Текст книги "Непринуждённые-1: Зловещий пансион"

Автор книги: Дэмиен Смоуллетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Дэмиен Смоуллетт
Непринуждённые-1: Зловещий пансион

Пролог

Ещё совсем чуть-чуть. Не более трёх минут.

Прислонившись спиной к стене здания аэропорта, я внимательно следил за прибывающими самолётами. Моя униформа приняла маскировочный цвет, слившись со стеной, благодаря чему, я был незаметен для окружающих. Я ждал уже несколько часов, но время для меня – условное понятие. Там, откуда я пришёл, оно не имеет никакой ценности. Но об этом, как-нибудь в другой раз.

Я был погружён в тяжёлые раздумья: сработает ли наш план? Не является ли моя миссия, лишь пустой погоней за ветром? Правильно ли Шеф всё рассчитал? И если да, будет ли от этого толк?

Миллионы вопросов, один страшнее другого. Но причина подобного страха неудивительна, – ситуация, в которую мы попали, напрочь выходит за пределы воображения живых существ. И выходит далеко…

Мои печальные мысли прервались долгожданным объявлением по радио, о прибытии самолёта из Милуоки. Я взглянул на часы: 16:20, точно по графику. Теперь осталось убедиться, прилетел ли этим рейсом, нужный мне пассажир. Я пристально вгляделся в лица прибывающих: несколько молодых семей с детьми; двое мужчин в чёрных смокингах, что-то серьёзно обсуждающих; женщина лет тридцати пяти, в компании трёх молодых девушек; немолодая семейная пара… Так проходили минута за минутой.

Но наконец, я увидел Его…

 Глава 1 – Мечты сбываются

Нью-Йорк. Сколько же я мечтал его увидеть? Да всё время, сколько себя помню, поскольку слышал много рассказов о нём, а попутешествовать за свою ещё короткую жизнь практически не получилось.

Давайте знакомиться: Эдриан Кирби, 19 лет, не женат (да, с чувством юмора у меня всё на высших баллах), родом из Милуоки, штат Висконсин. Мои родители не богаты (оба работают дантистами), и мы не имели возможности шикарно путешествовать. Когда я был маленький, меня забирали к себе на лето в Прованс, бабушка с дедом. Боже, какие это были чудесные деньки! Природа, чистый воздух, море, экологически-чистые продукты, с нашего огорода. Местные ребята и я, много резвились среди местной растительности, купались и загорали на море, мы облазили все горы!

Конечно, не забывал я и помогать своим родным на огороде, ребята периодически присоединялись ко мне. Дед с бабушкой не могли на нас нарадоваться.

– С такими помощниками, мы с Шейлой рискуем совсем без дел остаться, – шутил дедушка, – юные садовники не пускают нас в собственный огород!

С наступлением сумерек, мы все вместе пили чай в нашем дворике, и ребята расходились по домам.

Но всё хорошее, имеет дурную традицию заканчиваться. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, бабушка с дедушкой продали свой дом с огородом, поскольку из-за возраста им стало трудно возиться с урожаем, и переехали в Одессу, штат Техас. Мы с родителями, периодически навещаем их, однако мне до сих пор непривычно видеть дедушку Ридли и бабушку Шейлу, в амплуа городских жителей.

Ещё одним запомнившимся путешествием, была поездка в Каир, когда мне стукнуло девять лет. Мамин старинный товарищ-археолог, отправлялся туда на раскопки (к сожалению, я не запомнил чего именно), и предложил нам всем отправиться с ним. Однако мы так и не смогли толком насладиться этим чудесным вояжем, поскольку я почувствовал себя плохо из-за жары, и проболел до самого отъезда. До сих пор не могу простить себе того, что отравил всё путешествие своим дурацким организмом, хотя и мама с папой, и доктор Дикс (тот самый археолог), неоднократно утверждали, что всё хорошо и стыдится мне абсолютно нечего.

– С кем же не бывает? – говорили они, но я-то заметил, как они расстроились. Жаль…

Но довольно о грустном, расскажу пару слов о цели моего прилёта.

Будучи восьмиклассником, я до умопомрачения увлёкся фантастической литературой. Всего за полтора года, я умудрился перечитать как все хиты мэтров фантастики (Айзимов, Желязны, Брэдбери, Кларк, Саймак, Стюарт), так и массу тонких книжонок с похожими сюжетами, от малоизвестных графоманов. К одиннадцатому классу, я уже сам начал потихоньку сочинять коротенькие истории (правда, показывал их только родителям), а ближе к последнему выпускному, – романчики средней толщины, охотно читаемые моими товарищами. Я даже изменил внешность с рыжеватого шатена, носящего исключительно рубашку с брюками, на блондина, предпочитающего спортивный стиль одежды, непременно чёрного и синего цветов – отсылка к Джонни Квесту (Джонни Квест – главный герой нескольких научно-фантастических мультсериалов, шедших в период с 40-х, по 90-е годы. Повествуют о семье Квест, изучающей аномальные явления, и противостоящей бандитам, использующим нано-технологии), что позволило мне набрать своеобразную популярность.

Решив ковать железо, пока горячо, я стал высылать свои работы в различные издательства. Но ответа не приходило. К тому времени, я уже окончил школу твёрдым «хорошистом», и принялся изучать все местные институты, на наличие факультета литераторов. Туда, где были подобные курсы, я также высылал свои работы, но всё было без толку.

Но вот, рано утром в начале июля, мама принесла из почтового ящика какой-то конверт.

– Прочти-ка это, Эдди! – нараспев произнесла она, – письмо адресовано тебе!

Я принял конверт и поднявшись к себе в комнату, сел изучать письмо.

«Эдриану Кирби, Милуоки, штат Висконсин», – гласила адресная строка.

Обратным адресом числилось: «Пансион Эверара, Нью-Йорк, Ланшер-авеню, 17»(Здесь и далее, названия и имена придуманы автором. Любые совпадения случайны).

«Уважаемый мистер Кирби, – прочёл я в письме, – Изучив ваши работы, наше руководство убедилось, что вы – безусловно, талантливый человек, с большим будущим, в связи с чем, мы приглашаем вас на обучение, в наш литературный пансион имени Джулиана Эверара. Документы, необходимые для поступления к нам…» – но дальше, я читал уже «вполглаза»: радость так переполнила меня, что я запрыгал по комнате, едва не поломав мебель. Родители, прочитав письмо, порадовались за меня, и мы все вместе начали готовиться к моему предстоящему перелёту.

Нужные документы (а также копии к ним) были полностью собраны через несколько дней, деньги на мою учёбу, мама с папой собрали из своих небогатых сбережений, вкупе с небольшой суммой денег, присланных бабушкой и дедушкой.

– Это единственный шанс проявить себя, Эдди – печально сказал тогда отец, – Отнесись к этому на полном серьёзе. Не поддавайся на провокации, вроде круглосуточной тусни, ночных свиданий и прочего баловства, ведь у тебя такая замечательная цель в жизни – фантаст! Нагуляться ты ещё успеешь, а сейчас – учись. Учись, не отвлекаясь ни на что постороннее, иначе пролетишь мимо цели.

Конечно же, я клятвенно пообещал родителям не попадать ни в одну глупую ситуацию, так как цель в жизни, мне и впрямь важней всего, да отец и прав: второго шанса в моём случае, быть не может.

Ну вот, наконец, и 28 августа, аэропорт. Пройдя регистрацию и сдав багаж, я в последний раз окинул взглядом окрестности родного городка, словно прощался с ним навек. Возможно, интуиция уже тогда потихоньку сигнализировала мне об опасности, а может – просто волнение, и печаль от разлуки с родными мне людьми.

Пора. Расцеловавшись с родителями, я отправился на посадку. Дойдя до трапа, развернулся и помахал им рукой. После, уже устроившись в самолёте, весело подумал: «Ну вот, Эдди, настал и на твоей улице праздник. Увидишь, наконец, Нью-Йорк. Мечты сбываются!». Если бы я знал, куда попаду на самом деле!

Глава 2 – Очень странный таксист и первые знакомства

Получив багаж, и отзвонившись родителям об удачном прибытии, я отправился ловить такси. Голосовать пришлось чуть ли не полчаса, – местные водители, словно чутьём определив во мне провинциального чужака, проскакивали мимо, ненадолго повернув в мою сторону пустой взгляд. Наконец, возле меня остановилась весьма потрёпанная машина.

– Куда вам, молодой человек? – с улыбкой поинтересовался водитель, мужчина примерно пятидесяти двух лет.

– Ланшер-авеню, 17.

– Залезайте!

Погрузив мой здоровенный чемодан в багажник, мы тронулись в путь. Я загипнотизированным взглядом любовался на проплывающие мимо небоскрёбы, парки и ядовито-синее море (оно так и манило в себя). Бруклинский мост. Когда мы ехали по нему, у меня аж голова закружилась, при виде высоты его балок. Проехали несколько туннелей…

Одним словом, вид от всего этого рая у меня оказался настолько глупым, что водитель от души расхохотался.

– Откуда прилетели, юноша? – добродушно спросил он.

– Из Милуоки.

– Милуоки? Славный городок, – он блаженно прикрыл глаза, – Был я там однажды, к внуку на день рожденья летал. Очень понравилось. Остаться бы там навсегда!

– Навсегда? Там?! – я ушам своим не поверил! – Вы не любите Нью-йорк?

– Что уж тут любить, суета кругом, – вздохнул он, – а в Милуоки полное спокойствие.

Загадочный человек!

– А вы в гости к кому-то прибыли, или на учёбу? – сменил тему странный таксист.

– На учёбу, курс литераторов, – гордо ответил я.

– Замечательное дело! А куда поступаете, если не секрет? А то меня смутил адрес – Ланшер-авеню. Там нет учебных заведений!

– Как же нет? – удивился я, – у меня в приглашении указано – Пансион Эверара.

С его лица, словно в замедленном кино, сползла улыбка. Менее чем за минуту, весёлый пожилой человек превратился в перепуганную жертву. – Ах, этот… – неопределённо произнёс он, – ясно…

Больше он не говорил ни слова. Но что его так напугало?

Минут через пятнадцать, мы въехали в какой-то особо красивый район, где по обе стороны проезжей части, росли высокие кусты. Водитель плавно остановил машину на углу улицы около поворота направо, уходящего чуть-чуть вверх.

– Ланшер-авеню, – еле слышно прошептал таксист, – Дом 17 находится как раз на этом подъёме. С вас пятнадцать долларов.

– Сэр, а вы не могли бы подъехать чуть ближе? – поинтересовался я, – скакать на подъём с огромным чемоданом… – Нет! – поспешно отозвался он, – при всём уважении, молодой человек, заявляю: Дальше. Ехать. Не получиться.

Взяв деньги и выгрузив чемодан, он молча уехал. Хотя, не совсем так: выгружая мою поклажу, он практически беззвучно прошептал одними губами: «Беги».

«Очень странный тип, – думал я, вышагивая оставшийся путь, – Все ли местные такие?»

Забегая вперёд, признаюсь, что этот эпизод был лишь крошечным вступлением к основному кошмару…

До пансиона я добрался минут через семь. Это было красивое, широкое трёхэтажное здание, серебристое, с ядовито-синей горизонтальной полосой в самом низу. Правда, выглядел он как-то старомодно, но это уже мелочи. Здание было обнесено позолоченным металлическим забором, за которым был сад со множеством разнообразных цветов, и выложенной посередине кирпичной дорожкой, ведущей ко входу в здание. По обе стороны от входа, стояли широкие деревянные скамейки, выкрашенные в голубой цвет. Я решил ненадолго присесть, чтобы перевести дух после подъёма, – хоть он был и не долгим, из-за неимоверной жары я быстро почувствовал усталость.

– Эй, блондинчик, ты тоже абитуриент, или просто позагорать присел? – донёсся до меня голос со стороны ворот. Я повернул голову: ко мне, улыбаясь, подходили две девушки моих лет. У одной были платиново-белые волосы, стриженные под «каре», серые глаза и задумчивое лицо. Она была одета в белую рубашку, тёмно-бордовую юбку и пёстрый галстук, из-за чего производила впечатление офисной секретарши. Вторая была шатенкой, одетой в красную майку и синие варёные джинсы, лицом слегка напоминала наивного ребёнка, благодаря большим карим глазам и чуть припухлым губам.

– Это шутка, – произнесла шатенка, – на самом деле мы сразу поняли, что ты – новобранец. Мы сами приехали два дня назад, сейчас шли из магазина и увидели, как ты бредёшь с чемоданом. Будущий писатель? – Верно, – ответил я, – Эдди Кирби, к вашим услугам!

Они крепко пожали мне руку, представившись как Роуз Бишоп (шатенка) и Симона Гарднер (блондинка) соответственно.

– Вот и отлично, – обрадовалась Роуз, – я тоже поступила на писателя, будем творить вместе! А вот Симона, – указала она на блондинку, – будет учиться на языковеда.

– Да? А я решил – она секретарша директора, – не упустил случая сострить я, – Симона будь добра, проводи меня, пожалуйста, к своему шефу, хочу отдать ему документы, и узнать насчёт комнаты в общежитии.

– Умник чёртов, – фыркнула она, – За подобные шуточки, знаешь что можно получить? Ладно, – смилостивилась Симона, – сверни в правое крыло, увидишь лестницу, поднимись на второй этаж, поверни налево и пройди метр, – там кабинет директора.

– Спасибо, – поблагодарил я, после чего, нацепив на лицо самое невинное выражение, продолжил: – А не могли бы вы пока занести наверх мой чемодан? Он почти невесомый – всего лишь полтора центнера!

В последний момент увернувшись от пинка Роуз, я вошёл в холл. Меня немедленно обдало прохладой от кондиционера (слава богу, можно прийти в себя после жары), и свернул в правое крыло. Гм, странно: в окружающей обстановке, мне что-то показалось неправильным. Нет, речь идёт вовсе не об архитектурных недочётах, с этим как раз было всё в порядке. Дело было в самой атмосфере, «душе» самого здания. Ощущение, словно здесь не работал какой-то природный закон. Я почувствовал смутную тревогу.

Почему всё кругом выглядит таким ненатуральным? Эти лазурно-голубые стены, растения в горшках, окна с серебряными рамами, – всё производило впечатление недоработанного эскиза. И почему здесь гробовая тишина, словно в давным-давно заброшенном здании? Хотя нет, один звук всё же доносился из-за угла. Звук, одновременно похожий на звяканье пустого ведра и на удары молотка. Пройдя мимо лестнице, я осторожно заглянул за угол, но там не было не души.

Может послышалось? Нет, непонятный шум по-прежнему доносился откуда-то со стороны. Неужели… У меня подкосились ноги, едва я осознал, что звук шёл прямо из стены! Но разве это возможно? Более того, в неравномерном слое пыли на полу, я заметил нечто похожее на следы ног. Но чьих? У человека таких широких ног не бывает. Впрочем, у остальных живых существ тоже. Больше всего, это походило на отпечатки лап ящера из голливудского кино…

… Нужный кабинет на втором этаже, удалось найти сходу, благодаря кислотно-жёлтой табличке на двери «А.П. Мун». Александр Персиваль Мун – именно так были указаны инициалы директора, в пригласительном письме, поэтому перепутать было невозможно. Я постучал в дверь.

– Войдите! – раздался приятный баритон с другой стороны. Войдя внутрь, я испытал ощущение, что попал в лавку столяра: светло-бежевые, почти древесного цвета обои, тёмно-коричневый, лакированный книжный шкаф с орнаментом, высокая деревянная этажерка, заполненная вырезанными из дерева фигурками медведей, кроликов, поросят и сов. На самой верхушке, несколько деревянных гномов окружали красивого джина в золотой чалме. Кроме того, на подоконнике были расставлены в ряд фигурки маленьких птиц, покрашенных в соответствующие цвета.

Сам мистер Мун сидел за большим дубовым столом, возле окна. Полуамериканец-полуазиат лет сорока пяти, с чёрными волосами до плеч, зачёсанными назад. Он приветливо улыбнулся.

– Добрый день, сэр – поздоровался я, – Эдриан Кирби, по приглашению…

– Помню, помню Эдди, – ответил директор, – начинающий фантаст! С удовольствием прочёл твои работы, молодец! «Алых рыцарей» – он указал на распечатку, лежащую на краю стола, – перечитываю уже второй раз. Ну, присаживайся, – он пододвинул мне стул. Приняв мои документы, он принялся вводить меня в курс дела: о предметах, преподавателях, практических занятиях, мероприятиях и конкурсах, проходящих в конце каждого месяца. О питании и условиях проживания в общежитии. Кроме того, он упомянул о местных кружках, действующих в выходные дни: химический, литературный, столярное дело (его вёл сам директор), художественный и кружок вышиваний и рукоделия (со слов мистера Муна, этот кружок посещали не только девушки, но и парни, чему я неслыханно удивился). Также, в колледже существовала и секция бокса, правда всего раз в неделю – вечером по средам.

– Так что Эдди, – закончил с улыбкой беседу мистер Мун, – условия как в раю, дел для саморазвития и самовыражения – предостаточно. Эти деревянные поделки, которые тебе так понравились, я выстругал сам, и обучаю этому всех желающих.

– Хотел бы делать также, – отозвался я, – но хватит ли у меня сообразительности?

– Хватит, – заверил меня директор, – немного упорства, чуть больше желания, и всё получится! – он взял телефон и набрал чей-то номер, – мистер Мокридж, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет!

А сейчас Эдриан, – сказал директор, положив трубку, – Нейтан Мокридж – наш завхоз, проводит тебя в спальный корпус. Располагайся спокойно, знакомься с ребятами.

Пару минут спустя, мы с завхозом шагали в левое крыло колледжа, – именно там располагался спальный корпус. Теперь я шёл налегке, поскольку мистер Мокридж сердечно настоял на том, чтобы самому донести мой чемодан. Это был угрюмый долговязый человек в годах, с тёмными, поседевшими на висках волосами, поеденным оспой лицом, и чёрными печальными глазами. Одет он был в какую-то странную спецовку, – тёмно-серую с оранжевыми лампасами, одновременно напоминающую формы автомеханика и электрика. Похоже, он выполнял не только должность завхоза, но и штатного мастера. Впрочем – не моё дело.

Проходя мимо того злополучного места на первом этаже, я старательно отворачивался в сторону противоположной стены, чтобы не увидеть тех пугающих следов ещё раз. Шума, к счастью, больше не было. Однако миновав опасное место, моё любопытство взяло надо мной верх, и я потихоньку обернулся. Никаких следов не было и в помине. Но меня, куда больше, удивило другое: на полу не было ни соринки! А ведь грязи было, как после свежего ремонта. В кабинете директора, я находился чуть более десяти минут, кто же тут умудрился убраться за такое короткое время? А может, кто-то намеренно замёл следы?

– Скажите, мистер Мокридж, – обратился я к своему молчаливому спутнику, – что за звук доносился несколько минут назад, из-за стены, около которой мы только что проходили? Ремонт в подвале? Или снаружи?

– Профилактический ремонт был сделан два месяца назад, – тихо ответил завхоз, – ни сейчас, ни в последние дни, никаких работ не велось. – Но я же слышал, как за стеной что-то гремело, – озадаченно произнёс я, – там же, на полу, был строительный мусор… – Не говори ерунды парень, – резко отозвался Мокридж, – у нас постоянно следят за чистотой! Полы с самого утра тщательно вымыты.

Но всё же, я успел заменить мимолётный испуг в его глазах. Испуг, переходящий в печаль. Я понял, что он обманывает меня. Но ради чего? Может, кого-то покрывал?

Наконец, дойдя до спального корпуса, мы поднялись на второй этаж.

– Спальное отделение для парней находится здесь, – пояснил мистер Мокридж, – этажом выше – для девочек. Смотри не перепутай! – выдавил он из себя подобие улыбки. Пройдя примерно половину коридора, мы остановились около двери с номером 30. Мокридж протянул мне электронную ключ-карту. – Располагайся, – произнёс он, и направился обратно к выходу. Внезапно я вновь ощутил приступ тревоги. То самое чувство «неправильности происходящего», испытанное мною в холле, вернулось с утроенной силой. Что же происходит? Уже ничего не соображая, я стоял и бестолково крутил головой по сторонам. Коридор с дверями, внезапно вызвал у меня ассоциацию с зеркальным тоннелем: ты пристально вглядываешься в пустоту, пытаясь увидеть выход, а в результате теряешься в бесконечности. Холодок пробежал у меня по спине. Отчего же меня так пугает это тёмное пространство? Бесформенное чудовище, простирающее ко мне свои руки… Оно, будто пытается растворить меня в своей зловещей, хоть и бесплотной массе. И почему у меня возникает совершенно абсурдное чувство, что это место пытается мне что-то рассказать?

Глава 3 – Первые подозрения

С тех пор, минула неделя. Экзамены успешно сданы, прощёл торжественный этап зачисления, и начались занятия. Нынешним вечером (конец второго учебного дня), мы с ребятами отправились на прогулку в местный парк, расположенный в нескольких кварталах от пансиона Эверара. Кроме Симоны и Роуз, я также свёл знакомство с тремя парнями: Шейном Бреннерманом, Филиппом Гейлом, и Стефаном Петерссоном. Шейн – крепыш среднего роста с чёрными волосами, очень коротко остриженными на висках. Он планировал стать реставратором рукописей. Фил – высокий парень с рыжими волосами и печально-задумчивым лицом. Также как и Симона, планировал стать языковедом. На запястье левой руки, Фил носил браслет из маленьких золотых звеньев, и серого прямоугольного камешка, с гравировкой на непонятном языке, – он звал его Браслетом Счастья и теребил каждый раз, когда погружался в раздумья. Стефан в нашей компании был главным болтуном и фантазёром. Худой брюнет, со слегка вьющимися волосами и очень тонкими губами, на первый взгляд производил впечатления закоренелого интроверта. Это было в корне неверно: молчаливым и серьёзным, Стефи бывал лишь в случаях пополнения «сосуда фантазий» в голове, после чего он был готов часами вещать обо всём, что напридумывал. После учёбы планировал стать переводчиком, чему собственно и был посвящён основной сюжет разговоров.

– Представляете, – радостно вещал он, – вызывают меня в недалёком будущем, в археологический центр, расположенный посреди мегаполиса. У них странный клиент – застенчивый египтянин, показывающий сотрудникам необычную статуэтку, и бормочущий что-то непонятное на своём наречии. Ребята из центра просто не знают, как им быть! И тут появляюсь Великий Я, и моментально расшифровываю его речь: «Дамы и господа», – скажет египтянин, – «эта замечательная статуэтка олицетворяет собой везение, удачу и стабильность! С тем, кто ей владеет, ни случается не единой неприятности! Я преподношу её вам, за ваш добросовестный труд…» – Господи, Стефи, ты – клинический идиот! – закатила глаза Роуз.

– Неужели ты думаешь, что египтяне не владеют английским языком? И с чего ты взял, что счастливую статуэтку, кто-то кому-то подарит за «здорово живёшь»? Тебе, похоже, вредно много общаться с Эдди.

Я хмыкнул. Действительно, мы со Стефаном много разговариваем в свободное время. Несмотря на язык без костей, он был отличным слушателем, да к тому же обожал фантастику не меньше меня, – мы даже всерьёз запланировали выпустить совместный роман. Жаль, что с такими «светлыми» мозгами, ему катастрофически недоставало серьёзности.

– Всякое бывает, – ничуть не обиделся на выпад Роуз, Стефан. – Или такая картина: я прилетаю на Аляску, переводить на местный язык книги Эдди… – Замотайте, кто-нибудь, ему рот изолентой – рявкнул Шейн, и мы все грохнули от смеха. Да, этой фразой Стефи превзошёл сам себя!

Так, с шуточными перебранками, мы потихоньку отправились обратно к колледжу. Уже на подходе к воротам мы увидели синий «Пежо», из которого с очень нерешительным видом, выбралась высокая светловолосая девушка. Она была одета в белую блузку, чёрную жилетку и строгие чёрные брюки. С левого плеча свисала широкая жёлтая сумка. Постояв минуту, незнакомка медленно, словно нехотя, направилась ко входу в здание.

– Наверное, припозднившаяся новенькая, – предположил Шейн. – Пойдёмте, познакомимся!, – азартно воскликнул Стефан с горящими глазами. – Далась она тебе, – пробурчал Фил, – по её пристукнутому виду непохоже, что она жаждет срочного знакомства.

Фил являлся почти полной противоположностью говорливому и неугомонному Стефану. Молчаливый, но отличающийся страстной любовью к ворчанию, он нередко производил впечатление эгоиста с уровнем развития первобытного дикаря. В действительности, Фил вовсе не был плохим, он просто был очень застенчив. Тем более, что незнакомая обстановка и новый коллектив, явно вгоняли его в состояние коллапса.

Однако на этот раз, наши девчонки поддержали Стефана: – Действительно, может быть ей нужна помощь, – произнесла Симона, – она выглядит такой растерянной!

– Или вообще попала сюда по ошибке, – предположила Роуз.

– В общем, идите, целуйтесь с ней без меня, – сказал Фил, – а я пойду в свою комнату. До сих пор, кое-какие вещи не распаковал. – И он гордо направился внутрь, демонстративно не обратив внимания на новенькую. Мы же тем временем, поравнялись с ней.

– Привет, ты новенькая? Наверное заблудилась? – первой подступилась к ней Симона.

– Добрый день, если это пансион Эверара, то мне сюда, – отозвалась незнакомка, – в некотором роде да, меня можно назвать новенькой, – продолжила она с улыбкой, и представилась: – Белинда Уолш.

Удивительно, но её низкий баритон совершенно не состыковывался с утончённой внешностью.

– Будем знакомы, я – Стефан, – представился наш «мачо», пожимая ей руку, – этих парней зовут Эдди и Шейн – они мои личные телохранители. Тот мрачный господин, что зашёл вперёд нас – Фил, а эти две феи – Роуз и Симона.

После этих слов, он получил по подзатыльнику от обеих. Белинда расхохоталась: – А ты выходит, мозг и душа компании? – Нет, он у нас просто малыш-акселерат, поступивший сюда, вместо детского сада, – сострил Шейн. И вдруг выражение его лица резко изменилось. Поглядев в противоположный конец коридора, он побледнел, словно мраморная статуя. Я проследил за его взглядом, но ничего не заметил.

– Что случилось? – повернулся я к Шейну. – За нами кто-то следил оттуда, – еле слышно прошептал он. – Ну и подумаешь, может кто-то из ребят прошёл? – Ты не понимаешь, – пробормотал Шейн, – это было нечто другое. В общем, давай отойдём, я тебе расскажу что-то по секрету.

На наше счастье, Стефан с девчонками так увлеклись разговором с новенькой, что даже не заметили, как мы отделились от них.

– Не знаю, правильно ли ты меня поймёшь Эдди, – тихо проговорил Шейн, – но через день после прибытия сюда, я время от времени замечаю в разных местах непонятный силуэт, напоминающий очень высокого человека. – Так ты наверное видел завхоза, – попытался успокоить его я, – он как раз высоченный. – Нет, – возразил Шейн, – Мокридж не настолько высок. Тот, кого я видел, высотой в целый этаж! К тому же не просто высокий, а здоровенный, словно боксёр-переросток. Это даже похоже не на живого человека, а на тень, отбрасываемую кем-то, кто стоит против освещения. Но «владельца» тени ни разу не заметил. Минуту назад, я увидел то же самое в этой части коридора. Оно метнулось за угол буквально за секунду до того, как ты повернулся!

– Ты преувеличиваешь Шейн, – возразил я, – это могла быть просто игра теней.

– Ну во-первых, в этот угол вообще не доходит освещение, обрати внимание – тут сплошная тень. Во-вторых – первый раз я увидел это неделю назад, в дождливый день, на заднем дворе, куда мы выносим мусор. Ни о каких фокусов с освещением и речи не было!

Тут следовало признать его правоту. Уж не знаю, что он видел во дворе во время дождя, но про вечно тёмный угол было верно подмечено: данная часть коридора находилась далеко от окон, поэтому здесь всё время были «сумерки». И именно здесь, в день прибытия, я услышал тот странный металлический стук из-за стены. Стук! Отпечатки здоровенных ног! Не было ли это связано с тем, кого (или что) видел Шейн?

– Куда, по-твоему, мог исчезнуть тот великан? – поинтересовался я, – коридор кончается тупиком!

– Не совсем тупиком, – Шейн указал куда-то в дальнюю часть стены, – там находится дверь в подвал. Действительно, дойдя до ниши, которой заканчивался коридор, в стене, по правую сторону от себя, я заметил маленькую деревянную двустворчатую дверь.

– И знаешь что ещё? – Шейн приблизился ко мне вплотную и понизил голос до шёпота: – В подвале явно совершаются какие-то махинации. Я неоднократно слышал оттуда лязг железа и непонятное полушипение-полусвист.

– Значит, ничего мне тогда не показалось, – задумчиво пробормотал я, и кратко пересказал Шейну эпизод в свой день приезда.

– Выходит, не всё так здорово в Датском Королевстве! – присвистнул он, – Мокридж однозначно тебе солгал, – он отлично знает, что там происходит, возможно, даже возглавляет процесс. А насчёт звука – тебе не показалось, что это похоже на звон оков? Помнишь, когда в фильмах-фентези пленники в темницах с отчаянием дёргают цепи, звук получается такой же?

Я так замер на месте:

– Но как объяснить наличие непонятных следов и чьей-то высокой фигуры?

– Вот это и надо побыстрей выяснить, – твёрдо произнёс Шейн, – поставим в известность ребят… – Нет, пока не надо, – возразил я, – нас же на смех поднимут! А если это дойдёт до Стефи – так весь Нью-Йорк узнает.

– И то верно! – засмеялся Шейн, – ну хорошо, проверим нашу теорию вдвоём…

– И если всё подтвердится – поставим в известность ребят, и вместе сообщим куда надо, – закончил я и перешёл на шёпот: – для начала, попробуем взломать ту дверь.

Туннель казался бесконечным. Мы бежали по нему уже больше часа, то и дело спотыкаясь, вскрикивая, натолкнувшись на невидимое препятствие или друг на друга, и прислушиваясь к отвратительному шипению, которое издавал ОН.

Да, это был ОН. Высокий незнакомец – здоровенный накачанный амбал, минимум трёх метров ростом, – убийца, любящий поиграться со своими жертвами, вымучив их донельзя. Но не как кошка с мышкой. Не как охотник с дичью. И даже не как полупьяный тренер физкультуры из дешёвой школы. Его «репертуар» был намного страшней, – он словно специально дожидался, пока потенциальная жертва не окажется в широком, свободном, но безвыходном пространстве, и начинал охоту. Он следил за жертвой, пока та металась по всему образовавшемуся вакууму, а убедившись, что единственный выход находится за спиной убийцы, в бессилии замирала на месте, глядя перед собой опустевшим, безразличным взглядом. Тогда-то и наступал его звёздный час. С помощью холодного оружия в своих руках, он превращал добычу в подобие фрагментов пазла, бормоча при этом что-то неразборчивое, понятное лишь ему одному, – его речь была настолько дефективной, что походила на звук пробитой газовой трубы.

Наша компания являлась для него особо лакомым кусочком, поскольку мы попались ему в непроглядно-тёмном туннеле, освящаемым лишь моим карманным фонарём. Силы уже были на исходе. Батарейки в фонарике начали садиться, из-за чего мы уже минут двадцать брели в потьмах. Шепелявый свист позади, становился всё ближе. В конце концов, Симона подвернула ногу, и это вынудило нас остановиться. Вот и попались!

Не знаю о чём я думал, направив луч фонаря в глаза остановившегося в полуметре от нас маньяка: может выиграть время, ослепить, усыпив таким образом его бдительность, или просто взглянуть на его лицо. Внезапная вспышка света напугала его, заставив отпрянуть назад, мы же вскрикнули от изумления, узнав его: несмотря на новое тело и изменённые черты лица, данная личность была хорошо нам знакома.