Текст книги "Джуди. Четвероногий герой"

Автор книги: Дэмиен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

К 13-му февраля все было готово к эвакуации из Сингапура: около пятидесяти кораблей должны были забрать людей из осажденного города. В первую очередь женщин и детей. Команда «Кузнечика» суетилась, размещая младенцев и их испуганных матерей, а те пытались понять, как моряки собираются принять на борт такие толпы пассажиров.

Тем временем Джуди из Сассекса не углублялась в тонкости: в этот день она была всюду, встречала каждого прибывающего на борт, постоянно виляла хвостом и облизывала руки тем, кто был наиболее подавлен. Она будто понимала, как важно ее присутствие: собака символизирует нормальную домашнюю жизнь, ведь у многих эвакуированных дома остались собственные питомцы.

Особо обходительна она была с детьми. Джуди бегала с ними по кораблю, показывала отличные места, где можно было спрятаться, и играла с теми, кто был в настроении. Вскоре на борту «Кузнечика» людей оказалось в четыре раза больше, нежели предполагала его вместимость (семьдесят пять человек).

Старшина Уайт, недавняя жертва Микки, был рулевым корабля, но в его обязанности также входило уделять внимание первоочередным нуждам эвакуированных. В опустошенном Сингапуре он нашел не только воду и еду на двести человек, но и мыло, молоко, туалетную бумагу и даже странный шоколад «для детей» (если такой вообще может существовать).

С минувшего сентября у корабля был новый капитан. Вместе со своим старшим помощником Джек Хоффман стоял сейчас на мостике, изучая маршрут для отступления, и, похоже, ничто его так не волновало, как возможность выбраться отсюда. До него дошла новость, что три маленьких местных судна, наполненных беженцами, были сегодня замечены и потоплены.

В девять часов вечера «Кузнечик» отшвартовался и уплыл в открытое море в компании со своей «сестрой» «Стрекозой», буксирным пароходом и двумя туристическими двухэтажными судами. Все пять кораблей были набиты беженцами. На корме «Кузнечика» Джуди развлекала детей, которые уплывали подальше от опустошенного города, до сих пор подвергавшегося атакам.

Когда корабль отплыл на безопасное расстояние в темное море, в воздухе послышался рев японских самолетов. Слышен был и ужасающий свист падающих бомб: бомбили портовые сооружения. Луч прожектора то и дело пробивался сквозь густой дым. Это защитники города пытались отыскать цель, чтобы открыть ответный огонь. Но всем отплывающим на корабле судьба порта теперь была абсолютно ясна.

На рассвете флотилия достигла пролива Берхала, что в трехстах километрах от Сингапура. «Стрекоза», ведомая Альфредом Шпроттом, шла первой. Море было тихим и спокойным, небо голубым и безоблачным. Шансы скрыться от авиации при такой погоде были нулевыми. К югу и востоку были рассыпаны мириады тропических островов, и командиры кораблей надеялись найти там временное укрытие от японской авиации.

Но первые же события показали, что из этого не выйдет ничего хорошего. Около девяти утра бог знает откуда появился японский самолет с четырьмя двигателями «Kawanishi H8K» под кодовым названием «Эмили». И вот на максимальной скорости 465 километров в час изящный самолет нырнул, готовясь к атаке флагмана. Две бомбы были сброшены на «Стрекозу», но ни одна не попала в цель, после чего с корабля был открыт огонь.

Патрульный самолет «H8K» мог нести на борту до тонны бомб и очевидно спешил избавиться от груза.

Моряки предполагали, что их точные координаты были переданы ближайшим военным силам Японии, как самолетам, так и кораблям.

Глава 8

Не прошло и минуты, как бомбардировщик исчез и раздалась серия взрывов. Три небольших судна – «Куала», «Кунг Во» и «Тьен Кванг» – подверглись атаке.

Их отделяли от «Стрекозы» и «Кузнечика» несколько маленьких островов – на борту английского корабля трудно было разобраться, как складывается ситуация на атакованных судах.

Ранее этим же утром, планируя укрыться на близлежащем острове Помбонг, некоторые члены команд «Kуалы», «Kунг Во» и «Tьен Kванга» спустились на берег, чтобы поискать, чем замаскировать судно. Как раз в этот момент началась бомбежка, но люди остались живы. Одним из выживших был молодой пилот Королевских воздушных сил Фрэнк Уильямс. С тех самых пор судьба неразрывно связала его со странным членом корабельной команды – собакой, которая сейчас была занята детьми, отвлекая их от пугающих звуков, раздававшихся в это утро на море.

«Кузнечик» и его спутники проследовали по «безопасному каналу» на юг. Предполагалось, что он очищен от мин. Путь через проливы Берхала и Банка вел к открытым водам Яванского моря. К несчастью, именно этот маршрут японский флот выбрал для того, чтобы доплыть до обреченного Сингапура.

Шедшее впереди крохотное судно «Ли Во» первым встретило армаду, идущую навстречу. Им руководил лейтенант Уилкинсон. «Ли Вo» оказался зажатым рядами транспортных судов японского флота, каждый из которых возглавлял крейсер, а в конце ряда находился миноносец.

Бесстрашный капитан отдал приказ приблизиться на расстояние две тысячи ярдов к ближайшему транспортному судну и открыть огонь. Третий одиночный выстрел из четырехдюймового орудия попал чуть ниже капитанского мостика, и корабль загорелся. В этот момент японцы уже могли атаковать в ответ.

Горящий корабль был уже близко, и Уилкинсон отдал приказ идти на таран. Они попали приблизительно в середину судна, таким образом, оба корабля оказались в смертельной ловушке. Завязалась битва. Это было жестокое и яростное кровопролитие. В конечном счете британские военные заставили японцев спасаться с полыхающего судна.

«Ли Вo» сдал назад от проделанной им дыры во вражеском корабле, но один из японских крейсеров был уже очень близко к нему. Под артиллерийским огнем «Ли Вo» пытался маневрировать. Но после девятого вражеского залпа раздалась команда покинуть корабль.

Вскоре после этого снаряд угодил в его корму и произошел мощный взрыв.

«Ли Вo» пошел ко дну вместе с капитаном, лейтенантом Уилкинсоном, все еще находившемся на своем мостике. Выжить смогли всего несколько человек. За свои героические действия (они находились в меньшинстве, уступали в вооружении, но боролись до последнего) лейтенант Уилкинсон был посмертно награжден Орденом королевы Виктории.

Следующим был атакован корабль, ведомый лейтенантом Бартоном. После двух прямых попаданий он также пошел ко дну. Выжившие, в том числе и несколько десятков австралийских медсестер, добрались до острова у пролива Банка, однако там они были захвачены японским береговым патрулем. Мужчинам выкололи глаза, потом закололи штыками и обезглавили. Женщины были изнасилованы, а потом вывезены в море и расстреляны.

«Кузнечик» и «Стрекоза» плыли по направлению к этому залитому кровью месту с двумя красивыми пароходами и буксирным судном, полными беженцев. Они были всего в нескольких десятках миль к северу от островов в проливе Банка. Наверняка именно Джуди почуяла, что впереди их ждет враг.

Собака сразу дала команде понять, что путь следования «Кузнечика» неверен. Джуди села прямо, насторожилась. До этого собака вовсю резвилась с детьми, а уже в следующий миг навострила уши, замерла, как это может делать только пойнтер. Ее ноги были напряжены, глаза смотрели куда-то далеко за горизонт, а уши ловили каждый звук.

Через мгновение она метнулась к мостику. Уже взбегая по ступенькам, она громко залаяла, предупреждая об опасности капитана Хоффмана. Тот отправил ее назад, вниз, но собака и старшина Уайт, некогда обиженный обезьяной Микки, смотрели на него с нескрываемой тревогой.

Джуди кивала, глядя в небо, на север, сопровождая каждый кивок яростным лаем. Догадываясь, что это означает, капитан скомандовал морякам занять боевые позиции. «Гав-гав-гав!» – лай собаки все усиливался, и уже вскоре на голубом горизонте показалось крошечное пятнышко. Все еще невоспринимаемый человеческим ухом, самолет поблескивал крыльями на солнце, и теперь было понятно, что это не морская птица.

И самолет был не один. Когда воздушная армада подошла ближе, с мостика на «Кузнечике» успели насчитать в пяти эскадрильях чуть ли не сто бомбардировщиков. Команда корабля повидала немало: ее неделями бомбардировали на Янцзы, а потом еще в Сингапуре. Но встретиться с вражеским авиационным полком здесь, в открытом океане, было более чем пугающей перспективой.

Японский воздушный флот составляли блестящие тяжелые бомбардировщики «Mitsubishi Ki-21», каждый из которых мог поднять в воздух свыше тонны бомб. 14 февраля 1942 года в середине дня первый из самолетов прогремел в небе, готовясь к атаке.

Ведущие бомбардировщики спустились ниже к флагману «Стрекоза». С корабля тут же открыли огонь, и в ответ в него градом полетели бомбы. Капитан вел свое судно на полной скорости и маневрировал, чтобы избежать попадания, в то время как с его палубы велась стрельба изо всех орудий; и довольно долго самолеты никак не могли попасть в корабль. «Кузнечик» также открыл яростный огонь, но ему повезло меньше.

Первое же попадание в судно пробило обшивку. От удара накренился мостик, в воздух взлетели горящие осколки стали. Командир Хоффман при взрыве был ранен в ногу, а у старшины Уайта осколками была обожжена правая рука.

Однако команде корабля удавалось держать ситуацию под контролем. И это несмотря на то, что налетело еще больше «Ki-21», а их бомбы издавали такой рев и свист, которые сами по себе будто выворачивали человека наизнанку. Белые брызги накрывали «Кузнечик», когда он прокладывал себе путь в огненном шторме. Практически все это время судна не было видно среди волн, поднимавшихся после падения бомб.

С корабля продолжали стрелять, хотя делалось это практически вслепую. Но буксирное судно и два парохода были абсолютно беззащитны, в отличие от палящего во все стороны военного корабля. За считаные минуты оба прекрасных парохода были обездвижены и подожжены. Буксирное судно в результате прямого попадания скрылось под водой почти мгновенно.

А «Стрекоза», казалось, была заколдована: ей несколько минут удавалось избегать прямого попадания. Потом бомба все-таки угодила в оружейный склад на корме корабля. Даже с расстояния полумили (а именно такая дистанция разделяла корабли) взрыв выглядел просто сокрушительным.

Сначала – яркая вспышка, а затем – сильная взрывная волна, докатившаяся и до «Кузнечика». Столб дыма и металлических обломков взлетел в небо над капитанским мостиком. Когда видимость наконец-то восстановилась, стало понятно, что половина британского корабля превратилась в груду металла. Все беженцы, что находились в задней части судна, вероятно, погибли мгновенно, ведь от нее почти ничего не осталось. Двигатели остановились, и судно выглядело обреченным.

На «Кузнечике» ошеломленно наблюдали, как судно стало погружаться в воду, начиная с кормы. Через несколько минут половина его уже скрылась под водой. Выжившие спускали на воду спасательные плоты и лодки, затащив туда раненых.

За несколько минут до полного погружения две крошечные фигурки спрыгнули с мостика в море. Капитан Шпротт и его первый помощник покинули «Стрекозу» в последнюю минуту. Корабль шел ко дну, но его нос, сильно накренившись, еще оставался некоторое время на поверхности. Через каких-нибудь пять минут после взрыва корабль распался на части. «Стрекозы» не стало.

Несколько десятков выживших уцепились за надувные лодки или забрались в спасательные шлюпки. Они были в дюжине миль от суши и чересчур переполняли лодки. На мостике «Кузнечика» командир принял решение. Он повернул корабль к месту крушения «Стрекозы», чтобы спасти выживших. Если бы он мог отправить на помощь еще два парохода!

А кружащие в небе над ними «стальные птицы» улетать не собирались. Собака встала на задние лапы и бешено лаяла в небо, а около шестидесяти самолетов устремились к единственному уцелевшему кораблю. Они разделились на эскадрильи по шесть самолетов и снизились до высоты в две тысячи футов. Один за другим они опускались до нужной высоты, чтобы покончить с упрямым британским кораблем раз и навсегда.

Командир Хоффман отдал приказ открыть огонь. Шесть грозных орудий ударили нападавшему противнику в лоб. К этому времени Джуди уже привыкла к чудовищным звукам. Но, конечно, собаке они не нравились, ее шерсть становилась дыбом, а клыки обнажались – она чувствовала большую опасность.

С мостика «Кузнечика» эта сцена выглядела нереальной. Лай Джуди слился с плачем женщин и детей на палубе. Райские островные джунгли на дальнем плане делали картину еще более сюрреалистичной. Вражеские самолеты по-прежнему кружили над головой, «Кузнечик» набрал скорость в семнадцать узлов и при этом отчаянно маневрировал, а бомбы просто каким-то чудом миновали его.

Каждым своим маневром капитан направлял судно все ближе и ближе к береговой линии. Если корабль подобьют, то он окажется ближе к берегу и люди будут иметь больше шансов спастись.

Одному из самолетов, кажется, повезло больше других. Он резко снизился и довольно медленно летел прямо к капитанскому мостику. В последний момент самолет резко отклонился и нанес удар с тыла, в обшивку на корме, практически выпотрошив корабль. От сильного удара судно содрогнулось.

«Кузнечик» вздрогнул от носа до кормы, но масштабы разрушения открылись не сразу. Только когда огромные языки пламени перекинулись на смежные отделения, где кроме всего прочего находился и оружейный склад, командир Хоффман понял, в какой они беде. Огонь стремительно разгорался, команда корабля пыталась его потушить морской водой, чтобы избежать взрыва. Это казалось невозможным. Нужно было объявлять с мостика, что они бессильны и склад с оружием может взлететь на воздух в любую минуту.

Хоффман знал, что об этом надо сообщить как можно скорее. Если огонь доберется до склада, то их ждет судьба «Стрекозы»: взрыв в задней части корабля разделит судно пополам. Раненый капитан, чувствуя ответственность, все еще прекрасно справлялся с обязанностями командира корабля. Нос судна был направлен к нетронутому белому песку тропического острова, и капитану нужно было, чтобы оба двигателя на пределах своих возможностей помогли сделать рывок.

Не оставалось времени для точного расчета: вновь приближались самолеты, готовясь к атаке. Капитан направил корабль просто к берегу. Машинное отделение начало затапливать, но кочегары делали все возможное, чтобы котлы работали. Турбины дребезжали, палуба трещала, лопасти винтов боролись с водой, пока в небо не начал подниматься маслянистый дым, словно подавая сигнал врагу.

Японцы еще дважды сбрасывали бомбы на корабль, пока он на всех парах несся к земле. Чудесным образом ни один из снарядов, несмотря на сотрясение, не взорвался. «Кузнечик» наконец уткнулся носом в песок. Девственно белый песок простирался на сотню ярдов – было удобно спускать на берег раненых.

Капитан отдал приказ покинуть судно. Когда члены команды ринулись спускать шлюпки и надувные лодки, а потом транспортировать кричащих женщин и детей, единственной радостью казалось тихое небо над ними. Японские самолеты исчезли так же мгновенно, как и показались в небе. По всей вероятности, у них просто закончились бомбы. Однако новая ужасная драма разыгрывалась на месте гибели «Стрекозы».

Спасательная шлюпка с затонувшего корабля была битком набита народом, многим оставалось только добираться до берега вплавь. Через тридцать минут после того, как исчезли японские самолеты, на горизонте появились новые. С востока очень низко летела новая армада истребителей.

На этот раз их было меньше, но ведь и «работы», которую нужно было выполнить, было меньше. Они разделились на группы по три и летели в ряд практически над самыми волнами. Первая тройка атаковала единственную уцелевшую шлюпку со «Стрекозы». Но крошечную деревянную посудину не так легко было потопить из пулеметов, поэтому «Ki-21» переключились на надувные лодки и на тех, кто еще барахтался в воде.

«Поработав» над выжившими со «Стрекозы», самолеты вернулись к своей первоначальной цели – «Кузнечику». Там до сих пор продолжали грузить раненых, женщин и детей в спасательные шлюпки. Большая часть команды толпилась у надувных лодок, люди разбивались на группки и добирались до берега вплавь. Капитан Хоффман и старшина Уайт по-прежнему находились на мостике и корректировали огонь из корабельных орудий.

Севший на мель, разрушенный и готовый вот-вот взлететь на воздух, «Кузнечик» все еще вел огонь. Они будут отстреливаться, пока люди не доберутся до спасительных джунглей. Команда «Кузнечика» помнила, в каком аду оказались выжившие со «Стрекозы». Под прикрытием спасательные шлюпки и надувные лодки благополучно покинули судно, и люди высадились на острове.

Наконец был получен сигнал, что люди успешно добрались до острова, и орудия корабля замолчали. Все, кто там еще оставался, бросились в воду и поплыли к мелководью. Когда же старшина Уайт в последний раз обернулся, чтобы взглянуть на корабль, то обнаружил, что поблизости нет важного члена команды – Джуди. В самый разгар событий корабельная собака, такой нужный сейчас талисман, похоже, исчезла.

Предположив, что Джуди самостоятельно добирается до острова, он поплыл к берегу.

Глава 9

К тому времени, как последний член команды «Кузнечика» спрыгнул в теплую морскую воду, британский «Остров-крепость» пал. Капитулировав за считаные часы, Сингапур стал самым крупным сдавшимся британским форпостом в истории. Около восьмидесяти тысяч британцев, австралийцев, индийцев и других союзников стали японскими военнопленными. Черчилль назвал это «худшей катастрофой» в британской военной истории.

Для выживших с корабля «Кузнечик» тот день, 15 февраля 1942 года, черный день для всей Британии, вышел не менее запоминающимся. Пятеро из команды были мертвы, еще четверо – тяжело ранены, а несколько человек, военных и гражданских, считались пропавшими. Многие выжившие находились в состоянии шока. Они были в ужасе оттого, что находились на неизвестном острове. Сохранились кое-какие пожитки, но не было лекарств, не хватало еды и не видно было и намека на источники питьевой воды.

К тому же было очевидно, что японские вооруженные силы будут прочесывать эти острова. Первое, что надо было сделать, – найти надежное укрытие для раненых. Капитан Хоффман хоть и потерял судно, но по-прежнему руководил своей командой, быстро оценив, на кого и на что он может рассчитывать.

Кроме помощи пятидесяти членов команды, он мог рассчитывать на помощь австралийских медсестер: те могли ухаживать за ранеными. С ними было шестеро морских пехотинцев, выживших в недавних крушениях судов «Repulse» и «Prince of Wales». Он привлек пехотинцев к самому подходящему для них заданию – прочесать остров, чтобы найти воду.

Было также много женщин и детей, о которых следовало позаботиться. Одна женщина была слепой, за ней приглядывала ее дочь. Забота о гражданских выживших, особенно раненых, была для команды первостепенной задачей. Капитан Хоффман приказал разбить лагерь там, где заканчивается песок и начинаются джунгли. Из веток быстро смастерили носилки, на которых раненых перенесли в тень. Затем во влажном от морской воды песке были вырыты могилы для тех, кто доплыл до берега и умер уже здесь.

После полудня вернулись пехотинцы с плохими новостями. Не обнаружив следов пребывания здесь других людей, они считали, что остров необитаем, и, что самое плохое, они не нашли источников питьевой воды. Это обеспокоило Хоффмана. На открытом берегу неистово пекло солнце, но и в тени деревьев царили удушливый зной и влажность. В скором времени им, конечно же, понадобится вода, особенно раненым, которые потеряли много крови. У них начнется обезвоживание. Капитан посмотрел на «Кузнечик». Сейчас был отлив, и впереди виднелся корпус корабля, вдавившийся в песок под прямым углом к солнцу. Над кормой все еще вился дымок от пожара на палубе. Как только языки пламени добирались до чего-либо, что может гореть, над водой раздавались взрывы. Тяжело было сказать, чем рискует тот, кто осмелится вернуться на корабль, но если этого не сделать, многие наверняка погибнут.

Хоффман посмотрел на старшину Уайта, верного рулевого, стоящего перед ним. Он кивнул головой в сторону судна.

– Я хочу, чтобы ты вернулся на корабль. Будь внимателен, осмотрись там и возьми то, что можно еще спасти. Особенно нужны вода, лекарства, еда, одежда и что-нибудь для сна.

Уайт готов был приняться за дело. Спасательная шлюпка плавала вокруг острова в поисках выживших. Но дорога` была каждая минута.

– Разрешите не дожидаться лодки, сэр, – попросил Уайт. – Здесь нужно немного проплыть, а на месте я смогу сколотить плот.

– Очень хорошо. Выдвигайся, как только будешь готов.

Капитан «Кузнечика» нисколько не удивился предложению Уайта. Он, пожалуй, больше бы удивился, если бы такого предложения не последовало. Капитан не сомневался в храбрости этого человека. Опасно было возвращаться на горящий корабль, кроме того, поблизости были замечены акулы, кружащие вокруг места катастрофы в поисках тел, ушедших под воду.

Бесстрашный Уайт шагнул в воду и поплыл в сторону судна. Он делал все, чтобы сосредоточиться на цели впереди, но его не покидала мысль о том, что кроется под водой. Всегда ли виден плавник акулы, когда она подбирается к своей жертве? Могут ли эти твари напасть незаметно, утянув жертву за ноги?

Когда моряк достиг корабля, ему показалось, что он поставил новый мировой рекорд в заплыве на пятьдесят ярдов. Он взобрался на борт. Первым делом ему нужно было смастерить плот, чтобы иметь возможность переправиться на берег. И под мостиком, и под рулевой рубкой был установлен решетчатый настил – прочная деревянная сетка – она могла стать прекрасной основой для плота.

Он вытащил пару кусков решетки, соединил их края вместе. Теперь у него была удобная платформа, которую он скрепил, обвязав канатом. Сделав это, Уайт отправился в офицерские каюты. Они по-прежнему находились над водой и были сухими. Он захватил постельные принадлежности, горшки и кастрюли и столько продовольствия, сколько смог утащить. Все это он протолкнул в люк и сложил на палубе. Приятным сюрпризом стала неоткупоренная бутылка виски.

– Исключительно для медицинских целей, – сказал он себе, добавив ее к растущей горе необходимых вещей.

Старшина прошел дальше, к жилому отсеку кают-компании, осторожно спускаясь по ступеням лестницы, так как эту часть вода уже частично заполнила. Она доходила до пояса. Он медленно двигался в темноте, натыкаясь на столы и стулья, шаря руками в поисках чего-либо полезного.

Уайт двинулся к углам комнаты, где было еще темнее. Здесь царили холод и одиночество. Вдруг откуда-то послышался тихий звук. Поначалу Уайт подумал, что ему показалось, но когда прислушался, звуки повторились. Впереди него в кромешной тьме раздавался жуткий стон.

Странно было слышать здесь, внутри корабля-призрака, севшего на мель, живые звуки. Это был какой-то жалобный вой, словно плач ребенка. По спине Уайта пробежали мурашки. Было похоже, что кто-то остался здесь, в затопленной комнате, и паниковал. Или, может, это был беспокойный дух кого-то из умерших?

В звуках плещущейся воды Уайт пытался уловить, откуда исходит стон. Вскоре он понял, что звук доносится из-под перевернутых ящиков. Вода монотонно ударялась о деревянные крышки. Стоны тем временем раздавались все громче, словно кто-то звал на помощь. Сейчас уже не было сомнений: под теми ящиками определенно находился кто-то живой, тот, кто выжил в темноте и хаосе потопления.

Уайт ощутил прилив адреналина – это было похоже на то, что он испытал, пока плыл на корабль по воде, кишащей акулами. Он подошел ближе к перевернутым ящикам и потянулся в темноту. Некоторое время он не мог обнаружить ничего живого, но потом его пальцы нащупали… сырые волосы.

Однако это были не человеческие волосы. Еще через мгновение влажный нос уткнулся в его руку, и Уайт все понял.

– Джуди! Джуди! – радостно кричал он. – Ах ты чертовка! Почему же ты не лаяла?

Во время атаки, и всеобщей паники, и бегства офицеры и матросы «Кузнечика» потеряли собаку из виду. Уайт предполагал, что она добралась до острова вплавь и присоединилась к поискам выживших или переправилась в одной из лодок. Чтобы собака была брошена на погибшем корабле, да еще и оказалась в ловушке? Этого не могло случиться! Но если бы капитан не приказал Уайту вернуться на судно, оно точно стало бы могилой Джуди.

Вызволяя собаку из-под ящиков, моряк подбадривал и успокаивал ее. Вскоре Джуди была освобождена. Уайт взял ее на руки и пошел прочь, приговаривая:

– Почему ты не лаяла, почему не дала о себе знать?

Выйдя на палубу, мужчина осторожно уложил ее перед собой. Придерживая собаку одной рукой, он осмотрел тело на предмет переломов. Джуди косилась на него, как бы говоря: «Спасибо, что спас. Как там у вас на земле?» Наконец он дал ей возможность встать. Уайт с волнением смотрел, как она становится на ноги. Если у нее все же есть переломы, самой передвигаться ей будет больно.

Она отряхнулась с ног до головы – ее спасителя окатило «собачьим душем», – перескочила с правой ноги на левую, а потом наоборот, как будто приглашала с ней поиграть.

В следующую минуту псина бросилась к ногам Уайта и начала лизать ему руки. Он потрясенно качал головой. Не зная, то ли ругаться, то ли смеяться от радости, старшина поспешил сообщить известие на берег.

– Джуди! Я нашел Джуди! Она здесь, на корабле!

С ее помощью он исследовал оставшуюся часть судна. В результате поисков они нашли огромную стопку купюр в самой разной валюте, которая валялась просто на палубе. Уайт потратил несколько минут, чтобы погрузить все, что было возможно, на плот; в последнюю очередь он подсадил туда Джуди. Поклажа была тяжелой и громоздкой, она заняла весь плот.

Джуди стояла на четырех лапах на краю плота и во что-то всматривалась. Что-то в воде приковало ее внимание. Через мгновение она яростно залаяла – так же, как лаяла, когда предупреждала о появлении самолетов, но сейчас ее цель была где-то внизу. Спустя еще один миг Джуди, надрываясь в лае, бросилась в воду. Уайт так и не успел понять, что происходит, – все внимание он уделял управлению плотом. А Джуди бодро кружила у плавательного средства, словно охраняя его. Как только сильные руки Уайта подвели неуклюжий плот к мелководью, Джуди прекратила кружить и выскочила на сушу.

Она вновь отряхнулась с головы до хвоста и вновь окатила морской водой своего друга, а потом сделала еще один круг вокруг плота, полаяв в сторону моря. Уайт тоже чувствовал себя на плоту неуверенно и думал, что Джуди ведет себя так, пытаясь защитить сооружение от нападения акул. Когда-то в Ханкоу она уже предупреждала старшину Джеффри о возможном нападении хищника, и сейчас, видимо, намеревалась сделать то же самое.

Теперь его помощница стаскивала корабельный скарб на берег. Запасы значительно пополнились, и вопрос с продовольствием на данный момент был решен. Главная проблема сейчас состояла в нехватке воды, потому как той, что была доставлена с «Кузнечика», не хватило бы надолго. Команда корабля прочесала весь остров, но никаких родников или ручейков в этом прекрасном тропическом раю не нашлось. Вместе с Джуди, отличавшейся хорошим нюхом, они продолжали рыскать по острову, копать ямки в самых влажных местах леса и исследовать самые потаенные уголки. Она бегала от одного человека к другому, важно задрав хвост, при этом язык ее свисал из пасти, благодаря чему она поддерживала нужную температуру тела в полуденную жару.

Несмотря на то что многие пытались объяснить ей, что они делают («Мы ищем воду, понимаешь?»), не похоже было, что она осознает, чем они занимаются. Джуди то и дело возвращалась к морю, где ловила всплески брызг и каталась по воде вдоль линии прибоя. Как и ее компаньоны, собака изнемогала от жары и, наверное, посчитала, что лучше искупаться, чем продолжать мечтать о глотке пресной воды. Моряки звали ее, но она была одержима развлечениями на береговой линии.

Выстроенный на скорую руку лагерь сразу стал чем-то вроде фронтового госпиталя. Используя медикаменты, привезенные с корабля, австралийские медсестры как могли ухаживали за ранеными: накладывали шины на переломы, прочищали и дезинфицировали раны, раздавали обезболивающее. Но без воды приходилось очень туго.

Когда лагерь был готов, пехотинцы начали сооружать некое подобие печи, чтобы можно было готовить без видимого дыма. Один из них вслух поражался, почему Джуди продолжает бегать к одному и тому же месту у кромки воды. Она лаяла и скребла лапами землю, пытаясь обратить на себя внимание людей.

Пехотинец поинтересовался у члена команды «Кузнечика»:

– Что это с вашей собакой? Может быть, она что-то нашла?

Моряк понаблюдал за Джуди. Не было сомнений, что вела она себя как-то странно. Он опустился на колени перед ней, почесал ее за ухом, так как она это обожала, и ласково спросил:

– Что случилось, старушка?

В ответ собака жалобно заскулила и продолжила рыть. Возле ямки она уже нагребла кучку песка. Заразившись ее энтузиазмом, моряк присоединился к собаке. Вдруг на дне послышалось характерное журчанье и на поверхности образовалось озерцо чистой пресной воды.

Это была прекрасная находка.

Моряк глазам своим не поверил. Он наклонился, набрал пригоршню воды и отпил. Она была свежей и сладковатой на вкус. Моряк повернулся к своим и крикнул:

– Вода! Вода! Джуди нашла воду!

На этот раз Джуди продемонстрировала две из своих уникальных особенностей. Первая – это ее шестое чувство, вторая – разумное неповиновение. Она могла не выполнять команды, если считала, что знает лучше. Джуди прекрасно слышала, что ее зовут в лес на поиски воды, но у нее была идея получше.

Джуди показала, что собаки могут читать наши мысли. Они предугадывают наш следующий шаг и чувствуют наше состояние. В исключительных случаях они могут предсказывать землетрясения, шторма или даже смерть близкого человека. Сверхчувствительный нос, как у пойнтеров, может распознавать человеческие феромоны, поэтому собаки в состоянии даже «пронюхать», какое у нас настроение.

Могла ли Джуди прочитать язык тел команды (она наверняка поняла, что они ищут что-то жизненно важное), почуять их острую жажду и, исходя из этого, сделать вывод, что те ищут воду? Похоже на то. По всей видимости, она услышала протекающую под землей воду или унюхала ее запах. В любом случае шестое чувство привело ее к пониманию того, что нужно людям, поэтому она принялась за поиски.

Пища и вода (благодаря Джуди) у них теперь были, и основной проблемой оставались раненые. После того как моряки из обломков «Кузнечика» развели огонь, к ним приплыла шлюпка со «Стрекозы». После обстрела она была вся в пулевых отверстиях, несколько человек были ранены. Избежали увечий только те, кто находились на носу судна.