Текст книги "Джуди. Четвероногий герой"

Автор книги: Дэмиен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 1

Крошечный щенок пытался просунуть нос под проволочное ограждение, дальше, еще дальше.

Обладая потрясающим периферическим зрением, малышка одним глазом наблюдала за своими товарищами, находящимися сзади, а другим – за персоналом, который мог помешать попытке бегства. Впереди – внешний мир, полный различных звуков, суматохи, неразберихи, но недоступный нашей героине и ее собратьям. А ведь он так соблазнительно близок!

В шанхайском питомнике для собак выращивали щенков породы британский пойнтер для охоты и различных нужд британских резидентов в Шанхае. Но у одного щенка, похоже, были другие мысли на этот счет. Питомник был своего рода островом спокойствия среди настоящего шторма, который царил в Шанхае в 1936 году. И этот зовущий шторм мог стать доступным, если проделать себе путь под проволочным ограждением.

Прямо перед собачьим носом сновали рикши – ветхие деревянные повозки, набитые поклажей в человеческом обличье. Они носились туда-сюда по пыльным улицам, обслуживая местных жителей, одетых подчеркнуто официально: в высокие цилиндры и пальто. Эти хрупкие повозки боролись за место под солнцем с трамваями и автобусами, тоже набитыми доверху и ползущими по обочине вдоль киосков с жареными и острыми деликатесами. Куда ни глянь, везде фасады магазинов украшали яркие красные вывески; реклама на них пестрила экзотическими иероглифами.

Почему именно этой собаке, одной из многочисленных ее собратьев, так хотелось увидеть, понюхать, попробовать весь этот мир (то есть бежать из питомника) – она и сама не знала. Но с самого рождения любопытство распирало ее, тогда еще безымянного щенка. И вот сейчас она просовывала блестящий нос под проволоку и ловила все эти новые завораживающие запахи, доносившиеся с заднего двора питомника. Осталось всего несколько движений, совсем немного усилий, чтобы протиснуться, – и ты свободна.

Довольно отчетливо внутренний голос в ее голове повторял: «Не делай этого!», но в то же время другой голос громко требовал: «Вперед, ты же можешь!» И в этот момент сомнения, когда голова щенка уже находилась под проволочным ограждением, за спиной раздался взволнованный крик: «Что я вижу!» Это был голос Ли Минг, местной молоденькой китаянки, чья мать работала в питомнике. Ли Минг была очень шустрой и проворной – она могла в два счета оказаться возле собаки еще до того, как той удалось бы выбраться наружу.

Маленькие передние лапы отчаянно рыли землю в попытке проделать ход под проволокой. Щенок бился в отчаянной попытке протиснуться в щель вместе со всеми своими складками и со стороны напоминал большую рыбу, попавшую в сеть рыбака. Лысый обрубок хвоста, словно несгибаемый палец, дергался из стороны в сторону, будто помогая туловищу выбраться наружу.

Ли Минг остановилась рядом и протянула руки, чтобы схватить непокорного щенка. Но в это мгновение малышка сделала энергичный рывок – и оказалась по ту сторону. Она стремглав помчалась прочь, и очень скоро ее маленькое тельце было поглощено шумом и пылью беспокойного Шанхая.

Ли Минг на секунду совершенно растерялась, тупо смотря вслед убегающей собаке. Щенка на улицах города подстерегало столько опасностей, что девушка затруднилась бы перечислить и половину из них. Ей было понятно лишь то, что малыш совершил очень дерзкий побег. Она подумала о том, что стоит догнать беглеца, воспользовавшись рикшей. Ли Минг представила, как легко тот может упасть в один из множества открытых канализационных люков, но еще хуже было то, что этому пухлому ухоженному щенку придется кормиться типичной для местного населения пищей, непригодной для собак.

В 1936 году в Шанхае мясо было на вес золота – нечто вроде деликатеса. Молодой холеный щенок, оказавшийся без присмотра, мог стать чьей-то легкой добычей. Ли Минг вернулась в дом, построенный в колониальном стиле, стоящий в центре питомника. Она хотела сообщить плохие новости и привлечь на поиски сбежавшей собаки еще кого-нибудь. Но на сердце девушки было как-то уж слишком тяжело: ее охватило мрачное предчувствие.

Она опасалась, что больше никогда не увидит своего питомца.

Шанхай был не тем местом, где двухнедельный щенок может чувствовать себя в безопасности. Уже на тот момент в городе проживало до трех миллионов человек; это был порт в самом центре береговой линии Китая, огромный шумный мегаполис. Он находился в дельте могучей реки Янцзы, самой длинной в Азии, своего рода трубы, по которой переправлялись различные товары после торговых операций. Основными партнерами, развивающими экономику Шанхая, были Британия, Америка и Франция.

Десятилетиями Шанхай называли «Парижем Востока», но в описываемое время он стал скорее городом проблем. Отсутствие официального лидера и постоянная борьба в правительстве привели к процветанию преступности. Главари бесчисленных банд взяли под контроль многие сферы экономики. Британия, Америка и Франция поспешили отправить свои корабли, чтобы усмирить зарвавшихся преступников и вернуть в привычное русло торговлю шелком, хлопком, чаем и другими ценностями.

Вскоре проблем прибавилось: воспрянул духом давний китайский враг – Япония. Последовало несколько кровавых стычек с японским флотом, который бомбардировал Шанхай. Китай подписал договор с Японией, согласовав его с Британией и другими сильными державами. Согласно договору японцам позволялось постоянное присутствие в порту Шанхая. Императорская Япония, разумеется, не афишировала свое желание завоевать и подчинить себе всю китайскую нацию, но Шанхай мог стать воротами вглубь страны, а потом и в ее новую столицу, Нанкин.

Таков был Шанхай, город, в котором скрылась беглянка из питомника. Там очень велика была вероятность оказаться в эпицентре преступных разборок, а на улицах было полно солдат Японской Империи, которые с презрением смотрели на местных. Но поначалу, после драматического побега, это место могло показаться щенку чудесным.

Шло время. Собачья красота довольно быстро поблекла: под бело-коричневой шерстью уже просвечивались ребра. Нос собаки стал сухим и потрескался – явное свидетельство плохого состояния. Только ее ясные глаза все еще выражали стойкость характера и ту храбрость, которая отличала собаку с рождения и стала одной из причин ее дальнейших злоключений. Тем не менее все еще было впереди. После побега в ее жизни было то, чего не было у других собак, – свобода, хотя она же заставила малышку страдать. Сейчас было что-то особенное во взгляде щенка – неопределенность и уязвимость. Они появились после того, как стало ясно, что далеко не каждый человек может называться другом.

Как глупа она была, ей стало понятно только сейчас, по эту сторону проволочного забора. Она променяла комфорт и роскошь питомника на разваливающуюся картонную коробку, лежавшую в маленьком переулке, полном мух. Она сменила компанию похожих на нее игривых братьев и сестер на одиночество улиц. Вместо того чтобы пожинать плоды любви и чувствовать защищенность, щенок столкнулся с жестоким «человеческим зоопарком» на вечно переполненных улицах города.

Казалось, весь мир был против нее, кроме Су. По счастливой случайности Су, китайский торговец, оказался большим любителем собак. С тыльной стороны магазина Су стояла коробка, приспособленная для щенка, и каждый раз после рабочего дня торговец приносил ему лакомые кусочки. Конечно, в питомнике малышка привыкла к другому рациону, но забота Су позволяла ей выжить.

Как и у большинства китайцев, в семье Су не было традиции держать в доме собаку или другое животное. До 1936 года собак в Китае могли содержать только для выполнения работ или… разнообразия меню. У китайцев традиция употреблять в пищу мясо собак уходит корнями вглубь веков. Считалось, что собачье мясо очень полезно с точки зрения медицины. Некоторые породы собак даже специально выводились и содержались для употребления в пищу во время неурожая.

К счастью, Су не был одним из тех, в чьих заведениях в меню можно было найти собачье мясо, и поэтому беглянка из питомника могла чувствовать себя спокойно.

Это дало ей шанс выжить.

Кроме того, у собаки было настолько развито шестое чувство, что впоследствии это стало ее спасительной особенностью – чувствовать опасность задолго до ее появления.

Очередной японский военный корабль причалил в порту Шанхая, моряки Его Императорского Величества покинули его и шумной компанией отправились на прогулку по городу. Естественно, целью было найти алкоголь или выплеснуть на кого-либо свою агрессию. Был поздний вечер, но Су, всегда много работавший, был по-прежнему на месте, и его лавочка была открыта.

Команда моряков, конечно же, не могла пройти мимо.

Сначала они стали оскорблять Су, затем потянулись к его товарам; хозяин, естественно, протестовал. Шума становилось все больше, но моряки продолжали грабеж. За считаные минуты магазин Су был разграблен – деревянные полки опустели и были разбиты в щепки. Су убивался, внутри у него все кипело от ярости.

Поняв, что его единственный защитник подвергся жестокому нападению, щенок вышел из своего укрытия посмотреть, что можно сделать для спасения Су. Передвигаясь ползком на животе, кроха скулила от страха, но пыталась сделать свое рычание более грозным, взрослым. Вот она увидела, как несколько человек в мешковатых брюках и начищенных сапогах пинают и бьют ее хозяина.

Один из нападавших заметил крадущегося щенка. Он тут же отступил от Су и сделал несколько шагов к собаке. Еще мгновение – и бедняга получила сокрушительный удар сапогом в живот. Удар был такой силы, что поднял собаку в воздух и отбросил в кучу мусора на другой стороне улицы. Она лежала на мостовой, скулила от боли, надеясь, что обидчик в странной униформе исчезнет.

Компания ушла. Су был настолько избит, что не мог самостоятельно передвигаться. Только сейчас щенок увидел, в каком жалком состоянии находится хозяин. Торговец лежал в темном углу у дверного проема. Собака подползла к нему, ее тело страшно болело, живот свело еще и от голода. Все внутри онемело от побоев и холода, пронизывающего насквозь.

Этой ночью малышка поняла, что побег из питомника обернулся кошмаром. Но, как известно, самое темное время суток всегда наступает перед рассветом.

Кроха все еще лежала на улице, когда солнце осветило город и какую-то знакомую фигуру. Одинокая собака дрожала, скулила. Она так настрадалась, что даже не услышала звука шагов. Человек остановился совсем рядом. Но щенок будто не слышал слов, сказанных в его адрес.

– Шуди? Шуди? О, Шуди! Что случилось? Где ты была?

Хвост пойнтера был уже не белым, а скорее серым от грязи. Он отказывался вилять в знак приветствия. Однако собака все-таки узнала знакомый тембр голоса. У девочки из питомника было гладкое смуглое лицо и темные волосы, спадающие на плечи. Да, это была Ли Минг. Она рассматривала большое яркое пятно на боку псины. Несомненно, перед ней лежала ее собака.

В разросшемся городе с населением в три миллиона человек девушка из питомника именно в это утро проходила по той самой улице, где лежала ее травмированная подопечная. Ли Минг нагнулась и взяла щенка на руки, засунула его под куртку. Затем она быстро пошла по улицам города прямиком к английской леди, хозяйке питомника, чтобы сообщить о находке.

К тому времени, как она прибыла в большой дом, щенок у нее за пазухой уже крепко спал.

– Посмотрите! Посмотрите! Я нашла Шуди! – тараторила девушка.

Англичанка бросила на нее недоверчивый взгляд через стол, за которым сидела. Посмотрев на щенка, она подошла к девушке и взяла малыша на руки. Хозяйка крепко держала собаку, гладила и ласкала, рассматривала, словно сравнивала принесенную малышку с беглянкой. Щенок лениво приоткрыл один глаз, оценил обстановку, затем как бы улыбнулся и вновь погрузился в сон.

Это вызвало у англичанки улыбку.

– Это она. Это именно та собака, которая сбежала! – Она посмотрела на Ли Минг – та светилась от счастья. – Итак, мне кажется, самое время тебе ее искупать и хорошенько накормить.

Ли Минг с энтузиазмом кивнула. Больше всего на свете она любила ухаживать за щенками. Собака снова оказалась в ее руках, и теперь девушка могла о ней как следует позаботиться.

Англичанка спросила:

– А почему ты назвала ее Шуди?

Ли Минг засунула теплую, сонную кроху, свернувшуюся в комок, себе под куртку.

– Я всегда называю собак Шуди, – ответила она. – Шуди значит «мирный». Именно так она сейчас выглядит, правда?

Женщина посмотрела на Ли Минг и сказала:

– Так и есть. Да, так и есть, Ли Минг. Пусть с этого момента она будет зваться Джуди.

Так щенок, который сбежал и теперь вернулся, получил новое, подходящее ему имя: китайское слово «мирный», измененное на английский манер, должно было отныне приносить собаке только удачу.

Ли Минг немного поиграла с Джуди и только тогда осознала, какой опасности та подверглась.

Ли Минг и представить себе не могла, какой знаменитой станет ее питомица впоследствии, во время Второй мировой войны.

Глава 2

Даже летом 1936-го, за четыре года до начала на этих землях войны, на улицах Шанхая и повсюду в Китае можно было заметить следы японской агрессии.

Пользуясь своим военным могуществом, имперская Япония в любой момент могла ударить по Шанхаю и Нанкину, чье название будет еще долго ассоциироваться исключительно с террором и жестокостью. Но все ужасы были еще впереди, а сейчас Шанхай и река Янцзы находились под защитой британского флота и флота союзников.

Британские корабли-«насекомые» были предназначены для патрулирования мелких морей и рек, удаленных территорий Британской империи. Построенные на верфи «Лобнитц» на реке Клайд, подобные корабли играли важную роль во время Первой мировой войны, в частности в Месопотамии. Благодаря им осуществлялось патрулирование рек Тигр и Евфрат.

К 1936-му году им было не менее двадцати лет и они могли бы служить экспонатами в музее военной техники. Но они по-прежнему были довольно быстрыми и хорошо вооруженными. Благодаря плоскому дну и небольшому водоизмещению «насекомые» идеально подходили для навигации на такой реке, как Янцзы. Их называли «большими китайскими лодками». Они были оснащены двумя котлами и двигателями. Каждый двигатель имел собственный винт, вал которого был соединен с корпусом, для того чтобы минимизировать шансы сесть на мель.

Когда Шуди, то есть Джуди, вновь поселилась в питомнике, один из таких кораблей как раз проходил ежегодный осмотр в доках Шанхая. Его готовили к дальнейшей службе, к поиску пиратов и других преступных формирований на самых мелких участках Янцзы. Такое судно способно было преодолевать расстояния в тысячи миль.

Корабль Ее Величества «Москит» нельзя было назвать особо удачливым, и сейчас его команда больше всего была обеспокоена двумя проблемами. Первая – это запас пива. «Китайские» корабли Королевского флота имели особенность: брали с собой на задание определенный запас пива, из которого потом каждый член команды получал авансы. Капитан судна, лейтенант Уолдгрейв, отметил в судовом журнале, что таких запасов хватит всего на несколько недель даже при самом умеренном потреблении.

Вместе с «Москитом» в доках проходило осмотр и американское судно. Офицеры и команда раз в неделю, в субботу (чтобы запасы не иссякали слишком быстро), приглашались на британский корабль для дегустации пива. Взамен американцы приглашали британских моряков на свой корабль для просмотра американских фильмов в собственном кинотеатре.

Второй проблемой для «Москита» являлось отсутствие талисмана, что было для флотилии на Янцзы нетипично. Еще более нетипично, нежели скудость запасов пива на корабле. На других кораблях, таких как «Сверчок», «Цикада», «Божья коровка» и флагман «Пчела», талисманы имелись. Это были кошки, собаки или даже обезьяны. Но у команды «Москита» не было ни пушистого, ни четвероногого, ни пернатого друга, поэтому капитан поручил своим подчиненным все же найти талисман.

Офицеры в очередной раз собрались в столовой корабля, чтобы обсудить, будет ли это птица, млекопитающее или рептилия. Предложений поступало очень много, но большинство из них – китайская черепаха, огромная панда и аллигатор – были отвергнуты или даже подняты на смех по причине непрактичности и неуместности.

Совет постановил, что талисман должен обладать тремя особенностями. Так как в составе команды корабля отсутствовали женщины, талисман должен был быть самкой – это во-первых, приятной на вид – это во-вторых, полезной в несении службы – это в-третьих. В один из ноябрьских дней около полудня команда офицеров покинула корабль и отправилась в питомник.

Как и большинство охотничьих собак, британские пойнтеры обладали неиссякаемой энергией. Они росли сильными, внимательными, никогда не знали усталости независимо от того, в какой местности им предстояло работать. Именно такие качества требовались от собаки, чьей обязанностью должен был стать поиск чего-либо или преследование преступника.

Джуди доказала свою боевую готовность, когда совершила побег из питомника. Всем пойнтерам присуща живость, но Джуди продемонстрировала, что ее запасы энергии больше, чем у ее собратьев. На первый взгляд кажется, что это не самое главное качество для талисмана судна – трудно собаке куда-либо расходовать энергию на борту корабля размером двести тридцать семь футов от носа до кормы и тридцать шесть[2]2
  Примерно 72 и 11 метров соответственно. (Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное.)


[Закрыть] – поперек. Но как только старшие офицеры привезли Джуди на судно, сразу стало понятно, что она станет частью команды.

На тот момент ей было шесть месяцев и она уже полностью восстановилась после недолгого периода уличной жизни. У Джуди был ясный взгляд и правильная стойка, что сразу делало ее ярким представителем своей породы. Шея ее была изящна, темные, словно уголь, глаза глубоко посажены, морда вытянута. С высоко поднятой головой она смотрела на странных мужчин в униформе, которые пришли взглянуть на нее. Видно было, что природа щедро наградила ее.

Ко времени своего поселения на борту «Москита» Джуди превратилась в настоящую леди, отраду для глаз. Кроме того, будучи охотничьей собакой, она могла искать и охранять дичь для камбуза. Хотя это и не первейшая задача для пойнтеров, их легко можно обучить приносить убитую добычу.

Но вернемся на наш корабль. Все было подготовлено к скорому отплытию: запасы хлеба, мяса, топлива (бензина и керосина), а также уголь. Пара мазков краски избавила корабль от следов ржавчины в нескольких местах на его обшивке. Китайские юнги, занятые на камбузе, также были полностью готовы к работе на борту.

Кучка моряков толпилась на носу палубы, собираясь переодеться в белую парадную форму для последнего выхода на сушу. Это было уже после того, как открылся люк и показалась голова Коксвейна, офицера, выполнявшего обязанности рулевого и старшего в команде. Он объявил:

– Всем быть на палубе через десять минут!

Облачившись в форму, моряки задумались, чем можно заняться в городе. Разумеется, вряд ли что-то могло изменить их планы спуститься на берег. Шанхай, несомненно, был городом развлечений, диких и экзотических. Здесь тяжело было держаться вдали от баров, где пиво льется рекой… в отличие от корабля, где его запасы иссякают.

Мужчины собрались в носовой части и построились согласно рангу под тентом, тянувшимся практически во всю длину корабля. Тент придавал судну странный вид, издали делая его похожим на трамвай на воде. Тем не менее тент доказал свою полезность за время патрулирования Янцзы: он создавал тень и защищал от солнца или дождя, которые так часто мешали службе моряков на великой реке.

– Смир-р-рно! – рявкнул Коксвейн, когда вся команда была в сборе.

– Команда корабля в сборе, сэр! – доложили ему.

Старший лейтенант Уолдгрейв сделал шаг вперед и поставил на пол пустой деревянный ящик из-под боеприпасов – пулеметов «Максим» 303 калибра. Они являлись символом могущества колониальной Британии и размещались по три с каждой стороны судна, создавая впечатление того, что корабль вооружен до зубов. Но сейчас, как показалось старшему лейтенанту, ящик меньше всего напоминал о войне. Отдав команду «Вольно!», он обратился к мужчинам, слегка улыбаясь, хотя на его лице редко присутствовали какие-либо эмоции.

– Вернемся к нашему совещанию в столовой. Мы пришли к выводу, что на корабле нужен питомец. – Он сделал паузу, изучил исписанный лист бумаги в своих руках, и его улыбка стала более широкой. Затем лейтенант продолжил: – Напомню вам, что одним из условий являлось то, что животное должно быть женского пола. В общем, нам нужна красотка, достойная того, чтобы служить с нами. Я выслушал множество ваших пожеланий, большинство из которых, к сожалению, отверг.

Старший лейтенант посмотрел на товарищей, стоявших перед ним.

– На «Пчеле» живут две кошки, – продолжал он. – На «Цикаде» – и вовсе обезьяна, да поможет им бог! – Длинная пауза. – Что касается нашего корабля, то с этого момента мы не будем возвращаться сюда с охоты, подстрелив двадцать перепелов, а найдя только одного.

Он повернул голову и громко крикнул:

– Старшина!

В дверном проеме появился силуэт, затем на уровне колен старшины в проеме показалась собачья голова. Собака начала с любопытством озираться по сторонам. Тогда старшина поманил животное, и на свет божий вышел белый английский пойнтер. Красоту собаки дополняли коричневые пятна по всему телу и на голове.

Все глаза были устремлены на нее. Она еще была щенком со странной, довольно ленивой походкой. Собака медленно прошлась по палубе, ее лапы казались неестественно большими для ее роста. Старшина торжественно сопроводил ее к шеренге. Джуди продолжала перемещаться вразвалку. Она тяжело дышала, язык выпал наружу, отчего казалось, что она глупо улыбается.

Все выглядело таким комичным, что каждому из них трудно было сдержать улыбку.

Старший лейтенант театрально воздел руку кверху и плавно опустил – собака присела перед ним.

– Вот она, джентльмены! Встречайте нашу первую даму на корабле, Джуди!

Присутствующие щедро поприветствовали «даму» аплодисментами. Они дополнили ее кличку, чтобы подчеркнуть аристократическое происхождение красавицы, – Джуди из Сассекса. Сассекс был выбран по понятной причине. От Шанхая до него было очень далеко, но некоторые члены команды были родом из этой части Англии.

На должность опекуна собаки был выбран матрос Ян Танки Купер. Танки отвечал за пополнение продовольственных запасов, а также выполнял обязанности мясника, а это значило, что в его закромах всегда можно было найти лакомые косточки.

Танки, как и предполагалось, отвел собаке место в коробке из-под боеприпасов, рядом с капитанским мостиком; жилище было снабжено одеялом. Проходили недели и месяцы. Джуди часто спала, уютно свернувшись калачиком возле кого-либо из членов команды.

Ей даже был присвоен официальный номер в судовом журнале. У всех служащих были собственные номера, например JX125001. Номер определял принадлежность к одному из пяти классов: матросы и связисты; кочегары; офицеры; повара и стюарды; все остальные. Номер Джуди был с приставкой «MX». Это означало, что она принадлежала к категории «все остальные». Еще это говорило о том, что она начала службу после 1925 года, потому как до этого была другая система нумерации.

Номер Джуди не предоставлял ей особого статуса, так как она еще не была зарегистрирована в Адмиралтействе. Но, как решил офицерский состав «Москита», они могли уплыть и без этих формальностей, так как все понимали, что эта система несовершенна, и не принимали ее всерьез. У многих моряков были одинаковые номера, отличалась лишь приставка.

В любом случае Джуди не нужно было платить жалованье.

Жизнь собаки на корабле можно, наверное, оценить как близкую к собачьему раю. По крайней мере, в первые месяцы службы на борту «Москита» она действительно была такой. На корабле Джуди из Сассекса могла позволить себе все, что ни пожелала бы, включая достаточное количество пищи, тепло и общение в хорошей компании.

Как и предполагалось изначально, Джуди держалась поближе к офицерскому составу, базировавшемуся в передней части корабля. Но поскольку именно капитан судна лейтенант Уолдгрейв и старшина Чарльз Джеффри «скинулись», чтобы приобрести «это чудо», они считали, что имеют больше прав проводить с ней время. Обычно они тратили его на то, чтобы потренировать любимицу. Джуди предстояло стать «офицерской охотничьей собакой».

Уже в названии породы «пойнтер» заложено ее главное свойство – указывать на добычу. Обычно пойнтер принимает жесткую стойку, как только учует добычу. Хотя каждая собака может действовать по-своему, классический британский пойнтер становится в стойку так: голова опущена, хвост торчит горизонтально, одна лапа приподнята и согнута на конце. Этой лапой собака указывает охотнику направление добычи.

Охотничьи попытки Джуди не сразу увенчались успехом. Как минимум первые сорок восемь часов на борту корабля ее способности работали в другом направлении: ее нюх воспринимал только аромат обеда. Она могла безошибочно найти лишь камбуз, откуда доносились такие манящие запахи!

Офицеры долго спорили между собой, как развивать ее навыки в нужном направлении. Решено было начать тренировки: утки, перепела, антилопы и газели – вдоль берегов Янцзы встречается немало дичи. Казалось, невозможно было сдержать ее неуемную энергию. Любопытный нос приводил ее к каждой щели, включая каюты персонала и опять-таки кухню, где она, увы, не могла рассчитывать на восторженное приветствие.

С самого начала службы Джуди стала офицерской любимицей. Как единственная собака на корабле, она для каждого была компаньонкой. У нее не было конкретного хозяина, и в то же время ее владельцем был каждый, а это могло стать препятствием для успешных тренировок. К тому же все попытки Танки Купера упорядочить ее питание приводили к разочарованию. У него за спиной исчезал не только шоколад, но порой даже бокал с пивом: все это отправлялось Джуди на десерт. Каждый хотел ее побаловать.

К тому времени, когда «Москит» готов был отправиться из Шанхая, во вторую неделю ноября 1936 года, капитан и старшина – те, кому команда была обязана появлением питомицы, – давно уже смирились с ее недостатками. Она была первой и единственной их корабельной собакой и пользовалась большим успехом. Не было на борту человека, который бы относился к ней холодно, а ее присутствие всегда поднимало команде боевой дух.

Джуди выжила на жестоких улицах Шанхая, теперь ей предстояла длинная и счастливая карьера на судне «Москит». Но и здесь она повстречалась с опасностью очень скоро, почти сразу же после запуска корабельного двигателя.

И снова к смерти чуть не привело ее любопытство.