Текст книги "Великие культуры Месоамерики"
Автор книги: Деметрио Соди
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
В конце классического периода большое значение приобрело изготовление штампованных фигурок. Однако ни одно из художественных изобретений не смогло спасти теотиуаканскую культуру или хотя бы оттянуть ее гибель. Так закончил свое существование Теотиуакан, город богов.
«И сразу же отправились в дорогу, все отправились в дорогу, ребятишки, старцы, женщины и старухи. Очень медленно, очень степенно пошли они, собрались они там, в Теотиуакане. Там издавались приказы, там была установлена власть. А стали повелителями мудрецы, знатоки великих таинств, хранители традиций. Затем там возникли княжества… И все люди начали воздавать почести Солнцу и Луне, а затем воздавать почести многим менее важным богам. Там установили они свою религию и там обосновались верховные жрецы всех людей. А город и назвали Теотиуаканом, поскольку, когда умирали повелители, там их и хоронили… Ведь говорилось: когда мы умираем, в действительности мы не умираем, потому что живем, воскресаем, продолжаем жить, пробуждаемся, и это делает нас счастливыми. Поэтому старые люди говорили: тот, кто умер, превратился в бога. Говорили: он стал там богом, а это значит, он умер». (Испанская версия М. Леона-Портильи. – Прим. авт. )
Тула и Тольтеки
В период упадка Теотиуакана, возможно в начале X в., на месоамериканском нагорье появляется, по словам И. Берналя, «во плоти и крови» первая историческая личность, которую можно идентифицировать и существование которой бесспорно. Имя этого человека – Мишкоатль. Он стоял во главе полчищ, следовавших, вероятно, из Халиско или из южной части Сакатекаса. Позже их назовут тольтеками, и хотя их предыстория остается для нас тайной, она изложена в форме предания в тексте тольтекского происхождения, известного под названием «Легенда Солнц».
Вместе с тем историю тольтеков можно изучать на основе многочисленных документов, таких, как «Анналы Куаутитлана», известные также под названием «Кодекса Чимальпопока»; «История тольтеко-чичимеков»; фрагменты «Мадридского кодекса» и другие образцы доиспанской литературы, составленные в индейских традициях. Существует также богатейшая информация в хрониках и историях, обработанных европейцами после Конкисты.
Ранее мы уже упоминали важнейшего доиспанского бога – Кецалькоатля. Мы должны проводить различие между Кецалькоатлем-богом и Кецалькоатлем-человеком. Последний был жрецом, а его существование, так же как и существование его отца Мишкоатля, не вызывает сомнения, оно, так сказать, было «во плоти». Его жизнь и деятельность не просто связаны с тольтеками. Именно ему они обязаны всеми своими достижениями, вместе с ним они осуществили подлинный переворот в доиспанской идеологии, поскольку Кецалькоатль-человек был также великим мыслителем-метафизиком, большим мистиком.
Мишкоатль завоевал долину Мехико и некоторые соседние области, покончив с остатками теотиуаканской культуры. Однако он не был разрушителем Теотиуакана, как считалось раньше. Город в то время уже находился в состоянии полного упадка, и Мишкоатль лишь уничтожил то немногое, что еще осталось от былого величия.
Затем Мишкоатль основал Кулуакан, первую столицу тольтеков. Мы уже упоминали об этом городе и о его основателях, кулуа, тольтекской ветви, когда шла речь об исторических ольмеках. Интересно отметить, что Кулуакан просуществовал три столетия, вплоть до прихода ацтеков. Это единственный тольтекский город, сохранившийся до периода Конкисты и существующий в настоящее время, – он представляет собой часть современного Мехико.
Мишкоатль присоединил к своим владениям Морелос, Толуку и Теотлальпан. Во время его походов происходит важное событие: по словам Саагуна, он встречает нетольтекскую женщину:
«Навстречу ему вышла женщина Чимальман, которая положила на землю свой щит, бросила свои лук и стрелы и предстала перед ним обнаженной, без рубахи и юбок. Видя ее, Мишкоатль выпустил свои стрелы: первая стрела, выпущенная в нее, пролетела над головой, заставив ее лишь пригнуться, вторая стрела, выпущенная в нее, пролетела сбоку, а девушка лишь чуть-чуть отклонилась; третью стрелу, выпущенную в нее, она поймала рукой, а четвертую стрелу, выпущенную в нее, она перехватила между ног. Выстрелив четыре раза, Мишкоатль повернулся и ушел. Женщина же сразу побежала прятаться в пещеру возле глубокого оврага. И снова пришел Мишкоатль, чтобы сблизиться с ней и вернуть свои стрелы, снова пошел он искать ее и никого не увидел. Тогда пригрозил он женщинам Куэрнаваки. И сказали женщины Куэрнаваки: пойдемте же и найдем ее. Они пошли за ней и сказали ей: тебя ищет Мишкоатль, из-за тебя он причиняет вред твоим младшим сестрам… И снова пошел Мишкоатль, и она вышла ему навстречу, снова не прикрыв свои срамные места, и вновь положила на землю свои щит и свои стрелы. И снова безрезультатно стреляет в нее Мишкоатль… После всего случившегося он овладевает женщиной по имени Чимальман, и она зачинает от него ребенка…»
Во время беременности Чимальман Мишкоатль был убит одним из своих подчиненных, а она вместе с родителями укрылась в Тепостлане, расположенном на территории нынешнего штата Морелос, откуда они были родом. Там и родился сын Мишкоатля, Се Акатль Топильцин Кецалькоатль. Он так и не увидел отца, а мать его также умерла при родах. Имя Кецалькоатля объясняется следующим образом. Он родился в год Первого Тростника, по местному календарю Се Акатль, а при наречении детей именем вместе с другими словами включалось и название года рождения. В соответствии с календарем индейцев это могло быть в 843, 845 или в 947 гг. Поскольку в «Кодексе Чимальпопока» говорится, что он умер тоже в году Се Акатль, можно предположить, что Кецалькоатль прожил 53 года, хотя точных сведений по этому вопросу нет.
Однако мы знаем, что Кецалькоатль предсказывал свое возвращение в один из годов Первого Тростника, и совершенно случайно именно в одно из этих лет на месоамериканский берег ступила нога Эрнана Кортеса. Можно предположить, что тогдашний правитель ацтеков, Моктесума Шокойоцин решил, что Кортес и был Кецалькоатлем, вернувшимся, чтобы вновь завладеть своим троном. (Автор повторяет здесь широко распространенную в зарубежной литературе, но неправильную версию об отождествлении ацтеками Кортеса с вернувшимся богом Кецалькоатлем. Подробнее об этом см.: Гуляев В. И Сколько раз открывали Америку? М., Знание, 1978, с. 22-27; Гуляев В. И. По следам конкистадоров. М., Наука, 1976, с. 46-49. )
Топильцин означает «наш принц», а Кецалькоатль – «драгоценный или пернатый змей». Наш Принц Первый Тростник Пернатый Змей родился в благородном семействе и воспитывался своими дедушкой и бабушкой в Тепостлане, по культурным традициям, тесно связанным с упоминавшимся ранее Шочикалько, который, возможно, представляет собой географический Тамоанчан. В обоих городах воздавали почести Кецалькоатлю-богу. По этой причине главная пирамида Шочикалько украшена огромными пернатыми змеями. Так и воспитывался Топильцин, взявший имя своего бога.
Через некоторое время Кецалькоатля призвали занять трон Кулуакана, захваченный узурпаторами после убийства его отца Мишкоатля. Предание гласит, что Кецалькоатль принял предложение, возвратился в долину Мехико, отыскал останки своего отца и возвел его в ранг божества. Тело отца он захоронил на Холме Звезды, где был воздвигнут храм. Победив узурпатора, примерно в 980 г. он решил обосноваться в Туле. Некоторые историки предполагали, что Кецалькоатль является основателем последней столицы тольтеков, однако в «Кодексе Чимальпопока» говорится, что до этого он бывал в Толланцинко, нынешнем Тулансинго, штат Идальго, в год 12 Акатль (это может быть 870, 922 или 974 г.), и стал правителем Тулы после Уэцина. Это означает, что Тула уже существовала, поскольку до этого у нее были другие правители – в год 3 Акатль, т. е. в 873, 925 или 977 г. В настоящее время наиболее признанной датой появления Кецалькоатля в Туле считается 980 г.
Наконец, в «Кодексе Чимальпопока» говорится об изгнании Кецалькоатля из Тулы, так же как и о его рождении, имевшем место в год 1 Акатль, что могло быть в 895, 947 или 999 гг. Интересно отметить, что все важнейшие события в жизни Кецалькоатля, так же, как мы видели, и его смерть, случились в год Тростника.
Огромные трудности, связанные с дифференциацией Кецалькоатля-бога и Кецалькоатля-человека, вызваны тем, что в текстах, переданных индейцами Саагуну, информаторы смешивают обоих персонажей, равным образом как и исторические и мифологические черты. Вот как проявляется эта путаница в тексте, рассказывающем о домах, которые строились в Туле по приказу Кецалькоатля:
«Там был также храм, принадлежавший жрецу по имени Кецалькоатль, гораздо более тщательно отделанный и изысканный, чем его дома; в храме имелось четыре помещения: первое, выходившее на восток, было из золота и называлось оно золотым домом, поскольку в качестве облицовки там использовались золотые пластинки, тщательно подогнанные друг к другу; второе помещение выходило на запад и называлось оно изумрудным или бирюзовым домом, поскольку внутри его была отделка из плотно пригнанных различных камней, образовавших мозаику, вызывающую огромное восхищение; следующее помещение, обращенное к полудню – так называли юг, – было из различных морских раковин, а в качестве облицовки использовалось серебро; эти раковины, покрывавшие все стены, были так искусно подогнаны, что нельзя было обнаружить места стыковки; четвертое помещение, выходившее на север, было богато украшено красными камнями, яшмой и раковинами. Был у него и другой дом, убранный перьями, внутри дома перья заменяли облицовку, и в этом доме было тоже четыре комнаты: в первой, обращенной к востоку, в качестве покрытия стен использовались роскошные желтые перья, они были очень изящными и разнообразными; другое помещение, выходившее на запад, называлось комнатой плюмажей и там в качестве покрытия стен использовались различные роскошнейшие перья, в том числе и перья одной птицы нежно-голубого цвета; все эти перья искусно переплетались и склеивались в подобие ковров, развешанных по внутренним стенам, из-за чего его называли кецалькалли, что означает комната богатых перьев; еще одно помещение, выходившее на юг, называлось комнатой белых перьев, так как изнутри она была выстлана белыми перьями в виде плюмажей, и были там представлены все виды великолепнейших белых перьев, последнее же помещение, выходившее на север, называлось комнатой красных перьев, а ее стены были покрыты перьями всякого рода ценных птиц. Кроме этих домов было построено много других, весьма любопытных и крайне ценных».
Помимо богатого языка и великолепия таких удивительных – несомненно, мифических – строений, в этом тексте важно обратить внимание и на то, что все четыре комнаты были ориентированы по сторонам света, а каждое направление имело свой цвет в соответствии с представлениями тольтеков: красный цвет ассоциировался с севером, белый – с югом, желтый – с востоком, а синий (или зеленый, цвет бирюзы) – с западом.
Еще один текст, касающийся Кецалькоатля, как никакой другой отражает «золотой век» тольтеков:
«А еще говорят, что он был очень богатым и имел все необходимое из еды и питья, что кукурузы было в изобилии, тыквы были такими огромными, что с трудом можно было обхватить их руками, а кукурузные початки были такими большими, что их носили только охапками; стебли петушьего гребешка были такими длинными и толстыми, что на них взбирались, как на деревья, а хлопок сеяли и убирали всех цветов – красный, желтый, пунцовый и фиолетовый, белесый, зеленый, синий и черноватый, бурый, оранжевый и рыжий, и все эти цвета были натуральными, они так и росли; а еще говорят, что в этом городе Туле разводили много разнообразных птиц с великолепными перьями различных цветов, и других птиц, которые пели сладко и нежно. А еще у этого Кецалькоатля были все богатства мира – золото, cеребро, изумруды и другие драгоценности, у него в изобилии произрастало какао различных цветов; подданные этого Кецалькоатля были очень богатыми и ни в чем не знали недостатка, не было голода, а кукурузы было так много, что маленькие початки не ели, а использовали вместо дров, когда топили бани».
Однако эта удивительная жизнь закончилась. Тексты аборигенов рассказывают нам в мифической или символической форме о том, что в действительности имело место в истории. Соседние с тольтеками племена, которые не смогли или не захотели принять их культуру и поклонялись кровавым божествам, главным образом Тескатлипоке, решили покончить с тольтеками.
Один из индейцев так рассказал об этом Саагуну:
«Они проявляли заботу о боге, и у них был только один бог, и он считался единственным, ему они молились, и звали его Кецалькоатль. Служителем их бога, его жрецом, был человек, которого тоже звали Кецалькоатль. И они так почитали своего бога, что исполняли все, что им говорил жрец Кецалькоатль, беспрекословно. А он говорил и внушал им: "Это единственный бог, его имя – Кецалькоатль. Он не требует ничего, кроме змей и бабочек, которых вы должны ему преподносить и жертвовать". (Испанская версия М. Леона-Портильи. – Прим. авт. )
Таким образом, Кецалькоатль, мыслитель-мистик, проповедует среди тольтеков идею единого бога, возможно, двойственного, что подтверждается прекраснейшим отрывком из индейского текста, где говорится, что Кецалькоатль «взывал к своему богу, к тому, что находился в глубине небес, к той, у которой одежды из звезд, к тому, кто заставляет сиять все вокруг, к владычице нашей плоти, владыке нашей плоти, к той, что одета в черное, к тому, что одет в красное, к той, что придает устойчивость земле, к тому, что покрывает ее хлопком. И обратил он свои слова туда, где находился Дуализм (Омейокан), к девяти кругам, из которых состоит небо». (Испанская версия М. Леона-Портильи. – Прим. авт. )
Из вышеприведенного отрывка видно, что говорится о Кецалькоатле в мужском и женском роде, а в качестве места его нахождения называется Омейокан – или место дуализма. Однако жрецы Тескатлипоки не удовлетворялись дарами из бабочек и змей, а требовали человеческих жертвоприношений. И вновь легенда переплетается с историей. При помощи злых чар враги пытаются дискредитировать Кецалькоатля и в завершение всего дают ему зеркало, чтобы он «увидел свое тело».
И этот уже очень пожилой человек, посвятивший жизнь обучению других и размышлениям, сталкивается с собственной дряхлостью, с разрушительной силой времени. Охватившая его печаль используется колдунами, которые предлагают ему принять лекарство от старости. Его спаивают пульке, после чего Кецалькоатль вступает в связь со своей сестрой Кецальпетлатль и нарушает все принципы, которые в течение стольких лет он же прививал тольтекам.
Сразу же после этого, где-то в 999 г., Кецалькоатль убегает (или, по другим источникам, изгоняется) из Тулы. Он направляется в Тлиллан-Тлапаллан, землю красного и черного цветов, символ мудрости. По всей вероятности, речь идет о Юкатане. Именно так объясняют местные историки тольтекское влияние на северную область майя (она будет проанализирована нами несколько позже) и появление в этих местах предводителя Кукулькана, имя которого на языке майя означает также Пернатый Змей.
Однако Кецалькоатль не сразу и не преднамеренно направился на Юкатан. До этого он посетил долины центральной части Месоамерики, на некоторое время остановился в Чолуле, где долгое время существовал его культ, а затем направился к побережью Мексиканского залива.
В одном индейском тексте так рассказывается о его паломничестве вместе со своими последователями
«А они (тольтеки) так верили своему жрецу Кецалькоатлю. И они были ему послушны и верили в его божественность и так боялись своего бога, что все ему подчинились, все поверили Кецалькоатлю, когда он покинул Тулу. И они настолько полагались на Кецалькоатля, что все пошли за ним, доверив ему своих женщин, и своих детей, и своих больных. Все поднялись и пустились в путь, старики, старухи, никто не воспротивился, все пустились в путь. И сразу же он направился к морским глубинам, к земле красного цвета, и там и исчез он, наш принц Кецалькоатль…»
Два мифа, а возможно, и две версии одного и того же мифа рассказывают нам о событиях, имевших место на побережье Мексиканского залива. В соответствии с первым Кецалькоатль построил плот из змей и направился к Тлиллану-Тлапаллану, земле мудрости, и исчез в море. По второму мифу (этот нам импонирует больше) Кецалькоатль зажег на морском берегу огромный костер и бросился в него, а из языков пламени вылетали многочисленные птицы удивительной красоты, различные проявления его духа. И превратился он в Тлауискальпантекутли, повелителя Дома Утренней Зари, утренней звезды Венеры. Опечаленный течением времени, он превратился в звезду, управляющую временем.
Археологическая Тула
Как письменные источники, так и археологические данные говорят нам о том, что Тулой правила династия из десяти человек. Мы приводим таблицу, где в соответствии с «Кодексом Чимальпопока» даются сведения о восьми повелителях города, указывается хронология событий по индейскому календарю и три возможных варианта их интерпретации по нашему календарю; при определении их эквивалентов мы пользовались тем же методом, что и при обсуждении дат, связанных с Кецалькоатлем. Первая колонка соответствует датам индейского календаря, вторая – их аналог по «Кодексу Чимальпопока». Поскольку при передаче иероглифического текста буквами переписчики могли допустить отклонения в один или два цикла (т. е. на 52 и 104 г.), в третьей и четвертой колонке приводятся соответственно возможные эквиваленты.
Как мы уже знаем, Тула была основана в X в. и, как показывают раскопки, погибла от пожара в конце XII или в начале XIII в. Как известно, тольтеки эмигрировали в долину Мехико и в Сьерра-Неваду (Чолула), однако, вне всякого сомнения, некоторые из них направились в северную часть полуострова Юкатан, в Гватемалу и даже в Сальвадор и Никарагуа. Как выяснил в 1538 г. священник Франсиско де Бобадилья, их потомки, пипиль-никарао, не только говорили на языке науатль, но и продолжали воздавать почести Кецалькоатлю.
Самоубийство Уэмака в Чапультепеке.
Тула, находящаяся в нынешнем штате Идальго, без сомнения, и является городом, где правил Кецалькоатль-человек. Однако прежде чем завершить эту главу, нужно попытаться разобраться в еще одной легенде, вызвавшей определенные трудности археологического плана.
Начиная с доклассического периода в месоамериканских культурах появляется образ пернатого змея, точнее, змея-птицы. Однако все данные говорят за то, что в то время этот символ был связан с богом воды. Возникает проблема: до какой степени эта связь сохраняется в последующем? На этот вопрос трудно дать однозначный ответ. Не исключено, что после доклассического периода этот символ становится абстрактным и не выражает какой-либо определенной связи.
Тем не менее в Теотиуакане, на так называемой пирамиде Кецалькоатля, расположенной внутри огромного помещения Сьюдаделы, появляется во всем блеске изображение пернатого змея, изваянного из камня и перемежающегося именно с изображениями бога воды. Считать ли это реминисценциями прошлого? Пока трудно ответить на этот вопрос. Можно лишь высказать два предположения. Во-первых, в Теотиуакане символ пернатого змея отделен от символа воды, хотя и тесно с ним связан. Во-вторых, нам кажется, что все говорит о том, что в Теотиуакане выкристаллизовывается образ высшего божества – Кецалькоатля.
Много событий произошло после падения Теотиуакана и прихода полчищ Мишкоатля, получивших с того времени название тольтеков. В индейских текстах говорится об этом следующее:
«Вначале они пришли в место, называемое Толланцинко (Тулансинго, штат Идальго), затем направились через Шикотитлан – место, называемое также Толлан (Тула). Тольтеки пользовались постоянным преимуществом и наконец приблизились к чичимекской земле. Уже трудно вспомнить, сколько времени они шли пешком. Они пришли из глубины равнин, что между скалами. Там увидели они семь пещер и построили в них свои храмы, место для молитв. И эти тольтеки всегда шли впереди». (Испанский вариант М. Леона-Портильи. – Прим. авт. )
Как мы уже видели и как подтверждается предыдущим текстом, тольтеки основали Тулу, поселились там после гибели Теотиуакана и стали продолжателями великих традиций культуры науатль, которая наверняка зародилась в Теотиуакане. Сомнения, возникшие относительно этих двух городов, вызванные главным образом индейскими и европейскими источниками, написанными после Конкисты, и существующие в какой-то мере до настоящего времени, пожалуй, будут развеяны в результате следующих размышлений.
Термин «тольтекатль» означает на языке науатль «художник», а Тольтекайотль – «тольтекский дух» или единение искусств и художников В Тольтекайотле жили тлакуило, или художник, владевший «черной и красной землей», сукичиуки, или гончар, «учивший глину обманывать», амантекатль, или творец художественных изделий, а также другие ремесленники, строители, скульпторы и т.д. , т е все те, как говорится в тексте, «кто вкладывал свою обожествленную душу в свои произведения» (Тлайолтеуиани)
Восхищаясь величием и художественными ценностями Теотиуакана, многие ученые считали его столицей тольтеков. Однако уже после начала систематических археологических раскопок Тулы-Шикотитлана (штат Идальго) стало ясно, что именно этот город был столицей тольтеков. Эти данные и породили путаницу. Как случилось, что небольшой и бедный по сравнению с Теотиуаканом город положил начало Тольтекайотлю, удивительному миру искусств? Ответ можно найти в обычной игре слов и понятий. Будучи полудикарями во время падения Теотиуакана, тульские тольтеки унаследовали остатки необычайно богатой теотиуаканской культуры Таким образом, фактически Теотиуакан и является подлинной столицей Тольтекайотля, единения искусств и художников, которые по праву носили имя тольтеков, т е людей искусства
Хотя во многом жители Тулы и не смогли превзойти своих теотиуаканских учителей, все же они были великими людьми искусства и имеют полное право называться тольтеками, тем более что это название, с другой стороны, отражает их этническую принадлежность, что подтверждается как традициями, так и историческими данными.
До нас дошел индейский текст, в котором ацтеки, впервые попавшие в Тулу с севера после продолжительного периода странствий, описывают свои впечатления от этого города. Текст говорит также и о том, что ацтеки были якобы первыми археологами на континенте.
«Много всего было в Туле, много вещей оставили там тольтеки. Но не только это свидетельствовало о их присутствии. Там, в Туле-Шикотитлане были их пирамиды, их холмообразные сооружения. Повсюду видны, повсюду бросаются в глаза остатки их глиняных сосудов, их чаш и их фигурок, их кукол, и безделушек, их браслетов, повсюду видны их следы, действительно, там жили все вместе тольтеки. Тольтеки были искусными умельцами, говорят, они мастерски делали плюмажи и умели искусно склеивать перья. Из поколения в поколение передавали они искусство составления мозаики из перьев, изобретенное ими самими. Поэтому с давних времен им заказывали щиты и знаки, называемые апанекайотль. Благодаря этому искусству, полученному в наследство, и существовали знаки отличия. Их делали удивительно красивыми, склеивая перья, мастера умели искусно их располагать и вкладывали в это дело всю свою душу, обращенную к богу. Все, что они делали, было великолепным, замечательным и достойным восхищения. Эти тольтеки, говорят, были науа, а не пополоками, хотя этих древних обитателей называли иногда и так… Они были богатыми, поскольку их искусство быстро давало возможность разбогатеть. Поэтому теперь о тех, кто быстро добивается богатства, говорят: это сын Кецалькоатля, и Кецалькоатль его господин. Такими были и так жили тольтеки». (Испанский вариант М. Леона-Портильи. – Прим. авт. )
Итак, вместе с Кецалькоатлем завершается еще один период древней мексиканской истории.