Текст книги "Выбор за тобой"

Автор книги: Делла Сванхольм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

В дверь заглянула Анна Бальдини. Увидев Алана, она немного растерялась, а потом крикнула:

– Прошу немедленно пройти в гримуборную!

Алан состроил уморительную рожицу и, подмигнув Джессике – на этот раз его подмигивание не показалось ей нахальным, – умчался на площадку устанавливать камеру.

А он очень даже милый, к тому же замечательный рассказчик, подумала Джессика. Наверное, я его просто недооценила. И тактичный, между прочим. Как-то незаметно ухитрился развлечь меня. Я даже почувствовала себя отдохнувшей.

Джессика подошла к зеркалу. Выглядела она просто великолепно: ее бледность куда-то исчезла, щеки покрывал нежный румянец, глаза блестели. Да, Алан Кроненберг остроумный человек. И с ним интересно. Думаю, мы подружимся, сделала окончательный вывод Джессика и покинула свой вагончик.

Прошло несколько дней. Джессика чувствовала себя перед камерой все уверенней, тем более что вечером накануне съемки она встречалась с Нельсоном и тот подробно и в мельчайших деталях объяснял ей, что ждет от нее в той или иной сцене.

Нельсон поражал ее своим интеллектом, одержимостью в работе. Он точно знал, что должен делать в любой момент каждый актер, будь то главный или второстепенный, умело командовал массовкой и находил добрые слова поддержки для каждого члена огромного съемочного коллектива.

Его все уважали. На съемках он был царь и бог. А Алана Кроненберга – обожали. Казалось, все женщины, от костюмерш и до уборщиц – кроме, правда, Анны Бальдини, – были влюблены в него. Когда он, поблескивая голубыми глазами, с невозмутимым видом начинал травить киношные байки, вокруг него сразу собиралась толпа восторженных почитательниц.

В какой-то момент Джессика с удивлением поймала себя на том, что даже начинает ревновать Алана ко всем другим женщинам. Словно она недовольна тем, что он уделяет столько внимания им всем, а не только ей одной. Ведь у них с Аланом сложились доверительные отношения. Ей было даже неловко вспоминать, что поначалу он ей не понравился. На самом деле Алана невозможно было не обожать!

Джессика часто задумывалась, почему он ей приснился накануне их первой встречи. Что в действительности означал тот сон? И хотя Джессика была вполне современной, прагматичной девушкой, она стала искать мистический смысл в этом сне. Ведь есть же в нашей жизни что-то непознанное, что-то сверхъестественное, то, что лежит за гранью науки, за гранью наших обычных представлений. Эти мысли не шли у нее из головы. В результате она поймала себя на том, что все чаще и чаще думает об Алане. Ее сердце сжималось от какого-то сладостного предчувствия, когда она думала, что вот завтра он снова из-за камеры будет приветствовать ее и обязательно подмигнет ей. Ей казалось, что так он подмигивает лишь ей одной.

Однажды он зашел к ней в вагончик поболтать и попросил разрешения закурить. Джессика вообще-то терпеть не могла курильщиков, но тут неожиданно кивнула.

Алан вынул из кармана зажигалку, взял сигарету и закурил. Джессика как зачарованная уставилась на его руки. Ей вдруг захотелось, чтобы эти руки ласкали ее. Глаза ее потемнели от желания, и она не услышала, как Алан задал ей какой-то вопрос. Она вздрогнула и взглянула в его голубые глаза.

– Извини, я задумалась.

Алан молча затушил сигарету и шагнул к ней.

– Кажется, мы оба думаем об одном и том же… – Он обнял ее и прижался губами к ее губам.

У Джессики закружилась голова. Его губы были горячими, требовательными и нежными одновременно.

– Алан… ты сошел с ума, – с некоторым запозданием услышала она собственный голос, который показался ей чужим.

– Мы оба сошли с ума. Так будет правильнее. – Алан отстранился от нее. Его ярко-голубые глаза горели. – Боже мой, Джессика, как ты прекрасна!

– Алан, мы не должны… – Она не могла подобрать нужных слов. Слова звучали как-то фальшиво, нелепо…

– Не должны – что? – Он не сводил с нее своих горящих глаз.

– Я не знаю… – Джессика провела рукой по лбу. Он весь горел – точно поцелуи Алана, проникнув под кожу, воспламенили ее тело. – Алан… все-таки… мы работаем над фильмом – разве не так?

– И что? Разве я не рассказывал тебе, сколько романов завязывается прямо на съемочной площадке? – Он приблизился к ней. – Съемочная площадка идеальное место для того, чтобы здесь вспыхнула любовь. Здесь царит своя, совершенно особая аура. Здесь все чувства особенно обнажены. И не нужно ни от кого ничего скрывать. – Он попытался вновь поцеловать ее, но она уклонилась от поцелуя. Только она одна знала, чего ей это стоило.

– Боюсь, это только все усложнит, Алан, – сказала она наконец. Боже, какую чепуху я несу! – мелькнула мысль. Ведь он абсолютно прав: мы оба сошли с ума. И он и я. И противиться этому еще большее безумие. Как же он хорош!

Алан опустил глаза. На губах у него играла улыбка, от которой Джессика воспламенилась еще больше. Ей хотелось, чтобы он поднял глаза, чтобы посмотрел на нее, чтобы подарил эту улыбку ей – и только ей. И поцеловал ее.

– Желание женщины для меня закон, – сказал наконец Алан. – И если женщина говорит мне, что моя любовь к ней все усложняет, я уйду. – Он посмотрел в глаза Джессике. – Чао, Джесс!

Дверь вагончика хлопнула. Внутри остался только запах сигарет Алана. И воздух, который, казалось, был наэлектризован его присутствием.

Джессика глубоко вздохнула и без сил опустилась в кресло. Ноги отказывались служить ей, но внутри у нее все пело от новых, непривычных чувств. Пело и трепетало от нетерпеливого ожидания. Этот приход Алана Кроненберга точно перевернул новую страницу в ее жизни. Распахнул ей глаза и заставил увидеть то, что она до сих пор не хотела или боялась увидеть. Она вдруг почувствовала, что любовь бродит где-то совсем рядом, что достаточно лишь протянуть руку. Но что же тогда делать с Джоном Нельсоном? – подумала она в следующую секунду. Ведь мне казалось, – причем казалось совсем недавно! – что это он любит меня!

Она уставилась на цветастый половичок в мексиканском стиле, лежавший на полу. Нет, наверное слово «любит» по отношению к Джону и к ней самой все-таки преувеличение. Конечно, преувеличение! Нет, он действительно поцеловал ее, но… Но после этого он больше ни разу не сделал попытки приблизиться ко мне. Даже на словах… Мы с ним говорили о работе, об одной только работе. И ни о чем другом.

Она опустила голову. Наверное, тот поцелуй все-таки не слишком много значил. Это надо было признать. Но поцелуй Алана… О, это совсем другое дело!

Было бы слишком хорошо, если бы меня вдруг полюбил режиссер картины, в которой я снимаюсь, подумала она. Это было бы чересчур похоже на сказку.

Работая на съемочной площадке, Джессика уже хорошо поняла, что главный режиссер слишком большой человек в кино, что на нем лежит чересчур большая ответственность, чтобы влюбляться направо и налево. От него зависит судьба всей картины, а значит, и судьбы сотен людей, так или иначе связанных с фильмом, который он снимает.

В трейлер постучали. Джессика вдруг почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце. Кто это? Алан? Джон?

– Войдите, – слабым голосом пискнула она.

В трейлер вошла Анна Бальдини.

– Ах это ты…

– Надо немного поработать с твоими волосами, – объяснила Анна. – Я получила особое указание от Нельсона.

Джессика послушно уселась в глубокое кресло. Анна принялась за работу.

– Анна, можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно, – отрывисто произнесла та. – Спрашивай!

– Джон Нельсон… – Джессика помялась, не зная, как задать этот вопрос. – Он женат? – спросила она наконец.

– Нет, – покачала головой Анна.

Сердце Джессики быстро и радостно застучало. Она вдруг почувствовала огромное облегчение.

– Но если ты спросишь, есть ли у него женщина, то ответ утвердительный.

Сердце Джессики ухнуло куда-то вниз.

– Не далее как несколько дней назад она была здесь, на съемочной площадке. – По лицу Анны промелькнула усмешка.

– Ты видела ее? – глухо спросила Джессика.

– Мельком. Она ведь беседовала с Джоном наедине.

– Ну конечно…

– Но получилось целое представление.

Джессика недоуменно посмотрела на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказала. – Анна пожала плечами. – Камилла Богарт профессиональная актриса. И она устроила Джону настоящий спектакль. Для одного-единственного зрителя, но играла с таким блеском, что я даже испугалась, что Джон сломается и не устоит.

– И, конечно, не устоял. Разве можно устоять перед любимой женщиной…

– Конечно нет. – Анна посмотрела ей прямо в глаза. – Ничего она не добилась.

– Ничего не понимаю, – прошептала Джессика. – Как, он ей отказал?

– Разумеется. Но только не в том смысле, в каком ты, наверное, имела в виду. Он отказал ей в роли, которую она надеялась получить. И ради которой и устроила все это шоу. – Анна прищурилась. – А в роли он отказал Камилле потому, что она была еще раньше отдана тебе. Но она-то надеялась его переубедить!

На лице Джессики отобразился ужас.

– Значит, вокруг моей роли бушуют такие чудовищные страсти? Но Нельсон ни словом не обмолвился, что обещал ее кому-то еще. Я думала, что я единственная претендентка… по крайней мере, именно так он мне объяснял.

Анна с сочувствием посмотрела на нее.

– Если бы роли отдавались одному-единственному человеку, то вся киноиндустрия, наверное, давно бы встала. Ведь люди живые существа: кто-то может заболеть, кто-то – свалиться с лошади, а женщины… женщины могут просто забеременеть и не захотеть больше сниматься. Поэтому всякий уважающий себя режиссер непременно держит в голове сразу несколько запасных вариантов на любую роль, тем более на главную. Но в случае с твоей ролью Камилле, по-моему, с самого начала ничего не светило: Джон был твердо настроен на то, чтобы ее исполняла совершенно новая, никому не известная актриса. Желательно вообще не актриса. То есть человек вроде тебя. Ты явилась стопроцентным попаданием, и с того момента эта тема больше даже не обсуждалась.

– Но чего же тогда хотела Камилла? – пролепетала Джессика. – Чего ради она пришла на площадку и устроила, как ты говорила, целое шоу?

– Мне показалось, даже с элементами стриптиза, – рассмеялась Анна. – Во всяком случае, она прижималась к Джону очень соблазнительно. И ее грудь чуть не вываливалась при этом из платья. Да, недаром говорят, что надежда умирает последней. Она сражалась за роль, прекрасно понимая, какой сорвет куш, если вдруг ей удастся победить.

– Значит, ставки очень велики?

Анна взяла бутылочку с колой и отпила несколько глотков.

– Пытаться предсказывать будущее неблагодарное занятие, но можно рассуждать просто: до сих пор Джону Нельсону постоянно везло. Каждый его фильм оказывался успешным. И если даже он не достигал вершин в прокате, то его неизменно удостаивали самых хвалебных отзывов критики. Судя по всему, нет никаких шансов, что этот его фильм окажется каким-то исключением из правила. А значит, ставки действительно велики.

Джессика почувствовала, что в ее горле образовался комок. Все, что совсем недавно представлялось ей достаточно простым и понятным, стало вдруг страшно запутанным, неясным и очень двусмысленным.

– Я действительно чувствую себя, словно Алиса в Зазеркалье! А рядом не только Белая Королева, которая грозит отрубить мне голову, но и кое-кто похуже.

– Не беспокойся. – Анна положила ей руку на плечо и крепко сжала. – Ты с этим справишься. Я же вижу – в тебе есть и характер, и душа и вообще ты натура цельная. Такой не страшны никакие испытания. Если же тебя так беспокоит Камилла… но ты ведь не собираешься отбивать Джона у нее?

– Ну конечно нет! – воскликнула Джессика. Ее глаза расширились. – Я вообще не думаю о замужестве!

Однако, несмотря на ободрение Анны, в тот день на съемочной площадке она все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Она постоянно ловила себя на том, что не столько думает о роли, сколько о Джоне Нельсоне, о его непростых отношениях с Камиллой Богарт и своем собственном месте в запутанном хитросплетении всех этих отношений. Из-за этого она путала текст, то и дело сбивалась с ритма, а ее реплики следовали с запозданием, что было невозможно исправить никаким последующим монтажом кадров. В конце концов Нельсон объявил перерыв.

– Не знаю, что сегодня происходит – может, на Солнце началась магнитная буря, но пока у нас ничего не получается. Давайте отдохнем, а потом снова соберемся и попытаемся выполнить намеченное. Если не получится, тогда вообще перенесем съемку на завтра.

Его слова были встречены глухим ропотом – никому не хотелось выбиваться из графика съемок. Ведь от него зависел не только выпуск картины в прокат, но и конкретные жизненные планы собравшихся на площадке людей. Кто-то уже запланировал себе отпуск на определенное число, кто-то намеревался навестить родителей, у кого-то были запланированы другие дела. Все прекрасно понимали, что если график съемок трещит по швам, то предстоящие планы тоже обречены.

– Спокойно, – послышался уверенный, чуть насмешливый голос Алана Кроненберга. – Я действительно слышал, что на Солнце недавно вспыхнул один протуберанец. И что когда образовавшийся из-за этого солнечный ветер достиг в конце концов Земли, то очень многие почувствовали себя некомфортно. Чтобы нейтрализовать это зловредное влияние, есть одно очень простое и действенное средство… – Алан интригующе остановился.

– Какое, Алан? – раздалось со всех сторон.

– Надо зайти к себе в вагончик, сесть в удобное кресло и, задрав ноги на столик, пропустить стаканчик доброго вина или виски! – закончил он под одобрительный смех всех присутствующих. – Вот увидите, сразу полегчает!

Перекидываясь шутками, члены съемочной группы разбрелись по своим вагончикам. Джессика тоже направилась к своему трейлеру. Ее снедало чувство вины. Хоть Нельсон и не назвал ее по имени, она прекрасно понимала: это именно из-за нее остановился съемочный процесс. Именно ее нервозное состояние не дало продолжать съемки. Но что она могла поделать с этим?! Это было выше ее сил. И, самое ужасное, она не была уверена, что и после перерыва сможет найти в себе силы и нормально продолжить съемки.

В ее вагончике был бар, полный самыми разнообразными напитками, но Джессике сейчас не хотелось ничего. Она чувствовала себя полной идиоткой и понимала, что любой, даже самый лучший напиток ничем не поможет ей. Чувство внутренней слабости и неуверенности только нарастало. Что же будет, когда она снова выйдет на площадку и Нельсон заметит это?!

Она настолько погрузилась в свои невеселые мысли, что даже не обратила внимания на стук в дверь. Когда она очнулась, то увидела, что перед ней стоит Алан Кроненберг.

– Как ты себя чувствуешь? Только говори правду! – Наткнувшись на ее умоляющий взгляд, он покачал головой. – Все ясно. Значит, и тебя это не миновало. Знаешь, как это называется? Мандраж. Идиотское слово, которого актеры боятся больше всего. Ведь время от времени он овладевает любым из них. Не важно, первая это роль или уже сотая по счету. Но когда он приходит, то у всякого актера невольно опускаются руки.

– И что же мне делать? – горестно выдохнула Джессика.

Внезапно она поняла, что ей не от кого ждать спасения, кроме как от Алана. Он один досконально понял ее состояние, каким-то чудом ощутив то, что с ней на самом деле происходит, и только он один может указать ей путь к спасению.

Алан усмехнулся.

– Существуют тысячи способов. Но не все они эффективны. Я знаю один, который, возможно, не упоминается ни в каких учебниках, но зато действует безотказно. – Он медленно приблизился к Джессике. Его большие сильные руки обхватили ее.

И, прежде чем она успела опомниться, его губы прижались к ее губам. В голове Джессики точно вспыхнули мириады разноцветных искр.

Оторвавшись от нее, Алан прошептал:

– Любовь. Вот единственное средство преодолеть мандраж. Если ты почувствуешь ее, то тебе все будет нипочем. И ты отыграешь свою роль с таким блеском, какого, может, даже сама не ожидаешь от себя.

Джессика чувствовала, как внутри у нее все переворачивается. Слова, которые Алан ей говорил, его руки, которые обнимали ее, – все это мутило ее разум, заставляя забыть обо всем на свете. И видеть только этого мужчину, который стоял перед ней и с любовью заглядывал в глаза.

– Детка… – хрипло произнес Алан. – Ты сыграешь эту роль как никто. Ты все сделаешь как надо. Ты их заставишь охнуть. Ведь ты самая красивая и талантливая из всех, кого я встречал! Я верю в тебя. И я люблю тебя! – шепнул он ей на прощание и стремительно выскочил из вагончика.

Сердце Джессики стучало гулко, как барабан. У нее внутри все пело от охвативших ее новых, ни с чем не сравнимых чувств. Алан поцеловал ее! И сказал, что она не просто красивая, но и самая лучшая! И что она как никто сыграет отданную ей роль!

Это новое ощущение переполняло Джессику. Она вдруг почувствовала небывалый подъем, что-то вроде эйфории. Сам Кроненберг, великий Алан Кроненберг сказал ей это! И не только это… Он сказал еще, что любит ее! Он, в кого были влюблены все женщины, которых она видела вокруг себя на съемочной площадке… Джессика прекрасно помнила выражение его глаз в тот момент, когда он произнес эти слова. Он был так взволнован… Он явно сходил с ума от страсти.

Господи, пронеслось у нее в голове, это происходит со мной, все это происходит наяву! Только бы не сойти с ума! Но Алан прав – я чувствую, что я сыграю, как надо!

Она набрала в грудь воздуха и распахнула дверцу трейлера. Большинство актеров и технического персонала уже стояли на площадке и дожидались ее. Но теперь Джессика твердо знала, что не подведет их. Алан сумел разжечь в ее груди такой огонь, который нес ее вперед, словно на крыльях. Волшебный огонь, который должен был помочь ей справиться с трудностями.

Она приблизилась к камере и увидела, как Алан с нежностью улыбается ей.

– Я готова играть! – решительно заявила она. – Я готова!

Был уже десятый час вечера, когда Нельсон наконец махнул рукой.

– Все, съемки закончены! – Он повернулся к Джессике, и ей бросились в глаза крупные капли пота, блестевшие у него на лбу. Не вытирая их, он воскликнул: – Джессика! Я могу сказать только одно – ты была великолепна!

«Ты была великолепна!» Эти слова продолжали звучать сладкой музыкой в ушах Джессики, когда она устало шла к автомобилю, который должен был отвезти ее в гостиницу. «Великолепна! Великолепна!» – словно продолжали восклицать сверкающие витрины магазинов и неоновые огни реклам, встречавшиеся на ее пути. А за ними в дрожащей туманной дымке, окутавшей Лос-Анджелес, вставал образ Алана Кроненберга. Бесконечно дорогой образ человека, которому она обязана своим сегодняшним успехом.

На следующий день прибыв на съемочную площадку, Джессика поняла, что вчерашнее радостное чувство по-прежнему не покидает ее. Она вновь ощущала, что все ей по плечу, что она может играть так же блистательно, если даже не лучше.

Наткнувшись на внимательный взгляд Алана, она вся вспыхнула. Ее первым инстинктивным движением было подойти к нему и сказать, что она безмерно благодарна ему за все. Но на площадке уже появился Нельсон, который скомандовал:

– Всем по местам!

Джессика продолжала издали смотреть на Алана. Ничего, пронеслось у нее в голове, у нас еще все впереди!

Еще до наступления полудня все запланированные на первую половину дня сцены были успешно сняты. Нельсон отпустил всех на обеденный перерыв.

Когда Джессика шла к своему трейлеру, с ней поравнялась Анна Бальдини.

– Молодец, – бросила она. – Ты сегодня замечательно работала.

– Спасибо, – дрогнувшим голосом произнесла Джессика. – Я старалась.

Анна ласково потрепала ее по плечу.

– И у тебя все получилось. А завтра тебе предстоит сниматься в сценах иного плана. Для них потребуется новый грим, другая прическа. Я зайду к тебе после обеда и немного поколдую над тобой, хорошо? Тебе ведь хватит пары часов, чтобы хорошенько отдохнуть?

– О да, конечно! – Улыбнувшись Анне, Джессика скрылась в трейлере.

Опустившись на диванчик, она закрыла глаза. Все шло хорошо – даже обычно скупая на похвалу Анна и та была явно довольна. А ее высокая оценка дорогого стоила, ведь она поработала со многими знаменитостями и точно знала истинное мерило успеха.

Джессика вытянула ноги. Так приятно было побыть в одиночестве. По-настоящему это начинаешь ценить только после того, как проведешь полдня на съемочной площадке, где тебя все время окружает толпа людей, пронеслось у нее в голове.

В дверь трейлера постучали.

Анна или Алан? – подумала Джессика. И по тому, как задрожали ее руки и ноги и она была вынуждена опуститься на стул, она поняла: конечно, Алан.

– Войдите, – проговорила она хриплым от волнения голосом.

Послышались легкие шаги, и перед ней возник Алан Кроненберг.

– Отдыхаешь? – Его лицо осветилось, и на нем возникла так хорошо знакомая ей ухмылка.

– Да, – выдохнула она.

Их взгляды встретились. Джессика почувствовала, как гулко и радостно забилось ее сердце. Боже мой, он только вошел, а я уже на седьмом небе от счастья!

– Ты позволишь мне закурить? – спросил Алан с чуть ленивой улыбкой, которая так шла ему.

Как и в прошлый раз, Джессика не нашла в себе сил отказать.

– Кури.

Небрежно-грациозным движением Алан достал из пачки сигареты и щелкнул в воздухе зажигалкой. Лицо его на мгновение окутал дым. Джессика следила за тем, как он курит. Он был так близко, что ей казалось, будто она ощущает его дыхание, чувствует тепло его тела.

Наконец он затушил сигарету в пепельнице и поднял глаза на Джессику. Казалось, его взгляд проникал в самые потаенные уголки ее души.

Неторопливая улыбка осветила его лицо. Одной рукой он взял ее за подбородок, в то время как пальцами другой руки нежно погладил по щеке. Она замерла, боясь пошевелиться. А он уже гладил ее по носу, по высоким скулам, прикоснулся к ее розовым губам.

Его руки, его такие сильные и одновременно нежные руки, о которых она мечтала бессонными ночами, были совсем рядом! Теперь они прикасались к ней…

Он схватил ее в объятия и уткнулся лицом в ее шелковистые волосы. Ее сердце бешено забилось.

– Я чувствую, что нас свела сама судьба… – выдохнул Алан.

– Я тоже в это верю, – вырвалось у Джессики. – И теперь я твоя!

– Ты моя! – Она услышала в голосе Алана торжество. – Навсегда!

Его руки начали осторожно расстегивать халатик, потом коснулись ее груди. Джессика застонала. Ей казалось, что она сейчас умрет от желания.

– Люби меня, мой голубоглазый викинг, – выдохнула она и закрыла глаза.

Как они оказались на полу, Джессика не поняла. И вот Алан уже в ней. Они так физически подошли друг другу, что Джессика мгновенно почувствовала: это ее мужчина и никто ей больше не нужен, только Алан.

Вместе они поднялись к небесам, и Джессика вскрикнула, потому что впервые в жизни испытала оргазм.

Когда студентки в университете болтали об этом, она не могла понять, о чем они толкуют. А тут она без всяких объяснений и слов поняла, что это такое.

Алан уткнулся носом в ее плечо и замер.

– Ты удивительная женщина, Джессика Армстронг. Мне ни с кем не было так хорошо, – прошептал он ей в ухо.

– Мне тоже. Хотя мой опыт очень незначительный. Одно я знаю наверняка: ты мой мужчина, Алан.

Он приподнял голову и начал покусывать ее ухо. Джессика коснулась пальцем его щеки, потом опустилась на колени и стала целовать его, от щеки спускаясь все ниже и ниже.

Алан не выдержал.

– Что ты со мной делаешь, колдунья?! – прорычал он. – Я опять готов любить тебя.

Он осторожно перевернул ее на спину, и она почувствовала, как он входит в нее. Она поймала его ритм. Они одновременно достигли вершины.

– Мне так хорошо, что я хочу умереть, – прошептала Джессика, и слезы потекли по ее лицу.

– Не умирай. У нас будет еще много таких мгновений. – Он поцелуем осушил ее слезы, потом лег рядом, и они мгновенно заснули, обняв друг друга…

Джессика пришла в себя первой. Она посмотрела на часы и с ужасом закричала:

– Алан, вставай! Ко мне скоро придет гример.

– А, эта Бальдини… Не нравится она мне что-то. Уж больно страшная, – лениво отозвался Алан.

– Она замечательная. И как профессионал, и как человек. Она моя подруга.

– Ну молчу-молчу… – Он встал и начал быстро одеваться. Одевшись, он посмотрел на Джессику. – Завтра мы снимаем сцену «Ночи любви Зенобии и ее возлюбленного Марка Александра». Я раньше не представлял, как это сделать…

– А теперь знаешь?

– Да, знаю. Ты будешь самой сексуальной актрисой Америки. Обещаю тебе! Ты моя сладкая девочка с лицом и телом богини! – Он подошел к Джессике и обнял ее.

Ее тело отозвалось мгновенно. В нем зародилось желание. Она поняла, что и Алан испытывает те же чувства.

– Мне очень трудно отпустить тебя, – призналась Джессика. – Я хочу раствориться в тебе и стать с тобой единым целым.

– Это страсть, вожделение, – усмехнулся Алан.

– Нет, это любовь. Я люблю тебя, Алан. Я не могла понять, почему ты явился мне во сне…

– Во сне? – заинтересовался он. – Расскажи!

И Джессика пересказала ему казавшийся ей тогда странным и необъяснимым сон.

– Теперь-то я знаю: сама судьба готовила меня к встрече с тобой. Мне был послан знак свыше.

Алан ухмыльнулся своей знаменитой кривой ухмылкой.

– Я-то думал: вот здоровая практичная американская девушка. А ты, оказывается, веришь в сны и предзнаменования… – Он покачал головой.

– Но сон ведь сбылся! Я тебя встретила, и мы теперь вместе… – Джессика вопросительно посмотрела на него.

– Да, вместе, дорогая. Но, извини, мне пора. Нельсон просил снять сегодня вечером сцену с Расселом Кроу. Император Аврелиан беседует со своими боевыми товарищами в шатре накануне взятия Пальмиры. Ты в этой сцене не участвуешь, дорогая. А мне надо бежать. До завтра! – Он нежно поцеловал Джессику в закрытые глаза.

Она протянула вперед руки, пытаясь удержать его, но он уже скрылся.

Джессика бессильно опустилась на стул. Алан упомянул имя Нельсона. Но оно не вызвало никакого отклика в ее душе. В ее мыслях царил только один человек – Алан Кроненберг. Она вспомнила, как они занимались любовью, и вновь горячая волна желания неудержимо поднялась в ней.

О боже, что же со мной происходит? Я хочу его все время! – подумала Джессика.

Близость с Аланом подействовала на нее как наркотик, и она стала даже опасаться, что никогда не сможет освободиться от этой зависимости.

Но все же надо что-то делать. Ведь скоро в ее трейлер придет Анна Бальдини. Джессика с трудом – все-таки страсть довела ее до изнеможения – натянула на себя шорты и майку, убрала с пола халатик и потянулась к пепельнице, чтобы выбросить окурок. В этой позе ее и застала Анна.

– Ты что, куришь? – с ужасом спросила она.

– Нет, это Алан приходил, – смущенно ответила Джессика.

– И ты разрешила ему курить?

– Да. У него это так красиво получается. Так сексуально.

– Вижу, ты ему позволяешь то, что ненавидишь в других, – мрачно произнесла Анна.

Джессика виновато опустила голову.

– Ну ладно, садись к зеркалу, попробуем новый грим для завтрашней любовной сцены, – более миролюбиво предложила Анна.

Джессика покорно опустилась на стул. Анна долго смотрела в зеркало, потом перевела взгляд на Джессику.

– Ничего не понимаю, – пробормотала она. – Глаза стали как будто в два раза больше. И выражение другое. Они полны страсти. Ну, подруга, ты почти не нуждаешься в гриме, так, чуть-чуть: подмажем тут, наложим тон там – и достаточно.

Несколько минут спустя Анна с удовлетворением посмотрела на итоги своей работы:

– Ты просто неотразима, Джесс. Ты и раньше была красавицей, но теперь… У меня просто нет слов. Колись, подруга, что произошло?

Джессика неожиданно бросилась к Анне на грудь и зарыдала.

– Что случилось? Не томи! Кто тебя обидел?! – испуганно произнесла Анна.

– Ах, Анна, это слезы счастья! Я была с Аланом. Мы поцеловались, и я просто сошла с ума от страсти. И я впервые в жизни испытала оргазм. Я и не знала, что близость с мужчиной может приносить такое наслаждение! – Джессика перестала плакать и уже сияла лучезарной улыбкой. – Анна, я люблю Алана! Мы так подходим друг другу, в первую очередь физически, конечно, В постели мы единое целое. Ты рада за меня? – И она доверчиво взглянула в лицо Анны.

Та смутилась.

– Но, Джесс, ты же его совсем не знаешь! О какой любви можно говорить? Ты же сама сказала, что сошла с ума от страсти. Да, это страсть, секс. С очень опытным мужчиной, который знает все эти штучки… – Она замолчала, а потом обреченно повторила: – Ты его совсем не знаешь, Джесс.

Анна мучительно раздумывала, сказать или нет. Она имела несчастье знать об Алане Кроненберге такое, что повергло бы Джессику в ужас. Джессика настолько молода и неопытна, что Анна боялась неосторожным словом разбить ее сердце. А может, эта страсть скоро пройдет и Джесс сама посмеется над своими сегодняшними словами? – подумала Анна, и решила ничего не говорить.

– Смотри, девочка, сама, – наконец вздохнула Анна. – Я понимаю, что тебе просто еще не попадался опытный любовник. А все говорят, что Алан очень опытный…

Джессика недовольно поморщилась.

– …но, думаю…

– Ты не понимаешь, Анна! – прервала ее Джессика. – Это я сама соблазнила Алана. Может, он и не посмел бы ничего такого, но я сама спровоцировала его. И это было великолепно! Я ни о чем не жалею!

– А как же Нельсон? Он в тебя влюблен, разве ты не знаешь?!

– Влюблен… – рассеянно повторила Джессика. – Но я-то в него не влюблена! Нельсон выдающийся режиссер, образованнейший человек, одержимый своей профессией. Мне с ним очень интересно. Я его ценю и уважаю. И с большим вниманием прислушиваюсь к его советам. Стараюсь следовать им пунктуально. Но постель… Нет. – Она тряхнула гривой черных как смоль шелковистых волос. – В постели я вижу себя только с Аланом!

Анна поняла, что спорить бесполезно, и покинула трейлер. Джессика прилегла на диванчик, прикрыла глаза и перед ней стали проноситься сцены любви. Ее и Алана. Ей уже казалось, что и Алан влюблен в нее, хотя этих слов он не произнес ни разу.

Наконец, она успокоилась, переоделась, села в заказанное такси и отправилась в отель «Бель-Эр».

В вестибюле ей бросились в глаза роскошные бутики, которых до этого она почему-то не замечала. Войдя в один из них, она подошла к витрине, где лежали дорогие зажигалки и портсигары. Она выбрала золотую зажигалку «Дюпон» и с удовольствием положила ее в сумочку.

Завтра я подарю ее Алану, подумала Джессика, и ее лицо осветила счастливая улыбка.

Она с удовольствием поужинала, впервые за много дней почувствовав, что сильно проголодалась. Все в зале с нескрываемым интересом поглядывали в сторону темноволосой красавицы, с аппетитом поедающей устрицы, а затем бифштекс. На десерт Джессика заказала шоколадный мусс.

В ресторан заглянул Нельсон.

– А, вот ты где! – весело произнес он, усаживаясь за ее столик. – А то на студии мне сказали, что ты уехала в отель, а телефон в твоем номере не отвечал.