Текст книги "Чужая роза (СИ)"
Автор книги: Делия Росси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Герцог был неподвижен. Я продолжала однообразные механические действия, от призрачной маски ощутимо веяло холодом, а сердце сдавливал страх. Что, если все напрасно? Что, если Абьери умрет?
– Ты не можешь умереть! – с неожиданной злостью выкрикнула вслух и ударила по неподвижной груди. – Давай! Ну, давай же! Иначе я не сумею вернуться домой!
Я снова наклонилась к ледяным губам, коснулась их, заставляя Абьери сделать вздох. И еще один. И еще. И в какой-то миг почувствовала едва ощутимое движение навстречу и потерялась в сокрушительном, заставляющем забыть обо всем поцелуе. Он длился, длился и длился, и все остальное было неважно. По телу разливался огонь, он испепелял любые разумные доводы и мысли, сжигал сдержанность, побеждал страхи и опасения. Тьма призрачной маски больше не казалась холодной. Она растворилась до тонкой дымки. Поцелуй вышел напористым, страстным и таким, словно мы с Абьери когда-то давно любили друг друга больше жизни, а сейчас наконец-то встретились после долгой разлуки, нашлись, вспомнили то, что забыли.
Это был не просто поцелуй. Это был воздух, без которого не выжить. Это была кровь, бегущая по венам. Это были удары сердца. И я сдалась собственной жажде. Позволила себе забыться. На мгновение. Всего на короткий миг. Но его оказалось достаточно, чтобы удерживающий меня мужчина почувствовал безмолвное согласие, и его руки ловко развязали тесемки моей рубашки, стянули ее с плеч, накрыли грудь…
– На каком языке ты говорила?
Негромкий вопрос заставил меня вздрогнуть и отпрянуть от герцога.
– Алессия?
Абьери смотрел пристально, в его взгляде не было ни малейшего отголоска недавней страсти, один только расчет и подозрение. Святая Лючия, неужели он притворялся?! Не может быть. Я ведь чувствовала, как он горел вместе со мной!
– Отвечай.
Герцог нахмурился, и чернота заполнила большую часть его лица. И когда я уже запомню, что от мужчин одни проблемы?
– Я не понимаю…
– Не смей мне лгать.
Абьери легко, словно и не лежал тут недавно без чувств, поднялся и дернул меня за руку, притягивая к себе вплотную.
– Ну? Говори! Кто тебя послал?
Синие глаза холодны. Очень холодны. В них нет места любви. И от этого становится не по себе.
– Никто.
Я вскинула голову, не желая показывать свою боль. Ни прошлую, ни настоящую.
– Это Сарелли? Джетто? Кому ты служишь? – не унимался герцог, и я не выдержала.
– Есть только один человек, которому я служу, – выделив голосом последнее слово, посмотрела на Абьери. – Это вы, ньор герцог. Но если вас что-то не устраивает…
Я не договорила, с вызовом уставившись в ледяную синь.
Абьери молчал. Он не отрывал от меня взгляда, и в его глазах постепенно загорался огонь. Тот самый, что еще не так давно сжигал наши губы.
– Как ты сюда вошла? – спустя долгое время, хрипло спросил герцог.
– Гумер привел.
Я отступила на шаг, стараясь избавиться от бурлящих внутри эмоций.
– Вот как? – Абьери мельком посмотрел на пса и снова вернулся ко мне. – А до этого?
– Я вытирала пыль, а розы поползли и открыли дверь. Я подумала, что тут тоже нужно убрать.
Я сказала правду, утаила лишь часть про обыск и про тщетные попытки найти портал. Маги легко распознавали ложь – кто-то с помощью артефактов, встроенных в перстни, а кто-то обладал врожденной способностью чувствовать обман собеседника. Так что лучше было не рисковать.
– Ты дотрагивалась до камня?
В голосе герцога послышалось напряжение.
– Я протерла его от пыли.
Святая Лючия, только бы Абьери поверил.
Герцог бросил на меня пристальный взгляд и снова надолго замолчал. А я смотрела на разделенное маской лицо и не могла отделаться от пьянящего желания, все еще бурлящего в крови. Что это? Наваждение? Тоска по чьей-то близости? Усталость от одиночества? Я не знала.
– Я могу идти?
Мне нужно было уйти. Необходимо. Слишком странно я реагировала на этого мужчину. Слишком остро и неправильно. С самой первой встречи, с самого первого взгляда на заманчиво переливающуюся тьму. И это пугало. Откуда взялось непонятное притяжение? С чего вдруг возник почти ненормальный интерес? Не хватало еще влюбиться и снова оказаться с разбитым сердцем.
«От мужчин одно зло, – вспомнились горестные слова Джованны. – Никому из них нельзя верить».
Перед глазами мелькнуло залитое слезами бледное лицо, печальные черные глаза, раздавшаяся в талии фигура и отекшие пальцы.
«Слышишь, Алессия? Никому!»
Что ж, Джованна была права. Нас обеих предали. Меня – муж, ее – жених. Мы обе пострадали от своей доверчивости, вот только я осталась жива, а Джованна заплатила за ошибку слишком высокую цену.
– Кто ты такая? – вырвал из воспоминаний резкий вопрос.
Герцог взял меня за руку и точно так же, как до этого Форнезе, провел пальцами по линии жизни. Это прикосновение не было лаской, но ощущалось, как ласка. А в глазах напротив вновь загоралось яркое пламя. Огонь все ближе, все неотвратимее, как и горячая темнота призрачной маски. Она больше не холодная. Нет. Раскаленная, живая, касается моей кожи, прижимается к ней, и я тону, тону, тону…
– Кто ты такая, Алессия? – искушающий шепот скользит по губам, и мне с трудом удается прийти в себя.
Это какая-то магия. Меня околдовали, не иначе!
– Скажи, Алессия, – не отстает Абьери, и я не выдерживаю. Вырвав руку, вскидываю голову и твердо смотрю в яркую синь.
– Я просто женщина, ньор герцог. Обычная женщина.
– Женщина, – задумчиво повторил Абьери и едва заметно усмехнулся. – В этом-то и беда, – тихо, словно про себя, повторил он и уже другим тоном добавил: – Что ж, иди. Скажи Ноэлье, чтобы не суетилась, ужинать я не буду.
Он отвернулся к окну, а я кивнула и поторопилась уйти. На душе царил сумбур, и я боялась самой себя. Ни разу за свою жизнь не испытывала таких противоречивых чувств. Умом я понимала, что Абьери опасен. Но сердце почему-то ему верило и подталкивало рассказать правду. Безумие какое-то…
Глава 6
На следующий день мы вернулись в Навере. Герцог был мрачен и выглядел таким недовольным, что даже Ноэлья не рискнула приставать к нему с завтраком, а Винченцо казался грустным и то и дело крестился, беззвучно шепча молитву. Он и меня перекрестил, когда я садилась в повозку, и посмотрел так, словно хотел что-то сказать, но только покачал головой и плотнее сжал тонкие губы.
– Ты подумай о том, что я сказала, – напутствовала меня Ноэлья, и тоже осенила крестом. А потом сунула в руки узелок с пирогом и нарочито нахмурилась, когда я попыталась ее поблагодарить. – Хорошая ты девушка, Алессия. Трудолюбивая. Пусть сохранит тебя святая Лючия от всякого зла.
В черных глазах мелькнули слезы, но старушка отвернулась, незаметно утерла их и уже другим тоном добавила: – Ты уж проследи там за ньором Алессандро. Знаю я Альду, ей ведь и дела никакого, поел хозяин или голодным ходит. Сердца у нее нет, ледышка холодная. Что ньор Алессандро скажет, то и выполняет, нет, чтобы самой рассудить. А ведь хозяин иной раз и по несколько дней не ест, когда…
Она не договорила, опасливо прикрыв рот ладонью.
– Вы о чем, ньора Ноэлья?
Я подалась вперед, надеясь узнать продолжение.
– Говорю, присматривай за хозяином, – «не услышала» меня майресса. – Девушка ты хорошая, и сердце у тебя доброе, а доброта всякому человеку нужна, будь он простолюдин или герцог. Ну все, поезжайте с богом, – простилась она и посмотрела на Никколо. – У, бездельник, отъелся на хозяйских хлебах, – негромко, но так, чтобы кучер услышал, добавила ньора. – А уезжал-то худым, как сардина.
– Все бы вам, тетушка, ворчать, – добродушно усмехнулся Никколо и дернул вожжи. – Но, пошли, лентяйки!
Повозка тронулась и покатила вслед за герцогской каретой, и вскоре вилла «Томалли» осталась позади, а вместе с ней и неразгаданные тайны.
Столица герцогства встретила жарой и шумом. Узкие улицы кишели народом, зазывалы на все лады расхваливали товары бесчисленных лавок, из распахнутых дверей тратторий долетали ароматы жареной рыбы и свежего хлеба. Неподалеку от площади Варезе за каретой герцога увязалась толпа ребятишек. Они кричали, выпрашивая деньги, и я успела увидеть высунувшуюся в окошко руку со знакомым перстнем, кинувшую небольшой мешочек. Он был пойман ловкими мальчишками на лету, и толпа, разразившись благодарственными возгласами, тут же отстала, а карета свернула к дворцу и остановилась у каменных львов. Из караулки выскочил Франческо – тот самый толстый стражник, что не так давно познакомился с моим стилетом.
– С возвращением, ньор герцог!
На рыхлом лице появилась подобострастная улыбка. Объемный живот взволнованно колыхнулся, стражник попытался его втянуть, но «трудовой мозоль» не желал поддаваться, упорно выпирая вперед.
Пока я наблюдала за безуспешными попытками Франческо призвать выступающую часть тела к порядку, карета успела проехать под сводами ворот, глаза каменных львов мигнули алыми всполохами, и наша повозка прогрохотала по гулкому камню двора, чтобы остановиться рядом с ассольдо.
Во дворце ничего не изменилось – все та же кипучая жизнь внизу и мертвенная тишина наверху, в покоях хозяина.
– Меня не беспокоить, – бросил герцог слуге.
На меня Абьери даже не посмотрел – скинул на руки Джунио плащ и скрылся за дверями кабинета.
– А ты все хорошеешь, чарита.
Джунио остановился рядом, облизывая меня сальным взглядом.
– Ну и как там, в Адуе? Говорят, на вилле тоска смертная?
– Поезжай сам – узнаешь, – хмыкнула в ответ, направляясь к лестнице.
Джунио что-то ответил, но я его уже не слышала. Все мои мысли были о Беттине. Я хотела отпроситься у Альды хотя бы на час, чтобы навестить дочь.
Мне повезло. Майресса удивительно благосклонно отнеслась к моей просьбе и отпустила, даже толком не дослушав.
– Иди уже, – махнула она рукой. – Только недолго.
Не знаю, что нашло на суровую ньору, но я не стала искать ответа на этот вопрос.
Ступеньки остались позади, подол скользил по светлым каменным плитам. Мне хотелось бежать, но я заставляла себя идти спокойно. Лучше не привлекать ненужного внимания.
Впереди показались ворота с охраняющим их Франческо, и я уже собиралась нырнуть под украшенную лепниной арку, но тут услышала громкий оклик.
– Алессия! – догнал меня Джунио. – Далеко собралась? Возвращайся! Ньор герцог хочет тебя видеть.
Смазливое лицо парня казалось непривычно серьезным. В черных глазах застыла настороженность.
Сердце тревожно сжалось. Зачем я понадобилась Абьери?
– Что-то случилось?
– А это тебя надо спросить, – со значением протянул слуга и пошел ко входу во дворец. – Что там в Адуе стряслось? – на ходу спросил Джунио. – Хозяин вернулся чернее тучи, никогда его таким не видел. Слышь, Алессия, это не ты его околдовала?
– С чего ты взял?
– Ну, глаза-то у тебя странные. Как посмотришь, так и приворожишь. Может, ты ведьма?
Джунио дождался, пока я с ним поравняюсь, усмехнулся и придвинулся ближе.
– Вот только ведьмы горячие, до мужиков падкие, а ты – ледышка ледышкой, – раздался у моего уха громкий шепот. – Или притворяешься?
Слуга попытался меня обнять, а я заехала локтем ему в бок и предупредила:
– Еще раз тронешь, пожалеешь.
– Сглазишь?
– Ты ведь гордишься своей мужской силой? Смотри, как бы без нее не остаться.
Я скопировала интонации старухи Лючии и зловеще улыбнулась.
– С нами святые Аброзио и Винченцо! – испуганно выдохнул Джунио, торопливо осеняя себя крестом. – Только попробуй применить свои штучки, я ньору герцогу скажу, он тебя живо из дворца вышвырнет.
– Не вышвырнет. А вот ты запомни – не лезь ко мне, и ничего плохого с тобой не случится, понял?
Джунио молча кивнул и припустил быстрее, а я шла за ним и думала о том, что иногда чужие страхи могут сыграть на руку. Ветерийцы в большинстве своем довольно суеверны. Признают сглаз, порчу и проклятия, многие носят вместе с нательным крестом языческие обереги, и почти все ненавидят ведьм и прорицателей, но при этом не брезгуют обращаться к ним за помощью. Меня всегда удивляло, как мирно сосуществовали религия, магия и народные суеверия в этом странном мире. Нет, на словах Церковь порицала служителей тьмы и запрещала своим чадам обращаться к ведьмам, но до преследований дело не доходило, и о «святой инквизиции» здесь не слышали.
– Пришли, – буркнул Джунио и постучал в дверь кабинета.
После негромкого «войдите», он распахнул ее и отошел в сторону, пропуская меня внутрь.
Алессандро Абьери
Она стояла напротив него – гордая, с непокорным взглядом загадочных желтых глаз, с копной медных волос, которые он помнил разметавшимися по плечам. С пухлыми губами, один взгляд на которые заставил его снова ощутить отголоски того пожара, что вернул к жизни, уничтожил холод тьмы, вырвал из ее цепких лап и подарил шквал эмоций, каких не могла дать ни одна из прежних любовниц. Алессия Пьезе. Странная девушка, не похожая ни на кого, чужая и в то же время невероятно близкая. Почему у него такое чувство, что они уже встречались раньше, в какой-то другой жизни? Почему он узнал эти губы, их вкус, медовую сладость и мягкость? Почему одно их прикосновение пробирает до глубины души, заставляя испытывать то, на что он никогда не считал себя способным? Откуда взялись странные эмоции? Что это? Любовная магия? Ведьмовское воздействие? Наведенная страсть?
И что было в Адуе? Мог ли алтарь среагировать на присутствие Алессии? И почему хотел его убить? Или это было что-то другое?
Мадонна, как же сложно бродить в потемках тьмы, не имея возможности пользоваться родовым даром. Раньше он с легкостью разобрался бы с произошедшим, а сейчас вынужден брести вслепую, полагаясь лишь на едва уловимые отголоски магических потоков да на жалкие обрывки оставшейся магии. Удивительная насмешка судьбы! Он сам – вместилище огромной мощной силы, но толку от этого чуть. Тьма не может созидать. Она только разрушает. И для того, чтобы воспользоваться простейшим заклинанием, ему приходится прилагать огромные усилия и преобразовывать черную силу в нейтральную. И только после этого действовать. Правда, там, у алтаря, эта привычная связка не сработала. Он не смог вычислить, почему возникла аномалия. И, что еще хуже, не помнит, что с ним было, ровно до того момента, как очнулся и ощутил на губах поцелуй чужестранки.
– Вы звали меня, ньор герцог? – низкий чувственный голос отозвался внутри, и ему вдруг неожиданно показалось, что его лица коснулись нежные руки. Тонкие пальцы прошлись по лбу, разгладили морщину между бровями, зарылись в волосы – легко и ласково, так, как могла бы коснуться любимая. И это неожиданно разозлило. Никто не смеет использовать его желания для своей волшбы. Ни единая душа.
– Подойди к столу, – сбросив наваждение, резко сказал Абьери.
Хватит медлить. Он и так слишком долго ждал и присматривался к чужачке, но наблюдения ничего не дали. Придется зайти с другой стороны.
– Ньор герцог?
Алессия настороженно покосилась на него и сделала пару шагов, останавливаясь рядом с мерцающим зеленым светом абероном.
– Открой, – повторил Алессандро, впившись взглядом в сосредоточенное лицо.
Алессия подняла украшенную изумрудами крышку и замерла, разглядывая сверкающий кристалл. Интересно, знает, что это?
– Положи на него правую руку, – хрипло произнес Абьери.
Девушка не торопилась выполнять его приказ. Она, не отрываясь, смотрела на камень, и в ее глазах все сильнее разгорался яркий огонь.
– Чего ты ждешь? – не выдержал Алессандро. – Коснись его.
– Зачем?
Голос Алессии тоже прозвучал хрипло, как будто сел от волнения. Боится? Уже сталкивалась с определителем магии?
– Это измеритель силы. С его помощью можно узнать, есть ли у человека магия.
– У меня нет магии.
Золото глаз потемнело. Губы упрямо сжались.
– Я должен в этом убедиться, – не отступал он.
Можно было бы заставить и надавить, но ему не хотелось использовать принуждение. Пусть сделает это добровольно.
Видимо, Алессия поняла, что ей никуда не деться. Она решительно протянула ладонь и, после едва заметной заминки, положила ее на кристалл. Тот ярко вспыхнул, потом потемнел, наливаясь глубоким фиолетовым свечением, а девушка еле слышно вздохнула и тут же прикусила губу.
– Достаточно, – не выдержал Абьери, слишком явственно представляя, что испытывает Алессия. Мадонна, когда он стал таким чувствительным?
– Я могу идти? – послышался тихий вопрос.
– Нет, – покачал головой Алессандро, озадаченно разглядывая определитель. Что это за результат такой? Почему стрелка на основании пару раз качнулась и исчезла? Обычно наличие магии давало плюс и окраску в один из цветов: синий, зеленый, желтый, красный или, как в его случае, черный. А на отсутствие магии указывал ноль, стоящий в начале шкалы. Но что значит это ровное фиолетовое свечение в сочетании с исчезнувшей стрелкой? На его памяти такого ни разу не было.
– Что-то не так? – вырвал его из раздумий голос Алессии.
Все не так. С этой девушкой все не так. И почему он не удивлен?
Алессандро поморщился. Придется обращаться к Марко, благо, что тот сейчас в Навере. Как ни хотелось разобраться со всем в одиночку, не вмешивая посторонних, но тут ему не справиться. Нет, раньше, когда он владел полноценным даром, ему не составило бы труда прочитать прошлое девушки, но сейчас он видел только дымку, скрывающую ауру Алессии словно кокон, и слабое свечение в районе груди.
– Ты можешь идти, – сказал Абьери, торопясь избавиться от назойливого видения, в котором он снова целовал сочные губы и стаскивал с точеных плеч полотняную рубашку, открывая восхитительную грудь. – Иди, Алессия, – почти против воли рыкнул он, в то время как нутро требовало схватить тонкую руку и потянуть девушку на себя, прижаться всем телом, снова ощутить податливую мягкость плоти, жаркую развилку между бедер, острые соски… – Уходи! – не в силах больше сдерживать вырывающуюся из-под контроля тьму, рявкнул он и торопливо добавил, боясь передумать: – Скажи Альде, что я отпустил тебя до вечера.
Алессия молча кивнула и сорвалась с места.
Он видел, как исчез за дверью подол синей юбки, и рухнул в кресло, сражаясь с обуревающими душу демонами.
«Возьми, – шептали они. – Девушка твоя. Никто не смеет противиться твоим желаниям».
Не смеет… Да. Он в своем праве. Ни одна женщина герцогства не может ему отказать.
Демоны согласно взревели.
«Возьми свое! То, что принадлежит тебе…» – торжествующе кричали они, и Абьери очнулся.
Нет. Нет. Этого не будет. Он не должен действовать под влиянием минуты. Больше всего на свете он ценил ясный холодный ум, не подверженный эмоциям. И до сих пор ему удавалось справляться, с легкостью отсекая все лишнее. Но с появлением чужестранки возведенные еще в юности барьеры рухнули, окатив таким шквалом чувств, что это больше походило на магическое воздействие. Что-то в этой Алессии Пьезе цепляло душу на толстый крючок и не отпускало. А когда пытался соскочить, только сильнее насаживался, почти ощутимо пропарывая плоть. До крови. До боли. До исступления.
Мадонна… Как сказала Алессия? Обычная женщина? Разве может обычная женщина вызывать такой ураган эмоций?
Алессандро повернул на пальце родовой перстень и надолго задумался. А потом позвал слугу и велел седлать коня.
– Так ведь только приехали, ньор герцог, – удивленно посмотрел на него Джунио и тут же запнулся, видимо, ощутив недовольство его тьмы. – Будет исполнено, ньор герцог, – тут же исправился слуга и поспешил покинуть кабинет.
Абьери дождался стука закрывшейся двери, взял со стола аберон, еще раз посмотрел на зафиксировавший фиолетовую окраску кристалл и захлопнул крышку. А потом сунул шкатулку под мышку и вышел из комнаты.
Алессия Пьезе
Я проводила глазами промчавшегося по двору всадника, быстро оглядела пустой атриум и повернула к лестнице. Душа рвалась к Беттине, но я понимала, что нельзя упускать представившийся шанс. Абьери уехал, Джунио околачивается на кухне, Альда занята пересчетом столового серебра, так что никто не помешает мне пробраться в кабинет герцога и поискать там портал. Где еще ему быть? Спальню я уже осматривала, в гардеробной тоже ничего, а вот к постоянному месту обитания герцога меня тянуло с огромной силой. Казалось, именно там ждет удача. Тем более что Джунио недавно обмолвился о какой-то драгоценности, которую герцог все никак не отдаст на хранение в аргестерий.
Неслышно преодолев два пролета, я скользнула к знакомой двери и прикрыла ее за собой. А потом перевела дух и огляделась. Все предметы стояли на своих местах, кроме шкатулки, в которой хранился определитель. Странно, кстати, что герцог пытался проверить мою силу. Интересно, с чего он вообще решил, что я владею магией? Неужели из-за моих глаз? Среди ветерийцев бытовало поверье, что желтый – ведьмовской цвет, и они свято в это верили. Вот только к ведьмам я никакого отношения не имела. Как говорится, ни сном, ни духом. И герцог, похоже, был разочарован, когда определитель ничего не показал. Даже маска ощутимо потемнела, хотя, куда уж больше?
Я размышляла о недавнем «испытании», а сама быстро осматривала ящики письменного стола. Бумаги, перья, палочки сургуча, стопка расходных книг. А это что? Один из ящиков, самый нижний, оказался заперт. Я присмотрелась и увидела крошечное отверстие для ключа. Рука сама потянулась к волосам, тонкая шпилька скользнула в отверстие. Секунда, другая. Характерный щелчок. Ящик выдвинулся, и я увидела бархатный футляр. Сердце быстро забилось. В душе появилось странное чувство. Меня тянуло к небольшой темно-синей коробочке так, будто там лежало нечто очень важное. Практически необходимое. Неужели нашла?
Я открыла футляр и замерла, разглядывая крупный сияющий камень. Поначалу я не заметила ни золото ободка, ни красоту огранки, ни россыпь сапфиров, создающих оправу для огромного бриллианта. Видела только переливающийся холодным светом камень, и чувствовала, как все внутри отзывается на это сияние. Казалось, я даже слышу тихий шепот: – «Леся… Леся…»
Руки задрожали от волнения. Горло сжал спазм. В памяти ожил прокуренный голос Лючии. «Глаз пламенного льва ждет камня перемен, а время сна – отваги. Соедини одно с другим, услышь призыв, рискни – и сделай шаг за грани».
Выходит, камень перемен – действительно камень, а не какое-то иносказательное обозначение непонятно чего. Но тогда и глаз пламенного льва вполне может оказаться тем, что Лючия назвала началом пути. И что получается? Нужно вставить камень в глазницу мраморного льва?
Душу затопила такая радость, что я едва не задохнулась. Святая Лючия, я все-таки его нашла! Я нашла этот чертов камень, и теперь смогу вернуться домой!
В голове вспыхнули видения родного мира, руки задрожали, в груди поднялось нетерпеливое желание поскорее забрать Беттину, и я не выдержала, прошептала вслух:
– Теперь у меня точно все получится! Я выполню ритуал и верну свою прежнюю жизнь…
Слова слетали с губ, а камень сиял все ярче, едва ощутимо подрагивал, словно готов был выпрыгнуть из гнезда, и я не стала больше ждать. Протянула руку, чтобы взять кольцо, ощутила идущее от него тепло, и в тот же миг за спиной послышалось грозное рычание. Господи, нет! Ну откуда он здесь взялся?! Какая нелегкая принесла этого проклятого пса? Я неохотно повернула голову и наткнулась на злобный, горящий алым пламенем взгляд.
– Чего тебе, Гумер?
Я старалась говорить ровно, надеясь успокоить не в меру бдительного песика, но тот выглядел слишком непреклонным. Мне даже показалось, что в его глазах застыло то самое выражение, что так часто мелькало во взгляде герцога. Как будто эти двое были нераздельно связаны.
– Как ты здесь оказался? Хозяина потерял?
Ужас какой! Вот уж не думала, что придется заискивать перед обычной псиной. Точнее, не совсем обычной, а просто устрашающе чудовищной.
Дог зарычал сильнее, оскалил пасть и двинулся прямо на меня.
– Ты что, белены объелся?
Я пыталась не показывать своего страха, но намерения пса были очевидны. Он совершенно точно собирался на меня напасть.
– Ты из-за кольца? – проследив, куда направлен его взгляд, догадалась я и беззвучно выругалась. Только этого не хватало! Нашелся охранник на мою голову!
– Успокойся, я ничего не трогаю, просто взяла посмотреть.
Я осторожно захлопнула футляр и убрала его на место. Рычание стало тише. Пес мотнул головой, вынуждая меня отступить от стола, и, добившись этого, сел прямо рядом с нижним ящиком и поглядел на меня так, что сразу стало понятно – враг не пройдет.
– И какая нелегкая тебя принесла?
Я расстроенно смотрела на дога. Ответом мне были слегка насмешливый взгляд и низкое рычание.
– Интересно, почему хозяин не взял тебя с собой? Вы же никогда не расстаетесь.
В черных глазах мелькнули алые всполохи.
– Может, все же позволишь мне еще раз взглянуть на кольцо? Я не буду его трогать. Просто посмотрю, хорошо? – попыталась я «умилостивить» Гумера, но тот непримиримо качнул огромной башкой и снова зарычал.
– Ладно, ладно, поняла. Нет, так нет.
Я отступила к двери и расстроенно вздохнула. А ведь счастье было так близко! Если бы я сразу взяла кольцо, если бы не задержалась, подпав под гипнотизирующий блеск граней, Гумер не застал бы меня в кабинете. Или застал? Может, он привязан к нему магией?
Я окинула пса оценивающим взглядом. Если так, то это плохо. Теперь к камню не подберешься, придется ждать, когда герцога и его пса не будет во дворце. И все-таки как обидно! Ведь портал был практически у меня в руках!
Я постаралась успокоиться. Ничего. У меня еще будет шанс. Нельзя отчаиваться.
Гумер, словно подслушав мои мысли, снова низко зарычал, но я решила не обращать внимания на его скептический рык. Решительно поправила выбившиеся пряди, плотнее затянула косынку, и отправилась в дом ньоры Арелли, стараясь не думать о своей неудаче.
Алессандро Абьери
Марко расхаживал вдоль распахнутых окон, а он наблюдал за другом и ждал. Форнезе всегда хорошо думалось во время ходьбы.
– Значит, фиолетовый, – пробормотал Марко и снова надолго замолчал, меряя шагами кабинет старого особняка.
Когда-то эта комната служила пристанищем деду Марко, ньору Фетуччи. Суровый был старик, хваткий. Сумел разбогатеть на поставках кальдония, вовремя сообразив, что синяя руда, используемая в магических разработках, будет пользоваться все большим спросом. Что ж, не прогадал. За какие-то несколько лет выбился в самую верхушку Навере, а потом стал одним из самых уважаемых негоциантов Ветерии. И дочку замуж за графа Форнезе выдал. Еще и командовал зятем, пользуясь тем, что тот жил на его деньги.
Абьери словно воочию увидел высокого седого старика в неизменной серой верте, сидящего за письменным столом и разбирающего бумаги. Несмотря на возраст и бесконечное корпение за книгами, ньор Фетуччи сохранил и хорошую осанку, и красоту, и острый ум.
– Подожди, вертится что-то в голове, – пробормотал Марко, доставая из шкафа старый потрепанный фолиант. – Сейчас. Кажется, это в разделе гипотез.
Друг опустился в кресло, перевернул несколько страниц и погрузился в чтение, а Абьери наблюдал за ним, невольно сравнивая того шустрого мальчишку, с которым в детстве занимался у мэтра Лабелли, с нынешним жестким и циничным магом.
Марко в деда пошел. Такой же хваткий и практичный. Тоже сам сумел выбиться, из огромного наследства, оставленного ньором Фетуччи, ни динария не потратил. «Я хочу достичь всего собственным умом», – заявил шестнадцатилетний Форнезе деду, и сбежал в столицу. И как ньор Фетуччи ни гневался, как ни проклинал непокорного внука, но сделать ничего не смог.
Абьери посмотрел на поясной портрет, висящий над столом, и встретился с твердым взглядом колючих серых глаз. В роду Фетуччи светлый, почти стальной оттенок передавался из поколения в поколение, вопреки всему разбавляя черноту ветерийской породы. И ни старая кровь Форнезе, ни аристократическая чистота древнего рода не смогли перебороть северную отметину. Впрочем, в роду Абьери тоже была отличительная черта – синие глаза и твердый, немного квадратный подбородок. Даже у женщин. «Интересно, а какой цвет получится у потомков, если объединить синий и желтый?» – пришла ему в голову неожиданная мысль, и он поморщился. Мадонна, о чем только думает?
– У меня есть два объяснения случившемуся, – отвлек его Форнезе.
Друг захлопнул книгу и посмотрел с хорошо знакомым прищуром. Выходит, на что-то наткнулся?
– Если сложить все цвета магического спектра, получится какой? Фиолетовый. А это значит, что твоя служанка обладает всеми видами магии. Теоретически.
В холодных серых глазах загорелся огонек.
– Невозможно, – покачал головой Абьери. – Ты забыл про стрелку.
– А вот это как раз второй вариант. Правда, он слишком невероятный, чтобы быть правдой.
– Ты о чем?
– Мы можем допустить, что сама девушка не имеет магии, но при этом способна поглощать чужую. Но это только предположение и, скорее всего, ложное. Сто лет назад мэтр Треви пытался развить эту теорию, но так и не смог ничего доказать. Все его эксперименты закончились неудачей.
Абьери задумался. Способна ли хоть одна из гипотез Форнезе оказаться правдой? Поглощение магии или симбиоз магических потоков… А ведь в этом что-то есть. Может, жертвенный камень именно поэтому так отреагировал? Если допустить, что Алессия способна объединять разные виды магии, это объясняет, почему ее пропустила защита, и отчего оказались сняты несколько слоев заградительных заклинаний, препятствующих проникновению сущностей Нижнего мира в Верхний. Хорошо еще, четыре последних слоя удержались, иначе от виллы не осталось бы камня на камне. Абьери с трудом тогда удалось восстановить охранный контур. Выложился досуха, едва душу Создателю не отдал. Но справился.
– Очень интересный случай, – пробормотал Форнезе. – Откуда, говоришь, эта служанка? Из Саритии? Тамошние маги давно вели эксперименты по объединению нескольких видов магии. Сандро, ты уверен, что девушка не шпионка?
– Вряд ли, – ответил Абьери.
Ему почему-то не понравилось, что Марко озвучил его собственные мысли. И он поймал себя на том, что готов защищать Алессию, будь она хоть шпионкой, хоть преступницей, хоть кем угодно. И осознание этого вызвало недоумение. Когда он успел потерять бдительность и разум?
– Надо бы присмотреться к ней повнимательнее, – не услышал его Форнезе. – Проклятье, если бы можно было отложить разговор с императором...
Марко покрутил в руках перо и уставился в окно.
– Дай мне несколько дней. Я должен все обдумать, – спустя пару минут, заявил друг. – И аберон оставь. Мне еще нужно кое-что проверить. Быстрого результата не обещаю, но сделаю все, что смогу.
Абьери кивнул и поднялся. Здесь ему больше нечего было делать. Когда Марко погружался в исследования, то переставал замечать, что происходит вокруг. Друг мог сутками не есть и не спать, и никакие внешние силы не способны были отвлечь его от дела.
