Текст книги "Пленительный обман"
Автор книги: Дебра Маллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Глава 4
Точно в половине десятого на следующее утро Ром стоял на пороге апартаментов, которые занимал Питер Брантли. Он постучал и прислушался. По ту сторону двери раздался глухой удар, словно что-то тяжелое упало на пол, потом какой-то странный звук, сопровождавшийся тихим стоном. Ром усмехнулся: «Отлично. Слава Богу, бедолага дома».
Он постучал снова. Громкие удары предназначались для того, чтобы вывести юношу из похмелья. Такая канонада могла разбудить не только Питера, но и его соседей. Послышались грохот и стон, медленное шарканье шагов. И, наконец, скрип замка.
Питер выглянул в приоткрытую дверь, жмурясь от яркого утреннего света.
– Какого черта ...
– Доброе утро, Питер, – сказал Роман, открывая шире дверь и входя в помещение.
Питер уставился на Романа покрасневшими после ночной выпивки глазами.
– Деверо, – пробормотал он. – Что вы здесь делаете, черт побери?
– Кажется, пытаюсь разбудить мертвого.
Бросив пренебрежительный взгляд на юношу, Ром покачал головой. Он без труда оттеснил Питера от двери и захлопнул ее. Питер заморгал и схватился за голову.
– Хотите высказать сочувствие?
– Где вы были?? Впрочем, не отвечайте. Мне достаточно посмотреть на вас и вдохнуть этот запах, чтобы сразу понять, чем вы занимались.
Питер не сводил с него мутного взгляда.
– Бросьте, Деверо. Вы мне не отец.
– Нет. – Ром схватил молодого человека за рубашку, судя по ее виду, он и спал в ней, и легонько приподнял его. – Но я обещал вашему брату, что не спущу с вас глаз, и я сделаю это, хотите вы этого или нет. – Он внезапно отпустил Питера, и тот покачнулся. – А сейчас поговорим. Начнем с того момента, когда вы исчезли из Воксхолла посреди ночи.
Литер сердито посмотрел на него, расправляя рубашку.
– Я ушел оттуда вместе с друзьями.
– И среди этих «друзей» был и тот мужчина со шпагой, который прервал вечеринку?
Питер побледнел.
– Нет.
– И все же поговорим о нем. – Сняв пальто, Ром бросил его на стул и сел. – Вы его знаете?
– Это не ваше дело, – отрезал юноша, но его бравада поуменьшилась.
– А вот и нет, Питер. Если я дал вашему брату обещание, то это стало моим делом.
– Когда вы прекратите следить за мной? – Литер устало провел рукой по лицу. – Я взрослый мужчина. Моя жизнь касается только меня.
– Неужели? – Ром поднялся и схватил Литера за руку, на одном из пальцев сверкнуло кольцо со знакомой эмблемой – роза и шпага крест – накрест. – А может быть, она принадлежит им?
– Вы ничего не знаете! – Литер вырвал руку. – И я не хочу, чтобы знали. Это мое дело!
Молодой человек отвернулся, чуть не плача.
– Питер, – тихо окликнул Ром. – Они угрожали вам?
Питер на мгновение замер, затем кивнул. Он уселся поглубже на стул, свесил голову и задрожал.
– Я хочу выйти из общества, – прошептал он.
– Выйти? – Ром подошел, положил руку на плечо юноши. – Выйти откуда?
– Из общества «Черная роза». – Литер с трудом выговаривал слова. – Я думал, это увлекательное приключение, и хотел разбогатеть.
– Расскажите мне.
Литер поднял на собеседника глаза, полные страха и тоски.
– Я боюсь, Ром.
Ром сжал его плечо.
– Не бойтесь, я слежу за вами. А теперь расскажите мне, что происходит.
Питер вздохнул, казалось, все силы оставили его.
– Хорошо. Меня привел к ним мой приятель, который уже был членом общества «Черная роза». Он подбил меня вступить в его ряды. Мне казалось, это так заманчиво...
– Я представляю, что и ему тоже.
Питер пожал плечами.
– Все его члены участвуют в тайных дуэлях. Тот, кто побеждает в поединке, переходит на следующий уровень, а кто проигрывает, должен начать снова, причем с самого начала.
– Я понял. И при вступлении каждый должен внести свой пай?
Питер кивнул.
– И если вы начинаете снова, то вносите еще раз.
Скулы Рома заходили ходуном.
– Жадные ублюдки, не так ли? И как же они угрожали вам?
– Организация предполагает полную секретность. – Питер поднял руку. – Мы все носим такие кольца, которые отличают членов общества.
Ром взял руку юноши, изучая символ с большим интересом.
– Каждый носит такое кольцо?
– Да. Но кольцо члена Триады украшает рубин на месте розы.
– Что такое Триада? – Ром отпустил руку Питера.
– Три главных дуэлянта. Если вы победили на своем уровне, у вас есть шанс встретиться в поединке с одним из членов Триады. Победив, вы занимаете его место.
– И эти трое руководят всем обществом?
– Да, они судят всех остальных.
– Так ... кажется, я начинаю понимать ... Продолжайте.
– В ту ночь в Воксхолл пожаловал член Триады, который прервал вечеринку. – Питер уставился в пол. – Он разозлился, потому что мы собрались вместе в публичном месте. Мы нарушили устав общества.
– И поэтому он угрожал вам?
Питер кивнул:
– Человек со шпагой увидел меня в Воксхолле и сказал, что, появившись там, я нарушил одно из правил общества и это может стоить мне жизни. – Юноша поднял на Рома смущенный взгляд. – Когда вы спросили, куда я отправился из Воксхолла, я солгал, что ушел со своими друзьями. Я прятался в таверне, как провинившийся школьник.
– Мне кажется, вы проявили здравый смысл. – Ром поудобнее устроился на своем стуле. – И теперь, когда вы рассказали мне обо всем, вы больше не должны бояться. Я не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось, Питер. Теперь расскажите мне, что еще вам известно об обществе «Черная роза».
Питер откинулся на спинку стула и, облегченно вздохнув, начал свой рассказ.
Анна постучала в дверь скромного, но ухоженного дома, ее сопровождала служанка. Дверь отворил пожилой дворецкий и удивленно окинул женщин полусонным взглядом.
– Меня приглашала миссис Эмберли, – объяснила Анна, протягивая визитную карточку. – Она дома?
– Мадам действительно принимает сегодня утром, – сказал дворецкий, беря визитку. – Входите, я должен доложить о вас.
Анна вошла в просторный холл, сняла капор и накидку и отдала дворецкому. Он принял ее вещи и затем провел в залитую солнцем гостиную.
– Мисс Роузвуд, – объявил он.
Вернувшись к Лиззи, дворецкий проводил девушку в комнату прислуги.
Переступив порог гостиной, Анна остановилась, изучая интерьер. «Как мило», – подумала она. Ничего особенно дорогого или вызывающего, но хорошая солидная мебель, сияющая от усердного ухода. Хозяйка в одиночестве сидела на софе, около нее на изящном кофейном столике стояли чашка чая и тарелка с бисквитами.
Миссис Эмберли поднялась навстречу гостье.
– Мисс Роузвуд, какой приятный сюрприз!
– Доброе утро, миссис Эмберли. – Анна смущенно заморгала, когда хозяйка протянула ей обе руки для приветствия.
– О, зовите меня просто Лавиния. Или Вин. Мы все-таки одна семья, не так ли? – Лавиния усадила гостью на софу. – Вы позволите предложить вам чашечку чая? Я придерживаюсь строгого расписания, с тех пор как узнала, что жду прибавления.
– О ... мои поздравления. – Не очень понимая, как реагировать на подобное заявление – ее мать пришла бы в ужас от подобной темы для разговора, – Анна опустилась на софу. – Да, чай. Это было бы славно.
Лавиния взяла в руки колокольчик. Тот же самый пожилой дворецкий явился на ее звонок.
– Чай и побольше бисквитного печенья, – сказала Лавиния, подмигнув Анне. – Обожаю бисквит.
– Я тоже, – улыбнулась Анна в ответ.
– Уже что-то общее! – Лавиния залилась смехом и потянулась к чашке чая. – Извините, мисс Роузвуд. Я, должно быть, чересчур фамильярна с вами, но у меня такое чувство, словно я знала вас всю свою жизнь, вместе с вашими отношениями с Хаверфордом и так далее.
– Если вы позволили мне называть вас по имени, то, пожалуйста, зовите меня просто Анна. А что касается помолвки, то это пока только на словах.
Лавиния небрежно махнула рукой:
– Не беспокойтесь, дорогая. Хаверфорд как никто другой отличается благородством. Он обязательно выполнит обещание отца.
– Я надеюсь.
– И тогда мы породнимся.
– Ну ... да.
Разговор был прерван приходом слуги, несколько минут ушло на разливание чая, и это дало Анне время подумать о том, как лучше подойти к интересующему ее вопросу, который и привел ее в этот дом.
Когда слуга покинул комнату, Анна, слегка пригубив чай, спросила:
– Ваша матушка довольна прошлым вечером?
– Да, конечно, – подтвердила Лавиния. – Мама редко куда-то выходит.
– Печально слышать это. – Анна сделала еще глоток. – А ваш брат? Как его дела?
– Ром есть Ром, – вздохнула Лавиния. – Он узнал о моем состоянии как раз перед тем, как мы отправились на обед к Хаверфорду и я клянусь, он не спускал с меня глаз весь вечер! Вдруг я споткнусь или еще что-нибудь ...
– Может быть, он просто беспокоится о вашем здоровье?
– Может быть. Тем не менее, я не могу не поблагодарить вас за то, что вы уступили мне свое место за карточным столом. Уверена, это был единственный момент за весь вечер, когда, подняв глаза, я увидела, что мой брат не смотрит на меня.
– Я плохой игрок, – призналась Анна. – И была очень благодарна вам за то, что вы избавили меня от обязанности играть.
– Вместо этого вы стали жертвой плохого настроения моего брата, – заметила Лавиния с улыбкой, которая не содержала и намека на сожаление. – Я надеюсь, вы простили меня?
– Конечно. – Анна взяла бисквит. – Надеюсь, его своеобразный юмор не испортил вам настроение?
– О, я вообще не обращала на него внимания, – сказала Лавиния, пожимая плечами. – Я знаю, он хотел как лучше, но я же не маленькая девочка, а замужняя дама!
Губы Анны дрогнули при горестном воспоминании о ее собственном брате.
– Я понимаю, поверьте.
– О Господи, простите меня! – На лице Лавинии появилось искреннее сожаление. – Вы не так давно потеряли брата. Как я могла забыть?!
– Пожалуйста, не казните себя. Я с удовольствием слушаю, как вы говорите о своем брате. Это навевает приятные воспоминания.
– Но все же ... – Лавиния взяла бисквит с тарелки и передала его Анне. – Вот, теперь вы понимаете, насколько я чувствую свою вину.
– Конечно. – Анна печально надкусила бисквит. – Я ценю ваше искреннее сожаление.
Лавиния улыбнулась:
– Вы такая милая, Анна! Я верю, Хаверфорд в ближайшее время объяснится с вашим отцом, так что мы совсем скоро станем родственниками. Вы собираетесь в театр в четверг?
– Да, вместе с родителями. Лорд Хаверфорд пригласил нас в свою ложу.
– Я тоже буду там, не была в театре бог знает сколько!
– А ваш супруг?
– Надеюсь, он составит мне компанию. Его политические собрания слишком участились, я рассержусь, если он пропустит такое событие. – Она снова потянулась за бисквитом. – Мама не любит театр, а Роман ... не знаю, что ему придет в голову ...
Анна старательно следила за своей интонацией.
– Он тоже не любит театр?
– Не думаю, просто дела отвлекают его от подобных мероприятий. Он только что вышел в отставку и ищет вакансию в дипломатическом департаменте при правительстве.
– Как интересно! Наверное, ему придется много путешествовать?
– Все зависит от того, захочет ли Эдгар Вон составить ему протекцию. Но Ром решительно настроен получить это место. И я не сомневаюсь, что он добьется своего.
Голос Рома эхом раздался в ее голове: «Это не кончено, Роуз. Я найду тебя, и мы закончим то, что начали».
Анна отпила чай.
– Господи; что с вами? – встревожилась Лавиния.
Анна промокнула рот салфеткой.
– Ничего. Все в порядке.
Кто-то стучал в дверь так сильно, что было слышно даже в маленькой гостиной. Анна взглянула на часы на камине и поняла, что уделила беседе с Лавинией куда больше времени, чем запланировала. Она поставила чашку на стол.
– Кажется, я задерживаю вас. Мама будет сердиться, если я опоздаю к модистке.
– Вы уже должны идти?
– К сожалению, да. Я надеюсь, мы увидимся в четверг в театре.
– Непременно.
Дворецкий вошел в гостиную со словами:
– Миссис Пруденс Уэнтуорт.
Лавиния сморщила нос и прошептала:
– Пожаловала старая сплетница. Но ничего не поделаешь, она разделяет политические убеждения Генри.
Обе молодые женщины поднялись, чтобы встретить пожилую даму. Миссис Уэнтуорт устремилась вперед на всех парусах, ее впечатляющая грудь могла снести любую преграду на своем пути.
– Миссис Эмберли, как приятно вас видеть! Вы чудно выглядите.
– Спасибо, миссис Уэнтуорт. Вы знакомы с мисс Роузвуд?
Матрона вытащила монокль и с любопытством разглядывала Анну.
– Я полагаю, дочь адмирала Роузвуда?
– Да, миссис Уэнтуорт.
– Приятно с вами познакомиться. О, чай! Чудно, чудно!
– Позвольте мне налить вам чаю? – предложила Лавиния, ставя чашку перед гостьей.
Миссис Уэнтуорт умудрилась ловко уместить свое большое тело в кресле.
– Вы не присоединитесь к нам, мисс Роузвуд?
– К сожалению, нет. У меня назначена встреча, на которую я не могу опоздать.
– Что ж, тогда всего вам наилучшего, – сказала миссис Уэнтуорт, принимая чашку и сахарницу, которую протягивала ей Лавиния.
– Спасибо, что навестили меня, – сказала Лавиния. – Багсли проводит вас к выходу.
– До четверга.
Грациозно поклонившись миссис Уэнтуорт, Анна вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Она задержалась на секунду, чтобы прийти в себя. Ей показалось странным, что в семействе Деверо отсутствовало притворство, или это всего лишь хитроумная уловка? Такая искренность, такая поразительная открытость чувств. Подобные вещи не приветствовались в том мире, где жила Анна.
Она огляделась в поисках Багсли. Но кругом было пусто, и она подумала, что, скорее всего он провожает Лиззи.
– Багсли? – позвала она. Шаги раздавались в пустом коридоре, и она пошла на этот звук. – Где же вы?
Молчание. Она удивленно приподняла брови. Не могла же она вернуться в гостиную и просить Лавинию позвонить дворецкому, но ничего другого не оставалось. Она отправилась назад, но тут ее внимание привлекла приоткрытая дверь комнаты на противоположной стороне коридора. Заглянув, нет ли там слуги, и никого не увидев, она вошла и поняла, что находится в кабинете Генри Эмберли.
Картина, висевшая на почетном месте над камином, заинтересовала ее. Сначала Анна подумала, что это портрет Романа; но при более пристальном рассмотрении поняла, что есть разница между мужчиной, изображенным на портрете, и Романом Деверо. И все же, какое удивительное сходство! Короткие темные волосы, правильные черты лица, как и у того мужчины, о котором она так много думала в последнее время. И глаза у человека на портрете были такие же темные, но, правда, карие, а не пронзительно-зеленые, как у Романа, и еще шрам около уха. Поразительное сходство!
– Доброе утро, мисс Роузвуд.
Анна вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, перед ней стоял Роман Деверо собственной персоной.
– Что вы здесь делаете?
Он рассмеялся:
– Пришел навестить сестру, но присутствие миссис Уэнтуорт заставило меня зайти в библиотеку. А вы?
Изумление просвечивало в его гипнотизирующем взгляде, как если бы он точно знал, что она позволила себе удовлетворить свое любопытство.
– Я случайно зашла сюда, – промямлила Анна.
– Если вы хотите пройти к Лавинии, я с радостью провожу вас.
– Нет! – Она перевела дыхание, заставляя свое сердце успокоиться. – Я только что вышла от нее.
– Но вам не кажется странным искать выход на улицу в библиотеке?
Она смутилась и покраснела.
– Мне хотелось поближе рассмотреть этот портрет. Кто это?
Ром сурово взглянул на картину.
– Мой отец.
– Вы очень похожи на него.
– К сожалению. С этим ничего не поделаешь. – Он взял ее за руку и отвел от картины. – Вин едва знала нашего отца. Может быть, поэтому она повесила этот портрет на стену, когда моя матушка решила убрать его из своего дома.
Суровость его тона насторожила Анну, предостерегая от излишних вопросов.
– Мне не следовало спрашивать, – извинилась Анна. – Но меня заинтриговало поразительное сходство.
– Поговорим лучше о другом. Я очень рад создавшейся ситуации, так как у нас не было возможности побеседовать на обеде у Хаверфорда. – Он поймал ее взгляд и долго не отпускал его. – Я думал, мы можем обновить наше знакомство, сбросив маски светской любезности.
«Маски? Помоги мне Господи, неужели он догадывается? Невозможно!» Дрожа, она высвободила свою руку из его руки.
– Я опаздываю на важную встречу, как-нибудь в другой раз.
– Неужели вы не можете уделить мне пару минут? И потом, мы одна семья.
– Не знаю. – Она посмотрела в открытую дверь.
– Пойдемте, мисс Роузвуд. Уверяю вас, мы оставим дверь приоткрытой.
– Очень хорошо. – Опасаясь, что дальнейший протест может возбудить его подозрения, она проигнорировала инстинкт, подсказывающий ей, что надо немедленно бежать, и вместо этого подвинулась почти вплотную к нему. – Но только очень коротко, мистер Деверо. Моя матушка ждет меня.
Он кивнул:
– Понимаю, мисс Роузвуд. Я не сделаю ничего, что бы огорчило вашу матушку.
Его располагающая улыбка пронзила ее до глубины души, и Анна решительно прошла в противоположную часть комнаты, где около окна стояли два массивных стула, обитых темной кожей, и открывался вид на небольшой сад. Она погладила кожаную спинку стула и посмотрела в окно. Это было единственное, что она могла сделать, чтобы обрести спокойствие. Внутренний голос подсказывал ей, что надо бежать. Но она не смела. Если она попытается уйти, это только усилит его подозрения, а если будет медлить, имеет шанс выдать себя.
Наблюдая за ней, Ром с трудом сдерживался, чтобы не дать волю своим чувствам. Когда он увидел ее одну в библиотеке, он не мог не подойти. Он говорил себе, что просто хотел узнать, не затеяла ли она какую-то игру с его семьей. Ему надо было убедиться, что она не хочет оставить Марка в дураках. Но ее сходство с той женщиной в Воксхолле и мысль о том, что они могут продолжить начатое, заглушили все предостерегающие голоса.
Ее соблазнительный рот притягивал его, а тембр голоса заставлял вибрировать нервы, пробуждая воспоминания. Его тело отзывалось на воспоминания о том, как он держал ее в своих объятиях. Ее шарм действовал на него безотказно. Она бросила вопросительный взгляд в его сторону, и Ром усилием воли подавил свои страстные мысли. Женщина Марка – запретный плод!
Он подошел к письменному столу. Лучше сохранять дистанцию между ними, особенно когда его желание так разгорелось в ее присутствии. Ни одна из обычных светских любезностей, которые всегда с поразительной легкостью слетали с его языка, на этот раз не шла на ум. Он понимал, что хочет узнать о ней правду, но деликатность ситуации требовала дипломатического подхода.
Если он окажется прав в своих подозрениях, то сможет спасти Марка от женитьбы на этой женщине. А если ошибся, он страшно оскорбит леди, которая вскоре станет членом его семьи. Это был бы удар, который Марк не сможет вынести.
– Какие чудные розы, – сказала она, посылая ему нервную улыбку.
Розы? она что, смеется над ним? Или проверяет его?
– Розы – мои любимые цветы, – ответил он, внимательно наблюдая за ней. – Нет аромата слаще.
Ее губы приоткрылись, словно от изумления, но она тут же быстро отвернулась. Вина? Или скромность?
Лучи утреннего солнца бросали оранжевые блики на ее каштановые волосы, окрашивали четкий профиль в мягкие золотистые тона, словно нимб ангела, которым она хотела казаться. Ее бледно-зеленое платье вполне соответствовало ее статусу и возрасту, но он не мог забыть другое зеленое платье, которым недавно восхищался ... Мягкий зеленый шелк струился, подчеркивая стройную фигуру той таинственной Роуз.
Неужели это одна и та же женщина? Его ум отказывался верить, что такое возможно, хотя он не мог отрицать очевидное сходство, бросающееся в глаза. Если бы он мог поцеловать эту Анну, то узнал бы точно. Но никому не придет в голову, что девушка благородных кровей могла решиться изображать проститутку, пусть даже на маскараде.
Молчание затянулась, и она с тревогой взглянула на него:
– Мистер Деверо, вы сказали, что хотите поговорить со мной, а сами молчите. Мне пора.
Она повернулась, намереваясь уйти, но он преградил ей путь, так что она не могла сделать и шага.
– Пожалуйста, подождите.
– Что вы хотите от меня? – Она отступила на шаг и ухватилась за спинку стула. Ее пальцы впились в кожу обивки.
– Узнать вас получше. – Он попытался улыбнуться, но его голова кружилась от ее аромата и от ее близости. – Марк мой любимый кузен, и мне любопытно, что за женщину он выбрал себе в невесты.
– Не совсем так, – поправила она. – Пока не соблюдены необходимые формальности.
– Не означает ли это, что вы сами не уверены в том, что будете помолвлены с моим двоюродным братом? – Подойдя ближе, несмотря на решение сохранять дистанцию, он положил свою руку рядом с ее рукой на спинке стула.
– Между нашими семьями существует определенная договоренность. – Она отодвинула руку от его руки. – Тем не менее, еще не подписано соглашение. До того как это случится, я предпочла бы не говорить, что лорд Хаверфорд и я помолвлены.
Не означало ли это, что она убеждала себя, что свободна и готова пуститься во все тяжкие с подходящим мужчиной? Она флиртовала с ним, как он и подозревал? Или хуже, была одной из тех женщин, что любят разврат и предпочитают быть куртизанками?
Он сделал небольшой шажок к ней. Аромат роз возбуждал и дразнил, с необыкновенной ясностью перенося его назад в Воксхолл. Стоит закрыть глаза, и он поверит, что вернулся туда. Она похожа на Роуз как две капли воды и одного роста с ней. И, Господи, один и тот же запах ... но этого все же недостаточно для ошеломительных предположений. Многие юные леди предпочитают аромат роз.
– Без сомнения, ваши родители очень довольны, что вы нашли столь подходящую партию, – пробормотал он. – Но вы сами что думаете по этому поводу?
Она бросила на него любопытный взгляд.
– Я довольна.
– Довольны? Марк – прекрасный человек, но его страсть в первую очередь относится к его поместью и конторским книгам. Вы будете счастливы, имея такого мужа?
– Сэр, вы переходите всякие границы. – Она покраснела и отвернулась.
Она была права.
– Простите!
Она так резко выпрямилась, что он испугался, как бы она не упала.
– У меня нет желания обсуждать членов семьи лорда Хаверфорда, но должна сказать вам, что нахожу ваши вопросы некорректными, мистер Деверо.
– То же самое я могу сказать про вас, мисс Роузвуд. Вы что-то недоговариваете ... Не могу отделаться от ощущения, что мы уже встречались.
Она побледнела.
– Я уверена, что помнила бы, если бы мы встречались до обеда у мистера Хаверфорда.
– Джентльмен воображает, что леди найдет его незабываемым.
Подчиняясь невольному импульсу, он взял ее руку и поднес к губам, заглядывая ей в глаза. Он испытывал ее, пытался поймать в ловушку.
Анна похолодела от ужаса, она изо всей силы заставляла колени не дрожать.
– А вы, разумеется, джентльмен, сэр?
Он снова обезоруживающе улыбнулся ей:
– Это решает леди.
Выбитая из колеи его гипнотизирующим тоном, она попыталась выдернуть свою руку из его руки.
– Я думаю, нет. Джентльмен не станет флиртовать с леди, которая принадлежит другому.
Эта фраза подействовала на него как кнут и исказила его черты, заставив ее тут же пожалеть о своих словах. Сердце бешено застучало в груди. Неужели он знает, что она и Роуз одно лицо? Как она могла выдать себя?
– Так вы уже принадлежите Марку? Как замечательно!
Она подняла подбородок, услышав неподдельную ярость в его тоне.
– Мы еще не помолвлены, но я уверена, что если выйду замуж, то буду верной женой.
– Правда? – пробормотал он. – Я сомневаюсь.
– Вы оскорбляете меня, – отрезала она.
– Извините, – быстро проговорил он, так быстро, что она поняла, это были необдуманные слова. – Я хотел сказать, что если Марк так уверен в вас, то следует избегать даже намека на нарушение верности.
– Нарушение можно придумать.
Он не сводил с нее глаз.
– Абсолютно точно.
Она прищурила глаза, устав от его недомолвок.
– А вы, сэр ... какой сорт лояльности вы выказываете вашему кузену, уединившись со мной в этой комнате и играя в недопустимые игры? Вам должно быть стыдно.
Он прикусил губу.
– Вы правы. Примите мои извинения.
Она приняла его раскаяние, видя, как он сжимает кулаки, и не чувствовала жалости.
– Прошу извинить меня, но я должна идти.
– Позвольте мне проводить вас.
– Я сама найду дорогу. – Она покачала головой и направилась к двери.
– Я покажу вам, где выход. – Не дожидаясь ответа, он пошел рядом с ней.
– А вы упрямый, мистер Деверо. – Анна вышла в коридор, Роман не отставал от нее, когда вдруг дверь маленькой гостиной открылась.
– О, черт! – Он схватил ее за руку и быстро потянул назад в библиотеку.
Анна что-то удивленно пробормотала, но Ром без объяснений впихнул ее в комнату и закрыл дверь.
– Что вы делаете? – прошептала она.
– Тихо, мисс Роузвуд, Миссис Уэнтуорт уходит. Вы же не хотите, чтобы она увидела нас вместе? – Он осторожно выглянул в коридор.
– Тогда бы у вас не было шанса затащить меня сюда. – Понимая, насколько уязвимо ее положение, она понизила голос до шепота, но при этом взглянула на него тем самым неодобрительным взглядом, которому научилась у своей матери.
Проигнорировав этот взгляд, он нагнулся к ней:
– Вы помните нашу дискуссию о лояльности, мисс Роузвуд? Вы хотите, чтобы мой кузен услышал от этой сплетницы, что мы оставались наедине, пусть даже несколько минут? Боюсь, тогда ваша «неформальная» помолвка так и останется несбывшейся мечтой.
– А вы, конечно, пострадаете меньше, хотя это на все лады будет обсуждаться в светских кругах? – усмехнулась она.
Его лицо приобрело серьезное выражение, он поджал губы.
– Может быть, вы просто не придаете большого значения понятию чести, как я? Но уверяю вас, мое доброе имя значит для меня все.
С запоздалым сожалением она вспомнила о скандальной истории с его отцом.
– Конечно, – прошептала она, – простите меня.
– Молчите, – шепнул он, – и мы оба выйдем отсюда с незапятнанной репутацией.
Она кивнула, и он снова выглянул посмотреть, что происходит в коридоре. Она видела его плечи в сюртуке оливкового цвета и вспоминала, как они вырисовывались в свете китайских фонариков Воксхолла, когда он склонился, чтобы поцеловать ее.
Анна глубоко вздохнула, стараясь не давать воли эмоциям, но тут же почувствовала терпкий запах его одеколона, который долго оставался на ее руках, когда они расстались. И от этого кровь заиграла в жилах.
О Господи, Господи! Никогда ни один мужчина так не смущал и не раздражал ее. Даже когда она просто смотрела на его спину и плечи, на темные завитки вокруг ушей и на затылке, она неудержимо хотела прикоснуться к нему снова, забраться пальцами в эти волосы и прижаться губами к его губам.
– Миссис Уэнтуорт ушла. – Ром повернулся к ней. – Вы готовы?
– Я больше не ваша пленница?
Он изогнул бровь:
– А вы хотите?
Она издала неопределенный звук.
– Вы слишком раздражительны, мистер Деверо.
– Я делаю, что обязан.
Прикованная к месту этими пронзительными зелеными глазами, она сказала:
– Ваша преданность кузену более чем похвальна. Я уверяю вас, что буду ему верной и любящей женой.
– Рад слышать это, мисс Роузвуд.
Ей показалось, или он нарочито подчеркнул первую часть ее фамилии? Она не Роуз и не могла быть ею. Это просто его больная фантазия, которая зашла настолько далеко, что превратилась в наваждение. Она должна идти, встретиться со своей матерью у модистки и снова стать Анной Роузвуд, а в скором будущем официальной невестой лорда Хаверфорда. Чем скорее она уйдет из этого дома и от этого мужчины, тем лучше для них обоих.
