Текст книги "Мед и горечь"

Автор книги: Дебора Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Когда самолет, на котором Бетти возвращалась из Лос-Анджелеса, приземлился в аэропорту, шел дождь. Но уже на пути к дому в разрывах облаков показалось сапфировое небо. Солнце неприветливо светило в окна мерседеса, который она на время взяла у матери. Ее мама шутливо грозилась привязать к заднему бамперу машины Фокса По. Огромный кот с самобытным характером был не слишком желанным гостем в доме, переполненном дорогими безделушками.

Фокс По вернется в Вебстер Спрингс сразу же, как только она устроит свою новую квартиру над магазином Грейс.

Погруженная в эти мысли, Бетти включила обогреватель и поплотней запахнула темно-зеленый жакет, надетый поверх спортивного покроя платья. Она не была готова к перемене климата, знойный Лос-Анджелес и северные температуры Джорджии. Но больше она дрожала от ожидания.

Бетти собиралась стать той женщиной, которая изменит отношение Максимилиана Темплтона к женитьбе и семейной жизни. Возможно, на это потребуется много времени, но она добьется своего. Такая уверенность всего несколько дней назад заставила бы ее посчитать себя дурой, но Слоун помог ей вновь поверить в свои возможности. Она не ошиблась, вложив в Слоуна так много, но вот брак с этим юношей стал бы огромной ошибкой. А теперь она знала, что сможет принять все, что бы ни произошло с нею и Максом.

Она собиралась доказать Максу, что его скептическое отношение к их общему счастливому будущему не устоит перед ее темпераментом, чувством собственного достоинства и любовью.

* * *

Покрытые лесом горы остались позади, когда дорога поползла вверх в Вебстер Спрингс. Бетти облегченно вздохнула. Дом. Макс. Оба эти слова значили для нее одно и то же.

Сейчас Макс уже должен закончить свою работу в здании суда. Она остановится возле его дома и увидит его. Они поговорят. Она объяснит все про Слоуна и свою поездку в Лос-Анджелес. Она пообещает, что не будет вспоминать о прошлом, если он перестанет размышлять о будущем.

Может быть, после этого Макс поедет с ней в город и поможет устроиться в новой квартире. А потом они отпразднуют новый виток в своих отношениях чем-нибудь копченым и бутылкой хорошего муската. Бетти улыбнулась, представив, чем еще они могли бы отпраздновать свою встречу.

Ее улыбка превратилась в гримасу ужаса, когда она свернула на шоссе под домом Макса. На горе дымился обугленный остов дома. Вернее того, что от него осталось. Яблони в саду обгорели. Древко флага казалось тонким черным прутиком. Вся лужайка превратилась в жуткую кучу грязи со следами пожарных машин. Повсюду валялись обломки мебели.

Бетти хотелось закричать, позвать Макса. Она остановила мерседес на посыпанной гравием площадке у Дворца бракосочетаний. Выскочив из автомобиля, она бросилась искать Норму. Заведение казалось холодным и безлюдным. Надпись «Женитесь» выглядела уныло.

Бетти забарабанила в дверь. Норма должна быть вместе с Максом. В больнице? В морге? Быстрее ветра Бетти рванулась назад к автомобилю. Она изо всех сил старалась ехать по городу медленно и осторожно, но, добравшись только до площади, она уже дважды въехала на бордюр и разбила о почтовый ящик зеркало заднего вида с правой стороны. Поглощенная дорогой, Бетти совсем забыла о спидометре.

Дорожный патруль шерифа выскочил из переулка и, включив мигалку, последовал за ней, но так и не сумел догнать до самого маленького госпиталя в горах к востоку от города.

Бетти припарковала машину, въехав одним колесом на крыльцо приемной. Она уже распахнула дверь, когда помощник шерифа, сурово приказывая остановиться, бросился вслед за ней. Она ворвалась в приемную и чуть не столкнулась с санитарами, заляпанными грязью и покрытыми копотью. Бетти с испугом быстро взглянула на них и метнулась к окну регистратора.

– Макс Темплтон! – выпалила она удивленной молодой женщине за стеклом. – Он здесь?

– Мадам, у вас проблемы? – произнес помощник шерифа, настигший, наконец, свою жертву.

Бетти вцепилась в стойку перед окошечком регистратуры.

– Макс Темплтон здесь?

Один из санитаров беспокойно моргнул:

– Д-да, мадам.

– О, мой Бог! – Бетти, ничего не видя перед собой, повернулась и направилась к дверям лечебного отделения. – Макс!

Санитары посмотрели на нее с любопытством и подошли поближе. Помощник шерифа, крепко держа Бетти за руку, говорил какие-то общие слова, но они имели для нее то же значение, что и жужжание мухи. Пытаясь оторваться от него, Бетти бросилась вперед, толкнув своего преследователя. Потеряв равновесие, он упал на санитаров, и все трое мужчин врезались в охладитель воды, который рухнул на пол с грохотом, разнесшимся по всем этажам.

Воспользовавшись минутным замешательством пострадавших, Бетти успела проскочить в дверь лечебного отделения и оказалась лицом к лицу с персоналом травмпункта, в растерянности взиравшим на нее из-за своих аппаратов. Наконец, немного придя в себя, к ней обратилась нянька.

– Сюда нельзя, мадам, – сказала она, качая головой.

– Я хочу видеть Макса Темплтона.

– Вам придется подождать снаружи, мадам.

Бетти ловко увернулась от старушки, пронеслась мимо стеклянных шкафов с индивидуальными повязками и бросилась в дальний угол, закрытый ширмами. У себя за спиной она слышала возмущенные крики Они ее догоняли.

Они его спрятали. Макс, должно быть, мертв. Ее трясло от ужаса, пока она бежала от одной ширмы к другой. Кровати за первыми тремя были пусты. Перед четвертой помощник шерифа снова схватил ее. Бетти двинула его локтем по ребрам, и их обоих по инерции занесло за последнюю ширму.

Бетти ударилась о стену. Задыхаясь от бега и ужаса, она взглянула на кровать. Глубокий стон облегчения вырвался из ее груди:

– Макс!

Он выглядел ужасно – в синяках, грязный, с лицом, заклеенным пластырем. Вся его одежда была изорвана в клочья. Макс полулежал на приподнятой подушке. Сквозь марлевую повязку на его левой руке проступала кровь. Он уставился на нее, не скрывая удивления. Бетти склонилась над ним.

– Что случилось? Ты в порядке? – ее руки блуждали по его телу, ощупывая голову, живот, грудь. – Мой Бог, Макс, с тобой все нормально?

– Он в порядке, – прорычал помощник шерифа. – А вот вы арестованы.

Макс, наконец, отвел взгляд от Бетти и увидел у нее за спиной маленькую армию полицейских, санитаров и нянечек. Он понимающе кивнул им, указывая на Бетти.

– Она не всегда такая. Иногда она еще хуже.

Бетти, совершенно ослабев, прижалась головой к его плечу и взяла его здоровую руку в свои.

– Я думала, что ты… а ты, нет. Нет. Помощник шерифа деликатно кашлянул.

– Это гмм, ваша дама, судья?

Да – ответила Бетти. – Хочет он этого или нет.

Она почувствовала, как пальцы Макса сжали ее руку.

– Она со мной. Я сам позабочусь, если она снова взбесится.

Бетти посмотрела на зрителей.

– Я прошу прощения, – сказала она дрожащим голосом. – Я просто, я не знала ничего, кроме того, что дом сгорел, – она посмотрела на Макса. – Твой дом.

Нам с тобой не везет с недвижимостью Неосторожно шевельнув раненой рукой, Макс помощрился. Его усталые, покрасневшие глаза ласкали ее лицо. Он молчал, как будто в первый раз глядя на нее теплым, радостным взглядом. Этот взгляд заставил Бетти крепче прижаться к нему и с нежностью погладить по ввалившейся потемневшей щеке.

Присутствующие при этой сцене начали тихо расходиться, осторожно перешептываясь.

Бетти бессильно опустилась на стул рядом с кроватью Макса. Она не могла говорить. Покачивая головой в горько-сладком оцепенении, она, наконец, смогла произнести:

– Что случилось?

– Наша подвальная крыса решила отомстить.

Она откашлялась.

– Тот человек, которого мы поймали у меня в погребе? Грабитель?

Макс кивнул, болезненно поморщившись.

– Он вышел под залог до суда. Не знаю, имел ли он отношение к пожару в твоем доме, но он определенно нанес визит мне. Он подстроил что-то в газопроводе.

Бетти стало дурно.

– Он хотел убить тебя?

– Если честно, нет. Этот глупый ублюдок просто хотел сжечь мой дом. Он не знал, что я был внутри, – Макс закрыл глаза и хитро улыбнулся. – Зато теперь знает.

– Ты его сам схватил?

– Когда произошел взрыв, я спал на втором этаже. Дом почти провалился. Я проснулся в спальне, полной дыма. Половина этажа уже рухнула. Я бросился к окну и рукой разбил стекло. И тут увидел, как наш друг торопится к лесу за домом. Ну, я и отправился за ним.

Бетти всхлипнула и посмотрела на окровавленные бинты.

– Ты сильно ранен?

– Мне сделали несколько дюжин швов. Ничего серьезного.

– О, ничего серьезного, – поразилась она. – Ты не… где сейчас этот малый? Могу я увидеть его? И мне можно взять бейсбольную биту на свидание с ним?

– Слишком поздно. Он наверху. В хирургии. Ему скрепляют челюсть и выпрямляют нос, – Макс вдруг посерьезнел. – Был момент, когда я хотел убить его. Я мог легко это сделать. Но не сделал.

Он попробовал задорно улыбнуться, Бетти так любила эту улыбку. Но улыбка получилась грустной.

– Я становлюсь мягкотелым и сентиментальным.

Бетти всхлипнула и поцеловала его.

– Ты не мягкотелый. И мне ты нравишься сентиментальным.

Внезапно охрипшим голосом Макс прошептал:

– Хорошо. Но я чертовски хочу обнять тебя покрепче как можно скорее.

Она расплакалась и осторожно обняла его, положив голову ему на плечо.

– Я видела, что дом сгорел. А обстановка? Пожарники спасли что-нибудь?

– Нет, – ответил он мрачно – Включая и то, что осталось от твоей одежды.

– Максимилиан, может быть, над нами висит какое-нибудь проклятие?

– Похоже, что так.

Но в это время его здоровая рука так нежно гладила ее волосы, что было ясно он не думал сейчас о неудачах.

– Ты ведь вернулась.

– Я здесь живу, как ты знаешь.

Из груди Макса вырвался глубокий вздох.

– Но ты навсегда?

– Навсегда. Я ездила в Калифорнию, чтобы обрести уверенность в себе, – Бетти постучала пальцами по его грязной влажной рубашке. – И это все, чем я там занималась. Ты соображаешь, майор?

– Я соображаю, – прошептал он.

– А где Норма?

– Я попросил ее купить мне одежду. Только теперь размеры его потерь начали доходить до Бетти. Она снова тихо заплакала и еще крепче прижалась к Максу.

– Мне очень жаль, любимый.

– Мы оба теперь бездомные и раздетые. А я к тому же и безджипный. Эта чертова машина стояла слишком близко к дому.

– Скажи, пожалуйста, какую ты получишь страховку?

– Джип будет оплачен. А дом, ну, отчасти.

– Макс!

– Мой отец застраховал его на двадцать тысяч долларов. А я не нашел времени поменять полис. А ты знаешь, что такое двадцать тысяч долларов сегодня?

– Прекрасная двухместная кабинка?

– Верно.

Они оба замолчали.

– И таким образом, мы в одной лодке, – наконец сказала она.

– А эта лодка, похоже, быстро тонет, черт бы ее побрал, – продолжил Макс.

Бетти почувствовала острый укол разочарования. Разве он не видит возможности для них обоих вместе строить новый дом и новую жизнь? Она прикусила губу и молча поклялась себе любить его таким, какой он есть, надеясь на лучшее.

Она выпрямилась, продолжая нежно перебирать пальцами его волосы.

– Давай жить настоящим, майор.

Он взглянул на нее с грустным сомнением.

– Не верю, что это говоришь ты.

– Мы залижем твои раны, а потом понесем наши уставшие задницы в тихую, уютную гостиницу, открывшуюся на прошлой неделе.

– Бетти…

– Я слышала, что в комнатах есть ванная и горячая вода.

Он коснулся здоровой рукой ее волос поглаживая затылок и крепче прижимая к себе, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.

У Бетти перехватило горло.

– Что случилось, Макс? Ничего, – с трудом произнес он. Я не собираюсь задаваться лишними вопросами. Я просто чертовски рад, что ты вернулась. Я люблю тебя. Все, чего я сейчас хочу это остаться с тобой наедине и не думать ни о чем.

Бетти кивнула, пряча свое разочарование.

* * *

Ему было больно, но меньше всего причиняли страдания физические раны. Макс почти не замечал своих ушибов, боли во всем теле, ноющей руки. Влюбленным взглядом он смотрел на спящую Бетти Мягкий свет ночника над кроватью отбрасывал блики на ее черные волосы и оттенял золотистый цвет кожи. Никогда еще он не видел ее такой красивой.

В его душе росло чувство мучительной горечи. Что может он сейчас дать этой восхитительной женщине? Как это будет выглядеть, если он теперь вдруг предложит ей провести с ним остаток жизни? Это было бы просто отвратительно, будто ему больше нечего терять и он делает предложение от безвыходности.

Нет, нельзя в такой ситуации показывать, что тигр обломал свои когти. Он должен сделать предложение, когда снова будет в силе, при деньгах, или когда она будет уверена, что он искренне этого хочет.

Макс прищурившись, посмотрел на ночной столик. Там лежал его бумажник. Единственное, что он смог спасти, из всего своего добра. В бумажнике была карточка Аудубона. Макс поморщился. Судьба забавно играет нами, сокращая варианты выбора. Бетти сонно пошевелилась, повернувшись в кольце его рук, и уткнулась лицом ему в грудь. Потом вытянулась, прикоснувшись к нему всем обнаженным телом, и Макс судорожно вздохнул. Она, похоже, чувствовала, что он смотрит на нее.

Немного отодвинувшись, Бетти посмотрела Максу в глаза.

– Ты в порядке?

– Да. Наслаждаюсь открывающимся видом, – заверил он.

Ее взволнованный пристальный взгляд говорил, что ответ ее не удовлетворил. Весь вечер она суетилась вокруг него, расчесывала ему волосы, пока он отмокал в горячей ванне, занимавшей угол комнаты. Она засовывала огромные куски пиццы ему в рот, когда он уже лежал в постели, Она втирала в его тело смягчающую подогретую мазь, а потом смягчала его душу нежными сладкими поцелуями.

Теперь Бетти перевернулась на спину, но не отодвинулась от Макса. Она медленно провела кончиками пальцев по его лицу, очерчивая темные круги под глазами.

– Не думай сегодня о случившемся, – нежно сказала она. – Все будет в порядке. Постарайся уснуть.

Он поцеловал кончик ее носа. Бетти изобразила удивление.

– Я и не знала, что выразила приглашение.

– Ты ведь не можешь видеть блеск собственных глаз. Это, определенно, приглашение.

Легким, осторожным движением он пробрался туда, где она была самой нежной и влажной.

– Тебе бы увидеть сейчас свои глаза, – озорно добавил он.

Бетти затрепетала, выгибаясь под его рукой. Ее лицо лучилось признательностью, поразившей его. Ее губы почти беззвучно зашевелились. Займись со мной любовью.

Его рот коснулся ее губ, заглушая неясные звуки, и произнес те же слова. Завтра наступит так скоро. Они не могут терять время. Он молился, чтобы и она это поняла.

* * *

Было смешно чувствовать себя такой счастливой. У нее не было дома, мебели и одежды. Все, что у нее осталось, лежало в чемодане в машине ее матери.

Бетти отпила апельсинового сока и улыбнулась сидящему рядом Максу Лучи солнца пробивались через кружевные занавески ресторана, в обеденном зале было тепло и приятно. Чуть больше часа назад Энди уехал на весь день, и сейчас они с Максом были в доме одни. Они пожарили себе яичницу и оладьи на большой промышленной плите. Эту кухню нельзя было назвать романтическим местом, но и она казалась милой после проведенной ими нежной, но бурной ночи.

Макс улыбнулся Бетти в ответ, но в лице его читалась какая-то обреченность. Его левая рука была плотно забинтована, и он уложил ее на стол. Мрачные мысли не покидали его, пока единственная работающая рука боролась с оладьями.

– Не хочешь, чтобы я помогла? – спросила Бетти. – Я могу нарезать оладьи на маленькие кусочки.

Он сухо усмехнулся.

Не надо. Я не собираюсь потом разыскивать их с микроскопом.

Бетти грустно посмотрела на него.

– Твоя самостоятельность очень кстати. Я, возможно, упал, но не умер, – его тон стал издевательским. Он с раздражением вонзил нож в оладьи. – Хочешь услышать и другие крылатые выражения?

Бетти медленно поставила свой сок на стол.

– Макс, я хочу, чтобы ты забрал свои деньги из моего бизнеса. Мы как-нибудь выкрутимся. Мы останемся партнерами…

– Нет. Я не беспомощный инвалид. Тебе эти деньги нужны для производства соуса. Я сам способен нести свой собственный вес. У тебя и так было много проблем со Слоуном Ричардсом. Я не хочу составить ему компанию.

– Но ведь это совсем иная ситуация, – сказала она с воодушевлением. – Макс, в чем, собственно, дело? Почему ты так со мной разговариваешь?

– Я хочу сделать для тебя все возможное. Потому что я люблю тебя.

Его мрачный вид потряс Бетти.

– Ты же знаешь: если двое любят друг друга, иногда один из них несет на себе и свой вес, и вес любимого. И оба знают, что в этом нет ничего унизительного, – она повертела салфетку и аккуратно сложила ее. – Я не собираюсь прибрать тебя к рукам с помощью застежки на кошельке.

Макс бросил свой нож и отодвинулся от стола. Он посмотрел на нее тяжелым взглядом.

– Я не говорил, что ты пытаешься надавить на меня.

– Но ты, кажется, сильно злишься и не хочешь принять мою помощь, – ее сердце готово было вырваться из груди. – Ты что, после вчерашнего чувствуешь какую-то зависимость от меня? Я думала, тебе нравится, когда тебя любят и о тебе заботятся. Значит, я ошибалась? Ты стараешься убедить меня, чтобы я оставила свои надежды стать когда-нибудь счастливой вместе с тобой.

– Мы отошли от темы. Я говорил о деньгах.

Бетти сковал страх. Она почти не дышала.

– Нет, – прошептала она. – Это что-то другое. Почему ты не расскажешь мне? Объясни, о чем мы, в действительности, говорим?

– Когда ты утром принимала душ, я позвонил Аудубону. Его не было, но он очень скоро позвонит.

Бетти схватилась за край стола.

– Ты же не собираешься…? Ты не.?

– Работа на Аудубона принесет дьявольски много денег. Да и работа не грязная. Защита людей, помощь в трудных ситуациях, возможно, спасение чьих-то жизней – это благородно. Я чувствую, что оставляю здешний магистрат ненапрасно.

– Тебе нужны деньги, а не слава?

– Да. Но я не бросаю тебя и этот город.

Я обязательно вернусь. Я собираюсь построить здесь новый дом – чертовски хороший дом.

Бетти, едва сдерживая дрожь, встала и уперлась руками в стол. Собрав все свои силы, чтобы не броситься к Максу, она тихо произнесла:

– Я думаю, что ты не вернешься. Я думаю, ты просто нашел причину, чтобы сбежать.

– Нет, детка, – он тоже встал, схватив ее одной рукой. Его грустный взгляд говорил, что он не хочет причинять ей боль. – Я знаю, сейчас ты не веришь, что я вернусь…

– И как долго ты собираешься упражнять свою гордость?

– Я не знаю. Это зависит от контракта, который мне предложит Аудубон. Несколько месяцев, год…

– И все это время я не буду видеть тебя?

– Нет-нет, конечно, мы будем видеться. Я постараюсь приезжать при каждом удобном случае.

– Но Аудубон дал понять, что он очень требователен и ждет от тебя полной самоотдачи.

– Да, это верно. Вот почему он так много платит. Его предложения очень прибыльны.

– Большую часть времени ты будешь на краю света, за тысячи миль от Вебстер Спрингс, – продолжала защищаться Бетти.

– Что значит расстояние, если я захочу увидеть тебя, – не сдавался Макс.

– У тебя и здесь достойная работа. Люди тебя ценят, и ты им нужен. Таким людям, как маленький Кристофер. Таким, как пожилая чета, у которой благодаря твоей щедрости получилась прекрасная свадьба. «Таким, как я, – молча подумала она, – которые поникнут и увянут, если ты уедешь».

– Посмотри на это иначе, – сказал он ей, и его голос прозвучал жестко. – Я хочу вложить средства в наше общее дело. И для этого мне нужно много денег.

– Когда ты ждешь звонка от Аудубона? – спросила она резко.

– Не знаю. Я оставил номер телефона Нормы, потому что буду у нее, – Макс слегка улыбнулся, с волнением вглядываясь в лицо Бетти. – Вчерашнее недоразумение нарушило мое расписание. У меня куча свадеб.

Бетти жалобно посмотрела на него и ничего не сказала. Его рука сжала ей запястье.

– Иди сюда, детка.

Но только он сам сдвинулся с места, огибая стол и притягивая ее к себе. Бетти стояла неподвижно, в молчаливом отчаянии, держась холодными пальцами за его талию. Она пыталась понять, почему любовь может таить в себе такие страшные сюрпризы.

– Ты думаешь совсем не о том, – прошептал Макс ей на ухо. – Я люблю тебя. Я тебя не бросаю. Дай мне возможность доказать это.

– У меня нет выбора.

Он крепче обнял ее, раненой рукой нежно лаская ее спину; она сжала руки в кулаки, но не убрала голову с его плеча. Ярость, смущение и любовь боролись в ней, и она не знала, что победит.

– Обо всем этом мы еще поговорим, – уверил он ее грубовато, но в его голосе она уловила несчастные нотки.

– Потом. Сейчас я… мне надо подумать. И пора открывать ресторан. Я знаю, что у тебя тоже есть дела – встретиться с людьми… – она замолчала, мучительно пытаясь собраться с мыслями. По разным местам поездить. О да. Он, определенно, собирался попутешествовать.

Они обменялись взглядами, полными страдания. Макс покачал головой.

– Бетти…

– Не надо, прошу тебя. Я приду к тебе вечером. Не говори сейчас ничего.

Он с трудом проглотил комок, грустно и разочарованно кивнул.

– Я пойду к шерифу, попрошу на время машину.

– Возьми лучше мерседес. Я уже пригнала свой автобус.

– Мерседес – это не мой стиль, детка, – он медленно поцеловал ее, закрыл глаза и потерся лбом о ее лоб. – Увидимся позже.

Бетти смотрела, как уходит Макс, а потом почти упала на стул. Будущее стало настоящим. И оно было пустым.

* * *

Эта пара, последняя у Макса на сегодняшний вечер, была и самой молодой: обоим было по двадцать с небольшим. Невеста оказалась милой пышной булочкой с испуганными глазами. Жених отличался развязностью завсегдатая субботних вечеринок, но улыбкой напоминал бойскаута. Они сперва собирались надеть костюмы, но торопливо отказались, когда Норма упомянула, что самая дешевая костюмированная свадьба стоит пятьдесят девять долларов девяносто пять центов.

Когда Макс посмотрел на Норму, она перевела взгляд на парочку и покачала головой. Обречены с самого начала, как бы говорила она.

Макс молча согласился. Но какого черта? Он переженил уже уйму пар, выглядевших такими же безнадежными. А несчастья, к которым они неслись, его не касались. Ему хватает своих собственных проблем.

Макс поправил длинный пиджак своего черного костюма и хлопнул в ладоши, как обычно, хотя его левая рука висела, плотно перебинтованная. Он был готов начинать свои обычные разглагольствования. Отчаянным усилием воли он заставил себя не думать сейчас о Бетти.

Но Бетти не знала об этом. Одна половинка двустворчатой двери в конце зала открылась, и она проскользнула внутрь. На ней были новые теннисные туфли, новые джинсы, футболка и серый свитер, а волосы она собрала на затылке в хвостик. Бетти выглядела усталой и поникшей. Максу невыносимо захотелось забыть обо всем на свете и отнести ее в их тихую комнату в гостинице.

Он встретился с ней взглядом, когда она устраивалась в заднем ряду. Глаза ее показались ему бездонными. Кроме него и Нормы, она была единственным зрителем на этом бракосочетании. Макс старался скрыть свою злость. Ничего не скажешь, очень торжественная атмосфера для свадьбы. Где благоговение, радость, восторг?

Задняя дверь вновь открылась. В зал, удивленно оглядываясь, вошел Аудубон. Заметив Бетти, он кивнул ей, на что та угрожающе выпрямилась. Аудубон снял невидимую соринку с летней куртки, которая вместе с черными брюками и белым свитером составляла его костюм. Он сел между возвышением и Бетти и, немного нахмурившись, перевел взгляд с нее на Макса.

Макс молча выругался. Аудубон не стал звонить, он прилетел из Вирджинии, чтобы договориться обо всем лично. Скорее всего, у него в лимузине уже лежит контракт, который остается только подписать, Он не из тех, кто упускает свой шанс, когда победа уже у него в руках.

– Почему вы здесь? – торжественно-требовательно выговорил он наконец, сердито глядя на молодых.

Они дружно подскочили. Жених от смущения покраснел.

– Вы считаете, что нам не следует быть здесь?

– Я этого не знаю. Зачем вы женитесь?

– П-потому ч-то мы л-любим друг друга.

– Этого недостаточно, – резко ответил ей Макс. – Вы и должны тем или иным образом любить друг друга. Вы должны быть готовы любить друг друга даже тогда, когда один из вас уже не сможет этого делать.

– У нас все это есть, – защищался жених.

– Расскажите мне что-нибудь еще! Вы оба похожи на людей, у которых нет лишних десяти центов. Разве так начинают супружескую жизнь? У вас есть жилье?

– Прекрати, Макс! – резко произнесла Бетти.

– Неважно, что у вас немного денег и нет приличного жилья или хорошей работы. Если вы, действительно, хотите заботиться друг о друге до конца жизни, хотите все разделить пополам, вы сумеете создать настоящую семью.

– Я работаю на газозаправке на седьмом скоростном шоссе, – ответил ей жених. – И я только что купил двуспальный трейлер.

Макс покачал головой.

– Но если ты потеряешь работу? Как ты рассчитаешься с кредитом?

– Я найду другую работу. Невеста вдруг повернулась к Максу и гордо подняла голову.

– Я смогу выплачивать наш долг. Днем я работаю в закусочной «Гамбургер», а ночью подрабатываю в прачечной.

Бетти захлопала в ладоши.

– Вам будет хорошо вместе.

– А что, если он захочет дать ей больше, чем способен, и ему придется поступить так, что ей будет больно? – вслух произнес Макс.

Злость исчезла с лица Бетти:

– Мы все еще говорим о деньгах, или мы говорим о преданности, терпимости и обещаниях, основанных на взаимном доверии?

– Мы говорим о деньгах. Все остальное он может дать сейчас, все, потому что он никогда не перестанет любить ее.

– А если она верит в будущее больше, чем в прошлое? Если она верит ему так, как никому до сих пор не верила, потому что он всегда был честен с ней.

Жених и невеста посмотрели друг на друга, совсем не понимая, о чем идет речь.

– Чего? – спросил жених.

В дальнем конце зала Аудубон прислонился к спинке стоящего впереди стула, опершись подбородком на руку. Он был ужасно сердит.

– Чшш, дети. Мы здесь всего лишь зрители.

Макс продолжал не отрываясь смотреть на Бетти.

– Он не всегда был честен. Он позволил ей думать, что зарабатывать деньги он хочет больше, чем остаться с ней. Он считал, что деньги позволят ему заставить ее больше верить в его чувства.

– Он думал, что она не догадывалась об истинных мотивах его решения?

Макс утвердительно кивнул.

– Значит, он ошибался, да?

– Вне всякого сомнения.

– Ты думаешь, он останется с ней?

– Вне всякого сомнения.

– Ты думаешь, она поверит ему, если он скажет, что в будущем видит себя супругом и отцом?

– О, больше всего на свете она хочет верить этому.

– Как ты думаешь, она выйдет за него замуж?

– При первой же возможности.

Он схватил ее и прижал к своей груди.

– Тогда они точно должны пожениться. Жених и невеста с надеждой посмотрели на них.

– И мы тоже?

– И вы тоже.

Он вздохнул, когда Бетти счастливо рассмеялась и поцеловала его в шею. Норма вскрикнула от радости. Аудубон встал с преувеличенным достоинством. Печальная улыбка тронула его губы.

– Мне кажется, – сухо сказал он, – я не должен удивляться.

* * *

Крепко прижавшись друг к другу в темноте ночи, они, наконец, успокоились. Всякий раз их попытки быть серьезными и обсудить будущее прерывались настоящим, и они снова и снова занимались любовью.

– Нам негде жить, – напомнил он ей. – И почти не в чем выйти на люди.

– Не говоря уже о единственной зубной щетке.

– Не пора ли тебе купить для себя розовую?

– Мы соберем все наши финансы и купим голубую.

– О'кей! Я счастлив.

– Ты чувствуешь себя счастливым? Очень счастливым? О, Максимилиан!

– Да перестань же, наконец, меня провоцировать. Убери руки и полежи спокойно. Ты можешь быть серьезной? Скажи, какую свадьбу ты хочешь?

– А почему бы не в военном стиле? Мне хочется увидеть тебя в военной форме. И мы могли бы пригласить твоих друзей по Корпусу.

– Мне нравится эта идея, – серьезно ответил Макс. – Я буду величественным, вот увидишь. И я сделаю все, чтобы наша свадьба не была похожа ни на одну из тех, в которых до сих пор мне приходилось участвовать. Поверь, для меня это совсем не шутка.

Бетти поцеловала его.

– Но ты же не позволишь мне выглядеть мрачной и консервативной, чтобы соответствовать твоему величию, майор?

– Ты можешь надеть наряд Дейзи Мае. Они оба рассмеялись.

– Я так не считаю, – сказала Бетти.-Скорее я позволю Фоксу По быть моим пажом. Это оживит церемонию.

Теперь уже он помешал продолжению их беседы. Бетти счастливо вздохнула, когда он снова принялся ласкать ее. И как это мужчина может проделывать такие вещи всего одной здоровой рукой?

– Наконец-то я могу рассчитывать на такое внимание, – прошептала Бетти, когда Макс нежно приник к ней.

– Я гарантирую, что ты его получишь. И всю мою любовь в придачу.

Бетти провела кончиком пальца по его губам, зная, что он улыбнется, раньше, чем почувствовала это.

Прижавшись к Максу, Бетти поцеловала его. И вдруг совершенно ясно она поняла, что в этих объятиях ее будущее полно спокойствия и счастья.