Текст книги "Сказка для Белоснежки"

Автор книги: Дайан Левинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Дайан Левинг
Сказка для Белоснежки

1

Порывы сильного ветра трепали полы плаща, развевали волосы, сбивали с ног. Небо, затянутое тяжелыми свинцовыми тучами, казалось, того и гляди упадет на землю и погребет под собой мир. Дождь еще не начался, но страшно даже подумать, что случится, когда вода хлынет на землю: судя по всему, буря будет не шуточной.

Деревья низко клонили свои ветви к земле, не в силах противостоять ветру. Если бы они были живыми, то наверняка бежали бы со всех ног с этого проклятого места. Однако корни крепко держали деревья на месте.

И чего меня понесло в этот лес?

В лицо молодой женщины, целеустремленно идущей вперед, летели пожухшие листья пополам с теми, что вполне могли бы продержаться на ветвях до самой осени. Ветер с такой силой налетал на путницу, что вполне мог сорвать с нее плащ. Она прижала к горлу шейный платок, потому как боялась, что он просто ее задушит: его концы трепались за спиной. Путница с трудом переставляла ноги, но шла вперед, углубляясь все дальше и дальше в лес.

Мимо нее пролетела обертка от «сникерса». Ну, слава богу, хоть какой-то признак того, что она все еще находится в своем привычном, реальном мире, а не попала, как ей показалось несколько минут назад, в параллельную фантастическую реальность.

Путница сошла с тропинки и прислонилась спиной к стволу могучего дуба. Хоть какое-то укрытие. Она, по крайней мере, могла передохнуть. Сощурив глаза, женщина снова посмотрела на небо. У нее есть еще максимум полчаса, а потом нужно будет где-то искать убежище, если она не хочет попасть в самый эпицентр бури.

А вообще, куда я иду? – мелькнула мысль.

Путница сунула руки в карманы плаща и нащупала в одном из них какой-то маленький продолговатый предмет, гладкий на ощупь. Она вытащила руку и разжала пальцы: на ладони лежал обычный брелок для ключей. Фигурка гнома, вылепленная из глины. Кончик острого колпачка откололся, да и вся поверхность брелока была поцарапана: явно далеко не новый. Гном с длинной бородой и хитрыми глазами, в широких штанах, короткой курточке и с толстым брюшком, которое стягивал пояс, лежал на ладони, а путница никак не могла вспомнить, откуда он взялся. Кольцо для ключей наверняка когда-то прикреплялось к верхушке колпачка.

Откуда у нее в кармане гном? Вне всякого сомнения, раньше брелок служил по назначению. Однако теперь-то он ей зачем? Почему она его не выбросила?

Путница опустила гнома в карман и закрыла глаза. Эта фигурка о чем-то напоминала, но женщина не могла вырвать из вороха мельтешащих воспоминаний одно нужное и потому решила просто не думать об этом.

Надо идти дальше.

Ветер усилился. Если бы он дул в спину, путница мчалась бы вперед, как на крыльях. Сейчас же приходилось, стиснув зубы, противостоять направлению ветра.

Полусогнувшись, зажмурившись, с трудом держась на ногах, она шла и шла, пока не споткнулась о какую-то корягу. Путница вытянула руки вперед, приготовившись упасть, однако ураганный ветер не позволил ей этого сделать. Вместо того чтобы рухнуть на колени, она отклонилась назад, чувствуя, что вот-вот улетит, как Мэри Поппинс. И никакого зонтика не надо.

Опасения путницы оказались не напрасными. Ветер, словно почувствовав, что настырную девчонку удалось сбить с ног, озверел окончательно. Ее потащило назад. Она ухватилась за ветки кустарника, оказавшегося колючим, в кровь ободрала ладони и шлепнулась на твердую, холодную землю.

И в этот момент грянул гром.

Да с такой силой, что у путницы заложило уши. Она отползла назад и обхватила руками шершавый ствол дерева, чтобы ее не унесло ветром. Подняла голову и сквозь слезы попыталась рассмотреть, что там – впереди. А там ничего не было. Пугающая темнота накрыла землю.

Путница попыталась встать, но ветер валил с ног. Она повернулась спиной к дереву и снова вгляделась в даль: с каждой секундой становится все темнее. Внезапно взгляд приковал какой-то быстро двигающийся ей навстречу предмет. И вдруг женщина с ужасом поняла, что ветру все-таки удалось победить одно из деревьев. От страха путница окаменела, не в силах сделать ни шага. Впрочем, даже если бы ей это и удалось, то спрятаться все равно было негде. Ветер волок по земле молодое, но довольно большое деревце. Его сучья цеплялись за кустарник, а на земле оставляли глубокие царапины.

Она опомнилась. Что ветер, что дерево, все одно – смерть. Путница метнулась вправо и тут же упала. Она резко обернулась, и по лицу хлестнули ветви настигшего таки ее дерева, которое с корнем вырвал ветер. Его сучья ранили лицо и руки, а потом ствол накрыл путницу. Она пыталась выбраться, царапалась и цеплялась ногтями за мерзлую землю. Женщину вместе с деревом протащило на несколько метров вперед. Ствол приподнялся над землей, а потом с силой опустился на ее голову.

Она открыла глаза и буквально задохнулась от слепящего света. Такое с ней часто бывало. Если ее что-нибудь сильно удивляло, то она забывала дышать. А сейчас молодая женщина действительно была в изумлении. Только что она находилась в лесу, сражалась с бурей, а сейчас…

Но где же я?

Первое, что ей невольно бросилось в глаза, – небольшое окно. Жалюзи были закрыты, но яркий солнечный свет узкими полосками все равно проникал в комнату, проползая сквозь щели пластиковых пластин. Лучи больно били по глазам. Она попыталась повернуть голову в другую сторону, чтобы укрыться от слепящего света, но не могла этого сделать – голова не двигалась. Более того, ее шею пронзила резкая боль. Женщина тихонько ойкнула и обнаружила, что ее голос, обычно звонкий, превратился в нечто хриплое и скрипучее. С трудом можно было поверить, что это она скрипит, как несмазанные петли двери.

Она попыталась прикрыть глаза рукой, но и руки ее не слушались. И только тогда она обнаружила, что лежит на узкой кровати, до подбородка укрытая простыней, от носа идут какие-то непонятные трубочки, а возле уха что-то непрерывно пищит.

Больница? – снизошло на нее озарение. Неплохо же меня, наверное, отделало то дерево…

Послышались чьи-то шаги, женщина скосила глаза вправо и заметила белую дверь, которая тут же распахнулась, явив взору человека в белом халате.

Мужчина. Скорее всего, врач…

– Доброе утро! – провозгласил мужчина негромко, и она с благодарностью отметила тот факт, что он нарочно понизил голос, чтобы не раздражать свою пациентку. После мучений, которые принес резкий свет, громкий звук был бы просто невыносим.

Врач закрыл дверь, подошел к пациентке, мельком на нее взглянув, встал за ее плечом и чем-то защелкал. При всем желании она никак не могла рассмотреть, что он там делает. Голову женщина по-прежнему не могла повернуть.

– Я отключаю аппаратуру, – произнес он, словно читал ее мысли. – Она вам больше не понадобится.

Через несколько секунд он вынул из носа пациентки трубочки, откинул простыню и достал фонендоскоп. Женщина с удовлетворением отметила, что на ней больничный халат, а значит, выглядит она вполне презентабельно. Хотя, казалось бы, сейчас вовсе не до приличий.

– Что со мной? – прохрипела она. – Я рук не чувствую.

– Да? – Врач бросил на нее удивленный взгляд и тут же схватил ее правую руку за запястье. – Вообще ничего не чувствуете?

Его прикосновения она ощущала, как и ощущала противный холод фонендоскопа на своей коже. Однако пошевелиться не могла, о чем не преминула сообщить врачу.

– Ну это временное явление, – бодро сказал он. – Ну-ка, пошевелите пальцами.

Она послушно пошевелила, удивляясь, как легко у нее это получилось.

– У вас просто мышцы онемели, – сказал он. – Еще бы, вы провалялись без движения больше суток.

– Я была в коме? – спросила она.

Почему-то такой вариант событий казался ей очень романтичным. Например, в сериалах всегда кто-нибудь долго лежит в коме, а потом, к всеобщей радости, из нее выходит через несколько лет.

– К счастью, нет, – прерывал ее мысли врач.

– К счастью? – с трудом переспросила она, хотя силы ее были уже на исходе.

Врач сложил фонендоскоп, сунул его в карман халата и снова накрыл пациентку простыней. Его внимательный взгляд остановился на ее лице. Глаза у врача были голубыми, как у младенца!

– Деточка, если бы вы были в коме, я бы не отключил вас сразу же от всей этой техники. – Он кивнул на то, что находилось у пациентки за плечом. – И вы бы, возможно, не разговаривали со мной сейчас так разумно. Еще ни один человек, который впал в кому, а потом очнулся, не вел себя, как и прежде. У вас были бы проблемы с памятью, с речью, да с чем угодно. Последствия комы непредсказуемы. А уж тот, кто провалялся без сознания больше суток… Умственные отклонения обеспечены. Все эти сериалы, – продолжил врач, снова будто читая мысли пациентки, – которые вы, женщины, так любите смотреть, не более чем сказка. Если человек впадает в кому, в мозге у него начинаются необратимые изменения. Полноценным такой больной больше никогда не будет. Так что вам безумно повезло. – Он неожиданно улыбнулся, видимо, его рассмешил изумленный взгляд пациентки. – Извините, вы сейчас так слабы, а я читаю вам лекцию. Хотите поспать?

Она кивнула, закрыла глаза и тут же погрузилась в сон. Когда пациентка снова разлепила веки, был уже вечер, на тумбочке у кровати горела неяркая лампа, а врач по-прежнему сидел рядом, будто бы и не уходил.

– Ну как спалось? – спросил он.

Пациентка медленно приходила в себя, не зная, что ему ответить. Она чувствовала себя отдохнувшей и бодрой, хотя ей и казалось, что она проспала всего несколько минут.

– Вам надо поесть, – сказал врач. – Скоро придет сиделка и поможет вам.

– С этим делом я как-нибудь и сама справлюсь. Я хочу пить.

Он встрепенулся, потянулся к графину с водой, стоявшему на тумбочке, наполнил прозрачной жидкостью стакан и, нажав на кнопку, приподнял верх кровати. Руки уже слушались, хотя женщина и чувствовала огромную слабость. Она долго пила воду, осушила стакан до дна и просительно посмотрела на врача.

Он рассмеялся:

– Нет, хватит. Сначала надо поесть.

Он отобрал стакан, и тут в палату вошла сиделка с подносом в руках. Врач немедленно ретировался, пообещав, что зайдет завтра утром.

Через пять минут после того, как съела несколько ложек пюре, пациентка поняла, что вовсе не выспалась и не отдохнула. Голова отяжелела, глаза слипались, и она умудрилась задремать в тот короткий промежуток времени, который понадобился сиделке, чтобы поставить тарелку на поднос и подать стакан сока.

Сейчас, вспоминая о первых днях, проведенных в больнице, бывшая пациентка с удивлением думала о том, что ей даже не пришло в голову поинтересоваться, как она туда попала. Женщина была уверена, что ее нашли в лесу. Теперь же она была в безопасности и ничего не боялась.

Все-таки, наверное, я ударилась головой достаточно сильно, раз уж мой обычно острый ум мне отказал, думала она впоследствии.

Снова утро. Опять светло. Однако на этот раз свет больше не причинял пациентке неудобств. Напротив, она даже попросила сиделку немного поднять жалюзи. В окно ветвями стучался клен, но на сей раз дерево вовсе не казалось страшным или опасным. Листья на нем были желтыми. Неужели осень?

Пациентка уплетала запеканку, запивая ее соком, когда дверь отворилась и в палату вошел врач. Сейчас, при свете дня, женщине наконец удалось его рассмотреть. Он был довольно высок, строен, темноволос и гладко выбрит. Очков не носил, именно поэтому она снова обратила внимание на синеву его глаз. В общем-то врачу можно было дать лет тридцать – тридцать пять, но не больше. Молодой и симпатичный. Наверное, медицинские сестры строят ему глазки.

Он снова повторил обряд с фонендоскопом, а потом пододвинул к кровати стул и уселся на него, положив ногу на ногу. Из кармана он достал блокнот и ручку и принялся что-то строчить, изредка поглядывая на пациентку.

Все это время она молчала, дожевывая запеканку. Аппетит проснулся зверский.

– Приятно видеть, что вы выздоравливаете, – отметил врач, от которого конечно же не укрылось, с какой жадностью она поглощает пищу.

– Вкусно, – констатировала пациентка, допивая последние капли сока.

Она с удовлетворением откинулась на подушки, чувствуя себя обожравшейся кошкой.

– Мне нужно будет задать вам несколько вопросов, – сказал врач, с улыбкой глядя на нее. – Вы не против?

Она пожала плечами, давая понять, что он может спрашивать о чем угодно, если ему так хочется.

– Во-первых, – начал он, – меня зовут Мартин Соул. Доктор Мартин Соул. А вас?

Простейший вопрос поставил ее в тупик. Молодая женщина впервые задумалась о том, кто она. Это открытие так ее поразило, что она приоткрыла рот и с удивлением уставилась на врача.

Тот слегка наклонился к ней, вглядываясь в глаза.

– Вы помните свое имя? – спросил он.

Она медленно покачала головой.

С ума сойти! В этой больнице я уже несколько дней, но даже не знаю, кто я и как сюда попала!

– Я точно не впадала в кому? – спросила пациентка.

Лицо доктора Соула осветила мимолетная улыбка.

– Вы сильно ударились головой, возможно, поэтому… Вы вообще помните, что с вами случилось?

– Меня нашли в лесу? – предположила она робко.

– Ну не в таком уж и лесу. Вы просто грохнулись вместе со своей машиной с обрыва и, к счастью, угодили в густой кустарник. Вы, не машина. Кустарник смягчил падение. А вот автомобилю, к сожалению, не повезло. Вы по всей видимости вывалились из машины, когда она еще находилась в воздухе. Наверное, у вас хороший ангел-хранитель.

– Разве бури не было? – спросила она, пораженная его рассказом.

– Какой бури? – нахмурился доктор Соул.

– Я шла по лесу, началась сильная буря и… Это был сон?

– Скорее всего.

Она обхватила руками себя за плечи и облизала сухие губы. Вот так поворот!

– Значит, вы не помните, как вас зовут?

– Разве в машине не нашли документов?

Доктор Соул с уважением посмотрел на пациентку.

– Молодец! – похвалил он. – Соображаете! Однако документов не нашли, так как ваш автомобиль взорвался, едва рухнул на землю.

Она помолчала, пытаясь напрячь память и вспомнить хоть что-нибудь. Однако все ее воспоминания были связаны только с больницей, словно она родилась несколько дней назад в этой палате.

– Виолетта! – воскликнула она вдруг.

Доктор Соул подался вперед.

– Вас так зовут?

– Вряд ли, – призналась она, – но мне нравится это имя.

Он рассмеялся. Его негромкий журчащий смех ей очень понравился.

– Что ж, раз уж вас надо как-то называть, значит, пока нам не удастся доподлинно установить вашу личность, будете Виолеттой.

Он ласково посмотрел на нее. Она была такая беззащитная. Бледная, худая, забинтованная с головы до ног, будто мумия, и все же удивительно красивая. Виолетта перехватила его взгляд и улыбнулась.

– Что это вы так смотрите на меня, доктор? Я вам не нравлюсь?

Он смутился.

– Напротив, очень даже нравитесь. Потому и смотрю.

– Вы тоже мне симпатичны, – призналась Виолетта. – Медицинские сестры, наверное, в очередь становятся, чтобы работать с вами?

– Медицинские сестры? – удивился он. – Да здесь всего одна сиделка. Город-то маленький. Никто не хочет ложиться в больницу, вот и нет особой нужды в работниках.

– Вы всегда здесь жили?

– Нет, – покачала головой доктор Соул.

– А почему ж тогда переехали? Вы женаты?

– Не женат. – Губы его растянулись в улыбке. – А почему вы спрашиваете?

– Пытаюсь понять, по какой причине молодой красивый мужчина приехал в захолустье.

– Не такое уж тут и захолустье. До большого города рукой подать, если уж кому-то захочется развлечений. Да только я предпочитаю покой и уют. Оттого и переехал сюда. Раньше я работал в одной весьма известной частной клинике. Платили мне куда больше, но это того не стоило. В маленьком городке я счастлив.

– Понимаю вас, – пробормотала Виолетта, закрывая глаза. – Покой – это роскошь. Многие вам позавидовали бы.

Доктор Соул вышел из платы и почти сразу же столкнулся с инспектором Доусоном. Тот стоял возле доски объявлений и внимательно изучал информацию.

– Доброе утро, Фред! – поздоровался с ним Соул.

– Давно уже день, – вздохнул Доусон и повернулся к доске спиной. – Нам с вами нужно побеседовать. Когда вы будете свободны?

– Уже свободен. Только что закончил обход. Идемте ко мне в кабинет.

Доусон, толстый и на первый взгляд неуклюжий, тяжело ступая, шагал по коридору следом за доктором. Мало кто знал, что инспектор при случае может показать такую прыть, на которую способен не всякий юноша.

Доктор Соул прошел в кабинет, наполовину опустил жалюзи и жестом пригласил Доусона присесть в кресло, стоящее напротив письменного стола. Инспектор с благодарностью принял предложение. Он опустился в кресло и сложил руки на животе.

– Кофе, Фред? – предложил Соул.

– Я сегодня выпил уже пинту кофе, – пожаловался Доусон. – А в моем возрасте любое злоупотребление вредно.

– Тяжелая ночь выдалась? – посочувствовал доктор Соул, усаживаясь в свое личное кресло.

– Два ограбления, – с тяжким вздохом сказал Доусон. – Да еще в разных концах города. Он хоть и небольшой, но мотаться туда-сюда на моей развалюхе – просто каторга.

– Преступников поймали?

– А то как же. Разве здесь спрячешься? Ну да я не жаловаться пришел. Как там ваша новая пациентка? Говорят, она пришла в себя.

– Пришла, – кивнул доктор Соул. – Да только толку от этого мало. У нее амнезия.

– Память отшибло? – удивился Доусон. – Вот незадача. Как в кино.

Доктор Соул ухмыльнулся своим мыслям и продолжил:

– Она сказала, что ее зовут Виолетта. Вернее, мы условились, что пока ее так зовут.

– Что это значит?

– Ей вспомнилась отчего-то это имя. Она не уверена, что оно принадлежит ей, но ведь надо же ее как-то звать! А что вы выяснили?

Доусон вздохнул и принялся рыться в карманах. Добрую минуту он пытался что-то в них найти, а потом вытащил помятый клочок бумаги.

– Номер машины, который нам удалось восстановить, почти ничего не дал. Похоже, девушка нездешняя. Машина взята напрокат в городе по соседству. Отчего ее понесло сюда – никому неизвестно. Пока мои парни пытаются выяснить, не останавливалась ли она в какой-нибудь гостинице.

– А на чье имя арендована машина?

– В этом-то вся и проблема. Автомобиль арендовал некий Карл Гэллагер. А он тоже явно нездешний. Я знаю только одно: эту девушку не торопятся найти. Прошло уже пять дней, а заявления никто не подал. Вы уверены, что она не помнит вообще ничего?

– Ей приснилось, что она бродила по лесу, а потом ее сдуло ураганом. Виолетта считала, что так оно и есть, пока я не сообщил ей, как она сюда попала.

– Тяжелый случай, – сказал Доусон. Он вытащил платок и вытер им лицо. – А эта ваша… амнезия… долго будет длиться?

– Трудно сказать, – пожал плечами доктор Соул. – Если амнезия вызвана только тем, что Виолетта получила сотрясение мозга, то на восстановления памяти уйдет от нескольких дней до месяца.

– А есть еще и другое «если»?

– Да, я знаю случаи, когда люди так сильно хотели забыть о своем прошлом, что амнезия длилась годами. Надеюсь, это касается Виолетты.

– Что ж, лечите ее, док. Иначе придется вам о ней заботиться всю оставшуюся жизнь, – подмигнул Доусон доктору Соулу и поднялся с кресла.

Он подошел к двери и оглянулся. По глазам доктора было видно, что он серьезно задумался над предложением.

Пациентка лежала в постели, смотрела на желтые листья клена за окном и пыталась вспомнить хоть что-нибудь.

Почему я сказала доктору, что меня зовут Виолетта? – думала она. Сомневаюсь, что это мое имя. Оно просто пришло мне в голову.

Виолетта, пытаясь вызвать хоть какие-нибудь ассоциации, повторяла снова и снова, что ее автомобиль упал с обрыва. Однако все напрасно. Она вспоминала только лес и бурю, которые ей приснились.

Боль ужасно мешала Виолетте думать. Сильный вывих, сотрясение мозга и множество ушибов – это вам не шутки. С тех пор как она очнулась, успокоительных и обезболивающих ей стали давать гораздо меньше. Так что боль Виолетта ощущала почти постоянно.

Итак, что она знала о себе? Упала в пропасть, не справившись с управлением, и попала в больницу. Не густо. Даже в собственном имени она не уверена. Хотя теперь, когда Виолетта рассмотрела себя в зеркале, которое по ее просьбе принесла сиделка, она знала еще о том, что у нее светлые прямые волосы до плеч, небольшой аккуратный носик, серые глаза и губы сердечком. Было забавно знакомиться с собой. Ведь Виолетта даже не помнила, как выглядит. Весьма странное ощущение.

В общем, пациентка пришла к выводу, что она вполне симпатичная особа. Или будет такой, когда отступит болезненная бледность и на щеках появится румянец.

Городок, в котором находилась больница, маленький, все друг друга знают. Сиделка сказала, что Виолетта явно не местная. Так что пациентке оставалось лишь гадать, зачем ее занесло в этот городишко. Ясно было только одно: Виолетту никто не искал. Это могло означать, что она круглая сирота и у нее нет ни друзей, ни родных. Или же у нее могли быть родственники и приятели, но по какой-то причине они понятия не имели, где Виолетта находится.

В конце концов она попросила принести все вещи, которые были при ней, когда ее нашли без сознания неподалеку от горящей машины.

Выяснилось, что в день аварии на Виолетте было коротенькое легкомысленное летнее платье синего цвета, которое теперь ни под каким предлогом нельзя было надеть – оно порвалось в нескольких местах. Черные туфли-лодочки оказались самыми обыкновенными. Сумочка из бисера на Виолетту не произвела вообще никакого впечатления. Зато то, что находилось в сумке, заставило ее вздрогнуть. Там лежали зеркальце, бледно-розовая помада и… брелок в виде гнома!

Виолетта положила его на ладонь и долго смотрела на неожиданную находку. Конечно же она почти забыла свой сон, но теперь словно снова очутилась в нем. Глиняный гном с отколотым кончиком колпачка… Точно такой, как во сне. Виолетта смотрела на брелок несколько минут, понимая, что он, возможно, является ключом к разгадке тайн ее прошлого. Однако память так и не вернулась.

В тот момент когда Виолетта в который уже раз вертела гномика, чтобы рассмотреть его со всех сторон, в палату вошел доктор Соул.

– Вы попросили принести свои вещи? – Он занял свое привычное место на стуле у кровати. – Хотите поскорее вспомнить свое прошлое?

Виолетта сжала пальцы, спрятав своего гнома в кулаке.

– Они мне ни о чем не напоминают, – кивнула она на остатки платья, туфли и сумочку.

– В этом нет ничего удивительного, – заявил врач. – Я вам советую не очень-то напрягать свою память. Это не пойдет вам на пользу. Вы только зря потратите свои нервы и, неровен час, заработаете психоз. Память вернется к вам. Просто нужно подождать.

– Думаю, не нужно вам объяснять, доктор, как трудно не думать о том, что вас гнетет. Тем более когда вам настоятельно советуют об этом забыть.

Доктор Соул рассмеялся. Виолетта чуть было не попросила его смеяться как можно чаще. Его голос и смех действовали на нее успокаивающе.

– Вы умная девочка, – сказал он. – С вами приятно общаться. Между прочим, завтра вы сможете подняться с постели и попробовать ходить с помощью костылей. Вам нужно больше двигаться.

– А я думала, что больным рекомендуют покой, – проронила Виолетта, хотя сейчас больше всего на свете хотела бы выйти на воздух.

– Только не вам, – сказал доктор Соул. – Сдается мне, что вы непоседа. А что вы прячете у себя в кулачке?

Она метнула быстрый взгляд на свою правую руку и тем выдала себя. Виолетта нехотя протянула доктору брелок.

– Симпатичная штучка, – сказал доктор Соул, внимательно разглядывая гнома. – Таких сейчас уже не делают.

– Вы думаете, ему много лет? – спросила Виолетта.

– Наверняка, – подтвердил он. – У меня в детстве был брелок, похожий на этот. Ручная работа. Раньше такие продавали на ярмарках. Ну знаете, брелоки, свистульки, статуэтки всякие…

Виолетта покачала головой.

– Может, и знала когда-то, но сейчас не помню.

– Интересно, где ключи? – вдруг спросил он.

Виолетта привстала и отобрала у него гнома. Ее и саму тревожил этот вопрос. Если есть брелок, то должны быть и ключи. Хотя, возможно, она просто хранила гнома из каких-нибудь сентиментальных побуждений.

– Госпожа Белоснежка, – немного насмешливо сказал доктор Соул.

Виолетта улыбнулась.

– Зовите меня, как хотите. Честно говоря, я вообще чувствую себя заколдованной принцессой. А если уж я и Белоснежка, хотелось бы мне знать, кто отравил мое яблоко.

Доктор Соул вдруг наклонился к ней и поправил прядь волос, упавшую Виолетте на лоб. Он тут же смутился, поняв, что, поддавшись порыву, возможно, зря так поступил. Пациентка с интересом посмотрела на него.

– Я ужасно выгляжу? – спросила она вдруг.

– Вы очень красивая, – как можно небрежнее произнес доктор Соул.

– Даже несмотря на то, что я вся в бинтах, без косметики и непричесанная?

– Уж если вы мне понравились даже такая, то с макияжем и прической наверняка будете просто неотразимы.

Виолетта посерьезнела.

– Вы со мной кокетничаете, доктор?

– Ну что вы. – Он неискренне рассмеялся. – Мне, знаете ли, не положено. Вы ведь моя пациентка.

– Это дело поправимое, – подмигнула ему Виолетта, которой понравилось смущать доктора. – Я ведь когда-нибудь выздоровею. Вы пригласите меня на ужин? Я хочу отблагодарить вас за заботу.

Доктор Соул с минуту молча смотрел на нее, а потом кивнул.

– В самый лучший ресторан, в любой части света.

– Вы завтра будете здесь, когда я попробую встать с кровати? – спросила она.

– Конечно. – Он тут же забыл про брелок и поднялся. – Я лично буду учить вас ходить.