Текст книги "Две сестры"
Автор книги: Давид Фонкинос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
26
Этьен ничего не сказал Матильде об этом обеде; он чувствовал себя вполне счастливым оттого, что решился на встречу с Ирис, полностью освободившись от демонов прошлого. Однако внезапно с ним произошло нечто труднообъяснимое, нечто похожее на озарение, и озарение страшное. В тот миг, как он увидел Ирис, он понял, что никогда не переставал ее любить, и это повергло его в полное отчаяние. Прервав встречу, он чуть ли не бегом покинул ресторан и поклялся себе никогда больше не видеться с ней. А позже, вечером, еще не опомнившись, бессвязно пожаловался Матильде, что новый начальник предъявляет ему какие-то несусветные требования.
27
Ирис тоже никак не могла отделаться от воспоминаний об этой встрече. Она пришла в ресторан первой. Когда Этьен вошел, он даже не стал искать ее глазами, а мгновенно, с порога, засек столик, за которым она сидела. Оба на миг замялись, не зная, как им теперь поздороваться, и наконец чмокнули друг друга в щеку. Разговор начался с нескольких банальных фраз:
– Ты совсем не изменился.
– Ты тоже.
– А ведь целых пять лет прошло.
– Да, немало.
– Нет, считай, что ничего. Мне кажется, я тебя только вчера видела.
– И мне то же самое.
Всего несколько скупых реплик – и беседа уже приняла интимный оборот. Ирис, как и Этьен, сразу поняла, что они коснулись самого заветного.
Почти не глядя в меню, они сделали заказ. Но уже через минуту Этьен признался:
– Я не могу есть.
– Я тоже.
– Я живу с одной женщиной, уже пять лет, – внезапно сказал он.
– Знаю.
– И я счастлив.
– Я тебе только этого и желаю.
– …
Этьен ничего не ответил. Но именно за эту безмолвную секунду он решил встать и уйти. Он пристально посмотрел в глаза Ирис, и это означало: «Я не могу». Или как в «Опасных связях»[10]10
«Опасные связи» (1782) – роман в письмах, единственное крупное произведение французского генерала, изобретателя и писателя Шодерло де Лакло (1741–1803).
[Закрыть]: «Это выше моих сил». Да, это было выше его сил. Но все-таки он еще одно мгновение постоял, глядя на нее[11]11
В данном случае это мгновение тянулось как вечность.
[Закрыть]. Она снова ураганом ворвалась в его жизнь.
28
Последующие дни протекали в тягостном унынии. Бóльшую часть времени Этьену удавалось кое-как скрывать грызущую его боль. Никто не подозревал, как тяжело у него на душе, что творится в его внутренней жизни, где Ирис опять властно заняла главное место. Ее тоже неодолимо тянуло к Этьену, но она не хотела навязываться. Однако ясно сознавала, что по-прежнему любит его – может быть, даже больше, чем пять лет назад, – любит так сильно, что не станет вмешиваться в его жизнь, пускай он наслаждается нынешним счастьем, коль скоро сделал свой выбор. А она не совершит ничего, что может омрачить его существование. Как она жалела теперь о своем отъезде! И все же временами думала, что если их роман когда-нибудь возобновится, то на сей раз у него будет надежная основа: жизнь многому ее научила, да и Этьен возмужал.
В результате через месяц они встретились снова; на сей раз инициатива принадлежала Этьену. «Надеюсь, сегодня ты останешься со мной дольше, чем в прошлый раз», – написала она в ответной эсэмэске. Он ответил одной короткой фразой: «Останусь на всю жизнь». И, отправив ей это послание, тут же его стер. Они решили ни в коем случае не садиться при встрече. Лучше всего разговаривать на ходу. Вот так они шли вдоль Сены. Небосвод был идеально-серого цвета. Ирис описывала свою жизнь в Сиднее – откровенно, не стараясь ее приукрасить. Она инстинктивно чувствовала, что, если им суждено опять сойтись, Этьен должен знать о ней все. И рассказала ему, что два года была замужем за австралийцем. Этьен не верил своим ушам: он всегда считал, что Ирис не признает брака. Эта новость поразила его в самое сердце, как удар кинжала. Неужели она смогла полюбить кого-то так сильно, что согласилась на замужество?! Ему было невыносимо сознавать это. А главное, у него не осталось больше никаких сомнений на свой счет; все, что он сейчас чувствовал, свидетельствовало лишь об одном: его любовь к Ирис вспыхнула с новой силой. А та продолжала рассказывать: вспомнив о своих бретонских корнях, она открыла маленькую блинную в рабочем квартале, и дела пошли очень успешно. Им с мужем пришлось работать без устали; по правде говоря, в будни они виделись довольно редко. И только на уик-энд иногда уезжали за город. Спали под открытым небом и уверяли друг друга, что все у них превосходно. Но такие моменты бывали редки, а каждодневная рутина становилась все более угнетающей. Довольно скоро Ирис начала спрашивать себя, что она делает здесь, вдали от родины? Она тосковала по Франции, стремилась к ней всем своим существом. Не пропускала ни одного французского туриста, встреченного на улице, смотрела дурацкие передачи на «TV5 Monde»[12]12
«TV5 Monde» – ведущая мировая развлекательная телевизионная сеть, вещающая на французском.
[Закрыть], лишь бы услышать родной язык. Теперь Франция казалась далекой, такой безнадежно далекой, что иногда ее одолевали сомнения: да существует ли эта страна вообще где-нибудь на земле?
Муж Ирис уже догадывался, что ее мучит. Поженившись, они сообща решили вскоре завести детей. И он стал надеяться, что она забеременеет. Это была самая надежная гарантия того, что жена останется с ним. И то, чего они желали, случилось. В течение нескольких дней она была безмерно счастлива. Он повел ее в дорогой ресторан, чтобы отпраздновать это событие, и там, за столом, они начали придумывать имя для ребенка. Словом, все обретало конкретные очертания.
Ирис понадобилось еще несколько дней, чтобы осознать печальную истину: это счастье означало бесповоротное укоренение в Австралии. И ее внезапное прозрение поставило под вопрос радость материнства, а в конечном счете вылилось в чувство гадливости[13]13
У Этьена мелькнула мысль: «Таков уж характер Ирис: она сеет вокруг себя счастье, а потом бежит от него из страха, что оно увянет на ее глазах».
[Закрыть]. Теперь она считала ребенка, которого носила, врагом своего собственного будущего. И, не поговорив с мужем, в полной уверенности, что он попытается ее разубедить, обратилась в клинику с намерением сделать аборт. Перед операцией ее несколько раз спросили, уверена ли она в своем решении. Ирис пришла в растерянность: впервые перед ней встал выбор между двумя возможными судьбами. И все-таки она подтвердила свое намерение, что не помешало ей выйти из клиники в полном отчаянии. До самой ночи она блуждала по Сиднею, почти не узнавая город, не отвечая на непрерывные звонки мужа. В конце концов она вернулась домой и призналась ему в содеянном. Он остолбенел, не в силах поверить и двинуться с места. Потом пролепетал: «Не может быть… не может быть… не может быть!», трижды повторив эти слова, как заклинание, способное изменить жестокую правду; увы, ее ничто уже не могло изменить. Он еще с минуту помедлил, пытаясь понять жену, которая внезапно стала ему чужой.
Но она молчала. Да и о чем говорить? Беспощадный факт был налицо. И его обуяло безумие, он вдребезги разнес всю мебель в гостиной. Вот этой сценой разгромленной квартиры и закончилась австралийская жизнь Ирис.
Она рассказывала спокойно, без всякого надрыва; ей казалось, что все пережитое укладывается в рамки ее изначальной судьбы.
Нужно было пройти эти этапы жизненного пути, чтобы понять себя, обрести согласие с самой собой.
– Порой было нелегко, – сказала она, – зато теперь я окончательно убедилась в том, что мое место здесь.
– Тем лучше.
– С тех пор как я вернулась, у меня все идет прекрасно. Я нашла работу в одном кулинарном журнале, и она мне ужасно нравится. Его скоро начнут показывать на «Web TV»[14]14
«WEB TV» – цифровое интерактивное телевидение нового поколения.
[Закрыть], и мне уже обещано место главного редактора. Потрясающе, правда?
– Да, я очень рад за тебя.
– И, кроме того, я снова встретилась с тобой.
– …
– Ты опять молчишь. Это недобрый знак, я ведь тебя знаю. Это означает, что ты сейчас уйдешь.
– …
Этьен взглянул на нее… и внезапно обнял.
29
У него голова шла кругом. Это было потрясающе – снова обнять, снова прижать к себе ее тело, такое знакомое, так страстно любимое прежде. Однажды Этьен, не зная, как объяснить Матильде свое смятение, пробормотал: «Мне что-то не по себе в настоящий момент». И ему впрямь было не по себе: он предвидел, сколько страданий причинит ей, – эта мысль неотступно мучила его. Но с другой стороны, он никогда еще не чувствовал себя таким счастливым в настоящий момент.
30
Матильда могла стерпеть все, что угодно, но не это. Она смирилась бы с появлением новой женщины или мужчины или с желанием одиночества, да с чем угодно, только не с Ирис. Это было невыносимо. Ей хотелось умереть. И впервые эта мысль обрела конкретные очертания. Главное, составить план и осуществить его. Выброситься из окна, наглотаться таблеток, повеситься на шарфе… Матильда терялась в мрачном лабиринте возможностей. И чем больше думала, тем яснее понимала, что у нее не хватит мужества покончить с собой. Ей предстояло жить с этой непомерной тяжестью на сердце.
31
На следующее утро она позвонила директору лицея и сказала, что заболела. Господин Бертье был крайне удивлен: по его мнению, Матильда относилась к той редчайшей категории человеческих существ, которые никогда не болеют. Или же проводят занятия даже с температурой сорок. И он невольно подумал: «Видимо, случилось что-то серьезное».
32
С тех пор как Этьен бросил Матильду, она упорно избегала разговоров на эту тему и утверждала, что у нее все хорошо. Агата знала, что сестре свойственно держать в себе и горести, и даже радости. Матильда была стеснительной и скрытной до предела и терпеть не могла докучать посторонним своими переживаниями. Агата поняла, что придется навязать сестре свою помощь, – сама она никогда не сделает первый шаг. Было ясно, что с Матильдой творится что-то неладное. Накануне она не ответила ни на одну из ее эсэмэсок, а это совсем на нее не похоже. Агата позвонила в лицей, и там сообщили, что ее сестра заболела. Тогда она решила отправиться к Матильде домой; она пожертвовала обеденным перерывом, хотя безумно устала после бессонной ночи, когда ей то и дело приходилось вставать и убаюкивать плакавшую дочку.
Матильда не сразу открыла дверь. Ей хотелось побыть одной. Хотя бы один день. Оставьте вы меня в покое! – думала она. Она была уверена, что это Агата, – напрасно она не ответила на эсэмэску сестры и не успокоила ее. Вот идиотка! И ведь знала, к чему это приведет, – она и сама действовала бы точно так же, если бы Агата перестала отвечать ей на письма. В конечном счете она дотащилась до двери и открыла. Агата вошла молча и даже не прокомментировала беспорядок в квартире – настоящий кавардак, совершенно несвойственный Матильде, которая обожала уборку и всегда говорила, что ей не по себе, когда в доме царит хаос. Агата, все так же молча, отправилась на кухню, чтобы приготовить чай.
Через несколько минут она вернулась в гостиную и увидела, что Матильда лежит на диване в полной прострации. Подойдя, она легонько погладила ее по спине, словно говорила: «Я здесь, с тобой. Ты же знаешь, что я с тобой».
А Матильде хотелось остаться одной. Каждый человек выбирает свой путь к утешению, свой способ прогнать боль. Но, ощутив доброжелательность сестры, она поняла, что нечего и надеяться на собственные силы, – в одиночку с этой бедой не справиться. Ей была необходима любовь близких людей, только они могли помочь перенести терзавшее ее отчаяние. И Матильда начала рассказывать… Ирис… Возвращение Ирис… Которое стало ее смертным приговором. Гибелью любви. Агата не знала, как ей реагировать. Да и что тут скажешь? Хулить другую женщину, называть Этьена сумасшедшим – что толку?! Все и так было ясно и безнадежно. Оставалось только смириться с ситуацией. Принять ее как данность. Без единого слова. Просто принять. Наконец Агата сказала:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
