Текст книги "Нулевая точка (СИ)"
Автор книги: Дарья Земская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
глава пятая
Повестка это или нет?
Какой вопрос – такой ответ.
Мурзилки int. – Призывник
Авторское отступление.
Придумай имя – поиздевайся над ребёнком.
Ага.
Но что делать ребёнку, когда у его родителей не хватает фантазии, или они гонятся за модой? Распространённое имя – бич ничем не хуже, нежели имя редкое. Над редким, заковыристым и зубодробильным хоть смеются и дразнятся. Но как слышать в спину незнакомый голос, который тебя окликает, а когда ты поворачиваешься и на автомате спрашиваешь; " – Что?", а тебе говорят; " – Ой, вы тоже Маша?", это знает только человек с распространённым именем. Не то, что бы хочется своё имя сменить, но высказать родителям всё, что ты думаешь о их фантазии – очень даже.
Рождённые в шестидесятые годы двадцатого столетия в Реальном Мире, вспомните, сколько во дворах ваших школ бегало Танечек? Рождённые в восьмидесятые, сколько у вас было Леночек? А уж Алексеев и Александров всегда можно было лопатой грести и ещё бы осталось.
Так-то.
Конец авторского отступления.
***
Маша собиралась на рыбалку.
Не ту, которая "Удочки не берём, из автобуса не выходим", и не ту, которая " Шашлыки, пиво, саунбуферы в машине на сорок децибел, истерящие дети и матери-наседки с дамскими сигаретками в напомаженных ротика, и я-крем-от-солнца-дома-забыла". А на классическую, нормальную рыбалку с донками, червями, опарышем, палаткой, туристическими ковриками-пенками, спальниками, рюкзаком, садком и другими приблудами, включая несколько бутылок водки. Если ночью холодно станет, а карась клюёт. И, конечно же, с очередным парнем, который всё это добро потащит. Как же иначе? Иначе и быть не может.
В свои двадцать пять лет Маша Соколова была круглой сиротой, обладательницей трёхкомнатной квартиры по линии метро, ярко рыжих волос и трёх бывших мужей. Наивные мальчики на что-то надеялись, однако через пол года совместной жизни натыкались на полное нежелание Маши их прописывать и куда-то успешно и резко исчезали. Маше приходилось разводиться через суд и она так же наивно думала, что над ней тяготеет какое-то очень хитрое проклятие. Что-то типа венца безбрачия, чёрной вдовы и нестоячки в одном флаконе, смешать, но не взбалтывать, и с точностью до наоборот. Мужья-то были, но все убежали.
Нынешний парень Маши, мажористый мальчик Виталик, сам был обладателем однокомнатной квартиры на Васхниле, и по этому мог позволить себе привередничать, не соглашаться с мнением Маши и строить глупые рожи. Только по этому Маша решила чуть-чуть подкорректировать свою внешность. Дабы рожа Виталика приобрела ещё более глупое выражение. В ванной Машу ждал оттеночный шампунь цвета "платиновый блондин". Хотя Маша не была уверена в том, что шампунь возьмёт её рыжие волосы, но обесцвечиваться ни в какую не желала. Машу в её внешности устраивало всё. Маша была редкой девушкой, не смотрела "Дом-2" и не носила угги, ночным клубам предпочитала рыбалку и охоту, и в упор не могла понять, зачем другие дамочки вьющиеся волосы стараются распрямить, а прямые завить. Однако, когда Маша заводила себе очередного парня, то иногда грешила оттеночным шампунем.
– М-да-а-а-а-а, – глубокомысленно изрекла Маша, глядя в зеркало на получившийся результат. – Предупреждали меня подруги, не доверяй ты этой пакости.
Ярко рыжие кудри её стали пегими. Один волос как и был, так и остался рыжим, второй чёрным, третий, как и было обещано, стал блондинистый. И такая красота на всю Машину косу толщиной в три пальца.
– Зато Виталик будет наповал, – разулыбалась она, и пошла одеваться.
Пришедший через час Виталик действительно был наповал.
– Это что? – спросил намарафеченный, как всегда, мажористый мальчик, указывая пальчиком попеременно на машины волосы и рюкзак на сто пятьдесят литров.
– Сюсик, но мы же едем на рыбалку, – скрипнула зубами Маша, и застенчиво пнула рюкзак берцем.
– Масик, я же на машине, – не остался в долгу Виталик. – Зачем ты обрядилась в... это?
– Это называется "камуфляж", – словно ребёнку, поясняла Маша, и развела полы не застёгнутого кителя для пущей демонстрации. – И там, куда мы едем, машина не проедет. По крайней мере, я прямых дорог не знаю. Ты же не хочешь заблудится и сесть на мост в какой-нибудь луже, Сюсик.
– И как же мы поедем?! – плаксиво спросил Виталик, и втянул набежавшие от испуга сопли.
– На электричке, конечно же! – воскликнула Маша. – Надевай рюкзак!
– Я?! – ещё больше ужаснулся Виталик, и попробовал сбежать из квартиры.
Однако Машу на мякине было не провести. На свою новую дверь она самостоятельно врезала ещё один замок, который был сквозным, то есть двухсторонним. И сейчас этот замок был предусмотрительно закрыт, ключ же лежал у Маши в кармане.
– А кто, я?! – рявкнула она, уперев руки в бока. – Кто из нас мнит себя мужчиной?!
Виталик сдулся, вспомнил о том, что лежит у него в трусах и покорно надел рюкзак. У него в голове тут же начали плавать всякие извращённые фантазии, которые он понадеялся провернуть с Машей.
– Слюни втяни, – хмыкнула та, застёгивая лямки и подгоняя рюкзак по фигуре Виталика. – Видок у тебя, конечно...
Мажористый мальчик обречённо захныкал. Рубашечка, джинсики, туфли, в которых не зазорно в любой закрытый клуб просочится, и рюкзак. Тяжёлый, зараза.
– Если я умру под твоим гнётом, – патетично завякал Виталик из под рюкзака.
– То я похороню тебя в озере, – хохотнув, закончила Маша, и отпёрла дверь. – Рыбам всё равно, что жрать. Пошёл!
Виталик пустил слезу и пошёл.
***
Две личности, пьяного вида, аккуратно переставляя ноги, шли по центру Новосибирска.
– Оно движется, – заявила Амет, и икнула.
– Растудыть твою! – мявкнул Упырь, и полез в карман за телефоном. – Как портал может двигаться?
– А это не портал, – опять икнула дочь Тёмного Властелина. – Порталы не двигаются. Если и двигаются, то неактивные.
– Значит, это аномалия, – кивнул Упырь, и принялся шаманить с телефоном. – Слепок.
Дочь Тёмного Властелина предоставила слепок ауры аномалии.
– Точно, аномалия, – откомментировал кошкоухий передвижения слепка по карте в телефоне. – И мы от неё в каком-то километре. Ой, а сейчас уже в десяти, в двадцати, в...
– Никуда аномалия от нас не денется, – довольно хрюкнула Амет, углядев впереди пробегаловку типа летнее кафе. – Я есть хочу. И хочу попробовать, что едят человеки.
***
Другие две личность, но совершенно трезвого вида, стояли на одном из внутренних балконов магической академии, кушали гранат и плевались косточкоми на головы проходивших внизу студиотусов. Те совершенно не замечали косточек и продолжали спешить по своим делам. У студентов была сессия, и они старались не отвлекаться ни на что. Очень старались.
– Ску-у-у-у-у-учно-о-о-о-о-о-о, – во весь рот зевнула первая личность, и отправила в свободный полёт гранатовую шкурку, предварительно измазав её в гранатовом же соке.
Кто-то внизу тут же наступил на импровизированный снаряд, поскользнулся, упал и разразился отборным матом. Вторая личность, вытащив из кармана блокнот и ручку, принялась конспектировать.
Когда поток матов внизу иссяк, вторая личность неодобрительно покосилась на первую и выдала:
– Лена, ты балда. Швырянием куда попало шкурок развлекаются только...
– Балды, – подхватила первая личность, названная Леной. – Но ты же явно услышала что-то новенькое. Не так ли, Вика?
И мерзко захихикала.
Именованная Викой личность скромно потупила глазки, но уже через несколько секунд присоединилась к хихиканью.
– Оппачки! – резко перестала хихикать Лена, и перевесилась через перила балкона. – Куда это они?
– Что? Кто? Где? – засуетилась Вика, предвкушая возможное развлечение. Ей тоже было скучно.
– Вот, – указала Лена. – Норд какую-то девку тащит.
– Что за девка? – ревниво засопела Вика. – Почему не знаю?
– Так и я не знаю, – хмыкнула Лена. – Но предлагаю узнать вот прямо сейчас.
Отойдя от ограждений балкона, она цапнула Вику за руку и перенесла на несколько пролётов ниже.
***
– Ля-ля-ля, – распевала Катенька, – ля-ля-ля.
– Задумал лев сплясать с медведем, – процитировал Базилевс, явно припомнив прошедшую ночь.
– Заткнитесь оба, – сквозь зубы процедил Норд, и перехватил Катеньку поудобнее. Та всё время отвлекалась на идущих мимо юношей и всё норовила вывернутся, дабы схватить этих юношей за что попало. – Пожалуйста.
– Ну и больно надо, – разобиделся принц.
– Ля-ля, ля-ля, – проигнорировала Катенька.
Норд резко затормозил, желая сказать всё, что думает по поводу не желательных гостей вообще и идиоток, создающих коллапсы, в частности.
Очень вовремя затормозил, как оказалось. Лена до сих пор не умела пользоваться своей специфической магией. Лена куда видит, туда и идёт, а то, что по ходу её движения на дороге вполне себе может образоваться ещё кто-нибудь, Лену никогда не волновало. Её магия никогда не корректировалась на маршруты. Даже включая стены и работающую технику.
Растудыть твою в качель! Одну Лену Норд бы ещё пережил, но тут из скопища теней шагнула Вика. Эту просто так не переживёшь и не отвертишься.
– И куда же, позвольте узнать, вы так спешите? – склонив голову к плечу и нацепив на личико милую улыбку, полюбопытничала Вика.
Базилевс, мигом всё поняв, сделал вид, что его тут и рядом не стояло, и с невинным видом попробовал удрать обратно, к постоянно открытому порталу, ведущему в квартиру господина ректора.
Наивный.
От Катеньки, если ты её потрогал даже за ручку, так просто никто не убегал. Это Норд давно усвоил на наблюдениях за стратегией поведения соседки. Сейчас Катеньку можно было выпустить, никуда от Базилевса не денется и принцу не даст удрать.
– Вниз, – нацепив такую же улыбочку, как и у Вики, ответил Норд. – К вашему алтарю. Он свободен?
– Эм...
Лена и Вика переглянулись и одинаково потупились.
– У-у-у-у...
– Ну-у-у-у-у...
Норд приложил ладонь к глазам.
– Как долго?
– У нас очередь, – в конце концов созналась Лена. – Многие хотят.
– Мы же должны заработать себе на булавки, – поддержала Вика.
Норд пустил дым из ноздрей. Идея положить соседку на алтарь, отделяющий душу и сознание от тела, медленно, но верно, делала ручкой.
– Сколько хоть гребёте? – спросил он.
– Золотой за минуту, – оскалилась Лена.
Норд схватился за то место, где у нормальных людей находится сердце.
– Так вот почему курсовые у балбесов написаны на пятёрку!
– Такие расценки только для любителей экстрима, – "успокоила" Вика. – Твои студенты в основном с мозгами и в горячие точки не лезут.
Теперь Норд схватился за голову.
– Вы меня в гроб вгоните.
– Не-е-е-е-е, – протянула Лена. – Мы тебя из гроба достанем.
– Ничуть не сомневаюсь, – кивнул Норд, и, перехватив Катеньку поудобнее, поволок ту дальше.
Прямого отказа от использования алтаря всё равно не было.
***
– "Аттракцион «Преврати свои фантазии в реальность!» – прочитал криво прибитую вывеску Норд. – Какие такие фантазии?
Вика мило зарделась и опустила очи долу.
– Какие получится, – передёрнула плечами Лена, и открыла дверь в помещение. – В основном эротические. Прошу.
Первыми зашли жадные до денег девицы, следом Норд впихнул Катеньку, замыкал маленькую процессию Базилевс.
Камера и камера. Каменный мешок, по другому не скажешь. В углу, на колченогой табуретке, неаккуратной кучей свалена одежда. По середине камеры – алтарь из цельного куска чёрного камня, два на метр на метр на полтора. На алтаре бьётся в предсмертных конвульсиях голая девица.
– Сколько с неё содрали? – поинтересовался Норд, точно зная, что эта девица может выложить много. Очень много.
– За эти три часа, или за всё время? – уточнила Вика.
Норд подавился воздухом.
– Бухгалтерские книги мы покажем потом, если захочешь лишиться сна, – сказала Лена. – Как я понимаю, её возвращаем, а это кладём?
Норд и Базилевс одновременно кивнули.
– Раздевайте.
– А?
– Девку вашу раздевайте, или пусть сама раздевается.
– Снять-снять, – вновь открыла рот Катенька. – Снять-снять. Всё?
– Всё, – кивнул Норд. – Всё. Тьху! Выводите девку уже!
– Уже выводим, – буркнула севшая на пол у изголовья алтаря Лена. – Вика, лови!
Та оторвалась от разглядывания из под тишка Базилевса, подошла к алтарю и встала рядом с лежавшей на нём девицей. Вовремя. Ранее не издававшая никаких звуков студентка академии, Наденька Лесова, дочка богатых родителей, балбеска, каких поискать, заверещала благим матом и, даже не садясь, что бы отдышаться, попробовала взлететь с алтаря.
Своего первого клиента ушлые девицы ещё пробовали именно ловить. Со вторым и последующими они поступали гораздо будничнее и приземлённее. Вика от пояса вверх била кулаком в челюсть клиенту, и тот заваливался обратно на алтарь, уже не пытаясь никуда убежать в голом виде. В большинстве случаев клиент оказывался в глубоком обмороке.
Со шкафоподобной Наденькой этот номер не прошёл. Девица лишь упала обратно, раскинув руки и ноги, и пускала счастливые слюни.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы, – выдала она.
– У-у-у-у-у-у-у-у, – подхватила Катенька.
– О-о-о-о-о-о-о-о, – закончили они вместе.
– Кажется, они поняли друг друга, – разулыбался Базилевс.
– Так-то вы готовитесь к сессии, мазель Лесова, – сказал Норд, привлекая к себе внимание студентки. – Сколько у вас ещё зачётов? Смотрите, я же могу вам обеспечить пересдачу по всем дисциплинам.
Наденька, услышав знакомый до зубовной боли голос, который попортил ей немало крови на лекциях, сгребла свои глазки в кучку и, повернув голову к источнику звука, ойкнула. Второй раз она ойкнула, когда до неё дошёл смысл слов.
– Не надо пересдачу, – заалев, как маков цвет, Наденька попробовала сложиться покомпактнее.
– Брысь отсюда! – рявкнул Норд.
Наденька пулей выскочила из каменного мешка, прихватив на ходу свои вещи.
Ушлые девицы принялись протирать алтарь спиртом.
Через пять минут Лена заняла исходную у изголовья, Вика же укладывала Катеньку.
– Холодно, – жаловалась последняя.
– Сейчас тепло будет, – кровожадно пообещала Вика.
– Какой уровень погружения ставим? – поинтересовалась Лена, выглянув из-за алтаря.
– Полное отделение от тела, – ответил Норд. – И отправьте куда погорчее.
Лена с Викой переглянулись и на их лицах расцвели одинаковые маньячные улыбочки.
– Мы бы туда сами пошли, – пропела Лена, настроив алтарь для переброса, – всё оттягивали и оттягивали, но мы, кажется, знаем, кого мы сейчас туда отправим.
– Аура и ошмётки души, по крайней мере, те самые, – кивнула Вика. – Закольцуй в петлю.
Катенька на алтаре заверещала, выгнулась дугой и опала безвольной тряпочкой. Черты её лица быстро заострились.
– Она что теперь, мёртвая? – засомневался Базилевс, и, подойдя к алтарю, потыкал тело Амет пальцем.
– Конечно, она мёртвая, – буркнула Лена, вставая. – Как иначе отделить одно от другого? Теперь вы двое...
Ушлые девицы встали в одинаковые позы, уперев руки в бока.
– Мы не выпустим вас из подвалов академии, пока вы не выкупаетесь в спирте, – постановила Вика.
– Жёны? – сочувственно спросил Базилевс, когда они выходили из каменного мешка.
– Ещё какие, – кивнул Норд.
***
Виталик ныл всю дорогу и, как мог, портил Маше предвкушение от предстоящей рыбалки. Сначала Виталику не понравились цыгане в тамбуре электрички, потом Виталик хотел настучать машинисту на тех, кто прокурил тамбур, потом, возвращаясь от машиниста, Виталик умудрился наступить в междувагонье в чьё-то говно, потом Виталик причитал о дорогих туфлях и мыл их минеральной водой всё в том же тамбуре, потом... В общем, Виталик развлекал себя полтора часа, как мог. Когда объявили остановочную платформу Тасино, Виталик уже курил в тамбуре с цыганами и сидел на полу.
– Сюсик, мы выходим, – объявила Маша, и указала Виталику на рюкзак.
– Очень хорошо, Масик, – покорился судьбе Виталик, натягивая рюкзак и делая попытку встать.
Маша хмыкнула, но не поверила.
В открытые двери электрички Виталик буквально вылетел и затормозил о скамейку. Маша вышла следом и поставила Виталика на ноги.
– Куда теперь? – спросил он, вертя головой во все стороны.
– В магазин, – указала Маша направление.
– А ты купишь мне мороженку? – заныл Виталик, хотя рань кушал мороженки только в кафе "Баскин Роббинс".
– Посмотрим на твоё поведение, – призрачно пообещала Маша.
В магазине мороженое было. Аж три разных вида. Как и сортов пива. Воды не было. Как вид.
– М-да-а-а-а-а, – задумчиво протянула Маша, и нагрузила Виталика ещё и пивом.
По пути к озеру Виталик тянул себя, потяжелевший рюкзак, грыз стаканчик мороженого и был совершенно счастлив от того, что вышел, наконец, из электрички.
Когда мороженое закончилось, Виталик вновь начал ныть о том, что ему тяжело и неудобно тащить такую тяжесть и он не ломовая лошадь.
А потом начались комары и Виталик принялся носиться кругами, не заходя, впрочем, в лес.
– Стой, обсосок! – заорала Маша, хватая Виталика за рюкзак. – Стой, кому говорю!
– Кусают! – поябедничал тот, и топнул ножкой.
– Сейчас не будут, – пообещала Маша, доставая рефтамид. – Глаза закрой.
– Вя...
– И рот.
Виталик послушно заткнулся и закрыл всё, что было сказано.
Пш-ш-ш-ш-ш-ш-ш...
– А теперь мо... Бха! Бха! Бха!
Пш-ш-ш-ш-ш-ш-ш...
– Бе-е-е-е-е-е-е!
Виталик принялся выжимать язык и отплёвываться.
– Идиота кусок, – ласково сказала Маша. – Ничего, я ещё сделаю из тебя человека.
– Не хочу быть человеком, – привычно заныл Виталик, но покорно пошёл дальше, подгоняемый тычками в спину.
До озера оставалось каких-то пять минуть ходьбы.
***
– Я пить хочу! – дразнился Упырь. – Я есть хочу!
– Я спать хочу, – пьяно хихикала Амет, пытаясь подняться со скамьи. У неё не получалось.
– Где же я вам спать найду в десять вечера? – продолжал глумиться кошкоухий, пытаясь собрать свой взгляд в кучку.
– Понятия не имею, – вновь захихикала дочь Тёмного Властелина, и задрыгала ногами.
В принципе Упырь знал, где можно найти спать, но идти до ближайшей гостиницы, с территории здания Рок Сити, было крайне лениво, хоть и не далеко, да и паспортов, что у него, что у Амет с собой не было. Новосибирск это вам не Москва. В Новосибирске девочкам вполне себе можно гулять по улице без паспортов. Как и мальчикам. Некоторым.
Оставался ещё один вариант. И этот вариант сейчас шёл мимо, не о чём плохом не думая. Однако плохое, в виде Упыря, уже точило на него когти и зубы.
– Эй, патлатый! – заорал кошкоухий.
Вариант, споткнувшись, остановился и принялся оглядываться по сторонам. Он уже лет десять как не был патлатым и одевался в цивильное. Но рефлексы не потеряешь и не пропьёшь, хотя вариант очень старался.
– Ты, да ты, – продолжил Упырь, пока вариант не вздумал сбежать. – Иди сюда, бить не буду.
Вариант, аккуратно переставляя ноги, подошёл и поправил сползшие на кончик носа очки.
– Чего надо? – спросил он, и, на всякий случай, вновь поозирался по сторонам.
– Вписку для этой мазельки, – ткнул пальцем в дочь Тёмного Властелина Упырь.
– Не могу, – внимательно рассмотрев пьяную тушку, вздохнул вариант, – у меня мама.
– Ишь ты, – восхитился кошкоухий, – мама у него! Тебе сколько лет, мальчик?
Вариант надулся и вперил злой взгляд в свои туфли.
– Пятнадцать? – округлив глаза, морально убивал Упырь. – Двадцать? О, неужели двадцать пять?!
– Тридцать семь, – прошипел вариант сквозь стиснутые зубы.
– Сколько, сколько?! – Упырь сделал вид, что не расслышал и приложил ладонь к тому месту, где у нормальных людей находится ухо.
– Тридцать семь, – громче и чётче повторил вариант.
– Афигеть! – кошкоухий сложил лапы на животе. – И этот великовозрастный индивид утверждает, что не может привести домой девку только потому, что у него, оказывается, мама. Или твоя мама заявила свои права на твои репро...
– Пошли, – вариант шагнул вперёд, и протянул руку Амет.
Упырь заржал и, покопавшись по карманам, вытащил зелёненькую бумажку:
– Такси поймай, маменькин сынок. Тебе даже на пиво должно остаться.
Вариант обиженно засопел, но деньги взял.
***
План Маши по избавлению себя от мажористого мальчика Виталика шёл вперёд семимильными шагами.
Для начала выяснилось, что Виталик не умеет ставить палатку, потом, что не умеет обращаться с саперной лопаткой, а поиск хвороста и дров для костра вызывает в нём истерический рефлекс, потом Виталик запутался в леске и стропах от палатки, потом у Виталика случилась настоящая истерика, стоило ему увидеть живых червей и опарышей в опилках. Маша завела Виталика на мостки и от всей широты души дала ему смачный поджопник.
– Дура! – заорал Виталик, загребая воду двумя руками. – Я плавать не умею!
– Встань, тебе воды максимум по пояс, – сложив руки на груди, сказала Маша, пропустив "дуру" мимо ушей.
– Да пошла ты! – огрызнулся Виталик, но встал.
В его воспалённом, истеричном мозгу зрел план кровавой мести. В своих больных фантазиях, он уже танцевал на могиле Маши лезгинку с саблей в зубах и бутылками кинзмараули в руках.
Выйдя из воды, Виталик присел у костра, нанизал на шпажку куски шашлыка и принялся жарить, попутно обжигаясь.
– Мясо жарят на углях, – заметила Маша, даже не думая оборачиваться.
Виталик плюнул в костёр и, из особой вредности, сунул шашлык в самый жар.
– И кто из нас после этого дурак? – хмыкнула Маша. – Смотри, жесть накалится...
– А-а-а-а-а-а-а-а-а! – заверещал Виталик, у которого в этот самый момент разогрелась шпажка. – Накаркала!
Маша гыгыкнула, кинула донку на произвол судьбы и полезла в рюкзак за полотенцем. Намочив тряпку в озере, она кинулась спасать разгорающиеся мясо.
Виталик смотрел круглыми, белыми от ужаса, глазами на то, как его почти бывшая девушка, обернув руку истекающим водой полотенцем, бесстрашно сунулась в костёр и достала успевший обуглится шашлык.
– Ты... Ты... Ты... – заикался Виталик, получив назад свой кулинарный шедевр вместе с полотенцем.
От отповеди Машу отвлекла зазвеневшая донка, удилище которой начало весело прыгать по мосткам.
– Урод безрукий, – с чувством сказала Маша, и побежала подсекать.
Рыба тянула в одну сторону, Маша, прыгающая по мосткам, упрямо крутила вертушку и не желала упускать.
– Кхем, кхем, – раздалось сзади, – а вы знаете, что здесь рыбалка платная?
– Виталик, дай дяде тысячу рублей, – сквозь зубы рыкнула Маша. – Мы здесь на двое суток.
Этот дядя был новый. Раньше ей никто под руку не говорил.
– С чего бы это вдруг? – вякнул Виталик, который не понимал всей фишки с платной рыбалкой.
– Быстро! – рявкнула Маша, вытаскивая таки на берег карася примерно килограмма на полтора, окружённого довеском из травы.
– Не буду я ему ничего давать, – заупрямился Виталик, и попробовал показать, кто тут мужчина. – И тебе не позволю!
– Да ты что?! – восхитилась Маша, отправляя карася в садок. – Сюсик, ты чем слушаешь? На какой части тела у тебя находятся уши?
– А что такое, Масик? – захлопал глазками Виталик, действительно прослушав про платную рыбалку и, тем самым, подтверждая что уши у него находятся не на голове.
– Да так, ничего, – пожала плечами Маша, уже получая квитанцию и расставаясь с тысячей Виталика. – Сюсик, а какого члена ты не взял больше денег?
– Масик, но я же был на машине, – заюлил Виталик, жопой чувствуя, что ему светит ещё не один полёт в озеро с мостков.
– Ешь свой шашлык, кулинар хренов, – великодушно выпустила пар Маша, и пошла обратно на мостки.
Рыба угомонилась только к двум часам по полуночи.
***
– Тили-тили-бом, кричит ночная птица, он уже пробрался в дом, к тем, кому не спится, – мырчал себе под нос Упырь, сидя в соседних кустах и дрыгая в воде задними лапами.
Аномалию кошкоухий опознал сразу. Пегая девица с гренадёрскими замашками и поведением умудрённой жизнью женщины, у которой двадцать лет брака за плечами.
Хитрые в Новосибирске были аномалии. У Упыря сложилось впечатление, будто пегая девица не принадлежит этому Миру. А какому? Кошкоухий не знал. Вроде бы и этому, но, с другой стороны, вроде бы и нет. Как будто у девицы срок годности кончился.
Потом до Упыря дошло. Временна петля, о которой говорила Амет. Из-за этой петли дочь Тёмного Властелина вообще могла не родится, так почему бы не быть ещё одному человеку, который из-за этой петли не попал туда, куда надо? Может быть, именно эта пегая девица, одном своим появлением, сможет разорвать петлю? Почему бы и нет, в самом-то деле.
Остаётся одно, выманить девицу подальше от её безрукого мальчика и закинуть её в Великое Ничто. После Ничто само выкинет девицу куда надо, петля лопнет и угроза очередного коллапса рассеется.
В том, что этот Мир опять балансирует на грани, Упырь не сомневался. Он это чуял, как предстоящий дождь. Любимы и вкусный Хозяин уже отделил ошмётки сознания от тела Амет, остаётся лишь закинуть девицу в Ничто, разобраться со второй аномалией и можно отправляться назад.
Наверное.
Будем решать задачи по мере их поступления.
Кошкоухий вылез из кустов и пошёл обходить лагерь пегой девицы.
Два часа ночи, луна светит, птицы орут, им подвывают ещё не уснувшие на другом берегу человеки. Красота.
Так и есть, пегая девица забыла убрать наживку. Выкинув червей и опарыша в садок к карасям, Упырь ушёл обратно в свои кусты. Кошкоухому нужно было лишь дождаться рассвета, а вопли пегой девицы его разбудят не хуже любого будильника.
Свернувшись на мостках в компактный клубок, Упырь заснул.
***
Вариант, которого уже лет десять не звали Феней, тащил на себе пьяную в три звезды и скрюченную в три погибели от постоянного гомерического хохота, Амет.
– Желаю ванну с шампанским! – требовала дочь Тёмного Властелина. – Желаю стриптизёров и продолжения этого вечера!
– А спать ты уже не желаешь? – скрипел сквозь зубы Феня, уже сотню раз проклявший свой благородный порыв, заставивший его потащить в дом совершенно незнакомую, пьяную девицу.
– Желаю! – без перерыва икала Амет. – Но потом. Сначала стриптиз!
Феня так же проклял тот день и момент, когда ему пришло в голову пойти в ролевики. Не пошёл бы, не откликнулся бы на "патлатого" и не тащил бы на себе эту синявку.
У Фени оставалась смутная надежда на то, что мама с папой, по случаю пятницы, куда-нибудь свинтят и он не огребёт часовую лекцию о том, что не фиг водить домой всяких яких вообще, и девок в особенности.
– Твоим Богом тебя прошу, заткнись, – зашипел Феня, осторожно поворачивая ключ в замочной скважине.
– О, да, – хихикнула Амет, – папа это святое.
И надо отдать ей должное, быстренько заткнулась и даже изобразила на личике пошлую трезвость и покаяние во всех грехах, какие только могут быть. Судя по выражению личика Амет, этих грехов были – легионы. Выбирай, не хочу!
Феня только-только успел закинуть в свою комнату Амет, как его смутная надежда разбилась вдребезги и разлетелась миллиардами радужных осколков.
– Сына, кого это ты привёл? – обманчиво сладким голосом спросила мама, появляясь в коридоре, аки меч карающий.
– Эм... – глубокомысленно замычал Феня, и зашаркал ножкой.
– Сына, что я тебе говорила? – мама упёрла руки в бока, и начала надвигаться на своего отпрыска, как айсберг, бессмысленный и беспощадный.
– Мама, мне уже как бы за тридцать пять, – внезапно начал гнуть свою линию Феня. Видать, слова камуфлированной девицы всё таки взяли его за гланды.
– Сына, ты будешь водить к себе кого захочешь, но только после того, когда обзаведёшься собственным жильём, – мама оскалилась, как заправский вурдалак.
Вскоре Амет надоело подслушивать под дверями, и она, сотворив из подручных средств несколько справок, вышла в коридор.
– Здрас-сти, – сквозь зубы поздоровалась дочь Тёмного Властелина, и принялась совать под нос маме Фени поддельные справки. – Глистов, вшей, заболеваний, передающихся половым путём и кожных паразитов у меня нет и не будет. Проверку проходила неделю назад. Он, – кивок в сторону притихшего Фени, – предупредил.
– Простите? – квакнула мама Фени, отступая на шаг назад. – Что вы хотите этим сказать?
– Так же я не претендую на вашего сынульку от слова "вообще", – продолжила расставлять все точки над "Ё" Амет. – Секс с вашим детёнышем меня не интересует.
– Но... Но... – всё квакала мама Фени, выхватывая из воздуха парящие справки. – Но что же вам тогда нужно?
Феня злорадно отметил выражение лица своей родительницы. Такого рассеянного и потерянного вида он не видел с тех пор, как в сопливом детстве разодрал до мяса колени и ладони, бегая наперегонки с соседскими детишками.
– Помыться, – начала загибать пальцы дочь Тёмного Властелина, – сходить в туалет, вымыть после этого руки, отдохнуть после двух суток без сна и с изрядной порцией адреналина. Всё. Пошли, болезный, где там наше пиво?
– Как? Ещё и пиво?! – только и успела вновь изумиться мама, как перед её носом захлопнулась дверь.
***
Ночь для Фени прошла спокойно... бы. Если бы ему сразу пришло в голову разложить своё кресло-кровать и утянуть свою же подушку.
Первый раз Феня слетел с койки, когда полез к Амет выяснять, действительно ли её не интересует секс непосредственно с ним. И если да, то почему? Ведь он весь такой из себя, этакий и не выглядит на свой возраст. Амет, поймав загребущую ручонку любопытного Фени, пояснила тому на его же пальцах, что после того, как она всё таки слупила с него стриптиз на тумбочке, то уже не очень уверена в том, что он такой, этакий. Не фиг было тумбочку ломать, в общем. Феня попробовал пояснить, что эта тумбочка и не такое видела, и вообще держится на соплях и честном слове. Амет на это поржала в подушку, и сказала, что когда она откроет свой стрип клуб, то обязательно предоставит Фене пилон и кэблы. После этого мужская гордость Фени скатилась на отметку "полная импотенция" и так там и осталась до утра.
Второй раз Феня полетел с койки после того, как решил, что ему пора баиньки. Однако у дочери Тёмного Властелина и на это имелось своё мнение.
– Но я же отдыхать! – попробовал прояснить ситуацию Феня.
Амет вновь начала объяснять на пальцах, что кровать узкая, а она – девушка. А девушкам надо уступать всё самое лучшее, что ни есть. Им, девушкам, ещё рожать.
Третий раз летать Фене не хотелось совершенно и он, вновь кляня себя за ролевое прошлое, принялся раздвигать кресло, где и уснул без подушки и какого-либо укрывальца.
На рассвете, на поганой метле, прилетел Упырь и завил у окна шестого этажа. Благо на улице было тепло, ещё относительно темно и окно было открыто.
– Цвяточге, мля, – мявкнул кошкоухий, влетая в комнату.
Феня спал чутко и только по этому тут же проснулся и приготовился заверещать.
– А ну, цыц! Не ори, – зашипел Упырь, приземляясь на пол и замахиваясь поганой метлой. – Разбудишь Амет – я тебе язык вырву. Я тебе снюсь, понял?
Феня закивал и поверил. Во всё поверил. В том числе и в то, что уже давно сошёл с ума. Потому что не бывает такого, что бы почти сорокалетнему мужику мама запрещала водить домой девок. А тут даже две девки, причём одна из которых никак не могла знать адреса, ибо Феня его предусмотрительно не говорил.
