Текст книги "Мэри. Не герой моего романа (СИ)"
Автор книги: Дарья Ратникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Всю дорогу мистер Камминг делил своё внимание между Изабеллой и Мэри. Не сказать, что девушке было от этого грустно, но чувствовала она себя неуютно. Кузен был единственным из этой компании (не считая полковника Фарджела, но он ускакал отдать распоряжения кучеру), с кем Мэри могла хоть как-то общаться. Фальшь и неискренность остальных претила ей и заставляла мечтать о скорейшем завершении этого пикника. Когда полковник вернулся, Мэри, было, завела с ним разговор о своём детстве, но тут же к разговору присоединились все остальные, и девушка, раздосадованная, замолчала. Вдобавок ко всему небо вдруг заволокло чёрными тучами. Дамы едва успели добраться до экипажа, а джентльмены – отвязать лошадей, как пошёл дождь.
Всё тут же промокло до нитки. Мужчины решили переждать ливень в рощице, где был пикник. Но через полчаса дождь не прекратился, а только усилился, а небо стало серым и его последняя яркая синяя точка исчезла в таком же сером сумраке. Тогда решено было, после долгих споров везти дам в Стоунс кратчайшей, но старой дорогой (ей пользовались очень редко и она была в плохом состоянии), Джеймс отправился домой – предупредить мистера и миссис Камминг, а Фарджел и Кирк мужественно решили сопровождать экипаж с дамами под проливным дождём.
Мэри думала о мистере Треверсе. По крыше экипажа стучал дождь. Слышно было окрики кучера и негромкие голоса вымокших насквозь полковника и мистера Кирка. Внезапно эту сонную, мокрую тишину разорвал резкий звук удара. Мэри подбросило вверх. Рядом вскрикнула Эмили. Что-то прокричал кучер, и лошади остановились. Дождь шёл по-прежнему.
– Ах, Боже! Что случилось? – Вскрикнула Шарлотта.
– Наверное, разбойники. Тогда мы пропали. Джейн рассказывала мне про разбойников. Они очень жестоки и нарочно останавливают экипажи. Они убьют нас! – С ужасом в голосе присоединилась Эмили к мисс Кирк.
Мэри не успела ещё подумать ничего, когда открылась дверца экипажа. Это был абсолютно мокрый мистер Кирк.
– Не надо паники! Всё хорошо! Просто экипаж занесло на повороте. В дороге была выбоина и он попал в неё колесом. Кучер, правда, говорит, что поломка неустранимая и надо искать другой экипаж. Но, я думаю, Фарджел найдёт какой-нибудь выход из этой ситуации. Ну и бравый он человек, я вам скажу. Сразу видно, что полковник. Уже ускакал искать помощь.
– Эдгар, а там точно нет разбойников?
– Боже, Лотти! Ну какие разбойники в наш просвещённый век? – Мистер Кирк усмехнулся на вопрос Шарлотты и захлопнул дверцу, оставив их в неизвестности на томительные полчаса. Слышно было только как барабанил дождь по крыше и возню кучера – он чем-то стучал, напевая. Казалось, ливень ему был непочём.
Наконец, дверца снова открылась. На этот раз это был полковник Фарджел.
– Дамы, экипажа поблизости я не нашёл.
– Что же нам делать? У меня болит голова, мне дурно, я устала. – Заныла Эмили.
– У меня есть выход. Совсем близко от нас находится дом моего доброго друга и вашего знакомого – мистера Треверса. Пока кто-нибудь из нас съездит за экипажем, вы можете поесть, согреться и отдохнуть у него. Здесь по тропинке пройти несколько шагов в такой дождь сможет любая дама. Соглашайтесь.
Мэри вздрогнула при имени "мистер Треверс". Она увидит его дом, она, наверняка увидит его самого и поговорит с ним. Помимо её воли, губы её расплылись в улыбке.
– Ну что, пойдёмте?
– Иду. Всё лучше, чем сидеть здесь. – Ответила Шарлотта Кирк.
– И я тоже. Может быть там мне сделают компрессы на мою больную голову. – Согласилась Эмили.
– Я тоже иду. – Прошептала Мэри.
– А вы, мисс Боунз? – Обратился полковник к Изабелле.
– Я предпочла бы остаться здесь. Но раз все идут, тогда мне ничего не остаётся, кроме как последовать за ними. – Ворчливо ответила Белла.
Глава 6.
Мэри пришла в себя только, когда перекусила и отогрелась немного. Чувства её немного успокоились, и она могла обдумать всё происшедшее. Под дождём они, наконец, добрались сюда, в дом мистера Треверса. Их встретил хозяин – холодно, но довольно учтиво. И больше он не показывался. Изабелла сострила по этому поводу, что ему должно быть стыдно принимать гостей в таком доме. Добрая экономка, чем-то похожая на Нэнси, усадила их в старые, выцветшие от времени кресла. Эмили был предложен бокал вина с водой от головной боли. Остальным – горячий чай и по куску пирога. Изабелла, брезгливо поморщившись, отказалась от угощения. Ноги дамам укутали пледами и разожгли посильней камин. Мистер Фарджел отправился поговорить с хозяином дома, а мистер Кирк, переодевшись, поскакал в Стоунс за экипажем.
Мэри ещё меньше стала нравиться Белла, после явного презрения, выказанного ей к гостеприимному хозяину дома (если, конечно, такое возможно). Эмили и Шарлотта вели себя не так вызывающе и девушка была им за это благодарна. Ей очень хотелось поговорить с мистером Треверсом, но он не показывался. А мистер Кирк несомненно скоро вернётся с экипажем. И она изнывала от нетерпения. Наконец, не выдержав, Мэри встала с кресла с единственной целью – увидеть мистера Треверса. Трое девушек были заняты разговором и не обратили на неё особого внимания.
Тогда она вышла в коридор. Домик был маленький. Из гостиной коридор сразу вёл на кухню, а лестница посередине – на второй этаж. Из кухни доносилось какое-то звяканье и плеск воды – наверное, там экономка мыла посуду. Девушка захотела подняться на второй этаж, но потом остановилась. Что о ней подумает мистер Треверс, когда увидит? Его гостья без приглашения вторгается в его покои. А какое ей было оправдание? Только то, что она безумно хотела его увидеть. Но зачем? Как она объяснит такое желание? Мэри остановилась в нерешительности. Но не прошло и нескольких минут, когда послышались шаги. Хозяин дома сам спускался по лестнице. Девушка покраснела, и ей безумно захотелось убежать. Но она заставила себя остаться на месте и спокойно встретила взгляд мистера Треверса.
– Мисс Лодж, вы опять попали под дождь? – Глаза хозяина дома смеялись.
– Опять. – Улыбаясь в ответ, и чувствуя себя счастливей, чем прежде, произнесла Мэри.
– А сейчас вы, видимо, проводите экскурсию по моему дому. Решили, наверное, раз хозяин не хочет показать дом, то надо исследовать его самостоятельно.
– Может и так. Боюсь, что этот хозяин не слишком-то учтив к своим гостям.
– Вот как! Тогда пойдёмте же к ним. Я постараюсь быть весёлым и общительным.
А глаза мистера Треверса, казалось, договорили "ради вас". Мэри хотела сказать "не надо", но не набралась смелости. Она догадывалась, как отнесутся дамы к его присутствию. Мистер Треверс уже взялся за ручку двери, ведущей в гостиную, когда услышал обрывки разговора, доносившиеся оттуда.
– Какая наглость, предложить нам облезлые кресла вместо личных комнат и чай с пирогом вместо полноценного ужина. – Мэри узнала голос Беллы. – Я, право, до этого была ещё слишком хорошего мнения о мистере Треверсе.
– Белла, ты как всегда права. Надо было мне тоже отказаться от вина. Но у меня так болела голова, что не знаю, что бы я без него делала.
– Нам просто надо было остаться в экипаже да и всё тут. Тут безумно скучно, и Эд куда-то пропал. – Вставила своё слово Шарлотта.
– Мистер Треверс, наверное, захотел покорить нас своим обаянием, ибо денежные дела у него не ладятся. Я давно говорила, что ему нужна только богатая невеста, а здесь сейчас собрались целых три богатых невесты. Ты, Лотти, не в счёт – твоё состояние вряд ли его удовлетворит. – Это опять говорила Изабелла. – Я, правда, надеюсь, что вы, девушки, не настолько глупы, чтобы соблазниться его напускным благородством и изяществом манер. Уже ни для кого не секрет, что его бросила невеста. А что, какая девушка будет терпеть нищету? Как всегда говорит моя матушка: "Нищета, да ещё при дерзком характере просто невыносима"!
– Да, правда. Не знаю, что в мистере Треверсе может найти молодая девушка. Дерзкий, гордый, высокомерный и нищий к тому же. Миссис Кронфорд поступила так, как поступила бы на её месте любая из нас. Вот его друг полковник Фарджел намного лучше, на мой взгляд. Да и состоянье у него немаленькое и майоратное имение наличествует.
– Ах, Фарджел просто прелесть! – Мэри узнала голос Эмили.
Мистер Треверс спрятал руки за спину и отошёл от дверей, Мэри последовала за ним, не думая о том, что ему это может быть неприятно. Она видела, как в его глазах зажёгся гневный огонёк, как краска прихлынула к его щекам, когда Белла заговорила о миссис Кронфорд. Она всем своим существом почувствовала его боль и смущение. Как это подло! Неужели гостеприимство ничего не значит для Беллы и компании?
Мистер Треверс молчал, несколько минут он приходил в себя, а потом заговорил. Голос его звучал непривычно резко:
– Мисс Лодж, боюсь, я ошибся, позволив вашим подругам остановиться в моём доме.
– А мне? Ко мне ваша реплика тоже относится?
– К вам? – Казалось, Треверс был удивлён. Но Мэри не боялась больше его насмешливого, высокомерного вида и резкого голоса.
– Я так же, как и вы возмущена словами тех, кого вы назвали моими подругами. – Девушка постаралась вложить в эти слова всю злость, которую она испытывала к Белле.
Но она видела, как сильно слова мисс Боунз задели мистера Треверса. Он вроде улыбнулся, и туча рассеялось, но что-то ещё тяготило его, и Мэри не могла понять, что. Может быть, упоминание о Саре болью отозвалось в его сердце? Может он ещё не забыл её? Ревность почему-то опять кольнула в сердце. Но девушка только выше подняла голову, не позволяя себе думать о всяких глупостях.
Так они постояли ещё несколько минут в молчании, и Мэри отвернулась, желая уйти в гостиную. Внезапно, мистер Треверс, казалось, овладев собой, спросил:
– Мисс Лодж, как поживает ваша кузина, которая, кажется, попала в мои сети? И по словам одной из здесь присутствующих барышень, я должен был ухватиться за этот шанс и жениться на ней.
– О, она в Лондоне. Её отправили к сестре.
– Подальше, стало быть, от меня, злодея.
Мэри слышала в голосе мистера Треверса горечь. Зачем он спросил о Мег? Он к ней неравнодушен? Но следующий вопрос показал, что он уже забыл про Мег.
– А вы не хотите в Лондон уехать?
– Мне нечего там делать.
– Ну как же, тоже подальше от меня. Ведь я вам, помнится, был неприятен. Вы, наверное, солидарны со здешними дамами в оценке меня и моих поступков.
– Вовсе нет. – Тихо ответила Мэри и покраснела. – Когда-то возможно я думала похожим образом, хотя всё равно мягче, намного мягче, чем они. Но теперь нет.
– Значит вы не согласны с ними в том, что я нищ, дерзок, жалок и надо мной можно насмехаться?
– Конечно, нет! Я вообще не считаю возможным насмехаться ни над одним человеком, будь он даже и достоин презрения. Но я считаю, что благородной нищетой можно даже гордиться! А больше достоин презрения как раз не тот, у кого нет денег, а тот, кто нажил своё богатство неправедным образом.
Ни слова не было больше сказано между ними, но мистер Треверс посмотрел на девушку, а она не отвела глаза, чувствуя что её снова испытывают и ощущая только как горит и бьётся её сердце. Несколько секунд длился этот обмен взглядами, а потом хлопнула входная дверь, и в дом вошёл полковник Фарджел.
– Колин, я осмотрел лошадей... – Фарджел осёкся, увидев Мэри, потом пришёл в себя, извинился перед девушкой, и, отозвав хозяина дома, что-то ему рассказал. Мистер Треверс поблагодарил полковника и, обратившись к Мэри, произнёс:
– Пора мне, думаю, всё-таки выйти к дамам, чтоб не прослыть ещё и нерадушным хозяином.
Мистер Треверс открыл двери и вошёл в гостиную. Мэри вместе с полковником Фарджелом – за ним. Изабелла Боунз внимательно посмотрела на вошедших и презрительно усмехнулась. Мэри стало не по себе под её пристальным взглядом.
Джентльмены завели разговор, дамы вяло его поддерживали. Эмили всё своё внимание уделяла полковнику, обращаясь к нему к месту и не к месту. Мэри чувствовала только радость. Ей казалось, что хозяин дома ей интересуется. Хотя, наверное, это лишь мечты, плод её неуёмного воображения... Она пыталась остановить свои мысли, чтобы не разочароваться, но была над ними не властна.
Через полчаса в гостиную зашёл мистер Кирк. Он нашёл экипаж и этот экипаж сейчас прибудет. Изабелла встала первая, всем своим видом показывая, что она в этом доме не пробудет и минутой больше, чем требуется. Остальные поднялись вслед за ней. Мистер Кирк вышел встречать экипаж, полковник – посмотреть, осёдланы ли лошади. Мэри задержалась в дверях.
– Мисс Лодж, я всегда буду рад вас видеть. – Мистер Треверс посмотрел на девушку и его голос и глаза, казалось, говорили то, что было не досказано.
– Спасибо, мистер Треверс. – Мэри зарделась, а мистер Треверс отвернулся и быстрым шагом удалился вглубь гостиной.
Дамы сели в экипаж. Дождь кончился. Выглянуло солнышко. Мир вокруг радостно заблестел. В экипаже открыли окошко, раздвинули занавески.
– Лотти, как тебе понравился мистер Треверс, а? Представь себе, одна кухарка у него, и ни конюха, ни даже коляски своей. – Почти вплотную приблизившись к экипажу и нагнув голову, чтобы дамам было слышно, произнёс свою реплику мистер Кирк,
– Он беден, как церковная мышь! – Злобно рассмеялась Белла.
– Точно, точно, мисс Боунз. Какова птица! Даже пару фраз мне не сказал. Показал комнату где можно переодеться и ушёл. И что там за комната, скажу вам. Теснотища необыкновенная, да ещё сыро и темно.
– Эдди, ты его гостиную видел? Это же просто ужас! Мы вчетвером в ней едва помещались, чтоб не задеть друг друга. – Ответила брату Шарлотта.
– Тише! Не хочу обижать полковника. Он славный малый, хоть и военный. А я не люблю военных. Но он молодец и имение у него богатое. Сколько там акров земли?
Мэри слушала их злобную и обидную болтовню и раздражалась всё больше и больше. Когда мистер Кирк обратился к ней, она уже с трудом сдерживалась.
– А что вы думаете об этом джентльмене, мисс Лодж? Мне кажется, что мистер Треверс должен почитать за честь, что мы посетили его дом.
– Боюсь, что для него вряд ли является честью это посещение. Скорее для вас должно являться честью общение с таким человеком. Вы не можете найти в мистере Треверсе ни единого недостатка, кроме вышеозначенных бедности и незнатности, да пороков, которые вы ему приписываете, и которых у него нет. А я не считаю, что бедность – это страшный порок из-за которого надобно презирать человека. – Мэри то краснела, то бледнела, пока произносила эти слова.
Мистер Кирк замолчал, изумлённый, видимо не ожидая такого напора и уязвлённый этой тирадой. Несколько минут он ещё ехал наравне с экипажем, а потом, пришпорив коня, унёсся вперёд. Шарлотта и Эмили смотрели на Мэри удивлённо и почти с ужасом, а Изабелла – с презрительной жалостью. Повисла неловкая тишина. Наконец, экипаж прибыл в Стоунс. После небольшого перерыва, когда дамы и джентльмены попрощались друг с другом, правда, довольно натянуто и с желанием (по крайней мере со стороны Мэри) никогда больше не встречаться, все отправились по домам.
Мэри забрал экипаж из Блекберри Холла и она благополучно прибыла домой – раздражённая, усталая и в смятении чувств. Но через некоторое время чувства её успокоились, а все мысли занял мистер Треверс. Она вспоминала с нежностью его слова, его взгляд, выражение лица. В памяти всплывали все мельчайшие подробности, а сердце – ликовало. Выходило что мистер Треверс (даже в мыслях она не осмеливалась называть его по имени) к ней неравнодушен. О, Боже, лишь бы она не ошиблась! Мэри сейчас не волновали никакие житейские мысли. Ничто не могло сравниться с радостью разделённой любви, ничто не могло этой радости противостоять. Теперь она не стала бы отрицать, что влюблена в мистера Треверса и влюблена так сильно, что перед ней меркли все другие события этого дня, кроме встречи с ним. Мэри жила сейчас радостной надеждой на ответное чувство и ей самой казалось (хотя она и страшилась даже думать об этом), что надежды её небезосновательны. Но иной раз рядом, как призрак несчастья, вставал образ миссис Кронфорд. И тогда Мэри мучалась ревностью.
Проворочавшись так в постели до глубокой ночи, девушка встала, зажгла свечу и, достав дневник, начала записывать события прошедшего дня. Только с последней дописанной страницей, её нервное возбуждение, немного улеглось и, тогда Мэри удалось заснуть. Но сон её был беспокоен.
Глава 7.
Следующие за пикником несколько дней пролетели как один. Мистер Треверс с полковником ещё несколько раз приходили с визитом к миссис Лодж. Ради второго, матушка с трудом, но терпела первого джентльмена. Обычно полковник рассказывал миссис Лодж забавные случаи на охоте, описывал Индию и другие места, где он побывал. А Мэри приходилось развлекать мистера Треверса, который со скучающим видом отходил к окну. По крайней мере так это всё выглядело в глазах присутствующих. А у матушки часто сидели миссис Кирк и миссис Уинсли. И они очень жадно ловили каждый новый повод для сплетен. Поэтому мисс Лодж с мистером Треверсом ни разу ни сказали ничего личного. Но то, о чём они говорили, было для Мэри важнее всего остального. Она узнавала интересы Треверса и тешила себя надеждой, что его также волновали её интересы. Только об одном они никогда не говорили – о миссис Кронфорд.
Этот час визита был для Мэри самым сладким часом во всём дне. Она догадывалась, что полковник Фарджел всегда наносит к ним визиты со своим другом вовсе не из вежливости или счастья видеть миссис Лодж. И за это она ему была вдвойне благодарна.
И вот сегодня Мэри проснулась с улыбкой на губах, готовая радоваться наступлению нового дня. Причин для этого было больше, чем когда-либо. Сегодня полковник и мистер Треверс опять должны нанести визит матушке. А ещё предстояло ответить на письмо Мег.
Как бы Мэри не было стыдно, но она ещё не сообщила кузине, как прошёл пикник, и теперь гадала, как это сделать, не выдав своих чувств. Мысли её занимал один мистер Треверс и она не знала, о чём ещё можно рассказать. Девушка села писать письмо, когда её внимание отвлёк какой-то шум в прихожей и снизу донеслись приглушённые голоса. Странно, для полковника и его друга ещё слишком рано.
Мэри не могла узнать голоса и не разобрала ни единого слова – слишком плохо было ей слышно, но вся эта суета и шум наполнили её душу каким-то непонятным волнением. Она не удивилась, когда через некоторое время, в комнату вбежала Кэтти (молоденькая горничная, которую матушка наняла недавно для неё) и сказала, что миссис Лодж в сильном волнении и требует к себе дочь.
Мэри спустилась к матушке. Миссис Лодж, разгневанная, стояла посредине гостиной.
– Мэри, это правда, что ты неравнодушна к мистеру Треверсу? Отвечай мне!
Этот внезапный вопрос, которого она совсем не ждала, застал девушку врасплох. Мэри вздрогнула и залилась краской, гадая про себя, кто сказал матери? И тут же перед глазами, словно ответ на вопрос, внезапно предстал образ Беллы. Ну, конечно! Несомненно, это она, больше некому!
– Отвечай! Что ты молчишь? – Ещё раз потребовала миссис Лодж.
– Да. – Тихо, но внятно ответила Мэри.
– Что ты сказала? Повтори!
– Да, неравнодушна. – У Мэри не было и мысли отречься от своего чувства. Она произнесла эти слова с гордостью, а потом улыбнулась. Может быть то, что мистер Треверс питает к ней какие-то ответные чувства – лишь иллюзия, плод её воображения. Но она точно может отвечать за себя.
– Господь милосердный! – От изумления миссис Луиза Лодж не смогла найти слов. Любимая дочь осмелилась перечить её воле! – Так вот кого ты предпочла Джеймсу! Нищего голодранца, потомка торговцев, без гроша за душой. – Обидные и гневные слова посыпались на Мэри, как град и тем больней были, что касались они не её, но мистера Треверса, котрый ни словом ни делом не заслужил подобного. Она боялась в открытую возражать матушке.
А миссис Лодж выговорившись, наконец, произнесла:
– Ноги его больше не будет в моём доме, пока я жива!
Потом она замолчала, словно не нашла больше слов и только гневно смотрела на дочь. Мэри почувствовала необходимость что-то сказать. Она разозлилась на мать, но постаралась скрыть свою злость. Миссис Лодж была слаба здоровьем, её нельзя было раздражать.
– Что-ж, от того, что вы тут матушка наговорили, мои чувства к мистеру Треверсу не изменятся. Давайте закончим этот разговор.
– Мэри, дочь моя, – голос миссис Лодж зазвучал ласково и вкрадчиво, – конечно, закончим. Только сначала я хочу сказать тебе, как мать, которая волнуется и беспокоится за тебя. Я же знаю, что для твоего блага лучше. Я верю, что ты всё же разумная девочка и эта чепуха скоро выветрится у тебя из головы. Ведь ты, конечно же, не рассчитываешь на ответное чувство со стороны этого негодяя? Мистер Треверс ищет способ выкупить свою усадьбу. Ему нужна богатая невеста и всё. Все комплименты, которые он, может быть, тебе расточал, фальшивы и неискренны. Вот чувства Джеймса к тебе намного сильнее. Джеймс хочет жениться на тебе из-за тебя самой, а не из-за твоего состояния. Послушай меня, оставь эти глупые мечты и не думай больше о мистере Треверсе. Никакой радости тебе эти мысли не принесут. Что касается меня – я сделаю всё возможное, чтобы вы больше не встретились и ты обрела бы настоящее счастье.
Мэри молча слушала фальшивые речи матушки, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не нагрубить в ответ. Ей было больно и обидно, но, скорее, за мистера Треверса, чем за себя. Ах, если бы она только была уверена в его любви! Остальное всё – пустяки. Может быть, со временем, она смогла бы склонить матушку быть доброжелательней к нему и уговорить её... со временем, когда всё уляжется. Матушка всё равно не сможет полностью отказать от дома мистеру Треверсу, в конце-концов они смогут видеться у друзей. Если бы она только была уверена в его любви... Но разве он не дал ей твёрдой надежды на что-то большее? Разве он тот человек, который просто так может разбрасываться словами и взглядами? Тогда почему он молчит? Неужели он не знает, что одна его фраза сделает её счастливой навеки? Почему же он молчит?
Матушка закончила её отчитывать. Мэри, усталая и с головной болью, поднялась к себе и села дописывать письмо к Мег. Конечно, скоро, трудами сплетниц, вся эта история выйдет наружу и кузина узнает о её склонности. Но пока у неё в запасе есть спасительные несколько дней.
Эти несколько дней были скучными и унылыми. Матушка была строга с ней, как никогда. Мэри никуда не разрешалось выходить, хотя дни стояли необыкновенно тёплые, а яркое солнце манило своими лучами прогуляться. Но наконец-то пришло ответное письмо от Мег и девушка под предлогом его прочтения отпросилась в сад.
Что же пишет кузина? Мэри в нетерпении сломала печать и открыла письмо.
"Дорогая Мэри!
Была очень рада получить твоё письмо. Представляю, насколько тебе было тяжело в такой компании. А как вас встретил мистер Треверс? Расскажи об этом подробнее. Я хочу знать о нём всё. И у меня есть на это особые причины. Ты даже не представляешь, кого я несколько дней назад видела в Лондоне! Это – мистер Эдвард Скотт, давний друг Джеймса. Мы не виделись с детства. Боже, я так рада была встретиться с ним, сама не знаю, почему. Он сейчас лейтенант в Н-ском полку. И, говорят, он там на очень хорошем счету. Это всё мне по секрету рассказала Эмма. Мне почему-то очень приятно общаться с Эдвардом, хотя, право, не знаю, что в нём особенного.
Вот поэтому мне и надо услышать от тебя о мистере Треверсе. Я хочу их сравнить. Конечно, мистер Скотт ни в какое сравнение с ним не идёт, но всё же он не так плох, как остальные лондонские джентльмены.
Я не знаю, когда вернусь. Матушка намерена оставить меня здесь ещё на пару недель. Я, конечно, же никогда не забуду мистера Треверса, даже речи об этом нет. Но в Лондоне так интересно! Постоянные выезды в свет, визиты, знакомства. Да такого у нас никогда не найти! А магазины здесь какие! Мэри, только послушай – французские кружева, кисея, шёлк, иллюзия, красивые мелочи, просто глаза разбегаются. А какие драгоценности! Ах, Мэри, как хорошо, что Эмма (по просьбе матушки) покупает мне почти всё, что я захочу. Надеюсь, в этот сезон ты тоже побываешь в Лондоне и увидишь всё своими глазами.
Твоя любящая кузина – Мег Камминг."
Мэри прочитала письмо с улыбкой. Кузина была до удивления непостоянна. Конечно, Мег отправили в Лондон с умыслом разлучить с предметом обожания, а там как бы случайно подвернулся мистер Скотт. И дальше совершенно случайно призрачный образ мистера Треверса сменит реальный мистер Эдвард Скотт со всеми его достоинствами и недостатками. И, видимо, совсем скоро Мег назовёт мистера Скотта мужем. А она? Сможет ли она, Мэри, когда-нибудь назвать мужем мистера Треверса? Как бы это было прекрасно, если бы когда-нибудь... Мэри вздохнула, отбросила свои грёзы и опять вернулась мыслями к письму Мег. Надо ответить кузине и не забыть написать, что в Лондон она не поедет. Она терпеть не могла суетный, вечно-спешащий, гордый город и отнюдь не разделяла восторгов Мег по этому поводу.
Сложив письмо, Мэри медленно пошла по дорожке вглубь сада к своей любимой беседке. Уже возле неё девушку догнал звук копыт. Всадника ещё не было видно, но она почему-то была уверенна, что это именно мистер Треверс. Она так долго думала о нём, что он не мог не приехать. Наконец, всадник появился и это правда был мистер Треверс. "Он приехал, чтобы увидеться со мной" – Застучало сердце у Мэри.
– Мисс Лодж, полковник просил передать вашей матушке, что он сегодня не сможет прийти и прислал меня, взяв с меня обещание непременно быть хорошим собеседником.
Мэри покраснела. Что же делать? Если мистер Треверс сейчас отправится к матушке (а она только этого и ждёт), то будет скандал. И всё это из-за неё. И тогда мистер Треверс узнает о её чувствах. Нет, нет! Какая-то ложная гордость мешала ей признаться или даже намекнуть первой. И поэтому она смущённо пролепетала:
– Матушка сегодня нездорова. Я не думаю, что она будет рада какому-либо обществу. Но, если уж вы приехали, мы могли бы прогуляться.
Мистер Треверс внимательно на неё посмотрел, а потом спешился с лошади.
– Я не против прогулки.
Они молча пошли рядом. Мэри, смущаясь, не знала, что сказать. Молчание первым нарушил её спутник:
– Как поживает ваша кузина? Излечилась ли она от своих пагубных чувств. – Мэри видела, что мистер Треверс не знает, с чего начать разговор.
– О, у Мег всё хорошо. Я думаю, скоро в её жизни появится реальный герой.
– Вот как? Я за неё очень рад. А как ваши дела?
– Увы, я не обладаю постоянством кузины.
Мэри сказала так намеренно и увидела, что мистер Треверс понял её слова. Душа её рвалась признаться, сказать, что она хочет быть с ним всегда, всю жизнь, но она молчала, всё более и более краснея от смущения.
– О чём вы мечтаете в жизни, мисс Лодж? – Сменил тему разговора Треверс.
– Я, право...
– Скажите честно. – Мистер Треверс устремил на девушку взгляд, в котором ей показались и нежность и гордость и нетерпение.
– О семье. – С трепетом ответила Мэри. – Наверное, это мечты любой девушки.
– О, да, любой. А ещё – хороший дом, дорогой экипаж, куча прислуги и новые туалеты на каждый выезд. Вы правы, о такой семье мечтает любая девушка.
Мэри не могла не почувствовать иронию в словах мистера Треверса. Как его, должно быть, сильно уязвили слова Беллы! И он, наверное, всё ещё помнит миссис Кронфорд. Но неужели же он полагает, что она поступит также, что она думает также? Ей самой решительно всё равно, богат он или беден. Почему его так это волнует?
– Я сказала лишь, что мечтаю о семье. Не для всякой девушки хороший дом и состояние имеет такое большое значение, как вы ему придаёте.
– Увы, большее, чем вы думаете, мисс Лодж.
– Но почему же большее? – Мэри хотелось открыться ему, рассказать, что она всё знает и про его бывшую невесту тоже, чтобы между ними уже никогда не было недомолвок. Захотелось уверить мистера Треверса в том, что она не придаёт богатству такое большое значение и что она вообще об этом не думает. Но проклятая робость снова помешала ей.
– Вы ещё слишком молоды и слишком доверчивы, чтобы судить о таких серьёзных вещах.
– Право же, вы опять уверены, что с возрастом мои чувства изменятся, как будто я не смогу остаться верной тем интересам, которые исповедую сейчас!
– Да, но неужели вас не интересует мнение света? Не имеет значения мнение ваших родных и друзей? Неужели вы настолько равнодушны ко всем развлечением, чтобы навсегда от них отказаться? Знаете ли вы, что такое бедность? Умеете ли вы зарабатывать себе на жизнь?
Мэри на мгновенье растерялась под таким шквалом вопросов, обрушившихся на неё, и это мгновенье было решающим – мистер Треверс подумал, что она колеблется.
– Вы не можете искренне мне ответить, вы не знаете. – Тихо и с такой искренней болью сказал он, что защемило сердце.
– Но, мистер Треверс...
– Давайте лучше не будем об этом говорить.
Он отвернулся. Мэри не знала, что сказать, как возразить. Ей было обидно и горько, что в неё не верили. Считали её тростинкой, которую носит ветер, куда захочет.
Так они шли какое-то время в молчании, когда мистер Треверс наконец осмелился его нарушить:
– Мисс Лодж?
– Да? – Мэри подняла глаза и посмотрела ему в лицо, а потом, устыдившись, тут же отвернулась. Она не хотела, чтобы мистер Треверс видел, как горят её щёки.
– Как поживает ваш кузен?
Мэри не ожидала этого вопроса. Она давно не видела Джеймса и, честно говоря, совсем не хотела видеть. Поэтому с удивлением ответила:
– Хорошо.
– Надюсь, он здоров?
– Не знаю. Я давно не видела его. – Недоумевая всё больше и больше, ответила мисс Лодж.
– Я слышал, будто он собирается породниться с одним знатным семейством.
– Боюсь, до меня не доходили такие слухи. – Улыбаясь, ответила Мэри, догадываясь, куда клонит мистер Треверс. Она немного помолчала и, набравшись смелости, продолжила разговор в том же полушутливом тоне. – Вы уже задали столько вопросов, что теперь мой черёд.
– Ну что-ж, спрашивайте.
– Расскажите мне про вашу матушку. – Задала свой самый желанный вопрос Мэри. Ей очень хотелось узнать больше о миссис Треверс.
– Я очень мало помню свою мать. – Тихо начал мистер Треверс. – И кроме общих слов не могу сказать, пожалуй, ничего. Она была очень красива. Это я знаю и помню. У меня есть её портрет. Только он и несколько мелочей остались мне от неё теперь, когда нет Мейплза. Вот смотрите, это моя матушка – миссис Марианна Треверс, урождённая Мозгрейв. – Мистер Треверс достал медальон и показал девушке. Мэри почувствовала гордость в его голосе, когда он сказал о матушке, и всмотрелась в портрет. На неё смотрела красивая женщина с нежным выражением ясных синих глаз. Золотые (цвет, наверное, был немного преувеличен художником) локоны, закрученные по моде того времени, спадали на плечи. Женщина казалась олицетворением смиренной жены и нежной матери. Всё её существо словно дышало покоем. Мэри вспомнила портрет своей матери, урожденной мисс Бентам в молодости и поразилась отличиям. Луиза Бентам в молодости была очень красива. Но эта красота скорее отталкивала, чем привлекала. Это была холодная красота зимней ночи, не способная никого согреть. Марианна Мозгрейв была не такой. Её красота согревала, дарила отдохновение и утешение. Мэри вдруг захотелась обнять эту прекрасную женщину с портрета, получить хоть немного материнской ласки, любви и заботы. Как же жалко, что миссис Треверс умерла так рано! Вдвойне жалко!
