Текст книги "Душа Императора (СИ)"

Автор книги: Дарья Еремина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

9

Наверное, я потерял сознание на какое-то время, потому что очнулся уже на песке.

Тело ломило еще больше, чем от катания на верблюде. Самым удивительным в момент пробуждения было не то, что я все еще жив, а необыкновенная тишина. Лицо жутко щипало, ушибленная нога нещадно ныла. Я обернулся на лагерь. Две пальмы, росшие на границе пустыни и оазиса, были скручены на высоте человеческого роста. Шатра купца не наблюдалось, но я увидел на месте, где последний раз видел Марго, сидящего на корточках Ахельцеса в обычном для них всех сером балахоне. Почти все наши были рядом.

Сплевывая песок, вытер лицо. Поднялся и, прихрамывая на ушибленную ногу, заковылял к лагерю.

– Марго…

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Ахельцес, на чьих коленках покоилась голова худышки, поднял на меня взгляд.

– Александр, если ты хочешь умереть, для этого есть много разных менее жестоких способов…

– Да, нечего тут кидаться грудью на смерчи. Знаем мы вас: лишь бы погеройствовать. – Улыбнулся Влад.

Я прикрыл лицо ладонью, чтобы они не заметили улыбку. Через мгновение все же не мог сдержать смеха. Опустился на колени рядом с Марго.

– Он, наверное, уже и с жизнью распрощался… – Предположил Тимур беззлобно.

– И часто вы тут так развлекаетесь? – Поддержал меня Артур, переживший, скорее всего, тоже самое. В отличие от меня ему было не смешно.

– Пятая… Может четвертая. – Проговорил тем временем Ахельцес и я непонимающе поднял на него глаза. Влад присвистнул. – Ее сын будет очень сильным магом, так что я сейчас не могу понять, чьими силами она пользовалась.

Я сглотнул, поняв, что Ахельцес говорит о Марго. Она непонимающе села:

– Какой еще сын?

Теперь настала очередь Ахельцеса удивиться. Он внимательно посмотрел на меня, на Хелен, и одна бровь взметнулась вверх. Мимика этого потрясающего мужика могла бы у нас быть записана в книгу рекордов Гиннеса. Марго озиралась по сторонам, ища ответа.

– Ну, в нашем мире не принято, чтобы окружающие узнавали о положении женщины раньше нее. – Попытался оправдаться я и пожалел о сказанном. От взгляда Марго захотелось спрятаться.

Справа от нас громко засмеялся молодой маг. Махнув рукой, он пошел к своему лагерю.

– Вы дикие люди, Александр… – Выдохнул Ахельцес с легкой улыбкой.

– Поместите нас в безопасное место… – Нашелся Влад. – В зоопарк. Как ценные вымирающие экземпляры.

– Ритка… – Чисто по-девичьи улыбнулась Катя.

– Когда успели… – Буркнул Артур, и я еще шире улыбнулся.

– Да, блин, как кролики… – В тон ему ответил Тимур.

– Завидуешь – завидуй молча. – Порекомендовал Максим и сделал шаг от Тимура.

Ахельцес поднялся на ноги и отряхнул колени. Хелен проводила взглядом пятившуюся глубь оазиса Риту. Наверное, ей действительно нужно было немного побыть одной.

– Мы очень скоро снова встретимся, так что не прощаюсь. – Направляясь к своему шатру, поведал Ахельцес и кинул на прощание видение. Я вздрогнул, вернувшись на четверть часа назад. Передо мной был вихрь и два человечка у его основания. Увидел, как обернулся на Марго, затем на Артура, заново вздохнул в тот последний раз перед тем, как зажмурить глаза. Марго у погасшего костерка придерживала рукой хлещущие волосы. Ее взгляд перебегал с меня на вихри, вновь собравшиеся в один смерч. Она медленно, будто это стоило неимоверных усилий, подняла руку ко мне, и я заново почувствовал ощущение полета и ее стон, когда оторвался от земли. Видел свет, совершенно различимый белый свет, лучами разошедшийся с пальцев. А, возможно, это видел лишь Ахельцес, но он был… Как наяву, заново услышал шум миллиардов песчинок и осознал сомнение: не мое – Ахельцеса. Он обернулся к магам и бегущим людям. А потом резкий скачок смерча к Марго и ее крик. Именно тогда он свернул те две пальмы… И все исчезло в миг, будто дурной сон. Марго осела на песок, и я открыл глаза.

– Максим, Артур – бурдюки! – Скомандовала Хелен, кинув взгляд на солнце. – Катя – котел, остальные навьючивайте верблюдов.

– Опять мимо Марго… – Усмехнулся Влад и пошел к тюкам. Я поднялся с колен и, хлопнув его по спине, примостился к верблюжьему седлу.

Через несколько минут, когда первый верблюд был упакован, что-то заставило меня обернуться. В паре сотен метров от нас, уже в песках, гарцевал с ноги на ногу, словно молодой жеребец, желающий кинутся в галоп, верблюд с беловолосым наездником на спине. Я не мог разглядеть его лица, но этого и не требовалось.

Забыть это живое произведение искусства было сложно, даже, при желании. Я ожидал услышать голос в голове, картинку или еще какую-нибудь привычную в этом мире весть. Но Ахельцес развернулся и поскакал за уже скрывшимися за барханом магами.

Я наблюдал за ним, пока он так же не скрылся за холмом песка. «Почему я? Ну, почему я?» – крутилось в голове как назойливое насекомое. Неужели я настолько был не нужен моему миру, что он выплюнул меня как сливовую косточку: легко и без сожаления…

– Эй!

Почувствовав ощутимый хлопок по хребту, я обернулся.

– Работать будем? – Влад наблюдал за мной, морщась от солнечного света.

Посмотрев на него, я сообразил каким обросшим чудовищем сейчас являюсь. Провел ладонью по колючему подбородку. Засмеялся и пошел за следующим седлом. – Ты себе щеку ободрал.

– Да, я чувствую… – Ответил я, с гаком поднимая седло. – Они помирились?

– Да, сейчас… – Подсобил Влад с седлом. – Ты Тима не знаешь.

– Ну, по его вспыльчивости могу предположить, что он быстро отходит. Не то сейчас время и место, чтобы обижаться на такую ерунду.

– Если бы я прибежал на пару минут позже, была бы не ерунда…

– Слава богу, ума хватило не ерепениться сегодня… – Заметил я и поймал насмешливый взгляд Влада. Не мог я разобраться в этом парне, как не пытался.

Вроде простой, где-то слишком простой, юморной и заботливый брат. Но что-то в нем было скрытое, не выходящее на поверхность.

– Слава богу, ума хватило не ерепениться сегодня… – Повторил он тихо, проходя мимо меня к следующему седлу. Я резко обернулся. – Работать будем?

Мы шли прежним строем и снова в молчании. Тимур отказался ехать с Катей, снова порадовавшей нас сериальными слезами. В одном я был согласен с ним: если бы девушка «так громко» не думала об Ахельцесе, или не думала бы о нем вообще, как и следовало бы поступить не совсем свободной девушке, ничего не произошло бы.

Потому презрение и обида его распространились лишь на нее. Марго же безмолвно и твердо пресекала любые проявления ласки с моей стороны, и от этого болезненно кололо в груди.

Хелен пыталась успокоить нас тем, что мимо Ахельцеса никакое творение мысли человеческой незаметно не прокрадется. Я вспомнил старика у бань, и Хелен лишь коротко кивнула мне, не произнеся ни слова. Значит, они идут к морю, чтобы найти его. Других причин я найти не мог.

– Что он сделал? – Не сдержался все же я и повернулся к женщине.

– Убил Императора и украл его душу. – Неожиданно ответила она и я решил больше ничего не спрашивать… С меня и этого пока хватит.

– Хелен! – Макс окликнул ее уже после обеденной стоянки, когда солнце клонилось к закату. Хелен резко обернулась и прислонила палец к губам. Потрогала себя за оба уха и покрутила рукой над головой. Я начал озираться. На полном серьезе я ожидал увидеть в воздухе летающие уши. Грань между реальностью и фантазией была настолько призрачна, что поверить я мог во что угодно. Убедившись, что Хелен сообщила о возможности подслушать в переносном смысле, я вздохнул. Псионики, маги, видоки… Почему бы не быть тут еще и слухарям?

– Это караванный путь контрабандистов. Без псионика тут тяжело пройти незамеченным. – Разоткровенничалась она, спрыгивая с верблюда в месте ночной стоянки.

– Как кто-то может подслушивать среди пустыни? – Марго спрыгнула из седла, не дождавшись, пока я подам руку.

– Это не середина пустыни. Это караванный путь контрабандистов. Он прослушивается то там, то сям. Есть пути, на которых прослушивается и просматривается, а так же сверяется увиденное с сущностью каждые несколько миль.

На этом пути все проще, просто слушают.

– Сверяется увиденное с сущностью? – Артур озабоченно почесал щетину. – Ты меня пугаешь, Хелен. И часто оно не совпадает?

Влад засмеялся, представив что-то свое. Хелен легонько улыбнулась Артуру и предпочла промолчать.

– Тим…

– Отвали, Кать.

Я обернулся на них и помотал головой. Как дети, ей богу. Хотя, я не лучше зачастую… Хелен с купцом стянули шатер, проводник откопал дрова и занялся костром. В третий вечер в пустыне уже все знали что делать. Через полчаса, когда солнце практически ушло за горизонт, мы сидели на привычных циновках вокруг костра и ждали ужин. В нескольких метрах жевали и пофыркивали верблюды, по окружности светился блеклым светом зыбучий эньц.

– Хелен, какие у вас тут средства передвижения есть? – Максим лежал на животе, закинув ноги на мешок. Четвертый день наши поясницы жили своими жизнями. Хелен повернулась к бывшему инструктору, и он изумленно присвистнул. – А повтори для всех, пожалуйста.

Хелен закрыла глаза, собираясь с мыслями и мы увидели потрясающей полноты ответ: корабли и дирижабли были единственными механическими средствами передвижения, верблюды, мулы, лошади – самое привычное и понятное. Дальше было сложнее: ездовые птицы заставили задержать дыхание. Удлиненные розовые колбы не сильно поразили воображение, пока не возник вопрос за счет чего они передвигаются. Я по детски наивно ожидал увидеть ковер-самолет, но это оказалось примитивнейшим желанием. Летать, я понял, может все… Правда не везде. На этой земле где-то в воздух подняться было невозможно даже птицам. А где-то летали и острова.

Последним, что я смог понять и запомнить, были круглые платформы с метр в диаетре – порталы, перемещавшие из одной точки в другую.

– Это что, все ваша магия? – Удивился Артур.

– Не всегда. – Голос Хелен был грустен. – Где-то результаты войн и… экологических катастроф. – Подобрала она слово из нашего словаря. – Магия эта сила, доступная практически каждому. Разница между вами и нами: вы нашли другой способ убивать свой мир.

Продолжать эту тему никто не решился, хотя вопросы крутились на языке каждого – это было заметно.

– Спой, что ли… – Предложил Макс Кате.

– На голодный желудок я могу только повыть. – Ответила она скупо, вызывая улыбки.

– Ауууув!!! – Завыл Влад на сестру и Марго засмеялась. Катя толкнула брата в плечо, улыбнулась и запела:

Every night in my dreams

I see you, I feel you,

That is how I know you go on – Десять лет прошло, а оно все еще бьется…

– Влад!

– Молчу, молчу…

На втором куплете к Кате присоединилась Марго, а на припеве и Влад. С удивлением мы обнаружили, что и он не обделен голосом.

К концу песни я заметил, что Хелен плачет. Когда она всхлипнула, все замолкли.

– Я ни хрена не поняла, но она такая жалобная… – Оправдалась Хелен, и мы все захохотали. Наш язык слишком заразителен… – Давайте есть.

Еще сутки прошли спокойно. Марго была погружена в себя. Иногда я чувствовал на себе ее взгляд, но на ласки она не поддавалась. Что это было: страх, обида или еще какие заморочки моей загадочной худышки, я понять не мог и не собирался понимать, предпочитая дать ей время разобраться в себе самой. Тимур же, просто, дулся. Хотя это было уже скорее для виду, чем всерьез: слишком часто его взгляд останавливался на девушке, и слишком нежными были его случайные прикосновения. Я признался себе, что завидую им. Такое простое, понятное и теплое чувство жило между ними, что пробивало на слезу.

К нашей последней стоянке я окончательно был выбит из колеи поведением Марго.

Она была рядом, но лучше бы ее вообще здесь не было: так тяжело было от ее каменности. Слишком больно было оказаться пустым местом для девушки, ставшей необходимой как воздух.

В очередной раз, поймав на себе сочувствующий взгляд Макса, я решил больше не смотреть на нее. Правда, тут же забыл об этом решении. За эти два дня она стала еще привлекательнее: будто осознав свое положение, начала светиться изнутри.

Взгляды, движения, непослушные локоны, тонкие запястья – буквально все сводило с ума. Я потихоньку начинал звереть, что в принципе для меня не свойственно. Даже купец, которому по общему счету мы были безразличны, кидал на меня опасливые взгляды…

Мы ужинали в свете маленького костерка, Марго привычно сидела справа от меня.

Макс рассказывал Хелен о нашей последней нырялке и ощущении, вынудившем подняться на поверхность. Поднадоевшая каша колом встала в горле. Я следил за пальцами Марго, поблескивающими в бликах костра, когда она отправляла маленькие кусочки хлеба в рот.

– Мне кусок в горло не лезет, когда ты на меня смотришь… – Процедила она сквозь зубы. Я отвернулся, отставляя миску.

– Мама, наверно, с ума сходит… – Подумала вслух Катя и взглянула на брата. Он кивнул и посмотрел в сторону.

Я снова повернулся к Марго. Одному богу известно, как я хотел до нее дотронуться.

Одним пальцем – просто почувствовать ее тепло. Она доела и откинулась на локти, вытягивая ноги. Если бы она закинула назад голову, я бы сошел с ума.

Нерешительно протянув руку, я накрыл ее ладонь своей. Бросив на меня быстрый взгляд, Марго выдернула ладонь и отодвинулась резко, как от змеи. Свидетели немой картины отвели глаза… Если бы я, зло озираясь, встретил хоть один взгляд, пожалели бы все.

– Хватит… – Прошептал я незнакомым голосом, поднимаясь. Марго отползла с циновки на шаг от меня, не отводя испуганного взгляда. Не знаю, что они видели… Но я чувствовал, как во мне, прорывая все преграды, на волю вырывается зверь.

– Саша… – Хелен встала, но отшатнулась от взгляда и замолчала.

Кулаки, челюсти, плечи напряглись до боли в суставах, в глазах темнело… Не разбирая направления я пошел… В пустыне нет дорог, которые я мог бы видеть…

Я шел, пока за спиной не стих треск костра. А потом прорвало…

Никогда, ни одно живое существо моего мира не могло вызвать даже подобия этого бешенства. Ни одно же живое существо не могло вызвать все разнообразие чувств, какое стало доступно с Марго. Рад я был этому в те моменты? Я ненавидел ее… Не помню, каким образом у меня во рту оказался песок: проснувшись, я долго отплевывался. Сколько я кричал, рыдал, бил землю и проклинал этот чертов мир – не знаю. Хвала богам никто не подошел: выйдя за пределы лагеря, я очень скоро перестал себя контролировать. Никогда в жизни не мог бы я представить того, что творилось со мной в тот час. Не думаю, что прошло больше времени. Не знаю, какие силы удержали меня, чтобы не вернутся в лагерь и не разнести там все – страха не было и в помине.

Там же на песке в сотне метров от лагеря я и уснул…

Проснулся я затемно от жуткого холода. Один из уже знакомых призраков пустыни крутился рядом. Казалось, что от него было еще холоднее. Стряхнув песок с лица, я начал отплевываться. Пошел к лагерю, ориентируясь на собственные следы и бледный свет зыбучего эньца. Обхватив плечи руками, ежился от холода.

У маленького костерка привычно сидел Артур. Коротко взглянув на меня, лишь, кивнул. Марго свернулась в клубок под двумя нашими одеялами, накрывшись до глаз.

Полив на руку из одного бурдюка, я ополоснул лицо, щека, пострадавшая в день встречи с рукотворным тайфуном легонько защипала. Потом присел рядом с Артуром.

– Она сводит меня с ума…

– Не только тебя… – Тихо засмеялся он и я усмехнулся. Очень быстро я начал осознавать, что перестал бояться потерять ее, перестал опасаться Артура. Да и Артур, не собираясь, впрочем, отказываться от своих планов, несколько поменял то ли тактику, то ли отношение к происходящему. В эту ночь поменялось очень много, кроме моей одержимости Марго. Любви, нежности, пугающей необходимости видеть ее, обладать ей.

– В этом мире мы как будто оголились, ты замечаешь?

– Ну, я бы выразился по-другому. – Артур передал мне недоеденный мной же вчера кусок засохшей лепешки. – Здесь нет масок. При всем желании ты не будешь таким, как был там…

– Почему-то я сомневаюсь по этому поводу, глядя на одного из нас… – Я поднял взгляд на мужика, благодарно пережевывая засохший хлеб. Он повернул голову к Владу и снова повернулся ко мне. – Значит, не ошибся. – Подытожил я.

– Возможно, это его талант в этом мире? И… кстати. – Артур встал и потряс одной ногой, разгоняя кровь. Я следил за ним снизу вверх, но он передумал говорить. Я поднял бровь. – Как-нибудь потом…

– Брось… – Я тоже поднялся. – Ты не из тех, кто, сказав «а» не говорит «б»…

Артур тихо засмеялся, стараясь никого не разбудить.

– Пусть это будет моей форой…

Настала моя очередь тихо смеяться. Старик ни в какую не собирался отступать.

После этой ночи я даже не мог злиться на него.

– Ты ужасно выглядишь. – Марго, зябко ежась, села ближе к костру.

Я не сдержал улыбки, прикидывая свой вид: взлохмаченный, с недельной щетиной и содранной щекой – зрелище не для слабонервных. Не обращая внимания на ее опасливый взгляд, я присел рядом и обнял за плечи.

– Я… Я хотела попросить прощение за свое ужасное поведение. – Пробормотала она.

– Я, просто, совершенно растеряна: забеременеть от совершенно незнакомого парня, да еще в каком-то совершенно чужом мире… Тяжело все это осознать и принять.

Я выдохнул, убирая руку с ее плеча, поднялся.

– Ты сама понимаешь, что говоришь? – Я быстро прикоснулся к вискам, сдерживая эмоции. – Да ты этот чертов песок с ума свести можешь… – Песок мелкой пылью разлетелся на ближайшую циновку. – Я же живой человек! Живой! – От моего крика проснулись все, кто не успел подняться. – Живой, ты понимаешь?

Становилось снова невыносимо тяжело, в висках болезненно застучало.

– Как же можно обращаться так с людьми? Что я для тебя? – Вернувшись к Марго, я опустился рядом с ней на колени и замер, ожидая ответа. Она молча смотрела на меня. – Я же люблю тебя… Ты представить себе не можешь, что значишь для меня ты… и ребенок.

Марго дернулась, как от удара. Встала, подбирая с собой оба пледа, и отошла на пару шагов.

– Если бы мы не оказались в этом чертовом мире, – тихо начала она. – Уже завтра я уехала бы в Москву. Мы больше никогда бы не увиделись. И никогда бы ты не узнал об этом ребенке, никогда! Он как был только моим, так и останется… То, что ты его зачал – не более чем случайность…

– Марго! – Одернул ее Тимур, подбирая ноги. Похоже, даже для него это было слишком. Я молча ждал, когда мой мир окончательно разрушится.

– Я не люблю тебя, понимаешь? Можешь беситься дальше, сколько душе угодно…Я другого люблю и никто мне не нужен.

– А муж в могилке не ревнует к тому, с кем ты спишь?..

Я услышал мягкий шорох упавших на циновку шерстяных пледов и разрывающий пространство звук ее пощечины. В глазах заплясали искорки.

«Дыши». – Подумал я и выдохнул. Обрушившаяся на меня как лавина боль, сжимала сердце и легкие. Даже костер боялся стрельнуть искрой, и только пульс тяжелыми молотками стучал в висках.

Пока все в гробовом молчании пережевывали завтрак, я собирал верблюдов. Как можно скорее хотелось убраться из этих песков, из этого мира, где простое человеческое чувство способно превратится в подобную пытку.

Остаток пути мы разделили верблюда с Максом. Все время до обеденной стоянки он пытался начать какой-нибудь разговор, вспоминал анекдоты… Но к вечеру сдался. Я практически спиной чувствовал сочувствующие взгляды ребят и Катьки. То признание, то унижение, свидетелями которого они стали, в миг отвернуло их улыбки от Марго.

Лишь Влад весело травил анекдоты ей на ухо – человек, не признающий границ и готовый поддержать сразу всех.

10

Город Баэндар показался нам незадолго до заката. Катя неугомонно прыгала в седле, описывая то, что мы могли увидеть, только приблизившись к городским стенам вплотную.

– А что это за знаки над башнями? – Спросила она и я успокоено вздохнул, что вижу их не только я.

– Это… Маяки. – Нашлась Хелен, скорее всего снова воспользовавшись нашим словарем.

Город был окружен высоченной, наверно с пяти этажный дом, стеной. По самому краю, практически плавая в воздухе, светились мягким оранжевым светом тысячи фанарей.

Лишь подойдя вплотную и задрав голову я понял, что фанари эти представляли из себя то ли стеклянные, то ли каменные конусы, действительно плавающие в воздухе в метре или двух от края стены. Я осторожно прикрыл рот, готовясь к новым зрелищам. Мы молча пошли к распахнутым кованым воротам. За спиной то и дело слышались восхищенный вздохи Кати и эмоциональный матерок парней.

– А тут свободный вход? – Удивленно спросила Катя.

– Не совсем, Катя. – Ответила Хелен. – Естественно, прежде чем свободно впустить нас, вид пришедших сверили с их сущностью. Я поняла: ты имеешь в виду некие бумаги. Нет, у нас это не требуется. В город могут войти беспрепятственно все люди. «Документы» в нашем мире были бы бессмысленны…

– Усы, лапы и хвост – вот наши документы! – Пробормотал Влад и широко улыбнулся непонимающему взгляду Хелен.

– Ну, а как же разбойники, контрабандисты? – Удивился Артур.

– Контрабандистов нужно ловить по дороге. Если заниматься этим в Баэндаре, слишком много времени будет уходить на судебные споры. Здесь не так много псиоников, и если служащие в Баэндаре и пришедшие сюда или нанятые в защитники начнут спорить, то правым окажется тот, кто сильнее. Это бесполезно. Из-за контрабандистов это делать не будут. А разбойники… Ну иногда кто-то пытается нарушить порядок в городе, о чем очень скоро начинает сожалеть…

– Доходчиво. – Кивнул Тимур.

– Здесь наши пути расходятся. – Хелен начала снимать браслеты с нас. – Ближайшие дни вы можете найти меня на торговой площади. Если будут вопросы, подходите.

Честно признаюсь, я хотела бы препятствовать вам в поиске дороги в ваш мир, так близки вы мне стали за эти дни. Но, боюсь, я бессильна удержать вас, если вы намерены уйти. Глава Гильдии псиоников знает о вас. Будет безопаснее для всех, если Марго пройдет хотя бы азы обучения. Саша, ты так же можешь обратиться за помощью к представителю Гильдии. Боюсь, правда, для оказания этой помощи тебе придется вступить в Гильдию и выполнить пару заданий. Могу поспорить, что видоков в Баэндаре не появлялось несколько месяцев. Это самый простой, быстрый и несоизмеримо выгодный способ заработка для вас всех. Если выйдите из противоположных ворот города, то сразу увидите порт.

– Порт? – Не понял я. – Так тут море рядом?

Хелен легонько склонила голову, молчаливый купец последовал ее примеру.

Проводник уже куда-то исчез вместе со всеми верблюдами. Я растерянно пытался остановить ее взглядом. Хелен улыбнулась и протянула руку. У них не было принято здороваться и прощаться за руку, как у нас, но они прикасались пальцами, как бы обезоруживая, ощущая человека… Это очень много значило, был уверен я, в мире псиоников и магов. Я протянул ей руку в ответ.

Я растерянно смотрел вслед удаляющемуся купцу и его верной телохранительнице.

Вскоре они скрылись за поворотом. Перед нами же высился, поистине, великолепный Баэндар. Двух-трехэтажные дома, выложенные из белого камня, плотно примыкали друг к другу. Изредка тот или иной дом был накрыт белесым или розоватым прозрачным куполом, неощутимым и видимым, скорее всего, только мне. Ухоженные пальмы, лужайки и кустарник по обе стороны улицы образовывали свободное пространство, позволяющее легко дышать. Казалось, что сейчас мимо пройдет Алладин.

– Саш, ты идешь? – Окликнул меня Артур. Опомнившись, я пошел за остальными.

У нас было несколько монет и волноваться за то, где проведем эту ночь, смысла не было. Первый попавшийся постоялый двор содрал с нас вдвое больше, чем покинутый поселок контрабандистов. Разместив нас в пяти комнатах, все время озирающийся хозяин постоялого двора, быстро ретировался. Я блаженно вытянулся на узкой кровати, с удовольствием понимая, что кровати в этом мире все же существуют. И, хотя оконные дыры и в этой гостинице зияли своей пустотой, здесь их прикрывала тонкая тряпица. Пять минут и пойду что-нибудь съем… Буквально пять минут, чтобы почувствовать себя человеком, кружечка вина и душ… Больше всего на свете я мечтал о душе. Через несколько минут в этих мечтах я и уснул.

Проснулся я снова до рассвета, удивленно озираясь по сторонам. Чистое небо над головой за пять дней пути стало привычным и родным. Сообразив, где нахожусь, я встал и подошел к окну. Глухая стена, как вид из моего окна, почему-то не удивила. Я усмехнулся.

Душ… Не в силах больше откладывать желание вымыться, я пошел к хозяину. Он, как и весь здешний люд, встающий до рассвета, уже хлопотал в пределах досягаемости.

Бани открывались с рассветом. Я с тоской посмотрел в окно и попросил еды.

Наверно, мой вид предполагал полное подчинение, так как хозяин постоялого двора предпочел закивать и попросил подождать чуть-чуть. Толпы грязных, обросших и ободранных постояльцев появлялись в его дверях, скорее всего, не часто…

Еще до полудня я почувствовал себя homo sapiens. Освободившись в бане от собственной грязи, подстригшись и побрившись, пока служители стирали мое потрепанное шмотье, сытый и выспавшийся, я стал спокоен и одухотворен. Одно осознание того, что я могу пойти куда мне угодно и рядом не будет толпы из шести дайверов, уже значило много. Даже мысль о том, что я в этом мире гол как сокол Хелен успешно развеяла.

Я шел вперед по той самой улице, пролегающей от ворот через весь город и, скорее всего, завершающейся такими же воротами. Но через пару минут свернул на более узкую улочку направо, увидев торговую площадь. Здесь царил единый для всех рынков шум. Пропустив продовольственные ряды, я пошел к лавкам с оружием. Денег на него все равно не было, но посмотреть и прицениться очень хотелось. Торговцы вежливо и молча наблюдали за моими манипуляциями. Даже, если они понимали, что я не в состоянии что-либо купить, виду не подавали. В отличие от рядов с продовольствием, здесь было сравнительно тихо.

Я рассматривал ножи, клинки, мечи и сабли. Рассматривал продавцов, не так явно, но все же… Больше всего я хотел увидеть какого-нибудь не совсем человека, но таких тут не было. Все торговцы были о двух руках и ногах и, даже, уши их были вполне стандартными.

По междурядью шел парнишка и без энтузиазма что-то орал. Я обернулся, вслушиваясь в его обреченный голос. «Видящий… Требуется видящий, оплата высокая!»

– Скулил он безнадежно и я сглотнул. Вот и работенка… Осторожно положив клинок на место я двинулся к междурядью, где только что прошел мальчишка.

– Эй! – Окликнул я его. Парень лениво развернулся, подперев бок кулаком. – Я видящий.

Парень засмеялся:

– Ты хочешь сказать, твой хозяин видящий? – Попытался поправить он меня, но увидев, как я нетерпеливо склоняю голову набок, перестал улыбаться. – Что, правда? Видящий? Ты? Да?

Я сдвинул брови, чтобы они не поползли на лоб от нетерпения.

– Мой хозяин потерял одну вещицу. Нужна помощь. Он хорошо заплатит. Пойдем. – Парень засеменил, ежесекундно оборачиваясь на меня. В какой-то момент мне показалось, что он возьмет меня за руку, чтобы я не потерялся и не сбежал. Через десять минут мы остановились перед шикарным поместьем, окруженным садом и забором. Зашли внутрь. Первым желанием было вжать голову в плечи, так высоки здесь были потолки и обширно пространство прихожей. Я почувствовал себя маленькой букашкой на ковре. Практически мгновенно появился хозяин: высокий чернобородый мужичина в расшитом халате.

– Кого ты привел? – Спросил он низким грудным голосом.

– Он говорит, что видящий. – Наглым жестом махнув в мою сторону, ответил парень.

– Если это глупая шутка, ты поплатишься за нее. – Обратился ко мне хозяин дома.

Я искренне поверил в это. Кинув на меня последний оценивающий взгляд, хозяин вышел из залы. Я уставился на парня. Тот не смотрел на меня, остановив неподвижный взгляд на пустом квадратном аквариуме, разместившемся на одиноком столбике у стены. Через минуту хозяин вернулся, неся в руках какую-то бумажку…

– Моя дочь, – начал он более мирно. – Это живая отмычка. Уже месяц назад она вскрыла… – Он обернулся на аквариум и вздохнул. – В общем, где-то в доме потеряна вот эта вещь. – Мужичина вручил мне бумажку с рисунком изделия, очень похожего на раздутую брошь. – Уже много месяцев в Баэндаре не появлялось видоков…

– Где начать поиски? – Кивнул я в ответ.

– Начните на чердаке. Потом можно посмотреть в комнате дочери. Катр, проводи видока, и сопровождай его до тех пор, пока он найдет… или не найдет схенц.

– Хорошо. – Ответил парень и кивнул мне.

С лестницы наверх эта зала уже не казалась такой подавляюще огромной. На вопрос о том, кто его хозяин, Катр гордо ответил, что является подмастерьем мага пятой ступени Лаэрланда Старшего Баэндарского. Ну, старшего, так старшего, кивнул я и полез под софу на чердаке. Порядок дети в этом мира были не способны сохранять точно так же как и в моем родном мире. Разительно отличались игрушки, если не сказать игровые предметы. До большинства я просто боялся дотронуться. Некоторые жили своей жизнью, периодически перевоплощаясь в разные виды животных и птиц.

Что-то летало под потолком. Поднимать голову я не решался: вдруг это что-то примет поднятое лицо признаком агрессии и спикирует?

Я осторожно рылся в сундуках, заглядывал за шкафы и под ковры. Чихал… Тяжело распрямившись, озабоченно посмотрел на парня. Он кивнул и повел дальше.

Удивительное ощущение создавали высоченные потолки этого дома, хотя на самом ли деле они такие или это лишь обман зрения, я точно сказать не мог. Дом, за исключением того, что все в нем говорило о богатстве хозяина, отличался от подобного коттеджа моего мира лишь то и дело встречающимися предметами явно магического происхождения. Одни кристаллы, парящие над вазами, и излучающие ровный желтоватый свет чего стоили…

Спустившись с чердака, мы пошли по коридору и я замер у зеркала. Я не видел себя чуть больше недели и охнул, встретившись со своим отражением. Изможденное поцарапанное лицо с впавшими красными глазами было лишь вершиной айсберга.

Пошитые явно не на меня шмотки предательски висели на мне, как на вешалке, оголяя запястья и щиколотки. Я подумал о Марго, ставшей в эти дни трогательно прекрасной, и улыбнулся. Полюбить недоразумение в моем лице было бы, действительно, по меньшей мере, странно…

– Эй. – Окликнул меня парень, устав ждать, когда я налюбуюсь собой. Я обернулся и кивнул, делая шаг от зеркала. Потом все же остановился, не в силах удержаться от того, чтобы не провести рукой под плавающим в воздухе осветительным кристаллом. И так и замер в согнутом положении. За вазой, похоже, лежало то, что я искал. Наклонился поднять, сверяя драгоценную вещицу с чертежом. Посмотрел на парня. Он непонимающе смотрел на меня.

– Ну что ты встал как вкопанный. Веди к хозяину. – Пробормотал я.