Текст книги "Полукрылые. Черные песни забвения"

Автор книги: Дарья Урбанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Марина Семеновна подняла брови и бросила взгляд на часы, висевшие на стене прямо напротив входной двери.

– Один из птенцов? – переспросила она удивленно. Видимо, ее коллега тоже была Полукрылой, так что не было нужды таиться. – Но соревнования начнутся уже через двадцать минут. Что ты тут делаешь один?

Артем смущенно уставился себе под ноги.

– Так п-получилось… – промямлил он. – Я… н-ну как бы проспал.

Учительницы переглянулись.

– Но куда смотрел ваш куратор? Почему не?.. Хотя ладно, сейчас действительно нет времени выяснять подробности. Лучше пойдем скорее посмотрим, в какую больницу распределена твоя команда.

Марина Семеновна довольно быстро нашла списки участников олимпиады и выяснила, что Артему повезло – его команду распределили в Елизаветинскую больницу, ближайшую к школе. Объяснив ему, как добраться, учительница пообещала, что позвонит кому-то из организаторов, и его встретят у главного входа на посту охраны, чтобы провести внутрь. Сама она не могла его проводить. Время поджимало, так что Титов со всех ног побежал через дворы, и дальше прямо по улице Константинова, которая должна была привести его, куда нужно.

Остановившись, чтобы перевести дыхание, Артем со злостью пнул дорожный бордюр. Практическая часть крылатых соревнований проверяла командное взаимодействие, умение в случае необходимости объединить Выпевания, чтобы преодолеть препятствия или побороть психео. Так вот, его одноклассникам уже можно было давать первое место за командный дух! Ну ладно Макс и Камиль! Решили поиздеваться и не будить его, но как Черниченко, гусь лапчатый, мог так с ним поступить?! Артем искренне считал, что они неплохо ладят с Ником. Видимо, так считал один он…

На очередном перекрестке Титов увидел перед собой невысокое здание из красного кирпича, огороженное забором. Артем бросил взгляд на часы и снова ускорился. Сил после вынужденной пробежки у него почти не осталось, впрочем, как и времени до начала соревнований. Запыхавшись, он наконец остановился возле шлагбаума с табличкой «Только для служебного транспорта», отдышался и потянул на себя дверь в небольшую пристройку, оказавшуюся проходной.

– Д-доброе утро, я на олимпиаду, м-меня должны встретить, – скороговоркой протараторил Титов в окошко. Охранник, усатый мужчина в форменной куртке с нашивкой Security, нахмурился.

– Какая еще олимпиада, мальчик, ты ничего не перепутал? Здесь больница, а не школа!

Артем растерялся. Как же так? Неужели Марина Семеновна не позвонила, как обещала? Как же ему теперь попасть внутрь, да еще и найти своих?

– Вроде н-не перепутал… Это же Елизаветинская б-больница? – Титов только сейчас огляделся и понял, что кроме них двоих в крошечной комнатушке никого нет. Он прищурился: – А это г-главный вход?

– А сам-то как думаешь? – усмехнулся в усы охранник.

– Так м-может меня т-там ждут? – Артем аж просиял от пришедшей ему в голову спасительной идеи. – Вы не м-могли бы позвонить и узнать. Ну пожалуйста, очень в-вас прошу! Мне так н-надо не опоздать! В-вопрос жизни и смерти!

– Что б ты понимал в жизни и смерти… – недовольно проворчал охранник, покачав головой, но все же снял трубку с телефона, стоявшего на столе перед ним.

После короткого разговора мужчина молча встал и вышел из своей отгороженной части проходной на улицу. Но перед этим он провел рукой над столом, и турникет прямо перед носом у Артема мигнул и сменил цвет с красного на зеленый. Снаружи Титов притормозил и выжидающе уставился на охранника, который словно испытывал его терпение и с недовольным видом чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить. Наконец кончик сигареты задымился, а Артем поморщился. Запах табачного дыма прочно ассоциировался у него с отцом, а значит и с родительскими ссорами.

– Не знаю, что они там себе думают, но я тебя водить по коридорам за ручку не нанимался, тем более в пустой корпус, – наконец заявил охранник, смерив Титова взглядом. – Слушай внимательно и запоминай, дважды повторять не стану…

Зайдя наконец внутрь, Артем еще раз про себя проговорил полученные инструкции:

– Так… Сразу после входа налево, по коридору прямо до лифта и подняться на третий этаж. Затем перейти по перекрытию в соседнее крыло, повернуть направо и еще направо, а потом спуститься на минус первый этаж, но не по центральной лестнице, а по той, что в конце отделения. Надеюсь, я ничего не перепутал…

Неприятности начались почти сразу, когда выяснилось, что лифт не работает. Титов вспомнил, что охранник на проходной упоминал про ремонт в корпусе, из-за которого тот пустовал, но на всякий случай все же несколько раз потыкал пальцем в старомодную прямоугольную кнопку цвета сливочного масла. Она не подавала никаких признаков жизни – ни засветилась, ни щелкнула. Артем постоял немного в надежде, что лифт вот-вот все же распахнет двери, а кнопка… ну она просто такая вот, странная. Но чуда не произошло.

Лестницу он тоже нашел не сразу, пришлось побродить взад-вперед по коридору, заглядывая в окошки на дверях. Пустые коридоры, мрачно-серые, словно отсеки космического корабля, вызывали странное неуютное ощущение. Артем совсем не так представлял себе больницы. Хотя он никогда настолько серьезно не болел (еще бы, с мамой-каладрием!), но ему казалось, что внутри обычно находится больше людей. Медсестры и врачи должны сновать туда-сюда с сосредоточенными лицами, да и больные не могут ведь постоянно сидеть в палатах, никуда не выбираясь.

На лестнице и далее на третьем этаже он все же встретил несколько человек в белых халатах, но они не обратили на него никакого внимания, уткнувшись в планшеты с бумагами. А вот другое крыло здания встретило его полнейшей тишиной. Артем даже поежился, настолько мрачным выглядело пустое помещение. Да и полупрозрачные хлопья психео, плавающие то тут, то там в воздухе, не добавляли интерьеру жизнерадостности. Свернув в очередной раз, Титов в недоумении остановился – коридор перед ним заканчивался тупиком, а по словам охранника, тут должен был оказаться еще один поворот. Если, конечно, Артем ничего не перепутал…

Часы показывали пять минут одиннадцатого, соревнования уже должны были начаться. А Титов по-прежнему бродил по однотипным коридорам, пытаясь то вернуться обратно, то найти хоть кого-то живого и спросить дорогу. Судя по всему, он окончательно заблудился, и потому пал духом. Стоило так торопиться, бежать всю дорогу, чтобы позорно потеряться в больничном лабиринте? Кто вообще придумал так строить здания?!

Артем обреченно остановился на пересечении двух коридоров, размышляя, куда ему лучше повернуть, как справа, в самом конце ответвления, мелькнула человеческая фигура. Мужчина стремительно пересек коридор и скрылся из виду за поворотом. Ну наконец-то! Титов что есть сил припустил вперед, собираясь уточнить у него дорогу. Но когда он добрался до конца коридора, человек уже скрылся из виду. Зато на противоположной стороне белела дверь в палату, и через мутное стекло было видно, что внутри горит свет. А если есть свет, значит, могут быть и люди, и неважно, персонал или пациенты, главное, чтобы могли подсказать, как ему выбраться из этих идиотских одинаковых коридоров.

Артем постучал и потянул ручку вниз, но дверь неожиданно не поддалась. На крылатых тренировках их уже учили выпевать мелодию, отпирающую замки, так что, не успев задуматься о том, что он делает, Титов автоматически пропел несколько нот. Раздался щелчок, и в открывшийся просвет он увидел больничную койку, а на ней хрупкую фигуру под покрывалом. Кажется, это была девушка или женщина, на подушке рядом с головой лежала аккуратная коса. Но точно определить возраст было сложно из-за кислородной маски, плотно прижатой к лицу. Грудь пациентки равномерно вздымалась, как во сне. Худые запястья туго обхватывали браслеты, провода от которых отходили к аппаратам, расставленным у изголовья.

Дверь скрипнула и приоткрылась еще немного, позволяя увидеть окно и стоящую у него фигуру. Титов мысленно выдохнул и еще раз постучал костяшками пальцев по дверной раме, чтобы привлечь к себе внимание.

– Из-звините, пожалуйста… – негромко произнес он, чтобы не разбудить пациентку, – Вы н-не могли бы…

Женщина у окна резко развернулась на его голос, охнула и прижала ладонь ко рту. Теперь Артем видел, что ее лицо избороздили морщины, а тусклый петербургский свет из окна серебрил седые пряди в небрежно сколотых на затылке волосах. Наверное, это посетительница, мама девушки, лежащей на кровати, промелькнуло в голове у Титова. Или даже бабушка, на вид ей лет сто.

– Как ты сюда попал?

Ее голос прозвучал хрипло и надтреснуто, как будто она давно не произносила ни слова.

– Я з-заблудился… – Артем снова смутился. Признаваться в этом было ужасно позорно, как будто он какой-то беспомощный малолетка. Поэтому он торопливо добавил, словно оправдываясь: – Эти коридоры т-такие одинаковые. Н-не могу сообразить, как м-мне выйти к…

Она резко перебила его, будто не слыша того, что он говорит, витая мыслями где-то далеко:

– Срочно уходи отсюда, здесь опасно. Эти люди… Хотя нет! – воскликнула старуха внезапно. – Постой! Это очень важно! Ты должен передать кому-нибудь из охраны, что…

На плечо Артема неожиданно легла тяжелая ладонь, и, вздрогнув всем телом, он обернулся. Перед ним стоял высокий мощный мужчина с короткой щетиной волос на голове. Во второй его руке дымился небольшой стаканчик с чем-то горячим, и рукав пиджака на рельефных бицепсах согнутой руки натянулся так сильно, что, казалось, ткань вот-вот треснет по швам. Не спуская с Титова глаз, он молча потянул его назад, в коридор, захлопнул дверь в палату, затем достал из кармана ключ и дважды провернул его в замке. Оттесняя Артема все дальше, незнакомец грубо спросил:

– Слышь, пацан, ты че здесь забыл, а?

– Я хотел спросить…

– Ну так спрашивай. У меня. Че вламываешься без спросу и людям мешаешь? – бугай подозрительно прищурился. – А дверь ты как открыл?

– Но вас здесь н-не было, и… – начал было Титов, но умолк. Он понял, что только зря потеряет драгоценное время, препираясь с этим неандертальцем. Лучше узнать, что нужно, и поторопиться к своим, если он еще, конечно, не пропустил все, что можно. – Вы н-не могли бы м-мне подсказать, как спуститься на м-минус первый этаж?

Мужчина нахмурился и, не спуская с Артема глаз, стал молча помешивать пластиковой ложкой в стаканчике.

– Случайно сюда забрел, что ли? Заблудился? – наконец проговорил он, буравя взглядом лицо Титова.

Артем кивнул.

– Не знаю ни про какой минус первый этаж. Но вон там, за поворотом, лестничный пролет, – бугай кивнул головой направо. – И внизу я слышал чьи-то голоса, когда ходил за кофе. Можешь спросить у них. А теперь давай, вали отсюда.

– Спасибо, – пробормотал Артем и, развернувшись, поторопился к лестнице. Чьи бы голоса ни слышала эта горилла в человеческой одежде, наверняка от них будет больше пользы.

Перегнувшись через перила, Титов прислушался и действительно различил какие-то звуки. Он спустился на один пролет, нырнул в очередной коридор, выглядевший точь-в-точь как брат-близнец того, по которому он бродил наверху. Через пару поворотов Артем вышел в небольшой холл и с облегчением выдохнул: вдоль стен, сбившись в кучки, сидели подростки.

Глава, в которой все становится еще хуже

Первым же делом ему «повезло» наткнуться на Прилепину.

– Ну ты и тормоз! Где тебя носило? – она сходу накинулась на него с обвинениями. – Вашу команду из-за тебя практически дисквалифицировали!

– Где н-надо, там и носило, – огрызнулся Артем, не собираясь признаваться, что проспал. Пробежавшись взглядом по сторонам, он нашел, где сидят одноклассники, и направился к ним.

– Где н-надо… – противным голосом передразнила его Марина и увязалась следом. – Народ, зацените, кто соизволил наконец явиться!

Тоня подняла глаза от телефона, равнодушно скользнула взглядом по подошедшим и уткнулась обратно в экран. Элла и Настя смотрели встревоженно, но молчали. Макс и Камиль открыто ухмылялись, а Никита отводил глаза.

Появление Титова не осталось незамеченным. Почти сразу к ребятам подошел Антон Сергеевич.

– Артем! Ну наконец-то! Почему так долго? Я уже все телефоны оборвал. Твой недоступен, а Милена Игоревна не отвечает.

– Аккумулятор сел, – пожал плечами Титов, – как раз, когда вы звонили.

– Как не вовремя, – физик покачал головой. – Но хорошо хоть успел! Уже все команды прошли… Еще немного, и нас бы отстранили. Так, ладно, пойду сообщу, что все в порядке. Готовьтесь к старту! Настя, Тоня, Камиль, Марина, вы уже проходили полосу препятствий, так что введите его в курс дела побыстрее.

– Не буду я ему ничего объяснять! – громко возмутилась Прилепина. – Он шляется не пойми где, а мы должны делать вид, что все в порядке?

Антон Сергеевич устало вздохнул, как будто этот спор происходил не в первый раз и уже порядком его утомил.

– Марина, мы уже обсуждали с тобой и остальными эту ситуацию. В конце концов, ничего непоправимого не произошло.

– Но Антон Сергеевич, я не хочу… – начала одноклассница, но учитель остановил ее на полуслове, подняв перед собой раскрытые ладони.

– Нет – значит нет. Никто тебя и не заставляет, – он перевел взгляд за ее плечо, на Афанасьеву. – Настя, я могу на тебя рассчитывать? Расскажешь новобранцу, что к чему?

Афанасьева смущенно кивнула.

Как только учитель отошел подальше, Марина развернулась к однокласснице и прошипела:

– Предательница!

– Ничего подобного! Это не ради Темы… а ради остальных: Вихревой, Редькина, Никиты… – На последнем имени Настя чуть запнулась и смутилась еще сильнее. – Если Титов не будет ничего знать о полосе препятствий, то будет тормозить и подведет свою команду, вот и все.

– Ну конечно, ради остальных! – поддела ее Прилепина, выделяя голосом последнее слово. – Ну и как знаешь, но я в этом принимать участия не собираюсь!

Она резко развернулась, и ее коса хлестнула стоящего рядом Артема по груди. Макс посмотрел ей вслед и нахмурился, но не сдвинулся с места. Афанасьева отложила лежавший на коленях рюкзак, встала со скамейки и подошла поближе.

– Пойдем, там Антон Сергеевич уже зовет, на ходу все расскажу.

Они направились неторопливым шагом в другой конец холла, где перед закрытой дверью стоял стол, а за ним разместилось несколько человек. Их классный руководитель одновременно говорил что-то сидящим и махал рукой, то и дело оборачиваясь в сторону своего класса.

– Смотри, – начала рассказывать Настя, – там за дверью – зал для тренировок пациентов с… как же это… опорно-двигательными нарушениями или вроде того. В общем, это те, у кого были серьезные травмы позвоночника, например. Долго не могли двигаться, а потом нужно заново учиться ходить и все остальное.

Артем кивнул.

– Тренажеры расставлены таким образом, что образуют что-то типа полосы препятствий. Какие-то этапы нужно проходить самостоятельно и по очереди, а где-то придется друг другу помогать. Главное правило – все члены команды должны выполнить все задания. Это ясно?

– Пока вроде н-ничего с-сложного…

– Это ты просто еще сами тренажеры не видел, – хихикнула Афанасьева. – Мне там в одном месте такой буквой зю пришлось согнуться, что… Ладно, времени мало. Короче, пройдете полосу препятствий и дальше в следующую дверь бегом. Там тоже что-то вроде этого, но вместо тренажеров – психео плавает. Сами увидите. На все дается час. Не уложились – команда выбывает. На том конце коридора вас встретит Антон Сергеевич и приведет обратно сюда.

Они уже подошли к столу, где сидели организаторы. Сзади их догнали Эл и Макс с предателем Черниченко и встали рядом.

– Так, ну что еще… – протянула Настя. – А! Камеры под потолком следят, чтобы никто не мухлевал. Вроде ничего не забыла. Да разберешься, в общем, там не сложно в принципе.

– Так-так, а вот и наш опоздун! – один из учителей встал из-за стола и теперь добродушно посматривал на подошедших.

– Из-звините…

Титов был готов сквозь землю провалиться.

– Всякое бывает, – махнул рукой мужчина, – ваш куратор все объяснил. Ну что, последняя команда, готовы? Тогда сдаем телефоны, вот сюда складываем. Заберете, как выйдете.

– З-зачем это?

– Правила безопасности такие! – строго заявил учитель, но затем пояснил: – Знаю я вас, начнете селфи во время заданий делать. А потом либо телефон выпадет и разобьется, либо кто-нибудь из птенцов. Кому это нужно? Устроим перекличку…

Он зачитал их фамилии и имена так серьезно, как будто ребята сейчас как минимум отправятся в космос, а не на полосу препятствий.

– Ну что, удачи! Не посрамите родную… – организатор снова заглянул в бумажку, которую держал в руке, – родной лицей номер одиннадцать!

– Давай, удачи! – шепнула напоследок Афанасьева и, развернувшись, зашагала обратно. Причем обращалась она как будто бы к Артему, но при этом взглянула почему-то на Никиту.

Они всей компанией подошли к двери и внезапно дружно притормозили перед ней, переглядываясь.

– Ну что же вы? Давайте! – поторопил их Антон Сергеевич. – Время пошло.

Редькин распрямил плечи и первым шагнул в тренировочный зал. За ним отправился Ник. Артем посмотрел на Вихреву и кивнул на дверь:

– Д-дамы вперед?

– Кто бы сомневался, – ухмыльнулась одноклассница.

Внутри все выглядело так, как и описывала Афанасьева. Относительно небольшое помещение оказалось довольно высоким, как будто соединили два этажа. Оно было плотно заставлено незнакомыми спортивными снарядами и устройствами самых разных форм и размеров. Честно говоря, большая часть из них больше походила на орудия пыток, чем на тренажеры для инвалидов. Доски и кресла со свисающими с них ремнями, подвесы над площадками с выступающими штырями, которые даже на вид казались острыми. Впрочем, что он понимал в реабилитации?

Артем поднял голову и увидел, что по потолку извивалась красная линия, обозначавшая, по всей видимости, маршрут, по которому им нужно было пройти. И, кажется, в нескольких местах придется забираться на самый верх, так как кое-где на толстых канатах покачивались хитро обмотанные небольшие бревна и лестницы-паутинки, сильно напоминающие этапы веревочного парка.

Наверное, стоило в самом начале устроить какое-то командное совещание, обсудить, что и как они будут делать. Но Редькин явно был о себе слишком высокого мнения. Или слишком низкого – об остальных. Так что он, не оглядываясь, сходу начал перелезать через первый тренажер, неловко заваленный на бок. Никита выждал немного и полез следом, но оказался чуть менее удачлив. Он наступил не на ту перекладину, и под его весом конструкция пошатнулась.

По спине у Титова неожиданно пробежали предательские мурашки плохого предчувствия. Он так засмотрелся на полосу препятствий, что чуть не подпрыгнул, когда стоящая рядом Элла негромко поинтересовалась:

– Что у вас такого срочного случилось, что ты чуть свои любимые соревнования не пропустил?

Артем отвлекся от созерцания балансирующего Черниченко и бросил на одноклассницу хмурый взгляд.

– У кого – у н-нас?

– Ну вы же куда-то с мамой с утра рванули срочно…

– Это кто т-тебе сказал? Редькин?

– Ну да… – неуверенно протянула Вихрева, – Спустился на завтрак с парнями и сказал, что за тобой ни свет, ни заря зашла Милена Игоревна, и вы куда-то ушли.

– Вот урод… – процедил Артем сквозь зубы. А в ответ на непонимающий взгляд Эллы пояснил. – Они п-подговорили Никиту м-меня утром не будить. Я п-проспал. Вот только смог д-добраться сюда.

– Жесть… – прокомментировала Эл. – А почему классному не сказал?

– Успею еще. М-месть – это блюдо, которое н-нужно подавать холодным.

– Круто! – одобрила Вихрева. – А это кто сказал?

– Н-не знаю, – смутился Артем. – Вроде из ф-фильма какого-то…

Они еще немного постояли, наблюдая за тем, как Макс и Ник медленно удаляются.

– Д-дамы вперед? – улыбнулся Титов.

Вихрева закатила глаза и молча направилась к шатающемуся тренажеру, преграждающему дорогу.

Судя по всему, Виталий Иванович неплохо их натренировал. Задания и в самом деле оказались несложными. Но не для Артема, который с утра уже успел совершить полноценную пробежку. Он смотрел на идущую перед ним Эллу и пытался не отставать, но получалось плохо. Титов выдохся почти с самого начала. А вот Вихрева, казалось, играючи перелезала и подныривала под препятствиями, периодически помогая себе Выпеванием удержать равновесие или зафиксировать ненадежную опору.

Они догнали ушедших вперед одноклассников перед веревочной лестницей, ведущей на второй ярус полосы препятствий. Высота была небольшая, но без страховки все равно первым карабкаться никто не спешил. Тем более с самой верхней ступеньки нужно было перелезать на замысловатую конструкцию, которая даже на вид выглядела неустойчиво. Мало того, что у нее явно был смещен центр тяжести. Вдобавок, в стороны отходило несколько канатов к соседним подвесам, но зачем, было неясно.

Макс снова полез первым, и лестница заходила под ним ходуном. Черниченко, похоже, вспомнил наконец, что они одна команда, и ухватился за нижнюю перекладину, наваливаясь на нее всем весом. Затем он кивнул Артему и Эл:

– Давайте вы сначала, я подержу.

Вихрева не стала дожидаться классического «Дамы вперед» и полезла по веревочным ступенькам. Артем остановился в паре шагов от лестницы. Он сделал вид, что выжидает, чтобы не получить пяткой в лоб, но на самом деле радовался лишней минутке передышки.

Между парнями воцарилась неловкая тишина. Ник снова отвел глаза и стал смотреть наверх, пытаясь разобраться в хитросплетении канатов над их головами. Вдруг он ахнул и закричал:

– Макс, стой! Замри! Редькин, слышишь? Не лезь туда один!

От неожиданности Артем вздрогнул, а Эл удивленно свесилась вниз, пытаясь понять причину паники обычно невозмутимого бореада. Дальше все произошло так быстро, что никто не успел ничего сделать. Макс все же перелез с лестницы на неустойчивый подвес. Тот опасно накренился, но парень ожидал подвоха и смог удержаться. Но вот один из канатов под давлением увеличенного веса конструкции стал съезжать, все быстрее и быстрее, утягивая за собой предмет, по форме похожий на большую деревянную гантель. Редькин, качаясь сверху, попытался перехватить ускользающую веревку, но не успел. Она, как поплавок, выскользнула из петли, где была закреплена, и полетела вниз, описывая дугу. Снаряд не успел сильно разогнаться, высота все же была недостаточная, но прицельно врезался Вихревой в голову и, словно кеглю в боулинге, сбил ее с лестницы. У оглушенной Эллы разве что звезды из глаз не посыпались! Она разжала руки и свалилась вниз, прямо на Титова.

У Артема перехватило дух от двойного удара. Спиной он плашмя рухнул на пол, а через мгновение ему на живот, прямо в район солнечного сплетения, приземлилась головой Вихрева. Его рефлекторно согнуто пополам, а все тело прошило болью. Хорошо, что пол тренировочного зала был укрыт гимнастическими матами. Приземление вышло болезненным, но не фатальным.

Побледневший Макс слетел по лестнице намного быстрее, чем взобрался. Перепуганный до ужаса, он кинулся к одноклассникам, но нерешительно замер, не зная, что предпринять.

– Вихрева, ты как, живая?

– Что это было? – простонала Элла, не открывая глаз.

– Сам не понял. Ник, ты чего там кричал? – он перевел взгляд на одноклассника.

– Пытался тебя остановить. Там сверху ловушка была, я не сразу врубился.

– В смысле? – глупо переспросил Редькин.

– В прямом. Чтобы нельзя было по одному пройти этот этап. Это же командное соревнование.

– Ну ты и идиот, – снова простонала Элла, но в этот раз уже от злости. – Чего поперся напролом, как баран? Чуть не угробил меня.

– Ну я же не знал… – чуть не плача проговорил Макс.

– Не знал он… Самый умный, блин!

– Эй, – наконец снизу подал голос Титов, – А у м-меня н-никто спросить н-не хочет, как я с-себя чувствую?

– Ох, извини, Тем, я сейчас… – Эл медленно приподнялась и села, держась руками за голову. Под ее ладонями показалась кровь, пальцы окрасились алым, а волосы слиплись. Артем рефлекторно взглянул вниз, на свою футболку. Так и есть, на ткани расплылось красное пятно, как от кетчупа.

– У тебя голова в кровь разбита, надо срочно позвать врача! – В голосе Редькина слышалась паника.

– Не надо никого звать. А то нас снимут с соревнований. Я уже нормально себя чувствую, – буркнула Вихрева и в качестве подтверждения опустила руки, покрутила головой в разные стороны и… покачнулась. – Ну почти нормально…

Никита, до этого молча стоявший рядом, склонился к ней и низким голосом напел короткую мелодию.

– Ай, щиплет! – Эл вновь вскинула руки, обхватывая голову.

– Зато кровь сейчас остановится.

Вихрева с уважением посмотрела на одноклассника.

– Ого, офигеть! Где научился лечебным Выпеваниям?

Черниченко смутился.

– Вообще-то это запирающая мелодия…

– Что?! Ты применил ко мне Песнь, запирающую замки? – она возмущенно уставилась на бореада.

– Но ведь помогло же, – Ник невозмутимо пожал плечами.

– М-может кто-нибудь еще знает, как в-выпеванием очистить мне ф-футболку от кровищи? – снова подал голос Артем.

– Не переживай, Редькин ее тебе постирает, как в отель вернемся, – саркастически проговорила Эл, кивнула головой в сторону одноклассника и чуть поморщилась.

– Я?! – взвился уже пришедший в себя от потрясения Макс. – Это с какой такой радости?

– С такой, что ты мне теперь должен целую неразбитую голову, ясно?

Редькин промолчал, но по лицу его стало понятно, что он думает по поводу таких распоряжений в его адрес. Артем решил, что пора сменить тему:

– А что у н-нас с-со временем?

– Черт, надо поторапливаться, – Макс, единственный, у кого имелись наручные часы, скривился, глядя на циферблат. – Встать-то можете?

Оставшуюся часть полосы препятствий они преодолели медленно и осторожно, а потому без приключений. Макс и Никита, как и раньше, шли впереди, но теперь все проверяли и перепроверяли. У Эл по-прежнему немного кружилась голова, но кровить действительно перестала. Удивительно, но выпевание Ника подействовало, как нужно. Вихрева вообще держалась молодцом, даром что девчонка. Чего нельзя было сказать про Артема – к двери на другом конце гимнастического зала он подошел на последнем издыхании.

На этот раз Редькин не стал демонстрировать свою яркую индивидуальность. Он дождался всех остальных, с тревогой посматривая на бледную Эллу и с презрением – на запыхавшегося Титова.

– Ну что, команда, до окончания выделенного часа у нас осталось всего семь минут, – Макс сделал театральную паузу. – Как вы можете, вероятно, догадаться, фактически мы уже проиграли. Потому что за семь минут…

– Ой, только не начинай! – поморщилась Эл. – Ты, когда рот не раскрываешь, даже как будто милый.

Макс от такого заявления ошарашенно замолчал, а вот Черниченко как раз в этот момент подозрительно закашлялся.

– Н-ну что, з-заходим?

Все переглянулись, и Редькин, стоящий у двери, потянул за ручку.

Глава, в которой птенцы попадают в ловушку

Они ввалились в следующее помещение почти одновременно, в приятном предвкушении от самой классной части соревнований. Потренировать Выпевания на психео удавалось редко, и всякий раз приходилось делать это с оглядкой, чтобы неКрылатые не заметили.

Пройдя по инерции несколько шагов, одноклассники в недоумении остановились. Дверь сзади захлопнулась со зловещим грохотом. Тишину разорвал удивленный голос Черниченко:

– Это что еще за фигня?

– Афанасьева с-сказала, что тут «п-плавает психео»… – протянул Артем.

– Остальные говорили нам то же самое, – изумленно подтвердил Макс.

– Н-но это ведь с-сложно описать как «п-плавает», да?

Его вопрос повис в воздухе неотвеченным, потому что никто не знал, что сказать. Вместо небольших полупрозрачных облачков психео с расплывающимися краями, которые птенцы привыкли видеть на тренировках, перед ними словно бурлила штормовая туча. Сизая пелена расползлась по всей комнате, сильно ограничивая видимость. Было совершенно непонятно, есть ли в этом помещении какая-то мебель, хоть что-то еще кроме стен, растворяющихся впереди.

– Давайте вернемся, а? Тут явно что-то не так! – Эл развернулась, направляясь обратно к двери, но резко затормозила. – Блин!

За то краткое время, что ребята разглядывали комнату перед собой, заполненную странной, словно взбесившейся энергией, пространство за ними тоже затянуло дымкой психео. Вихрева решительно шагнула вперед и выпела несколько низких нот. Полупрозрачная преграда прямо на глазах стала уплотняться. С боков потянулись дополнительные ручейки энергии, насыщая психео, заполняя собой все свободное место.

– Что за?.. – удивленно пробормотала Эл.

А вот Редькин не стал стесняться в выражениях и практически заорал:

– Ты что наделала, долбанутая? Совсем мозгов нет?

– Не понимаю… – Вихрева явно растерялась. – Я хотела, наоборот, отогнать туман. Не могла же я перепутать мелодию?

– Очевидно, могла, – глубокомысленно заявил Никита. – Что будем делать? Я что-то не хочу соваться в… это.

На последнем слове его заметно передернуло. Нет, в теории они знали, что психео не должно причинить им физического вреда. Это всего лишь эмоции. Чужие эмоции, принявшие такую форму, которые видят только Полукрылые. Но добровольно окунаться в шевелящуюся массу грязно-серого цвета, стеной стоящую у них на пути, желания ни у кого не возникало.

– М-может, это все-таки т-такое испытание? – неуверенно предположил Артем. – М-может, все н-не так уж и с-сложно? Д-давайте хотя бы п-попробуем, а?

– Странное какое-то испытание, Тем. Ты посмотри только, какого цвета эта энергия… Явно эмоции мощные и резко отрицательные – горе, страх, боль, ненависть, – Эл покачала головой. – Такие распылять надо, а я лично что-то не припомню, чтобы Виталий Иванович про такое на тренировках рассказывал.

– Давайте попробуем, – решил за всех Макс. – Распылять не умеем, да, но не совсем же мы безнадежные! Можем отодвинуть, барьер поставить, рассечь… Что мы там еще проходили? Ну что, поехали?

Он окинул взглядом каждого из команды и, не встретив возражений, повернулся спиной к двери. Прозвучала Песнь хлыста. Остальные члены команды тоже присоединились и, встав полукругом, стали пробиваться сквозь дымчатое марево.

Некоторое время было слышно только мелодии Выпеваний, воспроизводимые одним женским и тремя мужскими голосами. Ребята рубили, двигали, снова рассекали плотную массу психео и снова двигали, сантиметр за сантиметром. Сдували вязкий туман звуками со своего пути, но он вновь возникал на прежнем месте, просачивался в любую появившуюся лазейку. Лишь к самим птенцам психео пока не приближалось, оставляя вокруг них примерно метр свободного пространства.

Сложно сказать, сколько времени это продолжалось, но постепенно все выдохлись. Все реже и реже звучали Выпевания. Одноклассники тяжело дышали и устало поглядывали друг на друга. Лица покрылись испариной.