Текст книги "Древнегреческий для скептиков (СИ)"
Автор книги: Дарья У.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Со сливками, но без сахара
Пуп земли – человек, считающий себя центром вселенной.
Однажды отец богов Зевс пожелал узнать, где находится середина мира, пуп земли. Он отправил с двух «концов света» орлов. Летя с одинаковой скоростью, птицы столкнулись в небе над тем местом, где позднее возник греческий город Дельфы. Его-то и стали считать центром мира.
Алина услышала стук в дверь и подняла голову от компьютера. В дверном проёме стоял профессор Катракис с чашкой в руках и оглядывался в поисках места, куда её поставить. А часы над его головой совершенно бесстыжим образом показывали без четверти четыре! Дельфинова ошеломленно уставилась на нахальные стрелки, совершенно не понимая, куда делись несколько часов – она же собиралась всего лишь «на минутку» заглянуть в корпоративную почту. Мужчина откашлялся, и она перевела взгляд на него.
– Спасибо за кофе. Это было очень… неожиданно.
– Кто ты, о вежливый незнакомец, и что ты сделал с профессором… – еле слышно пробурчала себе под нос Алина на русском, надеясь, что собеседник ничего не поймёт. Затем она поднялась, забрала у него пустую чашку и уже на английском громко произнесла:
– Не стоит благодарности. Мне показалось, что Вам не помешает взбодриться.
Катракис загадочно улыбнулся одними уголками губ и ответил, как будто бы невпопад:
– Со сливками, но без сахара.
– Что? – в недоумении переспросила Алина.
– Я предпочитаю кофе со сливками, но без сахара.
«Тоже мне, пуп земли!» – подумала она, но вслух, конечно, этого не произнесла.
Пока Дельфинова пыталась сообразить, что ответить, профессор неторопливо прошел в кабинет и пробежался взглядом по книжным полкам. Алина отвлеклась от поиска достойного ответа и задумалась – а заходил ли он раньше? Те немногочисленные разы, когда они общались, Аполлон Катракис предпочитал переписку по электронной почте. Хотя нет, он определенно заходил – как минимум, чтобы пообщаться с Зайцевым – не глядя, отрывисто кивал куда-то в направлении её стола и быстрым шагом устремлялся в смежное помещение.
В этот раз всё было по-другому. Мужчина не торопился и внимательно рассматривал небольшую комнатку, как будто там действительно было что рассматривать – небольшой гардероб у входа, шкаф с книгами и цветком на верхней полке, тумба с кофе-машиной, рабочий стол. Профессор перевел взгляд на Алину и снова чуть заметно усмехнулся, глядя на её недовольное лицо.
– А Вы?
– Что я? – он опять застал её врасплох.
– Вы какой кофе предпочитаете?
– Тоже со сливками, но без сахара.
– Какое совпадение…
Почему-то Алине стало неловко – мужская фигура заполнила собой все свободное пространство её крохотного кабинета-прихожей, и до неё донесся терпкий и притягательный аромат мужского парфюма. Она только сейчас задумалась о том, что Катракис был одет достаточно неформально для академии. Рукава легкой рубашки в крупную красную клетку были закатаны до локтей. А джинсы, к которым она не осмеливалась особенно присматриваться после инцидента с вытаскиванием карточки из заднего кармана, оказывается, отлично на нём сидели. Особенно… хм… в области задних карманов. А на этаже больше не было никого, кроме них двоих… и Гриши в дальнем конце коридора. Если он еще не ушел домой, конечно.
– Я могу Вам еще чем-то помочь, профессор Катракис? – спросила она внезапно охрипшим голосом, чтобы разрядить обстановку, и смутилась еще больше, так как фраза прозвучала до невозможности формально и даже немного грубо.
– Нет, спасибо еще раз. И хороших выходных, have a nice weekend! – ответил он с легким намёком на улыбку, повернулся и пошел к выходу. У самой двери оглянулся на неё и добавил:
– И зовите меня Пол.
Космическая благодарность
Титанические усилия – огромные усилия, прикладываемые для достижения какой-либо цели.
Титаны, дети Урана (неба) и Геи (земли), отличались невероятной физической силой и выносливостью. Боги-олимпийцы во главе с Зевсом восстали против их тирании и развязали кровопролитную войну, Титаномахию. С помощью своих двоюродных родственников циклопов и гекатонхейров, сторуких и пятидесятиголовых великанов, они одержали победу и низвергли титанов в Тартар.
Алина закрыла за собой дверь в квартиру и без сил рухнула на обувную тумбу. Понедельник – самое начало рабочей недели, но ощущение было такое, как будто с утра уже минула вечность – столько событий принес один единственный день. Она поймала взглядом своё отражение в зеркальной двери гардеробного шкафа и прижала руки к пылающим щекам, пытаясь вернуть обратно на место уголки губ, которые просто до неприличия растянулись в дурацкой глупой улыбке. Но улыбка обратно не заталкивалась, так что пришлось проигнорировать этот акт неповиновения собственной мимики и сделать вид, что всё нормально.
В холодильнике Алину ждал вкуснейший, накануне приготовленный плов, но ужинать совершенно не хотелось. Настроение было бунтарское, так что хотелось пафосно плеснуть в бокал пино гриджио и потягивать его, загадочно глядя на звезды. Но вина увы не было, а звезды из окна было не рассмотреть – обзор гнусным образом загораживала панельная девятиэтажка, стоящая точно напротив дома. Так что девушка залила кипятком зеленый чай в стеклянном чайнике и в ожидании присела на кухонный диванчик, перебирая в голове события минувшего дня.
Поздравление начальника днём прошло, как и планировалось, успешно. В некотором смысле даже чересчур успешно. Алине, конечно же, не удалось прийти раньше Зайцева, да она и не старалась. Так что его настоящую реакцию на украшенный кабинет она лицезреть не смогла. Но когда Дельфинова постучала к нему и, заглянув, поздравила с днём рождения, он вполне искренне поблагодарил её за приятный сюрприз и за беспокойство. К концу рабочего дня привезли заказанные Андреем пироги и фрукты, и Алина помогла расставить все съедобные припасы и накрыть на стол. А после пяти часов вечера в кабинет потянулись коллеги, которых Зайцев ещё утром пригласил, разослав анонс намечающейся вечеринки по электронной почте. Традиция отмечать дни рождения была давно устоявшаяся, так что приглашённые из других отделов приходили со своими кружками для чая. А после окончания рабочего дня Андрей запер дверь изнутри и, уже не стесняясь, достал из шкафа припасенную бутылочку игристого.
На часах уже было начало девятого, когда последние приглашенные, две дамы из научного отдела, отчаянно любившие поболтать, отправились восвояси. На самом деле Алина вполне могла уйти раньше, никто бы ей и слова не сказал. Но она наслаждалась уютной атмосферой, установившейся в кабинете, да и куда ей, собственно, было торопиться? Уже несколько месяцев как она перестала давать частные уроки. Дома её никто не ждал, даже домашних животных не было. Да и планов никаких на вечер не имелось – всё-таки понедельник, и вся рабочая неделя впереди. Так что она поднялась одновременно с коллегами и стала убирать со стола то, что еще там оставалось. Входная дверь хлопнула, и Алина смутилась, внезапно осознав, что они с Зайцевым остались в кабинете только вдвоем. Вообще-то, они уже как минимум миллион раз оказывались наедине за прошедшие месяцы, в этом ли кабинете или в каком-то другом месте. Но сейчас – нерабочие задушевные разговоры, пластиковые стаканчики в мусорной корзине в углу, сумерки, стремительно синеющие за окном – это ощущалось по-другому.
– Давай помогу, – сверкнул белозубой улыбкой Андрей, вставая напротив, с другой стороны стола.
Где-то в глубине души у Алины шевельнулось смутное недовольство, ведь на самом деле это она ему помогала, а вовсе не наоборот. Но быстро промелькнувшее чувство было быстро сметено лавиной обострившихся ощущений. Верхняя пуговица голубой рубашки Зайцева была расстегнута, и когда он наклонился, чтобы протянуть ей пустую картонную коробку от очередного пирога (что само по себе совершенно не романтично), Алина внезапно поймала себя на том, что уставилась на смуглый треугольник кожи, который виднелся в этом крошечном вырезе. Хорошо, что она никогда толком не умела краснеть, как это описывалось в романах, а иначе её щеки заполыхали бы, выдавая нерабочие мысли. Но когда Дельфинова подняла взгляд на лицо начальника, то увидела, что он пристально смотрит на неё, и его глаза медленно темнеют от эмоций.
– Алина… – голос Андрея прозвучал на удивление хрипло, и ему пришлось откашляться, прежде чем продолжить. – Что если нам заказать такси?
– Что?! – на Алину словно ушат холодной воды вылили, разом выбив из головы всю романтическую дурь, – Какое еще такси?
Её вопрос громко и даже немного визгливо прозвучал в сгустившейся тишине кабинета и разрушил установившуюся атмосферу интимности. Начальник снова откашлялся, но в этот раз было похоже, как будто он пытается скрыть за кашлем смешок.
– Мне, конечно, нужно намного больше выпить, чтобы на самом деле опьянеть, но за руль, полагаю, уже садиться нельзя.
– Точно… – растерянно протянула Дельфинова, мысленно отвешивая себе оплеуху, – Я и забыла, что ты за рулём. Конечно, да, такси – это отличная идея. Ты хочешь, чтобы я заказала?
– Нет, – терпеливо ответил Зайцев, – Я и сам умею это делать. Я предлагаю тебя подвезти.
– Но нам с тобой совершенно не по пути, придётся делать большой крюк.
– Это минимум, как я могу тебя отблагодарить за помощь сегодня и за это, – и мужчина дернул подбородком в сторону бодро висящих на стене разноцветных шариков.
– Ладно. – покладисто кивнула Алина и продолжила складывать картонные коробки.
Спустя три коробки, она подхватила со стола последние оставшиеся кружки, свою и его, и направилась в коридор, сообщив в воздух:
– Пойду помою.
Начальник, уткнувшись в телефон, промычал ей вслед что-то одобрительное. Вернувшись из туалета, Алина стала собирать сумку и громко поинтересовалась в сторону открытой смежной двери:
– Выходим?
– Машина подъедет через двенадцать минут, – раздался бодрый голос Зайцева.
– Тогда я цветы полью, а то уже неделю про них забываю, – ответила девушка.
Она подтащила к шкафу своё компьютерное кресло, залезла и потянулась за лейкой, которая стояла у самой стенки, прикрытая горшком. Ей пришлось привстать на носочки, и в этот момент она почувствовала, как кресло медленно начинает уезжать у неё из-под ног.
– Нет-нет-нет-нет… – пробормотала Алина, отчаянно пытаясь восстановить равновесие и путем титанических усилий вернуть укатывающееся назад кресло на место. Несколько мгновений она балансировала, выбирая между чувством собственного достоинства и чувством самосохранения. Но кресло снова предательски шевельнулось, и здравый смысл возобладал. Девушка взвизгнула:
– Андрей!
Всё происходило как в замедленной съёмке. Кресло стало набирать скорость, пятясь в сторону двери, Алина еще цеплялась за шкаф побелевшими от напряжения пальцами, но уже понимала, что сила тяготения побеждает. Зайцев выскочил из кабинета и, не успев толком оценить ситуацию, попытался одновременно придержать стул и девушку за колени. На секунду они оба замерли в совершенно немыслимых позах, но потом Андрей всё же сделал выбор в пользу Алины и перехватил её обеими руками как раз в момент отстыковки. Кресло, которое никто больше не удерживал, с ехидным дребезжанием отскочило и врезалось в открытую дверь, а шкаф покачнулся, но устоял, и лишь пара книг на полках звонко хлопнулись плашмя.
Дельфинова съехала по мужскому телу, как по горке, и замерла. Она пыталась отдышаться, но это было непросто, учитывая, что Андрей по-прежнему не разжимал спонтанных объятий, крепко обхватив её плечи. Секунды тянулись мучительно долго.
– Ты в порядке? – наконец, пробормотал начальник куда-то в направлении её макушки.
Алина промычала что-то утвердительное, уткнувшись ему в грудь и жадно вдыхая мужской запах. Зайцев немного отстранился и одной рукой медленно провел по спине девушки. Она подняла голову и увидела, что он требовательно смотрит на неё, и в ответ осторожно погладила его по плечу. Андрей начал медленно наклоняться и, когда его лицо находилось уже в нескольких сантиметрах от её, выдохнул практически в самые губы:
– Будем считать, что я официально пьяный.
Поцелуй получился жадный и агрессивный, яркий как фейерверк и глубокий как космос. Никакого робкого касания и неторопливого исследования. Его язык настойчиво ворвался в её рот, как завоеватель, ощупывая и присваивая, а ладони лихорадочно блуждали по телу. Алина потянулась и обеими руками обхватила его за шею, одновременно притягивая еще ближе и вжимаясь в его тело. Со временем что-то произошло – оно неслось как комета, гулко стучало кровью в висках и одновременно растянулось на вечность…
Звонок телефона прозвучал издалека, как будто с другой планеты. Они отпрянули друг от друга и теперь стояли, тяжело дыша и не сводя друг с друга сверкающих глаз. Андрей вытащил телефон из кармана и, не глядя на номер звонившего, хрипло произнес:
– Алло…
– …
– Спасибо, выходим.
Зайцев выключил телефон и отступил еще на один шаг от девушки, как будто увеличившееся между ними расстояние могло разрядить напряженную атмосферу в кабинете.
– Такси приехало. Надо идти, – неловко добавил он и запустил пальцы в волосы.
Алина кивнула, всё еще пытаясь взять себя в руки, молча подхватила приготовленную сумку, и первая вышла из кабинета. На лестнице начальник догнал её, но держался немного сзади, и Алина чувствовала его тяжелый взгляд на своей спине и шее.
Они сели в такси всё также молча, и Дельфинова назвала свой адрес. Таксист начал было дружелюбно делиться последними новостями, но видимо почувствовал напряжение, разлившееся по салону автомобиля, и, сбившись, замолчал. Всю дорогу Алина старалась смотреть исключительно в окно, но иногда, не удержавшись, переводила глаза на попутчика. Несколько раз их взгляды пересекались, но она смущенно отворачивалась первой, чувствуя себя не в своей тарелке. В такси было душно, или это Алина горела от воспоминаний о произошедшем в кабинете. Ей было неловко, и в тоже время она ощущала какое-то восторженное предвкушение. Внутренний голос ненавязчиво поинтересовался, не нужно ли пригласить начальника подняться, но, не получив ответа, умолк.
Подъехав к дому, девушка попросила таксиста остановить машину у нужной парадной и, набравшись смелости, решительно повернулась к Зайцеву.
– Спасибо, что подвез… Спокойной ночи?.. – она пыталась говорить спокойно и уверенно, но в конце сбилась и пожелание спокойной ночи подозрительным образом прозвучало как вопрос.
– Это тебе спасибо за помощь, – лицо Андрея находилось в полумраке и определить его выражение не получалось. Но голос звучал дружелюбно и твердо. – До завтра, Алина.
ОРАКУЛ: искорки счастья в глазах
Оказаться в объятьях Морфея – заснуть, погрузиться в мир сновидений.
Морфей – древнегреческий бог сновидений, сын бога сна Гипноса. Обычно его изображали в виде маленького крылатого человечка с сомкнутыми веками и увешанного цветами мака. От имени этого божества произошло название лекарства – морфий – добываемого из головок мака и применявшегося для обезболивания.
Время уже было позднее, но умываться и чистить зубы категорически не хотелось. Хотелось мечтательно прилечь на подушку и забыться в сладких объятьях Морфея. Но Алина не поддалась на эту провокацию – она уже была знакома с девятью кругами ада, которые нужно пройти, чтобы утром отмыть от глаз тушь, намертво приставшую за ночь.
В ванной было тихо, но стоило открыть кран с водой – и вентканале кто-то забубнил. «Как поджидали, честное слово!» – устало подумала Дельфинова, выключила воду и прислушалась.
– …опять свалилось… когда узнал… потом авария… постоянно… и так уже…
Слышно опять было не очень хорошо – лишь обрывки фраз в тех местах, где говорящая (кажется, в этот раз снова девушка) повышала интонацию. Алина прислушалась к себе и… ничего. Целую минуту она стояла и честно пыталась уловить внутри себя хоть какой-то отклик, но вдохновение молчало. «Ну нет, так нет, извиняйте!» – мысленно развела руками Дельфинова, снова включила воду и принялась торопливо умываться. Новое мыло приятно пахло сладким цитрусом с легкой горчинкой, и даже после того, как она уже вытерла руки полотенцем, в воздухе еще витал нежный аромат.
– Какая приятная отдушка, надо же, мята и грейпфрут, – пробормотала Алина себе под нос, разглядывая флакон, – Надо запомнить фирму…
И вдруг на неё накатило уже привычное состояние озорного возбуждения, и практически не задумываясь, Дельфинова повернулась в сторону вентканала и выпалила на одном дыхании:
– Проблема решится – лишь съешь грейпфрут,
Но искорки счастья из глаз пропадут…
«Грейпфрут?!» – ошалело подумала Алина, уставившись на себя в зеркало. Таких странных советов её пророческая муза еще не выдавала… Сейчас там, в ванной у соседей, просто рассмеются и выведут самозванку на чистую воду! Но секунды шли, а никто не смеялся. И вообще никаких звуков не было на том конце «провода».
«Фух, кажется пронесло! Ушла, не дождавшись ответа…» – с облегчением подумала она и тихонько вышла из ванной, на всякий случай на цыпочках.
Только не служебный роман
Узы Гименея – счастливое супружество, оковы законного брака.
По одной из легенд Гименей был прекрасным юношей, умершим в день собственной свадьбы. Оптимистично настроенные древние греки смогли углядеть в этом объективно печальном событии символ потери чистоты и невинности, а также (тут совсем непонятно) знак того, что новобрачные более не станут предаваться однополой любви.
На следующее утро Алина впервые шла на новую работу с нежеланием. Засыпая, она чувствовала, что радость и возбуждение бурлят и толкаются в ней как пузырьки в фужере шампанского. Но утром произошедшее уже виделось ей в ином, менее привлекательном свете. После того, что случилось вчера, отношения с Зайцевым уже не станут прежними – деловыми и непринужденными. Она ощущала себя камушком, балансирующем на самой вершине горы – в какую сторону его подтолкнут, туда и покатится. Одно было ясно совершенно точно – вести себя как ни в чём не бывало не стоит, им непременно нужно поговорить.
Когда Алина вошла в кабинет, начальник колдовал у кофемашины. Несмотря на длительное знакомство со своенравным агрегатом, он так и не смог достичь мастерства профессионального барристы. Вот и сейчас машина презрительно фыркнула и выпустила струю пара, как предупреждающий выстрел в воздух.
– О, Алин, доброе утро! – Андрей явно обрадовался её появлению, – Очень нужна твоя помощь. Еще немного и этот монстр меня сожрёт.
Начальник умильно посмотрел на Дельфинову, разве что не сложил руки в молитвенном жесте на груди.
– Сделай нам с тобой кофе и приходи, обсудим планы на день, ладно?
– Сделаю, – она улыбнулась.
Убрав сумку и переобувшись, Алина подошла к кофемашине и ласково её погладила.
– Ну что, красотка, хулиганишь с утра пораньше?
Разговаривать с бытовой техникой было довольно глупо, но Дельфинова всё равно это делала. Она давно заметила, что при вежливом обхождении и кофемашина не вредничает, и принтер бумагу не заедает. Бытовая магия, не иначе. Вот и в этот раз «монстр» перестал фырчать паром, довольно заурчал, а в подставленные кружки полился ароматный чёрно-коричневый напиток. Алина подхватила обе кружки сразу и, прижав подбородком свой ежедневник, направилась к начальству.
Когда кофе был выпит, а планы на день составлены, Андрей многозначительно произнес:
– Алина, насчёт вчерашнего… нам надо поговорить.
– Согласна, – она осторожно кивнула и выжидающе притихла.
Зайцев тоже не торопился выступать с пламенной речью. Он крутил в пальцах карандаш и неловко молчал. Внезапно карандаш треснул, и из руки выпали две неровные половинки.
– Чёрт! Я собирался сказать, что это было ошибкой… что я перебрал лишнего… как-то помягче слова выбрать что ли… Но не могу я так. – выпалил он на одном дыхании.
Мужчина вскочил из-за стола и подошел к окну, нервно запустив руку в волосы.
– Ты мне нравишься Алина. Ты прекрасная девушка, и хороший ответственный сотрудник. Но служебный роман – это… – он скривился, как будто хлебнул прокисшего молока. – В другое время и в другой ситуации я бы первым делом пригласил тебя на свидание, но на работе… нам не стоит продолжать в том же духе. Что думаешь? Сможем мы забыть всё, что произошло, и дальше работать вместе?
Андрей настороженно смотрел на неё, ожидая реакции, и облегченно выдохнул, увидев подтверждающий кивок.
– Конечно, я тоже самое хотела тебе предложить. Ну поцеловались, и что такого? Подумаешь! На корпоративах и не такое случается, – фыркнула Дельфинова и ехидно улыбнулась, – Что ты так напрягся-то? Думал, я буду настаивать, чтобы нас теперь связали узы Гименея? Ты в каком веке живешь?
Зайцев окончательно расслабился и широко улыбнулся.
– С вами, девушками, нужно ухо держать востро! – он шутливо погрозил ей пальцем. – Ну хорошо, я рад, что наши мнения совпали. Тогда вот еще, я вспомнил кое-что по поводу предстоящей конференции…
Когда Алина вернулась на своё рабочее место, у неё уже был записан целый список задач, которые нужно сделать как можно скорее, но мысли её, тем не менее, были не о работе. Крайне противоречивые, надо заметить, мысли. С одной стороны, она испытывала облегчение, что непростой разговор уже оказался позади, и что солировать в нём пришлось не ей. С другой стороны, было несколько обидно, что работа для Зайцева оказалась явно важнее её персоны. Но откровенно говоря, ведь и она не была готова бросить всё и уволиться, лишь бы быть с ним, таким прекрасным и замечательным. Так что, наверное, тут всё честно.
Вариант закрутить роман как есть даже не рассматривался. Пошло это как-то – начальник и подчиненная, как сюжет для бульварного романчика. Да и непродуктивно.
А с третьей – и с самой важной – стороны, её сердце сладко замирало при воспоминании о том, с каким выражением он произнес: «Ты мне нравишься, Алина». Если она действительно – действительно! – ему нравится, то кто знает, как всё дальше может сложиться… когда-нибудь. Да, конечно, Дельфинова согласилась забыть о произошедшем между ними, но ведь это всего лишь вежливые слова. И они абсолютно никакого отношения не имеют к её внезапно вспыхнувшему желанию впредь одеваться и краситься на работу как можно тщательнее. И уж совершенно точно тут не при чем возникшая горячая потребность стать незаменимым сотрудником. В конце концов, она всегда была ответственной и усердной.
Загадочной улыбке Алины, с которой она открыла рабочую почту, позавидовала бы и Мона Лиза.
