Текст книги "Пока на Землю падал снег... (СИ)"

Автор книги: Дарья Торопова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

  Я киваю на каждое его слово, терпя поражение в битве с собственным телом, которое продолжает дрожать от страха. Я видела сегодня много человеческих созданий, но они были заняты своими делами.. А эти..

  – Детка, ох, как я тебя понимаю, – подает голос женщина, что стоит рядом со Степаном. Примерно моего роста, с темными короткими волосами, щедро подведенными глазами и губами. Ее рука лежит поверх округлившегося живота, прикрытого воротом шерстяной накидки, – Помню, как Степка пять лет назад меня на эту обзорную площадку затащил. Я жутко боялась, как и ты дрожала.

  – Лика, – смеется Степан, – Зато вспомни, как ты потом кричала "Вот это аут полнейший! Ещё, ещё!"

  – Не позорь меня перед молодежью, – улыбается женщина и толкает Степана в бок, – Это только потом было, когда у меня другого выхода не осталось!

  – Конечно, конечно, – кивает Степан, делая вид, что согласен со своей строптивой женой. А у самого дьяволята в глазах пляшут. Добавляет, бросив взгляд наверх, – Ну и как там наверху? В положении Лики то уже нельзя, это вам, молодым все нипочем. Пришли постоять просто, вспомнить старые добрые времена. Ностальгия, – он обнимает Лику, теперь глаза светятся счастьем, – Наш первый поцелуй как раз там и случился.

  – Там почти так же, – улыбается Алекс, – Только края чуть потрескались. Но на обзор это не влияет, – обнимает меня за плечи, шепчет, обращаясь ко мне, – Ну как ты, нормально? – я благодарно прижимаюсь к его боку, получая необходимую моральную поддержку.

  – Все хорошо, – выдавливаю из себя беззаботную улыбку, Алекс кивает мне и обращается к Лике:

  – И как скоро уже?

  – Врач говорит, что в конце января, но уверена, что малыш заявит о себе громким требовательным плачем раньше, – она кладет вторую ладонь на живот, бережно поглаживает.

  Малыш? Так вот о чем они! Я совсем не знала о этой стороне жизни человеческих созданий.

  – Новая жизнь – это же так прекрасно! – решаюсь подать я голос, – Вы выглядите такими счастливыми!

  Степан и Лика кивают одновременно.

  – Так и есть, детка, – улыбается Лика, – Раньше мы спорили, кого хотим первым, а как узнали, что я беременна, стало это не важно, просто главное, чтобы малыш родился здоровым. А вещички покупаем тем временем на оба пола и с радостью ждем рождения ребенка. Даже сейчас не знаем, кто родится, пусть будет сюрприз!

  – Мои родители, ещё когда живы были, всегда говорили, что на последних месяцах я толкался так, будто на барабанах играл, – улыбается Алекс, – Потом добавляли, что поэтому и вырос таким крепышем.

  – Тогда у нас будет самый здоровый ребенок на свете! – хохочет Степан и с любовью целует жену в губы. И даже с благодарностью за ребенка, что появится вскоре.. Они и впрямь выглядят невероятно счастливыми. Не только потому что небезразличны друг другу. Но и когда говорят о будущем ребенке, радостно.. с гордостью.

  Во мне, глядя на них, поднимается глухая, неприятная зависть. Ведь я никогда не любила. И меня не любили. И скорее всего никогда не узнаю, какого это. Я знаю, что такое восторг, радость, ожидание, волнение, грусть, ностальгия. Знала ещё до того, как спустилась на землю в эту ночь. Но другие чувства: любовь, дружба, боль, привязанность, сострадание, разочарование, влечение, обожание.. Нет.. И откуда? Но почему когда я думаю о любви, дружбе и привязанности, то сердце начинает быстро-быстро стучаться, а перед глазами встает лицо Алекса.. Почему?

  – У вас все ещё впереди, – с воодушевлением замечает Степан.

  – Да, времени ещё полно, – соглашается Алекс, прижимая меня к себе крепче. А я.. я снова прячу грустный взгляд. Ведь они не знают, что нет никакого «всё». И тем более никакого «впереди». Ведь по прошествии ночи мы должны расстаться. Потому что я не принадлежу этому миру. А своего.. мне уже будет недостаточно..

  ***

  – О чем задумалась, ангел мой? – Алекс нежно ухватывает двумя пальцами мое лицо за подбородок, поворачивает к себе, внимательно смотрит в глаза.

  Мы расстались со Степаном и Ликой у входа на площадь, они пошли продолжать дальше праздновать с друзьями, а мы вот устроились на ступеньках одного из подсвеченных павильонов. Вокруг всё ещё больше припорошило снегом, так что площадь, например, со стороны казалось совсем непроходимым болотом, но это не мешало людям продолжать веселится.

  – О том, способны ли все люди ценить то хорошее, что дает им жизнь.

  Алекс медленно качает головой и печально улыбается.

  – Ты замечаешь только хорошее, Алтея. Понимаю. Сам хотел бы так, но не всегда получается. Есть и плохое: войны, разрушения, катастрофы, предательство, жестокость.. И так далее..

  – Но почему это происходит, если приносит только страдания? – с вызовом спрашиваю я.

  – Это закон природы. Выжить и отстоять свое право на жизнь. Место под солнцем, как говорят.

  – Неправда! – я резко вскакиваю, из моих глаз катятся прозрачные льдинки, так напоминающие человеческие слезы, – Природа бы никогда такого не допустила! Это закон людей! Бестолковый и глупый.

  Алекс тоже встает, обнимает меня, покачивает из стороны в сторону, будто ребенка успокаивает.

  – Не плачь, пожалуйста. Подумай, что было бы без равновесия? Чтобы научится ценить хорошее, нужно прежде пройти через горе. Притом.. сколько утопистов было, и все терпели поражение. Своенравие людей брало верх, невозможно всё контролировать.

  Я не знаю, что такое "утописты", но всё равно упрямо шепчу в ответ:

  – Всё равно так не должно быть.

  – Есть вещи, которые просто случаются, их невозможно изменить.

  – Невозможно или нет желания?

  – Невозможно собрать всё желание в одно. Но разве подобные разговоры стоит заводить в новогоднюю ночь?

  "Да!" – почти выкрикиваю я, – "Потому что потом у меня уже не будет возможности узнать что либо новое о людях". Но вслух отвечаю:

  – Нет, ты прав. Чем тогда займёмся?

  – Помнишь, я обещал быть для тебя волшебником? – улыбается Алекс.

  Я киваю:

  – Но ты же не волшебник?

  – Но как твой личный новогодний гид я обязан показать почти волшебные местечки, которые никогда не засыпают.

  – Далеко? – я следую за ним.

  – 10 минут, не более, – уверенно отвечает Алекс и я ему верю.

  Через полчаса я ощущаю себя кем то вроде злодейки, потому что очень хочется смеятся над растерянностью и смущением своего проводника. Мы кружим, кружим по пустынным, вымороженным переулкам, то и дело натыкаясь на тупики, а Алекс тем временем то озадаченно хмурится, то раздраженно бурчит что-то себе под нос.

  – Мы ещё не заблудились? – в очередной раз уточняю, и не сдержавшись, хихикаю, прикрыв рот рукой в пушистой варежке.

  – Да.., – автоматически отвечает Алекс, и спохватившись, поправляет себя, – То есть, нет, конечно! С чего ты взяла?

  Я рассматриваю окна ближайшего дома и как бы между прочим замечаю:

  – Но, Алекс, это уже 10-й тупик!

  – Из тупиков есть выход, – настаивает он, и подхватив меня за руку, увлекает к правому повороту, откуда мы до этого собственно и вышли.

  Я услужливо киваю, вспоминая, как бывало, заблудившись в лабиринтах пещер, могла пробродить там сутки и только потом найти выход.

  – Я не мог заблудится, потому что прожил в этом городе 25 лет и знаю его, как свои пять пальцев!

  25? Я не знаю, как у людей отсчитываются года, но у нас совершеннолетие наступает в 51 год. А мне в этом году уже стукнуло 53. Алекс не выглядит сильно молодым, я видела этой ночью и младше его. Значит, могу предположить, что уже тоже переступил границу совершеннолетия.

  – Может быть у кого то спросить? Ой.., – я почти въезжаю в его спину, когда Алекс резко притормаживает.

  – Ага, вот она! – Алекс указывает на какую то табличку в облупленной оправе, которая примостилась на одной из стен. Он поворачивается ко мне и радостно целует в щеку, – Говорил же – волшебный! Даже не сразу найдешь.

  Я ошеломленно застываю на месте, боюсь даже моргнуть, предполагая, что этот мир, как и я, может расколоться надвое. Он меня поцеловал.. поцеловал.. в щеку! Она пылает, словно я прыгнула в костер. Поцеловал, как Степан Лику тогда. Только не в губы, а щеку.. но это не важно! Значит я Алексу тоже нравлюсь. Больше или меньше? Или так же?

  – Ты чего? Ау, Алтея? – Алекс улыбаясь, смотрит на меня, – Расхотелось идти?

  Я отрицательно мотаю головой. Разве он не понимает? Это так важно.. поцелуй..

  – У тебя.. тебя.., – я ласково и осторожно касаюсь его правой щеки ладонью. Мне тоже стоит его поцеловать в ответ? Или так не делается? – .. снежинка тут..

  – Тут тоже? – он трется щекой о мою ладонь, а потом перемещает мои пальцы себе на губы, – Очень холодная снежинка, которую стоит прогнать..

  – На губах? – я неотрываясь смотрю на него. Его взгляд согревает теплотой. Наверно таких, как Алекс больше нет.. Самый самый..

  – На губах, – он целует мой указательный палец.

  Стройный перезвон колокольчиков звучит так же неожиданно, как гром средь бела дня. Мое сердце недовольно заходится бешеным стуком.

  – Мы нашли, что хотели? – шепчу я и не сразу узнаю свой голос. Настолько жалобно он звучит. Алекс накрывает мою ладонь своей и оглядывается. В паре метров от нас примостилась стеклянная дверь, которая приветственно подмигивает сеткой – гирляндой из лампочек – спиралек, а потом двумя широкими хвостами распадается по обоим бокам. И разделившись на несколько вьющихся нитей, спускается вниз, сливаясь с землей цветной паутинкой. Сам магазинчик вроде бы даже как будто скрыт ото всех, не представляя из себя ничего особенного, но в то же время распространяет ореол доброжелательности, так и приглашая войти. По моему телу пробежала дрожь узнавания, словно я каким то образом вернулась в свой собственный мир. Мне непреодолимо захотелось попасть внутрь и понять, что же меня так манит.

  – Магазинчик сувениров. Небольшой, но очень интересный. Так давно стоит, что я ещё сюда заглядывал с родителями, когда бегал в коротких штанишках.

  Мы подходим ближе. Рука Алекса ложится на треугольную дверную ручку с изображением на внешней стороне стрелы цвета бронзы.

  – И он никогда не спит?

  – Никогда! Бываю тут часто, не только чтобы что-то купить, а просто изучить новый ассортимент. Люблю всё необычное. Так же с антиквариатом. Могу подолгу торчать в лавках. Так вот, ни разу не видел, чтобы хозяйка его держала закрытым. Даже в праздники, как видишь, с готовностью принимает посетителей, чтобы они могли порадовать своих друзей и родных подарками.

  – А хозяйка кто? Ты с ней близко знаком?

  – Милая женщина под 50. Всегда старается угодить посетителям, помочь подобрать нужную вещичку, чтобы они не ушли с пустыми руками.

  Мы наконец заходим внутрь и нас окутывает уютным теплом трепетных ожиданий. Стены и орнамент окон здесь такого же цвета, как та стрела на ручке, но немного светлее. Пол блестит чистотой, плавно перетекая в однотонные ряды с многочисленным товаром. Я насчитала их пять, а чуть дальше лотки где-то в половину человеческого роста – для особо хрупких вещиц. С атмосферой идеально гармонирует мягкое освещение и аромат кедра с ноткой эссенции грейпфрута.

  – Красиво тут, – восхищаюсь я.

  – Ну да, со вкусом обставлено, – подхватывает Алекс, подходит и с любопытством заглядывает на одну из полок, – Вот в этом ряду чисто новогодние товары, – он показывает мне небольшую елочку, всю в игрушках, а вместо звезды на макушке мордочка красного дракончика с шапочкой на голове.

  – Забавный, – смеюсь я, – Глаза разбегаются, столько всего.

  Бросаю взгляд на прилавок у дальней стены:

  – А хозяйка где?

  – В подсобке наверно, – Алекс идет дальше, на ходу одевая такую же шапку, как была на дракончике, а мне подает похожую, но белую, с голубыми узкими полосами и серебристым помпоном, – Вот упущение, ни разу не был Дедом Морозом. А теперь у меня ещё и Снегурочка появилась.

  Я напяливаю шапочку, трясу головой, помпон смешно взлетает и падает.

  – И какая у меня обязанность?

  – Нууу, сначала.., – задумывается Алекс и изображает озадаченное лицо, – Помочь вспомнить мне, старику, куда засунул мешок с подарками, потом мы, конечно, выбьемся из сил, пытаясь вдвоём дотащить эту тяжесть до какого нибудь утренника в детском саду или школе. Далее, мы естественно будем отбиваться от настырных взрослых с их оленями, потому что они считают, что Дед Мороз без оленей никуда. А потом.., – уже не сдерживаясь, хохочет Алекс, – Ты будешь выслушивать стихи от всей этой оравы детишек – шалопаев, а я отсыпаться где нибудь в уголке после дороги.

  – Чудесно, – укоряю я его с улыбкой, – Значит вся работа на мне, а Деды Морозы только как символы.

  Алекс виновато разводит руками и подмигивает мне.

  – Что поделать, про пухлых старичков больше анекдотов сочинили, вот и стали популярнее. Рядом разве что Штирлиц.

  Я не знаю, что такое "штирлиц", но настроение всё равно даже не грозится упасть. Рядом с Алексом мне всегда хочется петь и наслаждаться каждой минутой.

  – А почему столько драконов то? Другие звери не популярны? – я беру в руки сразу двоих, синего с белой шапочкой волос, который сидит на луне и маленького, рыженького с красным шарфиком.

  – Так год дракона ж, Алтея, ты что не знаешь разве? – Алекс, отфыркиваясь, пытается выпутаться из длиннющей гирлянды с бело-голубыми жемчужинами – шариками, – Собаки там, тигры, китайцы.. в смысле, от китайцев все беды, символы которые..

  Китайцы? Я таких животных не знаю.. Или это китайские животные? И зачем людям мнение каких то китайцев? Эх, снова я их не понимаю, но на всякий случай энергично киваю:

  – Нет, то есть, да.. То есть, конечно, знаю, забыла просто.

  – А, ну бывает, – улыбается Алекс и открывает большой круглый предмет, похожий на яйцо. Раздается звучная, умиротворяющая музыка, – С этими хлопотами и имя свое забыть можно. Смотри, рисунок собора на шкатулке. А откроешь – орган играет. Куплю я пожалуй это..

  Я киваю и огибаю ряд рядом с нами, оглядываюсь.

  – А что там? Алекс, смотри!

  В глазах рябит от обилия цветов и видов выставленных вещей. Теперь я оказываюсь рядом с другими, не новогодними полками.

  Картины с пыльцой кристаллов, забавные колбы с песком внутри, перевернешь и он сыплется вниз, странные конструкции, заключённые в подобных прозрачных формах, как я выдуваю. Дальше, дальше.. я не замечаю, как забыла о Алексе и стала пристальнее рассматриват

  ь каждую вещичку, бродить, кружить, потерявшисьво времени. Большинства названий я не знаю, но это не важно, мне было интересно все. Я использовала любую возможность узнать этот мир. Стояли здесь и фигурки людей, рядом с которыми я задержалась подольше. Они были так искусно сделаны неведомой рукой, что казались почти настоящими. Того и гляди спрыгнут и займутся своими обычными делами. Танцующие, смеющиеся, грустные и задумчивые. Вот тут две девочки прыгают через похожий на гирлянду шнур. Только без лампочек. Тут взрослая человеческая женщина держит на ладони желтую бабочку.

  Я прошла мимо фигурки мальчика, который запускал пузырьки и положила на свою ладонь статуэтку маленькой девочки.. она держала в руке письмо и мечтательно глядела вдаль. Такая хрупкая.. и так похожа на меня, тоже вся в белом и волосы светлые.

  – Она мечтает найти свою семью, пишет письмо, в надежде, что ей помогут ее отыскать, – раздается рядом со мной неторопливый, приятный женский голос и мне почему то вспоминается журчание ручейков в конце зимы, когда снег только начинает таять.

  Поворачиваю голову и вижу перед собой невысокую, чуть полноватую женщину с посеребренными сединой волосами, "гусиными лапками" морщин у глаз от частой улыбки, короткая челка падает на лоб, слегка прикрывая солнышко – родинку, а узкие губы растянуты в дружелюбную улыбку. С плеч спадает длинная меховая накидка, лишь слегка приоткрывающая края юбки цвета бирюзы с извилистым цветочным рисунком.

  – Она потеряла семью? – взволнованно спрашиваю я, глубоко внутри снова ощущая то самое волнение, что было у входа в магазин.

  – Она просто ещё не поняла, что важнее.. Приемная или родная, – женщина слегка растягивает гласные, это не часть акцента или ещё чего то, скорее специально, будто хочет сконцентрировать внимание собеседника на каждом своем слове, – Вот и хочет сравнить..

  Это наверно хозяйка магазина, понимаю я. Она ведет себя так, словно находится в привычной для себя обстановке.

  – Но как же она узнает? – недоумеваю я, рассматривая девочку с письмом.

  – Дитя мое.., – улыбается она и кладет ладонь на грудь, там где сердце, – Поверь старой женщине, всеми поступками двигают чувства. Ты на перепутье, я вижу, но слушай свое сердце и ты поймешь.. Сделаешь правильный выбор.. И ещё помни: новогодняя ночь творит волшебство, надо только верить. Ты же веришь?

  – Уже да. У меня был хороший проводник, который и всю ночь пытается доказать, что мое желание.. не такое уж несбыточное.. Я.. Что бы я без него делала?

  – Видишь? Ты уже все понимаешь.. Ведь ничто не случается зря. Так должно было случится, чтобы вы двое встретились. И эта ночь закончится, как должна.

  – Вы тоже сделали выбор? – спрашиваю я. Почему.. почему так знакомо.. Нет, не может быть..

  – О.. Один из самых важных в своей жизни.. Я почти ошиблась тогда.. Но нет..

  – А потом? Потом? – мои глаза возбужденно горят, – Вы открыли этот магазин?

  – О нет, девочка, – задумчиво протягивает она, – До открытия я ещё была как слепой котёнок.. Вспоминаю и самой стыдно. Несмышленыш, у которой слишком много амбиций.. Полагалась только на себя. И была излишне упряма.

  – Амбиций?

  – Желаний, – поясняет она, – Тебе будет легче, дитя, гораздо легче.. Так много нерастраченной энергии.. Но у тебя есть то, чего не было тогда у меня. То, что важнее амбиций.

  – Что?

  – Ты поймешь.. Скоро, совсем скоро, – один лёгкий взмах руки и она протягивает мне свою ладонь, – Дай руку, дитя мое.

  Одно прикосновение и меня пронзает молния, словно я попала в самый эпицентр шторма. Все чувства исчезают, остается лишь всепоглощающая нежность, пронизывающая обеспокоенность.. И образ Алекса..

  – Давно я этого не делала, – растерянно и в то же время удовлетворенно говорит женщина.

  Я трясу головой, пытаясь разогнать собравшийся перед глазами туман. Практически выкрикиваю, на надрыве:

  – Вы.. Вы же?

  Фея! Не может быть! Они же не живут среди людей. Фея эмоций и чувств! Те самые, что подпитывают свои силы, увеличивая мощь чувств человека. Но они не живут на Земле.. они тоже с нами наверху, лишь спускаются по необходимости.

  Но.. Она уже не фея.. Я приглядываюсь получше.. Бывшая. В ней уже не чувствовалось силы.. Только человеческая сущность.. Но эта близость. Ауры, что так похожи. Они били по нервным окончаниям, оставляя послевкусие родной души.

  – Вы же, – тупо повторяю я, слова застревают в горле. Женщина таинственно улыбается и произносит:

  – Тише, дитя, не стоит кричать.

  – Но как? Вы же сейчас человек! К тому же феи не становятся людьми! Это невозможно!

  – Я смертна, но твоя сущность свежа и крепка, как только что распустившийся бутон. Этого достаточно для небольшого трюка.

  – Но.. Как вы стали человеком? Как остались на Земле? Расскажите, пожалуйста, – почти умоляю я.

  – Хорошо.., – она передергивает плечами, устремляет взгляд будто мимо меня, в пустоту, – Я.. Я тогда взбунтовалась, – голос бывшей феи дрогнул, – Все чаще стала появляться на земле, использовать эмоций людей им же во вред, пробуждая только низменное, я хотела чтобы меня заметили! Те, которым дана власть решать наши судьбы, – она грустно улыбнулась, – Ооо.. Я добилась своего. Скандал был жуткий! Какая то молоденькая, неопытная фея хочет новых ощущений, перестроить наш мир фэйри. Мне так же были интересны люди, как и тебе. Но слишком долго проводить время среди них было запрещено.. За всем этим строго следилось.. Зачем да куда.. Для меня был один закон – вернула свои силы и домой немедленно.. Но запретное манит.. Несмотря ни на что..

  Я согласно киваю:

  – Наказания. Сейчас так же. Отлучение от силы и лишение свободы, без права обжалования. Это жестоко!

  – Вот так, – она понимающе качает головой, – Мне грозило подобное наказание.. Но видимо Новогодняя ночь и правда полна волшебства, непонятного даже нам. В такую же ночь, когда небо взрывали салюты, а метель соревновалась с ветром по силе разрушений, мне вручили вот это, – она кивает на статуэтку и задумчиво берет ее в руки, пальцы ласково перебирают каждый сантиметр, словно заново изучает, – До утра. Или я возвращаюсь обратно к своим обязанностям, – она немного помедлив, возвращает девочку обратно мне, – Или лишаюсь силы, оставшись в мире людей.. на свой страх и риск.

  – Вы выбрали второе, – поняла я, – И не жалели никогда?

  – О случившемся глупо жалеть, дитя мое. Со временем ты это тоже поймешь..

  – Я бы жалела. И вряд ли бы смогла вот так.. ведь небо и мой родной мир – это самое главное, что у меня всегда было, – запальчиво признаюсь я.

  – Эта ночь ещё не закончена.., – шелестит ее голос. Все тише.. Она накрывает мою руку своей, – Дарю тебе эту статуэтку. С тобой она будет в надёжных руках..

  – Спасибо! – благодарю я, сжимая фигурку в руке, а на глазах проступают слезы-льдинки, – Но.. Если эта вещица такая ценная.. Почему она находится у вас на полке для продаж?

  – О.. Не беспокойся, дитя, – смех женщины проносится золотистым эхом по помещению, – Она сама выбирает себе место.. И видят ее только такие, как мы.

  Я моргаю, и в следующий миг уже смотрю в пустоту. Не могу сдержать весёлой улыбки. Снова моя сила и знакомые фокусы! А ведь даже имени ее не узнала. Как там Алекс говорил? "Где мои приличия?"

  Вытягиваю шею, замечаю, что она уже за прилавком. Щелкает пальцами на какой то большой серой коробке. Алекс ей протягивает что то блестящее. Прислушиваюсь к их разговору.

  – Как ваше здоровье, Дарина?

  – Все хорошо, Саша, и дела налаживаются. Люди ещё знают ценность хорошо подобранного подарка. А ты выбрал, что хотел?

  – Ага. Дарина, как всегда теряюсь, оказываясь в вашем магазинчике. Право слово, ещё пару посещений и я тут жить останусь! – смеется Алекс.

  – Почту за честь, – она понимающе улыбается, – Для своей девушки выбирал?

  – Для своего ангела. Боюсь, понравится ли ей. Она такая чувствительная, восприимчивая. И в то же время слова плохого не скажет. А я хочу честно знать всё, что она думает. Без прикрас. Не знаю, что со мной, зажегся чего то я этой мыслью.

  – Она не может тебя обманывать, Саша, поверь мне.

  – Почему? – натянуто смеется Алекс, – Потому что я такой доверчивый, что и врать мне скучно?

  – О.. Нет.. Потому что ты ей очень дорог. А некоторые вещи.. Не так уж важны.. Их даже обманом назвать нельзя..

  – Да? А мне она похоже не только дорога, а я Алтею..

  Я делаю неловкий шаг налево и следующие слова тонут в дребезжании статуэток на полках. Он меня.. Что? Дарина замечает меня и подмигивает. Я отвожу виноватый взгляд и быстренько осматриваю полки, не разбито ли чего..

  Ммм.. Вроде.. Нормально..

  – Прячешься? – Алекс выскакивает из-за угла и хватает меня за плечи, не давая ускользнуть.

  – Не хотела мешать, – смущенно поясняю я.

  – У меня для тебя сюрприз, – в его руках шелестит упаковка. Алекс снимает с моей правой руки варежку, вытаскивает округлую вещицу и надевает на мое правое запястье. Она белого цвета, кажется такой невесомой на моей руке, впечатление усиливает то, что она состоит из трех тонких цепочек. По всей окружности позвякивают маленькие человечки с крылышками.

  – Я уже говорил, что ты мой ангел? Теперь у тебя самой их целая компания! А это.. Не совсем обручальное.., – ещё пара секунд и мой правый безымянный палец украшает кольцо такого же цвета. На вершине выгравирован ангел, – Поэтому пусть будет на правом.. сойдет для комплекта.

  – Ты всё предусмотрел.. И цвет.. И этих вот.. Ангелов.. Алекс! – я обвиваю руками его шею, – Алекс.. Как может это не понравится?

  – Рад, что тебе нравится, – бормочет он и целует меня в висок.

  – Нравится! Правда-правда! Алекс, как ты можешь быть реальным?

  – Сам удивляюсь, – щекочет он мне ухо своей улыбкой, – Давай я тебя познакомлю с Дариной?

  – Нет. Мы уже пообщались.

  – Теперь понятно, почему она так уверенно о тебе говорила!

  – Она хорошая, да, – убежденно киваю я, вспоминая, как женщина обходными путями пыталась мне помочь. Даже подарила мне выбор.. Пусть даже.. Впрочем неважно.. Показываю Алексу фигурку девочки, – Вот подарила.

  – Значит ты ей понравилась, – он бережно упаковывает мой подарок в мешочек, где до этого лежали украшения, – До рассвета 1,5 часа. Теперь по закону жанра я должен споить тебя и заняться неприличностями!

  – Споить? – озадаченно переспрашиваю я. Снова загадками говорит.

  – Шучу, – он весело улыбается, – Пойдем.

  ***

  ".. Исполнить вмиг мечту твою.. Если снежинка не растает.. в твоей ладони не растает.."

  Мы снова вернулись на площадь, а здесь кажется за время нашего отсутствия народу не поубавилось, наоборот даже, словно тащутся из всех уголков поселения. Чтобы там Алекс ни говорил о разрушениях, но в эту ночь они сплоченее, чем когда либо. Ради подобных ночей стоит жить. Когда глаза людей светятся добротой и любовью, а детишек – безоблачным счастьем. Когда вдали маячит островок надежды, приближаясь с каждым ударом сердца. Для них это был самый тёплый праздник, призванный согреть в самую холодную пору.

  – Два глинтвейна, пожалуйста. Ага, вас тоже. Спасибо.

  Я оглядываюсь на идущего ко мне Алекса, который держит в руках два широких, низких бокала, на стенках которых изображены снеговики. Внутри плескается что то темно бордовое, поднимаясь к небу дымчатым паром.

  – Держи, – Алекс протягивает мне один, – Не опьянеешь, но согреешься.

  Я беру бокал, осторожно пробую, по телу разливается приятное тепло. Но вкус мне не особо нравится. Решаю не говорить об этом Алексу. И не обижать его. Одна моя рука всё так же остается в кармане куртки, ощущая тяжесть фигурки. Которая скорее всего мне не понадобится. Я уверена.. почти..

  – Надеюсь, спрос на билеты вырастит со второго числа. Всегда так бывает после салютного ажиотажа, – задумчиво говорит Алекс.

  – Билеты? – я незаметно выливаю красоватое содержимое бокала в ближайший сугроб. Он недовольно шипит тоже видимо протестуя против такой выпивки. Поспешно заслоняю этот противный ком снега от Алекса. Поймет же!

  – Ты чего? – недоумевает он, пытаясь заглянуть за мою спину.

  – Ничего, ничего, – натянуто улыбаюсь. Всё таки он был прав! Я его боюсь задеть и вру постоянно. Ещё одна причина уйти обратно. Точнее, улететь. Он такой хороший, добрый.. Даже маленькая ложь по отношению к Алексу.. ну, неправильно.. Правда я никогда его не обманывала по поводу своих чувств.. Но всё же.. А вслух говорю: – Всё в порядке!

  – Угу, – мычит он, делает глоток из своего бокала, – Хорошо. На таком морозе и горячего выпить!

  – Хорошо, – киваю и напоминаю свой вопрос, – Так что за билеты?

  – Ах да, я же обещал рассказать, как связан с музыкой, – виновато улыбается он, – Понимаешь, я занимаюсь постановкой мюзиклов. Начинающий режиссёр в небольшом театре. Сам театр не особо популярный, если честно, но мои актёры делают упор на искренность и собственный талант, – его голос искрится гордостью и радостью, – Я ими горжусь. Никогда не работают в полсилы. Хотя признаться мне самому ещё ох как много учиться и узнавать.

  Я снова теряюсь, не зная, что такое "мюзикл". Никогда не слышала подобного слова, сидя на крышах. Но наверно это что то связанное с музыкой.

  – В этих мюзиклах так же красиво, как было ночью с огнями?

  – Никогда не была на них? – удивляется Алекс, а у меня всё замирает внутри. Как всё нелегко, но в то же время разве возможно, что я всё это забуду даже спустя сотню лет? И столько всего прекрасного было, – Мюзиклы – это немного другое. Подсветка там только сценическая. Основной упор идет на актёров, что играют свои роли, их реплики поддерживают сюжет, а песни на сцене дополняют созданную картину.

  – Значит это как жизнь, только на сцене? – радостно озаряет меня.

  – Как жизнь, – улыбаясь, кивает Алекс, и смеясь, добавляет, – А я всем этим беспределом руковожу. В декабре ставили небольшой эксперимент. "Рождество на королевском острове" – только с русским текстом. Кто пришел, были впечатлены. В следующем месяце продолжим.

  – Нравится то, что делаешь?

  – Обожаю! Люблю музыку и свой маленький театральный мир. Всегда был мечтателем и теперь не гонюсь за деньгами. Немногие могут похвастаться, что любят свою работу. Хотя жить на что то всё равно нужно, вот и подрабатываю, подбираю музыку для коллективов, что устраивают салюты.

  – Я тоже мечтательница! Не от мира сего, – смеюсь, понимая, что мы воспримем эту фразу по разному, – А твои мечты.. о чем они?

  – О.. О многом, – он усмехается, ласково касается моей щеки, – В детстве мечтал, чтобы актёр, переодетый в костюм Деда Мороза, который постучался к нам в квартиру и в спешке раздавая подарки, потерял бороду – на самом деле ошибся дверью. Потом.. В школе.. Увлекся астрономией. Мечтал открыть новую планету, назвать ее именем самой красивой девушки в классе и подарить ей на днюху.. Потом.. Потом, – его глаза заволокло дымкой грусти, – Чтобы родители пе сели на тот поезд, который унес их жизни.. Позже хотел открыть собственную лавку с антиквариатом. Купить самолет и прыгнуть с парашютом. Теперь вот музыка..

  – Столько, столько всего..,– бормочу я, утопая в объятиях Алекса, словно в снежном коконе, – Мечты не дают нам ощутить полное одиночество. И.. Мне всегда казалось, что только в мечтах можно быть по настоящему смелым.. Там нет границ..

  – Но ещё большую смелость нужно, чтобы осуществить мечту, – соглашается Алекс, прижимая меня к себе ещё ближе. Кажется.. Ограждая ото всех..

  – И ты осуществил.. С музыкой.

  – Да, она пожалуй была наиболее взрослой и реальной. И стала уже целью. А ты? – он внимательно смотрит на меня, – Расскажи, чем занимаешься, кроме путешествий?

  – Праздную новый год с тобой, как видишь, – пытаюсь я отшутится, понимая, что снова не могу сказать правду.

  – Только празднуешь? Или в твои планы входило отложить дальнейшую поездку и задержаться в этом городе?

  – Планировала только.. один день и ночь.. Но мне совсем не хочется уезжать, – признаюсь я.

  – Разве тебя кто то заставляет делать то, что не хочется?

  – Почти.. Это.. Не важно. Но ты будешь меня вспоминать, если мне придется.., – я сглатываю комок слез, – Уехать?

  Алекс отводит взгляд в сторону и с горечью усмехается:

  – О.. Ещё как буду!

  И эта боль, что сквозит в его словах.. так похожа на мою.. И она безжалостно отдается в моем сердце.. Я не могу всё бросить.. Не могу.