Текст книги "Укротить ловеласа (СИ)"
Автор книги: Дарья Сойфер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
И когда Ольга торжественно прошествовала на выход, Надя обратилась к Вадику:
– У нас ведь есть еще время до следующего клиента?
– Да, но ты же на парную съемку записывалась… – он напрягся, очевидно, не желая выполнять дополнительную работу.
– Но ничего же страшного, если ты немного поснимаешь только Платона? – Надя заискивающе улыбнулась и сняла с рубашки Вадика несуществующую пушинку.
– Ну… Я думал, мы кофейку выпьем, пока то-се…
– А я за кофейком сбегаю, пока ты будешь снимать следующего! – едва почувствовав слабину, Надя удвоила нажим. – И вина куплю… Какое лучше под «Игру престолов»?
– Красное… – Вадик прерывисто вздохнул, потому что в эту самую секунду Надя заботливо застегнула пуговицу на его груди. – Ладно. Просто Платона с виолончелью?
– Ну да, ну да, – Надя придирчиво оглядела своего подопечного. – И вот тут можешь добавить… Ну, пикантности, ты меня понимаешь?
Она подошла к Платону, взъерошила его волосы, чтобы он казался хулигански небрежным.
– Смотри прямо в камеру так, как смотрел на Ольгу, – проинструктировала она. – И если можешь, наиграй что-нибудь… Вадик, запишешь видео, да? Короткий ролик, минутный. Чтобы все это было более интимно… Может, желтоватый фильтр, теплый свет…
– Ты что это такое затеяла? – прошипел Платон, схватив Надю за локоть и притянув к себе. – Зачем выгнала Лелю?
– У Лели, – в тон ему прошипела Надя, – и без того куча отличных снимков.
– Ты ревнуешь, что ли?
– Еще чего! – хмыкнула Надя и нагнулась к самому его уху. – Просто хочу за те же деньги получить много контента.
– И ты ради этого его облизываешь? Слушай, если тебе так денег жалко, давай я лучше сам доплачу за студийное время.
– Совмещаю приятное с полезным, – шепнула Надя и отстранилась, пока Платон глупыми разговорами не истратил все ценные минуты.
Отошла подальше, предоставив мастеру творить, и присела на кресло-мешок, чуть в нем не утонув.
Без Ольги Платон смотрелся куда выигрышнее. Надя еще раз поняла, что ей повезло с клиентом: на Платона работал не только его талант, но и цепляющая мужская харизма. В нем было нечто большее, чем в обычных смазливых мальчиках-моделях. Какая-то неуловимая терпкость, огонек, искра. Загадка, которую хотелось разгадать.
Когда он улыбался лукаво, а в глазах его плясали даже не бесенята, а самые настоящие сатиры, Надя забывала, о чем только что думала.
– Держи виолончель, как любовницу, – посоветовал Вадик.
Раньше Надя никогда не воспринимала это так и лишь теперь заметила, как сильно напоминает форма виолончели изгибы женского тела. В мягком свете маленьких лампочек древесина казалась гладкой, как сатин, такой же прохладной и скользкой. И когда Платон нежно касался ее длинными сильными пальцами, когда клал на корпус жилистую руку, Надя вдруг почувствовала, что покрывается мурашками, словно это на ее бедро он только что положил ладонь.
Правильнее было бы отвлечься, встать, уйти за кофе, в конце концов, но тряпичное кресло затягивало вниз, как зыбучие пески, а по телу разлилась паралитическим ядом лень.
– Надя? – откуда-то издалека донесся голос Вадика, и Надя вдруг поняла, что ее зовут уже не первый раз.
– Что? – растерянно заморгала она.
– Играть ему что?
– Давай… – Надя слышала себя будто со стороны. – Давай Дина Мартина. «Sway».
– Что-то знакомое… – Вадим потер лоб.
– When marimba rhythms starts to play, – напела она. – Dance with me, make me sway…
– О! – оживился Вадик. – Интимненько так. Сойдет. Платон, а ты не хочешь перед тем, как начать играть, сказать что-нибудь.
– Например? – Платон стиснул зубы: эстраду он не жаловал.
– Ну… Ты представь, что ты… – Вадик задумался. – Ну, вот, что ты с Надей наедине. И хочешь ее уломать, – он недвусмысленно поиграл бровями. – Типа такая серенада, но для двоих. Чтобы она услышала – и прям из трусов выпрыгнула.
Надя отвела взгляд, сосредоточенно изучая заусенец на большом пальце. Надо бы на маникюр записаться… Завтра, не позже. Нет, и почему он, черт подери, разглагольствует тут про ее трусы?
– Ладно, – Платон качнул головой в одну сторону, потом в другую, разминая шею, как спортсмен перед забегом. – Скажешь, когда будешь готов начинать? Надь?
– А? – вздрогнула она.
– Ты фонограмму-то включишь?
– Да, прости… – спохватившись, Надя полезла в сумочку, но отчего-то руки не слушались, а язычок молнии выскальзывал из пальцев. С горем пополам извлекла-таки телефон и портативную колонку.
Когда приготовления были завершены, а Вадик настроил фотоаппарат на режим видеосъемки и дал отмашку, Платон расправил плечи и взглянул в камеру. Надя сидела за штативом, и на долю секунды ей показалось, что Платон смотрит прямо на нее.
– Я хочу сыграть кое-что только для тебя, – проникновенно произнес он, и Наде померещилось, будто Вадим, камера, штатив и все декорации растворились в воздухе. – И пусть это останется нашим маленьким секретом.
Глава 8
– А ты у нас, оказывается, проказник? – игриво протянул Вадик, когда Платон закончил играть.
– Чего? – опешил Платон от внезапных мужских нежностей.
– Не, это было прям нечто, – Вадик выключил камеру. – Я аж сам впечатлился… Прям секси! И без женщины правда лучше, прям бомбочка.
– Да брось… – Платон неожиданно смутился и потупил взор, как девочка-гимназистка.
– Не, ну правда, – не на шутку разошелся Вадик и зачем-то потер плечо Платона. – Хоть на свидание тебя после такого приглашай.
– Ладно, что уж там, – Платон с ложной скромностью отмахнулся.
– Да нет, ребят, вы не стесняйтесь! – чужой голос заставил парней, застрявших в липкой паутине сомнительных комплиментов резко отпрянуть друг от друга.
Надя, едва оправившаяся после эротико-музыкальной атаки Платона, попыталась вскочить с зыбучего кресла, но только еще глубже в него закопалась. Вывернувшись боком и опершись об пол, она-таки встала и чуть не столкнулась с высоким худым блондином. Узнала его моментально, ведь он улыбался ей аж с трех афиш в кабинете шефа.
– Игорь Заславцев… – сама не понимая, зачем, она вытерла ладонь о брюки, прежде чем протянуть ее для рукопожатия.
– Можно просто Игорь, – гость «Кукушкиного гнезда» одарил ее мимолетным взглядом и снова вперился в Платона. – Так и думал, что все эти слухи про твоих женщин… Прямо скажем, слегка привирают.
– Гоша? – брови Платона взлетели на лоб.
– Вы знакомы? – удивилась Надя.
– Вместе учились в консе, – Игорь бережно прислонил к стене свой виолончельный чехол.
– На разных курсах, – тут же поправил Платон.
– Но у одного педагога, – отбил подачу Игорь. – Вот так дела… Думаешь, что знаешь человека, а он, оказывается… Проказник… Н-да…
– Да это… – Платон поднялся, и Надя заметила, что у него на шее проступили красные пятна, а кончики ушей и вовсе стали пунцовыми. – Мы просто это… Снимали «Sway»…
– Ой, избавь меня от этих ваших терминов! – брезгливо поморщился Игорь.
– Так, я бы попросил! – возмутился Вадик. – У нас приличная студия! И толерантная!.. – он сверился с умными часами. – Уже шесть? Так, дайте мне пару минут, я переставлю фотофон и заменю карту памяти.
– Так это ты, что ли, следующий клиент? – Платон фыркнул. – Ну ясно, всегда за мной повторял!
– Ни за кем я не повторял! Меня мой агент записал, она тоже скоро подойдет…
– А агент твой, конечно, совершенно случайно узнал, кто мой фотограф, – едко ухмыльнулся Платон.
– Нет, кажется, это я ей сказала… – догадалась Надя.
– Ты?! – Платон отшатнулся. – Надя! Я думала, из нас двоих ты лучше соображаешь в бизнесе!
– Надя?! – Игорь, ранее не обращавший на нее никакого внимания, теперь с интересом повернулся и расплылся в улыбке. – Вы – Надежда Павленко?! Его агент? Я думал, приемщица или что-то в этом роде… Боже, простите! – он еще раз схватил ее руку и энергично затряс. – Я столько о вас наслышан…
– Вот и молодец! – Платон втиснулся между ними, разбив рукопожатие, будто Надя и Игорь заключали пари. – Она – мой агент, ты сам сказал. И нечего тут!
– Послушайте, вы же просто революцию совершили! – Игорь шагнул в сторону, чтобы видеть Надю, но Платон последовал его примеру. Выглядело это так, словно двое взрослых мужчин то ли затеяли детскую игру, то ли вступили в танцевальный поединок.
– Спасибо! – Надя не знала, куда деться, чтобы ответить, глядя Игорю в глаза: стоило тому отойти, как Платон тут же перекрывал его своим телом. – Мы, наверное, пойдем, у тебя съемка…
– Вы можете остаться, – улыбнулся Игорь и тут же покосился на Платона. – В смысле, Вы, Надя, а не вы оба…
– Даже не мечтай! – Платон воинственно выпятил грудь.
– Стоп! – Вадик вскинул руку. – Все стоят на месте, у меня тут аппаратура! – и, добившись повиновения, продолжил: – Так, сейчас все выходим, я проветрю и переставлю фон. Это раз. И… – он понизил голос. – Надь, а как же вино? И «Игра престолов»?..
– Вы любите сериалы? – Игорь уже взялся за ручку двери, но обернулся. – У меня есть диск с режиссерской версией! Блюрэй! Если хотите, я передам через Лизу…
– Не хочет! – процедил Платон. – И чтоб ты знал, сериалы она терпеть не может!
– Это правда? – расстроился Вадик.
Надя была близка к тому, чтобы вцепиться в виски, зажмуриться и заорать, топая ногами. Именно так она делала в детстве, когда Дима с Ромой затевали склоку, а она пыталась сосредоточиться на учебниках. Никогда она не считала себя пожирательницей мужчин или хоть сколько-нибудь популярной. В школе парни ее скорее побаивались, потому что, спасибо братьям, сдачу она давать умела. А потому на выпускном вместо того, чтобы обжиматься с кем-то под музыку в актовом зале или тренировать французские поцелуи под главной лестницей, печально подпирала стенку.
И теперь вдруг три половозрелых самца толкались и спорили вокруг нее, как питекантропы. Наде даже показалось на долю секунды, что вместо слов из их ртов вылетает какой-то брачный птичий гогот, а на затылках вот-вот расправятся яркие и пышные хохолки. И что делать с этим, Надя не представляла.
Конечно, как и всякая нормальная девушка с неплохой фигурой она время от времени пользовалась преимуществами слабого пола. Кокетничала на таможне, флиртовала, если это помогала ей выбить получше условия для гастролей. Но когда на нее вот так разом обрушились сразу двое, Игорь и Вадик, а Платон, поддавшись стадному инстинкту, завелся и подключился к массовому помечанию территории.
– Хватит! – простонала Надя. – Пожалуйста! Вадим, я обязательно тебя дождусь. Провожу Платона, схожу за вином и вернусь. Игорь, спасибо, но мне не нужен блюрэй. И клиентов я новых сейчас не беру.
– Но я и не предлагал, – тут же обиженно приосанился Игорь.
– Просто предупредила. Рада была познакомиться, – она подхватила виолончель Платона и подтолкнула его в спину. – Пойдем уже…
– А своему агенту я тяжести носить не позволяю! – Игорь, видно, привык, чтобы последнее слово оставалось за ним. К сожалению, Платон к этому привык тоже.
– А мой агент не слуга и позволения не спрашивает! Надя, дай сюда, тяжело же!..
Кто знает, чем бы закончилась эта перепалка, если бы Надя все же не выпихнула Платона из студии. Он еще пару раз порывался вернуться, явно придумал запоздалые язвительные ответы, как это обычно бывает по окончании спора. Но Надя неотвратимо спускалась за ним по лестнице и не давала даже голову повернуть в сторону студии.
Лишь на улице Платон отдышался и успокоился до такой степени, чтобы было не страшно пускать его за руль.
– Нет, ты видела? Мой фотограф! Блюрэй!.. – вполголоса бубнил Платон, укладывая инструмент в машину. – Ты только даже не думай, ясно? Если ты его возьмешь, я… Я… Я за себя не ручаюсь!
– Успокойся, – Надя погладила Платона по спине. – Ты же слышал: я ему все сказала.
– Ты его не знаешь! – вздохнул он. – Такой… – Платон скорчил жуткую гримасу, пытаясь подобрать слово, даже пальцы согнул, как ведьма над зельем. – Пронырливый!
– У него уже есть агент. Слушай, я не для того исправно постила в твой инстаграм и мучилась с оформлением профиля, чтобы поменяться теперь на какого-то Заславцева…
– В смысле – поменяться? – Платон захлопнул багажник. – Это как?
– Ну, агент Игоря… – Надя замялась. – В общем, ничего такого. Это наши рабочие заморочки, тебе будет неинтересно.
– А вот и нет, если это касается меня! Что там творится?
– Что и следовало ожидать, – вздохнула Надя. – Как только я тебя подраскрутила, сразу появились желающие на все готовенькое.
– То есть тебе предлагали меня подкинуть кому-то другому? – Платон округлил глаза. – А ты что?
– Говорю же: слишком много в тебя вложила. И кстати, если тебя начнут окучивать другие агентства, – а они начнут, – ты, пожалуйста, не принимай от них ничего. Ни струны, ни канифоль, ни корзины с фруктами.
– Я же не звезда спорта, чтобы за мной так охотились!
– Хуже, Платон! Ты теперь звезда инстаграма. Нам уже предлагали разместить рекламу, а это первый звоночек.
Надя заметила свое отражение в боковом стекле машины и пригнулась, чтобы разглядеть получше. Волосы торчали, блузка сбилась после кресла-мешка, а под левым глазом размазалась тушь. Пришлось доставать из сумочки косметичку.
– А чего это ты прихорашиваешься? – насторожился Платон. – Ради этого, что ли?
– Мог бы и сказать, что у меня тушь потекла! – Надя открыла рот, чтобы кожа под глазами натянулась, и было проще поправить макияж.
– Не нравится мне этот Вадик, – буркнул Платон. – Балабол какой-то.
– И что? – Надя вытащила пудру и прошлась пуховкой по носу. – Зато веселый!
– Я тоже веселый, – своей недовольной физиономией Платон доказывал как раз обратное.
– Ну, ты-то меня на свидание не зовешь! – и Надя, окинув расплывчатое отражение придирчивым взглядом, звонко защелкнула пудреницу.
– То есть теперь ты не отрицаешь, что это свидание! Так и знал, что ты не просто так его окучивала… Ой, нам фотограф нужен, у него студия, – передразнил Платон фальцетом. – Все ясно! Личную жизнь за мой счет налаживаешь!
– А в чем проблема? – Надя сунула косметичку в сумочку и одернула блузку. – Или тут только тебе можно развлекаться?
– Нечего было маскироваться работой! Мухи – отдельно, котлеты – отдельно.
– Ну да, ну да, – Надя скептически поджала губы. – Ты поэтому не можешь пройти мимо оркестра, не подцепив альтистку?
– Альтистка была только один раз, – обиделся Платон.
– Ты понял, о чем я, – Надя глянула на часы. – Все, давай, Вадик скоро закончит, а я еще вина не купила.
– Вадик то, Вадик се… Женщина, держи уже себя в руках!
– Увидимся завтра на репетиции, – она развернулась и направилась к ближайшему супермаркету.
– А меня ты домой не звала! – донеслось сзади.
– Я не беру работу на дом! – крикнула Надя, не оборачиваясь.
– И презервативы не забудь! – Платон явно решил опозорить ее на всю улицу. – Не хватало еще декрета!
Надя не стала отвечать, просто ускорила шаг. Препираться ее друг любил и делать это мог бесконечно. А она же уже давно поняла: в споре победил не тот, за кем последнее слово, а тот, кто сумел первым замолчать.
Вообще-то день выдался длинным и тяжелым, и вещи после переезда Надя толком не успела разобрать. Так что мечтала она о горячей ванне и пушистом одеяле, а не о Вадике, который, – и тут Платон был прав, – болтал без умолку. Как, впрочем, и сам Платон. И кто сказал, что женщины много говорят? Этот стереотип безнадежно устарел. Ну, или Наде слишком везло на мужчин с непомерно подвижным языком.
Вина она купила только одну бутылку. Слишком уж свежа была в памяти безудержная венская ночь. На кассе Надя задумчиво оглядела полку с контрацептивами, но так и не решила выложить квадратную коробочку на ленту. Не потому, что имела что-то против безопасности, просто подумала, что так отсечет всякую вероятность продолжения банкета.
К отношениям Надя была не готова и честно себе в этом призналась. Стоило сделать это гораздо раньше: еще на первом свидании с Сашей. В ее жизни уже был один мужчина, который занимал собой все свободное пространство. Впускать туда еще кого-то? Чтобы некогда было даже глотнуть свежего воздуха? Нет, второго порося баба заводить не планировала, и одного-то хватало с головой.
Просто Наде надоело быть единственным человеком без права на личную жизнь. Хотела показать Платону, что у нее тоже могут быть планы, и с ними стоит считаться. И тот факт, что он занервничал, засуетился доставлял ей удовольствие. Даже большее, чем само по себе свидание.
Надя не слишком торопилась с покупками, нарочно растягивала время, чтобы не сталкиваться с Игорем и, тем более, с Лизой. Медленно перебирая ногами, она добралась до студии, когда Вадик уже стоял на улице и нервно озирался по сторонам.
– Я уж думал, ты не придешь! – выдохнул он с облегчением. – На чьей машине поедем?
– Я не вожу, – призналась Надя. – Но давай возьмем такси.
– Почему? – Вадик уже выудил из кармана ключи. – Я тут за углом припарковался…
– Мы ведь будем пить, – она приподняла пакет, в котором угадывались очертания бутылки. – И ты потом не сможешь вести. Придется бросить машину, потом за ней возвращаться… Я вызову.
Вадик печально кивнул, видно, догадался, что не о брошенной машине Надя беспокоится. Она сразу очертила границы и дала понять: на ночь у нее никто оставаться не будет. Более того, Надя рассчитывала, что Вадик, узнав о платоническом свидании, скиснет и вспомнит о каких-нибудь неотложных делах, чтобы не тратить зря время. Однако его оказалось не так просто сбить с толку. Он быстро приспосабливался к новым правилам игры, и Надя почти не сомневалась: он уже мысленно прокладывает к ней следующий маршрут. По крайней мере, к концу недолгой поездки на такси у Нади уши горели так, словно о ней думал не один Вадик, а целая оркестровая яма.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, едва зайдя в квартиру, Надя усадила гостя за компьютер, чтобы он отвлекся на скачивание любимого сериала, а сама спряталась на кухне.
Когда она подыскивала квартиру, то поглядывала и в сторону современных студий. Там и интерьер был не такой бабушкин, и дома новые. Казалось бы: одной компактной девушке хватит и восемнадцати метров. Но победила всемогущая жаба. Если за те же деньги можно больший метраж, то кому нужна это современная встроенная кухня? Готовый замороженный ужин можно разогревать и в микроволновке.
Теперь Надя была рада своей прозорливости. Стоило в квартире появиться второму человеку, как огороженный закуток с плитой заиграл новыми красками. Именно там можно было укрыться от цепких мужских взглядов под предлогом нарезки сыра. Никогда еще Надя не выкладывала ломтики на тарелку так аккуратно, художественно, а главное – медленно.
– Первая серия готова! – окликнул ее Вадик из комнаты, и Надя, заглянув туда с бокалами и сырным шедевром, обнаружила, что бесцеремонный фотограф уже расселся на диване и похлопывает рядом с собой.
Вечер обещал быть долгим.
Надя в упор не понимала, почему все развели столько разговоров вокруг «Игры престолов». Но зато догадывалась, почему Вадик именно этот сериал сделал предлогом для свидания. С каждым жестоким кадром Надя все больше жмурилась и вжималась в диван, а Вадик, пользуясь положением защитника, подсаживался ближе и приобнимал ее. Стратегом он оказался даже лучшим, чем фотографом.
На исходе третьей серии Надя с тоской посмотрела в темноту за окном и поняла, что свидание пора сворачивать. Вадик каким-то немыслимым образом притеснил ее к самому подлокотнику и почти уложил. Еще немного, и он бы просто взгромоздился на нее сверху.
– Знаешь, – прокряхтела Надя, выползая из-под прыткого ухажера. – Мне завтра рано вставать…
– И даже первый сезон не досмотрим?! – разочарованно протянул Вадик.
– Прости, глаза слипаются.
– Ну вот, тебе не понравился, – и он так понуро ссутулился, что Надя чуть не поддалась и не согласилась досматривать оставшиеся серии.
К счастью, она слишком долго работала с Платоном, чтобы ее можно было так легко обмануть печальным взглядом.
– Сериал замечательный, – солгала она, не моргнув глазом, как-никак, всякий уважающий себя агент должен уметь врать. Был бы у импресарио специальный кодекс, в нем бы этот пункт шел первым номером. – Но я и правда устала.
– Могу понять, – Вадик так сильно потянулся, что Надя услышала хруст. – На тебя что Игорь, что Лиза намолиться не могут.
– Они преувеличивают, – Надя убрала пустые бокалы с журнального столика.
– Да зуб даю! – Вадик, казалось, в принципе не способен утратить бодрость. – Только про тебя и говорили. Ты, наверное, и правда крутой агент.
– Ну, может, – польщенно улыбнулась Надя: этот комплимент от мужчины был приятнее, чем стандартная дребедень про красивые глаза.
– Слушай, у меня сестра двоюродная певицей собирается встать, – Вадик, видно, твердо решил без бонусов со свидания не уходить. Не выгорело с сексом – так хоть за родственников словечко замолвить. – Может, ты ее послушаешь?
– Я с академическим вокалом еще не работала…
– Да у нее не академический! – отмахнулся Вадик. – Она и в школе-то музыкальной не училась, но так поет! Вот глаза закроешь – и прям Таня Буланова, один в один! Я и на свадьбу ту ее хотел пропихнуть, но мать невесты заладила, как попугай: классика только, бла-бла… Что за свадьба без нормальных песен? Ну да хозяин – барин.
– Ты прости, но я тут тоже не помогу, – болтовня Вадика была потешной, но Надя старалась выглядеть и говорить серьезно. – Наше агентство не берет эстрадных музыкантов.
– Вам же хуже, – вздохнул Вадик и, наконец, оторвался от дивана. – Ты бы с нормальными певцами и группами уже бы во дворце своем жила, а на работу на яхте плавала.
Надя не стала уточнять, как именно она должна плавать по московским пробкам, вместо этого шагнула в прихожую, ненавязчиво намекая Вадику, куда двигаться дальше.
– Я подумаю, – уклончиво ответила она.
– Да сто пудов! – Вадик нагнулся, чтобы завязать шнурки на кроссовках. – Если ты чувака с виолончелью так раскрутила, то там бы у тебя знатно поперло.
– Ну да, ну да, – привычно пробормотала Надя.
Вадик выпрямился и шагнул к ней навстречу, явно намереваясь поцеловать.
– Да точно тебе говорю, – он склонился над ней и заправил прядь волос ей за ухо.
Надя с трудом удержалась, чтобы не зажмуриться. Сама виновата: использовала парня, чтобы отвлечься от Платона. Она не была пуританкой и знала, что после первого свидания полагается хотя бы поцелуй. Не хочешь обмениваться слюнями – нечего звать парня в гости на вино и сериалы. Оставалось только затаить дыхание и надеяться, что обойдется без языка.
– Лиза все спрашивала, спрашивала, – никак не замолкал Вадик, примеряясь к Надиным губам. – Не помогаю ли я тебе с инстаграмом, и где ты меня отхватила…
– Подожди, что?! – отпрянула Надя. – Ты же ей не сказал?
– Не-е-ет, – как-то не слишком уверенно для правды протянул Вадик.
– А если честно?
– Ну, я сказал, что на свадьбе, где Платон выступал. Больше ничего такого, про наше свидание – ни-ни… – он развел руками. – А нельзя было?
– О, Господи… – Надя чуть по лбу себе не засветила. Сначала себе – а потом и этому треплу с фотоаппаратом. Впрочем, сама дура, надо было предупреждать. – Ладно, ничего страшного, я что-нибудь придумаю. Только больше об этом не распространяйся, хорошо?
– Ну ладно, как скажешь, – и Вадик снова потянулся к ней губами.
Чтобы уже поскорее покончить с этим, как с налипшим пластырем, Надя сама звонко чмокнула его и распахнула дверь, приглашая, наконец, выкатиться. И как только Вадик переступил через порог, Надя закрыла за ним, заперла все замки и обессиленно прислонилась к стене.
Лиза, чтоб ее, оказалась вовсе не так дурна. Хорошо же она косила под наивную девочку, лихо усыпила Надину бдительность. Вот зачем, зачем было давать ей визитку Вадика?!
Нет, оставалась еще крошечная, едва тлеющая надежда, что Лиза сама не поймет, какой компромат раскопала. Но это было бы слишком большим везением, а везунчиком Надя никогда не была.
Завернувшись в одеяло, Надя еще долго таращилась в потолок, перебирая варианты развития событий. Побежит ли Лиза прямиком в Воскобойникову, как первосортный стукач? Тогда Надю вышвырнут пинком под зад без выходного пособия. И деньги такие прошли мимо бухгалтерии, и выступления на похоронах и свадьбах Олег Натанович никогда не одобрял и считал моветоном.
Но зачем Лизе Надино увольнение? Просто потешить самолюбие? Нет, это удел мужиков, женщины куда хитрее. Где гарантии, что Платон не уйдет следом за Надей? А если даже останется с агентством, то вовсе необязательно Воскобойников поручит его Лизе. За клиентом с таким приданым встанут в очередь все, и шеф наверняка сделает выбор в пользу более опытного сотрудника. А то и вовсе тряхнет стариной и сам вернется к полевой работе. Нет, при таком раскладе Лиза стала бы последним кандидатом в агенты Платона.
Но вот если она снизойдет до шантажа… Тогда у нее есть шанс заполучить джекпот по фамилии Барабаш. И этого Надя боялась больше всего. Если Лиза придет к ней и потребует самой отказаться от Платона, велит убедить его, чтобы он сам попросился к Лизе… Эта хитрая буратинка наверняка уже пронюхала своим острым носиком, что Надя для Платона не просто клиент, но еще и друг. А кто захочет подставлять друга под увольнение? Если уж ради Нади Платон выступил на нефтяной свадьбе, то перейти к Лизе согласится без колебаний. И тогда Наде придется начинать сначала.
Прощай, отдельная квартира, прощайте гастроли по Европе, здравствуй юный талантливый скрипачишка, о котором никто, кроме мамы с бабушкой не знает. И еще лет пять шатаний по конкурсам, концертам в областных филармониях… В лучшем случае, наскребется на небольшую премию. А если еще попадется не слишком красивый, то можно забыть про социальные сети…
Конечно, агентство Воскобойникова всегда брало перспективных клиентов, но Надино воспаленное воображение уже рисовало ей, как она ходит по электричкам, протягивая пакет для мелочи, а впереди нее вышагивает, душераздирающе царапая потертую скрипочку, чумазый мальчонка. И от этой картины Надя чуть не завыла в подушку.
