Текст книги "Секрет фермы (СИ)"
Автор книги: Дарья Сойфер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 7
Каков мерзавец! Надо было верить первым инстинктам. Бандит – он бандит и есть, как бы ни корчил из себя бизнесмена.
Ольга стиснула кулаки и, лишь когда захлопнулась входная дверь, обессилено упала на стул. Ей хотелось разнести все к чертям собачьим. Подорвать и отель, и Букатино, и с наслаждением смотреть, как ветер разносит по окрестностям хлопья пепла.
Беглов взбесил ее. Вывел из себя. Разозлил так, как это давно никому не удавалось. Нет, страха она не почувствовала ни на секунду. Даже тогда, когда он схватил ее за руку. Только бешеная ярость кровавой пеленой застилала глаза.
Она не стала спорить и переубеждать его. Оправдываться? Позиция слабых. Не должна она никому ничего доказывать. Хочет считать ее подстилкой? Что ж, его право. Но только пусть не надеется: к нему в постель она не ляжет никогда.
Ей хватало жизненного опыта, чтобы распознать бессильную злобу, как в басне про лису и виноград. Макс понял, что земля не будет принадлежать ему. И это сводило его с ума. Психанул так, что на ее запястье до сих пор краснели следы его пальцев.
Она аккуратно сняла часы. Не дай Бог, он хоть немного их повредил! Осмотрела внимательно, послушала… Нет, вроде все в порядке.
Макс был прав: часы подарил ей мужчина, с которым она спала. Вот только не высокопоставленный любовник, а муж. И пусть брак рухнул десять лет назад по ее вине, пусть отношение к супругу было далеким от любви, подарки она сохранила. Не из меркантильных соображений, а просто потому, что назад их он не принял. Да и как можно собственноручно разлучить себя с этими произведениями часового искусства? Изящные, совершенные, точные… Не просто аксессуар – напоминание. И о человеке, и о самой страшной ошибке в жизни Ольги.
Брак в двадцать лет случился по инициативе матушки. Та была актрисой и всю жизнь отдала драматическому театру. Из образа выходила редко, если выходила вообще, и всякая домашняя ссора сопровождалась патетическими репликами и заламыванием рук.
Отец Ольги такого накала не выдержал и ушел к другой женщине, когда дочери исполнилось семь. А гнев обманутой супруги ударной волной обрушился на ребенка. В каждом дурном поступке моментально обнаруживался отпечаток папиной наследственности. Гены лживого предателя, который разрушил семью, а жизнь жены положил на алтарь собственной похоти. Ольгина мама часто играла сильные драматически роли, поэтому у нее не было недостатка в обличительных формулировках на любой случай жизни.
Не удивительно, что Ольга свела общение с отцом на нет. За каждую встречу ей потом приходилось расплачиваться прослушиванием долгих и надрывных монологов. Со временем даже стала чувствовать вину за внешнее сходство с отцом. Красилась в блондинку, одевалась в том же стиле, что и мама… Словом, старалась матери всячески угодить.
И потому, когда худрук драмтеатра обратил внимание на юную прелестницу, которая частенько паслась за кулисами, и из уважения к ее матери едва ли не сразу сделал предложение, Ольга обрадовалась. Во-первых, она смогла сбежать от домашних спектаклей, во-вторых, маме по-родственному досталось место примы. Нет, худрук был человек неплохой и даже помог Ольге с высшим образованием. Но на физическом уровне ее отталкивал.
Тем не менее, он был все время занят на работе, молодая супруга – в институте осваивала азы гостиничного бизнеса. Брачные игры случались редко, и потому Ольга со временем научилась их переносить довольно стойко. К счастью, театральный деятель тоже был терпелив и согласился подождать с потомством, пока Оленька не закончит учебу.
И все бы шло нормально, если бы на четвертом курсе за ней не начал ухлестывать однокурсник. Игорь. Темпераментный, до неприличия красивый, романтичный… От него все тело горело и плавилось. И Ольга, привыкшая считать себя фригидной по опыту с мужем, вдруг поняла: она тоже подвластна страстям.
Держалась до последнего. Но было лето, закончилась сессия, ребята устроили вечеринку на даче. Пили много, пахло сиренью, играла музыка… Очнулась Ольга без трусов рядом с Игорем. И первая мысль, молнией ударившая в хмельную голову, была об отце. И о наследственности. Она – предатель. Она – лживая дрянь, разрушившая брак.
Жить с этой мыслью Ольга не могла и честно повинилась перед мужем. Тот долго думал и решил, что готов простить. Юные годы, алкоголь… Всякое бывает, уж художественный руководитель театра об этом знал, как никто. Но не учел другого: Ольга сама не смогла себя простить.
А дальше был развод, новые упреки матери… И стажировка в Венере Рояль. Работа не отнимала силы, она щедро их давала. Новые люди, чувство собственной значимости и независимости. Все рухнуло в тот момент, когда по мановению ручки Ленусика Ольгу сослали в Букатино. В ту секунду, когда Максим Беглов прикоснулся к ней, и она ощутила себя последней шлюхой. И как будто снова запахло вином и сиренью.
Но теперь ей было не двадцать два. Прошло восемь лет, и за это время кровь остыла, а воля окрепла. И единственным чувством, которое могло взять верх над разумом, стала ледяная, как жидкий азот, ярость.
Она не собиралась сдаваться. Желание решить все полюбовно растаяло утренней дымкой. Она не была заинтересована в войне. Даже планировала предложить план мирного существования. Она бы напрямую закупала у Беглова его фермерскую продукцию по хорошей цене. После экспертизы качества, разумеется. И все были бы довольны: ее клиенты получают экологичный продукт, а Максим – стабильного покупателя.
Но ей в лицо бросили перчатку, а это она спустить не могла. Поэтому, умывшись и глотнув валерьянки, Ольга пришла в себя и приготовилась к атаке.
В Москве она не теряла времени даром. Навела справки и нашла производителей сруба. Да, она собиралась расставить на территории отеля самые настоящие избушки. Зашлифовала и закрасила царапину на машине и приготовила для Макса счет, но в пылу гнева обо всем забыла. Ничего, еще представится возможность. Наняла ландшафтного дизайнера, чтобы он сделал проект территории. Близость зимы помогла выбить хорошую скидку. Поручила менеджерам из головного офиса заняться получением лицензий для открытия ресторана. Потому что к Новому году Ольга собиралась принять первых клиентов. Пока только в главном здании, но уже сам факт означал бы маленькую победу.
Здесь, в Букатино, Ольга перешла на новый этап. Ее умудренный жизнью супруг любил говаривать: чтобы стать победителем, надо уметь превращать свои недостатки в преимущества. Эта фраза стала для Ольги едва ли не жизненным кредо. И настало время применить его с пользой.
Если Максим хотел стравить ее с местными, она должна была ударить первой. А именно вклиниться в симбиоз фермера с деревенскими и перетащить последних на свою сторону. И для этого ей как нельзя лучше пригодился пакет из московского супермаркета.
Теперь она оделась по погоде. Не слишком броско и тепло. Никаких каблуков, алой французской помады. Знала: хочешь наладить контакт – не выделяйся. И отправилась инспектировать деревню.
Первым, кто попался ей на глаза, был действительно алкаш, тут Макс не соврал. Плюгавенький невзрачный мужичонка, который сидел на пне перед кучей дров и, уныло покачиваясь, курил.
– Доброе утро! – радушно крикнула ему Ольга. – А вы не поможете мне советом?
Мутные глаза уставились на нее, и мужичок кивнул. Сочтя это за хороший знак, она устроилась на соседнем бревне.
– Я – Ольга. Из гостиницы «Венера Рояль».
– Какой рояль? – нахмурился мужичок. – Нет у нас тут никаких роялей.
– Да нет же. Так гостиница называется, которую мы строим.
На помятом лице отобразилась глубокая задумчивость.
– А, так это вы на земле Степаныча строитесь?
Ольга не сразу поняла, кто такой Степаныч, но проследив за взглядом собеседника, наконец, догадалась: речь идет о Беглове. Земля Степаныча! Ха! Не дождетесь.
– Да. Только вы ж поймите, я к этому отношения не имею, – доверительно сообщила она. – Я – работник, мне куда скажут ехать, туда я и еду. Знала бы, что там ферму хотят… Так ведь поздно уже! Не сносить же теперь, верно?
Мужик снова кивнул.
– Я – Федор. Можете звать меня Малой.
– Ну что вы! – притворно ужаснулась она. – Какой же вы Малой? Лучше Федор. Красивое имя, сильное.
Сквозь хмельную дымку проступило самодовольство. Безотказная техника! Ольга умела льстить и никогда этим не пренебрегала.
– Послушайте, Федор. Я тут совсем недавно. Еще ни в чем не разбираюсь. Мне бы овощей купить домашних. Грибов, рыбы…
Она сознательно перебирала те продукты, за которыми ее бы не послали к Максу. А Федор был в высоких сапогах, стало быть, имел прямое отношение либо к рыбалке, либо сбору даров леса. Других развлечений здесь попросту не было.
– Рыбы, говорите? – оживился мужик. – Так я ж ловлю.
– Правда?! И какую?
– Ну как… Здесь и окунь, и лещ есть… И судака бывает приношу.
– Не может быть!
– Да как есть говорю! Крупного! И окуня на килограмм приносил! А еще щука иногда попадается…
– Фантастика, – Ольга округлила глаза.
Федор приосанился, вроде как даже протрезвел и соловьем запел о своих гигантских уловах.
– Простите, а можно попросить вас… – прервала она излияния рыболова– любителя. – Завтра или послезавтра… Как вам будет удобно… Если пойдете на рыбалку, я бы купила улов. Я очень люблю рыбу, и мне всегда хотелось попробовать настоящую речную. Это ведь совсем не то, что в магазинах. И если бы вы ее предварительно почистили, я бы доплатила. И насчет овощей…
– Ты долго там сидеть будешь?! – громкий окрик заставил Ольгу замолчать.
Она обернулась: из обшарпанного голубого домика к ним стремительно приближалась сурового вида тетка.
– Это с кем это ты тут лясы точишь?! – снова крикнула она, и Федор спешно выбросил окурок.
– Не позорь меня, Валя! – сипло отозвался он. – Не видишь, приличные люди пришли!
– Какие-такие… А вы кто? – тетка угрожающе уперла руки в боки. – Если голосовать, то чешите отсюда на…
– Нет-нет, – поспешно ответила Ольга. – Я из строящейся гостиницы.
– А, которая вместо фермы?.. А от нас чего надо? – Валя звучно шмыгнула носом, покрытым мелкой сеткой фиолетовых ниточек-капилляров.
– Собственно, я только спросить вашего мужа насчет рыбы… Я бы купила. И вы не знаете, у кого здесь можно приобрести хороших овощей собственного урожая? Картошки, моркови, лука, – Ольга сделала честные глаза. – Я здесь несколько дней, и еще не обустроилась. Понимаете, начальство отправило без предупреждения. А у меня из еды только кукурузные хлопья.
– Овощей? Это вы по адресу. А ну-ка пойдемте. Гляну, что у меня там в погребе.
– Правда?
– Ну, а где вы найдете лучше? – развела руками Валя. – У Скворечниковых, может, картошка и крупнее, так неизвестно, чем они ее поливают, так-то. А у меня только крапивный настой.
– Хорошее удобрение?
– Не то слово. У нас специально старая ванна на дворе стоит, там и замачиваем. Вот тут на крыльце постойте, я принесу сейчас…
От Крашенинниковых, – так звали семейную пару, – Ольга вышла с полными сумками овощей, значительно облегченным кошельком и уймой ценной информации.
Выяснилось, что на Беглова работают супруги Мокрухины, а еще по хозяйству ему помогает Наталья Казакова. Мол, на ней и дом, и хозяйство.
– Пытался Степаныч за ней ухаживать, – поведала словоохотливая Валя, убрав купюры в передник. – Говорят, даже замуж звал…
– Да вы шутите, – на сей раз Ольге даже не пришлось особо стараться, чтобы убедительно изобразить любопытство. – А она что?
– Да ничего. Дура она, – Валя снова шмыгнула. – Брешет, поди. Нужна она ему сто раз… Рассказывает, что отшила. А на самом-то деле, поди, он ее сам первый и отшил.
– А что, она некрасивая?
– Наташка-то? – хохотнула Валя. – Обыкновенная. Ни то, ни се. Федор!
Тут на глаза ей опять попался бездельник муж, и она, щедро фонтанируя бранными прибаутками, отправила лодыря отнести сумки в отель.
– А эти… Черные-то… На вас что ли работают? – шепнула Валя, когда Федор отошел на значительное расстояние.
– Ну да. Руководство наняло, – Ольге неприятен был расизм в любом проявлении, но она не могла сейчас лишиться единственного источника информации.
– Не боишься? Тут ведь это… Ночи темные… На помощь никто не придет…
– А что делать? Дом запираю. И потом куда они денутся? Кто им заплатит, если со мной что-то случится?
– Тоже верно, тоже верно, – Валя закивала с таким знанием дела, будто каждый день только и отбивалась от насильников с утра до вечера.
– Послушайте, – закинула последнюю удочку Ольга. – А вы не знаете поблизости хорошего резчика по дереву? Хочу заказать красивые наличники. Домиков будет много, работы тоже. Руководство хорошо заплатит.
– Ванька Сидоров. Вон тот дом, видишь? Коричневый? У него в гараже и мастерская простаивает, он иногда заказы на мебель берет. И окна вон какие… Только это…
– Что?
– Ну, пьет он, бывает. Тут уж как тебе повезет. Так-то вроде отличный мужик, но один глоток – и недели две будет куролесить. Как жена была, он еще ничего, держался, – сочувственно шмыгнула Валя. – А померла в том году. Танька, Царствие ей Небесное, до чего хорошая баба была! Так вот померла – и все. Сладу с ним с пьяным никакого. То, бывает, она его отходит хорошенько, и водой ледяной… А потом в бане запрет. Как огурец! А теперь уж и некому стало. Сын давно в Москву подался, и не приезжает сейчас. Женился. А на черта невестке пьяный свекр сдался? Капризничает…
– Спасибо, я поговорю. Мне не к спеху, еще только фундамент залили, – Ольга хотела была отделаться от словоохотливой собеседницы, но та снова доверительно подмигнула.
– Вам только наличники там нужны? И все?
– А есть, что предложить?
– Есть у нас одна женщина. Видит плохо, слепая почти. Но до того рукодельная! Клава Федосеева. Из крайнего дома по ту сторону. Так вот, она и лоскутные одеяла может, и чего хочешь! И швейная машинка у нее есть. Она мне платье свадебное шила. Теперь сидит одна на пособие по инвалидности.
– А как же она шьет, если ничего не видит? – удивилась Ольга.
– Говорю же – дар у человека! Она вам в лучшем виде такого сделает, будут люди приезжать, только чтобы на ее работу посмотреть.
Поблагодарив соседей, Ольга снова уединилась в доме, чтобы все обдумать. И чем дальше, тем больше она уверялась грандиозности своего плана. Вот, что имел в виду Аркадий Иосифович! И не надо никого покупать! Она – и ее гостиница – станут нужны местным, а они в свою очередь привнесут в интерьеры неповторимый шик ручной работы. Это уже будет не один из сотен безликих отелей, а отель с историей. В холле она повесит красивые черно-белые фотографии мастеров. Расскажет о каждом из них. Мужчина, потерявший жену. Слепая мастерица… У^ке эти слова не смогут оставить людей равнодушными. Постояльцы будут знать, что не просто отдыхают, а помогают этим удивительным самородкам. Платят за их бесценный живой труд. Нужно будет срочно завести аккаунт в Инстаграм и начать кадр за кадром выкладывать историю создания. К тому моменту, когда откроется летний сезон, от подписчиков и клиентов не будет отбоя.
Умница, Ольга. Ты справишься.
Вдохновленная собственной гениальностью, она поспешила к Ивану Сидорову, чтобы обсудить наличники.
У обшарпанного забора лежала старая дворняга с седым носом. К появлению чужака она отнеслась равнодушно: подняла голову, то ли гавкнула, то ли кашлянула, и снова погрузилась в ленивую дремоту.
Ни на калитке, ни на двери дома звонок не работал. То есть, может, он и работал, но сколько бы Ольга не давила на него пальцем, никто не открывал. Прислушалась – и до нее донеслось тихое ритмичное шарканье.
– Шух-шух-шух…
Когда к этому звуку добавилось характерное «вззз» электрической пилы, Ольга поняла: мастер в работе.
Шум раздавался не в доме, а чуть правее. В помещении, которое, судя по всему, строилось как гараж.
– Добрый день! К вам можно? – как она ни старалась, не сумела докричаться.
Распахнула железную дверь, заглянула внутрь – и на нее вылетело облако мельчайших опилок.
– Подождите! – она закашлялась и замахала рукой, привлекая к себе внимание. – Стойте!
Все стихло, опилки медленно осели на пол и из плохо освещенного гаража к Ольге вышел человек. Он был худой и, вероятно, когда-то высокий, хотя сейчас сильно сутулился. Утопал в нагромождении кофт и телогреек, и как поганка на длинной ножке, вытягивалась из ворота лопоухая голова. Морщинистая кожа на небритых щеках уныло обвисла, над глазами мохнатыми гусеницами улеглись брови.
– Вы к кому? – поинтересовался мужчина, щурясь от яркого света.
Он казался не таким уж и старым, по крайней мере, волосы не поредели и не покрылись еще холодком седины. Но жизнь в нем явно угасла и лишь в глубине еле-еле теплились последние силы.
– Я – Ольга, – она решительно протянула руку. – Управляющая отелем, который строится рядом с деревней.
Удивительно: она не стала обмениваться рукопожатием ни с Федором, ни с его благоверной, чувствуя некоторую брезгливость. Не потому, что считала себя чем-то лучше, просто они выглядели давно не мытыми. А Ивана ей отчего-то захотелось подбодрить. Он располагал к себе и моментально вызывал уважением, пусть и сказал всего лишь два слова.
– А я вам зачем? – он сжал ее ладонь своими грубыми мозолистыми пальцами.
– Вы ведь Иван? Мне сказали, что вы хороший мастер.
– Прямо так и сказали? – он усмехнулся, обнажив обмылки зубов: вероятно, не только выпивал, но еще и много курил.
– Да. Я хотела заказать резные наличники, мебель… У вас есть сейчас свободное время?
Тут он запрокинул голову и расхохотался.
– Вот чего-чего, а времени у меня навалом, – сказал он и отступил в сторону. – Идите, покажу, что я делаю. Может, вам еще и не понравится.
Когда глаза Ольги привыкли к полумраку, она увидела, что в центре гаража стоит большой стол, на нем – доска и куча всевозможных инструментов. Вокруг сугробами лежали опилки, а у стен громоздились готовые изделия. Ольга подошла ближе и ахнула: фигурка лежащего медведя, выполненная так тонко, так скрупулезно, проработанная до шерстинки. Казалось, это не дерево, а слоновая кость – настолько гладкой была поверхность.
– А, это я так… – скромно пояснил Иван. – На досуге. Вот, посмотрите кресло– качалку.
Ольге приходилось видеть в музеях деревянные троны, на которых восседала средневековая знать или принимало просителей духовенство. Так вот, многие из них почли бы за честь поставить в своем доме эту качалку. По спинке вились диковинные растения, подлокотники превращались в головы львов… Рассматривать это чудо можно было бесконечно. И всякий раз находить что-то новое: цветок, зверушку или просто замысловатый орнамент.
– И это все вы?! – ошарашено спросила она.
– И дорого берете.
– За это кресло? Дорого. Шесть тысяч четыреста.
– Рублей? – не поверила Ольга.
– Ну а чего ж еще?
Наконец-то удача повернулась к ней лицом! Ольга вцепилась в локоть мастера и усадила на табурет, чтобы предложить ему любые, самые выгодные условия, лишь бы с этого дня он работал только на отель. К черту чиновника! Пусть берет свое кресло и катится. А уж она позаботится о том, чтобы сделать Ивана самым востребованным и высокооплачиваемым столяром… Да какое там! Художником! Скульптором! Дизайнером! И не только здесь, в Тверской области, но и в ее окрестностях. Бинго! Он сделает Венеру Рояль на голову выше конкурентов.
Поначалу Иван Сидоров слушал с недоверием. Но когда речь пошла о трудовом договоре и реальных цифрах, вдруг прослезился.
– Вам нехорошо? – испугалась Ольга.
– Нормально… Жалко, Танька моя не дожила… Сколько б я ей всего мог купить…
– Простите, я могу зайти попозже…
– Нет-нет. Так что там про резные балясины? Какая высота?..
Они договорились, что Ольга зайдет за эскизами через пару дней. Пока будет достаточно оформить главный корпус. Когда Гейдман и Фергюсон это увидят… Ее ж на руках носить будут!
Выкуси, Максим Беглов. Никакие здесь не алкаши, а чудесные, талантливые люди. Уже хотя бы ради такого неограненного алмаза, как Иван Сидоров, стоило тащиться в это Букатино.
Окрыленная находкой, она торжествующе проплыла мимо калитки фермера и не преминула опустить в почтовый ящик счет из автосервиса. За шлифовку, покраску и полную диагностику автомобиля на предмет скрытых повреждений. Пусть раскошеливается, гад. И это только начало.
Время шло к обеду, рабочие уже разошлись по бытовкам, и Ольга тоже решила побаловать себя чем-нибудь вкусным. Однако, едва открыв входную дверь, так и замерла на пороге: все ее сумки, все вещи были расшвыряны по полу, будто кто-то их раздраконил с особой жестокостью в поисках клада. Мгновение она медлила, не зная, за что схватиться, но быстро взяла себя в руки.
– Анзур! – крикнула она с крыльца. – Анзур, мы вызываем полицию!
