Текст книги "Жду трамвая (СИ)"
Автор книги: Дарья Сорокина
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
3
Когда мы доехали до универа, на улице стало уже совсем светло. Только мистический налёт с моего нового знакомого никуда не делся. Он всё ещё оставался загадкой для меня. Называет Павла Константиновича Пашкой, водит газель с кучей непонятных коробок, оказался в нужное время, в нужном месте и проявляет подозрительное участие ко мне. А ещё при дневном свете он, как назло, стал только симпатичнее. В волосах блестело солнце, мерцая золотом на прядях, замирало огоньками на длинных ресницах и сыпалось с них искорками. Засмотрелась. Мои волосы на пару оттенков светлее и так не сияют. Висят усталыми лохмами. Вздохнула.
– Ты очень странная, – не выдержал Чудов. – Вроде торопилась, а теперь сидишь и таращишься на меня. Так хорош?
– Да, то есть нет. То есть… Блин. Давай отмотаем. Повтори вопрос.
– Окей. Запала на меня?
– Ты не повторил, ты новый задал!
– А ты не ответила.
– Не запала. Как же это?.. Секундочку, – принялась щёлкать пальцами, передразнивая его недавний жест, а Юра с интересом наблюдал за моим кривлянием. – Забыла, как называется это чувство, когда тебя тянет к человеку непреодолимо. А в груди гложет и гнетёт.
Чёрт слишком много букв «г» в одном коротком предложении, на последней я дала сбой, и Чудов забавно вскинул брови, услышав мой говор.
– Да как же, как же. О! Чувство долга.
Он хмыкнул:
– Вот-вот. Не забывай о нём. Через пару часов я вернусь, и ты уже никуда не денешься.
Его уверенность заражала, и я уже не сомневалась, что совсем скоро всё изменится. Всё уже менялось. Болезенная пустота в сердце начала затягиваться, пока ещё с уродливым рубцом, но уже что-то.
Юра обошёл машину, открыл для меня дверь и помог слезть. Старалась не смотреть ему в глаза. При одном взгляде, у меня начинали ноги подкашиваться. Очень паршивый знак вкупе с объятыми огнём щеками.
– Ты только не заболей, – попросила спасителя.
– Будешь меня лечить.
– Ты флиртуешь со мной?
– Даже не думал. Просто ты меня обязана теперь. Для начала сдай экзамен, а там посмотрим, как можно тебя использовать в благих целях.
Газель слишком шустро для своих габаритов рванула с места, взрыхлив снег у обочины, и я ещё долго смотрела ей вслед, а голове, как в школьной тетрадке, рука начала выписывать имя Чудов Юрий и пририсовывать вензельки к буквам. Мда, только этого мне не хватало для счастья.
Интересно, а на какой улице он жил, и в какую школу ходил. Сколько ему лет?
*.*.*
– Надя! – прокричала Оля Протасова, моя неизменная соседка на всех лекция и семинарах, и побежала ко мне навстречу, а затем стиснула в таких крепких объятьях, что даже мужская куртка не спасла.
– Знаю, знаю. Ты соскучилась, – прохрипела подруге, пытаясь выкарабкаться из удушающей ловушки. Не вышло. Опустила руки, перестав сопротивляться, и спросила своих побледневших сокурсников.
– Кто последний?
Тишина. Гробовая. Все так бояться здавать зарубежку? Легкий же экзамен.
– Вы чего? Оль, а ты чего ревёшь?
– Живая. Ты живая. Надя, ну как так-то? Почему к телефону не подходишь?
– Да потому что...
Ну вот вспомнила про Кирилла, ушёл Чудов и открылись старые раны. Как-то не хочется мне посвещать всех в свои проблемы на личном фронте. Тем более что ещё дней пять назад я успела их достать разговорами о своём парне. Какой он у меня классный, заботливый, какой подарок купит на новый год... Тпру! Что там Протасова несёт? Живая?
– А почему я неживая-то должна быть?
Оля опять завыла, заставив всех в коридоре зажать уши. От неё я точно ничего не допрошусь, нашла взглядом самого адекватного среди сокурсников. Только наш спортсмен был на бетоне и со скучающим лицом следил за разворачивающейся драмой. Он припёрся автомат получить и уехать защищать честь факультета на областных соревнованиях.
– Витя, скажи, что за истерика?
Вместо ответа он протянул мне свой телефон с поставленным на паузу видео.
"Девушка упала на трамвайные пути, 18+ смотреть до конца".
Я прочитала это вслух и нахмурилась. Недолго думая запустила ролик. Снят он был с ракурса трамвая, видимо, на регистратор. Сначала было сложно разглядеть что-то в потёмках, а потом фонарь выдернул из утренних сумерек мой силуэт. Как-то опасно близко я стою на краю.
Дальше из динамиков послышался мат и перезвон колокольчика. У трамвая отказали тормоза, поняла я по нечленораздельным звукам издаваймым вагоновожатым. Да мне бы голову зеркалом снесло, если бы не тень, отбросившая меня на снег. Этого в видео не показало, это я уже сама помнила. Но на видео я услышала только короткое: жива.
– Ты что не видела трамвай? – ругала меня Олька, которая перестала реветь и теперь отчитывала меня.
Как же так. Задремала я, что ли? Или задумалась? Выходит, Чудов на самом деле меня спас. Прокрутила ещё раз момент со своим исчезновением за мгновения до возможного столкновения с зеркалом и поёжилась. А если бы он проспал, не пришёл на остановку. Что он там, вообще, делал, если у него своя машина есть? Как же хорошо, что он там оказался...
– Ну всё-всё, – погладила Протасову. – Обошлось же.
– Точно? А что на тебе за куртка такая?
– Перестанешь всхлипывать расскажу.
*.*.*
– Чудов Юрка? Тот самый? Обалдеть!
Это единственное, что удивило Олю во всей истории. Ни чудесное спасение, ни Палкан на мазде и мой внезапный зачёт. Зато это имя Протасова произнесла, как молитву.
– Да кто он такой-то? С Павлом Константиновичем на ты. Ты вон его знаешь.
Меня даже злить начали её восхищения. Сама не пойму, почему. Видимо, не хотелось, чтобы ещё кто-то разглядел такого классного парня, кроме меня. Что за ревность такая внезапная и тупая?
– А ты не помнишь его? Ах точно... А ты же наше посвящение проболела.
– Даже если бы не болела, это год назад было, я бы десять раз его забыла. Ну, что особенного в этом Юре?
– Он же выпускник ин. яза нашего. Красный диплом, капитан волейбольной команды. Блин, я даже не знаю в чём он себя не пробовал по жизни. Член студенческого самоуправления, на борде в Шерегеше катался, в Бангладеш,или чёрт его знает куда, ездил помогать строить дома. Короче, он на всю голову герой. А на нашем посвящение он пел свою песню.
Оля намычала до зубового скрежета знакомый мотив.
– Это Чудов сам сочинил.
– Ты врёшь, не может один человек столько всего...
– Ты просто Чудова плохо знаешь, он вездесущая стихия. Везде и нигде. Главное, не влюбиться в такого, – печально подытожила Протасова.
– Это почему?
– А потому Надя, что тот, кто мил со всеми, не мил ни с кем. А Юра он принадлежит целому миру и никому.
От её слов стало как-то грустно. Когда тебе говорят не влюбляйся, то очень хочется не послушаться, тем более, когда сердце уже подскакивает при одной только мысли об это загадочном парне.
– Ты к экзамену-то готова?
Похлопала себя по животу, на котором у меня целый пояс смертника из шпаргалок имелся, и Олька рассмеялась.
– Ты главное, не шурши громко.
Ни одну бомбу я так и не достала. Вытащила счастливый билет и сделала первый экзамен на отлично. Первым делом решила похвастаться папе, перед тем, как ошарашить его новостью о моём плачевном финансовом и квартирном положении.
– Па, слушай, – вместе признания вдруг захотелось узнать кое-что другое. Просто так. Ну а вдруг.
– Что такое, Бельчонок?
– Глупый вопрос. Но помнишь, ты говорил, что Курск, как одна большая деревня, все друг друга знают и всё такое.
– Ну? – немного напрягся отец, а я на всякий случай обернулась, не стоит ли за моей спиной обладатель ромбических оленей и вязаных перчаток. Точно, он ещё вяжет! Кошмар какой-то...
– Ты не знаешь никого по фамилии Чудовы? И сын у них Юра. Четыре года назад в Москву переехал.
Я ждала, что папа возьмёт долгую паузу, честно изобразит, что пытается вспомнить таких, но я совсем не ожидала, что он скажет:
– Надь, ты чего заболела?
– Нет.
– Юрка Чудов в соседнем подъезде жил. А потом рванул в Москву зачем-то, хотя его в наш пед без экзамена брали. Дядя Саша же заходил к нам перед твоим отъездом и телефон Юрца тебе давал, чтобы ты за помощью к нему, если что обращалась. Земляки своих поддерживать должны.
– А... Ну да, точно, – номер я выкинула походу ещё в поезде. – У дяди Саши фамилия Чудов?
– Прохоров. Слушай, ребёнок, ты не переучилась там, а? Юрка не родной ему. Он детдомовский, они просто опеку над ним оформили, когда тёте Марине сказали, что своих у них не будет. Ему лет одиннадцать тогда было.
Мой мозг не справлялся с потоком информации. Почему все вокруг помнят и знают этого идеального парня, а я нет. Бред какой-то! Чесала лоб и отчаянно пыталась вытащить из своего подсознания Чудова. Пустота.
– А фотографии его есть, па? Может, не он это...
– Я тебе вечером перешлю после работы. Да он это. Ты же когда поступила с ним в один универ, дядя Саша ему звонил, просил приглядывать за тобой.
И Чудов не подвёл. Приглядел. От трамвая спас и, кажется, даже больше… Какой прозаичный ответ, почему он тащился за мной рано утром. Вот и конец мистики и тайнам, только на сердце стало паршиво и тоскливо. Я почти поверила в волшебную сказку. А всё почему?
А потому Надя, что тот, кто мил со всеми, не мил ни с кем, – звучали в голове слова Оли, и я резко перестала чувствовать себя особенной. Просто землячка Чудова. Которая не умеет петь, не каталась по пухляку в Шерегеше и никогда никому в жизни не помогала, не то что несчастным в Бангладеше.
4
Стояла у окна, кутаясь в чужую куртку" и вглядывалась в полупустую парковку у института. Уже начало темнеть и все мои одногруппники уже разъехались по домам после экзамена, а Чудова всё ещё не было. Надо было телефон у него перед прощаением взять, вдруг он прямо сейчас чистить квартиру Кирилла, я бы его попросила захватить мою сенполию...
Хотя с другой стороны, куда мне торопиться? Вздохнула. Всё равно переживаю за него. Загадочный парень, которого всё знали, снова решил стать неуловимым для меня.
– Кого ждешь? – задорно спросил голос моего нового знакомого, и ещё его подбородок упёрся мне в плечо, а что-то пушистое защекотало шею.
Не поворачиваясь, нащупала рукой белую ватную бороду.
– Принёс подарки, Чудов?
– Тсссс! Не так громко. Ты привлекаешь к нам излишнее внимание, – он зажал мне холодной ладонью рот и оттащил подальше от окна.
Кроме бороды, у него имелось расшитое блестящими снежинками пальто, висящие на резинках рукавицы, съехавшая набок шапка и мешок в тон. Не хватало только обуви подходящей. На ногах надеты обычные зимние ботинки.
– Это я-то привлекаю внимание? Ты одет как Дед Мороз!
– Если бы я летом так нарядился, это было бы странно. Но сейчас зима, утренники, корпоративы, запоздалые поздравления преподавателей. Я смешался с толпой, – мистическим голосом проговорил Юра. – И потом, Чудов гораздо круче Деда Мороза. Он не пройдёт незамеченным в свою Альма-Матер, а у нас мало времени.
– А ещё Чудов Юрий очень скромный.
– Этого не отнять, – он улыбнулся одними глазами, потому что за бородой я почти не видела его рта.
– У меня к тебе только один вопрос. Как ты остался для меня незамеченным, если все вокруг тебя знают?
– Пффф. Ты трамвай-то перед носом не разглядела, а куда до него всего-то навсего самому классному парню в универе.
– Сам себя короновал?
– Нет. Это все вокруг меня переоценивают, но обещай, что не скажешь им, что я из плоти и крови на самом деле
– Постараюсь. Что в мешке?
– Подарок для тебя! Закрой глаза и увидишь.
– Немного нелогично, если закрою, то ничего не увижу.
Он недовольно тряхнул мешком. Пришлось послушаться. Даже интересно стало, что задумал это странный парень. Гадала я не долго, он опять принялся меня раздевать, второй раз за день! Многовато. Вцепилась в его тёплую куртку и услышала что-то напоминающее злобный рык:
– Агхрррр. Да, отдай сюда, иначе свой подарок не получишь. Не думаешь же ты, что я тебя в коридоре универа изнасилую?
– Не думаю, – перестала сопротивляться.
Моё раздевание ограничилось только верхней одеждой. В следующую минуту рядом раздавалось шуршание мешка и чего-то ещё. Мою куртку наверно отремонтировал, потому так долго его не было. Но к чему весь этот цирк?
– Идеально! – он осторожно застегнул мне молнию под горло и набросил капюшон сверху. – Теперь можно смотреть. Нравится? Если нет, я чеки сохранил, можно поменять. Только бирки не отрывай и на цену не смотри.
Чеки? Смотрела на абсолютно новую куртку, которая была на порядок теплее моей старой, и стоила она наверняка кучу денег.
Гладила ладонями рукава с декоративными застёжками, ремень, наметивший талию, которой не было у моего бесформенного пуховика.
– Чего молчишь-то. Менять едем, или нравится?
– Нравится. Сколько я тебе должна?
Зачем спросила? Денег у меня всё равно нет.
– Нисколько плюс один поцелуй.
Всего-то? Я шагнула вперёд и, не раздумывая, сдёрнула с него дурацкую бороду вниз.
Шутил ли Чудов, или был серьёзен, я уже не хотела проверять. Я просто потянулась навстречу в бесконтрольном желании доказать ему и самой себе, что я особенная. Присвоить себе этого парня вместе с его пошловатыми шуточками и слишком добрым сердцем.
Всего мгновение, и я узнаю, какие на вкус его губы. Пойму, почему у меня так сильно жжёт в груди, перестану считать себя ничтожеством, которое бросили ради другой. Прикрываю глаза, дышу им, человеком, который не позволил трамваю снести мне голову этим утром, но из-за которого в этой самой голове теперь внезапно помутилось. От мучащей меня загадки, от его самоотверженности, от внезапной заботы.
Ничего не вышло… В последний момент он увернулся от благодарности, а я уткнулась в его щёку и тут же услышала смешок:
– Ай, ай, ай, внученька. Не смущай дедушку такими вещами. Не привыкший я к таким страстным лобызаньям.
Зажала рукой рот, чувствуя, как меня начинают душить стыд и обида. Сам же сказал про поцелуй, а теперь взял и прокинул!
– В-в-внученька? Какая к чёрту внученька?!
– Ах, ну да! Ты же ещё не в курсе, – он вытащил из мешка, украшенный блёстками кокошник и потряс и у меня перед носом. – Ты теперь моя снегурочка до конца зимних праздников. Пойдём, мы уже очень сильно опаздываем, а тебе ещё переодеваться.
– Куда?
Чудов быстро вернул бороду на место, спрятав своё лицо, и потащил меня по коридору.
– Увидишь. Ты же у нас отличница, выучишь роль минут за… – он на ходу достал телефон и посмотрел на экран. – Великий Устюг! Пятнадцать минут. Бегом!
Пыталась поспеть за своим Дедом Морозом, но нога на каждом шагу напоминала об ушибе.
– Юр, не могу. Болит, – вырвалась и согнулась пополам, поглаживая припухшее место на лодыжке.
Обернулся. Всё бы отдала, чтобы содрать с лица эту идиотскую накладную бороду и увидеть его эмоции.
– Сценарий придётся переделать. Плясать и хороводить ты точно не сможешь, – он задумчиво чесал свою шапку. – С другой стороны, всем уже порядком надоел сюжет, где дети помогают найти снеговику потерянную морковку, так ведь?
Он бредит, что ли? Какой снеговик? Какая морковка?
– В этот раз мы будем искать лекарство для снегурочки. Так даже интереснее, драмы больше.
Взгляд у психа стал совсем невменяемым и горящим, а до меня дошло, наконец, что он не шутил про внученьку и какую-то там роль, и пока я растирала свой ушиб, Чудов генерировал очередную идею.
– Держи мешок. Понесёшь.
– Ты меня не слышал? Я иду-то с трудом, какой мешок?!
Он закатил глаза и передразнил мой голос:
– Слушай, Юра, давай я понесу мешок, а ты…
Совсем рехнулся, о себе в третьем лице начал говорить, а ещё кистью крутит, ждёт, что я фразу докончу или что?
– Я говорила, что ты меня пугаешь?
– Ага, твоя гелевая ручка была очень убедительна, но мы это ещё обсудим, Чебурашка, а сейчас сделай, пожалуйста, что я прошу!
– А-а-а, в этом смысле?– мне вдруг стало весело и смешно, и я пропела детским голоском: – Слушай, Гена, давай я понесу чемоданы, а ты понесёшь меня…
– Это ты здорово придумал, Чебурашка!
Стоило мне только ухватиться за мешок, как Юрец подхватил меня на руки и понёс дальше. Уткнулась в бархатистую ткань его костюма, и изо всех сил пыталась отогнать от себя мысль о губах Чудова. Теперь-то он не сможет сопротивляться. Шея устанет щёку мне подставлять. Может попробовать ещё разок?
– По поводу поцелуя. Я не шутил, Надя. Но не сейчас. Когда между нами не останется неоплаченных обязательств, я не буду тебе мешать. Договорились?
– Уверен, что я захочу это сделать?
– Конечно, ведь, это будет последним твоим долгом или моим, мы не сможем отвертеться.
– Кто ты такой, вообще?
Он как-то горько усмехнулся в свою белую бороду, и я злобно прошипела:
– Скажешь, что ты Дед Мороз, я тебе придушу. Я чокнутая, ты уже в курсе! Отвечай, кто ты!
– А тут нет никакой интриги, Надя. Я очень плохой парень, и это знаем только мы с тобой.
– Я первый раз тебя встретила сегодня! Я тебя даже не знаю!
– Ещё узнаешь, – смиренно пообещал Чудов. – Я устал молчать, Надя. Но осталось недолго, ты меня выслушаешь, а пока держись крепче, у нас с собой выступление перед очень благодарной, но нетерпеливой публикой.
5
Так и не поняла сакрального смысла в жертвенном жесте Чудова. Зачем он взял меня на руки? Точно не ради скорости. Быстрее мы идти не стали. И какого супергероя бы не строил из себя мой спаситель, пыхтел он очень громко от усталости. Одно хорошо, в такой позе мои подкашивающиеся ноги и трясущиеся коленки не сильно бросались в глаза. После его странных признаний идти бы я точно не смогла. То, что между нами произошло, даже флиртом уже не назовёшь, это был конкретный такой призыв к действию, и сейчас мне остаётся только играть по предложенным правилам. Раз должна – значит, надо расплачиваться. Посмотрим, что меня ждёт...
А ждал меня костюм снегурочки.
– Пока едем, переоденешься. Смотреть не буду, – Юрец кивнул на мешок в моих руках.
За неимением другой перспективы послушалась. Куда бы мы ни направлялись, это явно лучше подъезда, а именно там мне сегодня и предстоит заночевать. Оттяну неизбежное хотя бы.
Одеваться в трясущейся газели оказалось занятием не из простых. Меня швыряло из стороны в сторону, и я с трудом переобулась в жутко неудобные, расшитые серебром сапожки. Завязать кокошник так и не смогла. Если Чудову так это нужно, пусть сам мне помогает!
А он помог, кто бы сомневался, когда мы тормознули у местного дворца культуры, забрался ко мне и закрепил на моей голове адскую конструкцию.
– Что мне делать-то? – я старалась сильно не хромать, чтобы он не вспомнил о моей больной ноге и спину себе не сорвал.
– Импровизировать. Это несложно. Извини, тебя понести не смогу сейчас, – с этими словами он подцепил целых пять коробок и спрыгнул на снег. – Ключи в зажигании, захвати и машину закрой, пожалуйста.
Чем ближе мы подбирались к ДК, тем сильнее я хотела сбежать. Выступления, самодеятельность… Это не про меня. В институте приходилось участвовать в мероприятиях, но то была критическая необходимость, без которой зачет не поставят. А сейчас?
А сейчас тебе уже терять нечего, – подсказал внутренний голос, которой звучал как0-то уж слишком весело, словно ему нравилось происходящее, включая тяжёлый позвякивающий кокошник.
В фойе нас поджидала белочка, снеговик без морковки и ёлка. Все трое недовольно притопывали, а лучше бы Чудову с коробками помогли.
– Ты долго, Юра. Дети уже начинают нервничать и терять веру в Деда Мороза, – процедила ёлка.
Ага, в Деда Мороза они не поверят, а в пухлую даму в зелёном платье и коричневых штанах поверят…
– Виноват, исправлюсь.
– А это кто? – не очень вежливо поинтересовалась белочка. – И где Маша?
– Заболела Маша. Надя вместо неё. Но танцевать не сможет, ногу повредила сегодня.
– Юра, у тебя хоть одна снегурочка задержится дольше одного выступления, – гнусаво поинтересовался снеговик.
– На эту я возлагаю большие надежды. Ну что, шоу маст гоу он?
Происходящее со мной казалось настольно сюрреалистичным, что я на удивление легко вписалась. Охала, ахала. Жаловалась детям на свою судьбинушку. Рассказала им душещипательную историю своей жизни, адаптируя её под своего героя. Сказала, что выгнал меня из дома страшный Серый Волк, что упала я в овраг и поломала ножку. Я добавляла драматизма в каждую фразу, а гости спектакля участливо кивали. Забавно, и никакой психолог не нужен. Я бы с удовольствием рассказала им, как один выпендрёжник прокинул меня с поцелуем, но это уже конент категории двенадцать плюс.
Вокруг меня суетилась белочка, ёлочка и снеговик. Фальшиво вежливые и добрые. Поздно. Я запомнила их истинные обличия. Они устраивали для детей конкурсы а в наградк за участие дарили им разные лекарства для меня. Пока мелким не особо везло: они выиграли ёлочную гирлянду, морковку и орех. Меня честно пытались вылечить этими артефактами, но я лишь громко хныкала.
В итоге после важного совещания участники местной самодеятельности решили, что без Деда Мороза им не справиться, и тут-то началась полнейшая вакханалия. Дети орали до хрипоты, зовя переодетого Чудова. И это в две тысячи девятнадцатом! Они аж пятнами пошли от напряжения.
Странное дело, но и я заразилась их настроением и тоже звала дедушку.
Даже не сомневалась, что Юра всё разрулит. Решатель – это его второе имя. Под радостные вопли, он сел передо мной на колено и обмотал ногу эластичным бинтом. Как-то неправильно возбуждаться от такой мелочи, да ещё и в таком месте. Но меня даже его красный нос и борода не смутили. Вздрагивала от прикосновений и мечтала, чтобы бинт не заканчивался. А он, гад, оказался настолько длинным, что Чудов забрался ко мне под пальто уже очень высоко и шарил ладонями по моему бедру.
– Вот и всё, ребятушки. Теперь нашей неуклюжей снегурочке нужно будет поехать с дедушкой в больницу особую, а вам благодарность объявляю сердечную и нижайший поклон. Заботились вы о моей внученьке исправно и за это получите подарок. Но только где же мой мешок?
Ещё минут десять все искали пропавший мешок, в котором оказались вкусные призы и игрушки. Так вот что Чудов возит у себя в машине… Забраться бы к нему под футболку и поискать следы крыльев на спине. Этот парень точно не от мира сего!
Нафотографировавшись с детьми, мы распрощались с ними и попятились за кулисы. Сняла кокошник, и с облегчением покрутила головой.
– Спасибо, Надя. Даже не знаю, что бы я делал. Третьего января не так-то просто оторвать кого-то от семьи с такой просьбой.
– Скажи спасибо трамваю с отказавшими тормозами.
– При личной встрече с ним встрече сделаю, – рассмеялся Чудов.
*.*.*
Я переминалась с ноги на ногу у машины, теребила собачку на новой куртке, гадая, что стало со старой. Нужно было что-то сказать. Попрощаться? Или попросить у Чудова разрешение пожить в газели.
– Где твои вещи? – Юра пересчитал свои коробки, затем спрыгнул с подножки и захлопнул дверь кузова.
– Там, где меня временно приютили.
– О, так тебе есть куда податься?
Не разобралась, он рад этому или расстроен? Он может свои эмоции как-то чётче выражать? А не только этой улыбочкой дежурной.
– Некуда, – потупила взгляд.
– Тогда поехали за вещами сначала. Не понимаю, чего ты ломаешься, у всех бывают трудности. Попросить о помощи не зазорно. А ты даже подруге ничего не рассказала.
– Спасибо.
– Я ещё ничего не сделал, может, тебе мои условия покажутся несколько некомфортными.
– Согласна я жить в твоей газели, буду картонки жечь и греться.
– А ты мне всё больше нравишься, Надя. Неизбалованная, непритязательная. Мечта, а не девушка. Поехали сразу в ЗАГС, а?
– Скажи это моему бывшему, – хмыкнула себе под нос, а Юра достал из рюкзака ключи от квартиры Кирилла и потряс ими у меня перед лицом:
– Обязательно скажу. И с трамваем поговорю и с твоим бывшим. С кого начнём?
По затылку приятной волной разливалось тепло вперемешку с мурашками. Так не бывает! Таких парней не существует! Со мной не может происходить нечто настолько хорошее. Где тот самый обещанный подвох? Задерживается, видимо. Тоже опаздал на трамвай.
*.*.*
– Итак. Ты поселилась у соседки сверху за пятьсот рублей в сутки в одном подъезде со своим бывшим и мастерски пряталась от него три дня, боясь встретиться и вернуть ключи? Я ничего не забыл, – Чудов вдавил кнопку лифта.
– Типа того…
– Ты нечто! Без шуток, как ты протянула в Москве так долго? Счастливые трамвайные билеты ела?
– Они не работают.
– О так ты их пробовала? – он уже в открытую потешался.
– Можно подумать, ты никогда не ел пятилистники сирени или счастливые билеты.
– Ел.
– Какое желание загадывал?
– Всегда одно и то же. Понравиться Наде Беловой и спасти ей жизнь. В любом порядке можно. Ты их готовить не умеешь, просто. У меня вот всё срослось. Влюблённая Надя Белова одна штука, – он загнул палец.
Опять покраснела и даже заикаться начала, пытаясь отрицать его слова.
– Ой, ты думала, я про тебя сказал. Нет-нет-нет. Другая Надя. Вы незакомы. Она тоже Белова. Прикинь, совпадение какое?
Смотрит на мою реакцию, ржёт. Гад. И на каком этапе я купилась на его ангельские глазки, он сатане фору даст!
– Юрочка, солнышко! Сто лет тебя не видела, случилось чего? – пролепетала хозяйка двенадцати орущих котов, которые аж притихли завидя Чудова и, клянусь, заглядывали этому демону в рот.
– Тёть Рай, случилось. Я за Надиными вещами зашёл, пустите?
– Что за Надя?
И тут взгляд тёти Раи встретился с моим, и я аж похолодела.
– А эта, что ли? – в меня ткнули пальцем.
– Она, подруга моя хорошая. Спасибо, что приютили её!
– А что ж она сразу не сказала, что вы друзья. Я бы денег не брала. Смешные вы, молодёжь. Наденька, хочешь чаю?
Через двадцать минут я держала в руках две пятисотки, а Юра закинул мою сумку на плечо и доедал пряник..
– А меня она не угощала... Мне надо спросить, откуда ты знаешь эту подозрительно милую женщину.
– Мир тесен, – уклончиво ответил Чудов и свесился через перила. – Где там квартира твоего бывшего?
– Тридцать вторая.
– Отлично, идём.
В этот раз нам никто не открыл.
– В магазин ушёл, наверно, или моется, – предположила, когда Юрец уже перестал мучить звонок.
– Ну не мёрзнуть же нам теперь? Ты вроде цветок у него свой забыла.
Да уж. Цветок забыла, подарила и оставила. И не только сенполию. Какая же глупая и наивная я была. Да я до сих пор такая.
Не успела даже сообразить, как Чудов засунул ключ в замочную скважину и повернул.
– Там его подождём, проходи.
Самым правильным решением было бы сбежать прямо сейчас, пока нас соседи не застукали, но за одной из дверей на этаже кто-то закашлялся, и я сама толкнула Юру в квартиру.
– Ты что творишь? – злобно шипела на парня, а он уже начал разуваться.
– Я-то? Сейчас исполню самое заветное желание любой брошенной девушки, – с этими словами он подошёл к зеркалу, взлохматил свои волосы и расстегнул до середины молнию на толстовке.
– Какое ещё желание?!
– Ты права, – он задумчиво постучал себя пальцем по нижней губе. – Так непонятно, что у нас был секс.
– Что?! Какой секс?!
– Жаркий и звериный.
У Чудова уже вошло в привычку раздевать меня, а у меня – не сопротивляться. Мои ботинки остались в прихожей, новая куртка полетела на пол, а две сильные руки настойчиво толкали меня в сторону дивана.
Села. Юра очень шустро стянул с себя кофту, громыхнул ремнём на джинсах, и остался передо мной в одних трусах.
Кирилл вдруг резко потерял баллов по параметру сексуальность на фоне моего внезапного знакомого с безупречной фигурой. Кто он там? Бывший капитан волейбольной команды? Явно не только это. Наверно, плаванием ещё занимается, в зал ходит. Чёрт… Начинаю фантазировать, как эти мышцы перекатываются под кожей, когда он разрезает ладонями воду и гребёт, гребёт, гребёт...
– Ты ещё одета, – он скрестил руки на груди.
– Напомнить, что мы в чужой квартире, и хозяин может вернуться с минуты на минуту?
– Я тоже офигел с такого везения. Давай, Надя, что я тебе говорил про твою привычку ломаться.
– Ты не шутишь сейчас?
– А похоже? Вот если твой бывший застукает нас такими, то вопросов будет больше. Ты же не хочешь меня подставить? Или опять волосатых ног застеснялась?
И не только их. Пыталась вспомнить, какие трусы напялила на себя утром. Лучше не думать. Решено, париться по этому поводу я же не собираюсь...
Домофон вдруг оповестил о том, что кто-то воспользовался магнитным ключом. Да блин, Юра, я же предупреждала! И что теперь?
Принялась стаскивать с себя джинсы и свитер. Вот сейчас я бы от помощи не отказалось. Только кое-кто стоит столбом и не шевелится. Это безумие, просто безумие! Схватила Чудова за руку и утянула на диван. За оглушительным стуком в груди и ушах не слышала больше ничего, даже голос моего психа-спасителя доносился откуда-то из другой вселенной:
– Какая поза знакомая.
Опять он сверху, только в этот раз между нами нет двух слоёв из зимних пуховиков. Слишком много случайных прикосновений, кожа едва не искрит от происходящего.
– Мы носки не сняли, – я тяжело дышала, наблюдая, как Юрец закидывает мои ноги себе на бедра.
– Ага, и не только их. Время ещё есть придать нашей выходке немного реализма. Или в носках останемся. Холодновато тут.
В замке повернулся ключ. Раздались шаркающие шаги. Тишина. Кирилл не мог не увидеть разбросанные в прихожей вещи. Попались! Или нет? Вцепилась крепче в плечи Юрцу, который полностью забил на хозяина квартиры и смотрел только на меня, словно принимал какое-то очень важное решение.
– Чур это не считается, Надя, – прошептал он, задевая мои губы своими.
– Что именно, – я уже полностью превратилась в мучительный сгусток ожидания и похоти.
– Вот это...
И он поцеловал меня, за секунду до того, как Кирилл ударил по выключателю в зале и ослепил нас ярким светом.