Текст книги "Янтарь и Льдянка. Школа для наследников"

Автор книги: Дарья Снежная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я уже открыла рот, чтобы, открестившись срочными делами, утащить огневика куда подальше, как к нам подошла пухленькая миловидная женщина, в которой благодаря неукротимо вырывающимся из-под чепца кудряшкам можно было безошибочно опознать мать Агаты.

– Добрый день, молодые люди, – приветливо произнесла она, с интересом нас разглядывая. – А я-то пытаюсь понять, куда моя звездочка убежала. Вы, должно быть, учитесь вместе и… дайте угадаю… – Она хитро прищурилась. – Янтарь?

Огневик обреченно кивнул.

– Очень много про вас слышала. – Женщина рассмеялась. – Честно говоря, в том, что касается школы, пожалуй, слышала я только про вас.

Агата смущенно потупилась, а я с тоской начала думать, что отправиться прямиком во дворец, возможно, было и не такой уж плохой затеей. Янтарь словно читал мысли, поскольку, крепко стиснув мою ладонь, произнес:

– Очень рад был увидеться, но, вы знаете, у нас еще столько дел сегодня…

– Вот еще! – возмутилась дама. – Без чашечки чая я друзей моей звездочки никуда не отпущу! Вот наш дом, посмотрите, всего в двух шагах.

Я уже хотела поддержать незадачливого жениха вежливым отказом, как вдруг с конца улицы до нас донесся подозрительный шум: злые окрики, словно сквозь толпу продирались несколько очень недовольных человек.

Мы с Янтарем переглянулись. Это могли быть как совершенно не имеющие к нам никакого отношения люди, так и разыскивающие нас гвардейцы. Или убийцы. Решение пришло мгновенно.

– Мы с радостью принимаем ваше приглашение, – пробормотал огневик и зашагал к указанному дому чуть ли не вперед хозяев.

Присмотревшись к вывеске, я отстала от него и удивленно обернулась на мать Агаты:

– Вы владеете ювелирной мастерской?

– Удачно у нас в семье маг металла родился, не так ли? – рассмеялась женщина.

«Кудряшка» нахмурилась и решительно догнала Янтаря, а тот посмотрел на меня, как на предательницу.

– Мы точно не прибавим вам хлопот, госпожа?..

– Олли. Ювелирная лавка Олли, – с гордостью произнесла она. – Это приятные хлопоты, деточка. Сколько ни мечтала я о большой и дружной семье, боги мне только одну девочку послали, потому видеть в доме молодежь – в радость. Эрин… ох, прости, вечно я забываю, что у вас имена настоящие знать не принято. – Она виновато улыбнулась. – Агата частенько друзей школьных на каникулах в гости приглашает, так и я себя моложе чувствую.

Подмигнув, она прибавила шаг и первой толкнула дверь лавки. Помещение огласил хрустальный звон колокольчика.

– Милый мой, у нас гости, – громко известила госпожа Олли.

Я зашла последней. При нашем появлении из-за прилавка поднялся мужчина приятной внешности с ранней сединой на висках и располагающей улыбкой. Жена легко поцеловала его в щеку, проходя мимо в глубь лавки.

– Звездочка моя, помоги мне чай приготовить, а вы, молодые люди, пока осмотритесь, вдруг приглянется что. – Она весело нам подмигнула и скрылась за дверью.

Агата надулась, но последовала за ней, бросая на нас косые недовольные взгляды. Господин Олли тактично не стал приставать к нам с вопросами, вероятно, полагая, что за чаем с этим прекрасно справится его жена. Он снова сел и уткнулся носом в книгу, а я медленно двинулась вдоль витрин и полок, с восхищением разглядывая украшения, пока Янтарь глазел на отделанные искусной резьбой мечи и кинжалы.

Чего тут только не было: от тонких серебряных колечек до массивных перстней с невероятно большими камнями, цепочки и ожерелья, брошки и браслеты на любой вкус и кошелек. До сих пор мне как-то не доводилось носить украшения. Во-первых, в школе были запрещены любые вещи, которые могут указать на сословную принадлежность ученика и богатство или бедность его родителей, а во-вторых, у меня их и не было. Родители, собирая в дорогу семилетнего ребенка, меньше всего думали о драгоценностях, а Император лишь регулярно поздравлял меня с днем рождения, не торопясь заваливать подарками по поводу и без.

Господин Олли, должно быть, что-то уловил в моих глазах, поскольку внезапно отложил книгу и приблизился.

– Я вижу, милая, наши работы пришлись вам по душе.

– Да, они чудесны, – охотно подтвердила я. – Но, признаться, я не большой знаток. И, честно говоря, вообще впервые в ювелирной лавке.

В карих, совсем как у дочери, глазах за стеклами очков промелькнуло искреннее удивление, смешанное с весельем.

– И правда, такой красавице лишние украшения ни к чему. Но камни вещь особенная, в них есть своя собственная, еще не до конца подвластная человеку магия. Что-то подсказывает мне – вам бы очень подошел сапфир. – Он подхватил с витрины браслет, и украшенная ярко-синей россыпью змейка призывно сверкнула в свете магических ламп. – Этот камень способствует поиску истины и принятию верного, справедливого решения в трудной ситуации, защищает от лени, лжи, страха и бездеятельности, пробуждает жажду познания и стремление к поиску цели в жизни.

Мужчина вернул браслет на место. Длинные тонкие пальцы пробежались над рядом украшений, скользнули по череде перламутровых бусин.

– Или же жемчуг. Вы знаете, что этот камень никогда не следует дарить, если кто-то до этого уже носил его? Он сродняется со своим владельцем и только ему служит в полную силу.

– А янтарь? – внезапно выпалила я и тут же поспешно покосилась на огневика – не услышал ли? – Что значит янтарь?

Господин Олли хитро усмехнулся. Я запоздало сообразила, что благодаря Агате жених мой в этом доме не менее известен, чем в школе, и мой интерес явно неверно истолковали. Хотя я сама толком не могла объяснить, чем он вызван.

– Янтарь – солнечный камень, символ солнца. Согласно древним легендам он получается из солнечных лучей, сгустившихся внутри моря или разбившихся о холодные морские волны. Защищает от сглаза, охраняет от злых духов, дарит здоровье и покой.

Да, вот уж как раз покой-то мне с этим «камушком» только снится. От откровенно любопытного мужского взгляда мне стало страшно неловко, и я поспешила сменить тему, ткнув пальцем в следующую витрину.

– А тут у вас что?

– Обручальные кольца, – охотно отозвался владелец лавки, и я мысленно застонала: из огня да в полымя.

– Неужели? – Янтарь возник за спиной, как злотверский бес.

Вечно он тут как тут, когда не надо.

Огневик заглянул мне через плечо, почти касаясь и заставляя меня от этого нервничать. Рыжие вихры щекотали щеку, а попытка отстраниться привела лишь к тому, что я уперлась в него спиной.

– У нас довольно большой выбор, – произнес господин Олли, приподнимая крышку стеклянной витрины, чтобы мы могли лучше рассмотреть.

Глаза и впрямь разбегались. Буквально мгновение назад я собиралась отойти в сторону и продемонстрировать, что эти кольца меня ни капельки не интересуют, а спустя секунду поняла, что не могу оторвать от них взгляд. Он скользил с одного на другое, восхищенный изгибами линий, причудливыми переплетениями и ярким блеском. Женские – тонкие, ажурные, и мужские – проще и сдержаннее, каждое из них тем не менее не представлялось одно без другого. Мое внимание привлекла одна пара: переплетение красного и белого золота, рождающее на стыках звездочки бриллиантов. Поневоле мелькнула мысль, что нам бы такие подошли. Красное и белое – огонь и лед…

– Чай готов, – вдруг громко объявила Агата, одарив нас хмурым взглядом исподлобья.

– Спасибо, милая. Прошу. – Господин Олли запер дверь лавки и пригласил следовать за ним.

Чаепитие прошло на удивление мило. Госпожа Олли умело поддерживала непринужденную беседу, не затрагивая щекотливых тем, вроде нашего происхождения. Поговорили о погоде, об учебе, нам пересказали последние дворцовые сплетни: у Императора новая фаворитка, а будущая императрица – жена наследника престола – шепчут, наконец-то ждет ребенка. Я настороженно косилась на Янтаря, но к подобным разговорам о своем семействе он не проявил особенного интереса. Вместо этого вставил несколько довольно удачных шуток, вызвав взрыв смеха за столом.

Агата смотрела на него сияющими глазами и мрачнела всякий раз, когда ее взгляд натыкался на меня. А я разрывалась между странно противоречивыми желаниями: с одной стороны, хотелось встать, выйти, хлопнув дверью, и пожелать им счастья в личной жизни, а с другой – пододвинуться еще ближе к Янтарю, хотя, казалось бы, куда уж. Хозяйка и так усадила нас так близко, что мы то и дело касались друг друга руками, потянувшись за печеньем.

Когда чайник и блюда с выпечкой опустели, господин Олли предложил Янтарю осмотреть его мастерскую, Агата, естественно, увязалась за ними, а я вызвалась помочь убрать со стола. От этих действий веяло какой-то домашней теплотой и уютом, которые помнились мне по жизни в императорском поместье. Я любила сидеть на кухне, наблюдая, как няня печет пироги, отогнав от плиты кухарку, помогать заворачивать начинку в мягкие теплые кругляши, с важным видом сбрасывать в бадью для мытья посуды испачканную в тесте кастрюлю. И гонять Янтаря, который, как по волшебству, появлялся именно в тот момент, когда противень доставался из печки.

– О чем задумалась, милая? – поинтересовалась госпожа Олли, принимая у меня из рук стопку блюдечек.

– Удивляюсь, что вы со мной такая добрая. – Я рассмеялась, отвлекаясь от воспоминаний. – Я же вроде как вашей дочери мешаю.

– Ох, деточка… – Женщина улыбнулась в ответ. – Я на этом свете уже немало живу и прекрасно знаю, когда можно надеяться на мужскую взаимность, а в каких случаях нет ни малейшего шанса. И моей девочке только на пользу пойдет убедиться в этом как можно раньше, а то вдруг проглядит свое настоящее счастье в погоне за несбыточным… Ты только глянь, как разошлось! – внезапно воскликнула она, глядя в окно.

Я посмотрела на улицу, где, как оказалось, зима решила проявить себя во всей красе: легкий снежок превратился в полноценный снегопад, который грозился перейти в ветреную вьюгу.

– Вот что, милая, – решительно произнесла женщина. – Переждите-ка вы у нас непогоду, я вас на улицу в такой снег не выпущу. У меня, конечно, есть дела, а мужу надо к работе вернуться, но вы нам ни капельки не помешаете, да и Агате будет не скучно.

Мне оставалось только поблагодарить ее за гостеприимство.

– Ну уж нет, – возмутилась она, когда я потянулась мыть посуду. – Этого в моем доме гости делать не будут. Иди-ка лучше, найди своего благоверного, пока моя дочка его не замучила до смерти.

Пришлось подчиниться, но далеко уйти я не успела. Янтарь обнаружился уже на нижних ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж.

– Ты что здесь делаешь? – удивилась я.

– Сижу, – маловразумительно отозвался парень, вскидывая голову, и похлопал по доскам рядом с собой. – И тебе предлагаю заняться этим исключительно полезным делом.

Помедлив, я все-таки приняла приглашение, опускаясь на ступеньки рядом с ним.

– А Агата где?

– Уже соскучилась? Или не терпится продолжить играть роль моей невесты? Смотри, увлечешься, даже и от свадьбы удовольствие получишь.

Я фыркнула и ткнула его локтем в бок.

– Чуть что – сразу бить, – печально вздохнул огневик. – Господин Олли спас меня, попросив ее помочь с какой-то брошкой.

Мы оба замолчали. Было слышно, как в столовой бодро трещит огонь, и как то и дело напоминает о себе непогода, негромко подвывая в трубе.

– Интересно, – внезапно произнес Янтарь. – Кто бы мне достался, если бы ты не свалилась на мою голову?

– Интересно, кто бы достался мне, не свались ты на мою, – передразнила я.

– Кто-то очень старый и страшный, – мгновенно отреагировал огневик и, поразмыслив, добавил: – И непременно горбатый.

– А горбатый-то почему? – хихикнула я.

– Чтобы ты сейчас еще больше оценила, какой я у тебя исключительный.

– Ты исключительный дурак, – привычно фыркнула я и собралась подняться.

– Не шевелись, – вдруг прошептал Янтарь, делая страшные глаза.

Я машинально замерла, настороженно на него уставившись.

– Что?

– Паук.

– Кто?!

– Не шевелись, я сказал!

Он протянул руку к моим волосам, я подняла глаза вслед за ней, с ужасом представляя, как по моим волосам ползет какая-нибудь жуткая восьминогая тварь. Вздрогнув от прикосновения, я упустила тот момент, когда Янтарь наклонился к моему лицу.

Пальцы стремительно зарылись в волосы, чуть подталкивая меня вперед, я изумленно приоткрыла рот, собираясь возмутиться – еще не хватало, чтобы он этого паука у меня в прическе раздавил, а в следующее мгновение его губы поймали мои.

На пару секунд у меня от удивления перехватило дыхание, а спустя эту пару секунд его перехватило уже по другой причине. Я уперлась ладонями в грудь огневика, пытаясь оттолкнуть, но не преуспела, вместо этого почему-то ярко почувствовала, как бьется его сердце под моей ладонью. И это ощущение внезапно породило множество других. К щекам прилил жар, я стиснула его рубашку, запутавшись в том, что чувствую.

Он целовал меня настойчиво, но при этом очень нежно, не так, как тогда в коридоре. И я с изумлением осознала, что это вовсе и не противно, а даже…

Рука скользнула из моих волос на шею, пальцы провели по чувствительной коже за ухом, порождая волну мурашек, а я, испугавшись собственной реакции и сообразив, что теперь он меня не удерживает, отшатнулась, вжимаясь в стену.

Янтарные глаза смотрели на меня, покрасневшую, тяжело дышащую, с нескрываемым удовлетворением. Мне захотелось накричать на него, ударить, вскочить и убежать, но я почему-то медлила, неотрывно глядя на огневика, словно зачарованный удавом кролик.

И тут над нашими головами раздался громкий всхлип.

Я вскинула голову, успела увидеть наполненный слезами карий взгляд, а затем Агата резко развернулась на каблуках и взлетела по лестнице, уже не сдерживая рыданий.

– Кажется, теперь мы квиты, – негромко усмехнулся Янтарь.

Это… это сейчас что было?! Просто представление для его надоедливой поклонницы?!

Я вскочила, чувствуя, как во мне закипает ярость.

– Ана… – Огневик ухватил меня за руку, но я резко выдернула ее, прижимая к груди.

– Не трогай меня!

В золотисто-карих глазах застыла растерянность. Он еще удивляется!

Я стремительно вышла, чтобы найти госпожу Олли, поблагодарить ее за все и убраться отсюда подальше. Куда? Да какая разница! Пойду пешком во дворец, постучусь в ворота со словами: «Я авернская принцесса, давайте, пускайте меня, Император заждался». А высмеют, так у меня потом будет замечательная возможность сказать, что я не сбежала, а это меня прогнали!

В лавку я влетела как раз в тот момент, когда в нее входили гвардейцы во главе с Рианом. При виде меня в глазах офицера вспыхнули неприкрытые радость и облегчение.

– Ваше высочество, – он, а следом за ним и двое других склонили головы в поклоне.

Привставшая из-за прилавка, чтобы встретить посетителей, госпожа Олли плюхнулась обратно, уставившись на меня широко открытыми глазами. Мне стало ужасно неловко, словно я намеренно обманула добрую женщину.

– Пошлите за каретой, – распорядился Риан. Один из гвардейцев тут же вышел, а мужчина приблизился ко мне. – С вами все в порядке? Вы не пострадали?

– Нет. – Я покосилась на по-прежнему не произносящую ни звука хозяйку, затем на опаленный рукав и темно-бурые пятна на мокром от снега мундире. – А вы?

– Погибли трое гвардейцев, – сдержанно произнес он. – Вы правильно сделали, что ушли. В определенный момент им удалось прорваться к карете. Не обнаружив там вас, нападавшие растерялись, и мы смогли их добить.

Я поежилась.

– Это была идея… Дарела.

Риан на мгновение замолк, едва заметно сжав губы.

– Как вы нас нашли?

– Сначала по следам. Благо вы выбрали достаточно безлюдные улицы. Затем опрашивали жителей. Вы… – Он помолчал, подбирая слова. – Достаточно яркая пара.

Я поморщилась. Авернка в ярко-голубом платье и рыжий парень в красной рубашке, куда уж ярче, и правда.

– Булочник видел, как вы зашли в эту ювелирную лавку.

– Госпожа Олли была очень добра, пригласив нас на чай. – Я повернулась в сторону женщины. – Спасибо вам еще раз.

Риан склонил голову в легком поклоне и перед ней.

– От лица Императора выражаю вам благодарность за содействие их высочествам, – ритуально отчеканил он.

Госпожа Олли подскочила, опомнившись, и присела в неловком реверансе, пробормотав что-то совсем невнятное. Мне окончательно сделалось не по себе и захотелось, чтобы карета приехала как можно скорее.

– Льдянка… – Янтарь ворвался в лавку, словно вихрь, но затормозил, наткнувшись на холодный серый взгляд, и произнес медленно и невыразительно: – А, вы уже здесь.

– Так точно, – столь же невыразительно отозвался Риан.

А я невольно отметила, что, несмотря на взаимную глубокую неприязнь, эти двое последнее время держатся на удивление сдержанно. Глядя на них, и не скажешь, что они люто друг друга ненавидят. И если со стороны офицера меня подобное поведение не удивляло, в конце концов, Риан сразу показал себя как взрослый, разумный мужчина, то Янтарь приятно поражал. Вот уж не думала, что ему присуща такая выдержка.

– Карета подана, – известил вбежавший в лавку гвардеец.

– Ваши высочества, прошу, – произнес Риан и, посторонившись, сделал приглашающий жест рукой.

Я подошла к госпоже Олли.

– Простите за беспокойство. Мы не хотели прибавлять вам хлопот.

– Что вы, ваше высочество, – пробормотала женщина, избегая смотреть мне в глаза и нервно сминая в руках ткань передника. – Это честь для нас…

Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять – больше всего она переживает из-за того, как недостойно приняла особ королевской крови. Как вольно она с нами общалась, да еще и вздумала болтать за столом на тему Императорской семьи. И даже то, что она понятия не имела, кто мы такие, не служило для нее оправданием.

Пускаться в объяснения здесь было бесполезно. Мое еще недавно хорошее настроение бесповоротно исчезло, и я быстрым шагом вышла из лавки. Ветер швырнул в лицо пригоршню снега, стоило распахнуть дверь. Погода окончательно испортилась. Небо почернело, а под ногами уже не таяли намечающиеся сугробы.

Карета стояла у самых ступенек. Я, проигнорировав протянутую для помощи руку, забралась туда и нахохлилась в углу, в очередной раз проклиная свою жизнь, и даже не заметила, когда ко мне присоединился Янтарь, только услышала понукание кучера и почувствовала, как карета качнулась, трогаясь.

– Я сделал это не для того, чтобы позлить Агату, – внезапно прозвучало в тишине.

Повернув голову, я на мгновение посмотрела ему в глаза.

– Конечно. Ты это сделал для того, чтобы позлить меня, – ядовито отрезала я и отвернулась к окну, надеясь дать этим ясно понять, что разговаривать у меня нет никакого желания.

За всю дорогу до дворца в карете больше не раздалось ни звука.

Глава 2

Когда наш кортеж наконец торжественно вкатился в позолоченные ворота, на улице из-за непогоды уже стемнело. Ярко-желтый свет магических фонарей весело разгонял эту темноту, заставляя дворец сиять, словно елку на празднике Зимы. Копыта лошадей бодро процокали по ровной узорчатой плитке, раздалось звонкое «тпру-у», и карета остановилась.

У меня внутри все сжалось в ледяной комок, а в животе заворочалось неприятное ощущение, как перед экзаменом по общей магии – она всегда мне давалась непросто. Я бросила косой взгляд и убедилась что Янтарь тоже не лучится счастьем и энтузиазмом от грядущего воссоединения с семейством. Огневик хмурился, подперев голову кулаком, и даже не замечал снующую по его плечам саламандру. Отчаявшись привлечь внимание хозяина, ящерица нырнула в нагрудный карман и затаилась там. Только кончик длинного огненного хвоста торчал наружу.

Дверца распахнулась. Янтарь поднялся первым и вышел под звучное:

– Ваши высочества, добро пожаловать во дворец.

Мне пришлось последовать за ним. Опираясь на ладонь лакея, затянутую в белую перчатку с золотистыми пуговицами, я мельком подумала, что одета сейчас, должно быть, беднее его. Да и подол платья после длительной прогулки по заснеженному городу потемнел и щеголял живописными разводами. На мгновение я подняла голову, окидывая взглядом светящуюся громаду дворца, и почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде.

– Прошу вас, ваши высочества, следуйте за мной. – Мужчина низко поклонился и зашагал вперед, гордо выпрямившись и чеканя шаг не хуже какого-нибудь гвардейца.

Оглянувшись, я встретила ободряющий взгляд Риана и поспешно отвернулась. Мне не хотелось создавать гвардейцу проблемы своим вниманием. Как уже стало понятно после визита к Олли, я теперь легко могу это сделать: достаточно кому-то неправильно расценить улыбку или взгляд.

Увидев, что я медлю, Янтарь едва заметно отвел в сторону локоть, словно приглашая. Я была все еще зла на него за дурацкую выходку, но гораздо больше мне сейчас не хотелось остаться совсем одной. Поэтому, приблизившись, я взяла его под руку, разом почувствовав себя уверенней. Странно, но я начинаю все быстрее и быстрее успокаиваться после его выходок. Неужели наконец-то наступило привыкание?

– Не смей больше так делать, – я была уверена, что он поймет, о чем идет речь.

– Хорошо, – усмехнулся Янтарь. – В следующий раз я спрошу у тебя разрешения.

– В следующий раз? – переспросила я, приподнимая брови.

Огневик вопрос проигнорировал, расплывшись в ехидной улыбке:

– Хочешь сделку? Я отстану от тебя на сутки, если ты признаешь, что это был лучший поцелуй в твоей жизни.

Не придумав ничего умнее, я стиснула его руку не пальцами, а ногтями. Янтарь оскорбленно зашипел.

– Прости, как я мог забыть, что он у тебя всего лишь второй.

– Дурак.

– Недотрога.

– Его высочество Дарел, принц Закатной Империи, и ее высочество Анаис, принцесса Аверна, – оглушительно подытожил дворецкий, распахивая перед нами высокие двери, украшенные искусной резьбой.

Мы оказались в камерной гостиной, предназначенной скорее всего для домашних императорских посиделок в кругу членов семьи или приближенных к ним людей. Небольшое помещение казалось еще меньше из-за нагромождения маленьких диванчиков, кресел и пуфиков, благодаря которым любой мог найти себе здесь удобное место. В камине весело трещал огонь, воздух был наполнен свежим ароматом белых роз, стоящих в высоких вазах. В комнате было четыре человека, поднявшиеся при нашем появлении.

– Дарел, мальчик мой! – восторженный женский голос разбил застывшую на несколько секунд тишину.

Не по возрасту стройная, даже худощавая рыжеволосая женщина, в которой я скорее методом исключения, чем по памяти, узнала Императрицу Елению, поспешно преодолела разделяющее нас расстояние и порывисто обняла Янтаря. Она была даже ниже меня ростом и едва доходила ему до плеча. Парень помедлил, прежде чем неуверенно взять ее за плечи, и произнес непривычно звучащим, каким-то деревянным голосом:

– Здравствуй, мама.

– Ах, твой отец был все-таки непозволительно жесток, лишив нас твоего общества так надолго. Как же я рада, что ты наконец дома! Дай мне на тебя посмотреть…

Прервать этот бесконечный поток восторгов, очевидно, не представлялось возможным, поскольку остальные члены Императорской семьи не спешили засвидетельствовать нам свое почтение. Старший принц, Дианир, унаследовавший от отца густые темные волосы, а от матери – цвет глаз, чуть темнее, чем у Янтаря, покачивал в руке бокал с вином, и во взгляде, устремленном на брата, мне не увиделось особенной радости. Впрочем, и ничего отрицательного там тоже не наблюдалось. Кажется, появление младшего родственника его ничуть не тронуло.

Его жена, бывшая крэйгини[13]13
  Крэйгини – старшая дочь крэйга.


[Закрыть] Мглистых Островов, а ныне принцесса Закатной Империи и будущая Императрица, наоборот, казалась раздосадованной. В темно-синих, характерных для островитян, глазах плескалось тщательно скрываемое раздражение, хотя полные губы кривились в привычной, выработанной за годы жизни при дворе доброжелательной улыбке.

Я скользнула взглядом дальше и наткнулась на Императора. В отличие от этих двоих и Императрицы, которых куда больше интересовал вновь обретенный принц, правитель Закатной Империи пристально смотрел на меня. И от этих стальных глаз мне снова, как и четыре года назад, и еще раньше, когда я только прибыла ко двору, захотелось оказаться как можно дальше.

Дейрек Первый не зря нагонял ужас на своих подданных. Даже при беглом взгляде на этого статного красивого мужчину становилось понятно, что в жизни все происходит только так, как хочет он, и никакие препятствия для него не существуют.

Император улыбался. Его улыбка не была фальшивой маской, как у бывшей крэйгини, это было искреннее торжество человека, который стоял на пороге достижения давней цели. И эта улыбка стала еще шире, стоило ему встретиться со мной взглядом. Он сделал несколько шагов вперед, приближаясь, и мне захотелось вжаться в стену и стать невидимкой.

– Моя дорогая, – произнес Император глубоким властным голосом, лично у меня вызвавшим нервную дрожь по позвоночнику, – мне кажется, ты очень невежливо упустила из виду, что наш сын прибыл не один. Несказанно рад видеть вас во дворце, ваше высочество. Или вы позволите мне называть будущую невестку по имени?

– Почту за честь, ваше величество, – пробормотала я, опускаясь в приличествующем случаю, неглубоком реверансе, который показался мне страшно неуклюжим.

Императрица мгновенно оставила Янтаря в покое, чтобы наброситься на меня с не меньшим энтузиазмом. Она окинула меня прицельно-изучающим взглядом с ног до головы, удовлетворенно кивнула и продолжила щебетать:

– Ты, как всегда, прав, мой дорогой! Это страшно невежливо с моей стороны. Ах, как вы прекрасны! Всегда восхищалась красотой авернских девушек. Она похожа на сияние драгоценного камня. – Ее взгляд задержался на подоле моего платья, и тонкий прямой нос слегка сморщился. – Только каждому камню необходима достойная оправа, верно? Завтра же, моя милая, нам надо будет заняться твоим гардеробом. Но что же вы стоите?

И, подхватив Янтаря под руку, женщина целеустремленно потащила его к одному из диванчиков. Энергии Императрице было явно не занимать.

Меня церемонно представили принцессе Грейс, с которой официально мы были до сих пор не знакомы, и я машинально отметила, что городские слухи оказались верны. Если судить по свободному покрою платья, не столько скрывающего, сколько подчеркивающего сильно округлившийся живот (очевидно, своим новым положением крэйгини была чрезвычайно горда), в императорской семье действительно намечалось очень скорое прибавление. Император усадил меня рядом с собой, за что теперь и я была награждена колючим синим взглядом.

Императрица втянула нас в непринужденную беседу, засыпала вопросами о школьных буднях, периодически перемежая их с охами и ахами на тему всех покушений, которые совершались в последнее время. Император разбавлял диалог ироничными комментариями, Дианир задал без особого интереса пару вопросов, а Грейс молчала. Прошло, наверное, около получаса, когда она внезапно поднялась.

– Прошу меня извинить. – Соответствующие интонации, однако, в ее голосе отсутствовали. – Но я плохо себя чувствую и хотела бы прилечь.

– Конечно, милая, тебе стоит отдыхать как можно больше, – тут же встрепенулась Еления.

– Я провожу тебя. – Старшему принцу тоже явно не терпелось покинуть семейное сборище.

Как только за ними закрылась дверь, я едва сдержала облегченный вздох. На долгожданное воссоединение семьи эта встреча была похожа меньше всего.

– Действительно, уже поздно, – внезапно произнес Император. – А дети, ко всему прочему, только с дороги, да еще и из-за этого возмутительного покушения пропустили ужин. Думаю, стоит их освободить от нашего общества, дорогая. Благо теперь у нас будет гораздо больше возможностей их видеть.

– Ты прав, – согласилась Императрица, но мне в ее голосе послышались грустные нотки. Похоже, она была единственной, кто на самом деле по нам скучал. Вернее, по Янтарю. Словно в подтверждение моих слов, она добавила: – Мальчик мой, позволь я провожу тебя до твоей комнаты? Я уверена, она тебе очень понравится! А потом я тут же распоряжусь насчет ужина для вас.

Огневику не оставалось ничего другого, как подняться вслед за ней, и я осталась наедине с Императором.

– Что ж… – Мужчина сделал последний глоток, опустошая бокал, и поставил его на столик. – Вы будете не против, Анаис, если я возьму на себя роль вашего провожатого?

Можно подумать, я могу сказать: «Против!»

– Что вы, ваше величество… – пробормотала я, избегая смотреть ему в глаза.

Он подал мне руку, помогая подняться, и тут же пристроил мою ладонь на своем локте, не дав возможности отстраниться.

– Простите мою жену за то, что она так стремительно похитила у вас Дарела, – благожелательно произнес Император, пока мы шагали по коридору. Любопытные взгляды лакеев сверлили лопатки, заставляя меня деревянно расправлять плечи и стискивать зубы. – Она очень соскучилась по сыну.

– Я понимаю, – эхом отозвалась я. – Мои родители, полагаю, тоже по мне соскучились.

Ляпнула и прикусила язык, сообразив, что фраза прозвучала слишком резкой, с какой-то даже претензией и завистью, и как ее расценит Император, предугадать было сложно.

Его величество отозвался не сразу. В первые мгновения я даже подумала, будто он пропустил мои слова мимо ушей, но затем поняла, что подумала это напрасно. Император мимо ушей ничего не пропускает.

– Вы хотите меня о чем-то спросить? – произнес он. Угрозы в голосе я не услышала, лишь пытливое любопытство, приправленное легкой насмешкой.

– Да, – решилась я. – Зачем мои родители приезжали в Съерр-Таш, и почему они не навестили меня?

Мужчина помедлил с ответом, а затем проговорил, на этот раз знакомым жестким, не терпящим возражений тоном.

– Они приехали увидеться с вами. А я не позволил.

– Но… почему? – растерянно повторила я.

– Потому, что у нас с ними была договоренность, ваше высочество. Они обещали не искать с вами встречи до свадьбы. Свои договоренности я соблюдаю. И заставляю соблюдать всех остальных.

У меня возникло острое желание отдернуть руку и, резко развернувшись, зашагать в другую сторону. Но то, что я позволяла себе с Янтарем, его отец вряд ли бы оценил.

– Однако прежде, чем вы начнете проклинать бездушного тирана, лишившего вас семьи, подумайте на досуге о том, почему они приехали с этой просьбой именно сейчас, за пару месяцев до вашего совершеннолетия. А не годом, тремя, пятью раньше?

– Разве это имеет значение? – раздраженно отозвалась я.

– Может быть, и нет. – Император смотрел перед собой, а не на меня, но тем не менее меня не покидало отчетливое ощущение пристального взгляда. – А может быть, и да, если учесть, что королева была в положении.

Я сбилась с шага и, удерживая равновесие, чуть сильнее сжала локоть мужчины, и это, естественно, от него не укрылось, но продолжил он как ни в чем не бывало:

– К сожалению, ребенок родился мертвым. Я отправил вашим родителям наши глубочайшие соболезнования. Вот мы и пришли. Ваша комната. Надеюсь, вам там будет уютно. Еления лично следила за ее обустройством.