Текст книги "Проклятие дара"

Автор книги: Дарья Пойманова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

***

Нас выводят на улицу, свет снова больно режет глаза, от чего я ненадолго теряю ориентацию и выпускаю руку Рори. За нами вслед вытаскивают и всех остальных. Только теперь нас сажают возле огромных размеров бетонной стены, из которой торчат железки. И именно к ним, с помощью цепей, висящих на наших кандалах, словно собак или диких зверей, нас приковывают к стене. И я могу, наконец, немного размять тело, которое затекло от постоянного нахождения в давке.

И теперь правда, словно тяжелый камень свалилась на меня и придавила своим весом так, что даже дыхнуть сложно.

Впереди я увидела огромных размеров площадку, которая находилась немного на возвышении, словно пьедестал. Внизу уже столпилось куча народу. Судя по их одеждам это местные жители. Они все стояли и пальцами указывали в нашу сторону. Мне так и хотелось подойти и плюнуть им всем в лицо. Но вот немного подальше, под специальными навесами на невысоких диванчиках сидели, скорее всего, купцы и просто знатные люди из столицы. Рядом с ними были расставлены небольших размеров столики, которые просто ломились от количества еды на них. Фрукты, всех видов, хлеб, мясо, закуски, которые я видела в первый раз в жизни. Между столами бегали молодые девушки, разнося напитки. Одежда, если конечно эти кусочки ткани, которые не прикрывали абсолютно ничего, можно вообще назвать одеждой, выглядела ярко и необычно. Сверху на них был надет ярко-желтого цвета топ, украшенный бисером, красиво переливающимся на солнце. А снизу были надеты свободного кроя штаны из тонкой почти прозрачной ткани, и по бокам от линии бедер и до самых щиколоток проходил разрез. И каждый раз, когда какая-то девушка проходила мимо, или наклонялась чтобы предложить госпо́дам вино, те жадно пожирали глазами ее грудь или же открытые ноги. От подобной картины меня стало тошнить. Вообще-м, они сидели, смеялись и даже наслаждались, словно ждали веселого представления.

Сама сцена выглядела обветшало. Доски, из которых она была построена, сгнили, да и воняло от них сыростью и ещё кучей запахов, о происхождении которых я бы предпочла не думать, потому что тошнота уже медленно подходит к моему горлу.

Пытаюсь прислониться к бетонной стене, что бы она хоть немного помогла выдержать еще хотя бы несколько минут на этой знойной жаре. Ребра все еще болят, после драки в камере. Но не успеваю я опомниться, как меня грубо дёргают за цепи, крича, чтобы я поднялась на ноги. От такого резкого движения, я, не успев сгруппироваться, больно падаю лицом на землю. В глазах тут же темнеет. Не успеваю даже оклематься, как меня тем же резким движением поднимают на ноги, и теперь я слышу, как толпа начинает свистеть и что-то кричать.

До меня доноситься звонкий голос мужчины, который быстро начинает что-то рассказывает. Но я не могу понять что, потому что из-за жёсткого падения теперь в моей голове слышится только звон, будто у меня там висит колокол по которому, беспрерывно долбят палками сотня человек. Во рту уже ощущаю вкус железа, и я очень надеюсь, что я не сломала себе нос. Но затем я слышу громкие крики и аплодисменты, а вскоре нас начинают толкать в сторону сцены.

Когда немного прихожу в себя, вспоминаю о Рори. Растерянно начинаю искать её глазами. Но успокаиваюсь, когда вижу, что она идёт впереди меня.

Как только нас всех выводят на всеобщее обозрение, то отовсюду слышаться возгласы и крики людей, не только стоявших у сцены, но и справа от неё на небольших балкончиках. Все настолько рады и воодушевлены, что мне стало страшно. Ведь мы здесь только для того чтобы быть проданными словно товар, но для остальных это будто весёлое представление. Меня удивляет, откуда в этих людях столько жестокости и бесчеловечия. Я где-то читала, что эмоции человека – дар от богов, которые создали нас по своему подобию. Жестокость – это дар, который люди приобрели сами. И сейчас передо мной стоит толпа людей, у которых сердце это всего лишь орган, мышца и ничего более.

И вот, мы стоим у всех на виду, словно вещи, всем на обозрение. На сцену выходит громкоговорящий мужчина и начинает что-то шутить и завлекать больше народу. Выглядит он чудаковато. У него слишком не пропорциональное тело – очень длинные ноги и руки, а туловище маленькое. Тоненькие светлые волосы прилипли ко лбу, и теперь его макушка блестит, словно отполированный сапог.

Хоть рядом со мной уже никого нет, я всё равно стараюсь не поднимать головы. Но краем глаза заметила того старика в золотых одеждах, которого видела ранее в порту. Он стоял чуть поодаль, так что бы особо не выделяться. Хотя с его одеждой, которая на таком солнце слепит всех, кто хоть немного посмотрит на него, увидеть его не составляло труда.

Я сразу же отвела от него взгляд. Не знаю почему, но мне стало не по себе. Что-то с ним не так. Если бы он был заинтересован в покупке одного из нас, уверена, что сидел бы вместе со всеми остальными госпо́дами под навесом из шелковых белых тканей и с вином в руках. Но он предпочёл стоять в сторонке и наблюдать.

Меня отвлекает голос сверкающей макушки.

– Ну, что ж, дамы и господа! – Он раскрывает свои огромные руки в знак приветствия, и мне кажется, что если собрать нас всех вместе он спокойно сможет всех обнять своими длиннющими руками. – Да начнутся торги!

На последних словах толпа начала настолько сильно кричать и гудеть, что я перестала слышать даже свои мысли. И, к моему большому сожалению никто, не собирался замолкать ни на минуту.

Когда на середину сцены вывели молодого парня, то снизу послышались свист и крики каких-то молодых девушек. Дальше блестящая макушка снова начал что-то бурно рассказывать, но у меня в ушах стоял только гул толпы. Неосознанно поворачиваю голову в сторону того старика, но к моему удивлению он исчез.

Вот теперь я точно уверена, что с ним что-то не так. Быстро окинув взглядом толпу, замечаю несколько мужчин, которые немного выделяются из всей остальной массы тем, что просто стоят. Пытаюсь посчитать, сколько их, но из-за большого количества людей и пота, который застилает мне глаза, я не могу их всех рассмотреть.

Во мне вдруг зарылось чувство страха вперемешку с надеждой. Я закрываю глаза и пытаюсь сфокусировать свой слух, и медленно начинаю считать.

Один.

Два.

Три.

Справа слышу, как женщина охает и кричит на кого-то.

Четыре.

Пять.

Кто-то слева начинает кричать.

Шесть.

Семь.

Теперь уже ясно слышу, как зарождается паника. Люди начинают кричать. Слышу звон метала и звук кинжала, пронзающего плоть.

Восемь.

Девять.

Рядом слышу, как другие пленники начинают пытаться снять с себя кандалы.

Десять.

Открываю глаза и не теряя ни секунды срываюсь вперед. Но меня неожиданно больно хватают за руку и тянут на себя. Развернувшись лицом к нападавшему на меня человеку, узнаю в нём того парня, который вёл нас сюда. Он что-то прорычал и взявшись за металлические цепи, которые весели на обоих кандалах, начал тянуть меня куда-то. На его лице почти нет живого места. С уверенностью могу сказать, что нос у него точно сломан, разбита бровь и губа, а глаз опух так, что сомневаюсь, что он может что-то видеть. И судя по его неровной походке, то сломано еще и пара рёбер. Поэтому я, не колеблясь, хватаю первый попавшийся мне камень и со всей силы толкаю его в спину. Он не выдержав, падает на колени, и я, воспользовавшись ситуацией, быстро хватаю цепи и бегу. Но он оказался сильнее, чем я думала, поэтому мужчина снова нагоняет меня и начинает душить. Я начинаю брыкаться и пинать его в те места, где я предполагаю у него сломано ребро. Но он всё равно не ослабляет хватку, и поэтому я сильно отталкиваюсь назад, и он со всей силы врезается в стену. Цепи с громким гулом падают на землю, и я опять не успеваю сделать и шаг, как нападавший мужчина хватает меня за руку, поэтому я выворачиваюсь, и теперь получается так, что я нахожусь у него за спиной. Подбираю одну цепь и сцепляю руки. Мужчина больно бьёт и царапает меня, но стиснув зубы, я не разнимаю рук. Слёзы начинают предательски литься у меня из глаз, застилая всё перед собой. Через секунду я понимаю, что мужчина больше не дёргаться. Я опускаю руки, но всё так же продолжаю сжимать цепь. Мне начинает не хватать воздуха, все остальные звуки словно пропали, и теперь я ничего не слышу кроме бешеного биения своего сердца.

Быстро стираю слёзы, борясь с приступом тошноты, поворачиваюсь к бездыханному телу, которое ещё пару минут назад хотело меня убить. Но тут мужчина начинает стонать, а из меня вырывается облегченный вздох. Не теряя времени, обыскиваю его и к своему счастью нахожу связку ключей. Быстро избавляюсь от кандалов, и как только метал, сковывавший мои запястья, наконец, с глухим звуком падает на землю, я вздыхаю полной грудью.

Выхожу на площадь, где ещё буквально пару минут назад слышались крики веселья, а теперь оттуда доносятся лишь нечеловеческие вопли и звуки режущейся плоти.

Я останавливаюсь на пару секунд и, задержав дыхание, срываюсь вперед. По дороге вынимаю из тела одного горожанина кинжал и направляюсь в сторону порта.

Но как только мне удалось выбежать из этого ада, до меня доноситься крик.

– Таяна!

Я застываю на месте, словно мои ноги прибили к земле. Но всё же поворачиваю голову в сторону, откуда раздаётся крик. Я в панике начинаю искать знакомый силуэт, и когда, наконец, нахожу, моё сердце уходит в пятки.

Рори несут какие-то мужчины в чёрных одеяниях, а она отчаянно борется и выкрикивает моё имя.

– Чёрт! – Тихо выругавшись себе под нос, бросаюсь вперёд, в сторону, куда скрылись мужчины вместе Рори.

По пути очень жёстко расталкиваю людей, которые словно специально появлялись у меня на пути, за что соответственно чуть не влезла в драку, но меня спасло то, что сейчас для всех не имело значение на кого нападать. После этого я уже старалась аккуратно, но так же быстро маневрировать между потоком из уже прилично избитых и окровавленных тел.

***

Когда я наконец достигла того места, где последний раз успела заметить Рори, меня охватил ужас. Здесь никого не было. Я лихорадочно мотаю головой, но единственный кто был здесь, это пара котов, которые совершенно не пугаясь того ужаса, крика и шума, который происходит всего в паре кварталов от них, спокойно шныряют по прилавкам, оставленными торговцами в спешке, дабы поскорее скрыться от этого побоища, в поисках еды. Я прохожу ещё пару метров, и на моё удивление не встречаю здесь ни единой души. Все будто вымерли. Стараюсь не создавать много шума, и обостряю свой слух настолько насколько можно, чтобы уловить хоть какой-то шум. Мужчин было, по крайней мере, трое, ещё и Рори, которая создавала столько шума, что уверена, перекричала бы не меньше сотни людей. Сомневаюсь, что они могли просто так исчезнуть.

Ещё раз внимательно осматриваю местность вокруг себя. Улица не особо широкая, но от неё вперёд, вправо и влево расходятся дороги. По обеим сторонам она ограждена жёлтыми, точнее, скорее всего они когда-то были жёлтыми, но из-за неистово пекущего солнца краска выцвела и теперь это больше напоминает песочный цвет, домами и прилавками. Я останавливаюсь и на секунду прикрываю глаза. Пытаюсь заглушить ненужные мне звуки, и сосредоточиться на тишине, которая словно поглотила эту, ещё пару минут назад, оживлённую улицу. Делаю глубокий вдох и выдох. И вот, теперь я не слышу ни криков, ни звуков мечей. Пару раз отвлекаюсь, из-за постороннего шума, но быстро беру себя в руки. Словно ненужный мусор, заглушаю звуки от котов и других животных, и сосредотачиваюсь на человеческих. Этой техники меня обучила бабушка. С самого детства она водила меня с собой на охоту, там я и научилась правильно использовать свой слух, и различать звуки, которые, как и люди, совершенно разные. Даже у животных одного вида, звуки, когда они передвигаться в поисках еды, различаются. А с людьми всё ещё проще.

С минуту я не слышу ничего, но затем на секунду, всего на секунду, я улавливаю шорох. Но мне этого хватает, что бы определить в какую сторону идти.

Открываю глаза и направляюсь в небольшой переулок, справа от меня. Он неплохо скрыт от чужих глаз, и если не присматриваться, то и совсем его не заметешь.

Не смотря на то, что сейчас день, и солнце находиться ровно посередине, в этом закоулке стоит полумрак. А всё из-за навеса над головой из толстой ткани, которая, скорее всего, висит здесь не один год, потому что заметно просела, и с моим довольно высоким ростом, если я поднимусь на носочки, то смогу дотронуться до него рукой. Да и запах от него исходит весьма не приятный. Когда прохожу немного вперёд, понимаю, что это тупик. Впереди, справа, слева – меня окружали обшарпанные стены домов песочного цвета, которые были настолько старые, что уже в некоторых местах отваливаются куски, а краска осыпается. И единственный выход, который у меня был, в случае если мне придётся быстро отступать – это назад.

Я делаю ещё пару шагов вглубь полумрака и тут же застываю на месте. Потому что теперь я точно ощущаю чьё-то присутствие. Сжимаю кулаки, но так и не решаюсь повернуть голову. Моё тело настолько напряжено, что уже начинает болеть. Продолжаю так стоять, даже когда сзади доносятся звуки шагов. И если бы я не умела так хорошо распознавать их, подумала, что за мной идёт волк, приметивший себе жертву. Это очень тихие, аккуратные шаги, принадлежавшие хорошо обученному воину. Могу сказать, что он точно выше меня на голову, а может и больше. Но не могу понять, насколько он большой, потому что его шаги настолько лёгкие и тихие, что можно подумать, будто он ничего не весит, он словно тень, тихий и не заметный. Я всё продолжаю стоять к нему спиной, и на секунду он останавливается, и теперь я понимаю, что он стоит почти вплотную ко мне. Дальше всё происходит настолько быстро, что я даже не успеваю продумать свои действия, за меня всё делают мои инстинкты.

Быстро достаю кинжал, который я спрятала под своей рубахой, и первое, что я слышу это то, как мое оружие и меч тени со звонким звуком ударяются, и от этого по всей моей руке проходит жгучая боль, словно меня молнией ударило. Через секунду мой кинжал уже отлетает и теперь торчит из стены дома. Тень замахивается на меня, но я успеваю отскочить и тем самым загоняю себя в ловушку. Теперь мне даже отступать некуда, я забита в угол, словно щенок. Я поднимаю голову и теперь смотрю, как живая тень медленно, словно хищник, подбирается к своей жертве. Вот только я больше не готова быть жертвой.

Медленно опускаюсь и провожу рукой по земле, тем самым набираю полную ладонь песка. И вот мужчина, которого сложно рассмотреть в этом полумраке из-за его, чёрной, как ночь одежды, с каждой секундой подходит ко мне всё ближе, и я думала, что смогу рассмотреть его лицо, но оно полностью скрыто за чёрной маской. Единственное, что я могу увидеть это его ярко серые глаза, которые словно светятся в этой тьме.

Медленно поднимаюсь на ноги и в момент, когда он снова замахивается на меня, я резко кидаю песок ему в лицо, от чего он складывается пополам и начинает мычать от боли. Не теряя времени, которое я смогла себе выиграть, срываюсь с места и ловко огибаю мужчину, но как только я думаю, что уже свободна, передо мной встают ещё двое. Одеты они точно так же как и первый. Не успеваю и слово сказать, как справа, прямо возле моего горла появляется острое холодное лезвие меча. Сзади слышу сбившиеся дыхание первой тени вперемешку с нескрываемой злостью. Не знаю, чего он ждёт, потому что я чувствую, что его просто распирает от желания перерезать мне горло.

Сразу за первым свои мечи повынимали и другие два. И если честно мне даже становиться немного смешно, ведь эти трое здоровых и, явно отлично обученных, воинов стоят и направляют мечи на девушку, которая даже и пальцем их тронуть не сможет. Не скажу, что я совсем беспомощна, но моих навыков вряд ли хватит одолеть одного, а тут их целых трое.

Гордо поднимаю подбородок, давая понять, что совершенно не напугана. Если хотят меня убить, пусть делают это сейчас. Но я не собираюсь больше не перед кем преклоняться. Бабушка всегда мне повторяла, что пока ты не сдаешься, ты невероятно силён.

Но затем моё непоколебимое состояние рушиться, как только я вспоминаю, зачем вообще сюда пришла.

Рори.

Твою мать! Неужели я опоздала?

Как только я хочу открыть рот и спросить, где моя подруга, меня прерывает звук, который доноситься за спинами двух теней. Я невольно подскакиваю, от чего нечаянно шеей прикасаюсь к лезвию меча, который к слову до сих пор приставлен к моему горлу. По телу ту же пробегает неприятный холодок, а сердце сжимается от страха.

Мужчины, стоявшие впереди меня не опуская мечей, расступаются, и передо мной появляется тот старик в золотом, которого я видела сегодня слишком часто. Он медленно подходит ко мне, продолжая хлопать в ладоши, будто увидел интересное представление. Хотя уверена, что для него это и было не больше чем просто бесплатное шоу, со мной в главной роли.

Старик оказался не таким стариком, каким я думала. Ростом он был не большим, почти на голову ниже меня, голова покрыта уже посидевшими волосами, но на лице слишком мало морщин, и у меня складывается ощущение, что он никогда за всю свою жизнь не улыбался. Его лицо не выражает абсолютно ничего. Зато по габаритам он в два раза больше меня. Судя по его огромному животу, жизнь у него удалась. И в этой полутьме и в своей золотой одежде он выглядит как большой круглый светящийся шар.

– Интересно, – задумчиво произносит он, и говорит он это скорее себе, чем мне. Затем с важным видом складывает руки за спиной и его взгляд фокусируется на мне. – Подругу ищешь?

– Где она? – Почти выплевываю ему эти слова, от чего на его лице выступает недовольная гримаса.

– У меня.

Он произнёс это настолько спокойным и обыденным голосом, что мне стало не по себе.

– Что вам нужно? – Тем же жёстким голосом спрашиваю я.

– То, для чего все сюда и приезжают.

Этот старик говорит об этом так, словно для него это обычное дело. Мне стало очень смешно, и на моём лице появилась небольшая ухмылка. Его глаз слегка дернулся, а на лице мелькнуло удивление. Он явно не ожидал такой реакции.

– И как? Нашли товар по вкусу? – В каждое своё слово я попыталась вложить столько презрения и ненависти к этому человеку, насколько только могла.

Удивление тут же пропадает с лица мужчины, и теперь его лицо выражает скорее гнев.

– Не язви, если хочешь спасти свою подругу.

При упоминании Рори, у меня перехватывает дыхание. Но раз он говорит о её спасении, значит, она жива.

Хочу спросить у него еще что-нибудь про подругу, но мужчина молча кивает головой в сторону выхода, и меня больно толкают в спину, чтобы я начала идти. Я резко поворачиваю голову и шиплю от боли, но ничего не говорю. Мы выходим на улицу, и я тут же прикрываю глаза от резкого и яркого солнца. Мне нужно пара секунд, что бы сфокусировать зрение. Но не успеваю я привыкнуть к свету, как мне на глаза надевают повязку из плотной ткани, и я погружаюсь в кромешную тьму.

Глава 3

Мы идём уже достаточно долго и при этом постоянно поворачиваем. Я насчитала уже как минимум десять поворотов. Уверена это для того, чтобы я не смогла запомнить дорогу, и к моему великому сожалению у них это получилось. Поэтому уже на пятнадцатом повороте я сдалась и просто тихо шла вперед. Первая тень, (я решила пока называть его так, потому что он не соизволил представиться), всё идёт сзади меня и иногда подталкивает, когда я немного сбавляю ход. Но на этот раз уже не так сильно, но я всё равно пытаюсь идти так быстро, как только могу, вот только силы постепенно начинают покидать меня. Сегодняшний день, словно длился вечность, и я уже не чувствую ног.

Через ещё бессчётное количество поворотов и подъёмов мы, наконец, останавливаемся. С меня аккуратно снимают повязку, и я будто просыпаюсь ото сна. Мне нужно пара секунд, что бы понять, где я нахожусь.

Сфокусировав зрение, я увидела перед собой богато украшенный дом, белого цвета, и он довольно ярко контрастировал со всеми остальными домами на этом острове. Оказываться мы вышли немного за пределы города, и теперь находились на скалистом возвышении. Когда поворачиваю голову, мои глаза теперь расширяются не от ужаса, а от восхищения. Никогда в жизни ещё не видела ничего подобного. Дом находился на обрыве скалы, и сейчас передо мной растянулся необъятных размеров океан. Уже закат и солнце начинает постепенно садиться. Эта невероятная картина – как горизонт поглощает огненный шар, способный испепелить тебя заживо. Но океан будто успокаивает его, давая всем нам ненадолго передохнуть и вдохнуть прохладного воздуха. Океан, не смотря на весь тот хаос и ужас, который творился сегодня на острове, сейчас абсолютно спокойный. От данной картины у меня перехватило дыхание, и я даже ненадолго забыла, что меня похитили и ещё совсем недавно к моему горлу был приставлен клинок.

Меня прерывает тихий и очень низкий голос первой тени. Я вздрагиваю от неожиданности, и набрав полную грудь воздуха захожу внутрь дома.

Внутри дом был светлым и просторным, потолки были красиво исписаны золотом. По всем стенам были развешанные диковинные маски, различного вида холодное оружие, большинство из которых, я вижу в первый раз в жизни. Благодаря большим окнам, в холле довольно много света. И первым, что бросается в глаза, когда заходишь внутрь это большая лестница, которая ведёт на второй этаж. Её перила отделаны позолотой, и красиво сверкают от зажжённых ламп.

Откуда у него столько денег? Неужели это настолько прибыльно продавать рабов?

Моя неприязнь к этому человеку возросла ещё сильнее. И теперь всё это богатое убранство не кажется красивым, а наоборот. Меня начинает тошнить от этого места.

Заметив моё недовольное лицо, старик только хмыкнул и отвернулся от меня.

Как только за нами закрылась дверь, в холле тут же появилось три девушки. Одеты они были одинаково – бежевое платье до колен из легкой ткани и сверху белоснежный фартук. Они словно по команде склонили головы перед нами. Девушка, хотя скорее правильнее было бы назвать её женщиной, которая выглядела старше всех, первая подняла голову.

– Приветствую, – сделав еще один лёгкий поклон, она выставила руку, и старик сразу повесил на неё свою золотистую накидку.

Кажется, я могу догадаться, какой любимый цвет у этого старика!

Женщина выглядела очень опрятно и ухожено. Её чёрные как ночь волосы были туго связаны сзади в длинный хвост, её маленькие глазки, словно бусинки, внимательно следили за каждым моим движением. Черты лица у неё были довольно грубые, скулы сильно выпирали, из-за чего она казалась очень злой, словно ненавидела весь этот мир. Хотя, если бы мне тоже пришлось прислуживать этому старику, я бы тоже была не довольна. Две другие, очень молоденькие девушки выглядели абсолютно так же, за исключением цвета волос и выражения лица. У них оно было более приятным и добрым.

– Приведите её в порядок, – он жестом указал на меня, – и подай ужин в столовую.

– Где Рори? – Не выдержав, я, наконец, подала голос.

– Для начала умойся и приведи себя в порядок, а потом поговорим. – Сказал старик всё так же, не поворачиваясь ко мне лицом.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Он остановился посередине лестницы и повернулся ко мне лицом.

– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы и говорить мне, что делать, – снова повернувшись ко мне спиной, он начал подниматься по лестнице. – Приведи себя в порядок, и потом поговорим.

После этого он скрылся на втором этаже.

Рядом тут же оказались две молоденькие девушки и обступили меня с обеих сторон. И я только сейчас заметила, что со мной рядом уже не стоит тень, и я невольно ужаснулась, потому что даже не заметила, как он ушёл.

Когда я снова возвращаю своё внимание к девушкам, рядом со мной, почти вплотную оказывается самая старшая, и пристально осматривает с ног до головы. Её взгляд немного задержался на моих руках, точнее на ладонях, что скрыты за кожаными перчатками. И видимо она не знает, что такое личное пространство и уважение, потому что продолжает стоять и смотреть на мои руки. Мне становиться жутко не по себе, поэтому я резко прячу руки за спиной. Женщина, наконец, поднимает голову и теперь смотрит мне прямо в глаза.

– Прошу за мной. – Проговорила она, при этом немного сузив свои и так маленькие глазки.

Женщина, с маленькими точечками вместо глаз, быстро развернулась и направилась на второй этаж.

Я не зная, что мне делать, поворачиваю голову к девушке, которая стояла по правую руку от меня, и та головой указала мне на лестницу, что бы я последовала за женщиной. Я молча кивнула и двинулась с места.

Шли мы не долго, и вот меня привели к небольшой белоснежной двери. Девушки тут же её открыли, и я вошла внутрь. Увиденное немного поразило меня. Это была спальня. Обычная спальня. Возле окна стоит кровать, а рядом с ней тумбочка. Немного дальше расположился шкаф и туалетный столик, слева от двери за легкими занавесками была еще одна небольшая комната, как я поняла это купальня. Сама спальня была отделана в белых и пастельных цветах. Из-за двух больших окон, находящихся напротив двери, комната казалась просторной и светлой.

Я не могла поверить своим глаза, поэтому в недоумении уставилась на девушек. Казалось, меня сейчас отведут в какой-то подвал или ещё чего хуже – в темницу. Но никак не ожидала увидеть чистую и светлую комнату.

Девушки мило мне улыбнулись, а я не могла понять, это реальность или игра моего воображения.

– Это … что? – Я рукой обвожу комнату, обращаясь к главной горничной.

Она немного в замешательстве уставилась на меня, будто я спросила самый глупый вопрос. Уверена, что это так и есть, просто я до сих пор не могу поверить в происходящее.

– Это ваша комната, – она резко развернулась ко мне, и сложила руки впереди. – Это Алана и Хана. Они помогут тебе переодеться и …

– Нет! – Я резко перебиваю женщину, но поняв, что я веду себя грубо, быстро извиняюсь. – Простите, но я могу сама помыться и переодеться.

Лицо женщины становиться ещё более суровым, чем было и я понимаю, что она начинает злиться. Поэтому, чтобы хоть немного сгладить ситуацию, быстро придумываю оправдание.

– Я просто не привыкла, что меня кто-то одевает или причёсывает. Я привыкла сама себя мыть и одевать, – на одном дыхании выговариваю я, в надежде на то, что она поймёт меня. – Прошу…

Я с мольбой в глазах смотрю на неё, и видимо у этой женщины всё-таки есть сердце, потому что её лицо немного смягчается.

– Чистая вода и полотенца здесь, – она рукой указывает мне на столик, и маленькую комнатку слева. – Чистая одежда в шкафу. Как только закончите, позовите одну из девушек, и она проведет вас в столовую.

– Спасибо, – проговариваю я с облегчением, и поворачиваюсь к девушкам, как я уже узнала Алане и Хане. Они продолжают мне мило улыбаться, и я решаю тоже улыбнуться им, ведь они ничего плохого мне не сделали.

И только сейчас я обращаю внимание на то, что девушки выглядят почти одинаково. Их черты лица, фигура, даже иногда движение почти идентичны, что закрепляет во мне мысль о том, что они сестры. Их светлые волосы точно так же, как и у главной горничной, туго связаны сзади в хвост, их щеки и губы немного пухлые, но это только придает им красоты. И еще я заметила, что в отличие от Аланы, на лице у Ханы есть россыпь веснушек, от чего она выглядит немного младше своей сестры.

Когда за девушками закрывается дверь, я прикрываю глаза и медленно выдыхаю. В моей голове сейчас столько вопросов, но ответов на них у меня пока нет. И это чувство неизвестности и неопределённости разрывает меня изнутри.

Кто этот мужчина? И почему он хотел сначала меня убить, а сейчас привёл в свой дом, да и ещё относиться ко мне будто я просто у него в гостях? А может он и не хотел меня убивать? И где Рори? Если она у него, то почему я не могу её увидеть? И где они её держат?

И ещё куча подобных вопросов сейчас по одному медленно сводят меня с ума.

Я неторопливо отстраняюсь от двери и направляюсь в сторону столика, на котором лежит несколько чистых полотенец. Когда подхожу ближе, мой взгляд падает на моё отражение в зеркале. И сейчас я безо всякого преувеличения могу сказать, что выгляжу ужасно. Некогда розовые щеки и полные жизни глаза, сейчас поблекли, щёки впали, да и я сама довольно сильно похудела. Длинные и волнистые волосы красивого темно-коричневого оттенка, безжизненно свисают, словно солома. Все тело и лицо измазано в грязи, и неприятно липкое из-за пота, куча ссадин и синяков. И сейчас я совершенно не узнаю девушку, стоящую передо мной.

Встряхиваю головой, и взяв приготовленные для меня полотенца, направляюсь в умывальню. Не могу передать словами, насколько это восхитительно иметь возможность просто помыться. Смыть с себя всю грязь, которой полно в этом мире и сегодняшний день это доказал. Насколько это приятно ощущать на своём теле тёплую, а главное чистую одежду. Я остановила свой выбор на белой хлопковой рубашке, которая была немного мне велика, и легких пастельных штанах.

***

Закончив с переодеванием, я, наконец, смогла посмотреть на свои руки. Обычно, я стараюсь не обращать внимание, и всегда снимаю перчатки, когда в комнате темно и меня никто не может видеть. И как только я вижу их, в голове, словно вспышки, появляются моменты из прошлого, которые я бы с удовольствием стёрла из своей памяти. Иногда я даже могу вспомнить ту боль, что чувствовала тогда. Но в этом есть и положительная сторона – это прошлое, что так больно терзает мою душу и сделало меня такой, какая я есть сейчас. И я понимаю, что чем сильнее я хочу избавиться от этих воспоминаний, тем больше они преследуют меня. Я должна научиться жить с ними.

Я аккуратно прикоснулась к тыльной стороне ладони, но не почувствовала боли. Это просто шрамы, и теперь они не болят. Но думаю, что всё равно не готова показывать их другим, поэтому возвращаюсь к столику, где оставила свои перчатки, когда умывалась.

– Проклятье! – Я тихо выругалась, увидев состояние, некогда новых перчаток.

Они выглядели плачевно – почти разорваны до дыр, все в крови и грязи.

– Я не могу выйти вот так. – Не знаю почему, но я перешла на шёпот.

В отчаянии я резко срываюсь к шкафу и начинаю свои поиски в надежде найти хоть что-то, чем можно будет прикрыть руки. И к моему великому счастью я таки нахожу пару мужских перчаток. Правда, они оказались велики на меня, но это хоть что-то.

Когда я, наконец, была готова выходить, в мою дверь кто-то постучал. И не успеваю я ответить, как на пороге появляется Хана.

– Ужин готов, мисс. – Девушка вежливо мне кланяется и отступает в бок, что бы дать мне пройти.