Текст книги "История дружбы и долга (СИ)"
Автор книги: Дарья Острожных
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Воды реки отражали солнце и напоминали расплавленное золото. Ядовитый блеск слепил глаза, а трава на берегу качалась раздражающе медленно, словно околдовывая. Леголас хотел бы отвернуться, но не мог. Что-то заставляло его наблюдать за этими движениями. За блеском, который словно проникал под кожу и скручивал внутренности. К горлу медленно подступала тошнота, он пытался сопротивляться, но в конце концов желудок вновь свело. В нем давно ничего не осталось. Казалось, что и самого Леголаса смыло в реку: он чувствовал себя мешком с воздухом. Принц упал бы, если бы не державшая его пара рук.
– Что в этой отраве? – простонал он.
– Ничего особенного, но пока тебе лучше об этом не знать. – Сверху послышался беззлобный смех, и чужие руки помогли сесть ровно. В глаза опять ударил свет. Длинная трава качалась; яркая до отвращения.
Леголас высвободился и лёг на спину. Всё вокруг кружилось, хотелось опустить веки и забыться, но принц не мог себе этого позволить. Только не сейчас, когда он наконец-то подружился со стражами Зеленолесья! Эти ловкие воины вызывали в нём восхищение, они казались совершенно особенными, не такими, как обитатели дворца. Интересно было наблюдать за их посиделками где-нибудь в чаще или казарме, откуда по ночам доносились голоса и смех. Да и тренироваться в стрельбе и фехтовании было куда интереснее рядом со стражами, чем учителями. Их всегда сопровождало веселье и море шуток, каких не услышать при дворе. Никакого этикета и нудных речей, только свобода.
Принц всегда мечтал быть похожим на них, но отец не позволял проводить много времени в лесу. Будущий Владыка обязан владеть не только оружием, но и словом, из-за чего всё детство его терзал батальон учителей. Повзрослев, Леголас обрёл больше свободы, только стать своим у воинов никак не получалось. Они уважали его, но в отношениях чувствовалась холодность. Наверное, стражи боялись, что он наговорит лишнего Трандуилу.
– Пойдём домой? – Кто-то потряс Леголаса за плечо.
– Нет! – он одновременно открыл глаза и рот. Балрог, всё-таки задремал!
– Хочешь вернуться вечером на моей спине?
Собеседник вновь рассмеялся и звонко хлопнул принца по щеке. От боли он пришёл в себя и резко сел. Мир закружился цветным ураганом, и к горлу подступила тошнота. Ничего странного: зеленоватая жижа сразу не понравилась Леголасу, но воины так уверенно опрокидывали стакан за стаканом, что тревоги исчезли. Мерзкое пойло, однако с ним разговоры стали веселее. И как он оказался на берегу реки, пытаясь не выплюнуть собственный желудок?
– Давай, поднимайся. Нас уже заждались.
– Да, сейчас. – Принц тряхнул головой, стараясь собраться с мыслями.
Всё вокруг постепенно успокаивалось, лес и река становились на места, а рядом показалась фигура стража. Он сидел на корточках и с ухмылкой наблюдал за Леголасом. Светло-голубые глаза хитро сверкнули, когда ветер отбросил с лица длинные платиновые волосы. Необычно гладкие и расчёсанные для эльфа, который провёл целый день, охраняя границы. Да и зелёная форма больше напоминала маскировку: слишком статно выглядел этот страж. И вел себя соответствующе. «Аристократично», – как говорил отец, отправляя его встречать знатных гостей.
– Всё, Фиар, идём, – сказал принц.
Голова кружилась, а ноги застревали в траве, как в капкане. Но это не огорчало, ведь рядом звучал заразительный смех. Эльфы пошли по узкому берегу вдоль леса, и скоро увидели друзей. Четверо стражей сидели на земле и пили знакомую жижу, от вида которой Леголасу стало не по себе. Вокруг лежали камзолы, ремни и луки. Недалеко от себя эльфы расстелили платки и положили на них вяленое мясо с хлебом, отнятые у воинов, пришедших им на смену.
– О, Ваше Высочество, – принц поймал на себе взгляд пары окосевших глаз, – а мы гадаем, зачем вы вдвоём спрятались.
Леголас улыбнулся. Он радовался тому, что стражи больше не смущались его присутствия. Не нужно было думать над словами и бояться выглядеть чужим. Его приняли в братство, исполнив все юношеские мечты о приключениях. И пусть они заключались только в попытках скрыть от отца похмелье или ночную вылазку – он попал в мир, о котором давно мечтал.
– Лаирендилу больше не наливать, – хохотнул Фиар, чем вызвал ещё одну улыбку.
Теперь – признательную, ведь всё благодаря ему. Раньше принц сторонился этого эльфа из-за скверного характера и острого языка. Однако страж из него был превосходный, поэтому отец и начальник охраны смотрели на его проделки сквозь пальцы. Леголасу это не нравилось, пока однажды их не поставили друг против друга в соревновании по стрельбе из лука. Фиар тогда выиграл; раньше только учителя позволяли себе такое, и принц моментально проникся к дерзкому эльфу.
– Готов продолжить? – Лаирендил подмигнул принцу и протянул ему флягу.
– Ляг поспи уже, – буркнул темноволосый страж, сидящий рядом.
Он присоединился к разговору остальных, а Лаирендил насупился и принялся что-то доказывать. Никто не обращал внимания, но, кажется, его это не расстраивало. Не заметил он и потери фляги, которую выхватил Фиар, чтобы спрятать за пазуху.
– Надо было сперва отоспаться, а потом уже пировать, – сказал он и устроился на земле.
Леголас сделал то же и покорно взял протянутый кусочек мяса. Хвала Эру, выпитая жижа была в реке, и мысли перестали путаться. Все ещё хотелось лечь и поспать, но уже не так сильно.
– Ну так что, отбились вы от верзилы в Эсгародской таверне? – спросил один из стражей.
– Ещё бы, – Фиар хитро прищурился.
Он делал вид, будто они одержали славную победу, и принц не удержался от смеха:
– Да уж, ему надолго запомнится тактика бешеного котёнка, когда ты прыгнул ему на спину.
– Размеры «мыши» позволяли. А твой фингал дома никому не запомнился?
– Нет, я сказал, что Ферен поставил на тренировке.
Фиар никогда не говорил «дворец», или «Владыка», предпочитая более обыденные слова. Это не напоминало лишний раз о статусе Леголаса, за что он был благодарен. Их дружба появилась внезапно, медленно, но верно становясь чем-то большим. Принц видел в нём наставника, которого не променял бы ни на одного друга при дворе. Их он тоже любил, но только с Фиаром можно было говорить открыто, бросить всё и умчаться в Эсгарот попробовать пива, или узнать, что шепнуть на ухо понравившейся эльфийке. Он ценил его и за то, что выбрал сам, без одобрения отца.
Со стороны леса послышался смех, и стражи мгновенно подтянулись. Скоро из-за деревьев одна за другой вышли пять эльфиек. Они звонко разговаривали, а серо-коричневые одежды и суетливые движения делали их похожими на стайку воробушков. Увидев воинов, они затихли и принялись хлопать глазами.
– Ой, – самая высокая из них прикрыла рот ладошкой, – мы не знали, что здесь кто-то есть.
– Не знали они, – Фиар прыснул, но его друзья уже вскочили на ноги.
Они радушно встретили эльфиек, даже Лаирендил преобразился и всех развеселил вполне связной и приличной шуткой. В воздухе снова раздались громкие голоса, которые отражались от воды и повторялись эхом.
– Ладно тебе, – принц хлопнул друга по плечу, – лучше посмотри, как та рыженькая на тебя смотрит.
– Что-то часто они нас находят, тебе не кажется?
Фиар демонстративно отвернулся, и Леголас не стал его донимать. Вместо этого он встал и направился к эльфийке, стоящей в стороне от других. Она выглядела маленькой и хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Белая кожа, румянец и пухлые губы ещё больше дополняли сравнение. Гармонию нарушали только огромные карие глаза, влажно блестящие и источающие нежность, когда она поглядывала на Леголаса из-под тёмно-русых локонов.
Принц подбежал к ней, и его глаза тоже засветились, а на губах появилась смущённая улыбка. Глядя на это, Фиар шумно усмехнулся, и не думая скрывать недовольство. Вот ведь зараза: охмурила наследника, теперь следи за ними, наблюдай. Трандуил рассердится, узнав, что его сын таскается за безродной эльфийкой. Ещё и остальные… эта компания то и дело появлялась не вовремя. Искали приключений, судя по тому, с какой радостью сейчас разглядывали луки, «погубившие столько орков, что и не сосчитать». Глупые девчонки отвечали на улыбки, стреляли глазками и вряд ли понимали, на что подталкивают выпивших стражей. Того и гляди кто-нибудь кого-нибудь пригласит осмотреть ближайшие кусты. Фиару было плевать на мораль, однако воинам крепко влетит, если друг или родители эльфийки пожалуются. Приходилось смотреть ещё и за ними. Эльф не был обязан делать это, однако чувствовал ответственность за всех, потому что оказался самым трезвым.
Внезапно свалившееся бремя раздражало. Он наблюдал, как Леголас ворковал со своей подружкой, и скрипел зубами. За прошедшие месяцы эльф смог расположить его к себе, но попытки убедить принца оставить девчонку ни к чему не привели. Юнец увлёкся и решил, что это на всю жизнь. Подумать только: Фиар сам научил его, как вести себя с ней и что говорить. Ощущение было такое, будто его ударили в спину собственным оружием.
Вдоволь накрутившись и наулыбавшись, эльфийки вспомнили, что им пора идти. Стражи расстроено загоготали, но только смутили девушек, и те спешно убежали. Пришлось им снова рассаживаться на земле и приниматься за фляги.
– Радуйся, друг мой, – крикнул Леголас и плюхнулся рядом с Фиаром, – такая прекрасная погода!
– И не только погода, – сказал эльф, рассматривая его красное лицо и улыбку до ушей.
– Ты из-за Эариэль? – принц коротко засмеялся. Он светился радостью, и явно хотел поделиться ей со всеми. – Перестань, она тебе понравится. Попробуй с ней подружиться.
– Дело не в том, нравится она мне или нет. Твой отец не одобрит этого. К тому же, на днях она уезжает, чтобы плыть в Валинор со своей семьей, поэтому лучше тебе забыть о ней.
Леголас не ответил, лишь усмехнулся и принялся набивать рот хлебом, поглядывая на друга.
– Или не уезжает? – спросил эльф.
Принц заёрзал на месте и глянул на остальных стражей, которые громко что-то обсуждали. Он с трудом удерживался от признания, а у Фиара потяжелело в груди от дурного предчувствия.
– Ладно, тебе расскажу, – Леголас с трудом проглотил недожёванный хлеб и зашептал, – скорее всего, Эариэль останется в Зеленолесье!
– Она сказала?
– Не сказала, – принц неопределённо покачал головой, давая понять, что слова не всегда нужны, – но я уверен в этом. Фиар!
Неожиданно он крепко схватил друга за руку и уставился на него круглыми глазами:
– А вдруг я ошибся? Мне ведь завтра нужно ехать в Ривенделл… что, если я вернусь, а её уже не будет?
«Хорошо бы», – подумал эльф, не в силах выдавить из себя даже тень участия.
– Может, спросить у нее прямо? – принц смотрел на Фиара и ждал откровения, способного решить проблему.
– Тогда она сразу же возомнит себя твоей невестой.
– Почему бы и нет?
Леголас рассмеялся и вновь просиял. Эльф не понял, насколько он был серьёзен, и достал отнятую у Лаирендила флягу. От крепкого напитка стало противно, но на душе полегчало.
– Ты прав, не стоит говорить… Я дал ей понять своё отношение, теперь она сама должна сделать выбор. Да, так будет правильно.
«Верно думаешь, молодец», – мысленно съязвил Фиар и убрал флягу; возможно, всё было не так уж плохо.
– Присмотри за ней, пока меня не будет, – принц растерял всю веселость и даже побледнел, – задержи её, уговори дождаться моего возвращения! Ты ведь сделаешь это?
Его огромные, полные надежды глаза просто не давали отказать.
– Непременно, – буркнул эльф.
Он нахмурился и втянул голову в плечи. Казалось, что всё тело затвердело от гнева, но Леголас расплылся в улыбке и ничего не заметил.
***
Выспавшись и приведя себя в порядок, Фиар отправился сдаваться Владыке. Каждый шаг давался с трудом, а гулкое эхо и мрачный коридор будто предвещали беду. Трандуил не похвалит его за потерю бдительности: он велел эльфу подружиться с принцем и с лихвой удовлетворить его жажду приключений, пока он не нашёл их самостоятельно. Но последствий не должно было быть. Никаких, в том числе и безродных возлюбленных.
Фиар весь извёлся, когда привёл Леголаса с огромным синяком. Конечно же Владыка знал, что это поставил не Ферен. Тогда все обошлось, но что будет, когда он узнает про Эариэль и двусмысленные фразы о невесте?
Каменные стены отразили звонкий смех, и из-за поворота выскочили эльф и эльфийка. Совсем юные, ещё сохранившие детские округлые черты лица. Увидев стража, они замолкли и торопливо отошли друг от друга. Фиар осуждающе глянул на них, но больше по привычке – пусть не думают, что им можно всё и везде. Сам он не видел беды в отношении Леголаса к Эариэль. Как понравилась, так и разонравится, даже если никуда не уедет. Но он обязан был обо всём докладывать Владыке, а иначе это сделает кто-нибудь из придворных соглядатаев, от которых такое известие не скрыть надолго.
Быстрее, чем хотелось бы, Фиар оказался перед высокой лакированной дверью. Она сияла в пламени факелов и будто отражала величие Трандуила, скрывающегося за ней. Кабинет Владыки вызывал смешанные чувства: широкие окна пропускали много света, а изображение Тельпериона и Лаурелин на гобелене заполняли фэа теплотой. Но безмолвие и громкое эхо малейших шорохов держали в напряжении. Оно опутывало и заставляло ждать нападения, как в орочьей норе, где тишина казалась подозрительной. Не успокаивали даже кресла, столики и стулья с изящными ножками в форме древесных ветвей.
Напротив двери располагался письменный стол, и Фиар направился к нему. Тёмно-зелёный ковер проглатывал звуки шагов, но этого было мало: двигаться не хотелось вовсе, чтобы не привлекать к себе внимание. Но эльфу пришлось выйти на середину кабинета и поклониться Трандуилу, которой стоял к нему вполоборота и смотрел в окно. Яркие лучи превратили фигуру Владыки в чёрную тень. Волосы сливались то ли с плащом, то ли с длинной накидкой. Одежда поблескивала в такт дыханию, и эти вспышки напоминали глаза; Фиар ощутил себя голым и беззащитным перед вездесущим силуэтом. Он поймал себя на том, что старается не допускать мыслей, способных разозлить Трандуила.
– Говори, – приказал Владыка, и его голос повторился нечётким эхом, будто кто-то дразнился. Кто-то невидимый и злой.
Страж сглотнул ком в горле и прокашлялся, смущаясь устроенного шума. Усилием воли он заставил себя говорить сухо, не проявляя эмоций. Трандуил молча слушал про посиделки на берегу реки и то, как это нравилось принцу. Но стоило Фиару упомянуть Эариэль, как Владыка резко повернул голову, демонстрируя профиль. Он молчал, и эльф рассказал про отплытие в Валинор, которое могло не состояться, тревоги Леголаса и его горящий взгляд.
– Эариэль? – протянул Владыка. – Мне не знакомо это имя, кто она?
– Живет в поселении на востоке. Дочь стража по имени Охтарон, он пришёл с вами из Дориата.
Едва услышав имя, Трандуил понимающе кивнул. Он повернулся, и стали заметны хмурые брови и складка между ними. Фиар ждал, но ничего не происходило, и он решился заговорить:
– Владыка, я думаю, что вам не стоит беспокоиться из-за неё… – он осёкся, поймав на себе недовольный взгляд.
В знак смирения, эльф опустил голову и вновь почувствовал себя в орочьей норе, где всё было враждебно.
– Что я велел тебе? – спросил Трандуил.
– Вы велели потакать желаниям принца и оберегать его, – отчеканил эльф.
Он не поднял голову, но знал, что Владыка продолжал смотреть. От его взгляда мурашки бежали по телу, как от ледяного ветра. Недовольство повелителя будто забиралось под кожу и заставляло трепетать всё внутри. Фиар не сопротивлялся – знал, что был виноват, и мысленно корил себя. Он плохо справился со своей задачей, не оправдал доверия, не доглядел. Теперь Леголас будет страдать по этой девчонке, и всё из-за него!
– Именно, оберегать. От самого себя тоже, – Трандуил будто наказывал его своим пренебрежительно-спокойным тоном, – ты разочаровал меня. Исправь всё и докажи, что я не зря доверил тебе наследника.
На мгновение эльф обрадовался. Напряжение отступило, и сердце забилось быстрее. Но вдруг перед глазами возникло лицо принца: сияющий взгляд, улыбка, суетливые движения… Эариэль околдовала его. Все минувшие дни Фиар только и делал, что убеждал Леголаса не связываться с этой девчонкой. Без толку, он ничего не понимал и не замечал вокруг. Придётся действовать через эльфийку, но поверит ли она какому-то стражу? Нет. Для молодых, неугомонных и отупевших от любви, голос разума – пустой звук.
Поговорить с ее родителями? Они-то должны понять, что к чему. Но опять же, поверят ли? Увезут ли дочь против воли? Возможно, но тогда Леголас может узнать про козни своего друга и отвернуться от него.
– Владыка, – Фиар уверенно поднял голову, хотя ещё не придумал, что сказать, – боюсь, это будет нелегко сделать. Если бы вы приказали Эариэль плыть в Валинор…
– Я не могу насильно выгонять своих подданных, – Трандуил заговорил резко, давая понять, что разговор ему надоел. – Леголас вернется из Ривенделла через пять дней. За день до этого группа эльфов уедет отсюда. Сделай так, чтобы они никого не забыли.
Короткий взмах рукой возвестил об окончании беседы. Фиару ничего не оставалось, как поклониться и выйти из кабинета. Холодные стены дворцового коридора успокаивали, мысли здесь текли свободнее, даже воздух казался легче. Эльф несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от ощущения чего-то вязкого в своих лёгких.
«Не иначе, как надышался властью», – подумал он и усмехнулся.
Нельзя сказать, что Фиар любил Трандуила. Но он глубоко уважал его за преданность Зеленолесью и решительность, иногда граничившую с жестокостью. Много лет эльфы жили в покое благодаря стараниям своего Владыки. Он лучше всех разбирался в делах государства и воспитании собственного сына. Страж признавал это и был уверен в том, что обязан подчиниться. Не ему оспаривать приказы такого эльфа, как Трандуил.
Однако это не прогоняло тоску. Фиар неторопливо побрёл куда-то, вслушиваясь в эхо собственных шагов. Тягучее, печальное; как и его мысли. Оно подчёркивало разницу между веселыми деньками в компании Леголаса и тем, что придётся сделать. В начале эльф просто исполнял приказ и нехотя возился с принцем. Он учил его, как найти общий язык со стражами и эльфийками. Показывал боевые приемы, открыл Зеленолесье с другой стороны.
Судя по преданному взгляду, Фиар стал для Леголаса своего рода наставником. Это льстило, а вскоре страж и сам привязался к нему. Полюбил их прогулки, беседы и глупые истории, в которые они попадали. Он даже забыл, что перед ним был принц, а не обычный эльф. Опекал его, как младшего брата, но Трандуил жестоко напомнил о действительности. Фиар – слуга, обязанный денно и нощно оберегать своих Владык.
***
Незадолго до отъезда подданных в Валинор, Трандуил устроил для них праздник. Ночью все обитатели Зеленолесья собрались у дворца. Кроны не закрывали небо над ним, позволяя луне и звёздам освещать всю округа белым светом. Эльфы и эльфийки оставили привычные для себя штаны, сапоги и тяжёлые ремни, надев длинные воздушные одежды. Большинство из них танцевали возле реки под звуки флейт. Другие шумели на мосту или в воде, брызгаясь друг на друга и всех, кто рисковал подойти близко. Влюблённые парочки разбрелись по саду и блуждали по узким тропам, которые словно ненароком появились среди густых зарослей. Пышные кусты, небольшие деревца и клумбы с цветами росли вперемешку, иногда полностью скрывая лавочки и бассейны с разноцветными рыбками.
В эту ночь не спали ни животные, ни птицы. Даже цветы не закрылись: розы, лилии, белые нарциссы с жёлтыми серединками – все они будто хотели попрощаться и наполняли воздух сладкими ароматами. Эариэль знала, что в Валиноре тоже есть цветы, но уже скучала по этим. По лесу и своему уютному домику на дереве, куда каждое утро приходила белка и клянчила орехи.
Раньше она не задумывалась над этим, поэтому сейчас ей предстояло решить слишком многое. Эльфийка гуляла по саду, всё дальше и дальше уходя от гудящей толпы. Тишина и лёгкий ветерок дарили умиротворение, но мысли крутились в голове, как разноцветный волчок. Она хотела бы уехать в Валинор вместе с родителями, но как же Леголас? Он ворвался в её жизнь и перевернул всё с ног на голову. Мечты о Валиноре в одночасье стали блеклыми, и только образ принца вызывал улыбку. Его добрый взгляд, смех и слова; он мог говорить что угодно, Эариэль просто радовалась его близости и вниманию.
До недавнего времени она лишь наслаждалась этим спонтанным чувством, и только отъезд Леголаса дал понять, что они могут больше никогда не встретиться.
«Наверное, оно и к лучшему», – подумала эльфийка, тоскливо рассматривая подол своего платья.
Нежно-голубая ткань обволакивала ноги при каждом шаге, навевая мысли о собственной безвольности. Но что можно было сделать? Леголас – сын Владыки, а она из семьи простых стражей, и даже во дворец никогда не заходила. Чудо, что он вообще узнал о её существовании. Эариэль могла бы бросить всё и остаться в Зеленолесье, только это не приведёт ни к чему хорошему.
Скоро сад накрыла тень деревьев. Музыка и голоса растворились в шорохе крон и уханье сов, что заставило эльфийку улыбнуться. Тревоги сменились предвкушением: сейчас она увидит Леголаса! Он прислал ей записку, что тайно вернулся сегодня и хочет встретиться на «их месте». Эариэль уверенно шагала по дорожке и озиралась. Вокруг то и дело раздавались звуки, а воображение рисовало силуэты эльфов. Она не верила, что другие гости могли забраться так далеко, однако ждала разоблачения и даже пригнулась.
Эльфийка старательно вглядывалась в кромку леса. Деревья сливались в тёмную массу, но ей всё-таки удалось рассмотреть дуб с необычно прямым стволом. Забыв об осторожности, она побежала к нему, постепенно различая отдельные ветки и спрятанный в них домик. Леголас показал его Эариэль перед отъездом, в нём же они и поцеловались, впервые. Щёки обдало жаром, когда она вспоминала ласковые касания губ и языка, тепло, вздохи. Судя по резким движениям, принц волновался, и эльфийке хотелось помочь ему. Обнять, взять за руку или ещё что-нибудь, но она была так напугана, что не могла двигаться. Поцелуй вышел нескладным, но вспоминать его оказалось приятно.
Эариэль подбежала к дубу и замерла перед деревянным мостом. Он опутывал ствол и тянулся вверх, ловко огибая ветки. По нему она сможет подняться к Леголасу… даже не верилось! Сердце забилось ещё быстрее, когда эльфийка ступила на мост. По пути она торопливо поправляла одежду и распущенные волосы. Лицо горело от бега, волнения и стыда, который вызывали её же мысли: поцелуй и надежда на то, что он повторится. Сейчас Эариэль не будет стоять столбом, она ответит, прижмётся к нему…
В голове роилось множество мыслей, но все они исчезли, стоило зайти в домик. Его стены терялись во мраке, и было видно только окно слева. Около него стоял мужской силуэт; эльфийка забыла обо всём и принялась жадно рассматривать плечи и грудь, обтянутые одеждой. Зелёной, насколько можно было судить в тусклом освещении. Волосы казались слишком светлыми и странными… Эариэль что-то смущало, но она не могла понять, что именно. Осознание свалилось внезапно, когда незнакомец повернулся, и стали заметны тонкие черты лица, ровный нос и знакомая язвительная ухмылка. Это был Фиар, но почему?
– Здравствуй, проходи, – невозмутимо сказал он.
Эльфийка растерялась и прищурилась, надеясь отыскать Леголаса, но было чересчур темно.
– Ты надеялась увидеть принца? – спросил эльф. – Прости, но он ещё не вернулся и просил меня поговорить с тобой.
Он старался говорить дружелюбно, но в голосе чувствовалась фальшь. Эариэль так сильно насторожило это, что она не сразу обратила внимание на сказанное.
– Зачем он обманул меня?
– Мы боялись, что иначе ты не придёшь. Ведь у нас с тобой… напряжённые отношения.
«Тебя это удивляет?» – подумала эльфийка, но вслух не сказала.
Фиар постоянно бросал на неё злые взгляды и отворачивался, как только замечал. Разумеется, она предпочитала не видеться с ним.
– Раз так, то почему он прислал именно тебя?
– Потому что я его самый близкий друг, а значит, и твой.
Эльф улыбнулся и прищурился, внимательно наблюдая за реакцией. Он будто проверял что-то, и Эариэль разозлилась. Она не игрушка и не лесной зверек! Хотелось сказать какую-нибудь колкость, но доброта Фиара казалась наигранной. Кто знает, на что он способен в гневе?
Эльфийка готова была уйти и даже шагнула назад, но вспомнила о своём отъезде. Раз принц еще не вернулся, то это единственная возможность узнать о том, что он хотел сказать. Ей не нравилось происходящее, но и бросить всё она не могла. В груди потяжелело от тоски и сомнений. Видимо, мысли отразились на лице, потому что эльф вдруг рассмеялся.
– Прекрати, не обижайся, – весело сказал он, продолжая щуриться, – нам обоим дорог Леголас, так давай попробуем подружиться, ради него.
Эариэль была уверена в том, что Фиар лгал. Не верилось, что эта хитрая улыбка и вздёрнутый подбородок означали что-то хорошее. Но зачем ему это? Ответа не находилось, как бы она не старалась. Пауза затягивалась, а эльф всё смотрел и смотрел. Чернота вокруг стала казаться враждебной, и эльфийка буквально кожей ощутила прямоугольник двери за спиной. Там была свобода, и никто не удерживал её; это приободряло.
– Что просил передать Леголас? – твёрдо спросила она.
– Сначала покажи, что мы можем стать друзьями, – Фиар протянул к ней руку, – подойди, я же не Балрог.
Эариэль сделала ещё один шаг назад. Сердце наполнилось обидой, но принц действительно просил быть терпеливее с его другом. Наверное, он разглядел в страже что-то хорошее, иначе не послал бы его сюда. Фиар не двигался, не уговаривал и не мешал уйти, поэтому эльфийка дала ему шанс. Она медленно приблизилась к окну и уже начала успокаиваться, как вдруг эльф шевельнулся. За пару мгновений он оказался так близко, что удалось почувствовать тепло его тела. На плечо Эариэль легла рука: большая, тяжёлая и пугающая.
– Отвечай, или я уйду! – взвизгнула она и попыталась освободиться.
Фиар сжал пальцы. Не больно и не сильно, но в этом простом действии читалось предупреждение. Эльфийка вспомнила, что они здесь одни, что никому не сказала, куда идёт, а страж намного выше. Она доставала ему только до груди, и от этого похолодела кровь. Хотелось стать ещё меньше и незаметнее, даже дыхание замедлилось.
– Какая же ты пугливая, – хохотнул эльф, и с силой погладил её плечо, будто согревая.
Эариаль попыталась отстраниться, но лишь крепче прижалась к нему. Это вышло случайно, и Фиар не растерялся: свободной рукой он обвёл контур выреза на её платье, легко задевая кожу. Такая дерзость вызвала ступор, но уже через мгновение эльфийка изо всех сил рванула прочь. Гнев и обида придавали смелости, она бы ударила нахала, только руки не слушались.
От страха Эариэль не сразу поняла, что эльф крепко держал её за запястья. Она дёргалась, упиралась ногами, но его пальцы только сильнее впивались в кожу.
– Оставь меня!
– Мы не договорили.
Фиар смеялся. Его глаза радостно блестели – он наслаждался происходящим и не скрывал этого. Неожиданно он грубо дёрнул эльфийку, и она ударилась затылком о стену дома. По телу прошла волна боли, из горла вырвался крик, но больше от ужаса: эльф оказался невыразимо сильным, он не отпустит её, пока сам не захочет.
– Что тебе нужно? – спросила Эариэль.
Голос получился сдавленным и жалким. Теперь окно было за спиной Фиара, и он казался безликой тенью.
– Мне – ничего, я только исполняю желание нашего принца.
Он вдавил её в стену. Опять тепло: удушливое, неприятное, как солнце в жару. Близость чужого тела заставляла содрогаться. Не только сердце, всё в груди эльфийки клокотало и мешало думать, искать выход.
– Какое желание? – от страха у неё едва получалось говорить связно.
– Он хочет знать, кто из его поклонниц лучше справится. Думаю, ты понимаешь, с чем?
Эариэль не понимала. Она думала только о дыхании эльфа на своем лице. Это напоминало о поцелуе с Леголасом, но тогда ей было хорошо, а сейчас – нет!
– С чем справится? Пусти!
Она забилась изо всех сил, и Фиар отпустил её, но лишь для того, чтобы обнять за талию.
– Ты же не думала, что одна у него? – его насмешливый тон подавлял волю. – А может решила, что он женится на тебе?
Эльф выпрямился и гадко засмеялся. Эариэль упёрлась руками в его грудь, но не смогла оттолкнуть. До затуманенного рассудка наконец дошло, что он говорил, и пальцы сами собой сжались в кулаки. Нет, она не верила в то, что выйдет замуж за принца, но мечтала об этом. По ночам она смотрела в небо и представляла, что наблюдает за ним из королевского дворца и ждет, когда любимый придёт к ней. Эти мысли были отрадой, а сейчас превратились в забаву для этого негодяя! И самого Леголаса, которому он наверняка расскажет.
– Глупая, – не унимался Фиар, – он принц, и женится на принцессе. Но ты сможешь иногда занимать её место, если всё сделаешь верно.
Он опять наклонился и схватил юбку Эариэль.
– Не смей… – выдохнула она, когда почувствовала, что ткань начинает подниматься.
Всё выше и выше. Чужие руки хватали её за бедра, теплое дыхание опаляло шею… Возможно, было еще что-то, но эльфийка не замечала. Она будто летела со склона и мельком слышала какие-то слова, ощущала касания. Всё смешивалось, кружилось. Она даже не поняла, как смогла вырваться и добежать до выхода. Прохладный воздух и звуки леса терялись, существовали только нахальные руки Фиара и предательство Леголаса.
«Наконец-то», – подумал эльф и лёгким движение поправил свой камзол.
Он подошёл к окну и стал наблюдать, как Эариэль бежала по саду. Хвала Эру, бежала быстро и не хромала – значит, нигде не упала и не поранилась. Эльф рассматривал её развевающееся платье и старался вызвать в себе жалость, но не мог. Его куда больше заботил принц, который будет скучать по этой девчонке. Раньше Фиару хватало мыслей о долге и верной службе, но сейчас их стало мало. Он чувствовал себя предателем и боялся, что Леголас узнает об этом.
Эльф тяжело вздохнул и опустил взгляд к подножию дуба, где росли кусты. Их ветки переплетались между собой, и не получалось увидеть, какой откуда рос. Так же, как и мысли в голове стража. У него было мало времени для того, чтобы исполнить приказ Владыки. К тому же, Эариэль могла кому-нибудь рассказать об истинных причинах своего отъезда. Тайное свидание и домогательства казались единственным, что не захотела бы обсуждать дева. Оставалось только надеяться на то, что она поверит во всё. Хотя почему нет? Фиар мог узнать про это место только от принца. Так и было, но эльфийка не догадывалась, что тайна их свидания открылась при других обстоятельствах.
***
Спустя несколько дней Фиар возвращался домой после ночного дежурства. В голове гудело от усталости, и он нарочно выбрал самую извилистую тропу. Здесь редко ходили другие эльфы, поэтому можно было вдоволь насладиться птичьими трелями и спокойствием леса. Над головой качались кроны, надёжно защищая от летней жары. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь них и тянулись к земле, как золотая паутина.
