Текст книги "Горизонт событий (СИ)"
Автор книги: Дарья Гусина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Из-за колонн к нам медленно и осторожно выдвинулись другие девушки, но киборги Корал остались возле нас, явно по ее мысленному приказу, на всякий случай.
– Покупательница! – радостно выдохнула Фиби мне на ухо. – Почему ты не взяла деньги?
– Деньги еще будут, – пообещала я. – А сейчас нам очень нужно… это, – я кивнула в сторону Корал, возвращающуюся с чемоданчиком из натуральной кожи.
– Зачем?
– Пока не уверена.
Теперь на меня с подозрением смотрели и Белли, и Фиби.
Каролина приняла в руки кошечку по имени Люсиль, а я стала обладательницей супер-чемоданчика. Бегло проверила его содержимое. На первый взгляд, все было на месте.
– Знаешь, как им пользоваться? – небрежно спросила Каролина.
– Да, у Жаклин был такой. Она экспериментировала с внешностью нашей горничной Анетт.
– Вы, Гольдберги, странные, – сказала Корал. – Спасибо, Елена. Будь я на твоем месте, не стала бы мне помогать… после всего, скажу честно.
– Думаешь, я все забыла? Ошибаешься, – пробормотала я, после того, как Каролина получила у Фиби подробные инструкции по кормлению и уходу за котенком и ушла, ласково шепча что-то на ухо Люсиль. – Как же сладка месть.
Разумеется, нас тут же окружили другие девицы, те, кто подслушивал за колоннами. Многие предлагали обмен, но наученная мной Фиби жестко настаивала на деньгах. Через полчаса корзинка была пуста. Всем пятерым покупательницам (я решила, что ни за что не расстанусь с Белли) Фиби подробно объяснила принципы ухода за кобутзу.
– Как ты думаешь, а когда они поймут, что их кошки не привлекают этого… Демидова, не выбросят ли они их на улицу? – жалобно спросила она меня, когда мы уже очень-очень быстро шли к шлюзам.
– Котят за пять тысяч цоло? Ни за что! – заверила ее я.
Глава 9
Елена
Уже в планетолете, когда мы заняли свои места, недорогие, но вполне комфортные, Фиби выпалила:
– Я перевела эти деньги! Оставила себе только на билет!
При допросе с пристрастием выяснилось, что Фиби отправила почти все вырученные за котят цоло на счет бабушкиного научно-исследовательского института.
– Без бабушки они и так уже лишились нескольких грантов, а ведь за животными гибридных форм – будущее! Они помогут многим исчезающим на Земле видам адаптироваться на других планетах! Кобутзу – это только первый шаг! И еще… мне кажется, я не имею права на эти деньги. Это результат работы всей бабушкиной команды.
Я подумала и признала, что Фиби права. Она обрадовалась тому, что я не обиделась. Зато близнецы расстроились. Не то чтобы они намеревались пользоваться деньгами подружки, их просто грела мысль, что Фиби теперь богачка. Они немного утешились, когда девушка сообщила о переводе некоторой суммы на счет группы «Лилия». У них был специальный, вполне легальный Фонд Адаптации условно-живых форм, который занимался тем, что находил работу для ай-кабов отказников и гибридников, вышедших «из тени». Последних было крайне мало. К ним относился Курт, хозяин гастро-паба на Масай-рок, в котором работала Фиби. По словам близнецов, то, что Курт был одним из первых гибридников, получивших человеческие документы, мало способствовало процветанию ресторанчика.
– Пусть эти деньги помогут таким, как Курт, – сказала Фиби. – Бабушке бы это понравилось.
Я полностью одобрила поступок новой знакомой. Фиби была хорошей – милой, немного наивной, как все девушки, личная жизнь которых до поры до времени контролировалась родителями, иногда очень смешливой и чудаковатой. Ее почему-то очень интересовало мое мнение по любому поводу.
– Скажи, а как ты относишься к запрету выпуска киборгов с возможностью копирования сознания? А ты феминистка? Ты действительно была на настоящем балу? Обожаю балы! Нет, я ни разу не была на настоящем балу, я феминистка! – и наконец: – За что ты так ненавидишь Корал?
Мои попутчики затаили дыхание, ожидая, что я отвечу. Что ж, мне нравятся мои новые друзья… и я действительно хочу это рассказать.
– Мне было восемнадцать, когда случилась вся эта история с Корал, – начала я. – Мама спешила восполнить пробелы в нашем с сестрой образовании. Дело в том, что мы не родились богачками. Папа заработал первый миллион, когда мне было тринадцать. Вот тогда все и началось: гувернантки, частные педагоги, манеры, правильная речь, первые модификации. Хуже всего мне давалось фортепиано. Пальцы отказывались правильно располагаться на клавишах, я барабанила по ним, не понимая, что от меня требуется. А без фортепиано, как вы понимаете, воспитанной девушке не обойтись. Тогда мама́ нашла мне учителя. Ему было двадцать пять. Он был вибрант, музыкант и начинающий, совсем не известный композитор, очень… тонко чувствующий и живущий своей музыкой. Родителей привлекла его некрасивость: худощавость, крупные уши, крупный нос. Но они ошибалась – Нейл был прекрасен. Мы полюбили друг друга и попытались встречаться. Первые свидания… – я прокашлялась, – поцелуи и все такое. Вибранты очень чувствительны и… чувственны. Я жила одним Нейлом. Была так наивна. Доверилась Корал – мне нужно было, чтобы меня кто-то прикрывал. А Корал все рассказала моим родителям. Жаклин тоже досталось – она все знала и молчала. Мама́ очень рассердилась, Нейл заупрямился… Родители нашли способ его… переубедить. Не знаю, как. Скорее всего откопали что-то, вряд ли он взял деньги. Впрочем, наверное, я до сих пор его романтизирую, может, и ошибаюсь. Корал… я поняла тогда, что она меня ненавидит. Зависть? Думаю, да.
– И ты ничего не смогла сделать? – недоверчиво спросила Фиби. – Ты была совершеннолетней! Сбежать! Вместе с любимым!
– Мама́ предвидела такой вариант и пригрозила неприятностями для Нейла, – вздохнула я. – Он был из небогатой семьи. К тому моменту у моих родителей на Лотусе было куплено всё… и все. Знаете «Марципановую радость сладкоежек»? Это наш бренд. Там вся планета работает на папином заводе. Там закон – наша семья, а не полиция. И я смирилась. Даже легла в клинику, так сказать, привести в порядок нервы. Нет, я не смирилась, иначе не была бы здесь.
– И он больше никогда…? И вы больше никогда…? – в глазах Фиби стояли слезы.
– Год назад мы с сестрой были на концерте на Аксиане, – сказала я, помолчав. – Без родителей, с женихом Жаклин, которому мама́ доверяет. Там был Нейл. Он исполнял произведение собственного сочинения. Большой успех. Я… я хотела подойти к нему после концерта, но меня опередили. Красивая девушка с букетом. И я… не подошла.
– Может, это была его сестра?! Или кузина?! – подскочила на месте Фиби.
– Может, – кратко ответила я. – Просто не стоит входить в одну и ту же реку. Это я давно поняла. Ладно, не будем о грустном. Сколько торс-прыжков до Каалаха?
– Три, – ответил Эрик. – А потом еще три до Масай-рок.
– За тринадцать часов? Ого! – лицо Дерека вытянулось. – Это много.
– Ссышь, мой ущербный братец? – оскалился Эрик.
– Ни фига!
Близнецы принялись перебрасываться едкими подколами. Фиби зевнула и пристроилась поспать. Я почувствовала старт планетолета и посмотрела в иллюминатор. Корабль плавно разворачивался, раскрыв «парус». Примерно двадцать минут до первого прыжка. В стекле иллюминатора отразилось мое бледное лицо. Я смыла всю косметику в туалете космопорта. Кожа была в ужасном состоянии, под глазами залегли темные круги, волосы надо лбом слиплись от плохой технической воды. Я плохо переношу смену климата и обезвоживание в перелетах, хотя торс-прыжки практически не замечаю. Ничего, у меня с собой есть все необходимое, чтобы привести себя в порядок. У меня даже есть все необходимое, чтобы стать неузнаваемой, вплоть до обмана биометрических сканеров.
Я почувствовала на себе взгляд, посмотрела вбок и увидела, что с соседнего ряда на меня внимательно смотрит каалаханец, смуглый крючконосый красавец в деловом костюме. Такие обычно дешевыми рейсами не летают, но из-за сбора конкурсанток на Эвре было сложно купить билеты класса «люкс». Каалаханец рассмотрел мое лицо, брезгливо поморщился и перевел взгляд на Фиби. Подумал… и отвернулся. Ну и черт с тобой! В невесты не напрашиваемся.
Глава 10
Глеб
– Не понимаю, почему тебе не нравятся блондинки? – ворчал я в клубе в каком-то захолустье Эвра.
На сцене как раз танцевала привлекательная блондиночка. Очень привлекательная. И танец у нее был… зажигательный. Каалаханцы в зале одобрительно кивали, но никто из штанов не выпрыгивал.
– Отец заказал мне двух блондинок, – объяснил Джей, делая аккуратный глоток из бокала. – Поэтому. Моя мама – блондинка.
– Не понял. А-а-а, понял. Невесты.
– Угу. Мне, наверное, не везет с девушками. Одна из них… она была очень красивая и предпочла другого. А вторая… там темная история. Несколько дней назад ее родители прислали отказ. Кто-то предложил больше, скорее всего. Это плохо. Удар по репутации семьи, и ее, и моей. Надеюсь, шоу все поправит.
– Бедняга, – посочувствовал я. – Одинокий и… невинный. Джей, тебе не кажется, что твою проблемку пора решать кардинальным способом. Посмотри, какие симпатичные шатеночки вон там, у бара.
– Это аффэ-клуб, – с серьезным лицом напомнил мне Джей. – Здесь не бывает девушек с улицы, только аффэ. Они не принимают… ухаживаний.
– Женишься девственником, – прогнозировал я со вздохом.
– Не понимаю, что в этом плохого? – парировал парень. – На нашем корабле есть вибрант. Он уже несколько лет ищет себе подругу. И ждет.
– Чушь все это, – фыркнул я. – Мой кузен – вибрант. И это не помешало ему вести бурную жизнь до женитьбы.
– А потом? – поинтересовался Джей.
– А потом он женился, – нехотя ответил я.
– А потом? – настаивал парень. – Когда женился. Наверное, на других женщин и смотреть не хочет?
– Есть такое, – признал я. – У него… хорошая жена. И… красивая. Ее зовут Саманта. Она тоже вибрант.
Джей внимательно заглянул мне в лицо.
– Что? – скрывая раздражение, спросил я.
– Он увел у тебя девушку, – мягко констатировал горе-жених.
– Нет, – бросил я. – Была бы она моей девушкой, никто бы у меня ее не увел.
– Понятно. И ты бы хотел, чтобы он смотрел на других женщин и был… неверным мужем. Тогда бы у тебя был шанс.
– Слушай, Джей. Ты хороший парень… хороший каалаханец, но прошу, впредь никогда не пытайся применить ко мне эту вашу каалаханский брачный психоанализ. Схлопочешь по уху.
– Не буду, Глеб, – обещал мой подопечный.
– Мы, кстати, с тобой соперники, не помнишь? За сердца тысячи очаровательных леди.
– Хочешь, подарю их всех тебе?
– Щедро, но не надо. Поехали домой. Скучно тут у вас: одни разговоры да кальян. Нужно выспаться и отдохнуть. Скоро день «икс».
… В день «икс» все пошло не так с самого начала. Первая же конкурсантка пришла на интервью… с котом. Джей обрадовался, я подумал, что это мило, Филипп приоткрыл один глаз, сделал пометку в комфоне и снова заснул.
– Меня зовут Элис, – мелодично сообщила нам девушка, садясь в кресло. – Я люблю гонки на турбобайках и… кошечек. Мою малышку зовут Зефирка. Хотите ее подержать, мистер Демидов?
– Спасибо, – прочувственно ответил я. – Пожалуй, я просто ее поглажу. Какая интересная порода.
– Это кобутзу.
– Да? Слышал о таких.
Глаза девицы зажглись радостью. Когда она вышла из комнаты «свиданий», я смог расслышать вопль ликования даже через дверь.
Следующие двадцать участниц тоже пришли с котами. Кошки были разные, не все вели себя так примерно, как Зефирка. Они орали, вырывались из рук хозяек, один кот даже нагадил в углу. Глаза Джея становились все шире. Филипп на окружающий нас апокалипсис практически не реагировал. Я не выдержал и вызвал распорядителя шоу, Эмму. К этому моменту у нас в комнате прыгало штук семь кошек, совершенно не желающих подчиняться хозяйкам. Хозяйки, абсолютно счастливые, ловили их, периодически пытаясь свалиться нам в объятья.
– Что происходит? – спросил я у Эммы, судя по лицу паникующей не по-детски.
– Я не знаю! Вчера прибыл заказ с шестью сотнями клеток с кошками! По правилам это не запрещено!
– Как?!
– Никто никогда не думал, что ВСЕ участницы вдруг решат принести на собеседование домашних питомцев! Говорю же, это не запрещено. Помните позапрошлый сезон? Там была конкурсантка с лошадкой Старлайт!
– Нет! Я не смотрел ни одного сезона! Измените правила!
– Пытаемся! Несколько участниц уже связались со своими адвокатами и оспаривают наше решение!
Нам удалось кое-как утихомирить зверинец, но следующая в очереди девушка еще сумела проскочить с большеухой кобутзу… или как их там называют. Девушка была очень милой, кошечка тоже.
– Я Агнесс. А это Бетси! – выпалила девушка, глядя на меня огромными восторженными глазами. – Хотите ее погладить?
Простодушный взгляд ее немного притупил мое раздражение.
– Бетси, зачем вы притащили с собой кошку? – устало поинтересовался я.
– Но как же?! – девушка подпрыгнула в кресле. – Все говорят, что вы любите кобутзу. Об этом даже в Сети есть! Смотрите, у меня настоящая кобутзу! А у всех остальных участниц – нет! У них обычные драные коты с улицы! А некоторые их в Сети заказали!
– Эмма, – попросил я. – Поговори с Агнесс. Узнай, откуда информация.
Эмма вывела девицу в другую комнату и вернулась через несколько минут, деловито сообщив:
– В здании космопорта вы говорили с девушкой, которая держала на руках кошку. Она убедила участниц, что вы обратили на нее внимание, потому что любите эту породу. С ее слов девушки тоже приобрели себе… талисманы. Пошел слух и…
Я застонал и схватился за голову. Голова болела. В комнате стоял крепкий кошачий дух. С громким стоном Филипп сполз с кресла, облевал пол и растянулся рядом с ногами Джея.
Елена
Торс-прыжок «Ураноса» прошел хорошо, чувствовался опыт экипажа и бортового вибранта. Борт-проводницы ходили между рядов и со сдержанными улыбками (для широких улыбок рейс был слишком бюджетным) справлялись о самочувствии пассажиров. Пришло время позвонить Жаклин. Межпланетный звонок стоил дорого. Буду экономить, позвоню за счет просмотра предлагаемой рекламы. На «Ураносе» имелся терминал для звонков. Когда я нашла его, вирт-борд был уже занят. Тем самым каалаханцем, нашим соседом по салону. Я остановилась у входа в стеклянную кабинку, тяжко вздохнув. Если этот надменный тип тоже будет смотреть рекламу, я тут состарюсь. О нет! Какое счастье! Мы же богатые каалаханцы, мы запросто можем оплатить четыреста цоло! Раньше и для меня это деньгами не было, а сейчас я на все смотрю по-другому.
Каалаханец приложил запястье к экрану, женское лицо на терминале вежливо поинтересовалось:
– Адресат?
– Аффэ-клуб «Нежная орхидея», планета Каалах, Восточное побережье.
– Заказ принят.
Компьютерное лицо на экране сменилось живым, тоже женским.
– Чем могу служить, господин…?
– Гиэ Даак.
– О, господин Даак! – голос «бордель-маман» сразу стал лебезящим. Быстро они там инфу о клиентах с вирт-борда считывают! – Клуб «Нежная орхидея» приветствует вас.
– Я хочу сделать заказ на аффэ.
– Наши лучшие компаньонки к вашим услугам. Мы работаем с пяти вечера до…
– В пятницу, в девять, отель «Барбариан», Тамаон, – четко проговорил Даак.
Дама помолчала и уточнила:
– Я правильно вас поняла? Вас интересует выезд компаньонки к вам в отель?
– Да. Ужин. Беседа. Более близкое знакомство.
– Прошу прощения, мы такие услуги не оказываем. Вне своей территории мы не можем обеспечить должную безопасность нашим аффэ. В правилах клуба…
– Я знаю, что у вас имеется такая услуга, – с нажимом сказал Даак. – Скажу больше, я в курсе того, что аффэ «Нежной орхидеи» иногда оказывают расширенный спектр услуг. У меня есть рекомендация от господина Рикэ Баалера.
– Вам нужно было упомянуть об этом раньше, – тон администратора вновь сменился на любезный. – Рикэ Баалер – наш вип-клиент. Вы знакомы с расценками клуба?
– Да. Меня все устраивает.
– Напоминаю, у девушки есть выбор. Сначала она ознакомиться с вашими социо-данными, включающими историю посещения аффэ-клубов, статус и платежеспособность. Карточка с вашей внешностью уже сохранена. Исходя из личных вкуса и предпочтений, аффэ сначала примет решение по вашему предложению заочно. Далее, во время личной встречи компаньонка также имеет право вам отказать без объяснения причин.
– Я знаю, – нетерпеливо произнес Даак.
– Поэтому советую выбрать нескольких девушек, на случай если одна из них вам откажет.
– Это ни к чему, – каалаханец тряхнул головой. – Женщины мне никогда не отказывают.
В отражении экрана я видела его самодовольное лицо. Эх, с каким удовольствием я утерла бы тебе нос! Но это не мое дело.
– Оплата при встрече. Деньги не возвращаются при любом исходе свидания, – деловито продолжила администратор.
– Кто самая талантливая и красивая аффэ в вашем клубе?
– Наши клиенты очень хорошо отзываются о Мильде Маалькофф. В ее таланты входят…
– Как она выглядит?
– Наш клуб, как и все традиционные аффэ-клубы Каалаха, не показывает фото девушек и не…
– Я знаю. Опишите ее.
– Черноволосая. Зеленые глаза. Пухлые губы. Средний рост. Грудь размера «цэ».
– Да. Я согласен. Подтвердите заказ.
– Подтверждаю. Ваш запрос передан компаньонке. Не покидайте поле терминала до решения мисс Маалькофф.
Каалаханец ждать не стал, с выражением полной уверенности на лице вышел из стеклянного закутка. Ого, самомнение! Я спряталась за стойку с кофе-машиной.
Мне предстоял просмотр десятка или больше рекламных роликов. Терминал еще мигал заставкой с туманностью Эскимос. Не успела я подойти, настраиваясь на долгое и нудное ожидание бесплатного вызова, как экран ожил. Механический голос произнес:
– Приносим наши извинения. Мильда Маалькофф отклонила вашу кандидатуру. Причина озвучена: негативная история посещений аффэ-клубов на планете Эвр. Спасибо за понимание.
– Ха! – вырвалось у меня.
Глава 11
Глеб
Как только часть девиц отсеялась, стало намного легче. Я много времени проводил в лаборатории, налаживая киборгов. Все шло не так уж гладко. Результаты меня не устраивали, я стремился к большему.
Одэ Таавер предложил мне расположить лабораторию на «Синем Змее», яхте Джея. Я охотно согласился. Теперь моя работа не зависела от пребывания на Эвре, и дальнейшее показало, что это было к лучшему.
Джей повадился проводить время где-нибудь поблизости. Меня его интерес к тонкой настройке циклонов радовал – парень всегда под рукой, и киборг самонастраивается под его поведение. Джея завораживал сам процесс, а еще нравилось слушать, как я переругиваюсь со своим двойником и флиртую с Эной.
– Эна, – сказал я, следя на графиками на экране. – Как ты думаешь, почему искусственный разум до сих пор не поработил человека?
– Регресс технологического развития? – подняв серебристые брови, проговорило чувственное лицо на экране.
– Именно. А с чем он связан? Технологии развивались бешеным темпом до середины двадцать первого века. Однако сейчас технически мы примерно там же, где тогда. Недалеко ушли, хотя бороздим космос.
– Чужие, – отозвалась Эна. – Они дали технологии, которые избаловали человечество.
– Как это? – заинтригованно подал голос Джей.
– Эна имеет в виду, – начал объяснять я, – что подарки пришельцев сыграли с нами специфическую шутку. Почти все, что находилось тогда в стадии развития, проб и исследований, было преподнесено нам на блюдечке, готовым. И это повторилось не один раз, насколько я знаю. Какой смысл что-то изобретать, если можно подождать, и оно само свалится на голову.
– Есть еще одна причина, Глебушка, – вставила Эна. – Пространственная разобщенность. Торс-маршруты и способность путешествовать между планетами за короткие промежутки времени не отменяют тот факт, что планетарные системы пошли по разным путям развития, зачастую подразумевающим обособление.
– И система Эдж тому пример, – поддакнул я. – Вы такие… особенные, каалаханцы.
– Да, и в этом наша сила, – улыбнулся Джей.
– Не буду спорить, – хором сказали мы: я и мой киборг.
– Неплохо, – проговорил я, отслеживая изменение одной из синусоид, отвечающих за коммуникацию. – Глеб-2, каково твое мнение на этот счет?
– У меня не хватает информации, чтобы сформировать мнение, обладающее достаточным весом в данной ситуации, учитывая индивидуальные особенности…
– Что?! – растерянно спросил я, поднимая взгляд на циклона.
Это я в него столько сил вложил, чтобы он мне стандартные фразы выдавал? Да тут к гадалке не ходи – сразу понятно, что дубль! И красавчик, к тому же! Рожу ему набить, что ли. Нет, над мимикой поработать, углубить морщинки у глаз.
– Сделай меня гибридником, интегрируй меня, Глебушка-наседушка, тогда узнаешь мою точку зрения, – объяснил Глеб-2. – Ребята, с вами скучно. То, что вы здесь обсуждаете, мне плешь уже проело.
– Он шутит, – заулыбался Джей.
– Не шутит, а использует нейроматрицу Степанова, – сообщил я с облегчением. – Не умеет он шутить. Глеб-2 адаптирует возможный ответ под ситуацию, облекая его в форму, похожую на юмор: расположение слов, семантические конструкции, цитаты, средства художественной выразительности, точки интереса и максимального отклика собеседника и так далее. У него нет воображения. Он может комбинировать заложенные в него ситуации так, что мы и не узнаем, что это не выдумка, а мозаика.
– Я бы поспорил, – глубокомысленно изрек Глеб-2.
– Видишь, даже вариативность ответов пока слабенькая.
– Круто, – выдохнул Джей. – А мой так сможет?
– Разумеется. Парень, твой отец такую морковку перед моим носом повесил, что я готов на любые фокусы. Например… хм… спорим, что Джеральд-2 первым потеряет девственность – обгонит тебя в этом вопросе?
Джей пожал протянутую руку, ухмыляясь.
– А он … э-э-э…сможет… ну-у-у…?
– Секс? Почему нет? Физиологически он полная твоя копия. С эмоциями у него туго, но если я поставлю софт от интим-компаньона и…
– Не надо подробностей, – молодой Таавер зарделся, как юная дева.
– Да шучу я. Впрочем… а ведь это мысль, – я задумался, Глеб-2 несколько комично отзеркалил мою мимику. – Нужно поставить софт и официально вписать его в технический паспорт киборга. Официально, понимаешь? В случае, если тебе… или под тебя… попытаются подсунуть какую-нибудь шпионку с целью украсть секрет компании и навесить этот проступок на тебя, или подмочат репутацию каким-либо другим способом, мы не будем включать режим противодействия, мы поймаем их на горячем.
– Меня упрекнут в аморальности, – возразил Джей. – У нас такой софт не приветствуется.
– У вас и киборги не приветствуются. Что делать, парень, придется выходить из тени. Кроме нудного морализаторства тебе ничего не грозит.
– Глебушка, – певуче проговорила Эна. – Видеовызов. Одэ Таавер. Принять?
– Да.
На вирт-борде возникло лицо Таавера-старшего. Я еще ни разу со времени нашего знакомства не видел его таким мрачным.
– Вы смотрели новости?
– Нет, – хором ответили мы.
– Теракты. Эвр, Аквилон-5. Взрывы в крупных компаниях, космопортах и клубах. Несколько кораблей под пиратскими флагами атаковали планетолеты в режиме парус-навигации на выходе из системы Эдж. Одно пассажирское судно уничтожено. Второе потеряно при незапланированном торс-прыжке. Ответственность за взрывы взяла на себя организация «Яростные дети Монтэба».
– Ящер Монтэб, – медленно произнес я.
Как же, наслышан. Кузен Кирюша еще два года назад пытался предупредить Союз о росте угрозы со стороны Монтэба. Его слова посчитали попыткой отвлечь внимание от проблем с «Сайклон Серендипити» и скандала с Интеграцией. И вот, спустя время…
Лицо Одэ сменилось кадрами из новостной хроники. Взрывы, кровь, дым, крики…
– Вы немедленно покинете Эвр, – велел Таавер. – И конкурсантки тоже.
– Зачем? – удивился я. – Уверен, меры безопасности в комплексе…
– Мотэб разместил в Сети видеообращение и упомянул шоу «Свободный мужчина» как пример потери человечеством нравственных ориентиров. Мы понимаем, что цель его атак не просто наказание за плохое поведение. Монтэб никогда не делает ничего, что не приносит выгоды его растущей пиратской «империи». Но пока не знаем, какова она, эта цель.
Елена
– Баллы не засчитаны. Вы отвели взгляд при просмотре рекламы традиционного высококачественного мыла на натуральной основе, – мелодично сообщил голос из терминала.
– Когда это?! – возмутилась я.
– Вы отвели взгляд при просмотре рекламы высококачественного мыла на натуральной основе на пятнадцатой секунде. Наши спонсоры заботятся о скрупулезном донесении всех достоинств продукции до клиента. Баллы не засчитаны. Запустить ролик еще раз?
– А-а-а! Чтоб вас! Запускайте!
В этот раз я старательно таращилась на экран, делая вид, что не на шутку увлечена приключениями героини ролика на райских пляжах Багамы. Девушка отыскала в раковине кусок мыла вместо жемчужины (какая удивительная находка!) и принялась намыливаться прямо в водопаде. Бедная водопадная живность. Мысленно я придумывала особое приложение для комфона с голографической разверткой, которое будет имитировать лицо человека перед терминалом спонсируемых звонков. Чтоб очи горели азартом, а губы шептали «да, да, хочу такое мыло!». И, разумеется, чтобы ни одного взгляда мимо. А у меня уже глаза слезятся.
Нас, наконец, соединили с Жаклин. Разговор длился всего две минуты. По экрану постоянно шли помехи, как это бывает при близком воздействии торс-полей. Но корабль «отдыхал» после прыжка. Странно. Ничего, главное, Жаклин знает, что я в безопасности, а я узнала, что семейство Гольдбергов ждет моего появления на шоу «Свободный мужчина». Ну-ну.
Я вернулась на свое место. Гиэ Даак уже был там. Он нетерпеливо поглядывал на наручные часы. Дорогие часы, дорогой мужчина, а компаньонка ему отказала.
– Слушай, – вполголоса обратилась я к Фиби. – насколько я понимаю, аффэ-клубы и бордели – это одно и то же.
– Не совсем, – шепотом ответила Фиби. – Смотря какой клуб. Есть такие, куда девчонки целенаправленно идут замуж выходить. Это если они, конечно, талантливые и образованные. И никакого секса, только общение. Можно и третьей женой стать, не только четвертой. Были случаи, и первой становились. И даже единственной, «хаат», «сердцем», – глаза Фиби мечтательно закатились. – Что? Не смейся! Да, я иногда читаю каа-драмы и смотрю блоги визуалов. В книжках и менталках это все очень красиво описывается и показывается. Но в реальности такого мало. И есть клубы, где негласно… ну, ты понимаешь… и даже с аффэ-аниманами, которые типа люди-животные. Считается, каалаханцы их не любят. Ха-ха-ха!
– Слышала, – кивнула я.
Гиэ Даак смотрел на часы и дергал ногой. Я тоже сверилась с табло над сидением и убедилась в том, что «Уранос» запаздывает с торс-прыжком. Даак подозвал к себе борт-проводницу. Она подскочила к нему с испугом на лице, а выслушав каалаханца, быстро удалилась в сторону рубки. Чего они так перед ним лебезят? Вернулась стюардесса с молоденькой, тоненькой, словно тростинка, девочкой-мулаткой, лет семнадцати на вид. Девочка и каалаханец завели разговор. Даак все больше повышал голос. Эрик толкнул меня в бок и показал глазами на мулатку:
– Видела? Наш вибрант. А этот, остроклювый… владелец корабля.
– Гиэ Даак?
– Да, точно. Даак Корпорэйшн владеет «Ураносом» и его «близнецом», «Сигмой». Мы должны были лететь на «Сигме», но билеты выкупила компания-представитель одной из конкурсанток. Мы должны были уже покинуть систему Эдж, но почему-то запаздываем.
– Интуиция?! Мне плевать! – донеслось до нас. Даак почти кричал на девочку-вибранта, совершенно невозмутимую. – Что это за наглость – подходить ко мне со своими фантазиями?! Есть правила, регламент и расписание прыжков! Ты член команды, а не нечто эксклюзивное! Захочу – найду на твое место другого вибранта!
– Ну так найдите, – отчетливо произнесла девушка, развернулась к Дааку спиной и отошла в сторону.
– Ах так?! Уволена без жалования за последний месяц! Капитана немедленно ко мне!
– Капитана зовут Ричард Делакорт, – шепнул мне всезнающий Эрик. – Тоже выпускник Академии на Масай-рок. У нас есть его фото в холле на стене. Он – лучший. И что он забыл у каалаханцев?
Со стороны рубки появился высокий молодой мужчина в капитанской фуражке. Красавчик. И взгляд жесткий, непреклонный. Делакорт смотрел на Даака, как на обезьяну, которая вдруг заговорила. Каалаханец не переставал орать:
– Я отдам вас под суд! Мне рекомендовали вас как лучшего капитана на Эвре! Я мало вам плачу?! Что за выходки?! Немедленно торсуйте!
– Сэр, у Амиры предчувствие. Вы же знаете, что вибранты…
– Я плачу деньги не за предчувствия! Предчувствие было у меня! Я предполагал, что на моем судне творится бардак! Но такого не ожидал!
В нашу часть корабля начали подтягиваться пассажиры из других салонов. Стюардессы отчаянно пытались вернуть их на места. Делакорт сдался. Он посмотрел на Амиру, ответившую ему тоскливым взглядом. Даак продолжил бушевать. Капитан и вибрант ушли, тихо переговариваясь.
Вскоре был подан сигнал предупреждения, и «Уранос» торсанул. Этот, достаточно короткий, запланированный прыжок привел нас на окраину системы Эдж. Отсюда солнце Каах казалось тусклой бусиной. В салоне наступила тишина. Пассажиры, забыв о недомогании, вставали с мест, глядя в иллюминаторы. Вокруг нас из гипер-пространства появлялись острые искорки – корабли. Одни разворачивали «паруса», а другие торсовали на опасно близкое расстояние, окружая «Уранос». Все корабли были украшены одной и той же аэрографией, хорошо видимой в подсветке – узорами, напоминающими чешую. Не помню, как я оказалась у иллюминатора. Внутри росло ощущение смертельной опасности.
– Монтэб, – тихо сказал Дерек над плечом. – Это флот Ящера Монтэба.
