Текст книги "Фарфоровая леди (СИ)"
Автор книги: Дарья Дождь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Пролог. Что это было?
Готовилась я, значит, к очередному выступлению. Претерпела издевательство, которое наши местные театральные визажисты с иронией между собой называют «лёгкий сценический макияж», потому что… ну вы смотрели когда-нибудь балет с первого ряда? Нет? Сходите в качестве смехотерапии. Наши костюмы и макияж призваны произвести впечатление на зрителей, находящихся на достаточно большом расстоянии от сцены, а вблизи всё это ужас ужасный. Честно.
А уж когда ты играешь кого-то яркого типа Кармен… под весом боевой раскраски хочется согнуться.
Дальше было ещё одно издевательство – на мне зашили костюм. Тоже мало приятного в процедуре, но привыкаешь быстро. Всего-то с десяток выступлений и забываешь о том, что когда-то дёргалась от любого неосторожного движения помощников, а потом уже просто спокойно, даже смиренно ждёшь окончания этого действа.
Так случилось и сегодня.
В зале раздаются первые аплодисменты. Зрители ждут красивой сказки, и я готова им её показать.
Скоро мой выход.
Ободряюще улыбаюсь нашей дебютантке. Сегодня среди артисток на сцене впервые появится новое лицо – Маша только пришла в театр из училища и нервничала перед выступлением, и нам всем хотелось её поддержать.
Все мы помнили тот самый первый раз, когда выходили на сцену в качестве полноправного артиста. Волнительно и упоительно.
Прикрыла глаза, вспоминая начало карьеры. Казалось бы, это случилось всего несколько лет назад, а по ощущениям – вечность прошла, не меньше.
Вот раздаются первые звуки музыки, возвращая в реальность.
Опять какой-то косорук сфальшивил! Я прямо представляю, как скривился наш дирижёр, что он потом скажет умельцу и куда засунет дирижёрскую палочку…
Так, ладно, в любом случае, эти послевыступленческие игрища оркестра меня не касается. Мне надо выйти в нужный момент.
Вот он.
Шаг. Шаг. Ещё. И так волнительно… хуже, чем в первый раз. Намного, намного хуже.
К чему бы это?
Обычно я не нервничаю перед выступлением – давно уже танцую, ко всему привыкла, но сегодня… сегодня меня почему-то преследует дурное предчувствие. Навязчивая мысль, что всё, что может пойти не так, пойдёт, не отпускала, крутилась в голове, не давая настроиться на спектакль.
И то ли я подсознательно ожидала какой-нибудь подлянки, то ли сказывается напряжение последних дней, то ли я просто слишком много думала о проблемах, но…
Я оступилась.
Хоть бы партнёр по танцу успел среагировать!
Пространство вокруг вспыхнуло необычайно ярко. Неужели у нас сегодня ещё и свет «полетит»? Спектакль будет сорван окончательно и бесповоротно.
Голова кружилась жутко, яркие вспышки ослепили, и я таки упала.
Но буквально через секунду почувствовала на талии крепкие мужские руки, поймавшие меня практически у самого пола, и успокоилась.
Он всё-таки успел.
– Вася, ты? – тихо позвала я, пытаясь проморгаться. Свет прожектора ослепил.
– Босхафт, – раздался скрипучий голос откуда-то сверху.
А руки поползли от талии ниже.
В тихом ужасе разлепила глаза. Передо мной явно был не Вася.
– Не твоё – не лапай, – выпалила я и отшатнулась, несмотря на слабость.
Это был дедок на вид лет семидесяти пяти с безумным взглядом красных глаз. Серьёзно, радужка красная, что только добавляло жути и без того сумасшедшему взгляду. Лысоватый, с всклокоченной седой бородой, тощий, одетый в странный балахон серо-коричневого цвета…
Это как надо было удариться головой во время падения, что подсознание в бреду такие картинки выдаёт? А главное, с кого образ столь колоритный был взят?
– Мадам, – проскрипел этот дед. – Очарован.
А я вот не очень.
Скосила глаза в попытке оглядеться. Надо же понимать масштаб трагедии, чтобы потом, когда приду в себя в больничной палате, начать искать хорошего психиатра. Или позвонить своему психологу. Или обратиться и к тому, и к другому, что будет явно эффективнее.
Странный мужчина прищёлкнул пальцами, высекая из них…
Это что за люмос максима такое?!
Огромный светящийся голубоватый шар слетел с морщинистых пальцев и поднялся к потолку, освещая моё безумное видение.
Серые каменные стены, такой же пол, высокий потолок и огромное панорамное окно, из которого виден месяц… Большущий месяц, весь в «дырку», будто из маасдама вырезали и серебристой краской покрыли.
Какой интересный глюк, однако. Детализированный такой, необычный. А главное, физически ощущается. Забавно.
Нет, однозначно надо будет к психиатру наведаться, когда очнусь.
– Кто Вы, о прекрасная незнакомка, попавшая в моё заклинание? – дедок всё никак не выпускал меня из своих рук.
При свете он казался немного моложе и сильно безумнее. Лучше бы было наоборот. А то я в реальности-то понятия не имею, как с психами общаться, а уж что моё воспалённое сознание может выкинуть…
– Лена, – буркнула я, пытаясь отцепить его от себя. – Елена Лебедева.
Интересно, почему глюк, порождённый моим сознанием, не знает моего же имени?
– Я – Босхафт, величайший волшебник этого мира, – а пафос у него чуть ли не из ушей лезет. – И я очарован Вашей красотой, прекрасная Елена.
Дедуль, ты в себе ли? На мне сценический макияж и сценический же костюм Кармен: сплошь чёрно-красные кружева на лифе и коротких рукавах, юбка как бы бежевая, но за крупными ярко-красными же цветами этого бежевого практически не видно. Какая красота, ты о чём? Ярко, вызывающе – да, но и то издалека.
– Не могу ответить тем же, – фыркнула я и всё-таки вырвалась из хватки. Откуда в таком худосочном старике столько силы?
Но на мою фразу этот… как этот глюк там представился? Босхафт, да? В общем, внимания не обратил он. Был слишком воодушевлён чем-то.
И практически сразу же стало понятно, чем.
– Выходи за меня замуж, Елена, и я положу к твоим ногам весь мир! Все создания мира преклонятся перед твоей красотой! – не проняло бедняжку. Зато сколько пыла, сколько экспрессии!
– Вынуждена отказать. Мировое господство не интересует. Мне бы со своим сознанием совладать, – добавила я тише.
Хотя-я если он предлагает мне господство в моём же сознании…
– Люди, эльфы, гномы – все склонятся перед тобой и будут воспевать твою красоту, – продолжил гнуть свою линию мой персональный глюк. – Мы будем прекрасной парой: я – великий волшебник, ты – первая красавица!
– Дядя, Вы глухой? – громко спросила я. – Ни за кого замуж я не собираюсь. Тем более за Вас. У нас э-э… разные возрастные категории и разные реальности.
Он – плод моего воспалённого сознания, а я – вполне реальный человек, между прочим.
Что ж, на сей раз он меня услышал. И всё воодушевление с него разом слетело.
– Красивая и холодная, как фарфоровая кукла, – прошипел он.
Махнул рукой в мою сторону и направился к неприметной двери. А я почувствовала, как против воли встаю на пуанты, а руки сами собой без всякого моего участия принимают третью позицию. По коже как будто мороз пробежал, «замораживая» меня в этом состоянии.
Что за фигня? Мне не нравится то, что вытворяет моё сознание. Пора просыпаться! А потом ко врачу за волшебными таблеточками…
– Посмотрим, как ты запоёшь завтра, – бросил он через плечо. – Я своего добьюсь!
И он захлопнул дверь, которая тут же растворилась в пространстве, оставляя меня в каменной коробке. С остальной частью странного видения меня теперь связывало только лишь огромное окно, к которому я стояла спиной, и небольшая дырка в полу.
Что это было?..
Глава 1. Фарфоровая леди
Елена Лебедева
Месяц спустя
Оказалось, что я не сплю, что я не ударилась головой и не повредилась умом – хотя лучше бы повредилась, честное слово. Тогда у меня была бы надежда на спасительную медицину, а так…
Другой мир. Я уже практически месяц в другом грёбанном мире. И каждую ночь «размораживаюсь» где-то на час, может, чуть меньше, и изо дня в день терплю вот это вот «Вы-ыходи-и за меня за-амуж». Каждую ночь этот ненормальный Босхафт приходит за минуту до моего обратного обращения в подобие статуэтки и задаёт один и тот же вопрос.
И получает один и тот же ответ.
Не надоело ему ещё? Или так и не понял, что я не горю желанием связывать с ним свою жизнь?
Ладно хоть не пристаёт. Потому что я совершенно не представляю, что делать в таком случае.
Я всё так же куковала в башне, где познакомилась с этим «милым» сбрендившим дедом.
А ещё я находилась под действием заклятия. И, как мне позже по доброте душевной кое-кто объяснил, оно избавило меня от всех естественных человеческих потребностей. Мне не было холодно или жарко, я не хотела есть и пить, мне не требовались тренировки для поддержания себя в форме… душ, прачечная – всё это не было нужным из-за заклятия. Даже макияж не потёк от рыданий, которые однажды всё-таки прорвались, когда меня накрыло осознание моего незавидного положения.
Костюм тоже не пачкался, когда я садилась на давно не мытый пол. В каком состоянии я сюда попала, в таком и находилась до сих пор. Магия!
Хоть какой-то от неё толк…
Часы на другой башне пробили полночь. По телу прошла дрожь – заклятие снова спадало.
Опустилась на пол. Сидеть было не холодно, костюм – не жалко. Всё равно казённое. Да он и не портился, а в родной мир и театр я уже не попаду, если верить Мартынко.
Кстати, где эту змею носит? У меня тут всего около часа на разговоры есть, а она куда-то усвистала, нехорошая такая. Ей же самой тут тошно без общения часами сидеть, а мне не так много времени даётся, чтобы побыть собой. Разве час раз в сутки – это много?
Вообще, скажи мне кто во время нашего с Мартынко знакомства, что потом я буду искренне ждать её появления, я бы только посмеялась, но…
Как-то мысли сами собой перекочевали на нашу с Мартынко встречу.
Криво усмехнулась, предавшись воспоминаниям.
Это случилось в такой насыщенный на события первый день моего пребывания в этом мире.
После ухода Босхафта я несколько часов смотрела в стену и думала, как же сильно попала и насколько забористым будет лечение, когда услышала странный шелест и шипение.
И как же сильно я испугалась, когда почувствовала, что по мне что-то ползёт. Что-то холодное и чешуйчатое. А когда я увидела, что это змея, завизжала.
Вернее, попробовала, но… не вышло. Тело меня не слушалось от слова «совсем».
А вокруг моей шеи методично, устраиваясь поудобнее, обвивалась змея. ЗМЕЯ!
Страшно, между прочим.
А в каком шоке я была, когда она заговорила вполне себе человеческим голосом и стала рассуждать о своей нелёгкой судьбе…
Честное слово, могла бы – упала. Сначала от того, что на мне сидит говорящая змея, потом от того, что она рассказывала.
Оказалось, что она была младшей принцессой в одном из завоёванных Босхафтом государств. Ну, тогда они, разумеется, были свободны, подчинялись своему собственному монарху, но да не суть.
Когда Босхафт только подступился к их замку, отец моей вынужденной приятельницы предложил ему на откуп любую из дочерей – добрый и любящий папочка, правда? Нет, я как бы понимаю, что политика, туда-сюда, но всё равно для меня это дико звучит: жизнь молодой девушки в обмен на свободу маленького королевства. И Босхафт выбрал младшую из королевских дочек. Самая красивая, милая и всё такое… Ей было двадцать, ему – слегка за сорок. Естественно, Мартынко в восторг от такой сделки не пришла и, когда её всё-таки доставили не без потерь со стороны гвардии её отца в замок к Босхафту, выразила рьяный протест, высказав тому в лицо всё, что думает о ситуации, за что её навсегда обратили в змейку. Небольшую голубую ядовитую змейку.
А то королевство Босхафт всё равно захватил. Послал туда нечисть ещё тогда, когда принцесса из ворот родного замка едва выехала, так что она в любом случае стала бы его пленницей. Днём раньше, днём позже – какая разница?
Вот так и доверяй договорённостям, скреплённым только лишь подписями без магического заверения…
Обо всём этом она рассуждала, вальяжно развалившись у меня на плечах, а когда часы пробили полночь и заклятие с меня временно спало, она, осознав, что я «ожила», шарахнулась от меня едва ли не больше, чем я от неё.
Но я-то за день попривыкла к тому, что змея сидит у меня на плечах и ведёт беседы сама с собой: обошлось даже без визгов с моей стороны. А вот Мартынко совершенно не ожидала такого развития событий.
Кое-как удержав равновесие, опустилась на холодный пол – я тогда ещё не приспособилась к резкому «выходу» в нормальное состояние.
А ещё я уговаривала себя, что скоро всё закончится, что мне вот-вот сделают какой-нибудь волшебный укольчик в больнице, куда меня обязательно должны были уже доставить после того, как я потеряла сознание на спектакле. У нас очень ответственное руководство и достаточно доброжелательный коллектив, они меня не оставят дожидаться конца спектакля.
А так как уговаривала я себя вслух, то Мартынко всё это слышала.
– Дура ш-штоли? – прошипела она. – Какой укольщ-щик? Ты в плену у Бос-схафта!
– Можно подумать, мне это о чём-нибудь говорит, – огрызнулась я тогда.
– Откуда ты такая взялас-сь, ш-што не с-слыш-шала об этом щ-щудовищ-ще?
– Из театры.
Всегда так отвечаю на вопросы, начинающиеся со слов «откуда ты такая», даже если этот ненавистный вопрос задаёт глюк. Привычка-с.
– Актрис-са ш-што ли? – она заинтересованно подалась вперёд.
– Балерина, – а я наоборот не имела желания разговаривать, поэтому попыталась ограничиться односложным ответом.
Но от меня не отстали. Пришлось рассказывать своему, как я тогда считала, глюку, чем я занимаюсь и зачем. В очередной раз задалась вопросом, почему мой глюк, порождённый моим же сознанием, не знает обо мне ровным счётом ничего.
Она меня раздражала своими бесконечными вопросами и уточнениями, тихим шипением и алчным блеском в глазах, но в конечном итоге от неё же я получила много полезной информации.
А уж как мы пришли к выводу, что я одна из тех, кого так любят воспевать современные писательницы, то бишь попаданок…
– Издалече ш-што ль? У нас-с такого театра, где только танцуют, отродяс-сь не бывало… Бос-схафт – главный з-злодей Центрального континента, ес-сли ты не в курс-се. З-захватывает вс-сех, до кого может дотянутьс-ся. Захватил, ес-сли быть тощ-щной. Эльфы только пока держатс-ся, но и это ненадолго. Хотя… когда-нибудь это щ-щудовищ-ще умрёт. А уш-шас-стые заразы живут до-олго, так что прос-сто держат глухую оборону.
Она ненадолго перестала шипеть. Судя по всему, Мартынко была тут уже очень давно, ей явно не хватало общения, а я оказалась первым собеседником за… сколько лет? Она так и не сказала, когда сюда попала.
– С-слушай, я так давно з-здес-сь нахожус-сь! Рас-скажи, что во внеш-шнем мире проис-сходит! – вскинулась змея.
Эм…
– Ну у нас недавно закончился карантин, – осторожно ответила я.
– Какой карантин?
– Ковидный. Коронавирус у нас.
– Ш-што это?
– Вирус, очевидно же, – коротко ответила я, прислушиваясь к странным звукам. Кажется, это были далёкие взрывы.
– У нас-с их уже нес-сколько с-сотен лет не водитс-ся же… Так. А какой с-сейчас-с год? – продолжала допытываться Мартынко.
– Две тысячи двадцать второй, – и, подумав, добавила, – от Рождества Христова.
Собственно, вот так мы и выяснили, что я не местная. И что это всё не глюк. Вообще всё.
– Ленка, – раздалось шипение, отвлёкшее меня от воспоминаний. – Ты не уш-шла?
– Куда я отсюда денусь? – хмыкнула я, наблюдая, как голубая змейка проползает в дыру и подбирается ближе ко мне. – В закрытое окно? Так даже если выбью зачарованное стекло, воздушная решётка поймает.
Уже пробовала, не получилось. А висеть час в ожидании, когда меня вытащат из магической ловушки – так себе удовольствие. Мне не понравилось.
– Ты где была?
– Поползала по замку. Я тут узнала, ш-што этот зас-сранец тебе с-сегодня с-сделает последнее предложение, – доверительно прошипела она мне на ушко.
– Так это же хорошо. Не придётся больше его терпеть!
Однако Мартынко поспешила поумерить мой пыл:
– Рано радуеш-шьс-ся. Думаеш-шь, он тебя прос-сто так отпус-стит? Хренуш-шки. Ес-сли откажеш-шь, а ты откажеш-шь, он придумает ш-што-то явно более мерзопакос-стное. Поверь на с-слово. С-сколько людей уже тут с-сгноил этот парш-шивец…
После этих слов восторга у меня поубавилось.
А потом он вообще окончательно утих, когда я услышала слегка шаркающие, но вполне бодрые шаги Босхафта. Снова этот его дурацкий вопрос…
Мартынко недовольно зашипела и скользнула по моей ноге, прячась под юбкой.
Когда Босхафт однажды увидел нас вместе, ей сильно досталось, так что мы перестали рисковать: змея с тех пор всегда пряталась при приближении нашего пленителя.
– Ты выйдешь за меня замуж? – вместо приветствия с порога спросил он. – Предвосхищая твой обычный ответ, скажу, что это последнее моё предложение. И прежде, чем ты откажешься, всего лишь скажу, что в таком случае ты навсегда останешься под моим заклятием.
– Лучше уж так, – пробормотала я, после чего громче добавила: – Мой ответ не изменился.
Глупо? Возможно. Но, во-первых, этот старик неплохо мне нервы помотал за тот месяц, что я здесь нахожусь, а во-вторых… кажется, я до сих пор не воспринимала новую реальность как реальность. Потому что для человека, воспитанного в семье, где из каждого угла кричат о том, что магии нет, Бога нет, ничего сверхъестественного нет, а всё происходящее вокруг можно объяснить наукой, а что нельзя – так это ещё просто не открыли, вряд ли может быстро привыкнуть к новой, совершенно другой действительности.
Босхафт неожиданно расхохотался.
– Ну, тогда привыкай к вечности без движения, Елена, – ответил он под удар колокола, оповестивший, что моё время вышло. Тело снова само по себе заняло привычную позицию. – Холодная, пусть и красивая, отныне ты – фарфоровая статуэтка. И только поцелуй истинной любви сильного духом мужчины спасёт тебя. Вот только где же ты его здесь найдёшь за какой-то несчастный год? Никогда не ступала на земли моего замка нога настоящего мужчины, героя, не раба или труса, – и под злодейский хохот он вытащил из кармана небольшое зеркало. – Посмотри на себя. Во что ты превратилась?
В тихом ужасе наблюдала, как моё лицо становится… белым, как будто на самом деле фарфоровым, макияж – яркими красками, умело нанесёнными талантливым художником. Нос, рот, губы – всё какое-то кукольное, не моё…
А Босхафт всё хохотал, наблюдая за отчаянием в моих глазах, и как назло не спешил убирать зеркало, наслаждаясь моей беспомощностью.
Долго он так стоял и издевался. И продолжил бы, вероятно, до самого утра, а то и больше. Вот только на моё счастье раздался несанкционированный взрыв.
К чему бы это?
Эксперименты сейчас никакие не проводятся – Босхафт ведь тут, со мной, а не в лабораториях…
Может, рвануло что-то?
– Какой идиот решил вторгнуться в мои владения? – взвыл колдун и, позабыв обо мне, помчался разбираться с незваным гостем.
– Ужас-сно, – Мартынко, до этого явно уцепившаяся всем, чем только могла, за мою нижнюю юбку, после поспешного ухода пленителя, отцепилась и соскользнула с моей ноги. – Не отчаивайс-ся, – она каким-то чудом забралась мне на плечи и, обернувшись вокруг шеи, заглянула мне в глаза. – У тебя хотя бы ес-сть с-спос-соб с-снять это заклятие, не веш-шай нос-с раньш-ше времени.
Босхафт был прав, где я здесь найду такого мужчину? Тем более за год. Из собеседников у меня тут только Мартынко, но и она мало на мужчину похожа.
Змея ласково гладила меня по плечику кончиком хвоста, пытаясь поддержать.
А я пыталась собрать мысли в кучку. Паника пока не наступила, можно хоть сколько-нибудь порассуждать.
Лучше бы, конечно, заняться этим раньше, но…
Я вообще никогда не верила в магию. Ни в домовых, ни в Деда Мороза – ни в кого. Точнее… мне просто не давали в это поверить. Когда родители – учёные до мозга костей, вряд ли может быть по-другому. Я даже сказки не читала, когда была маленькая, отец говорил, что всё вот это про принцесс, которых спасает прекрасный принц, такие глупости, что надо всего добиваться самостоятельно. А когда я тайком взяла в библиотеке книжку сказок Андерсена и меня на этом поймали родители, долго читали мне нотации на тему, что негоже девочке из такой семьи читать всякую ерунду. Мама тогда прошлась по всем принцессам, говорила много непонятных и неприятных для десятилетней меня слов и сунула в руки учебник по математике. Мол, лучше бы чем полезным занялась.
С математикой, правда, у меня вопреки генам (оба родителя преподавали какие-то разделы математики в нашем политехническом институте) вообще не сложилось. Зато я всегда была гибкой и пластичной, так что как меня отдали на балет в раннем детстве, так я и занималась им до самого попадания к Босхафту. Только уже профессионально. И в своё время это вызвало много недовольства, когда я сообщила, что поступила в театральное. Мама картинно заламывала руки и вопрошала, за что им такая непутёвая дочь, отец мрачно бросил, что если я не найду себе работу к окончанию училища, содержать он меня не будет. Но в конечном итоге и они смирились с моим выбором, только махнули рукой, когда я сообщила, что начала работать в театре…
Но я снова отвлеклась. Я не знаю про магию даже из фантастики, только смотрела как-то раз с приятельницей из училища пару фильмов про Гарри Поттера, запомнила несколько словечек. Мне вообще не интересно было, потому что… ну прошло время, когда меня можно было заинтересовать фантастическим сюжетом, спасибо родителям.
И тем более я понятия не имею о том, как работает магия здесь и что это вообще такое.
Мартынко тихо зашипела, устроилась на подобии этакого колье и застыла. Что это с ней? Тоже попала под действие заклятия, которое Босхафт наложил на меня? Ничего не понимаю…
А это кто ещё такой?
Лан
Чёрт знает, что меня дёрнуло в последний момент сменить траекторию полёта и подобраться к окну той башни, откуда в спешке выбегал этот безумец, когда услышал взрывы у северной стены замка. Надо было мне пройтись по его… впрочем, неважно. В любом случае, я облажался.
Нет, так-то я знал, что меня дёрнуло. Последнюю неделю я пристально наблюдал за Босхафтом и точно знал, что он постоянно, буквально каждую ночь поднимается в эту башню и проводит там какое-то время. Поговаривали, что у него там находится то самое, с помощью чего старик хочет поработить весь мир.
Не то что бы я верил на слово разговорам пьянчуг в дешёвых трактирах, но… откуда-то ноги у слухов растут, верно?
Но я всё равно изначально собирался пробраться в его лабораторию и от этого плана не хотел откланяться. Мало ли что он в там держит, а вот его разработки лишними точно не будут. Но меня как будто что-то тянуло именно в башню.
В общем, в последний момент я, поддавшись ощущениям, изменил маршрут.
Как оказалось, зря.
Я-то думал, что в этой башне будут какие-то книги, которыми Босхафт пользовался в своих ритуалах, записки с планами и разработками – знаете, сколько за них бы отвалили в королевском дворце? Я вот знаю. Как и то, что моё имя вписали бы в Вечный Лист, тот самый, куда вносили имена только выдающихся героев. Это была бы неоценимая помощь государству в борьбе со старым маразматиком. Он конечно умрёт в течение пары десятков лет, но надо же жизнь Родине упростить и сделать для неё что-то хорошее?
Да что там записки сумасшедшего, я надеялся хотя бы на несметные сокровища, какие-нибудь драгоценности, чтобы если уж не остаться в истории, то хотя бы прибрать к рукам богатства. Они тоже лишними не будут.
А тут…
Статуя? Серьёзно? В охраняемой кучей заклинаний башне всего лишь статуя какой-то женщины?
И-ди-от. Какой же я идиот. Но, право слово, не ожидал, что в слухах не будет ни капли правды. Если бы дама была живая, подумал бы, что народ переиначил то, что ради неё Босхафт мир завоёвывает в то, чем он будет это делать. И умыкнул бы тогда женщину, которую потом наши бы использовали в качестве рычага давления. Могут же быть у Босхафта привязанности и слабости? Надеюсь, хоть что-то человеческое в нём ещё живо.
Но это же… просто статуя. Зачем ради неё этим заниматься?
И вот как я не подумал, что у такого… м-м… неординарного человека могут быть такие же своеобразные причуды?
Ну, подумаешь, любуется тонкими, почти живыми чертами необычного лица. Ну и что такого? Должны же быть какие-то радости и у него в жизни, правда? Чем он хуже остальных?
Хотя-я… его времяпрепровождение в этой башне сбило меня с толку, а слухи, которых я наслушался, только подлили масла в огонь.
И всё-таки меня как будто что-то вело туда. Почему-то я считал, что пойти в башню – единственно верный маршрут. Эта мысль настойчиво крутилась в голове, и я решил к ней прислушаться, впрочем, как и всегда. Однако доверять своей воровской чуйке, обычно очень тонкой и острой, с завидной регулярностью подкидывающей неплохие идеи, в этом случае было ошибочно.
И эта ошибка мне слишком дорого стоила.
И ведь не успею сейчас во вражескую лабораторию метнуться и чего-нибудь хапнуть оттуда: слишком быстро Босхафт реагирует на вторжение, пусть и не может отследить мою магию в силу некоторых причин. Так что у меня есть всего минут пять-семь на то, чтобы слинять из этого негостеприимного места. Желательно вместе со статуей, раз уж иного ничего не найду.
Обошёл её по кругу. Хм…
Из фарфора? Серьёзно? В таком размере? Всё чудесатее и чудесатее.
Но хороша. Как будто почти живая. Кажется, что вот-вот сделает вдох и заговорит – работал действительно искусный мастер. На такую фарфоровую леди не грех любоваться по ночам, я бы и от живой такой не отказался.
Вокруг тонкой шейки обернулась голубая змея – кажется, ещё более живая, чем сама статуя. Но как же в разрез с ярким, полным красного цвета нарядом девушки шло это своеобразное украшение из змеи.
Ладно, потом полюбуюсь. Щёлкнул пальцами, заметая следы своего присутствия, накрыл себя и статую отводом глаз, заклинанием подхватил очаровательную даму и вместе с ней выпрыгнул в окно. На миг показалось, что на светлом фарфоровом личике мелькнул испуг, но… нет, вроде ничего не поменялось.
Слевитировав на землю, короткими перебежками направился к прорехе в заборе. Надоело скакать, хочется побыстрее выбраться отсюда.
Ким в очередной раз обсмеёт, брат и отец недовольно покачают головами: опять за старое, снова лажу по чужим домам.
А если этот самый чужой – враг родной страны?
Хотя в данном случае это будет так себе аргумент. Ведь у меня отсюда будет всего лишь статуя, пусть и редкой красоты. Вот если бы это были черновики Босхафта…
Представляю, какую отповедь придётся выслушать о том, что я идиот.
Позорище! Мальчик из такой семьи владеет воровской магией, да не просто владеет, а пользуется ей, ещё и не особо скрываясь или смущаясь. И раз уж вопреки наставлениям родителей не встал на путь истинный и всё-таки полез в логово Босхафта, то уж сделал бы что-нибудь для страны полезное, а не антиквариат воровал!
С другой стороны… о точном направлении моей вылазки знал только друг, родственникам я сказал, что отправился отдохнуть подальше от столицы, в глушь. А что? Правда же. Лес, тишина, от столицы нашей далеко-о… Дней десять пути. Плюс я долго просидел в окрестностях замка Босхафта, так что в общей сложности меня не будет дома где-то месяц, может, чуть больше. От обратной дороги зависит.
В общем, пусть родня считает, что я утащил эту прелесть во время отдыха из какого-то особняка у ценителя. Я не приглядывался особо, но даже вскользь брошенный на странную статую взгляд замечал идеальность фарфоровой леди. И пусть только попробуют убедить меня её вернуть! Моё! Никому не отдам! Поставлю у себя в комнатах.
Вот только разве что сначала Киму дам посмотреть на это чудо. Пусть расскажет мне, вдруг там чего интересного понавешано? Я всё, что мог, уже осмотрел, ничего такого не увидел. Но это и не моя специализация.
Я – вор. Такова моя магия. Быть тихим, скрытным, незаметным, уметь спереть всё, что угодно…
О, кулончик!
В воздухе, чуть в стороне от тропинки, по которой я бежал, на самом деле видел светящийся мягким зелёным светом кулон, от которого явно тянуло лесом. Таким мощным, безопасным… родным.
Не удержался и захватил ещё и его с собой. Не я такой, магия такая! Заставляет тырить всё, что плохо лежит. Или парит.
Я перемахнул через заграждение, взбежал по крутой лесенке вверх, прямо на крепостную стену и сиганул вниз. И моя леди послушно летела за мной.
Да, леди, и никак иначе. Такие тонкие черты, такое изящество и грация могли быть только у настоящей леди, даже если она – всего лишь плод воображения искусного мастера.
