Текст книги "Аллергия на кота Базилио"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Дарья Аркадьевна Донцова
Аллергия на кота Базилио
Роман

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Донцова Д. А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021

Глава первая

Если у женщины в кармане диплом о высшем образовании, это не означает, что она обладает начальной сообразительностью.

– Фома – красавец, – щебетала моя подруга Лариса, вытаскивая из перевозки котенка.

– Он очарователен, – восхитилась Манюня, – на мой взгляд, все бенгальские коты хороши невероятно. Но твой бесподобен! Пятна на шерсти так четко очерчены. Просто чудо. А зачем ты купила огромную перевозку? В таких транспортируют догов, сенбернаров. Для котенка подойдет что-нибудь поменьше!

– Так он не один! – заявила моя подруга.

– Не один? – повторила я. – Вроде ты вчера попросила: «Пригрей Фому ненадолго».

Лариска прищурилась.

– Дашута, ты, как обычно, не расслышала. Уж извини, но тугоухость у тебя столько лет, сколько мы дружим.

Я вздохнула. Ну, и где моя сообразительность? Нет бы сразу понять: одним гостем не обойдется. Судьба свела нас с Ларой в пятисортном вузе, где я с трудом вколачивала в головы студентов французскую лексику и грамматику, а Воротникова работала на кафедре иностранных языков секретарем. Нас объединила любовь к животным. Лара постоянно подбирала бездомных котят-щенков, лечила их и пристраивала в хорошие руки. И в материальном плане мы тоже жили одинаково. Ни у меня, ни у Воротниковой денег не было. Получив зарплату, мы дружно неслись в сберкассу, оплачивали коммунальные расходы, потом делали закупки на две недели: крупа, чай, сахар, кофе, макароны. Затем приобретали на рынке мясные обрезки, чтобы сварить их с кашей и кормить наших четвероногих. Я в те времена проявляла чудеса гастрономической изобретательности, готовила из одной курицы обеды для себя и детей на пару недель. Как это у меня получалось? Делюсь секретом. Птичка делилась на части: две лапки, столько же крыльев с грудкой и в придачу еще спинка. Одна ножка варилась до готовности, мясо из кастрюли вынималось. В бульон я бросала морковку, лук, вермишель и готовила супчик. Затем с кости я снимала мясо, его было немного, но если провернуть на мясорубке, то получалась гора. Я делала картофельное пюре, жарила лук, смешивала все это с курятиной и готовила запеканку. Это один вариант обеда. Когда мы все съедали, я варила крыло, в бульон засыпала гречку, а из малого количества мяса и макарон готовила очень вкусный лапшевник. Из второй отварной лапки получались суп с перловкой и рагу с овощами. Зимой в ход шли капуста, свекла, морковь, лук. Летом: помидоры, кабачки, баклажаны, болгарские перцы.

Когда завершались «куриные» дни, я покупала грудинку, просила мясника разрубить ее на четыре части, и опять готовила обеды.

Лариска жила в том же ритме, и она всегда была готова прийти мне на помощь, делилась последним рублем. А когда я один раз загремела в больницу, Ларка перебралась в мои хоромы со всеми своими собаками и котами и пасла маленького Аркашу.

Потом наша жизнь наладилась. Лариска открыла магазин для животных, она сделала это одной из первых и преуспела. Сейчас у Воротниковой девять торговых точек. И у меня все в порядке с финансами. Мы с Ларой прошли испытания нищетой, потом богатством и ни разу не поругались. У каждой из нас много недостатков, но и я, и Лариска учитываем особенности характера друг друга. Воротникова невероятная болтунья, рот у нее никогда не закрывается. Монологи подруги звучат примерно так: «Ой, как давно мы не виделись! Как дела? У меня все супер. Вчера с Танюхой поехали в магазин. Ты помнишь Таньку? Это моя соседка, она теперь живет в квартире, которую продал Михаил, он уехал жить к своей второй жене Лене, она портниха, работает на заказ, шикарно шьет, у нее одевается Эмилия Карловна, мать Бори, владельца банка, который всегда мне кредит на бизнес дает! Денег у него лом, но его мать к Ленке ходит. И всех своих подруг к ней отвела, даже Варю, а та дочь депутата, в семье бабла, как навоза в конюшне. Ох, забыла рассказать, что Костик увлекся конным спортом! Вот вспомнила про лошадиное дерьмо, и меня торкнуло. Коня он купил, назвал его Элефантом! Хи-хи-хи! Конь – слон! На такое только Константин способен».

И так без остановки несколько часов. Мне не удается вставить ни слова, обычно я мычу:

– М-м-м, – или повторяю: – Угу, угу, угу.

Примерно через двадцать минут (оцените мою стойкость) у меня происходит взрыв мозга. В голове возникает мешанина, я не понимаю, кто такой Костя, зачем он купил слона и почему шьет для него шубу у портного – депутата Госдумы, который носит с собой на заседания карманную швейную машинку, ее ему подарила вторая жена пятого соседа Лариски. И в ту секунду, когда мой мозг окончательно встает на дыбы, включается режим: «Ничего не слышу, никого не вижу, никому ничего не скажу». Я сижу, улыбаюсь, киваю, но меня в комнате уже нет. Мыслями я в Париже, иду в магазин за покупками. Похоже, и вчера меня унесло туда во время беседы, когда Лара попросила:

– Пригрей котика…

Дальнейших слов подруги я уже не слышала.

– Мальчик, заинька, выходи, не бойся, – пела сейчас Лариса.

Из перевозки появился второй бенгальский котенок.

– Платон, – представила его хозяйка.

– Восторг, – подпрыгнула Манюня, – два красавца.

– Погоди, ты еще Лиззи-Миззи-Тиззи не видела, – интригующе улыбнулась Лара, – вот она! Моя зайка!

Я уставилась на перевозку, вот почему она такая огромная, внутри нее орда пассажиров.

– Ой! Минипиг, – зааплодировала Маруся, – какая хорошенькая свинка!

Во мне проснулась практическая жилка:

– С ней надо гулять?

– Лиззи-Миззи-Тиззи обожает бегать на свежем воздухе, – согласилась Лара, – сейчас август, тепло, пусть она порадуется. А вот осенью, в холод и дождь, ей не стоит высовываться наружу. Свои делишки она прекрасно справляет в своем туалете. Но на всякий случай я прихватила теплую одежду для поросятинки. Ну, и последний у нас Марк!

– Надеюсь, это не дикобраз, – пробормотала я и в ту же секунду увидела птенца ворона, у него под хвостом был памперс.

Наш ворон Гектор, который молча наблюдал за происходящим, издал звук, похожий на икание. А вороненок спланировал на спину собаки Афины. Та даже не заметила, что стала для кого-то диваном, и продолжала стоять спокойно. Гектор же поднялся к потолку и пролетел по гостиной, издавая вопли, которым мог бы позавидовать актер, исполнявший главную роль в древнегреческой трагедии.

– Жуть! Ужас! Катастрофа!

Птенец задрал голову, увидел родственника, решил с ним познакомиться и замахал крыльями. Гектор сообразил, что младенец жаждет общения, замолчал и упорхнул в глубь дома. Марк ринулся за ним.

– Окна не открывай, – попросила Лара.

– И что, нам теперь из-за вороны в памперсах придется задыхаться? – хмыкнул Гарик.

– Марк – птенец ворона, – уточнила Маруся. – Ворон и ворона два отдельных вида птиц, относящихся к семейству врановых. Их близкими родственниками являются грачи, сороки, галки и еще около ста двадцати видов пернатых. Ворон значительно умнее вороны, в разы ее крупнее, он интроверт. Предпочитает тишину и одиночество. Наш Гектор – исключение из правил, он болтает без умолку, раздает всем советы. Во́роны хорошо понимают речь человека, могут общаться, у них бывает богатый словарный запас.

– Спасибо, – язвительно произнес Гарик[1]1
  Гарик – Игорь, сын Зои Игнатьевны, бабушки Феликса Маневина. Родной брат Глории, матери Феликса, свекрови Даши. Временно живет в Ложкине.


[Закрыть], – я тоже умею пользоваться поисковиком.

Манюня сделала вид, что не слышит его. Гарик постоянно пытается спровоцировать Машу на агрессию, но у него это не получается.

– Режим дня, порядок кормления, все это есть в памятке, которую я составила, – затараторила Лара. – Знаю, что Дашута лучше воспринимает написанный текст, поэтому вот тебе склерозник.

Подруга положила на стол тетрадь.

– Изучи и действуй! Вернусь, заберу весь свой зверинец.

– Надолго уезжаешь? Куда собралась? – только сейчас догадалась спросить я.

– Андрюша предложил мне выйти за него замуж, – ответила Лариска. – Я решила проверить, каково это с ним постоянно находиться? Одно дело – два-три часа пару раз в неделю время вместе проводить, в кино сходить, в кафе, потом…

Лариска замолчала.

– Говори, говори, – засмеялась Маша, – я уже взрослая.

– В общем, вы меня поняли, – продолжила Воротникова. – Надо нам некоторое время пожить семьей, тогда все ясно станет. Развод – жуткая канитель! Я решила провести эксперимент на территории Андрея. А то есть шанс, что ему у меня в доме понравится, потом я его не выгоню. В случае скандала сама-то я живо манатки в сумку покидаю и дам деру!

– Свадьба, – вздохнула Марина, – это здорово! Белое платье, фата… Испеку вам торт.

– В Англии есть обычай, – с самым серьезным видом произнес Гарик, – фигурки жениха и невесты, что украшают торт, дарят теще. Она первым делом откусывает голову у жениха.

– Ой, ты это только что придумал, – рассмеялась наша домработница Нина.

Глава вторая

– Закажешь себе белое платье? – спросила Марина.

– Никогда, – отрезала Лариска, – хочу розовое.

– А мне нравится белоснежное, – вздохнула Мариша.

Я молча слушала их беседу. Ранее я уже рассказывала, как в нашем доме появилась жена Дегтярева: брак они зарегистрировали, но он фиктивный. Давным-давно, еще в те допотопные времена, когда мы с Александром Михайловичем и не слышали о существовании друг друга, Дегтярев, тогда еще не полковник, и Марина, молодая девушка, решили уладить свои квартирные вопросы[2]2
  История появления в Ложкине Марины рассказана в книге Дарьи Донцовой «Змеиный гаджет».


[Закрыть]. Для этого они сходили в загс, получили печати в паспортах, разбежались и встретились снова только пару лет назад. Марина перебралась жить к нам в Ложкино, она поселилась на втором этаже дома для гостей. На первом у нас теперь офис детективного агентства с прекрасным названием «Тюх-Плаза»[3]3
  История создания агентства «Тюх-Плаза» рассказана в книге Дарьи Донцовой «Годовой абонемент на тот свет».


[Закрыть]. Мариша изумительно готовит, ведет кулинарный блог в Интернете, дает мастер-классы, много зарабатывает. Спустя несколько месяцев мы стали считать ее своей родственницей. Прошлой зимой вся женская часть нашей семьи поняла, что Марина очень хочет, чтобы фиктивный брак превратился в настоящий. Еще она мечтает о свадьбе, подвенечном платье, многоярусном торте, подарках, путешествии на острова. Но ее мечты так и остаются мечтами, потому что полковник не слышит вздохов Марины, не замечает, что с каждым днем у фиктивной жены макияж становится все ярче, одежда моднее, прическа оригинальнее. И вообще на этой неделе она варила грибную похлебку четыре раза, это самый любимый суп полковника. Нет бы Дегтяреву оторваться от шоколадного торта, в котором, по словам его фиктивной супруги, отсутствуют сахар и глютен, и вообще у него отрицательная калорийность, взглянуть на несчастную мордочку Мариши и воскликнуть:

– Солнышко! Так в чем вопрос? Поедем, купим тебе самое лучшее платье, фату, туфли, назначим день свадьбы и соберем гостей!

Но полковник просто лопает бисквит с «абсолютно» диетическим кремом, в составе которого только шоколад, яйца, сливочное масло и мука. Ясно же, что такая начинка способствует похудению. Избавиться от живота Дегтярев твердо решил, свое брюшко он видит в зеркале, и оно ему не нравится. А вот страданий Мариши полковник не замечает.

– Дорогой, вкусный тортик? – прощебетала Марина.

– Нормальный, – буркнул Дегтярев.

Наша кулинарка развернулась и убежала.

– Ну, это просто невыносимо! – рассердилась Маша. – Дядя Саша! Как ты можешь отвечать: «Нормальный»?

На лице полковника появилось удивление.

– А что надо сказать? Нормальный торт!

– М-м-м, – простонала Манюня, – есть много разных слов: «вкусный», «восхитительный», «необыкновенный», «пальчики оближешь»! Ты не видишь, что обидел Марину?

Глаза Дегтярева округлились.

– Я? Чем?

– Заявлением: «Нормальный», – объяснила Маша.

Толстяк засопел.

– Если у тебя плохое настроение, то я тут ни при чем. Еда нормальная, и я сказал, что она нормальная, в чем оскорбление? Слышите звонок? Куда подевался мой телефон?

– Он в прихожей на консоли, – назвала я адрес трубки.

– Нет бы принести поскорей то, что сама куда-то зашвырнула, – покраснел от гнева полковник и направился в холл.

Маруся посмотрела на меня.

– Он и правда не понимает, как обидно, когда тебя не хвалят?

Лариска вздохнула.

– Мужчины все такие. Все мои бывшие супруги, услышав из моих уст любую просьбу, с готовностью отвечали «сейчас». «Дорогой, завари чай». – «Сейчас». «Милый, вынеси помойное ведро». – «Сейчас». Сказал и забыл. В первом браке я, глупая, начинала топать ногами, сердиться: «Неужели трудно сразу сделать то, о чем просят?» Во втором я демонстративно вздыхала, а потом перестала просить мужиков о помощи, нынче я живу по принципу: если хочешь, чтобы что-то сделали хорошо, сделай сама!

И тут на мой мобильный прилетело сообщение от Семена:

«Ты где? Мы в офисе, приехала клиентка. Дегтярев уже пришел».

Я встала и быстро шмыгнула в коридор. Полковник получил известие от Собачкина и поспешил в гостевой дом. Я на что угодно готова спорить, что Сеня написал шефу: «Скажешь Даше или мне ей позвонить?» Определенно толстяк ответил: «Сейчас придем», а потом улепетнул из столовой, забыв про боевую подругу.

Я вышла из дома и побежала по дорожке к нашему офису. Сегодня прекрасная погода, светит солнце, на небе ни одного облачка. У нас появился клиент, значит, толстяк перестанет ходить с мрачным видом и сердиться на меня. Только не подумайте, что Александр Михайлович – вредный мужик и выплескивает свое плохое настроение на членов семьи. Вовсе нет. Дегтярев добрый, не жадный, очень любит Машу, Феликса и вообще всех, кто живет в Ложкине. Даже к Гарику полковник нормально относится. Почему же он постоянно делает мне замечания? Потому что считает, что лучше него никто не разбирается в авиации, автомобилестроении, литературе, физике, химии, географии, истории, астрономии… Александр Михайлович учит Марину, что куриный бульон надо варить, сначала обжарив курицу. Он объясняет Нине, что лучше всего чистить кастрюлю песком. Потом отнимает у крохотной Дусеньки соску, потому что девочка о нее язык сломает. Где он набрался этих знаний? Понятия не имею. Все в доме понимают: спорить с полковником, что для супа нужно сырое мясо, песок для чистки кухонной утвари перестали применять еще на заре двадцатого века, а в языке нет костей, поэтому сломать его невозможно, все это говорить ему не имеет смысла. Полковника не переубедить, а тот, кто посмеет отстаивать свою правоту, будет с позором загнан в угол и там морально растоптан. Даже Гарик, у которого начисто отсутствуют все тормоза, способный заявить кому угодно что угодно, даже он молча выслушивает мнение полковника о своем очередном бизнесе. Почему Дегтярев так себя ведет? Он всегда работал в полиции, прошел по всем ступенькам служебной лестницы, воспитал армию сотрудников и пользовался авторитетом у коллег. С утра до ночи без выходных, праздников, отгулов полковник пахал в своем отделе. У него свободной минуты не было. И вдруг пенсия! Первую неделю толстяк радовался, спал до полудня, гулял, научился играть в пинг-понг, со вкусом ел раз шесть в день, смотрел телевизор. Потом стал вмешиваться в домашние дела, принялся руководить Ниной, мной, Машей. Затем заскучал, стал брюзжать, сердиться, злиться… Я могу весь день проваляться в саду в шезлонге, читать детективы Смоляковой и буду считать, что день у меня великолепно прошел. А Дегтяреву необходимо всеми руководить. Кем ему командовать на пенсии? Только домочадцами. Чтобы члены семьи не сошли с ума и не обжаривали курицу перед тем, как ее сварить, я решила открыть детективное агентство. Теперь, если у нас есть клиент, в доме царят тишина и покой, полковник занят делом. Все счастливы. Но когда никто не приходит с просьбой: «Помогите», вот тогда нам нелегко приходится.

Глава третья

– Меня зовут Софья, – начала разговор пожилая женщина, – вообще-то правильно София, но я давно перестала объяснять всем, что в моем имени нет мягкого знака, там буква «и». Внуки зовут меня – Фофа, и члены семьи обращаются ко мне так же.

– Внуки? – не сдержал удивления Кузя. – Я думал, вам лет сорок!

Гостья улыбнулась.

– Очень приятно это слышать, но нет, мне много больше. Замуж я выскочила не в восемнадцать, не девочкой, а взрослым человеком, сразу сына родила, потом Катю. Андрюша привел в дом Свету, невестка нам стала дочерью, у них родились Павлик и Анечка. У нас очень счастливая семья. Мы вовсе не олигархи. Говорю это не для того, чтобы разжалобить господина Дегтярева, сыграть на его сострадании к нищим и помочь мне бесплатно. Я считаю, если человек здоров, но у него нет денег, то он скорее всего лентяй. Работа всегда есть, другое дело, что она тебе не нравится, ты хочешь сидеть в офисе, перебрасывать бумажки с места на место, пить чай с коллегами. Но такой возможности у тебя нет. Не пой, что не можешь устроиться, иди хоть полы мыть. Я рано осиротела. Отец, как обычно, напился, лег на диван, закурил и заснул. Сигарета из руки выпала, квартира сгорела. Ничего не осталось вообще. В детдом я не попала, потому что поступила в медучилище. В мое время дети шли в школу в семь лет, а мама упросила взять меня в шесть. Анна Ивановна устроилась на тяжелую, но хорошо оплачиваемую работу, ездить ей надо было далеко, из дома приходилось выходить в шесть утра. Садик принимал воспитанников с восьми, школа – тоже. Но! Школа находилась у нас во дворе, в пятнадцати шагах от подъезда. В прямом смысле слова, я посчитала шаги. А до садика десять минут на трамвае, чтобы до остановки добраться, надо было пройти переулками до проспекта и пересечь его. Шестилетку даже в идиллические советские времена отпускать одну в столь далекое путешествие было опасно. А пробежаться по двору малышка могла. На отца рассчитывать не приходилось. Он был профессиональный выпивоха, по неделям дома не ночевал, потом приходил и устраивал скандал. С таким отцом дети рано взрослеют. Я с первого класса сама вставала по будильнику и бежала на занятия. Училась хорошо, мне в школе нравилось, и обед там вкусным казался. Могла десятилетку окончить, но мама дала мне прекрасный совет:

– После восьмого класса поступай в медицинское училище, станешь медсестрой. Годик послужишь, пойдешь в институт, тебя туда примут, даже если все вступительные на тройки сдашь. В вузе тебя будут считать рабочей молодежью, ты работала по профилю будущей учебы, мечтала стать доктором. Таким в медвуз зеленый свет! Если же после десятилетки в медвуз сунешься, и не мечтай студенткой стать. Конкурс там громадный, в первую очередь берут детей врачей.

Софья протяжно вздохнула.

– Всю жизнь маму за умный совет благодарю. Я – окулист, у меня много постоянных пациентов, обширная частная практика, я работаю в платной клинике. К сожалению, мамуля погибла, когда мне пятнадцать стукнуло. Пьяный водитель сбил ее, когда она шла на зеленый свет по пешеходному переходу. Шофера не нашли. Потом отец погиб, устроил пожар в квартире. Я осталась одна, без жилья, без денег и одежды. Оцените ситуацию. Когда я уехала утром в училище, у меня была двухкомнатная «распашонка», суп в холодильнике, немного денег в жестяной коробочке в шкафу. Отец где-то гулял, его дома дней десять не было, он под утро заявился. Ну да я только радовалась, что алкоголика больше недели не видела. Все у меня было хорошо. Возвращаюсь с занятий… Соседи толпятся на улице, вместо окон нашей квартиры зияют черные дыры, по двору вода течет, в спецмашину мешок с трупом запихивают.

– Ужас, – воскликнула из прихожей Марина, – я бы ума лишилась.

– Меня соседка пригрела, – вздохнула Софья, – тетя Таня Сошкина, она в третьем подъезде жила. Ее все считали нелюдимой. На лавочке она никогда не сидела, с местными бабками не судачила. Вежливая, но поздоровается и быстро уходит. Ни мужа, ни детей у нее не было. Где она работала? Точно никто не знал, думали, что она бухгалтер. Тетя Таня ко мне в тот страшный день подошла и за руку взяла.

– Пошли!

Привела меня к себе домой, у нее три комнаты. Одна была заперта, она ее открыла и сказала:

– Будешь здесь жить.

Одела меня, обула, заботилась. Не сразу я узнала, что у нее много лет назад от какой-то генетической болезни умерла дочка. Поэтому тетя Таня больше не рожала, боялась, что опять нездоровый ребенок родится. Татьяна Ивановна обменяла свою прежнюю квартиру на такую же в нашем доме. Не могла жить на старом месте. Мне она второй мамой стала. Когда мы с Гришей свадьбу сыграли, то жили в квартире тети Тани, она ухитрилась и меня туда прописать, и моего супруга. До сих пор жилплощадь наша, сдаем ее. Гриша преподавал в школе, потом стал директором, затем открыл свой колледж. Учеников у него немного, прибыль не Бог весть какая, но я тоже зарабатываю, плюс деньги от сдачи жилья. Получается вполне приличная сумма. Мы не транжиры. В начале двухтысячных взяли кредит, купили участок в лесу, на тогда никому не нужном Новорижском шоссе, построили дом, по нашим меркам просто огромный – триста метров.

Софья вздохнула.

– Всеми делами заправлял муж, я ни разу на стройку не ездила, мало что знаю. Земля там тогда стоила намного меньше, чем сейчас. Особняк возводила и отделывала бригада из Украины. Работящие, непьющие мужчины и женщины. Мебель, люстры – все стоило по нынешним меркам дешево. Участок привлек мужа близостью к Москве. Еще ему понравилось, что не на самой дороге он находился, надо свернуть в деревню, проехать немного и въехать в лес. Неподалеку находятся два села, правда, сейчас рядом возник поселок, но там всегда тихо.

Софья Петровна смутилась.

– Мы с мужем не любители развлечений, поездок по заграницам. Нам нравилось вечерами посидеть с книгой. И не было у нас желания демонстрировать окружающим свое благополучие. Сейчас Новорижское шоссе стало модным, но в тот год, когда мы перебрались в дом, оно считалось заштатной дорогой. Тогда очень ценилось Рублево-Успенское направление. Мы не думали, что станем обладателями элитного жилья. Еще недавно я считала себя самой счастливой на свете. И вдруг! Умер Гриша. Муж был чуть старше меня, но теперь такой возраст – это не конец жизни. Лишнего веса у него не было, он не пил, не курил, занимался спортом, мы с ним много гуляли, летом на велосипедах ездили, зимой на лыжах катались. Мы воцерковленная семья, по воскресеньям в храм ходили. Дети не всегда присутствовали на службе, а мы с Гришей ни разу не пропустили, в понедельник, среду, пятницу у нас были постные дни. Ничего скоромного. И вообще чревоугодие – это не наш грех. Понимаете?

– Да, – ответила я, – вы вели здоровый образ жизни.

– Именно так, – кивнула Софья, – и в семье не было скандалов. Никто отношения на повышенных тонях не выяснял. Андрюша и Света любят друг друга, дети у них спокойные, воспитанные. Жених Катюши Йося – прекрасный человек. Мы с мужем все недоразумения решали вербально. Еще раз напомню: мы – православная семья, негоже нам лай устраивать.

Софья Петровна открыла сумочку, извлекла из ее недр небольшой альбом, перелистнула и показала нам одну страницу.

– Это мой Гришенька, правда красавец?

Я взглянула на снимок самого обычного мужчины, решила сделать приятное вдове и воскликнула:

– Да! Глаза добрые, улыбка такая радостная.

– Хорошее лицо, открытое, честное, – добавил Сеня, похоже, он тоже испытывал жалость к нашей клиентке.

Софья сделала глоток чая.

– Прекрасно заварен. Мы с Гришей раз в году проходили полное обследование в медцентре. В январе ни у меня, ни у мужа никаких проблем не выявили. Анализы крови, исследования на томографе, УЗИ – ничто не вызывало тревоги. Спустя пару месяцев муж лег спать в бане, а утром не проснулся. Я была в шоке, что случилось? Инсульт, инфаркт, тромб оторвался? Предпосылок ко всему этому не было, но вдруг? И что выяснилось? У супруга легкие выглядели, как у больного раком в самой запущенной стадии, словно Гриша дымил с детства! Но супруг не прикасался ни к сигаретам, ни к трубке, ни к кальяну, ни к сигарам. Табака в доме не было. Почему же его легкие пришли в такое состояние? Онкологии у мужа не обнаружили. Если у человека настолько больны легкие, то он не смог бы дышать в полной мере. Непременно начались бы кашель, одышка, кровохарканье, боль в груди, слабость, снижение веса. Но ничего такого не было. Рак легких может прятаться под видом плеврита, очагового пневмосклероза, бронхоэктазы, первопричиной этих заболеваний является рост злокачественной опухоли в легком. Но и этого у Гриши не нашли. В январе МРТ показало картину прекрасного здоровья. А ранней весной супруг умер. Да, я знаю об ураганном раке. Но! Опухоли-то не обнаружили. Нигде! Метастазы отсутствовали. Что случилось с мужем?

Николаева взяла чашку и сделала глоток.

– Подобную картину порой можно наблюдать, когда человек попал под воздействие отравляющих веществ или работал там, где их распыляют. В советские годы для уничтожения вредителей на полях, в том числе хлопковых, применяли ДДТ. Понятия не имели, что этот пестицид смертельно опасен для человека. Считали его прекрасным средством, недорогим, чрезвычайно действенным, дуст даже саранчу убивал, а она, похоже, неубиваема. Довольно долго его использовали. Потом в среднеазиатских республиках, в особенности в сельских районах, резко повысилась смертность школьников от легочных заболеваний. Начали изучать причины и поняли, что детей отправляли собирать хлопок, а тот опыляли ДДТ. Было велено выдавать ребятам марлевые маски и предупреждать их: «Если увидите вдали самолеты и за каждым будто хвост дыма тянется, немедленно бегите в палатку-укрытие». Но это предписание отнюдь не все председатели колхозов выполняли. Защитные средства приходилось покупать за счет сельского бюджета. Некоторые руководители считали такое распоряжение дорогой глупостью, не тратили деньги на обеспечение безопасности детей. И сами школьники не понимали серьезности положения, не использовали маски, не спешили в палатки. Летит «кукурузник», и ладно. Сыпанул что-то на голову? Ерунда, стряхну. Помчусь прятаться? Не успею норму хлопка сдать, мне двойку за летнюю практику влепят.