Текст книги "Укротитель Медузы горгоны"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Якименко насыпал в чашку сахар.

– У твоей бабушки менталитет четырнадцатилетнего подростка.

Я посмотрела на кекс – и не взяла его.

– Нет, скорее двенадцатилетнего.

Игорь Сергеевич отхлебнул кофе, поморщился и стал помешивать его ложечкой.

– Ладно, хватит уже о тех, кто устраивает пожар по глупости. Сосредоточимся на преступниках. Итак, сокрытие улик и мошенничество. Плюс пироманы. Психологи считают, что последние – в основном мужчины в возрасте от семнадцати до сорока пяти лет, с неустроенной личной жизнью и неудавшейся карьерой, чаще всего имеющие авторитарных родителей. Баловаться огнем такие люди начинают в раннем детстве, это для них выпускают плакаты «Спички малышам не игрушка». Но, подрастая, они начинают изобретать оригинальные способы поджога, так сказать, из любви к искусству. Специалисты прекрасно знают: пироман не убежит после того, как разгорится пламя, а обязательно останется в толпе, будет наблюдать за происходящим. Подчас люди, поджигающие дома и машины, идут работать пожарными или становятся членами добровольных дружин. Могу рассказать тебе о парне, который сначала бросал горящие спички в гаражи, а потом прикатывал к ним на красной машине с брандспойтом и храбро боролся с огнем.

– Гримваген стоял на заднем дворе, никаких зевак там не было, – напомнила я. – А огнеборцы прикатили, когда от автобуса остались рожки да ножки. Сказали, что их дорожные пробки задержали.

Следователь взял в руки меню, полистал и задумчиво произнес:

– Может, мне еще пирог с мясом слопать? Что-то не наелся совсем… Полагаю, что в «Небесах» орудовал серийный маньяк. Он не первый раз на охоту выходит, на нем уже три трупа, а с тем, что в театре – четыре.

Я выронила чайную ложку.

– Что? Откуда вы знаете?

– Ну, я его пытаюсь поймать. Правда, пока без особого успеха, – ответил Якименко.

Глава 7

– Зачем преступнику пустой гримваген? – растерялась я. – Из него ведь к началу спектакля вынесли все костюмы, кроме того, что принадлежал кормилице, а он недорогой.

Игорь Сергеевич отложил меню.

– В автобусе находилась женщина. Мерзавцу машина без надобности, он убивает людей, а затем сжигает автомобили. Я сейчас держу на контроле все случаи поджогов транспортных средств и твердо уверен, что происшествие на заднем дворе театра дело рук этого убийцы. Не стану объяснять, как я пришел к такому выводу, просто поверь: гримваген вспыхнул не случайно, охотились на вашу новую уборщицу Фаину. Если, конечно, погибла именно она. Сейчас эксперт пытается установить личность убитой.

– Трудная задача, – прошептала я. – Софья Борисовна говорила, от тела мало что осталось.

– Не в данном случае, – возразил Якименко. – У жертвы стоял протез тазобедренного сустава с серийным номером, и узнать, кому его имплантировали, вполне возможно. Кстати, мне понадобится твоя помощь. Я, видишь ли, подозреваю, что преступник – мужчина, причем из театральных кругов. Скажем, не очень удачливый актер или он мечтал стать артистом, но потерпел неудачу и теперь служит рабочим сцены, администратором, осветителем.

– Почему вам пришла в голову такая мысль? – удивилась я.

Игорь Сергеевич поманил официантку, попросил принести еще кофе и пирогов с мясом, подождал, пока она уйдет, и стал вводить меня в курс дела…

Не так давно на Звягинской улице сгорел минивэн, за рулем которого находился Сергей Марков, артист театра драмы. Сначала происшествие сочли несчастным случаем, но эксперты определили, что в машине было установлено устройство, которое воспламенилось, когда Марков приехал на улицу, расположенную в промзоне.

Никто из коллег или знакомых ничего плохого об артисте сказать не мог, это был тихий безобидный человек, без семьи. В крохотном театре он считался звездой, играл главные роли, имел своих почитателей, но это была слава, так сказать, местного значения. Широкая публика Маркова не знала – его не приглашали играть в сериалах и в лучших театрах столицы. Люди, занимавшиеся расследованием, проверили коллег и знакомых Маркова, но так и не смогли вычислить убийцу.

Собственно говоря, установить удалось лишь то, что незадолго до смерти актер принял большую дозу сильного транквилизатора, довольно распространенного. Лекарство, скорее всего, попало в желудок вместе с кофе. Но бросил ли его туда преступник или Сергей Марков сам принял таблетки? Почему он оказался в столь безлюдном месте? Ответов на эти и многие другие вопросы не было. Дело перешло в разряд висяков.

Потом случился новый пожар. Ночью полыхнул гримваген, который стоял во дворе завода «Алибр», в огне погиб шофер Мирон Львов. Предприятие «Алибр» давно перестало существовать, его цеха телеканал «SUM» использует для съемок ток-шоу, музыкальных викторин и разных других проектов. Программы штампуют блоками, снимают по три-четыре за смену. Условия на фабрике ужасные, там нет ни приличных туалетов, ни комфортных гримуборных, поэтому для ведущих пригоняют гримвагены с набором минимальных удобств. И в каждом автобусе сидит шофер, который не имеет права уйти домой, пока не завершится съемочный день. Львов проживал в Подольске, «Алибр» расположен в районе Звездного бульвара, запись очередного шоу шла до полвторого ночи, а на следующий день режиссер вызвал всех на площадку к десяти утра. Водитель, скорее всего, подумал, что времени у него хватит лишь, чтобы добраться до квартиры, умыться и сразу ехать назад. Поэтому он и решил спать в гримвагене. Фирма, сдающая напрокат автобусы, категорически запрещает своим сотрудникам заходить в салон в то время, когда там находится телезвезда, и, конечно, никто бы не разрешил водителю устроиться там на ночь на диване. Но Мирон, наверное, подумал, что нарушение правил пройдет незамеченным, вот и улегся баиньки. Во всяком случае, к такому выводу пришел следователь, пытаясь понять, почему водитель не покинул территорию бывшего завода.

Как позже выяснили эксперты, зажигательное устройство лежало в одном из ящиков тумбочки, а та стояла около дивана, где было найдено сильно обгоревшее тело Львова. При вскрытии в крови погибшего обнаружили тот же транквилизатор, что и у актера Сергея Маркова. Предположительно, препарат попал в его желудок вместе с последним ужином, который состоял из кофе и бутербродов.

Вскоре после несчастья со Львовым погибла Алина Косолапова, актриса, ставшая популярной после съемок в нескольких телесериалах. Для приятелей и родственников осталось загадкой, что она делала в полночь на парковке у закрытого дешевого сетевого гипермаркета, позади коего простиралась гигантская стройка. Алина никогда не ходила за продуктами. Правда, она давно говорила всем и вся, что мечтает приобрести новую квартиру и подыскивает вариант себе по карману. Но кто же ходит выбирать апартаменты за полночь? Новенький «БМВ» звезды полыхнул костром, и это снова был поджог. Пожарные нашли части конструкции, которая заставила иномарку вспыхнуть, а эксперты, изучив останки погибшей, следы все того же лекарства и кофе.

И вот это дело, тоже обреченное на то, чтобы нераскрытым угодить «на полку», благодаря редкой настойчивости гражданского мужа Косолаповой и его беспредельному желанию выяснить, кто убил Алину, попало к Якименко.

Прежде всего Игорь Сергеевич решил проверить, не было ли раньше подобных случаев поджога машин, во время которых жертвами стали красивые женщины. В архиве сведений о таких происшествиях не обнаружилось, зато в графе «сходные обстоятельства» компьютер выдал информацию про гибель Маркова и Львова. Якименко затребовал документы, изучил их и понял: во всех трех случаях орудовал один человек.

Преступник использовал очень простые, но действенные устройства, которые подложил Сергею и Алине на задние сиденья их автомобилей – засунул между спинкой и сиденьем, а в случае со Львовым спрятал в тумбочку. Мерзавец брал составляющие, которые совершенно свободно продаются в аптеках, хозяйственных магазинах и супермаркетах. Наверное, пироман думал, что, применяя такие ингредиенты, он никогда не будет пойман. Полиция может отследить того, кто приобрел, допустим, уран, ведь выйти на продавца этого товара не столь уж сложно. Но как вычислить покупателя обычной пищевой соды? Или зубной пасты? Убийца явно чувствовал себя в полнейшей безопасности, а зря. Потому что у каждого поджигателя своя манера собирать «факел». Опытный эксперт сразу поймет, имеет ли он дело с одним серийным пироманом или с несколькими. А с Якименко работают прекрасные специалисты [5]5
  Из этических соображений специально не описывается подробно, из каких простых, доступных любому человеку материалов можно сделать «зажигалку». ( Прим. автора.)


[Закрыть].

К тому же во всех трех преступлениях использовался одинаковый вид транквилизатора. Что тоже говорит о личности злодея. И в пользу того, что действовал один человек.

Якименко провел свое расследование.

Жертвы погибли поздним вечером или ночью. Марков лишился жизни на пустынной улице, Львов во дворе завода «Алибр», где в момент пожара не было больше никого, а Косолапова заехала на парковку работающего до двадцати трех часов супермаркета в районе полуночи.

Игорь Сергеевич пришел к выводу, что преступник не хотел навредить большому числу людей, поэтому поджигал не квартиры или офисы, а автомобили, где сидели жертвы, устраивал пожар в безлюдных местах и в позднее время. То есть умереть надлежало только Сергею, Мирону и Алине. А еще Якименко решил, что убийца общался с жертвами, может, даже дружил с ними. Ведь знал же тот откуда-то, что Львов остался ночевать в гримвагене, и смог, пока неизвестно каким образом, заманить Косолапову и Маркова в такие места, где они ранее никогда не бывали.

Группа Якименко принялась изучать жизнь погибших, искать связь между ними.

Сергей Марков, звезда крохотного театра, был вполне удовлетворен своей жизнью. В отличие от большинства коллег, он не искал популярности, с презрением отзывался о телемыле, играл роли в классических пьесах и часто говорил: «Великий артист не ярмарочный клоун. Он не может всех веселить, работать для каждого. Настоящий исполнитель служит узкому кругу людей, своих единомышленников. Я никогда не выйду на сцену, если в зале будет более ста мест. И ни за какие гонорары не соглашусь сниматься в кино».

Косолапова оказалась диаметрально противоположной Маркову личностью. Она хваталась за любое предложение, бегала по всем кастингам, участвовала в любых телешоу, была готова есть лягушек, плавать в сточной канаве, прыгать голой с парашютом. И никогда не скрывала, что жаждет славы и денег. Один раз журналистка, бравшая у актрисы интервью, упрекнула ее во всеядности. Алиса разразилась в ответ бурной речью:

– Вы небось из обеспеченной семьи, вам мама-папа какао в постель подавали, на машине в школу возили, потом в институт доченьку определили, на хорошую работу устроили. Какое право вы имеете осуждать тех, кто родился не с золотой соской во рту? У меня было другое детство, голодное и босоногое в прямом смысле слова. Специально для вашего сверхкультурного издания, печатающего сплетни, заявляю: «Дорогие режиссеры! Зовите Косолапову во все проекты, я вам, что хотите, станцую, спою и изображу, хоть без трусов колесом крутиться буду. Я талантливая и работоспособная, не капризная и не ленивая. Я – супер! Второй такой не найдете. Согласна зимой в обнимку с медведем в проруби купаться, только заплатите побольше».

Сергей Марков и Алина Косолапова не дружили, в компаниях рядом не сидели, на съемочных площадках и в театрах никогда вместе не работали, не посещали один фитнес-клуб, одного стоматолога, терапевта или парикмахера, не имели одинакового хобби. То есть вообще никак не пересекались и, скорее всего, даже не подозревали о существовании друг друга.

Мирон Львов, отслужив в армии, в двадцать лет решил стать актером. Парень шесть раз пытался поступить в профильный вуз, но всегда срезался на первом туре конкурса. Ему так и не удалось стать дипломированным артистом и выйти на большую сцену, но он несколько лет активно снимался в кино, став каскадером. Один раз после премьеры фильма, в котором Мирон вываливался из летящей с обрыва машины, к нему подошла корреспондентка с вопросом:

– Вы бывший спортсмен?

– Нет, – коротко ответил молодой человек.

– Где же тогда научились делать трюки? – удивилась журналистка.

– Тот, кто служил в армии, еще и не то умеет, – усмехнулся Львов. И добавил: – Самоучка я, Левша кинематографа.

Несколько лет Мирон переходил из картины в картину. Спустя какое-то время он женился и, наверное, был счастлив. Но на одной из съемок каскадер повредил позвоночник, почти два года лечился, не работал, вставал на ноги в прямом смысле слова. Жена от него ушла, при разводе отсудив часть квартиры, и Львов очутился в крохотной однушке в Подольске. Потом ему повезло. Актер, которого парень когда-то заменял в опасных сценах, стал владельцем фирмы, предоставляющей для съемок гримвагены. Узнав о несчастье, он взял бывшего каскадера на работу шофером.

Мирон не ходил на тусовки, не светился среди кинематографистов, просто крутил баранку. А в свободное время читал книги, увлекся буддизмом, нашел близких себе по духу людей, мечтал съездить в Тибет.

Единственное, что объединяло погибших: они все имели отношение к миру искусства. Точка. Более ничто не связывало трех жертв. Кроме того, что их одинаковым образом убил, судя по всему, один и тот же человек.

И вот четвертая трагедия, случившаяся в театре «Небеса». Правда, гримваген загорелся всего в девять вечера. Но снова никто, кроме неопознанной жертвы, не пострадал, автобус вспыхнул, когда представление уже началось. На заднем дворе посторонних не бывает, а артисты находились за кулисами. Киллер опять позаботился, чтобы погибла только эта женщина.

Рассказ Игоря Сергеевича прервал звонок телефона, Якименко взял трубку.

– Привет, Миша. Да, знаю. Мы вместе сидим в кафе. Рассказывай.

Глава 8

Я подождала, пока следователь закончит беседу, и не сдержала любопытства.

– Что случилось?

– Выяснили личность погибшей, – сообщил мой спутник, – это Фаина Круглова, бывшая воспитанница детского дома, двадцати шести лет, работала в разных театрах администратором, из всех уходила, потому что мечтала играть в спектаклях, но желание ее так и не осуществилось. «Небеса» седьмой коллектив, куда она попала за восемь лет. Жила в однокомнатной квартире. Больше ничего о ней сообщить не могу. Ах, да. В жизни девушки имел место несчастный случай – Круглова свалилась со второго этажа жилого дома. Ничего криминального, просто она решила постирать кухонные занавески, влезла на подоконник, поскользнулась и шлепнулась вниз, так как окно оказалось открытым. Фаине подфартило, она всего-навсего сломала ногу.

– Чудовищное везение, – хмыкнула я.

– Это как посмотреть, – менторски заметил Игорь. – Могла бы свернуть шею или повредить позвоночник, сесть в инвалидное кресло, на всю жизнь остаться обездвиженной. Поэтому повторяю: Кругловой помог ангел-хранитель. А еще ей поставили эндопротез, а не штырь, который мог укоротить ногу на несколько сантиметров. Фаина полностью реабилитировалась, у нее лишь иногда появлялась едва заметная хромота. Вот все, что смог разузнать Миша.

– Не густо, – вздохнула я.

– Так и времени прошло не много, – парировал Якименко. – Ты знала Фаину?

– Пару раз встречала в коридорах молодую женщину с ведром, но ни разу с ней не разговаривала. Даже не знала, как ее зовут, – призналась я. – Ужасная история! Надеюсь, вы поймаете негодяя, который убивает людей. Но чем я могу помочь?

Игорь Сергеевич вытащил из пачки сигарету и стал крошить ее над блюдцем.

– Я абсолютно уверен, что негодяй получает огромное удовольствие от самой подготовки акции. Он нанимается на работу в театр или на телевидение, затем втирается в доверие к жертве. Считаю, что этот мерзавец испытывает кайф не только от вида огня. Нет, он, общаясь с обреченным им на смерть человеком, думает: «А я тебя скоро сожгу!» – и приходит в восторг от мысли, что велик, как Бог. Потому что чужая жизнь в его власти. Вот, например, Мирон Львов пьет чай, смеется и не знает, что некто собирается убрать его, как пешку с шахматной доски… Наш фигурант аккуратен до педантизма, он тщательнейшим образом просчитывает ситуацию, детали, к тому же он психолог. Обрати внимание, убийца ухитрился завести знакомство с диаметрально противоположными людьми – выстроил отношения и с Алиной, и с Мироном, и с Сергеем. Да, у них примерно один возраст, но разные интересы, менталитет, образование, мечты и устремления. Думаю, поджигатель действует так: сначала определяется с будущей жертвой…

– Как он ее выбирает? – перебив, поинтересовалась я.

– Пока я этого не знаю, – вздохнул следователь. – А вот когда соображу, откроется дорога к преступнику. Чем-то его будущая жертва привлекает. Маньяк нанимается на работу поближе к тому, кого собирается убрать, и пускает в ход все свое обаяние, чтобы наладить близкие отношения с этим человеком.

– А может, он прикидывается соседом, поклонником, записывается с несчастным в один фитнес-зал или оказывается с ним в общей компании? – заспорила я.

– Нет, – отрезал Игорь Сергеевич. – Я уже говорил, наш пироман очень педантичен, гордится своим умом, сообразительностью. Звонить в дверь, представляться живущим рядом человеком и просить для завязки знакомства дрель он не станет. Глупый шаг. Жертва может быстро выяснить, что в подъезде он не живет, и насторожиться. А снимать квартиру в том же доме слишком накладно. Роль фаната он тоже исполнять не станет. Артисты не склонны дружить с поклонниками, держат их на расстоянии. И кто мог восхищаться Мироном, который некогда работал каскадером, а в последние годы сидел за рулем гримвагена?

– Преступник разрабатывал для каждого случая свой план, – защищала я свою версию.

Якименко потер рукой лоб.

– Степа! Серийщики, как правило, действуют одинаковым образом. Если в первый раз удушил человека черным чулком, то и задумав следующее преступление, он прихватит именно черный чулок. Тут срабатывает простой расчет: однажды у меня с этим орудием получилось, значит, если я в точности воспроизведу свои действия, и второй раз меня ждет успех. Это называется почерком преступника. Поэтому в конце концов маньяк и попадается.

– Убивал одинаково, а готовился по-разному, – уперлась я.

Собеседник сложил ладони домиком.

– В сплоченной дружеской компании любой новый человек на виду, а преступники не жаждут привлекать к себе внимание. Да и попасть в круг близких людей трудно. Марков и Львов вообще не имели приятелей. В спортзал они не ходили, по тусовкам не слонялись. Мирон вне работы общался лишь с теми, кто исповедует буддизм, посещал храм, который организовал в своем доме некий бизнесмен, паства состояла из двадцати человек. Вот Косолапова регулярно занималась спортом. Но она являлась на тренировки после десяти вечера, когда в зале уже оставалось мало посетителей. Причем поднимала гантели под присмотром инструктора в вип-зоне, куда посторонние не допускаются. Нет, киллер знакомился с ними за кулисами или на съемочной площадке, и все начиналось с простого общения по службе, с ничего не значащего разговора, с улыбки, слов: «Добрый день, сегодня отвратительная погода» или: «Ну и пробки, еле доехал». И убийца не актер, то есть не конкурент жертве и не раздражающий ее своим талантом или отсутствием оного человек. Он представитель техперсонала – рабочий сцены, осветитель, администратор, буфетчик… Кто там еще бывает?

Я пожала плечами.

– Бухгалтер, выдающий зарплату.

– Нет, – снова возразил Якименко. – С этим специалистом ежедневно не общаются, а преступнику нужен постоянный контакт.

Я начала загибать пальцы.

– Гример, костюмер.

– Как правило, это женщины, – вздохнул Игорь Сергеевич. – А наш фигурант мужчина. По статистике, поджогами занимается менее одного процента представительниц слабого пола.

– Но их все равно нельзя сбрасывать со счетов, – уперлась я. – Из любого правила бывают исключения.

– Ты права, – вдруг согласился Якименко, – необходимо рассмотреть все возможные варианты. Пока у нас сложился вот какой профиль убийцы. В первую очередь следует обратить внимание на мужчину в возрасте от двадцати до пятидесяти лет, очень аккуратного, приятного в общении, всегда готового прийти на помощь. Окружающие относятся к нему с искренней симпатией, слова плохого о нем никто не скажет. Он тяготеет к искусству, хотел стать артистом или режиссером, но не получилось. Мастер на все руки: может починить разные сломанные вещи, хорошо разбирается в технике. Преступник начитан, обладает правильной речью, прилично одевается, умен. Общаясь с большим количеством народа, он при всем при том не имеет близких друзей, жены и детей. Будучи внешне открытым человеком, на самом деле наглухо закрыт.

– Последняя фраза мне непонятна, – остановила я собеседника. – Закрытый открытый человек? Это как?

Игорь Сергеевич усмехнулся:

– За соседним столиком обедает женщина, которая даже во время еды не может оторваться от книги Смоляковой… Что ты знаешь о писательнице?

Меня весьма удивил резкий поворот беседы.

– Не могу сказать, что являюсь страстной поклонницей ее творчества. Но все аэропорты забиты детективами Милады, а я постоянно летаю, поэтому иногда покупаю какие-нибудь ее опусы. Одной повести хватает часа на три, как раз на дорогу до Парижа или Милана. Простой язык, нормальный сюжет и никаких нудных разглагольствований о вечности и смысле бытия.

– Я не о творчестве спросил, – остановил меня Якименко, – а о личности. Смолякова пачками раздает интервью, ни одному журналисту не отказывает, недавно видел журнал «Разведение черепах», так Милада и там на обложке красовалась.

Я рассмеялась:

– Она же активная защитница животных, вечно во всяких акциях участвует.

– Вот! – обрадовался Игорь. – Итак, она любит собак-кошек. Что еще?

Я призадумалась.

– Ей недавно стукнул полтинник. Это известно всем, возраст Смолякова не скрывает. У нее есть дети, но нет мужа. Живет в собственном доме, увлекается кулинарией, хорошо вяжет, дома держит двух кошек и несколько псов, не пользуется Интернетом, пишет не на компьютере. Можно взять любой журнал и все о ней разузнать. Милада болтушка, она легко о себе корреспондентам рассказывает, пускает их в свой дом, разрешает там снимать. Милая дама, не скандальная, не вредная. Простая, не пафосная, одевается вне моды. В общем, как все.

Игорь Сергеевич рассмеялся:

– Ага, ты тоже попалась на ее удочку! А между тем Смолякова типичный пример открытого закрытого человека. Она приветлива с журналистами, но говорит им одно и то же, сообщает некий набор биографических данных, нахваливает своих животных, может спокойно открыть холодильник и показать, что там хранится. А теперь ответь, ты знаешь, чего она боится? Кто для нее пример в жизни? Любила Милада своих родителей? О чем она думает перед сном? Почему так много работает? Денег, полагаю, у нее много, значит, причина ее трудолюбия не в получении прибыли. Она обидчива? Ходит в церковь? О чем мечтает?

Я молчала.

– То-то и оно, – подвел итог Якименко. – Смолякова о себе ничего не рассказывает, ни разу не выставила ни одну семейную историю или скандал на всеобщее обозрение. Многие знаменитости прилюдно делят детей, поливают друг друга грязью при разводе, хвастаются подарками любовников, дорогими покупками. Милада же молчит на все личные темы. Про собак-кошек или приготовление омлета с грибами она будет часами петь, но скажи: ее дочь замужем? Не знаешь. И никто не знает. Смолякова производит впечатление совершенно открытой простой женщины, но на самом деле закрыта, как устрица, и простотой в ее случае даже не пахнет. Вот и наш маньяк таков. Короче, я уверен, что он работает в театре «Небеса».

Меня зазнобило. Страшно знать, что рядом с тобой находится человек, способный на убийство.

Якименко смахнул со скатерти крошки.

– Серийный убийца лишает жизни только тех, кого выбрал. Маньяк не бросается на прохожего с ножом, потому что тот косо на него посмотрел. Нет, по какой-то причине он намечает себе жертву и занимается исключительно ею. Валентин Михеев, изнасиловавший нескольких девушек, однажды спас от грабителя пожилого мужчину. Шел вечером по парку, увидел, как какой-то парень повалил старика на землю, схватил его и передал полиции. Дед не являлся объектом интереса насильника, Михеев набрасывался исключительно на девиц, а во всем остальном был благородным, можно сказать, человеком. А вот и Михаил!

Я обернулась. Лавируя между столиками, к нам приближался Невзоров. Миша, как всегда, принарядился. Сейчас на нем были джинсы грязно-серого цвета с разводами, причем совершенно непонятно, то ли штаны давно не стираны, то ли неведомый модельер заштатной китайской фабрики скреативил сей невероятный узор. Брюки размера этак на два были велики Мише, поэтому он затянул их ремнем. Клеенчатый пояс бордового цвета явно претендовал на дорогое изделие из кожи аллигатора. Пряжка изображала оскаленную волчью пасть размером с десертную тарелку. Впечатляла и сильно приталенная рубашка в зелено-сине-желтую клетку. Она была чуть маловата Мише, поэтому между пуговицами сверкал его голый живот. На дворе июнь, народ ходит в футболках, а парень напялил еще черный пиджак. Ах, да, Михаил на службе, он, вероятно, таким образом прикрывает кобуру с пистолетом (хотя я ни разу оружия у него не видела). Или хочет быть похожим на одного из героев фильма «Секретный агент». И конечно же, на ногах у него белые носки и темные сандалии. Ну, это классика жанра.

– Здрассти! – радостно произнес Невзоров, усаживаясь на стул. – Тут хороший кофе? А то я зашел вчера в пиццерию, попросил капучино, так мне жуткую гадость приволокли.

– А ты не пей капучино в пиццерии, – посоветовала я.

– Экий ты… встрепанный, – неодобрительно заметил Якименко, придирчиво разглядывая подчиненного. – Жениться тебе пора, будешь тогда по-человечески выглядеть.

– Ну уж нет! – отмахнулся Миша. – Вуза, где готовят жен для полицейских, пока не открыли, а обычная девушка не выдержит жизни с человеком, который все время занят. Вы, Игорь Сергеевич, сами-то сколько раз разводились? Нет у меня никаких девиц и не надо. Я на службе женат.

– Вовремя ты подоспел, – сменил тему Якименко, – я как раз хотел объяснить Степе, чем она может нам помочь.

– Что нужно делать? – спросила я.