Текст книги "Любовное зелье колдуна-болтуна"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Почему помощников Чубареки колдунами-болтунами зовут? – спросила один раз Галя у мамы.

– Это в шутку. Кудрявцевы ни с кем не разговаривают, – пояснила мама, – выслушают человека, сделают, что он просит, и все молчком.

– Они немые? – еще сильнее испугалась Галочка.

– Да нет, – пожала плечами родительница, – просто рта перед посторонними не раскрывают, вот их вроде как в шутку и зовут колдуны-болтуны. Хотя мне от этого прозвища не смешно, а жутко.

Маленькая Галя боялась оврага, на дне которого стоял дом колдунов, до обморока. Но когда девочка пошла в первый класс, учительница Мария Алексеевна объяснила ребятам:

– Советские дети не должны верить рассказам малограмотных людей. Злых и добрых волшебников не существует. Вас скоро будут принимать в октябрята, тот, кто верит в поверья, не получит звездочку. Понятно? Есть вопросы?

– Овраг Чубарека вырыл, – вдруг сказал Паша Харитонов, – и он Кудрявцевым дом из камней сложил. Человеку такого не сделать!

Мария Алексеевна рассердилась.

– Карьер возник из-за того, что многие годы там добывали глину для производства посуды. В девятнадцатом веке месторождение истощилось, и тогда нашли новые запасы в другом месте. У большинства из вас родители работают на фабрике. Вы что, ни разу там в музее не бывали? В избе на дне оврага издавна жили Кудрявцевы, которые были там сторожами. Сейчас в карьере беречь нечего, но дом по-прежнему принадлежит той же семье. В пятницу после уроков мы с вами туда пойдем, познакомимся с хозяевами, и вы поймете: никакие они не ведьмаки, обычные люди. Это внеклассное занятие, участие в нем по желанию. Но те, кто откажется, не получат звездочку октябренка. Трусы не имеют права стать внучатами Ленина.

– Меня мама не пустит, – захныкала Катя Егорова. – Она говорит, что Кудрявцевы людям всякие зелья продают. Когда у моей бабушки от болезни ноги не слушались, мамка к колдунам-болтунам пошла, заплатила им и принесла банку отвара. Бабуля из нее пила и выздоровела. К знахарям многие ходят. Вы, Мария Алексеевна, к нам недавно приехали, поэтому не знаете, что нельзя к травникам просто так, без дела, соваться. Еще обозлятся и нас в лягушек превратят.

– Мракобесие! – рассердилась учительница. – Хорошо, Егорова, сиди дома. Я уже объяснила: поход добровольный. Значит, тебя за трусость, глупость и веру в сказки в октябрята не примут. Тому, кто звездочку не носил, потом ни пионером, ни комсомольцем не стать. Останешься ты, Екатерина, на обочине жизни, на тебя пальцем показывать станут и говорить: «Вот идет Катя, которая верит в Бабу Ягу». Да тебя ни на одну хорошую работу не возьмут! Конечно, в нашей стране любой труд почетен, но лучше быть бухгалтером, например, или учителем, чем дворником.

После такого заявления посетить обитель страшных Кудрявцевых согласились все. Маленькая Галя тоже поплелась в овраг. Девочка тряслась от ужаса, у нее подкашивались ноги, но перспектива остаться без заветного значка с портретом Ленина пугала ее сильнее. Если школьник не октябренок, он изгой, с ним никто не будет играть. Его не позовут ни в поход, ни на день рождения, посадят на последнюю парту, будут ставить одни двойки. Ну и дворником работать совсем не хочется, лучше стать бухгалтером и сидеть в теплой комнате, вертя ручку арифмометра.

Когда группа первоклашек во главе с учительницей добралась до здания, сложенного из тщательно обтесанных камней, Мария Алексеевна постучала в дверь и крикнула:

– Товарищи Кудрявцевы! К вам в гости пришли ученики школы номер один.

Створка приотворилась, из дома вышел… Чубарека. Дети завизжали и кинулись врассыпную. А Галя приросла ногами к земле, потеряв способность двигаться и слышать. Зато зрение у нее резко обострилось, она ясно увидела, как учительница попятилась, упала со ступенек и осталась лежать на земле. Чубарека – мохнатый, страшный, с рогами, копытами и хвостом – подошел к училке, наклонился, потом выпрямился и двинулся к Гале. Малышка стояла столбом. Водяной приблизился к ней почти вплотную, и она ощутила мерзкий запах, исходящий от жуткого создания. Чубарека поднял руку, потом вытянул ее вперед, и школьница увидела, что кончики его пальцев в крови… Тут свет в ее глазах померк.

Очнулась девочка в больнице. Около кровати сидела заплаканная мама, которая, увидев, что дочь пришла в сознание, разрыдалась и заговорила:

– Дочка, как же ты нас напугала! Слава тебе, господи, очнулась… Галочка, повезло-то нам как! Пока ты болела, папке предложили новую работу, он теперь самого директора фабрики на машине возит. Из барака мы уехали, дали нам квартиру в центре Лоскутова. У нас три комнаты с ванной и кухней, горячая вода, телефон. Пойдешь в другую школу. Тебе куклу купили! У нее глаза закрываются, красота необыкновенная. Я ей платьев нашила, отец дом для нее смастерил, мебель сделал.

– Мамочка, Чубарека убил Марию Алексеевну? – пропищала Галя.

Мать бросилась обнимать дочь.

– Нет, нет, учительница здорова, ее в Свердловск на работу перевели. Тебе страшный сон приснился, ты с кровати упала и ударилась, сознание потеряла, в больницу попала, долго без памяти лежала.

– Мы не ходили в овраг? – заморгала Галочка.

– Нет, нет, говорю же, это просто сон, – уверяла мама.

Малышка поверила ей. После клиники она сразу очутилась на новой квартире, пошла в другую школу, в Филимоново не ездила. И только закончив седьмой класс, Галина узнала правду. Она собиралась поступать в медучилище, пошла на подготовительные занятия и во время лекций встретила свою бывшую одноклассницу из Филимонова. Та рассказала, что поход к Кудрявцевым состоялся на самом деле, и дети увидели колдуна. Но все благополучно убежали, а Галя осталась на месте. Ребята примчались на центральную площадь села в истерике, их увидели взрослые, на место происшествия спешно прибыла милиция, которая обнаружила Галю, лежащую без чувств на земле, и мертвую Марию Алексеевну.

Абитуриентка еле дождалась окончания лекций, прибежала домой и заставила мать рассказать о давнем происшествии. Выяснилось, что когда маленькую Галю доставили в больницу, врачи никак не могли привести ее в сознание. Через неделю доктора разделились на две группы. Одни говорили, что ребенок не выйдет из комы, умрет, не очнувшись, а другие проявляли оптимизм: девочка выживет, вот только разум к ней не вернется, слишком сильный стресс испытала первоклашка. Директором фабрики тогда был Илья Михайлович Шаров. Он получил прекрасное образование, пришел на фарфоровую фабрику юнцом и несмотря на то что был потомком тех, у кого после большевистского переворота нацинализировали предприятие, сумел стать руководителем. Шаров пожалел заболевшего ребенка. Он решил помочь семье Федоровых, взял отца Гали своим персональным шофером, мать устроил контролером ОТК, выделил семье трехкомнатную квартиру. А потом от всего сердца радовался, когда их дочка поправилась. Замечательная кукла, умеющая открывать-закрывать глаза и говорить «мама», была подарком от добросердечного деда Василия Петровича.

Вас удивляет, что Галя столько лет не знала правды? А между прочим, ничего странного в этом нет. Интернета в те годы не существовало, мобильных телефонов, с помощью которых можно обменяться с подружками эсэмэсками, тоже. Родители перевели дочь в другую школу, уехали в новый район, и все связи с прошлым оборвались. Во времена детства Галины Тимофеевны информация быстро не распространялась, желтой прессы не было, телешоу на экране не демонстрировали. Да и первый телевизор купили, когда девушка уже училась на медсестру. И телефона у них дома не было, бегали звонить в будку во дворе…

Пенсионерка сняла со спинки стула платок и накинула себе на плечи.

Я задумалась. И что получается? Чубарека существует, моя собеседница видела его собственными глазами. Николай не мог сторожку Кудрявцевых купить – его родители коренные жители Филимонова, в детстве Коля тоже слышал про водяного миллион раз. Чинить гармошки Фатеев не умел.

– Ну-ка, подождите! – вдруг воскликнула Галина Тимофеевна и схватила со стола сотовый.

– Лена, это я. Слушай, у Коли была мастерская по починке гармошек? Нет, я не шучу и не издеваюсь… Ага! Потом объясню… И еще вопрос: Николаша избу колдунов-болтунов Кудрявцевых покупал? Ой, да не заболела я! Ну не кричи! Просто ответь. Знаю, что не первое апреля сегодня. Ага, ага… Спасибо. Вечером расскажу, почему спрашивала.

Старуха положила трубку на стол и усмехнулась.

– Лена решила, что у меня в голове жирные тараканы завелись… Так вот, ничего жена Николая ни про гармошки, ни про приобретение избы не слышала. Зачем Коле недвижимость с дурной репутацией? В овраг все ходить опасаются, лично я туда и за миллион наличкой не сунусь.

– Баба Галя, а куда Кудрявцевы подевались? – подала голос Наташа.

Старушка призадумалась.

– Вроде их всех давным-давно в тюрьму посадили. Или они умерли. Чего-то я слышала про них, но забыла. Выходит, про дом неправда: и денег у племянника на покупку не было, и родне он о мастерской не доложил. Нет, нет, ошибка у вас, Татьяна, в документах.

– Может, и так, – согласилась я. – А теперь объясните, как к той избе пройти.

Глава 9

Попрощавшись с Наташей и Галиной Тимофеевной, я вышла на улицу и направилась в сторону пустыря, где виднелось несколько больших деревьев. Вроде бы они были совсем рядом, но это оказался обман зрения. Я успела отправить на ходу эсэмэски Троянову и Юрской, поговорить с Иваном Никифоровичем, а деревья по-прежнему оставались далеко. Мне понадобилось минут десять, чтобы достичь цели. Наконец я оказалась под раскидистыми ивами и увидела грязную речку шириной метра два. Не больше был и мостик, по которому следовало перебираться на другую сторону. Место выглядело безлюдным, переправа весьма ненадежной, на ней не хватало нескольких досок, а оставшиеся буквально расползались под моими ногами.

Кое-как я перешла на другой берег, и дорога сразу резко пошла вниз. На склоне была вырублена полузасыпанная землей лестница с шаткими перилами по бокам. Я еле-еле спустилась по ней, пару раз чуть не упала, а когда достигла последней ступени, обнаружила, что между ней и дорожкой, ведущей к дому, зияет здоровенная яма, перепрыгнуть через которую не представлялось возможным.

Любой другой человек признал бы свое поражение и вернулся назад, но у членов бригады при себе много интересных приспособлений. Я вытащила из сумки небольшой пакетик, достала из него аккуратно сложенный темно-зеленый прямоугольник и дернула за висящую сбоку веревку. Раздалось тихое шипение.

Через пять минут, перебросив через препятствие надувной мост, сделанный из чрезвычайно крепкой ткани, я легко перебралась, куда хотела. Затем снова потянула за шнурочек, сложила «понтон» и спрятала его. Не спрашивайте, как снаряжение надувается-сдувается, я понятия не имею, просто им пользуюсь, как учили.

Узкая кривая тропинка привела меня к дому. Над покосившимся деревянным крыльцом, которое уж лет двадцать как следовало покрасить, висела вывеска «Ремонт музыкальных инструментов. Гармони, баяны, аккордеоны». Сбоку прибита табличка: «Часы работы: понедельник с 6.00 до 8.00 утра. Мастер принимает по предварительной договоренности. Опустите заявку в ящик». Чуть пониже маячил не запертый на замок железный короб. Я откинула крышку – пусто. Ясно, никто не хотел реанимировать заболевшую трехрядку.

Меня охватило изумление. Почему Николаю Фатееву пришла в голову мысль приобрести этот дом? Как человек, родившийся и всю жизнь проживший в Филимонове, он должен был хорошо знать историю колдунов Кудрявцевых. Младенцу понятно, что ни один из обитателей стихийно разросшегося Лоскутова по доброй воле не сунется в овраг – легенды живучи (вспомним хотя бы полицейского Юрия, самозабвенно докладывавшего следователю про Чубареку). Ладно, пусть Николай свалял дурака, приобрел дом. Но чего ради ему взбрело на ум заниматься починкой гармошек?

Не найдя ответа ни на один вопрос, я решила изучить окрестности. Обошла дом по часовой стрелке и увидела, что справа от него начинается проселочная дорога, усыпанная мелким красно-бордовым щебнем. Пошла по ней вперед и сообразила: проехать тут можно. Метров через двести проселок свернул налево, моему взору открылась площадка, где легко припарковались бы две машины.

Дорога резко вильнула и вывела меня к оживленной трассе, по которой потоком неслись автомобили. Я выбралась на обочину и поняла, что подъехать к мастерской музыкальных инструментов может лишь тот, кто хорошо знает, где находится проселок, – бордовый щебень заканчивался за пару сотен метров до выезда на магистраль, дальше шла серо-коричневая земля, выглядевшая так, словно по ней скакала конница Чингисхана. И навряд ли кому-нибудь из водителей пришла бы в голову мысль использовать растущий вдоль шоссе лесок в качестве сортира, потому что прямо передо мной маячил щит с надписью: «Поселок Безбожный – 500 м. Магазин, туалет, кафе – 5 км». Уж наверное лучше потерпеть чуть-чуть и воспользоваться комфортным ватерклозетом.

Несколько минут я постояла в задумчивости, задавая себе разные вопросы. Например, почему тот, кто провел узенькую шоссейку, не засыпал ее щебнем до соединения с трассой? Не хотел, чтобы проезжающие мимо догадывались о наличии дороги и стоящего в конце ее домика?

Я опять посмотрела на указатель. Хм, до туалета пять километров. На машине это не расстояние, но мой автомобиль остался у многоэтажки, где живут Наташа с Галиной Тимофеевной. А мне, как назло, срочно понадобилось… э… ну, вы понимаете. И что делать? Ладно, придется устраиваться в кустиках.

Поднявшись в лесок, я разглядела отходящую влево от проселка еле-еле заметную тропинку, которой, похоже, совсем не пользуются. В гуще деревьев я заметила нечто вроде пещеры. Вот здорово, нашла укромное место. Только внутрь грота мне не попасть, лаз очень маленький. Ну да не беда…

Я приблизилась к плоскому камню, лежащему на земле, и увидела уголок чего-то белого, торчащего из-под него. Вынув из кармана перчатки, подняла булыжник, обнаружила полупрозрачный полиэтиленовый пакет и, забыв, зачем залезла в кусты, начала рассматривать находку.

На пакете краснела надпись «Дорога», внутри нашлись чек из магазина, пустые обертки от жевательного мармелада «Куколки», шоколадки «Слива» и мороженого «Ягодка», наклейка с изображением Барби в фиолетовом платье. Я достала из другого кармана пакет для улик, спрятала туда найденное и, не снимая перчаток, вернулась к обители колдунов.

Дверь в дом оказалась заперта, но человечество давно придумало разного рода отмычки, которые у меня, конечно, имелись. Тоненькая палочка, всунутая в скважину, провернулась, замок тихо щелкнул, я толкнула дверь и очутилась в прихожей. Пошарила рукой по стене, но выключателя не нашла. Что ж, вполне ожидаемо. На такой случай в моей сумке лежал маленький, однако очень мощный фонарик. Вспыхнул луч света. Отлично, теперь я могу спокойно рассматривать интерьер.

Я стояла в небольшом холле. Мебели в квадратном помещении не было никакой, но потертости на стене без слов говорили о том, что ранее тут находилось нечто вроде консоли и вешалка. Люстра на потолке отсутствовала, но недавно точно висела – в центре его торчал крюк, к которому определенно крепился светильник.

Двери между холлом и коридором, ведущим в глубь дома, не было. Правда, когда-то она тут имелась, просто кто-то аккуратно удалил дверную коробку. Но следы-то остались!

В коридорчике я заметила нишу, внимательно изучила ее и сообразила, что здесь был шкаф-купе, хотя раздвижных панелей нет, полок и перекладины для вешалок с одеждой тоже. Пройдя по коридору, я обнаружила слева примерно тридцатиметровую спальню – на паркете сохранились черные круги от ножек кровати и двух тумбочек. На одной из стен зияли дырки. Что тут висело? Картины? Ковер? Или, может, полки?

Я подошла к окну и начала изучать раму. Да уж! Не в каждой квартире увидишь подобное! Обычные люди, делая ремонт, заказывают пластиковые рамы, жильцы побогаче ставят стеклопакеты из дерева. Но есть эксклюзивное предложение для тех, кто готов потратить на обустройство своего дома немереные суммы и вызывает специально обученных мастеров. Как правило, их услугами пользуются владельцы замков-дворцов, желающие сохранить аутентичный вид недвижимости, или хозяева, возводящие здания, стилизованные под старину. Для таких дорогих в прямом смысле этого слова клиентов изготовят окна, так сказать, из любой эпохи, установят соответствующую фурнитуру, состарят подоконники, которые будут выглядеть двухсотлетними. Но никаких щелей не останется, естественно, по комнатам не будет гулять сквозняк, открываться-закрываться рамы станут бесшумно. И здесь, в доме колдуна, был именно такой эксклюзивный вариант.

Я еще раз обошла помещение и переместилась в прилегавший к бывшей опочивальне санузел. Ни ванны, ни рукомойника, ни унитаза там не обнаружилось, на стенах остались выводы под трубы. Полотенцесушитель был откручен, кафель сбит, на полу кое-где блестели осколки плитки.

Я сфотографировала ванную, спальню и перешла в кухоньку. Здесь тоже отсутствовали техника, шкафчики, исчезли стол, стулья…

Старательно запечатлев все увиденное в жилых помещениях, я хотела отправить снимки Борцову, но поняла в доме были проблемы со связью. Ладно, отошлю материал позже.

*

Вернувшись к машине, я услышала звонок телефона.

– Куда ты подевалась? – спросил Троянов.

– А вы где? – ответила я.

– Сидим в гостинице, ждем тебя, – вздохнул компьютерщик.

– Борцов с вами? – поинтересовалась я.

– Нет, он в Китае, – ответил Роберт.

– Где? – оторопела я.

– В отеле была? – захихикал наш компьютерный гений.

– Да. А что?

– В номер поднималась? Рассмотрела его как следует? – веселился Троянов.

– Не успела, – призналась я. – Вошла, бросила сумку у входа, отправилась в ближайшее кафе перекусить, затем мы с Иваном пошли к Шарову. Самолет опоздал на два часа, времени на обустройство не было.

– Тебя ждет сюрприз, – радостно объяснил Роберт. – Я тут уже все изучил. Обратила внимание, что гостиница называется «Звезда Земля»?

– Вроде Земля планета, – перебила его я. – Или я ошибаюсь? Никогда не отличалась познаниями в астрономии.

– Планета, – подтвердил компьютерщик. – Но не будем придираться к владельцам постоялого двора. Они решили скреативить: каждый номер посвящен какой-нибудь стране. Глеб Валерьянович очутился в Китае, я в Америке, Тоня в Замбии, Иван Никифорович в Японии, Денис в Германии, ты в СССР.

– Такого государства уже нет, – напомнила я.

– А в отеле есть, – возразил Роберт. – Тебе долго ехать?

– Навигатор пишет пятнадцать минут, – ответила я.

– Хорошо жить в Лоскутове, – обрадовался Троянов, – не потратишь полдня на дорогу до офиса и столько же обратно.

Глава 10

Денис встретил меня в холле и, забыв поздороваться, засуетился:

– Пошли в малый конференц-зал. Нас всех поселили на одном этаже, там всего шесть номеров и есть место для совещаний. Лифт слева, он странный, почему-то розовый.

– Наверное, жене владельца гостиницы нравится гламурный цвет, – предположила я, рассматривая глянцевые стены кабины. – Ух ты, надо же, кнопки в виде голов животных…

– Направо, – скомандовал Жданов, когда мы очутились в коридоре, – третья дверь.

Я толкнула створку, увидела овальный стол, сидящих за ним членов бригады и воскликнула:

– Весьма удобно!

– Мне тоже так показалось, – согласилась Тоня. – Ой, какое у тебя миленькое платье! Шелковое?

– Вискоза, – ответила я, – на распродаже купила. Вообще-то я не собиралась приобретать обновку, зашла в магазин за шампунем, но не пойми зачем зарулила в один бутик. Смотрю – вещь стоит на две трети дешевле. Ну, и не удержалась.

– Вискоза лучше шелка, – похвалила мое приобретение Антонина, – так сильно не мнется. И настоящего шелка теперь днем с огнем не найти.

– Жаль только, что рукава слишком длинные, – вздохнула я, – приходится закатывать.

– Можно их вовсе обрезать, – дал совет Денис.

Мы с Антониной посмотрели на Жданова, он стушевался.

– Я просто так сказал. Многие женщины ходят в одежде с голыми руками.

– Не бывает одежды с голыми руками, – назидательно произнес Троянов. – Тань, никогда не покупай в наших магазинах шмотки на распродаже. За неделю до снижения цен администрация увеличивает стоимость нарядов вдвое, если не втрое, а потом в определенный день пугающую цифру перечеркивают, рисуют меньшую. И тетушки сметают товар, хотя на самом деле ничего не выигрывают.

– Не порти человеку удовольствие от приобретения, – остановил Роберта Глеб Валерьянович. – Танюша, платье очаровательное, Троянов просто позавидовал, ему такое никогда не носить.

– С этим не поспоришь, вы, как всегда, попали в точку, – рассмеялся компьютерщик. – Думаю, я бы выглядел сногсшибательно в шелковом наряде с оборочками.

– Вечно мне все замечания делают, – с запозданием обиделся Денис. – Почему Роб сказал, что одежды с голыми руками не бывает? Посмотри в окно, полно женщин в такой!

Троянов оторвался от компьютера.

– Здесь нет окон, глухие стены. А у платьев-блузок нет рук.

Жданов открыл рот.

– Ну ты сказал! Глеб Валерьянович сидит в пиджаке. Или он, по-твоему, в жилетке?

– У жакета из льна, который надел Борцов, есть рукава, но не руки, – уточнил Троянов.

Денис опешил, но достойно ответить не успел, в зал вошел Иван Никифорович в сопровождении кряжистого мужчины средних лет.

– Всем привет, – произнес шеф. – Знакомьтесь, Федор Михайлович Дубов, начальник полиции Лоскутова, временно будет нам помогать. Начинаем! А чем здесь пахнет? Фу!

– Ничего не ощущаю, – удивился Глеб Валерьянович. – Может, девочки надушились?

– Я не пользуюсь парфюмерией, – в унисон сказали мы с Тоней.

Потом Юрская добавила:

– Это непрофессионально. Захочешь куда-то незаметно пройти, а духи выдадут.

– Дело Воронкова, – вздохнул Борцов, – давняя история, ей лет двадцать. Наша сотрудница тайно проникла в квартиру подозреваемого, и тут внезапно вернулся хозяин. Женщине было некуда деться, и она спряталась за занавеску, а через секунду получила пулю в грудь. Чудом выжила. Потом выяснилось: преступник заглянул домой на секунду, хотел взять какую-то вещь и уйти, но почувствовал посторонний запах, понял, что в помещении кто-то есть, и пальнул по занавеске. После того случая на всех семинарах повышения квалификации стали твердить: агент не имеет права пользоваться парфюмерией, ему надо…

– Табаком несет, – остановил эксперта Иван, – как от пепельницы. Кто накурил?

– У нас никто не курит, – удивился Роберт.

– Дыма без огня не бывает, а если огня нет, головешки на виду остались, – неожиданно сказал Федор Михайлович.

– Отвратительно воняет, – не успокаивался босс, – откройте окна.

– Их тут нет, – остановил его Борцов. – И мой нос ничего не учуял. А твой, Таня?

Я, в отличие от Глеба Валерьяновича, сразу сообразила, что у шефа начался период раздражения, вызванный отказом от курения, и дипломатично вывернулась:

– К сожалению, не могу похвастаться острым обонянием.

Босс подергал носом.

– Отвратительно воняет, прямо в мозг бьет. Неужели не ощущаете?

– Бригада не курит, – вмешалась в разговор Тоня. – Наверное, раньше тут проводили совещание заядлые курильщики. Давайте включим кондиционер.

Не дожидаясь ответа, Антонина встала и повернула рычажок в стене. Послышалось тихое гудение.

– Сейчас проветрится, – пообещала Юрская.

– Надеюсь, – передернулся Иван Никифорович. – Людей, которые убивают себя сигаретами, нужно отселять в резервации.

– Так вы же сами постоянно с сигаретой, – ляпнул Денис.

Я изо всей силы пнула Жданова под столом ногой, но поздно, тот уже успел высказаться.

– Слово не корова, ушло со двора, назад не приведешь, – заявил Федор Михайлович, заметивший мой маневр.

– Кто курит? Я? – возмутился шеф. – Давно бросил! Жданов, когда ты меня в последний раз с цигаркой во рту видел?

– Вчера вечером, когда вы сообщили, что нам в Лоскутово ехать надо, – ответил излишне честный Денис.

– Верно, – не рассердился шеф, – но с полуночи к раковым палочкам я не прикасаюсь. Финита! Отныне в нашем офисе категорический запрет на любой вид зависимостей.

– Поп-расстрига все иконы в щепки рубит, – высказался местный сыщик.

Все молча уставились на Федора Михайловича, тот смутился.

– Моя жена диссертацию пишет по пословицам. Тема у нее: «Малоизвестные версии широко распространенных поговорок». Вот, например: «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь». Так все говорят. Но, оказывается, есть тьма вариаций: «Слово не вода, утечет, не вернешь». Или: «Слово не ребенок, убежит со двора, за руку назад не приведешь». Слышали такие?

– Нет. Очень интересно, – вежливо сказал Глеб Валерьянович.

– Рита огромную работу проделала, – оживился полицейский, – объездила весь регион, собрала горы материала, сейчас его систематизирует. По всей квартире бумажки развешаны со списками поговорок, я на них постоянно натыкаюсь, вот и стал цитировать. Не обращайте внимания. Нервничаю сильно из-за жены, очень уж ей хочется кандидатский диплом получить.

– Таня, рассказывай, – велел шеф, поворачиваясь ко мне.

Я откашлялась. Похоже, Иван Никифорович, несмотря на свое обещание не лезть в мое расследование, решил встать у штурвала.

Босс чихнул. Затем поправился:

– То есть я хотел сказать – начинайте совещание. Меня как будто тут нет.

– Ежа в мешке не утаишь, так исколет, что охнешь, – пробормотал Дубов.

Борцов поднял руку.

– Разрешите? Я получил от Татьяны фото интерьера мастерской по ремонту гармоней.

– Это что такое? – изумился Денис.

Я постучала карандашом по столу.

– Глеб Валерьянович, извините, но придется начать мне. Вы-то с Робертом уже в курсе, а остальные еще нет.

Я рассказала о своем разговоре с Наташей и Галиной Тимофеевной, о том, как побывала в доме колдунов Кудрявцевых и изучила окрестности вокруг него.

– Теперь моя очередь, – обрадовался Борцов. – Итак, что я могу сказать о сторожке… Конечно, лучше побывать на месте самому, и я непременно туда съезжу, но пока, судя по фото, вырисовывается интересная картина. В ванной комнате некогда стояла сантехника фирмы «Брау».

– Никогда не слышала о такой, – удивилась Тоня. – А ведь недавно ремонт делала, изучила весь рынок.

– «Брау» работает только по индивидуальным заказам, – пустился в объяснения эксперт, – производит товар наивысшего качества, любого дизайна, формы, цвета. Короче, любой каприз за ваши большие деньги. На массовый рынок «Брау» не выходит, клиентами фирмы являются звезды Голливуда, крупные бизнесмены, члены королевских семей. Реклама этому производителю без надобности, список своих заказчиков они берегут, как формулу ракетного топлива, имен никогда не раскрывают. О том, что в доме селебретис стоит ванна от «Брау», становится известно по фотографиям в журналах. Некоторые звезды разрешают делать снимки обстановки своих домов, а фанаты рассматривают их с лупой в руке. Людей очень волнуют мелкие детали: чем любимая актриса пудрится, каким шампунем она пользуется, что за баночки на кухне поставила.

– Как вы узнали марку сантехники, если ее самой нет? – удивился Федор Михайлович. – Птицу видно по полету, а бегемота слышно по топоту.

Мне с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. Слова про птицу часто я слышала в детстве от матери, а вот про бегемота никогда. Неужели существует такой вариант широко распространенной поговорки? На Руси в древности жили африканские звери?

– По осколкам плитки, которая тоже от «Брау», и по выводам труб, по их расположению, диаметру, – объяснил Борцов. – «Брау» отличается от всех производителей. Если снять обычный унитаз, итальянский, российский или немецкий, то легко поменять его на другой. Не факт, что каждый подойдет, но из пяти предложенных три точно встанут. С «Брау» это не прокатит – выходы для труб особенные. Если хотите, могу рассказать в деталях.

– Не надо, – остановила я Глеба Валерьяновича. – Сколько может стоить набор ванна-раковина-унитаз от «Брау»?

– Там еще биде имелось, – уточнил эксперт. – Танюша, дать ответ на твой вопрос я не могу. Ведь неизвестно, какой была сантехника – белой фаянсовой, никелированной, стеклянной, каменной, покрытой золотом, отделанной с внешней стороны мозаикой, с монограммой хозяина…

– Ну хотя бы нижняя ценовая планка какая? – не отставала я. – Если взять самое простенькое, дешевое?

Борцов крякнул.

– Слово «дешевое» – это не о «Брау». Тысяч пятнадцать евро. Но я называю примерную сумму.

– Однако круто для простого пекаря Фатеева, – хмыкнул Жданов.

– Кухня тоже была не простая, – продолжил Борцов. – Я изучил дыры от креплений шкафов и думаю, что там было изделие «Дербо». Эта фирма работает тоже на заказ, использует только массив дерева…

– Как «Брау», только для кухни? – спросил Роберт.

– Да. И, предвидя вопрос Тани о цене, могу предположить, что комплект потянул более чем на сто тысяч евро, – продолжил Глеб Валерьянович. – Добавьте сюда эксклюзивные окна, паркет, остатки которого выглядят совсем не дешево, и станет понятно: либо господин Фатеев теневой олигарх, либо дом куплен на его имя для отвода глаз. То есть бывшей обителью колдунов пользовался кто-то, не желавший светиться. И он совершенно точно не чинил там баяны-аккордеоны с прочими музыкальными инструментами. Скажите, Федор Михайлович, кто такие Кудрявцевы? Почему народ их колдунами считает?

– История с учительницей Марией Алексеевной – правда? – дополнила я.

– На чужой роток не накинешь платок, а если и набросишь, то без платка останешься, – заявил Дубов. – Разве можно запретить людям чушь нести? Меня самого в детстве бабка пугала: «Не ходи в старый карьер, там ведьмаки живут, загрызут тебя». Я очень боялся и послушался, а вот мой одноклассник Миша Огурцов, назло своей матери, решил пойти. Меня с собой звал, говорил: «Родители дураки, сторожка пустая. Пошли, не дрейфь!» Но я конкретно не хотел с колдуном встретиться и отказался. Мишка меня трусом обозвал и один в Филимоново на велике поехал. А назад не вернулся – его на подъезде к карьеру грузовик сбил. Все сочли это делом рук Чубареки, и даже у самых оголтелых безобразников желание туда бегать как отрезало. Про учительницу Марию Алексеевну я ничего не знаю, но, если фамилию ее подскажете, я в архиве пороюсь.

– Бабакина, – неожиданно ответил Троянов.

Глава 11

Даже я, знающая, что Роберт может выяснить любую информацию за пару секунд, поразилась. Компьютерщик тем временем продолжал:

– Газеты, вот кладезь сведений. Итак, местное издание «Правда рабочего края» за май тысяча девятьсот пятидесятого года, статья «Мракобесие и невежество». Зачитываю текст…

«Деревню Филимоново несколько дней назад всколыхнуло событие, которое не оставило равнодушной нашу редакцию. Молодая учительница Бабакина Мария Алексеевна погибла во время экскурсии, которую проводила для учащихся первого класса «А» местной школы. Дети и педагог спустились в заброшенный карьер, в котором ранее на протяжении нескольких веков добывали глину, шедшую на производство фарфора Государственной посудной фабрики имени большевика Варягина.