Текст книги "Любовное зелье колдуна-болтуна"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Прости, папа, – чуть задыхаясь, сказала другая девушка, тоже заходя в кабинет. – Оля здесь?

Я мигом поняла, что вижу Катю, с которой Оля сидела в кафе за одним столиком. Блондинка высунула язык, выпучила глаза и упала на диван со словами:

– Давно умерла!

– Знакомьтесь, господа, – улыбнулся Василий Петрович, – мои дочери, средняя Екатерина и младшая Ольга.

– Зачем подчеркивать возраст? – тут же разозлилась Оля. – Какая разница, кто когда родился?

Катя опустила ресницы.

– Добрый день. Извините, что помешала, уже ухожу. Ольга, ты со мной!

– Нет, я с папой посижу, – прочирикала сестра.

– Оля, ты со мной! – повелительно произнесла Катерина.

– Иди, дорогая, – распорядился отец, с улыбкой посмотрев на Олю, – у нас дела.

Младшая дочь встала, одернула платье и, забыв попрощаться, выскользнула за дверь. Но проходя мимо Кати, нарочно наступила ей на ногу.

– Ой! – вырвалось у средней сестры.

– Я сделала тебе больно? – преувеличенно заботливо спросила Ольга. – Не хотела! Иди скорее к бабушке, она своей любимице компрессик сделает, укольчик поставит, в кроватку ее уложит. Ты же у нас хрупкая, со слабым иммунитетом, не то что я, лошадь здоровенная.

Екатерина, сказав «до свидания», исчезла в коридоре. За ней, весело хихикая, последовала Оля.

Отец девушек развел руками.

– Дети… Вечно они друг друга подкалывают!

Глава 6

Выйдя из дома Шаровых, Иван полез в правый карман пиджака, потом в левый, затем похлопал себя по бокам.

– Телефон ищешь? – предположила я.

– Нет, он в сумке, – пробормотал босс. – Сигареты найти не могу, была целая пачка, и нету.

– Ты ее выбросил, – напомнила я.

– Черт! Совсем забыл, я же бросил курить, – поморщился Иван. – Голова болеть начала. У тебя есть таблетки? Что-нибудь вроде аспирина.

– Нет. Но вон там аптека, можешь купить, – предложила я. – Подожду тебя здесь.

– Пойдем вместе, – неожиданно попросил шеф. – У меня с фармацевтами никогда разговор не складывается. Не знаю, чем нервирую теток за прилавком, но они вечно вредничают, даже аскорбинку без рецепта не дают. Не любят меня женщины.

– Не преувеличивай, – засмеялась я. – Кстати, мужчины тоже в аптеках работают.

– Не веришь? – прищурился Иван Никифорович. – Сейчас увидишь! Сколько за лекарствами хожу, всегда тетки за прилавком попадаются. Не идут парни в провизоры.

Мы с Тарасовым вошли в небольшой торговый зал, и я шепнула боссу:

– Один ноль в мою пользу – здесь лекарства отпускает представитель сильного пола.

– Ему же сто лет, – тихо возразил Иван. – Дед еле-еле жив от старости, его нельзя считать представителем сильного пола.

– Может, он и потерял мужскую силу, – согласилась я, – но женщиной точно никогда не был.

– Что хотите? – громко поинтересовался фармацевт.

Иван толкнул меня в бок.

– Аспирин, пожалуйста, – попросила я.

– Какой? Растворимый, в таблетках?

– Лучше шипучий, – решила я.

– Со вкусом банана подойдет? – уточнил аптекарь.

– Фу, никогда! – передернулся Иван. – Дайте самый простой.

Дедуля снял с носа очки в темно-коричневой оправе, нацепил пенсне, болтавшееся на шнурке на шее, и помрачнел.

– Кто лекарство принимать будет? Вы, девушка?

– Нет, мой спутник, – объяснила я.

– Тогда почему со мной вы беседуете?

– Ну… Иван Никифорович… стеснительный… – замурлыкала я.

– Ситуация ясна, – отрезал дед. – Итак, молодой человек, вам необходим аспирин?

– Не такой уж я и молодой, – закокетничал Иван.

– Лекарство для какой цели? – продолжал дедок.

– Чтобы выпить его, – дал гениальный ответ Тарасов.

– Назовите дозировку, – потребовал провизор.

Иван Никифорович заморгал.

– Разве не все таблетки одинаковые?

– Нет, уважаемый, – торжественно заявил старичок. – Какой специалист прописал вам медикамент?

Иван повернулся ко мне.

– Она.

– Вы врач? – заулыбался, тоже глядя на меня, фармацевт. – Терапевт?

– Не имею медицинского образования, – пробормотала я. – У моего спутника ломит затылок, поэтому я подумала про ацетилсалициловую кислоту.

– Ясно, – проскрипел дед. – Сколько ни толкуй людям о вреде самолечения, всегда найдутся такие индивидуумы, сами себе лекари. Прежде чем отпустить препарат, который, к моему сожалению, выдается без рецепта, я должен уточнить: боль слабой или сильной интенсивности? Что явилось ее причиной? Мигрень? Невралгия? Миалгия, артрит, менструация?

– Последнее маловероятно, – сказала я. – Да и все остальное тоже.

Старичок оперся ладонями о прилавок.

– Прекрасно, думаем дальше. Голубчик, вам когда-нибудь ставили диагноз перикардит, синдром Дресслера, ревматическую хорею? Ваш личный врач вел разговор о профилактике тромбозов и эмболий, развитии инфаркта миокарда, инсульта?

Иван Никифорович попятился.

– Нет.

Дедок приосанился.

– Принимаете гинкго билоба? Обязан предупредить: сочетание этого БАДа с ацетилсалициловой кислотой может привести к закупорке сосудов мозга.

– Мммм, – смутился Иван, – с билбобой я не знаком.

– Прекрасно! – восхитился старичок. – Сейчас получите аспирин. Но! Прежде я обязан информировать вас о побочных эффектах использования лекарства. Частые реакции со стороны больного: тошнота, потеря аппетита, дискомфорт в области желудка, диарея, гастрит, язвенная болезнь. Чуть реже: аллергические реакции, кожная сыпь, «аспириновая» астма и «аспириновая» триада.

– Триада? – переспросил Иван Никифорович. – Преступное объединение лиц китайского происхождения?

Дедуля постучал кулаком по прилавку.

– Нет. «Аспириновая» триада – это: астма, эозинофильный ринит, полипоз носа, гиперпластические синуситы. Кроме вышеперечисленного, у человека, употребляющего аспирин, возможны головная боль, нарушение зрения, шум в ушах, асептический менингит, желудочные кровотечения, печеночная и почечная недостаточность, нефротический синдром, тромбоцитопения, лейкопения, анемия. Вот вам коробочка. Прошу.

Иван Никифорович отпрыгнул от прилавка.

– Не надо. Голова сама прошла.

– Прекрасно, молодой человек, – кивнул дедок. – Разрешите дать вам совет: боль под черепом может возникнуть по многим причинам и…

– Он бросил курить, – весьма невежливо перебила я старика.

Тот обрадовался.

– Почему сразу не сказали? Есть масса средств, облегчающих отвыкание от никотина: жвачки, пластыри, свечи, полоскания.

– Ничего не надо, – гордо отказался шеф. – Я могу справиться с пустяком при помощи силы воли. Уже давно не прикасался к сигаретам…

Раздался звонок телефона. Тарасов глянул на экран и выскочил из аптеки.

– Давно ваш муж покончил с пагубной привычкой? – спросил дедудя.

– С завтрака не дымит, – серьезно ответила я. – И мы не супруги. Приехали в Лоскутово в командировку, Иван Никифорович мой начальник.

Старичок открыл один из ящиков.

– Дорогая, возьмите антиникотиновый набор. Молодой человек не первый, кто решил отринуть сигареты без помощи медикаментов. Сейчас ваш спутник пребывает в эйфорически-приподнятом настроении, но к вечеру он потеряет задор и начнет сердиться на вас. Как только увидите оскаленные клыки, доставайте «Антитабак». В его состав входит несколько средств, снимающих раздражение, бессонницу, возбудимость, тремор, недержание мочи, заикание, агрессию.

– Наверное, вы правы, – согласилась я, вынимая кошелек.

– Дорогая, Григорий Николаевич Фролов всегда прав, – похвалил себя дед. – Вы еще сегодня где-нибудь около полуночи вспомните меня добрым словом. Если же ваш шеф совсем выйдет из-под контроля, то вот моя визитка, можете звонить в любое время, всегда дам совет. Я несу ответственность за своих клиентов. Понимаете, душенька, на дворе эпоха капитализма, надо выживать. Эта аптека моя личная собственность. Раньше я жил не тужил – предприятие в самом центре города, народ потоком шел, в Лоскутове мало где лекарства в большом выборе имелись. А теперь ими во всех магазинах торгуют. Пооткрывали ларьков, но разве в них соблюдают правила хранения? А люди не понимают разницы. Мне приходится бороться за каждого покупателя, поэтому я расширяю спектр услуг. Можете звякнуть с любым вопросом. А еще я открыл бесплатный лекторий, по воскресеньям рассказываю о БАДах, здоровом образе жизни.

Я взяла карточку.

– Спрячьте, – велел провизор, – и не выбрасывайте. Никогда не знаешь, что в какую минуту потребуется. А это подарок от меня. Ириски с антиникотиновым эффектом самоприкрепляются во рту, медленно рассасываются, помогают человеку, бросившему курить, снять раздражение, приступы озлобленности.

– Спасибо, но лучше отдайте конфеты кому-нибудь другому, – отказалась я. – Не первый день работаю с Тарасовым, никогда не видела его злым, босс умеет держать себя в руках.

– А сколько раз он на вашей памяти отказывался от табака? – вкрадчиво спросил Фролов.

– Впервые сегодня об этом меня в известность поставил, – призналась я.

– Берите ириски, – чуть рассердился дед.

– Спасибо, вы очень добры.

– Просто я люблю своих клиентов, – улыбнулся Григорий Николаевич.

*

Ивана я нашла чуть поодаль от аптеки. Шеф стоял на цыпочках, разводя руки в стороны.

– Эй, с тобой все хорошо? – забеспокоилась я.

Тарасов вздрогнул и чуть не потерял равновесие.

– Занимался упражнениями. Книжка позвонила.

– Книжка? – переспросила я.

– Забыла? – удивился Иван. – Я же объяснял! Ну да, книжка. Та, которую я в телефон закачал. Она меня похвалила за правильное поведение. И я уже не новичок, бросающий курить, а мастер двенадцатого класса.

– Очень интересно, – хмыкнула я. – Теперь можно вопрос по работе? Это мое расследование? Смертью Бражкина занимается моя бригада?

– Конечно, – заверил шеф, – я просто наблюдающий, не обращай на меня внимания. Через пару часов здесь соберутся все: Глеб Валерьянович, Денис, Роберт и Антонина.

Я молча слушала Ивана Никифоровича.

Антонина Юрская – психолог, заменила в моей бригаде Кочергину. Лиза отличный специалист и умная женщина, но в последнее время работать с ней стало почти невозможно – она обижалась по каждому поводу, устраивала истерики, рыдала… Я не знала, что делать. Мне не хотелось жаловаться начальству на Елизавету, с которой нас связывало нечто вроде дружбы, но Кочергина превратилась в балласт, положиться на нее я уже не могла. Следовало, забыв о хороших отношениях, пойти к Ивану и честно сказать: «Лизе лучше отдохнуть. На примете у меня есть Антонина Юрская, она работала с нами, показала себя с лучшей стороны. Тоня не простой детектив, а профессиональный психолог, профайлер, такой специалист в бригаде очень нужен».

Но я все откладывала беседу, надеялась, что Лиза просто устала и все придет в норму. А еще было очень неудобно – мне ни разу не доводилось избавляться от сотрудника в связи с его плохим характером. Я ощущала дискомфорт, считала себя кем-то вроде Салтычихи и терпела закидоны Кочергиной. Слава богу, на помощь неожиданно пришел сам Иван Никифорович. Он сообщил, что при проведении обязательного для всех сотрудников бригады медосмотра у Елизаветы выявили непорядок с гормонами, ей предстоит длительное лечение, закончив которое она скорее всего очутится в другом коллективе, под моим началом более работать не станет.

Я мысленно перекрестилась, пожелала Лизе скорейшего выздоровления и взяла на ее должность Антонину. Иван Никифорович и Петр Степанович, наш очень большой босс, ничего против Юрской не имели. Тоня работает несколько месяцев и с каждым днем нравится мне все больше и больше. Она быстро нашла общий язык с Денисом, Робертом, экспертом Глебом Валерьяновичем Борцовым, не выпячивает свое «я», не подлизывается к Ивану. Я рада, что Антонина с нами, и жду с нетерпением ее прибытия в Лоскутово. Впрочем, для успешного выполнения задания нужны все сотрудники.

А теперь скажите мне, зачем Иван Никифорович полетел за Урал? У Тарасова в подчинении несколько бригад, ему лучше оставаться в офисе, а не кататься по России. Отчего шеф бросил остальных подчиненных и присоединился к нам? Я бы еще поняла его, если бы нынешнее дело было крайне серьезным. Но у нас наезд на мэра города, похоже, банальное ДТП, которое не особенно умелые местные сыщики не смогли распутать. Василий Петрович Шаров, желающий возглавить Лоскутово, дернул все свои связи, вышел на моих боссов, и я оказалась тут. Но зачем приехал Иван? Причем Тарасов второй раз вмешивается в расследование моей бригады. Помню, когда это случилось впервые, я сильно напряглась, приняв его вмешательство за признак недоверия. Но теперь знаю, что Иван Никифорович считает меня, единственную женщину в нашей структуре, занимающую пост начальника бригады, крепким профессионалом. Зачем же ему понадобилось сейчас к нам присоединяться?

Может, прав Глеб Валерьянович? После завершения первого дела, в котором принял участие Иван, эксперт шепнул мне: «Танюша, ты Ване просто нравишься как женщина, вот он и ищет повод оказаться поближе к тебе».

Нет, это невозможно. Я толстая, некрасивая, одеваюсь немодно, макияж накладываю кое-как, об умении готовить, шить, вязать лучше промолчу. Борцов просто пошутил, а я, как дурочка, несколько дней пребывала в задумчивости и искоса поглядывала на Ивана. Потом опомнилась, посмеялась над собой и продолжала спокойно работать. Тарасов тоже занимался служебными делами, никаких попыток сблизиться не делал. Ну, разве что каждый день вызывал меня к себе в кабинет для отчета и подробно расспрашивал, как идут дела. С другими начальниками бригад шеф так не поступает, но проявление интереса к работе никак нельзя считать желанием завести роман. И вот, пожалуйста, получая задание разобраться в смерти Игоря Семеновича Бражкина, я услышала, что Иван Никифорович опять решил поскакать во главе моего войска на лихом коне, с острой шашкой в руке.

Глава 7

– Каковы твои планы? – осведомился босс, встряхивая кистями рук.

– Съезжу к Фатееву, – ответила я. – Побеседую с Николаем Витальевичем, узнаю, с какой прибыли он платит налоги, выясню, почему в его машине оказалась сумка мэра. Может, он объяснит, с чего вдруг Игорь Семенович зарулил на проселочную дорогу.

– Хорошая идея, – одобрил Иван. – А я пообщаюсь с Ириной Федоровной, матерью Бражкина. Ты не против?

– Ты – шеф. Разве я могу возражать против решений начальника? – спросила я.

Тарасов почесал щеку.

– Ага. Так я и думал: ты считаешь, будто я отнимаю у тебя расследование. Василию Петровичу меня попросил помочь… э… один человек. Слушай, не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. Совершенно не собираюсь тебя подсиживать…

Мне стало смешно, и я перебила шефа:

– В табели о рангах ты занимаешь намного более высокое положение, чем я.

– Имел в виду, что не собираюсь взять на твою должность другого сотрудника, – забубнил Иван. – Догадываешься, что не я верховный руководитель?

– Слышала о человеке, который создал структуру наших бригад и теперь руководит ею, – спокойно ответила я. – Но его можно сравнить с саламандрой – о ней говорят, однако никто ее не видел. Может, ее и вовсе нет?

– Наш царь точно есть. И он позвонил мне, – чуть понизил голос Иван, – велел лично проконтролировать исполнение просьбы Шарова. Пришлось лететь за Урал, кожей чувствуя твое недоумение и недовольство. Пойми, я доверяю тебе, как самому себе, но Их Величество отдали приказ, ослушаться я не имею права.

Я улыбнулась.

– Иван Никифорович, перестань оправдываться, давай работать. Идея поговорить с Ириной Федоровной отличная, езжай к ней. У тебя очень хорошо получается общаться с леди, справившими семидесятилетие. Меня они недолюбливают.

– Ты отлично придумала отправиться к Фатееву, – зачастил шеф, – вытянешь из мужика необходимые сведения на раз. Прекрасно умеешь разговорить любого человека.

Великолепно! Теперь наши отношения с боссом плавно перетекли в стадию «петух и кукушка»[1 – Татьяна вспоминает басню И. А. Крылова «Кукушка и петух». Здесь и далее примеч. авт.], мы безостановочно хвалим друг друга. Впрочем, это лучше, чем беспрестанно ругаться.

Я уже хотела сесть во взятую напрокат машину, но остановилась.

– Только сейчас сообразила: а почему лоскутовские полицейские не опросили Фатеева? Роберт об этом разговоре не упомянул.

Шеф удивился.

– Хм, действительно… Может, не сочли нужным или забыли?

Я вынула мобильный.

– Роб, глянь, говорил ли с Николаем Фатеевым начальник здешней полиции Дубов? Или беседу провел кто-то другой?

– Нет, – спустя короткое время уточнил Троянов, – с Фатеевым не общались. Не желая никого обидеть или критиковать, замечу, что местные ребята очень медлительны – с Фатеевым они собрались погутарить через неделю после похорон мэра. Тут выяснилось, что Николай Витальевич за день до несчастья с Бражкиным уехал к приятелю в деревню далеко от Лоскутова, парни записали в деле: отсутствует. И все, больше о владельце мастерской не вспоминали.

– И все… – задумчиво повторила я. – Ну, молодцы!

*

– Вам кого, девушка? – спросила милая старушка, сразу бесстрашно открыв дверь.

– Николай Витальевич Фатеев здесь живет? – спросила я.

Бабушка отступила в глубь прихожей, повернула голову и позвала:

– Наташа, иди сюда, тут Колей интересуются.

Из коридора появилась молодая женщина, держа на руках щекастого младенца месяцев восьми.

– Дядю Колю ищете? – удивилась она. – Фатеева?

– Да, – подтвердила я, – мне его адрес в справочной дали.

– Вы ему кто? – полюбопытствовала бабуля.

– Где Николай Витальевич? – повторила я свой вопрос.

– Он умер, – печально ответила Наташа.

– Не может быть, – поразилась я. – Когда?

Молодая мать молча посмотрела на старуху.

– Позавчера похоронили, – сообщила та.

– Вот как… – протянула я. – От чего он скончался?

– Кто вы? Почему вопросы задаете? – пошла в атаку Наташа. – Мы с Галиной Тимофеевной не обязаны посторонним о семейных делах докладывать.

Я вытащила из сумки удостоверение.

– Налоговая полиция.

– Ой! – воскликнула Наташа.

– Проходите, пожалуйста. Хотите чайку-кофейку? – заверещала Галина Тимофеевна. – Печенье недавно испекла, кунжутное. Вкусно получилось, рецепт в Интернете нашла. Только туфельки скиньте, у нас ребенок, каждый день полы моем. Сюда, сюда…

Под неумолчное кудахтанье пожилой женщины я очутилась в небольшой уютной кухне, получила чашку ароматного кофе и повторила вопрос:

– Что случилось с Николаем Витальевичем?

– Грипп его сгубил, – пояснила Наташа. – У дяди Коли близкий приятель есть, лесник, живет в Зырянске, это почти триста километров отсюда. Николай Витальевич к нему три-четыре раза в году ездил. Любил он Зырянск, говорил: «Тишина вокруг, воздух как молоко». Ну и в этом году туда подался. Долго жил у друга, мы уж беспокоиться стали. Приехал две недели назад, мед привез, ягоды сушеные, варенье. А через десять дней позвонил и попросил меня: «Сходи в аптеку, купи что-нибудь от кашля. Дохаю, как старая собака, температура высокая, ломает всего. Только ко мне не заходи, положи лекарства на половичок и отваливай, а то еще малышу заразу принесешь. Грипп у меня». Я так и поступила, а ему посоветовала врача вызвать. А потом Жаба прорезалась: «Коля умер, нужны деньги на похороны». Мы с мамой ей не поверили. Подумали, совсем мерзкая баба человеческий облик потеряла, что угодно готова придумать, лишь бы…

– Извините, я ничего не понимаю, – остановила я Наташу. – Почему вы живете в квартире Фатеева?

– Так она наша, – заявила Галина Тимофеевна. – Лучше сами скажите, чего Николая ищете. Зачем он налоговой полиции понадобился?

Я поставила пустую чашку на блюдце и повернулась к пожилой женщине.

– Спасибо за кофе, очень вкусный. Начнем сначала. Вы кем Фатееву приходитесь?

Галина Тимофеевна смутилась.

– Теткой. Не родной. У Колиной мамы было два мужа, у второго имелся брат Михаил, я его жена. Коля сын от первого брака. Вроде родство никакое, но мы жили дружно, никогда не ругались.

– Поняла, – кивнула я. – А Наташа кто?

Теперь в объяснения пустилась молодая женщина.

– Я невесткой Николая Витальевича считаюсь. У свекра есть сын Жора…

– Погодите, – остановила я ее, – по документам Фатеев одинокий, ни детей, ни жены.

– Верно, – кивнула Наташа, – сейчас расскажу, как это вышло. Дядя Коля душа в душу жил с тетей Леной, они не расписывались, потому что у Елены Павловны законный муж Владимир есть. Лена специально развод не оформляла, потому что ее супруг направо-налево гулял. Понимаете, да?

– Не совсем, – призналась я. – Если муж постоянно изменяет, то, наверное, лучше разорвать брак.

Галина Тимофеевна залпом допила свой кофе и возразила:

– А вот и нет. Коля с Леной хорошо жили, родили Жорика. Но записали мальчика на Володьку, законного мужа.

– И он согласился? – удивилась я.

Пенсионерка всплеснула руками.

– Так у них уговор был: Владимир парня на себя записывает, денег Ленке дает. Он хоть ни одной юбки не пропускает, но не жадный, рубли не считает. А жена, со своей стороны, с ним не разводится, ведь на нее бизнес Вовки оформлен.

– С ума сойти, – пробормотала я, – ничего более странного никогда не слышала.

– И дом Володькин, и участок – все тете Лене принадлежит, – закивала Наташа. – Она инвалид, ей в детстве часть ноги ампутировали, на протезе ходит.

– Бегает, – поправила старушка. – И даже танцует, никогда не подумаешь, что ступни нет.

– Инвалидам же льготы положены, сами знаете, – продолжала Наташа, – за коммуналку, за землю, за дом, за бизнес. Владимиру Ивановичу со всех сторон шоколадно. Если его очередная баба пристает: «Распишись со мной», – он сразу в кусты: «Дорогая, я женат, сына имею, Лена больна, у нее ноги нет, не могу убогую бросить». Брак у них только на бумаге, всем это выгодно. Законный муж тете Лене хорошие денежки отстегивает. Елена Михайловна ему готовит, убирает, любят они друг друга, но не как мужчина с женщиной, а как брат с сестрой.

– Сын Лены и Коли, Жора, по документам Георгий Владимирович Котов, женился на Наташе, – дополнила старушка.

Молодая женщина помахала рукой.

– Это я. А вот наша с Жориком дочка Варечка. По бумагам она внучка Владимира Ивановича, но по крови внучка Николая Витальевича. Разобрались?

Действительно, все проще некуда. Если смотреть официальные документы, то Фатеев бобыль, на самом же деле у него были жена, сын, невестка, внучка, неродная тетка и, наверное, еще армия родственников в придачу.

– Когда мы с Жориком вместе жить начали, дядя Коля переехал к Жабе, – частила Наташа дальше, – нам отдал свою трешку, которая ему от покойных родителей досталась. Место тут, правда, не очень хорошее, из окна пустырь видно. Я его с детства боюсь, за ним внизу в карьере Чубарека живет.

Я усмехнулась. Галина Тимофеевна увидела выражение моего лица и ринулась в атаку.

– Думаете, это глупости? Ан нет! Чубарека существует! Раньше тут деревня была, так водяной у моей матери кур таскал, а один раз поросенка унес. Отец мой, царствие ему небесное, на соседа погрешил. Через забор с нами Петька Хват жил, его так прозвали, потому что если у кого-то что-то плохо лежит, он мигом прихватывал. Но куры и поросенок – это серьезно. Пошел папа к Петру разбираться, а тот затрясся: «Тимофей Алексеевич, я ни птицу, ни животину не трону. Погляди на землю». Посмотрел папа, а от забора, за которым наша изба, стояла, через двор Петьки тянется цепочка круглых следов… ну, таких вмятин, как от ведра, если его на песок поставить. «Чубарека у моей коровы молоко выпивает, – рассказывал Петр, – а теперь решил твоей курятинкой и поросятинкой побаловаться».

– Забудем про Чубареку, – попыталась я остановить старушку.

Куда там! Галина Тимофеевна не умолкала:

– Дом, в котором мы сейчас сидим, построили четыре года назад. И что сразу случилось? Можете народ поспрашивать. Мужики из новоселов решили на пустыре «ракушки» поставить. Артем Зиганов первым гараж приволок, и той же ночью пожар случился. Сгорело все. А вокруг… – пенсионерка сделала трагическую паузу, – круглые следы, такие же, как мой отец у Петки Хвата во дворе видел. Чубарека постарался. Все. С той поры на пустырь никто не ходит, даже дети боятся. А еще…

– С удовольствием послушаю историю про дух водяного, но позже, – перебила я старушку, – сначала хочется разобраться с квартирой Фатеева.

– Нашу девятиэтажку первой построили, – охотно завела Галина Тимофеевна, – в нее переселили тех, чьи дома ради нового района порушили. Родители Коли получили эту трешку. Они были старыми, насквозь больными, но пили много. Николай квартиру на себя оформил.

– Старики Фатеевы умерли почти сразу, как сюда въехали, – уточнила Наташа, – новоселье устроили, приятелей-алкашей позвали, купили водку подешевке, а та паленой оказалась. Дядя Коля никогда не пил и потому жив остался. Когда мы с Жорой поженились, свекор сказал: «Молодым надо жить отдельно, сами подрались – сами помирились, советчики в семейной жизни не нужны». И съехал к Жабе.

– Кто такая Жаба? – тут же спросила я.

– Мать Елены Михайловны, жены дяди Коли, – услужливо сообщила Наташа.

– Той, которая по документам супруга Владимира Ивановича? – уточнила я.

– Вы сразу разобрались, – похвалила меня Галина Тимофеевна, – а не у всех с первого раза понять получается. Ох, Жаба ужасная женщина! Но ее нельзя одну оставить, болеет она очень – голова кружится, падает. Квартира у нее здоровущая. Один раз я в гости к ней заглянула, так со счета сбилась, когда хозяйка комнаты показывала. Сейчас соображу… Коля с Леной в одной спальне, Жаба в другой, еще пять свободных. Когда Елена к Владимиру ночевать уходила, Николай сам за тещей смотрел, хотя она ему не по закону теща, а по жизни. Понятно?

Я незаметно ущипнула себя за бок.

– Да, все просто. Но в начале беседы вы сообщили, что жилье, где мы находимся, принадлежит Наташе.

– Жоре, – поправила молодая мать. – Когда дядя Коля гриппом заболел, он трешку сыну подарил. Вызвал нотариуса, и тот бумагу составил. Потом ее где-то три дня регистрировали, и мы свидетельство получили. Дядя Коля очень Жору любил, сказал ему: «Сынок, я хреново себя чувствую, температура жарит. Вдруг помру? Кому тогда нажитое останется? Государство заберет».

– Правильно говорят, человек чувствует приближение смерти, – вздохнула Галина Тимофеевна. – Очень вовремя Коля подсуетился. Короче, завещание с печатями Жора получил до смерти отца. Удачненько вышло. Уйди Коля на тот свет раньше, могли возникнуть сложности с оформлением жилплощади. А так не подкопаться, сначала отписал, потом скончался.

Глава 8

– Мастерская по ремонту гармошек кому перешла? – задала я вопрос дня.

Галина Тимофеевна и Наташа переглянулись, потом хором спросили:

– Что?

Я пустилась в объяснения, перемешивая правду и ложь.

– Николай Витальевич Фатеев индивидуальный предприниматель. Ему принадлежит фирма «Ни Ви Фат», название он придумал, используя свои паспортные данные. Это мастерская, в которой можно починить баян, гармонь и подобные инструменты. Дело приносило мало прибыли, но кое-какие клиенты были. Фатеев аккуратно в положенный срок платил налоги, но в нынешнем году этого не сделал, потому я и пришла к Николаю Витальевичу. Для уточнения, в чем причина.

Я перевела дух. Надеюсь, Галина Тимофеевна и Наташа не знают, как на самом деле взимаются долги по налогам.

– Мастерская? – растерянно повторила Наташа. – Никогда о ней не слышала!

– Починка гармошек? – удивилась Галина Тимофеевна. – На них в моем детстве играли, потом перестали. Папенька ими не увлекался, а вот дед мастер был. Ната, знаешь, у кого сейчас баян есть?

– Нет, – пробормотала молодая женщина. – Зачем он нужен? У всех плееры, через них любую музыку слушать можно. Наверное, аккордеоны есть у артистов, в театре. Да и не мог дядя Коля инструменты ремонтировать, потому что он пекарь по профессии. Сначала на хлебозаводе работал, потом на частном предприятии. Кстати, у него слуха совсем не было. Один раз в ванной запел, так тетя Лена к двери кинулись: «Николаша, тебе плохо? Ты стонешь, ужасные звуки издаешь!» Очень все потом смеялись, когда он ответил: «Эй, вы чего? Распеваю от удовольствия».

– Значит, есть оформленная на Николая собственность? – оживилась Галина Тимофеевна. – Мы докажем, что Варя его родная внучка, ей наследство достанется. Видела я недавно в сериале, что специальный анализ делают. Вроде ТНД называется.

– ДНК, – поправила я.

– Точно! – обрадовалась бабка. – Это же считается доказательством?

Я постаралась уйти от прямого ответа.

– По данному вопросу вам лучше проконсультироваться со знающим адвокатом. Но если затеете разбирательство, на свет выползет правда об отце Георгия, выяснится, что он не сын Владимира.

– При чем тут Жорик? – отмахнулась пенсионерка. – О Варечке говорю.

Наташа погладила старушку по спине.

– Тетя Галя, пойми, если Варя родня Николаю, то и Жорик тоже. Не видать тогда моему мужу наследства от Владимира Ивановича, а оно побольше какой-то мастерской.

– Ах ты, господи! – всплеснула руками Галина. – А как-то извернуться нельзя? Жора получит от отца по метрике много добра, а Варюше от деда по крови кое-что достанется. Где мастерская находится?

– От вас рукой подать, – пояснила я, – ее адрес улица Карьерная, дом один.

– Сторожка Кудрявцева! – подпрыгнула Наташа. – Она же стоит на дне оврага, ее не увидишь ниоткуда, случайно на нее не наткнуться.

– Странно, – протянула Галина Тимофеевна, – в ремонтную мастерскую должны люди идти, надо было такое место выбрать, чтоб в глаза бросалось. Может, вы адрес перепутали?

Я отвергла ее предположение:

– Нет.

– Точно сторожка Кудрявцева, – повторила Наташа, – я же говорила.

– Не мог Коля проклятое место купить! – вскипела Галина Тимофеевна. – У него, как и у всякого мужика, ума большого в голове не было, но чтобы дом колдунов взять… Вообще ни в какие ворота не лезет! Татьяна, вы знаете, что это за дом? Нет? Сейчас расскажу. Только еще кофе сварю.

Галина Тимофеевна бросилась к плите и, готовя напиток, начала выкладывать информацию. Мне пришлось во второй раз выслушать историю про Чубареку.

…Поселок Филимоново, сейчас слившийся с Лоскутово, был небольшим, всего шестьдесят домов. Люди там жили разные. Соседи и дружили друг с другом, и враждовали, и ругались, играли свадьбы, рожали детей. Как во всякой провинции, в селе хорошо помнили, чьи родственники пили горькую, а чьи работали с утра до ночи, у кого отец дрался, кому можно доверять, а с кем никогда не стоит иметь дела. Поповы из поколения в поколение ручкались с Николаевыми и косились на Федоровых. Кузнецовы, наоборот, корешились с Федоровыми и терпеть не могли Поповых. Но все жители Филимонова в один голос издавна говорили детям:

– Никогда не ходите в овраг, там живут Кудрявцевы, ведьмаки, друзья Чубареки. Они знахари, могут лечить, а могут и навести порчу, заболеете от нее – не выздоровеете. Когда водяной людей убивать стал, он напал на сына Кудрявцева, и старик, чтобы парня спасти, продал Чубареке душу. С тех пор все члены семьи у нечисти в услужении. Колдуны-болтуны терпеть не могут, когда их зря беспокоят, станете шуметь, выйдут и превратят вас в мышей.