Текст книги "Медиаторы"

Автор книги: Дарья Буданцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Алиса слушала торжественную речь старика и ощущала, как каждое ритуальное слово наполняет её силой, словно волшебным таинственным теплом согревая изнутри. Алисе начало казаться, будто она стала сильнее, а мышцы её окрепли. Девушка развела плечи, выпрямила спину и подняла голову.

– И когда Первый станет Первым, Второй станет Вторым. Тот, кого одолеет длань вожака, да пребудет с ним на земле и в вечности, да приумножит величие клана, да посвятит свою душу и свою жизнь служению клану милостью вожака.

На миг заброшенный цирк погрузился в молчание. Алиса слышала биение не только своего сердца, – ей казалось, что она слышит возбуждённый, неистовый, но всё же такой гармоничный и уверенный в своём единении стук сердец каждого присутствующего здесь. Они были едины, потому что были рождены едиными. Они вместе не только потому, что по-другому рискуют не выжить, а ещё и потому, что иной вариант просто невозможен. Их судьбы были переплетены вместе столетия назад, и более великой силы, что связала их, нельзя и представить.

От этой одуряющей мысли у Алисы закружилась голова. Именно это ей рассказывала бабушка, когда выпивала пару рюмок коньяка, с фырканьем закусывала шоколадными конфетами и закрывала глаза, погружаясь в воспоминания. Даже уйдя из клана, бабушка всегда была здесь. Теперь Алиса это понимала. Теперь она это чувствовала на каком-то глубинном уровне, на том, где она знала, как передвигаться на двух ногах или четырёх лапах или как держать ложку правой рукой.

Впервые с тех пор, как она приехала в Москву, Алиса почувствовала радость от возвращения в клан. Сейчас она была дома. И готовилась стать хозяйкой в нём.

Алиса несколько раз сжала кулаки и встряхнула руками, избавляясь от дрожи, охватившей мышцы. Сначала нужно победить. Все остальное – потом.

– Да будет это исполнено, да будет так вовеки веков. Первый – правит и повелевает, Второй – ведает и защищает, остальные – служат и повинуются. Во имя Зверя!

Старик молча обводил пристальным взором каждого анимала в зале, словно грозный экзаменатор, спрашивая: ты всё слышал? Ты всё понял?

Судя по благоговейной тишине, поняли все. Даже шумная компания молодых анималов, у которых Лёша брал пиво, сидела тихо, прикрыв ладонями алюминиевые зелёные банки, чтобы они не отсвечивали в тусклом свете прожекторов.

– Обнажите свои тела и мысли перед Зверем. Пустите Зверя в свои сердца, откройте ему свои помыслы.

Алиса начала раздеваться. Бабушка рассказывала, что в клане анималы слишком часто обращаются на глазах друг у друга, чтобы придавать голому телу какое-то сакральное значение. Алиса соглашалась, что это совершенно логично и закономерно, но всё равно ей было неуютно под прицелом минимум четырёх сотен глаз стаскивать с себя водолазку, снимать джинсы, затем неловкими экономными движениями складывать одежду в стопку. Она хотела было остаться в белье, но, мельком подняв голову на противника, обнаружила, что Сергей уже снял боксёры с логотипом Бэтмена – под дружеское улюлюканье и смех трибун. Сперва Алиса подумала, что смеются над обнажённым анималом, а потом сообразила, что ошиблась: нагота никого не смущала. Видимо, всех так насмешил символ супергероя на трусах. Алиса порадовалась, что надела ничем не выделяющийся чёрный комплект, на котором ещё утром болталась бирка. Разумом она понимала, что последнее, о чём ей сейчас стоит волноваться, – это узор на трусиках, но всё равно испытывала постыдное облегчение.

Алиса положила стопку одежды на свободное место первого ряда. Расстегнула одной рукой бюстгальтер, и шёлковые лямки мягко спустились по коже. Алиса повесила его на крючок арматуры, торчащей из соседнего кресла, глубоко вздохнула, стянула трусы, распустила волосы, собранные в хвост. Провела пальцами по волосам, расчёсывая их и успокаивая сердцебиение. Не удержалась и перебросила каштановые пряди на грудь. Те были не настолько длинными, чтобы закрыть девушку от наготы, но создавали эфемерное ощущение защищённости.

«Ну вот и всё. Тот самый день. Тот самый час, – подумала Алиса. – Мой ход».

Удивительно, но в это мгновение, стоящая абсолютно обнажённая перед всем кланом, всего за секунду до начала самой главной битвы в её жизни, Алиса почувствовала уверенность. Она победит, потому что иначе просто невозможно. Победит, потому что шестнадцать лет бабушка готовила её к этому дню. Победит, потому что нет выбора, нет альтернативы, есть только один вариант будущего. И она сделает всё, чтобы он наступил. Ведь Алиса в ответе не только за себя, но и за весь клан. Она не имеет права не победить. Это даже не обсуждается.

– Да будут Зверь и его дети свидетелями сей битвы. Да будут её итоги непреклонны и неизменны. Да будет проигравший готов склонить голову перед победителем, как наши предки склонились перед духами Зверя и этим обрели великую защиту. Властью чредимого я объявляю: да начнётся бой!

Зал взревел, как единый зверь, и этот рык нёс в себе всеобъемлющую веру в истину, непреложность того, что сейчас творится на этой арене. Анималы понимали, что решается судьба их клана, и не хотели знать другого варианта развития событий кроме того, что был предопределён судьбой и волей Зверя.

Сергей с лёгкой усмешкой обернулся на зрителей и помахал рукой. Трибуны отозвались подбадривающими воплями. Компания на первом ряду скандировала его имя.

Сергей перекинулся первым. Его обращение заняло пять ударов сердца Алисы. Первый – анимал раскрыл широко руки, словно стремился объять весь мир, запрокинул голову и резко повернул вбок. Алисе послышался хруст. Второй – тело Сергея задрожало, мышцы от напряжения рвали бронзовую кожу. Парень рухнул на одно колено, вытянув обе руки, опустился на сжатые кулаки. Третий – по позвоночнику Сергея прошла мощная волна, и вслед за ней его тело выгибалось и покрывалось бурой шерстью. Четвёртый – там, где кожа уступала под натиском медвежьей шерсти, кости, мышцы, связки и сухожилия бурлили, ломались, плавились и мощными толчками крепли и росли в объёмах. На пятый удар Алисиного сердца одним рывком Сергей встал на обе ноги – уже лапы. Он взревел и оскалился, его лицо вытянулось, и чернота затопила глаза, превращая их в два бездонных омута. Медведь опустился на четыре могучие лапы, продолжал реветь. Первые его шаги были осторожными и будто бы неуверенными. Пыль вихрилась над ареной и оседала на лоснящейся бурой шерсти.

Медведь принялся наворачивать круги по арене, призывно рыча. Алиса почувствовала, что теперь все взгляды обращены на неё. У неё возникло жгучее желание обратиться сию же секунду, не делать ни шагу в человеческом облике, чтобы никто не заметил, как дрожат её колени. Алиса облизала сухие губы, досчитала до трёх и вышла в центр арены.

«Я не могу проиграть, просто потому что не могу. Это не моя история, – повторяла Алиса слова бабушки. – Моя история – это победа. Мой путь – путь вожака. Я серая волчица, и я пришла за своим законным правом!»

Алиса вытянула шею и выгнулась, позволяя привычной волне обращения захватить тело, полностью покоряясь духу волчицы и позволяя той завладеть её разумом. Волчица благодарно завыла устами Алисы, и девушка почувствовала дикое блаженство, охватившее каждую клеточку её тела и её сущности. Алиса перестала кожей ощущать дрожь – вместо неё плотная жемчужно-серая шуба укрыла девушку так надёжно от всех опасносностей, волнений и холода, словно шерсть была её щитом. Не в силах устоять на меняющихся ногах, Алиса опустилась на четвереньки, вонзив ногти в песок. Спустя мгновение тупые когти на мягких подушечках лап вошли глубже в землю, сильные мышцы перекатывались под серой шерстью, и Алиса почти заурчала от переполняющей её силы. Звуки и запахи обострились, она чуяла врага так чётко, что могла с закрытыми глазами отслеживать его перемещения. Сладко зажмурившись, Алиса завыла, и ринулась к Сергею.

Ей нужно было спешить. Медведь – особенно такой крупный, как Сергей, – весил почти полтонны, а то и больше. Алиса же весила что в человечьем, что в волчьем обличье пятьдесят килограмм от силы. Единственный шанс для неё победить – быть быстрее, манёвреннее и изворотливее, чем крупный и неповоротливый медведь, чей один точный удар способен разрешить исход поединка.

Медведь всё ещё тяжело и степенно перешагивал, поднимая морду и издавая длинный протяжный рык. Его когти размером с пальцы Алисы скребли пол. Рассчитывая на то, что медведь на четырёх лапах не успеет отреагировать на молниеносный натиск, Алиса прыгнула и приземлилась прямиком на спину Сергея, намереваясь вгрызться ему в шею. Однако медлительность медведя оказалась обманчивой. Сергей, будто будучи готовым к такой атаке, и не попытался подняться на задние лапы, чтобы сбросить лёгкую, но надоедливую волчицу со спины. Вместо этого он кувыркнулся вперёд, подминая под себя Алису.

Волчице удалось выбраться из-под тяжёлой медвежьей туши. Сергей, словно давая понять, что шутки кончились, встал на задние лапы, вытянувшись во весь свой трёхметровый рост, гортанно заревел, размахивая передними лапами. Отойдя на безопасное расстояние и выждав несколько секунд, Алиса снова ринулась на медведя. Теперь она не атаковала в лоб, а хотела запутать Сергея, вымотать его, заставив следить за своими плавными и гибкими перемещениями и соревноваться в скорости, одновременно пытаясь достать медведя клыками и когтями.

Трибуны в благоговении молчали. Или, быть может, они ревели в унисон с медведем, но Алиса слышала лишь удары своего сердца. Она была поражена стремительностью медведя, который оказался невероятно быстрым для его веса.

Медведь был готов к атаке волчицы. Он вновь поднялся на дыбы и замахнулся лапой, собираясь одним ударом оттолкнуть волчицу и прибить её к земле. Однако Алиса проскользнула под лапой, резко поменяла направление прыжка и вцепилась Сергею в бок, прокусив мясо до кости. Медведь взвыл от боли и предпринял старый трюк, чтобы сбросить противницу. Он повалился на землю и перекатился, подминая под себя волчицу. У Алисы от веса медведя потемнело в глазах и зашумело в голове, но она твёрдо решила не размыкать челюсти во что бы то ни стало. Её острые резцы и длинные клыки глубоко вошли в плоть Сергея, не давая тому вырваться из волчьей пасти. Алиса, захлёбываясь кровью, терзала медведя, понуждая того прекратить сопротивление.

Вдруг волчица почувствовала, что Сергей перестал пытаться вдавить её в землю. Медведь поднялся, развернулся и упал на спину, потянув за собой Алису. Волчица, и не думая размыкать пасть, упала прямиком в медвежьи объятья. Алиса растопырила лапы, врезаясь когтями в живот Сергею, но они были слишком тупыми, чтобы причинить медведю ощутимый вред. Острая боль пронзила всё тело – Сергей развернул лапы и крепко обнял волчицу, словно переполняясь братской любовью. Он всадил острые длинные когти Алисе под рёбра. Не в силах сдержать вой, волчица разжала челюсти. С клыков капала горячая кровь. Медведь неуклюже развернулся, теперь уже без проблем прижимая волчицу всем весом, всё еще вжимаясь когтями-кинжалами под рёбра. Алиса в тот момент не чувствовала боль. Страх подступавшего неотвратимого поражения был так силён, что заполнил всё её естество, вытеснив на время боль. Волчица резко дёрнулась, пытаясь вывернуться из медвежьего хвата. Сергей недовольно заревел и зажал челюстями Алисину шею. Не прокусывая кожу, но достаточно жёстко контролируя волчицу, чтобы та не посмела сдвинуться с места.

Алиса посмела. Вопреки здравому смыслу, она забилась в медвежьих тисках. Сергей, обуздывая взбесившуюся волчицу, усилил нажим. Его челюсти сжались ещё сильнее, лишая Алису доступа к кислороду. Последнее, что Алиса запомнила из этой схватки, – это свой собственный постыдно поджатый хвост.

Она потеряла сознание, а когда через секунду – или несколько секунд? – пришла в себя, обнаружила, что снова может свободно дышать. Нет больше медвежьей туши, давящей ей на грудь и сжимающей глотку… Во рту был вкус горькой крови и пыли. Алиса облизнулась и попыталась встать. С третьей попытки лапы согласились принять нужную позицию. Под рёбрами горело. Но это сейчас не важно. Важно то, что она готова продолжать бой и бороться за своё право…

Запах медвежатины был стойким, но самого Сергея Алиса больше не видела. Где же он? Куда он делся? Бой ещё не окончен! Она готова продолжать!

Волчица в волнении вновь забыла про боль и нарезала круги по арене в одиночестве. Алиса не хотела верить в очевидное.

«Где медведь? Где этот чёртов медведь? Я готова биться дальше! Нет, я не проиграла!»

Алиса лихорадочно кружила по арене, высматривая Сергея. Тот обнаружился на первом ряду. Он успел натянуть джинсы и теперь сидел в кресле, откинув голову на спинку, а какая-то девушка ловкими стежками зашивала глубокую кровоточащую рану на его боку.

Алиса остановилась и села, наконец позволив осознанию того, что она натворила, навалиться каменной плитой. Простой вывод, который уничтожал все краски мира, который делал голоса вокруг бессмысленно оглушающими. Который лишал возможности встать. Который не давал дышать даже сильнее, чем медвежьи клыки на глотке.

«Первый – правит и повелевает, второй – ведает и защищает», – прозвучал в мыслях Алисы голос Руслана. Или не в мыслях, на наяву?

Руслан подошёл к Алисе и произнёс заветные слова, затем мягко коснулся макушки волчицы. Алиса знала, чего он просит: чтобы девушка перекинулась в человека. Но тогда слова, которые насильно проникают ей в голову, обретут смысл, и щит из серебристой шерсти больше не будет её защищать от реальности.

Руслан опустился на одно колено и пристально всмотрелся в волчьи глаза. Алиса легла на пол, уткнула морду в лапы и перекинулась, позволив духу волчицы покинуть её. Через минуту кто-то принёс то ли полотенце, то ли плед, и кинул его Алисе на голую спину. Помог встать, убедился, что Алиса не собирается снова падать и валяться в пыли, и ушёл. Она так и не поняла, кто это был.

Ещё через некоторое время подошёл Сергей и встал слева от неё. Трибуны бесновались и выкрикивали его имя. Скандирование оборвалось, когда Руслан взял левую руку Алисы, висевшую безвольной плетью, и уверенно протянутую правую руку Сергея, образовав круг.

– Сергей из Бурого рода, ты одержал славную победу в честном поединке! Отныне ты будешь зваться вожаком московского клана анималов. И да станем мы послушною паствою твоей, вожак, да станет воля твоя нашей волей, да превратится кровь твоя в нашу кровь, да услышим мы твой голос везде и всегда: и на самой высокой горе меж облаков, и на самой глубокой океанской впадине меж гадов морских. Да будет твой голос всегда громче нашего, да будет он мощнее ветра дикого, мощнее пламени красного, ярче молнии синей. Пусть твоё слово станет законом для нас. Пусть ты станешь отцом и матерью, братом и сестрой, возлюбленным учителем и наставником. Пусть да не посмеем мы перечить воле твоей, иначе не сможем жить ни минуты без благословения твоего. Пусть не посмеем мы идти против слова твоего, ибо не жить нам тогда на земле-матушке. Мы станем плоть от плоти твоей, твоя воля загорится в наших сердцах, как комета на небе ночном, и да исполним мы её тут же и без промедления. И да будет так отныне, пока смерть не разлучит нас. Когда же ты ляжешь в сыру землю и укроешься зеленью, и оплачет тебя дождь, и вознесётся твоя душа и твой дух-защитник в горний мир, найдём мы нового вожака и поведёт уже он нас вперёд.

– Серая волчица Алиса, ты проиграла в битве, но проиграла с честью. Ты не Первая, но Вторая. Да станешь ты не правителем, но его правой рукой, его тенью, да станешь ты Зрячей. Будешь защищать вожака, как дух-защитник оберегает нас от напастей. Положишь ты живот свой на алтарь служению вожаку, и да будет твоё сердце биться в унисон с сердцем вожака, и да разделишь ты боль вожака, и да услышишь ты его немой зов, и да увидишь ты его взор и на самой высокой горе меж облаков, и на самой глубокой океанской впадине меж гадов морских. Да будет служение Второй искренним и честным, и тогда Зверь возрадуется и наградит Зрячую высокими дарами. Будет даровано тебе зрение Зверя, сможешь ты взирать на мир сквозь человечью оболочку и видеть сердце Зверя. Да станешь ты Видящей. Будет дарован тебе нюх Зверя, сможешь ты чуять сквозь человечью оболочку и слышать запах Зверя. Да станешь ты Слышащей. Будет тебе даровано чутьё Зверя, и будешь знать ты, в какую из восьми сторон света смотреть, чтобы отыскать Зверя внутри человека. Да станешь ты Ищущей. Да будет дарована тебе стремительность Зверя, и ни один человек с сердцем Зверя не пройдёт мимо Зрячей. Да приумножит Зрячая величие клана, да посвятит кровь, плоть и дух свой поиску наших новых братьев и сестёр. И да будет воля Зверя непреложна и вечна!

Трибуны ревели, вопили и захлёбывались в восторженных криках.

Алиса тоже кричала. Только этого никто не слышал.

Глава 4. Павильон «Космос»

Город революций.

Все всего добьются, без яблок на блюдце.

Революций!

Как мне не свихнуться?

Как мне не прогнуться?

Как мне отвернуться?

Как мне улыбнуться?

(Ежовы рукавицы, «Город революций»)

После того, как потушили пожар, Яна вызвала подкрепление, а также криминалистов и судмедэкспертов. Трёхэтажный дом обыскивали целую ночь без отдыха. Яна пыталась отправить Дениса домой, но тот наотрез отказался. Правда, в комнату с растерзанным колдуном она всё равно впустила стажёра с опаской. Надо было отдать Денису должное, его не стошнило при виде кровавого месива.

Грудь Августина была вспорота клыками, на ней розовым снегом лежали хлопья рубашки. Шея – разорвана надвое. Голова – неестественно далеко закинута за спину. Тело боролось со смертью – глупое тело всегда борется до последнего, даже если разум уже этого не желает. Кулаки Августина были конвульсивно сжаты, ногти впились в кожу до мяса, его зубы крошились в сумасшедшем оскале. Но в глазах колдуна не было отпечатка борьбы со смертью.

Яна спокойно смотрела на обезображенную плоть, но её мутило от ужаса, когда она вглядывалась в лицо Августина.

Ко времени, когда криминалисты и судмедэксперты закончили с телом и Августина упаковали в чёрный мешок, Яна была на ногах больше суток. Техника каменных псов не прошла даром, и под утро она едва чувствовала собственное тело. Она машинально, действуя то по протоколу, то интуитивно, обыскивала дом Августина. Обожжённая кожа рук болела, но как-то неуверенно, словно ей было неловко отвлекать Яну от более насущных мыслей. Поэтому медиаторка не стала обращаться к бригаде медиков, которые приехали за ранеными «шмелями», и просить у них помощи. Решила довольствоваться своими скромными силами и активировала янтарь в браслете.

Яна на мгновение – как ей показалось – присела на корточки, чтобы перевести дух, и именно тогда судмедэксперт накрывал Августина чёрным брезентом. Яна бросила прощальный взгляд на колдуна и снова вздрогнула от его победной и будто бы торжествующей улыбки. Даже умирая, он не чувствовал себя проигравшим. Он сам выбрал свою смерть, и этого у него уже никто не отнимет. Так, наверное, выглядели святые, умирая за веру в муках, – пришло неожиданное сравнение Яне в голову. Но за спиной святых была церковь и бог, а что было за Августином? Святые, умирая, знали, что это лишь переход в другой мир. Они знали, что на самом деле выиграли они, а не мучители. Что знал Августин? Эти мысли не давали Яне покоя. С таким лицом не блефуют, – стучало в голове у медиаторки. С таким лицом не умирают зря. Так выглядят победители.

Или психи.

Невозможность дать ответы на эти вопросы изводила Яну и причиняла боль едва ли не сильнее, чем обожжённые руки.

Она безжалостно разворошила полки и шкафы в кабинете Августина в поисках хоть чего-то мало-мальски полезного для расследования. Воспламенившийся блокнот – кажется, это был именно он – забрали криминалисты. Яна, закусив губу, отчаянно надеялась, что раненные огнём бумаги удастся восстановить. Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что в этом блокноте скрывалось немало ответов на Янины вопросы.

Но вспыхнувшее пламя не было обыкновенным. Криминалист Евгений Петрович подул на раскалённый аметист в браслете, завершая осмотр, с кряхтением разогнулся и рассудительно сказал:

– Удивительный день, точнее, уже ночь! И удивительный был колдун, надо полагать, – он протёр лысину белым платком с монограммой. – За всю службу я сталкивался с этим заклинанием трижды. В учебниках, милая Яна Петровна, вы могли читать про него как про «двуглавую смерть». Особенно было популярно в начале прошлого века на заре Министерства, когда велись активные партизанские войны. Для колдуна фраза: «унести тайну с собой в могилу» – это не пустые слова. Они придумали заклинание, которое соединяет ценный предмет – всё, что угодно! – с собственным энергетическим центром. Присоединяет его к внутреннему источнику. Как только тот иссякает, а энергия – пуф-ф! – гаснет, предмет тоже погибает. Видимо, Августин очень не хотел, чтобы сей блокнот оказался в чужих руках. Удивительно, что вы вообще успели спасти хоть что-то. По идее, адское пламя работает безотказно и очень быстро.

Яна скривилась и опять поморщилась от боли. Что толку-то, если блокнот не удастся восстановить? Сейчас почерневшие и съёжившиеся будто от холода страницы норовили рассыпаться от одного прикосновения и точно не выглядели желающими раскрыть незнакомцам свои тайны. Евгений Петрович, наградив зевающего Антона отчётной работой, пообещал Яне сделать всё возможное, и степенно удалился из колдовского особняка.

Потом в комнату заглянула Алина и радостно сообщила, что нашли телефон и ноутбук Августина. Зашифрованные не только биометрией, но и магией – поэтому техника сразу отправилась к аналитикам-компьютерщикам.

– Всем спасибо, ребят, – Яна попрощалась с медиками и криминалистами. – Всё, домой.

– А ты… – начала Алина.

– И я тоже. Ты слышала, что сказал Петрович. Ждём.

Алина нехотя кивнула. Яна знала, что подруга легко может работать неделями напролёт практически без сна, а выходные предпочитает брать уже после закрытия дела. Чего-чего, но упрямства и упорства Алине было не занимать.

– Давай я пока всё организую для оперштаба, а ты иди спать. – Алина достала телефон и пробормотала. – Сан Палыч точно не оставит нас без присмотра. Надеюсь, найдётся свободная аудитория с балконом. Ну хотя бы с нормальной вентиляцией. Его мерзкие сигареты сводят меня с ума. Кого берём в команду? Чур, не Рогачёва!

– Кто свободен, того и возьмём. Ладно, завтра с этим разберёмся, – Яна зевнула.

 Алина не ответила – она уже строчила кому-то сообщение.

***

Выспаться Яне не удалось. Будильник завибрировал в десять утра. Пара минут ушли на борьбу с соблазном снова коснуться подушки. Зарычав, Яна резко скинула ноги с кровати и собрала волосы в пучок. Выспаться за лишние тридцать минут не удастся, а вот заскочить в кофейню – вполне себе.

Экран телефона снова мигнул – пришло сообщение от Алины. Напарница отчитывалась, что Сан Палыч дал их делу высокий приоритет и разрешил занять Большую космическую аудиторию. «Однако!» – Яна вскинула брови. В последний раз она из Большой космической руководила подавлением Пятого восстания. Что же такого откопали криминалисты в вещах Августина, раз этому делу присвоен такой высокий приоритет?

Яна мгновенно и окончательно проснулась и поспешила в душ. Перед этим коротко телеграфировала Алине: мол, да, она сможет подобрать Дениса по дороге. Напарница отправила в ответ радостный эмодзи и вышла из сети. Зная Алину, Яна предположила, что та не спала, а закинулась парочкой бодрящих таблеток вкупе с отрезвляющим камнем и помчалась оформлять оперштаб.

Яна встретилась со стажёром на выходе из метро ВДНХ. Она пришла раньше, а Денис на пять минут опоздал, поэтому ей пришлось греться о еле тёплый бумажный стаканчик с капучино. Когда пенка на кофе закончилась, а бодрость не наступила, Яна загрустила о том, что не взяла нормальный ядрёный эспрессо. «Будем считать, что это был завтрак», – убеждала себя Яна, отчаянно зевая.

К ней подбежал Денис и остановился, чтобы отдышаться. Яна скептически осмотрела представителя нового поколения, который через несколько лет вместо неё будет оберегать человеческий род от порождений нечисти. Русые кудри растрепались на ветру, на линзах круглых очков застыли капли дождя, тонкую шею в один оборот обвивал полосатый шарф – такой длинный, что им можно было прочно связать минимум троих людей, да ещё и на бантик бы осталось.

– Мечта поэта, – прокомментировала Яна. – Ты пишешь стихи?

– Плохие, – Денис смутился.

– А песни под гитару поешь?

– Разве что бардовские…

– И рисуешь?

– Да так, наброски в альбоме в свободное время. А что?..

– Зачем в магнад поступил? – перебила его Яна.

Денис неопределённо пожал плечами и что-то неразборчиво пробормотал. Яна не стала допытываться. Они зашли в арку под «Рабочим и колхозницей».

– Ты из семейных или рекрутских?

– Семейных.

– Кто служил? Отец, мать?

– Бабушка. Хохлова Инга. Она была «шмелём».

Яна уважительно подняла брови.

– Где учился до магнада?

– На журфаке.

– Не жалеешь, что бросил ради Министерства?

– А я не бросил, – Денис широко улыбнулся и встряхнул кудряшками. – На журфаке каждый учится так, словно вместо пар гоняет вампиров по Моховой.

На удивленный взгляд руководительницы Денис торопливо ответил:

– В смысле, многие работают по специальности и совмещают с учёбой. Ничего страшного.

– И ты справляешься? Серьёзно? Когда я училась в магнаде, у нас едва время на сон оставалось. Надо тебе больше отчётов поручать, видимо… – Яна покачала головой.

– Сон переоценивают, – безмятежно ответил стажёр.

– Если узнаю, что таскаешь из Хранилища апатит, оторву руки, – предупредила Яна. – Смотри, он бодрит первые пару недель. Усталость – как энергия. Вникуда она уйти не может. Потом вдарит с утроенной силой. Я не капитан Ким, ты меня знаешь, церемониться не буду. Мне стажёры нужны целые и здоровые. По крайней мере, до тех пор, пока я не сдам вас обратно на руки Сан Па… Александру Павловичу.

Денис смущённо потупился, пряча улыбку в шарф.

«Тебя сдам, и Алинку вместе с тобой!» – мысленно добавила Яна.

Оставшуюся сотню метров до павильона «Космос» они прошли молча. В будний промозглый ноябрьский день желающих ознакомиться с достижениями советской космонавтики было немного. Перед тем, как подойти к металлодетекторам, Яна остановилась и достала из кармана красную корочку. На удостоверении золотым тиснением было написано: «Министерство надзора». Она обернулась на стажёра и заметила, как тот тоже достал какую-то корочку. Денис замешкался, поймав вопросительный взгляд наставницы, потом покраснел, смутился и попытался спрятать корочку обратно во внутренний карман пальто.

Яна перехватила его руку и засмеялась, разглядев надпись и знакомый силуэт университета на обложке:

– А зачётку ты тоже прихватил?

Денис поправил шарф с явным намерением спрятаться в него навсегда.

– Так это… Тут студентам скидка, – оправдался парень. – Я машинально достал. Ну мало ли… Привычка. Я тут часто бываю.

Яна фыркнула.

– Прекрасно, – констатировала она. – Ладно, идём.

Красный от смущения и раздосадованный Денис прошёл вслед за наставницей через арку металлодетектора. Раздался писк, на его зов ленивой походкой подплыл охранник.

– Телефончики, ключи на тумбочку, проходим ещё раз, – приказал тот.

Яна поморщилась и раскрыла у его носа удостоверение.

– Следственный департамент, Министерство надзора. Оперуполномоченная Воинова. Молодой человек со мной.

– А, да, точно, меня ваши предупредили, что ещё люди подойдут, – охранник приосанился. – Проходите, проходите! А можно вопросик? Вы из какого надзора-то? Этого… Роском?.. Который сайты закрывает? Ну, такие сайты… – охранник выразительно повёл бровями.

– Именно, – кивнула Яна, быстрым шагом направляясь вглубь павильона.

Редкие посетители бродили между скафандрами и отражались в зеркальных шлемах, на большом экране крутились кадры с чёрно-белой хроникой. Яна рассеянно зацепила взглядом заголовок: «Первые женщины в космосе!», отвлеклась и едва не врезалась в стажёра. Денис замер, любуясь макетом искусственного спутника, зависшего в невесомости под стеклянным куполом павильона.

– Красиво, – выдохнул стажёр.

– Ниже смотри, – скомандовала Яна.

Под спутниками горделиво и величаво кружился земной шар, поочерёдно подставляя моря и океаны погреться у ярких прожекторов.

– Это не просто красиво, это ещё и символично, – заметила Яна. – Спутник – это Министерство. Земля – это люди, которых мы защищаем. Важно помнить, что после нас – лишь холодный космос. Безжизненный вакуум. Чёрная дыра, которая сожрёт нашу реальность и не подавится. Только мы отделяем землю и людей на ней от этого холода.

Яна внезапно вспомнила взгляд Августина и поёжилась, словно почувствовала то самое ледяное дыхание космоса. Она медленно продолжила, глядя сквозь Дениса на медленно вращающуюся Землю.

– Об этом важно помнить. Что суть не в том, чтобы заслужить как можно больше звёздочек на погонах до пенсии или упечь за решётку больше желторотых щенят-анималов. Смысл в тех людях, которых мы защищаем. Смысл в том, что мы – единственный, а значит, первый и последний рубеж. Если не мы, то больше никто. Понимаешь? И это не пустая патетика, это факт.

Денис осторожно кивнул.

– Они – стихия. Необузданная и безжалостная. Мы – рациональное и разумное начало. Созданные, чтобы покорить стихию. Научиться ей управлять.

– И с тех пор наши космические корабли бороздят просторы Вселенной… – пробормотал Денис и улыбнулся. – Я понял, Яна Петровна.

– Ладно, пойдём, – Яна решительно тряхнула головой.

Они повернули в коридор, там остановились у серой непримечательной двери «хоз/быт №31-32». Только Яна подняла руку, чтобы постучать, дверь распахнулась. Алина – бодрая и сияющая, как всегда – затащила напарницу внутрь, жестом торопя Дениса.

– Ну наконец-то, почти все в сборе, – Алина тут же оттеснила стажёра, взяла Яну под руку и повела её внутрь просторного помещения.

Большую космическую аудиторию, где расположился оперштаб медиаторов, построили ещё в пятьдесят четвёртом году при реконструкции павильона и замаскировали для посторонних глаз под бытовку.

Помещение изначально строили как аудиторию, да и использовали по прямому назначению. Здесь обучали медиаторов и готовили их к службе в Министерстве, пока не открыли отдельное здание школы Магического надзора – все сокращали длинное название в речи до «магнада». В последние десять лет Большая космическая аудитория использовалась как оперштаб в случае особо крупных операций, когда нужно было собрать в одном месте много медиаторов. Сейчас Яна насчитала тридцать человек.