Текст книги "Ночь империи"

Автор книги: Дарья Богомолова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Офра приходится дочерью Мортему. Она не просто какая-то там девица, а дочь предыдущего Владыки.... И, если вы заявляете, что моя Мадлена – сударыня со статусом выше, чем у нашей принцессы…– продолжая водить пальцем по своему горлу, регент усмехнулся,– мне приятно ваше доверие, судари. Я постараюсь не подвести ни вас, ни эту страну.

На пару минут повисло напряжённое молчание, и этого хватило, чтобы понять – первый вариант развития событий. Если план у глав ведомств и был, он был идиотским и ни на секунду не продуманным, что и объясняло невозможность Айоргу понять их идею.

– В каком смысле-…

– Вы о чем, сударь регент?!

– О, ну как же,– Айорг заулыбался, разводя руками.– Офра – дочь старого Владыки, а выше неё по статусу будет только дочь нынешнего. Радуйся, золотко,– валакх упёрся ладонями в стол, радостно осклабившись в сторону Мадлены,– ты через пару дней станешь принцессой!

– Правда?– Мадлена реагировала гораздо быстрее начавших бормотать и переглядываться между собой «волков», пытавшихся составить два слагаемых.– Настоящей?

– Конечно!– проворковал регент, хлопнув в ладоши,– беги, вылови Ноктиса и отправляйтесь с ним к нашей лучшей швее. Тебе нужны новые платья.

– Нет, постойте!– Онерли вскинулся с места, пытаясь подхватить Мадлену, но девушка оказалась проворнее и, нырнув у него под рукой, с радостными смехом исчезла за порогом.– Погодите, всё не так!

– Вы не так поняли!– взмахнул руками Элан,– мы имели в виду, что дочь Владыки-регента – лучше с точки зрения брака!

Со вздохом приподнявшись с места, Айорг перекинул волосы через плечи и сел обратно. Движения потеряли ту ограниченность, которая присутствовала до этого, но легче воспринимать окружающих не стало: они слишком громко возмущались.

Первородные и Птица, когда он последний раз просто ложился в купель и отмокал там, пока вода не станет покрываться ледяной плёнкой? Наверное, уже с месяц всё происходило на бегу, в бесконечных требованиях, возмущениях и общении с кем-то.

Хотелось просто полежать в горячей воде, а не умыться и бежать дальше; хотелось сесть с бочонком браги и пить, зачерпывая кружкой прямо из него, пока в голове не появится приятная лёгкость и пустота; хотелось есть, и дёсны неприятно саднили, но бросаться на кого-то во дворце было чревато, да и не хотелось здесь никого. Кого бы он надкусил – грузного Онерли или жилистого, будто только из кожи и костей состоявшего Элана? Или, может, мышечного, жёсткого, как и его характер, Сонрэ? Быстрее было обломать себе зубы.

– Послушайте,– потерев лицо ладонями, пробормотал валакх.– Замолчите!

Обычно звучавший на приемлемом уровне, хотя голос его всё равно вгонял в ступор, Айорг начинал влиять на окружающих хуже прежнего, если ему приходилось кричать. Народ замирал, как кролики перед удавом, и на некоторое время выпадал из разговора. С одной стороны, это умение было полезно, и валакх получал возможность в тишине высказать своё мнение. С другой – после этого он начинал слышать за спиной вздохи о том, что страшен в гневе, а это звучало обидно, потому что в гневе он был гораздо страшнее, чем просто один раз гаркнувший на кого-то. Самолюбие страдало.

– Может быть вы,– отняв руки от лица, регент указал обеими на присутствующих,– наконец, начнёте вести себя не как базарные бабы?! Я сто тридцать с лишним лет сижу на должности регента и сто тридцать с лишним лет вы вьётесь вокруг, способные только кудахтать, сплетничать и распускать слухи!

Внутри будто кто-то плеснул в слабо тлевшие угли ведро масла – если до этого хотелось решить все мирно, то теперь о спокойном разговоре нельзя было и задумываться. Упёршись ладонями в поверхность стола, регент встал со своего места и подался вперёд.

– Сто тридцать с лишним чертовых лет я утирал слюни этому ублюдку и принимал за него решения, пока вы только и знали, что пытаться подлизать ему тщательнее!

Онерли попытался было вставить свои пару слов, но, едва открыв рот, вынужден был уворачиваться от полетевшей в его сторону чернильницы.

– Я правил страной! Я держал её целой, пока вы пытались извернуться и украсть из казны побольше денег!– Качнувшись в сторону Элана, регент слегка пригнулся, напоминая готовое к броску животное.– У нас интронация через два дня, а платить такшак армии нечем, потому что казна полупустая! Думаешь, мне это неизвестно?!

Выпрямившись, он махнул рукой в сторону Сонрэ.

– Думаешь, мне неизвестно про Коврус и наплыв людей в крепости?! Вы видели себя? Вы – старьё, которое нужно давно выбросить на помойку и поджечь, чтобы исчезло быстрее. Не дай Птица эта страна попадёт к вам в руки – вы развалите её, растащите на монеты и поместья.

– Будто ты лучше,– фыркнул Сонрэ, скрестив руки на груди,– взгляни на себя! Чего стоит одно твоё кумовство с Гриндом!

Айорг на пару мгновений замолк, будто обвинение в так называемом кумовстве было чем-то оскорбительным. Прикрыв глаза, валакх быстро в мыслях посчитал до двадцати, что помогло хоть немного успокоиться, и после взглянул на собеседников, готовых ругаться, уже со спокойной улыбкой.

– Да. Я занимаюсь кумовством. Потому что пока иных способов заменить вас молодой кровью нет. Но это только пока.

– После вот этого,– махнул на него рукой Элан,– ты думаешь, что завтра мы объявим тебя новым Владыкой? Да черта с два.

Онерли, смерив валакха неприязненным взглядом, развернулся и направился к двери. За ним, ворча что-то себе под нос, последовал Сонрэ и все остальные.

– Спите крепко сегодня, судари.– С улыбкой выдохнул им вслед Айорг.– Как только я надену Венец, вы глаз и на мгновение сомкнуть не сможете.

2.

Осознание того, что именно он натворил, пришло к Айоргу в свободные пару минут, которые он проводил, бесцельно бродя по коридорам. Это занятие не несло под собой никакого скрытого подтекста, да и скорее вредило: могли разболеться ноги, и обратно после этого пришлось бы скрестись, опираясь на посох. Последний валакх не в меру часто забывал в самых неожиданных местах, и сегодня был как раз один из подобных случаев, но ноги на удачу не болели.

Проходя под навесом, из-под которого можно было, преодолев пару ступеней, шагнуть на садовые дорожки, регент услышал сначала лёгкий стук, характерный для косточек ратта, а потом и чьё-то смешливое фырканье. Кто из женщин мог развлекать себя игрой, которую от скуки когда-то придумали военные, страшно было предположить, и Айорг поддался собственному любопытству – неужели среди местных сударынь нашлись те, кто смыслил в военной стратегии?

Игра была достаточно простой – один отвечал за косточки, являвшиеся Владыкой и его свитой, другой – за нападавших. Двенадцать защитников, двадцать четыре врага, и логичной задачей первых было всеми силами скрывать своего Владыку от противников. Его нужно было не просто оградить, но дать возможность ему оказаться в одном из четырёх безопасных мест, раскиданных по краям игрового поля.

Айорг точно знал, что в этой игре был абсолютным нулём глава военного ведомства, что звучало несколько иронично. Вопрос был не в том, сколько нападающих и защитников изначально, сколько пострадало в процессе – важно было выстроить правильную стратегию. Лучшие игроки могли выигрывать даже с одной фигуркой защитника.

– Черт-черт-черт, нет!

Владыка оказался зажат между двумя косточками чёрного цвета, когда до спасительной точки на поле ему оставался один ход. Глядя на результат своих долгих размышлений и казавшейся безупречной стратегии, Олли хлопнула себя ладонями по коленям.

– Игру придумали военные. Было бы странно, если бы Вы победили, Ваше Сиятельство.

Остановившись на почтительном расстоянии, Айорг с удивлением окинул взглядом вдову Владыки, которая умудрилась затянуть в игру не кого-то из прислуги, а первого из Великих генералов.

Самаэль, сидевший в кресле нога на ногу, машинально крутил в пальцах длинную чёрную косточку, заострённую сверху и имевшую плоскую, чтобы лучше стояла, основу. Именно при взгляде на Гринда регент с долей ужаса понял, что зря сорвался на глав ведомств: кто теперь бы проголосовал в его пользу? Ноктис? Даже тави был под вопросом, хотя хотелось верить, что своих благодетелей он не забудет.

С другой стороны, это ведь был Гринд, и его могли воспитать хоть дикие собаки, а мальчишка всё равно умудрился заполучить умение своего отца, Агалара – оба умели жить так, чтобы всем вокруг было плохо, а с них все сбегало, как с гуся вода. Даже, если бы Айорг следующим утром оказался вышвырнут за порог дворца, Самаэль бы не потерял новую должность.

Самым удивительным в этом умении было то, что подобные вещи Гриндами не просчитывались. Порой валакху казалось, что все дело просто в фамилии, которая была кем-то когда-то давно зачарована на бесконечную удачу.

С Самаэлем можно было рискнуть поговорить. Если бы на стороне валакха был он, это значило ещё и голоса Эммериха с Каджаром. При идеальном раскладе можно было уговорить их решить проблему с главами ведомств.

– Доброго дня, Ваше Сиятельство,– Айорг улыбнулся, сделав вид, что только что пришёл и сразу, без промедлений, направился к молодым людям.– Тави Гринд.

Самаэль, не вставая, только кивнул в ответ.

– Ваше Превосходительство.

– Сударь регент, давно не виделись,– Олли встретила его улыбкой.– Как Ваши дела? Уже можно поздравлять?

Судя по короткому смешку со стороны Гринда, либо мимо них ранее пробегал пыхавший гневом и на всю округу трезвонивший о произошедшем Сонрэ, либо валакха знали гораздо лучше, чем он наивно полагал. К своей чести, Самаэль больше никоим образом не выразил отношения к вопросу владыческой вдовы и сделал вид, что греться на ласковом, не палившем совсем нещадно солнце, ему важнее.

Смерив жмурившегося от довольства, как соседский кот, тави взглядом, Айорг почти сразу переключил все внимание на Олли.

– Рано поздравлять, Ваше Сиятельство. Какой счёт?

– Два-два. Но,– Олли многозначительно помахала указательным пальцем,– я намерена выиграть следующий заход и остаться бесспорным победителем.

– Он всегда разводит защитников по всему полю,– валакх, мельком глянув в сторону Самаэля, скрестил руки на груди.– У него фишек больше, и выходит, что вы, кидаясь то за одним, то за другим, в итоге уходите слишком далеко от Владыки.

Олли нахмурилась, в задумчивости осмотрев доску, на которой остались пока никуда не перемещённые с её проигрыша косточки. Пользуясь тем, что девушка оказалась на некоторое время занята попытками проверить, действительно ли её противник действовал так, как описали, Айорг повернулся к другу и, улучив момент, выхватил у того из пальцев косточку.

Самаэль толком не отреагировал, просто свесив руку с подлокотника, и больше никак положения не изменил. Учитывая то, как он реагировал на регента прежде, вывода напрашивалось два: жизнь во дворце разморила тави за какие-то жалкие пару дней, сделав его не лучше остальных, или же…

Все ещё пользуясь отсутствием к нему должного внимания, Айорг наклонился к другу и потянул носом воздух.

– Тварь,– на уровне слышимости достаточном, чтобы услышал адресат, но не вдова Владыки, рыкнул валакх.– В таверне был?!

Приоткрыв один глаз, Самаэль отклонился от нависавшего над ним мужчины.

– Ваше Превосходительство, скройся с глаз моих. Ты мне не супружница.

– Я тебе без пяти минут Владыка и нянька по жизни. Снова за старое взялся?

– Все в порядке?

– Да,– Айорг обернулся на озаботившуюся их парочкой Олли и упёрся ладонью в плечо тави.– В полном.

Ответ не сошёлся с действительностью: Самаэль, ничтоже сумняшеся, хлопнул валакха ребром ладони в сгиб локтя, и рука у того ожидаемо подкосилась. Чуть не улёгшись на друга, Айорг в конечном итоге был вынужден вцепиться ему в плечо, действуя скорее рефлекторно, чем осознано.

Мысль о том, что вдова Владыки видела их вместе второй раз, и второй раз они выглядели для неё, как два великовозрастных идиота, вдруг прочно закрепилась в голове.

– Я был в таверне, да,– садясь ровно, проворчал Самаэль.– Но это не значит, что я напивался до голубых фей, матушка.

– Очень на это надеюсь,– таким же тоном ответил ему валакх, отступив от кресла на шаг.– Мне нужно поговорить.

– Поговорите с белками, Ваше Превосходительство. У меня сегодня свободный день.– Забрав у регента косточку, Самаэль поставил её на доску и махнул Олли.– Третий заход, давайте.

Им стоило научиться контактировать нормально. Потом, когда на это было бы больше времени. Сейчас его не было, но Айорг, подумав, нашёл другой способ заставить себя выслушать: генерал Гринд был человеком слова, что делало довольно интересными любые игры на желания.

– Позволите Вам помочь?– упёршись ладонью в спинку кресла Олли, регент обворожительно улыбнулся.– Я знаю его уловки, как свои собственные.

– Правда?– вдова Владыки просияла.– Тогда, конечно, помогайте.

– Эй.

– Не ворчите, тави,– осклабился ласково в сторону Самаэля валакх.– И почему бы нам не сыграть на желания?

– Какой смысл?– генерал и не подумал скрывать своё раздражение.– Эта игра заранее бесполезна, потому что Вы, как сами выразились, знаете все мои уловки. А я, в свою очередь, знаю Ваши.

– Не все.

– Айорг,– Самаэль резко перешёл с официального обращения на личности, что могло говорить только о его нежелании лишний раз тягать шимрэ за хвост.– Давай сбережём моё и твоё время – что случилось?

Валакх состроил такое выражение лица, что плохо его знавшие люди вроде как раз сидевшей рядом Олли могли подумать, что мужчину донельзя оскорбило фамильярное обращение. На деле это ещё не было верхом фамильярности в отличие от грубого «эй, клыкастый», которое он слышал от тави гораздо чаще. Оскорбление присутствовало, но вызвано было претензией на предсказуемость сударя регента: только Самаэль Гринд имел наглость говорить, что знает о нём все вплоть до точного количества волос на голове.

– Мне уйти?– поинтересовалась Олли, умевшая неплохо оценивать ситуацию.

Мужчины оба повернулись на неё, в унисон произнеся:

– Нет! С ним нужно говорить при свидетелях!– после чего одарили друг друга недовольными взглядами.

Первым сдался Самаэль, со вздохом выставляя косточки нападавших в нужные позиции.

3.

К концу партии регент не говорил уже пару минут, но Самаэль никоим образом не реагировал. Он спокойно продолжал делать ходы, когда в этом наступала необходимость, один или два раза что-то хмыкнул в ответ на замечание Олли, которая волей-неволей, но являлась участником разговора.

Оба могли бы поговорить и без свидетелей, однако в нынешней ситуации, которая грозовой тучей нависла над всем дворцом, приходилось применять дополнительные меры даже со старым знакомым. Сбеги они вдруг в отдалённую часть сада, по закону подлости кто-нибудь бы это увидел и доложил бы главам ведомств и Сонрэ, что регент с первым тави мутили воду, и без того не просматривавшуюся ни на сантиметр.

Проще было делать вид, что они просто находят приятной компанию друг друга и вдовы Владыки, которая просто доживала свои последние дни в столице и могла позволить себе общаться с кем-то, кроме самарт.

– Я сорвался, ладно?– предчувствуя волны осуждения, часть которых шла со стороны Олли, устало произнёс регент.– Я терплю этих старых сволочей сто тридцать лет, и я не Король богов, чтобы быть бесконечно милосердным и всепрощающим.

– Старых, как же,– насмешливо фыркнул Самаэль, переставляя одну из немногочисленных оставшихся на поле косточек и с удовлетворённым вздохом откидываясь на спинку своего кресла.– Ратт.

Опустив взгляд на игровую доску, Айорг недовольно пыхнул трубкой, которую как раз закурил. Его Владыка оказался зажат между четырьмя последними косточками нападавших, выгнанный на середину поля.

– Может быть, надо поговорить с главами ведомств?– осторожно предложила Олли.– Извиниться или что-то в этом роде…

– Это политика, Ваше Сиятельство,– произнёс Самаэль, постукивая себя кончиком пальца по подбородку, пока внимание было отдано чему-то в восточной части садов.– Они быстрее откусят регенту голову, чем выслушают и примут его извинения.

Прекратив размышлять о чём-то, что занимало его, очевидно, на протяжении всей партии, тави Гринд выпрямился и нырнул рукой за пазуху. Оттуда, перевязанные тонкой грубой верёвкой, он достал несколько писем – тех самых, что сам намедни прочитал сначала в таверне, а потом раз за разом перечитывал на протяжении ночи – и кинул их регенту на колени.

– Ты слишком сильно не нравишься нынешним придворным. Либо у меня к тебе пара вопросов.

Развернув первое письмо и быстро пробежав его глазами, Айорг побледнел больше обычного и поспешно скомкал пергамент прежде, чем в него успела заглянуть Олли.

– Я вру, звёздный мой, и вру много, но не в этом случае. Коврус – не моя вина.

– А Кроана? Второе письмо о ней.

– Кроану я не отрицал. Я проиграл её, но нынешняя свадьба принцессы, если состоится, поможет нам вернуть всё на место.

Предпочитавшая помалкивать Олли не могла не нахмуриться, когда услышала обращение к тави. Это была не просто какая-то ласковая кличка, а словосочетание, в котором одна часть звучала слишком похоже на название старой, не оставившей после себя ровным счётом никакого наследия нации. Присматривайся к генералу Гринду не присматривайся, он выглядел вполне обычно: немногочисленные записи историков всегда рассказывали, что суламаррэ разве что не сверкали, подобно звёздам. Самаэль был привлекателен, но не искрился на солнце уж точно.

Олли так и не рискнула задать вопрос, крутившийся на языке.

– Ладно, допустим, что я поверил,– Самаэль повёл рукой, хмуря светлые хищно изломленные брови.– Но ситуацию это сильно не изменит. У тебя будет три… Ну, Гелена можно заставить, поэтому четыре – четыре голоса. Против шести.

– Согласен,– регент так же нахмурился, подпирая щёку кулаком и глядя на доску, где Владыка был окружен четырьмя нападавшими.

– Айорг.

– Да?– перестав размышлять о мрачных перспективах, валакх поднял голову на генерала.

Самаэль, подавшись вперёд, упёрся локтями в колени и сцепил пальцы в замок, поверх которого и смотрел на друга.

– Они слишком стары для своих должностей.

Олли поперхнулась воздухом и перегнулась через свободный подлокотник своего кресла в попытке откашляться, а регент, в свою очередь, при всей совей повседневной эмоциональности, смог только шире прежнего распахнуть выразительные глаза. Поначалу не сказал ни слова, просто дождавшийся, когда в себя придёт их невольная собеседница.

– Не верю, что говорю это,– мельком удостоверившись в том, что Олли вновь начала дышать, пробормотал Айорг,– но я не согласен. Где мы найдём замену?

– Может, не надо их убивать?– осторожно поинтересовалась вдова Владычицы.– Мы могли бы… Договориться с ними?

– Да, мы с ними поболтаем, дадим им по мешку золотых, а утром они всё равно скажут, что хотят.

Тави Гринд был прав: любые договорённости сейчас были бы самым ненадёжным способом из возможных. Главы ведомств могли сказать, что согласны на всё, а на следующий день объявили бы народу то, что сами считали нужным. Если после этого с ними бы что-то произошло – даже, если бы они смогли посадить на престол принцессу Офру – всем было бы ясно, кто приложил руку к нанесению травм или убийствам.

– Убей одного,– спокойно произнёс Самаэль, положив ногу на ногу и слегка покачивая носком.– Заставь остальных верить, что за ними ежеминутно следят и готовы прикончить при малейшем неверном движении. Армия будет на твоей стороне.

Ответом было молчание, но валакх обдумывал предложение, которое расценил, как вполне неплохое и любопытное. Глядя на тави, Олли слегка нахмурилась: она не ожидала подобной жестокости от человека, казавшегося на первый взгляд мягким и более справедливым, чем кто-либо во дворце. Самаэль вдруг стал выглядеть холодным, расчётливым существом, которое могло, и глазом не моргнув, убить ближнего своего.

– В целом,– Айорг прищурился, прикусив кончик мундштука трубки, в которой уже нужно было заново поджигать табак,– это можно провернуть. Думаю, Онерли…

– Подождите!– возмутилась Олли, вскинув руки,– вот так просто?!

– Вот так просто, Ваше Сиятельство,– улыбнулся ей в ответ регент.– Устраним Онерли, остальные без него ничего делать не рискнут, и им останется только признать меня… А что насчёт Сонрэ?

Коротко вздохнув, Самаэль склонил голову к плечу:

– Я же сказал, что армия на твоей стороне. Как я это проверну, уже моё дело.

Айорг смешливо фыркнул, перевернув трубку и постучав по её донышку пальцами. На траву рядом со столом плавно опустились частично опалённые листья табака, а сам валакх поудобнее устроился на подлокотнике кресла Олли, который занимал.

– Отлично.– Взглянув на молчавшую вдову Владыки, регент с улыбкой ей подмигнул.– Расставляйте фигуры. Теперь мы точно его обыграем.

4.

Они засиделись до обеда, решившие в конечном итоге разойтись только тогда, когда играть надоело. Олли в основном наблюдала, но пару раз попыталась перехитрить регента, который без малейшего зазрения совести пользовался своим умением. Самаэль только тихо усмехался, когда Айорг в очередной раз словно бы невзначай задевал руку вдовы Владыки и спешно извинялся за свою невнимательность.

Ветер гулял по коридору третьего этажа, залетавший через арочные проходы, выводившие на балюстраду, засаженную сплошь зеленью так обильно, что казалось, будто перила – не мрамор, а живая изгородь.

Довольно быстро, не дожидаясь интронации, сняли белые отрезы тканей, загораживавшие ранее вид на город, раскинувшийся у подножия, вернули вившийся по колоннам с синим плиточным узором плющ. С одной стороны, ничего противоестественного в этом не было, но Самаэль никогда не мог отделаться от ощущения, что этот самый плющ на данных конструкциях вызывал у него ощущение старости и забитости. Не спасали ситуацию даже каменные барсы, глядевшие на улицу со своих стоек, расположенных перпендикулярно колоннам.

Возможно, сказывалось воспитание – у Джанмарии Гринда даже дочь жила по уставу, нередко вынужденная слушать рассуждения об оборонительных сооружениях, тактиках и прочих прелестях войны. Однако, Самаэль не любил дворец не только по причине излишней чопорности этого места, сплошь кишащего любителями ударить ближнего в спину.

Этот комплекс был абсолютно бесполезен с тактической точки зрения. Все коридоры, выходившие на внешнюю сторону, а не заворачивавшие вглубь зданий, были открытыми, с огромными арочными проходами на балюстрады. Никто не присматривался к слугам, которые были частью ансамбля и просто действовали в его пределах, и потому любой из этих самых слуг мог дождаться нужного момента и, не отходя от конюшен выпустить в чиновника или, не приведи Птица, самого правителя стрелу. Враг мог не подходить вплотную к широкой оборонительной стене – достаточно было хорошенько прицелиться и использовать баллисты или требушеты. При идеальном раскладе снаряды можно было поджечь: внутренние помещения имели много деревянных элементов в отделке, а золото плавилось на удивление быстро, отсутствовавшее в интерьере разве что тех комнат, в которые высшие чины не заходили.

Весь дворец был мишенью, и хуже всего было от осознания того, что он был выше стены. Остановившись на середине шага, Самаэль повернулся лицом к арочному проходу. Третий этаж уже был в зоне риска, наполовину высившийся над стеной, не говоря о четвёртом и пятом, которые не были защищены ровным счётом ничем.

Если закопаться в историю войн, в которых участвовала империя, можно было заметить красной нитью шедшую через них практику – ни в коем случае не пускать к столице. Во время боевых действий Владыка в исключительных случаях покидал свою главную резиденцию, а потому Лайет становился последним оплотом имперской государственности: случись что-то с ним и в частности – дворцом, Эрейю можно было хоронить в прошлом. Во время военных действий могло быть так, что окружные области валялись в руинах, но за Тэнебре, в центре которой и разместился Лайет, готовы были биться голыми руками и из последних сил.

Враг, пришедший под стены города, захватил бы его за пару дней, а ещё проще – не стал бы приходить и обозначать своё присутствие, но заслал бы достаточно шпионов, которые могли совершить убийство быстро и тихо. Прийти в лишённый головы город и занять его было равносильно простой прогулке.

Стоило поговорить об этом с Айоргом, случись ему все же стать Владыкой, но что-то подсказывало тави Гринду, что разговор этот будет бесполезен. Валакх не был глупым, редко показывал себя, как нерациональное существо, но ему была свойственна определённая самоуверенность, которая в его семье, очевидно, выдавалась при рождении. Как его братья и сёстры всегда чувствовали себя хозяевами положения, должными даже несмотря на отстранение от политики быть в почёте, так же Айорг порой позволял собственным способностям затмить его взор. В частности, способностям умственным: будучи недурным стратегом и умельцем ковыряться в чужих головах, валакх очень часто полагался только на это.

Их действия, вне зависимости от того, был бы устранён один из глав ведомств или все разом, несли за собой определённые последствия. Поразмыслив над возможными исходами, Самаэль предположил, что у валакха следующие два или три года не будет возможности распоряжаться свободно чем-либо в государстве.

Это было особенностью Эрейи – никто не возражал, когда молодой наследник зверел, уставший от ожидания, и вырезал всю свою семью, начиная от Владыки, заканчивая месячным братом. Если это делал тот, кому в сторону трона стоило разве что иногда смотреть, а не пытаться сесть, народ начинал ворчать.

Они могли оказаться в яме, подобной той, из которой, не щадя себя и окружения, карабкался Владыка Джодок Безумный. Он не был даже в потенциальных фаворитах своего отца, но вырвал себе право называться хозяином империи, и поплатился за это необходимостью в течение последующих пары лет целиком менять состав государственного правления, так как предыдущие считали его узурпатором и тираном.

В случае Айорга ситуация усугублялась ещё и тем, что потомственным Гесселингом валакх не был.

Два или три года – Самаэль не хотел думать о больших числах – империя Эрейи была бы в раздрае, следившая за каждым движением нового Владыки и пытавшаяся к нему привыкнуть. Им предстояло собрать отколовшиеся области воедино, привести в порядок казну и найти тех, кто действительно делал бы, а не судачил о том, как хорошо было при Мортеме. Три года империя была бы подобна раненному хищнику, который не мог убить падальщиков одним ударом лапы, и эти падальщики непременно стали бы подбираться ближе в попытке добить своего некогда опасного врага.

Все эти мысли вели к одному большому списку всего, что предстояло сделать, и полная перестройка дворца стояла там не на последнем месте.

Совсем неподалёку раздался шум, и в следующее мгновение не ожидавшего подобного Самаэля обдало мощным воздушным потоком. Качнувшись назад и слегка сощурившись из-за прилетевших вместе с ветром пылинок, тави имел удачу увидеть крупного фохса, на лету хлопнувшего пастью и проглотившего несчастную пичужку, по печальному стечению обстоятельств оказавшуюся как раз в районе третьего этажа.

Фохсы обычно были не больше лошади, даже внешне отчасти напоминавшие её смесь с волками – крупные звери на четырёх крепких лапах. Длинная шея позволяла им без особых усилий ловить добычу, находившуюся чуть в стороне, а не прямо по курсу, узкие вытянутые морды делали возможным пролезать в норы за несчастным зверьём. Охотиться они могли в каких угодно условиях – хоть на земле, хоть в воздухе. Последнее было заслугой третьей пары конечностей в виде перистых, крайне подвижных крыльев, которые могли обернуть вокруг туловища в то время, пока не использовали.

Невольно вспомнилось, как один учёный, специализировавшийся на животных, которого он повстречал в Саадалии, увидел перед собой имперца и принялся расспрашивать о тех «прелестных пушистых лошадях», рассказы о которых слышал от купцов. Понадобилось немало времени, чтобы Самаэль понял – речь шла о фохсах, которых купцы видели просто переходившими с одной территории на другую, как раз обернув своё туловище крыльями, что добавляло им зрительного объёма. Учёный, услышав, что «пушистые лошади» были хищниками с двумя рядами острых зубов и дурным нравом, был расстроен лишь отчасти.

Фохс тем временем без опаски соскочил на балюстраду, царапая по её камням острыми когтями, и выронил на пол птицу. Бедняжка, которой в пасти клыками переломало кости, но не шею, ещё трепыхалась, когда её начали доедать. Самаэль к страданиям пичуги был невнимателен настолько же, насколько был невнимателен к нему хищник, только заложивший в его сторону заострённые уши с кисточками, торчавшие в копне тёмной спутанной гривы.

Дожевав свой мелкий обед, хищник глянул в сторону не рискнувшего даже лишний раз вздохнуть тави и, ударив крыльями по воздуху, взмыл вверх. Быстро нырнул за перила и пропал, только махнув на прощание хвостом с пышной кистью.

Хотелось спросить у Айорга, с каких пор дикие фохсы начали рассекать так близко к городам, но не пришлось:

– Это питомец предыдущего Владыки,– раздалось в паре метров.– Подарили ему пару лет назад.

Слегка мотнув головой, Самаэль окончательно пришёл в себя и посмотрел в сторону говорившего.

На расстоянии одного арочного прохода стоял, мягко улыбаясь, Король богов – ещё один маленький валакх в жизни тави. Они были поразительно похожи и в то же время до жути отличны друг от друга. Самым главным было то, что склочного и порой сумасбродного Айорга он терпел без особых проблем, а вот на Василиска не мог даже смотреть без желания ударить.

Казалось бы, с чего? Это был такого же роста миловидный молодой мужчина с волосами цвета льна и глазами, напоминавшими замёрзшее озеро. У него были приятные, плавные черты лица, слегка вздёрнутый нос и приятная улыбка. В миру, выбираясь за пределы Пантеона, он предпочитал не носить, как братья и сестры, все своё облачение.

Должный бы всегда слепить своей яркостью, на неофициальные прогулки за пределами своей обители Король богов выбирался в серовато-синем кафтане с минимумом вышивки, обычных вполне штанах, да сапогах до колена. Не сафьяновых, не имевших украшений – в самых обычных сапогах, уже носивших на себе отпечаток возраста.

И тем не менее, Самаэля от него выворачивало. Они никогда прежде не общались полноценно, лишь пару раз друг друга видевшие и перекинувшиеся сухими приветствиями, но этого для впечатления было достаточно, и что-то внутри подсказывало тави, что его отношение к Королю было не безответным.

Какими бы его мысли о генерале ни были, они не мешали Первородному улыбаться так, будто Самаэль был одним из тех яростно верующих, что каждый день лобзали аккуратные руки с худыми короткими пальцами.