Текст книги "Чудеса в ноутбуке (СИ)"

Автор книги: Дарья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Там обнаружилась гостиная. Стильная, симпатичная, этакий хайтек с человеческим лицом: прямые линии и лаконичные формы, много полированного металла и пластика, но всё это не в стерильно-белых тонах, а в кремовом с холодным голубым, с низкими бежевыми диванами, зонированным тёплым светом. Часть стены напротив дивана занимал огромный плоский телевизор.

Даже не гостиная, а просторная квартира-студия, потому что в дальнем углу располагался кухонный гарнитур с небольшой барной стойкой, к которому хозяин и направился.

– Чаю? Садись, – предложил Кощей, явно не чувствуя дискомфорта в интерьере, а я всё никак не могла перестать коситься на его корону и стильный золотой пояс с чеканными черепами. – Кота выпусти. Я ему воды налью.

– Чаю, – согласилась я. – Так что с Кириллом?

– Кирилл здесь, – он постучал себя средним пальцем по лбу. – Это была проекция. Аватар. Частичная копия личности, действующая отдельно.

– А, так вот почему Илья его огрызком назвал, – припомнила я. Поверила сразу, но легче не стало: эти двое производили слишком разное впечатление. – И много их у вас? Каждому соответствует своё яйцо, да?

– Да. Жизнь – утомительная штука, но обязанности никто не отменял, поэтому иногда я делегирую полномочия проекциям, когда хочется отдохнуть, – спокойно пояснил киборг, возясь с чайником и хлопая дверцами в поисках всего нужного.

– Классный навык, – протянула завистливо, вынимая кота из переноски. – А это только для избранных или я тоже могу научиться? Как оператор.

– Это не умение, это технологии на основе способностей оператора. Не самые сложные. У человечества неплохие шансы дойти до подобного уровня через сотню лет. Коту можно сырую куриную грудку?

Василий, в отличие от меня, трудностей с новым знакомым не испытывал. Деловито подошёл к нему, потёрся у ног, мявкнул и получил миску с водой.

– Жирно его свежим мясом кормить, – обиженно ответила я. – Но он не откажется.

– Сейчас разморозится. И какую-нибудь ёмкость с песком принесу. Ты будешь пельмени?

– А зачем вам пельмени? – не сдержалась я. – Или киборгам тоже надо питаться?

Он задумчиво глянул на свою руку.

– Но ведь киборг – это смешение органики и неорганики. Логично, что органическая часть тоже должна на чём-то работать, разве нет? – слабая улыбка на губах несла отчетливо ироничное выражение.

– Извините.

Кощей снова усмехнулся, но никак не прокомментировал сказанное.

– А кто вот это всё стильное организовал, пополняет запасы и ест?

– Я. Проекции надо регулярно проверять, а ещё просыпаться и разминаться. Погоди с расспросами. По вашей традиции гостя сначала нужно накормить, напоить, в баньке выпарить… К слову, удобства там, – он махнул ложкой в сторону стены, и я только после этого заметила дверь.

Не знаю, что там с остальными киборгами, но Кощей наворачивал пельмени с майонезом охотно, как живой, не снимая при этом короны. От этого сюрреалистического зрелища накрыло пофигизмом и апатией, так что предложи он подождать с вопросами до утра – я бы легко согласилась. И до утра, и ещё недельки две. Куда спешить, в самом деле!

Однако откладывать объяснение ещё дальше хозяин не стал.

Если верить Кощею, миров существовало множество, и некоторые из них располагались достаточно близко друг к другу, чтобы стало возможным перемещение. Этому способствовали электрические и информационные поля, но рассказчик не стал вдаваться в подробности, а я – расспрашивать, всё равно не пойму.

Как обычно случается в природе, если существует некая среда, обеспечивающая достаточное питание, непременно возникнет организм, в этой среде проживающий, и он будет прекрасно приспособлен к своим родным условиям, но постепенно начнёт покидать привычный ареал в попытках расселиться.

Так в нашем мире появлялись те, кого Кирилл назвал шунтами, а раньше наши предки именовали нечистью. Естественные поля нашего мира мало привлекали их, поэтому и встречались они в древности куда реже. Для материального воплощения требовались сила и навыки, которыми обладали редкие представители вида – или отдельные немногочисленные виды, тут правильного ответа не знал и сам Кощей.

С развитием человеческой цивилизации среда стала куда более комфортной. Найти себе приют где-нибудь в радиоточке, «умной» кофеварке или вообще в интернете способен каждый первый. Питаются эти шунты сильными эмоциями, тоже ведь электрохимическое явление, и кусками упорядоченной информации, вызывая – намеренно (ради первого) и случайно (из-за второго) – сбои в программах и работе приборов.

Человеческие ошибки тоже никто не отменял, поэтому не стоило сваливать на паразитов все проблемы скопом, но свою приличную часть хаоса они вносили, усугубляя ситуацию. Так тяжёлый, плохо написанный сайт естественным образом вызывал у пользователей негативные эмоции, те привлекали шунтов, которые, в свою очередь, ещё сильнее тормозили работу ресурса.

Твари посерьёзнее, бывшая нечисть, тоже продолжали находить себе удобные места для жизни. В отличие от мелочёвки, досадой и возмущением они не довольствовались. Самой питательной для них эмоцией был, как и в древности, страх. Постепенно, накопив достаточный опыт и силу, отдельные шунты могли перестать довольствоваться и этим. Последней ступенькой в их пищевых привычках становилась человеческая смерть, а вернее, тот всплеск энергии и информации, который происходил в момент гибели. И кое-кто начинал подталкивать подходящие жертвы к нужному финалу.

– Ну точно, тёмная сила электричества в полный рост! – поёжилась я от неприятных ощущений, вновь вспомнив расхожую фразу.

– Примерно так, – с лёгкой улыбкой кивнул Кощей.

На любое достаточно массовое явление природа всегда находит противодействие. Пока этой «нечисти» было немного, человечеству оставалось только полагаться на суеверия и обряды, порой вполне результативные – если в них верить. А вот в последнее время начали появляться люди, способные подавлять активность подобных существ, противостоять их воздействию и – поглощать уже их. Операторы, замкнувшие пищевую цепочку.

– Мы наконец подошли к самому важному, да? – обрадовалась я. – Что это за древнекитайский ноутбук? И что, я могла… сожрать того типа, который на меня напал?!

– Немного терпения, – мягко попросил Кощей. – Давай по порядку. Откуда берутся операторы, и чем они изначально отличаются. Сталкивалась с «эффектом присутствия»? Когда один твой взгляд как будто заставляет технику правильно работать?

– Постоянно. У сестры часто глючит компьютер, стоит мне подойти – никаких проблем. И когда приборы в починку приносят, сначала проверяю, действительно есть проблема или нет, потому что иногда «само проходит».

– Это обязательный признак возможного оператора, но не единственный.

Шунты питались поглощёнными силами, накопив же достаточно крупную фиксированную порцию энергии – почти квант – переходили на более высокий энергетический уровень и здорово расширяли новые возможности. Несколько квантов – несколько уровней. Смерть оператора давала колоссальный заряд, к возможности получить который тянулись все пришельцы, обладающие достаточным количеством сознания для формирования таких желаний. Не до конца оформленные операторы являлись особенно лакомым куском: силы почти как в полноценном «хищнике», гораздо больше чем в обычном человеке, а способности к защите нет.

Проблема в другом: хотеть-то они хотели, вот только справиться с подобным скачком могли очень немногие. Отсюда и угроза Кирилла о масштабной техногенной катастрофе: тварь, привязавшаяся ко мне в метро, явно не переварила бы кусок, на который замахнулась, и устроила бы локальный трындец. Бабахнуло бы не из-за моей смерти как таковой, бабахнул пережравший шунт.

Операторы, в свою очередь, не «ели» шунтов в прямом смысле слова, но технически процесс происходил именно так: поглощённая энергия шунта усваивалась и давала определённые возможности, о которых рассказать подробнее Кощей обещал позже, когда я немного освоюсь с пультом.

Пульт имел почти ту же природу, что и проекции Кощея, разве что возникал самопроизвольно, становясь точкой фокусировки силы оператора.

– Я всё равно не поняла, откуда он берётся, – призналась я.

– Откуда берутся мысли? Вот оттуда же.

– А почему его можно пощупать? И Кирилл тоже выглядел вполне материальным, ощущался как человек!

Кощей начал объяснять что-то про материальность идей, обман органов чувств и нёс ещё что-то такое же околофилософское, но я быстро окосела и попросила пощады. На моей жизни это никак не скажется, а мозги в узел завяжет. Хватило понимания того, что пульт представлял собой понятный оператору интерфейс, этакий костыль для связи разума с незнакомыми ему ранее гранями восприятия. Если быть хорошим оператором и тренироваться, необходимость в пульте в итоге отпадёт, и он исчезнет.

– А если я не успею вовремя «съесть» шунта, что будет? Я перестану быть оператором? Или умру? Я точно доживу до того момента, как смогу нормально пользоваться пультом?!

– Не волнуйся. – Собеседник улыбнулся уголками губ. – Даже при голодовке твои способности просто ослабнут, а физически в самом худшем случае это даст только лёгкое чувство усталости. А ты ещё не до конца… сформировалась, потребность в дополнительной подпитке появится позже.

– Поэтому мой пульт так странно выглядит? На понятный интерфейс он, уж извини, не тянет.

Вопрос оказался очень серьёзным. Потому что обычно пульт появляется у оператора, и не просто так, а с некоторыми вложенными в голову установками. Оператор сразу понимал, что эта штука его, что он соприкоснулся с новой гранью мира и сейчас начнётся самое интересное. На полное осознание смысла бытия рассчитывать не стоило, но обычно появление пульта становилось реакцией на накапливающиеся вокруг странности, их естественным продолжением.

У меня же всё пошло по очень неожиданному пути, и Кощей честно признался, что понятия не имеет, как это получилось: в собственной практике он сталкивался с подобным явлением впервые. Пульт не существовал отдельно, это часть силы оператора, и версий у моего собеседника было всего две. Первая, безобидная, сводилась к тому, что реальность выбрала самый понятный и близкий мне путь передачи пульта. Вторая предполагала стороннее вмешательство, вольное или невольное, от которой нормальный механизм сглючил. Такая вот энергетическая мутация, которая Кощею категорически не нравилась.

Он всегда предпочитал готовиться к худшему и отталкиваться от самого дурного варианта развития событий. Вмешаться в процесс получения оператором ноутбука мог только кто-то прекрасно осведомлённый о механизме их рождения и очень сильный, а главное, обладающий интеллектом отнюдь не мелких сетевых паразитов. Кощей не знал никого, кто имел бы подобные ресурсы, он прежде с таким не сталкивался.

– И что делать?

– Для начала тебе нужно синхронизироваться с пультом.

– Ритуал с пентаграммой и кровью девственницы? – нервно хихикнула я.

Всё оказалось куда проще и прозаичнее. Формирование пульта у новоявленного оператора, как правило, протекало во время сна, как и множество других подсознательных процессов. Несмотря на сбой в самом начале, моя проблема должна была решиться точно так же, достаточно поспать рядом с аппаратом. Может, если бы я сразу утащила ноутбук домой или нашла время подремать на работе, уже бы давно настроилась.

С другой стороны, если бы я утащила его раньше, да вот так же на метро, ещё неизвестно, дожила бы до встречи с Кириллом или сгинула раньше. А крепко спать сидя я не могу, пребывание же на границе между сном и явью, судя по всему, результатов не давало: продремала же я большую часть пути в лодке.

– Ладно. С пультом более-менее понятно. А кто такой ты? И что вот это? – я широко повела рукой, имея в виду всё подземелье разом. После пельменей я стала смотреть на Кощея спокойнее и заставила себя перейти на «ты».

– Это в некотором роде связано.

Его история тоже оказалась банальной – если верить фантастам.

Перемещаться между мирами могли не только энергетические сущности, но и вполне биологические объекты, соизмеримые с людьми. Каковым и являлся Кощей.

Много лет назад в одной из соседних реальностей существовала цивилизация, очень похожая на нашу современную, только обогнавшая её в развитии где-то на сотню лет. У нас первые отдельные операторы появились только около полувека назад, а их общество уже прошло этап знакомства и принятия явления и добралось до стадии активного изучения не только шунтов, но и механизмов, позволяющих путешествовать сквозь пространство в разных направлениях.

Потом грянула катастрофа, уничтожившая мир, а небольшое количество учёных и тех, кто был поблизости, умудрилось сбежать сюда, к нам.

– Доисследовались? – предположила я.

– Если бы причина была у нас в институте, вряд ли мы успели бы спастись, тебе не кажется? – возразил он. – Нет, трагическая случайность, падение метеорита. Он должен был пролететь на безопасном расстоянии, но раскололся, и обломок упал на планету. Возможно, кто-то выжил, отчасти благодаря и операторам, но откат в развитии неизбежен. И им, судя по всему, не до изучения других миров. Или цивилизация восстановилась, но миры разошлись, всё же прошло довольно много времени.

Беженцам повезло, что биологически они были почти идентичны населению Земли, так что не вымерли, прижились. В большинстве своём они расселились по тогдашним очагам цивилизации, ассимилировались и сгинули в веках. А вот отдельные представители цивилизации, вроде Кощея, являвшиеся высшей ступенью эволюции операторов, оказались не просто долгожителями, как предполагалось ранее, а бессмертными существами, над которыми не властно время. Они жили, иногда пользуясь своими возможностями, чтобы ускорить развитие человечества, и помогали бороться с шунтами: им – «электропитание», людям – спасение от нечисти. Взаимовыгодный союз.

– Хочешь сказать, наше развитие – ваша заслуга? – почти не удивилась я. Сколько конспирологических теорий на эту тему существовало, чему тут изумляться!

– Ты недооцениваешь людей и нас переоцениваешь, – возразил он. – Нас очень мало, меньше трёх десятков, и мы живём в разных частях планеты. Даже при потенциально вечной жизни мы не способны сильно повлиять на всё человечество целиком. Несмотря на некоторые особенности, мы почти такие же люди со своими недостатками и ограничениями. Какое-то оборудование помогло на начальном этапе и, выработав ресурс, сдохло, какое-то, основанное на способностях операторов или самовоспроизводящейся бионике, сохранялось и сейчас, но это капля в море.

– Ну почему, вовремя поданная идея много что может изменить… У нас про попаданцев такое пишут, ух!

– «Вовремя», – со значением повторил он. – Для того, чтобы некоторая идея прижилась, цивилизация должна достичь определённого уровня, а на этом уровне она и сама, скорее всего, дойдёт до нужной идеи. А большинство историй из книг, про которые ты говоришь, нежизнеспособны.

– Почему это? – обиделась я за попаданцев. – Некоторые очень правдоподобно пишут! И много ты их вообще прочитал?

– Некоторое количество, – усмехнулся он. – Наличие проекций позволяет составить широкое представление о действительности. В любом случае мы посчитали неэтичным лезть в чужую историю.

– А вот этот прикид? Он зачем? Ну корона, черепа, – пояснила в ответ на озадаченный взгляд Кощея.

– Так получилось, – улыбнулся он. – В момент перемещения надо было как-то вписываться в представления людей о мире, и мы решили, что фольклорные персонажи подойдут.

– Получилось впечатляюще даже на современный взгляд. Представляю, как это смотрелось тысячу лет назад! – прикинула я и тут же перескочила на другое, вдруг пришедшее в голову. – Слушай, а что выходит, катастрофа «Чернобыля» тоже могла быть результатом действия таких вот пришельцев?

– Насколько я знаю – нет. Шунты не встречаются на высоковольтных линиях и любых электрических подстанциях, высокие токи для них вредны. Можно сравнить с количеством кислорода, который необходим людям.

– Наглядно, – кивнула я. – А Илья? Он кто?

В родном мире Кощея с таким явлением не сталкивались, а здесь одним из способов обрести физическое тело для шунтов оказался захват его и вытеснение реального владельца. Но провернуть подобное удавалось редко или, вероятнее, только отдельному виду шунтов, да и то не абы с кем, подходили только слабейшие люди, умирающие и лишённые воли к жизни. Лучше всего подходили внезапно умершие и мертворождённые младенцы – именно от них пошла молва о «подменных» детях. Случалось подобное редко, но, провернув такую схему, эти существа могли успешно жить и притворяться людьми.

Такие подселенцы были достаточно разумны для обретения договороспособности, так что с этой частью шунтов Кощей и его компания не сражались. Они были уже бесполезны для энергетической подпитки, являлись почти людьми и окружающим не вредили.

На этом собеседник предложил всё-таки прерваться и лечь спать, и я не стала возражать. Стоило подумать о времени, как сразу начало неудержимо клонить в сон, вспомнился длинный день и многочисленные приключения.

На завтра же Кощей предложил неожиданный план: встретиться с человеком из ФСБ. Сказать, что я опешила, – это ничего не сказать, а он невозмутимо пояснил, что местные спецслужбы в курсе существования и операторов, и разного рода пришельцев, и особисты тоже участвовали в отслеживании всяких сомнительных проявлений, на которые не хватало внимания операторов – всё же людей с подобными способностями было пока ещё очень мало.

Потрясающее собственное долгожительство стало одной из причин, по которой Кощей с сородичами около полувека назад вышли на контакт с властными структурами. Чем дальше, тем тщательнее контролировалось общество, жить совсем уж в глуши не хотелось, стало трудно избегать лишнего внимания, а серьёзно менять внешность они не умели. Технологии такие в их прежнем мире существовали, но не в институте, из которого они бежали, так что прихватить нужное оборудование не удалось.

После первого шока я вдруг поняла, что осведомлённость спецслужб успокаивает. Одинокие супергерои, противостоящие злу назло полиции, никогда не вызывали у меня доверия, даром что мультиков и кино про них тысячи, то ли дело – большая серьёзная организация с опытом и традициями. Там тоже играет роль человеческий фактор, наверняка попадаются и лентяи, и непрофессионалы, но всё же… Если организация успешно работает в остальных областях, и в этой как-то справится!

Мысль о собственном возможном бессмертии с каждой минутой всё больше тревожила и пугала, отнюдь не в контексте общения с властями. Вот уж о чём я никогда не мечтала – так это о вечной жизни. Спасибо фантастам, поводов подумать над вопросом хватало. Да, было бы здорово не стареть и прожить лет двести, но где двести, а где – вечность! А как же сестра?.. А если я влюблюсь, выйду замуж, рожу детей? Да об этом и думать жутко! Выход пока виделся один: не думать, тем более уже глухая ночь, ничего хорошего в голову в это время не приходит.

Заботливый хозяин выдал мне чистое постельное бельё, помог разложить диван, сидя на котором мы всё это время разговаривали, и пожелал доброй ночи, заверив в ответ на проявленное беспокойство, что спать на каменном полу в тронном зале ему не придётся, эта квартира – не единственное пригодное для жизни помещение. Да, остальные старомодные и менее удобные, этакие гостиничные номера для всяких Иванов-царевичей, но ночь он как-нибудь переживёт.

После всех откровений я думала, что не усну, мучимая размышлениями, но вырубилась, едва закрыв глаза.

Глава 4. Тонкая настройка

Древнекитайский ноутбук я поначалу не узнала. Первым делом, проснувшись, полезла удовлетворять любопытство и включать загадочный пульт – Кощей говорил, что будет можно, – и на минуту зависла над лежащим на его месте аппаратом. Это был новенький тонкий ноут с внушительной диагональю безрамочного монитора и привычной конфигурацией клавиатуры.

Осознать, что это не подмена и не хитрый фокус, помогло только отсутствие эмблем и надписей, указывающих производителя и начинку: в наше время безжалостного маркетинга такого просто не может быть. А стоило сообразить, что ноутбук изменился, подтверждая настройку, и как-то вдруг разом окончательно поверилось во всё остальное.

Дальнейшая собственная судьба стала ещё непонятнее, но сегодня это не пугало и не ужасало. Есть человек, ну почти человек, готовый отвечать на сложные вопросы, впереди – встреча с людьми компетентными и ещё более осведомлёнными. Всякая нечисть, насколько можно судить из объяснений Кощея, нападать перестанет, не чувствуя во мне лёгкой и питательной добычи, так что есть все шансы, что приключения скоро закончатся и начнётся спокойная жизнь, пусть и с неожиданным дополнительным измерением.

Включался ноутбук по отпечатку пальца, мой принял без капризов. Опять не показал никаких знакомых заставок, да и незнакомых тоже; несколько секунд крутил абстрактные переливы цветов, потом открыл пустой рабочий стол – и на том остановился. Продолжить изучение я не успела, в дверь вежливо постучали.

Сегодня Кощей почти не походил на себя вчерашнего. Вычурный наряд с короной сменился синими потёртыми джинсами, бледно-голубой футболкой с длинным рукавом и кроссовками. Необычный почти жёлтый цвет глаз и слегка заострённые кончики ушей остались, но такие вполне могли принадлежать обычному человеку, а тонкие линии стыков на руках походили на старые, хорошо зажившие шрамы.

Но даже в таком гражданском виде рядом с Кощеем, в отличие от похожего на него, как близнец, Кирилла, было не по себе. Не в мистическом смысле, уже не из-за особого флёра могущества, а словно рядом сидит некто безумно известный и важный, виденный до сих пор только по телевизору, и пытается дружески, по-простому общаться. Я бы себя, наверное, так рядом с президентом чувствовала. Тревожно, неловко, беспокойно, хочется сложить ладони на коленях, потупиться и мямлить. Вряд ли дело в сказочном имени, оно слишком сильно с ним не вязалось, чтобы так впечатлять. Биография его сказывалась, что ли?

– Осваиваешься? – окинул он меня взглядом, проходя к кухонному уголку. – И как?

– Пока ничего не понятно. А ты всё-таки киборг или нет?

– Как посмотреть. – Кощей усмехнулся. – Это стандартные протезы.

– О!.. Извини. Я не сообразила, что это… ну… В общем, извини.

– Это не проблема, – усмешка стала шире, а я смутилась сильнее. – На вашем уровне развития цивилизации протез – это инвалидность, на моей родине – была обычная процедура. Они не осложняют, а облегчают жизнь. Я работал с агрессивными средами, проще заменить руки целиком, чем возиться с защитой и работать с манипуляторами. В случае травмы медики при необходимости могли восстановить органические конечности в исходном виде. Здесь тоже частью органика, частью нет, но поддерживается сущностью оператора и потому работает без нареканий.

– Ты учёный? – опешила я.

– Я же объяснял, мы занимались исследованием взаимодействия миров. Все, кто пришёл сюда, – сотрудники института.

Он разогрел две порции замороженной лазаньи, выдал коту мяса.

– Ты больше похож на охранника, – призналась я.

– У нас не было охраны, – не обиделся он.

– И что, такие вот руки не осложняют жизни? Они чувствуют?

– Лучше и точнее обычных человеческих. Например, можно различать температуру с точностью до десятой доли градуса, это полезно.

– Фантастика! Так, погоди, пойду умоюсь…

За завтраком я продолжила осторожные расспросы о родине и биографии Кощея. Оказалось, его изначально примерно так и звали, а сказочный персонаж, чьё место мужчина занял, именовался несколько иначе, но потом произошло слияние и замещение, как это часто случалось с мифологическими героями и без участия пришельцев.

Золото в соседнем зале возникло в процессе постройки всего комплекса. Была у пришельцев установка для трансмутации, и превратить обычную породу в золото оказалось проще всего: тяжёлое, плотное и высоко ценилось в окрестностях. Изначально делались самородки, которые в разное время разными способами менялись на изделия.

Антураж большого зала создавался в те дни, когда Кощею ещё было интересно участвовать в жизни людей, только вот эту комнату обустроил на свой вкус и кое-чем обновлял в последние годы с помощью проекций. В древности он помогал людям вырабатывать свои способы борьбы против нечисти, а поскольку напрямую вмешиваться считал неэтичным, да и в борьбе ключевой была вера человека в результативность способа, сказочные архетипы пришлись как нельзя кстати. А после решил не заморачиваться с заменой: установка давно сдохла, теперь всё требовалось делать вручную.

Впечатление о цивилизации, к которой принадлежал Кощей, складывалось как о совершенно фантастической, ушедшей от человеческой не на годы – на века. Вот только я никак не могла понять, утопия это или антиутопия, потому что в тотальном контроле за индивидом он не только не видел никаких проблем, но искренне одобрял. С другой стороны, он казался вполне цельной и гармоничной личностью, так что я предпочла не лезть в чужой монастырь со своим уставом и закрыть вопрос. Какая разница, если этой цивилизации нет уже много веков!

– А почему ты обосновался именно здесь? – спросила я. – Тут было какое-то древнее поселение?

– Проход перенесён не так давно, требовалось более-менее подходящее место с минимальным количеством полей. Скоро пора будет новое место искать, подальше. А сам комплекс… Он находится в совсем другом месте, пришлось использовать точечное искажение пространства.

– Мы прошли через телепорт? – не удивилась – офигела я.

– Не совсем. Это стационарная структура, с определённым входом и выходом, постоянно существующая в толще земли.

– У меня такое ощущение, что вы с собой не то, что под руками было, прихватили, а вывезли… да всё!

– Почти так и было, мы смогли переместить комплекс зданий, – невозмутимо пояснил он. – Этот переход был одним из лифтов. Аналогов.

– Капец. Лучше бы это была магия! – проворчала я. – А выхода поближе к дому здесь нет?

– Увы, он всего один. Ты поела? Идём, не стоит терять время. Ты всё ещё уязвима, а отсидеться здесь не получится. Это место максимально изолировано, а тебе нужен постоянный контакт с естественными полями.

Истории из быта Кощея и прошлого его мира напомнили старую мысль о том, что высокоразвитые технологии со стороны неотличимы от магии. Я чувствовала себя дикарём, впервые увидевшим аэроплан.

На обратном пути пыталась прислушиваться к себе и окружающему миру, чтобы понять, в какой момент произошло перемещение, но – ничего необычного не заметила. Коридор как коридор.

Погода снаружи несказанно радовала. Одуряюще пахло рекой и близким лесом, кричали птицы, солнце сияло на чистом небе – пастораль. Вот сейчас бы не ехать куда-то, а поваляться тут на солнышке. Расстелить покрывало, вытянуться на нём… Красота!

– Мы едем тоже в хорошее живописное место, – заверил Кощей, когда я спросила, нельзя ли задержаться и подышать воздухом, и мягко подтолкнул меня между лопаток. Переноску на плече он нёс сам, и довольно урчащего Василия в руках – тоже.

– Почему кот так к тебе ластится? – не выдержала я. – Он ни к кому на моей памяти так не относился!

– К тебе тоже станет со временем. Операторы имеют очень приятную для кошек ауру. Из животных коты лучше всего чуют и свищи, и шунтов, которые через них просачиваются, и прекрасно понимают, чего от них ждать. У нас была теория, что они и сами способны ходить между мирами, но проверить не успели.

– Печальная перспектива, – пробормотала я.

– О чём ты?

– Буду коротать одинокую бесконечную жизнь в обществе пары десятков кошек. Это победа.

– Ты сначала выживи, – серьёзно посоветовал он. – По-моему, ты недооцениваешь опасность.

– Я её вообще никак не оцениваю, потому что не понимаю, чего ждать! – проворчала я. – Какие бывают шунты? Чем они опасны? Меня в метро под поезд толкнули, а на камерах этот кто-то не отобразился. Это отсюда же?

– Ты не рассказывала, – укорил он. – Когда это случилось?

За время пересказа мы успели спуститься в лодку и Кощей оттолкнул её от причала. Действовал он так же сноровисто, как Кирилл, да и выглядел почти неотличимо, но я никак не могла соединить два образа в одном существе. Снова задумавшись об этом, нашла вероятную причину: я пока не могла понять Кощея. Сказочный образ к нему совсем не подходил, да и личных качеств у того образа я не могла припомнить, ни одна внятная фантастическая интерпретация не подтягивалась, а в мерки обычного человека его и пихать бессмысленно. Пока подходил только образ благовоспитанного киборга без личных черт, где уж тут проникнуться симпатией.

– Ну так что, этот случай как-то связан со всем остальным? – крикнула я через несколько минут, когда мотор уже затарахтел, а кормчий, хмурясь, смотрел вперёд и не спешил давать пояснения или выговаривать за скрытность.

– Скорее всего, – ответил он. Помолчал, покосился на двигатель и отмахнулся. – Потом.

Осталось только вздохнуть и смириться: перекрикивать шум действительно не хотелось.

Вообще-то надо записывать вопросы. Столько всего нужно узнать, что я путаюсь и перескакиваю с одного на другое. Про обязанности и, главное, возможности оператора до сих пор толком не расспросила, как будет происходить «развитие» – неясно.

Можно мне хотя бы два часа спокойного, обстоятельного разговора, когда не надо никуда бежать?!

Смутное ощущение, что плывём мы не туда, откуда прибыли с Кириллом, появилось почти сразу, но я легкомысленно от него отмахнулась. Мир ночью и днём слишком сильно отличается, это и по знакомым местам заметно, что уж говорить о вчерашней поездке! Я вообще не понимала, в каком направлении мы движемся, и вряд ли узнала бы хоть что-то из преодолённых мест. Разве что мост с самолётом.

А вот на финише оказалось, что чутьё не подвело: прибыли мы не в кусты, а в полноценный яхт-клуб с тремя причалами. Многотонных океанских махин тут, конечно, не было, катера поскромнее, но всё же куда солиднее нашей алюминиевой посудины. Однако это не смутило ни Кощея, ни выглянувшего охранника, который махнул нам рукой и скрылся обратно в будке.

– Так что там с метро? – спросила я, заставив себя встряхнуться и воспользоваться минутой тишины.

– Метро… В ближайшем будущем тебе туда нельзя, – сообщил он.

– Почему?

– Там слишком комфортная среда для шунтов, можно вляпаться. Какой-то один из них, посильнее, наверняка и напал...

– А это нападение не может быть связано с тем, что пульт появился у постороннего человека?

– Не могу сказать точно, – нехотя признался мужчина. – Вероятно. Непонятно только, почему они ограничились одним нападением и столько времени тебя не трогали. Возможно, тебе просто везло.