Текст книги "Репортаж на миллион (СИ)"
Автор книги: Дарья Кузнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Тьфу! Развели жути, – проворчала себе под нос и, создав ещё десяток светлячков, широким строем отправила их вперёд, развеивать темноту в гулком и, как я теперь окончательно убедилась, почти пустом зале. Только впереди, в самой его глубине темнела какая-то статуя и то ли алтарь, то ли стол, то ли…
На этом фантазия заканчивалась. Но рассмотреть это определённо стоило, и я решительно двинулась вперёд.
А потом на плече сомкнулись чьи-то бледные прохладные пальцы.
– Заблудилась? – голос прозвучал совсем рядом.
Теодор
Хольт как всегда выложился на практикуме настолько, что оставалось лишь прийти в домик, принять душ и упасть без сил. В нынешних обстоятельствах это можно было бы назвать благословением: никаких посторонних мыслей, желаний и страданий.
Но среди ночи он проснулся так внезапно, словно что-то толкнуло в плечо. Воспоминания о недавнем сне были исключительно чёткими и сопровождались отчётливым пониманием: это – не сон. Видение. Предупреждение. Пророчество. Называть можно как угодно, но образ Тианы, идущей по знакомому залу, а потом вдруг с испуганным криком проваливающейся куда-то вниз, сквозь выложенный чёрно-белой плиткой пол, засел в памяти отчётливо. Собственный ли дар подсказывал или Кромешная – гадать было некогда, и Тео, ругая любопытную девчонку, принялся торопливо одеваться.
Он почти успел перехватить бедовую латорийку на входе. Она действительно кралась к храму, и боги знают, что собиралась там делать среди ночи. Пришлось прибавить шагу, чтобы успеть и не дать ей вляпаться в неприятности. Какие – Теодор не представлял, он вообще сомневался, что в храме может случиться что-то плохое. Но предупреждению верил.
Догнал он её через несколько шагов, поймал… И лишь чудом не разжал руку, когда его появление Тиана встретила таким визгом, каким впору было глушить рыбу в озёрах. Но ничего, выдержал, развернул её к себе и повторил вопрос:
– Заблудилась? Или у тебя бессонница?
– Тьфу! Вот шмырь! Нельзя же так пугать! – разглядев его, латорийка картинно схватилась за сердце. – Какого шмыря ты ходишь так бесшумно?! У меня чуть сердце не остановилось!
– С больным сердцем надо к целителю, ночные прогулки тут не помогут, – возразил Теодор. – Что ты тут забыла?
– А я… А я подумала, раз храм тьмы, то и посещать его надо ночью, – она захлопала глазами, и Тео не удержался от недовольной гримасы: он догадался, что последует дальше. – Понимаешь, мы тут гуляли, и Марта сказала, что в храм идти рано, и я так решила, что рано – это значит не надо идти туда днём. Вот и решила ночью. Мне же никто не говорил, что ходить сюда вообще нельзя. А если нельзя, так ты не переживай, я сейчас уйду…
Она врала. Некромант понимал это совершенно отчётливо, для этого не надо было вслушиваться в ту ерунду, которую девушка выдумывала на ходу. Врала, и всё говорила, говорила, говорила, вспоминала о латорийских храмах, рассуждала об отличиях архитектуры, и ещё что-то в том же духе…
Он продолжал держать её за плечо и никак не мог понять одного: а почему он, собственно, слушает всю эту чушь? Хотя сейчас она, для разнообразия, не раздражала, вообще не затрагивала сознания, словно шум леса или слабый шёпот тьмы в голове, неотвязно преследующий в этой долине всякого, кроме отдельных счастливчиков. Он не вслушивался, кажется, просто ждал, когда ей надоест, и – любовался.
Тиана была хороша. Круглое лицо, упрямый острый подбородок, усыпанный веснушками чуть курносый нос, пухлые яркие губы и большие зелёные глаза, которые смотрели сейчас словно в самую душу – открыто, искренне. Мерцание вьющихся вокруг светлячков-стрекоз отражалось в них, а длинные густые ресницы роняли тени, придавая взгляду глубины и тайны.
Как там Крэг говорил? Не давать ей болтать?..
На первый взгляд это было просто. Перехватить поудобнее за талию, второй рукой поймать затылок, чтобы не смогла увернуться, прижаться губами к губам…
Тиана растерянно замерла и замолчала, и тишина была приятным итогом. Однако – единственным. Тео ощущал тонкий, приятный травянистый запах её кожи, близость девушки по-прежнему была приятна. Но не больше того. И почему это считается чем-то особенным?..
Или всё-таки он делал что-то не так? Надо было расспросить Крэга подробнее, тьма с ней, с гордостью…
Мгновение замешательства прошло, латорийка упёрлась обеими руками в его грудь, возмущённо замычала. Конечно, Тео не стал удерживать, отпустил, внутренне приготовившись к обиде, претензиям и даже её попытке побега, и потому на всякий случай продолжил слегка придерживать за талию – едва ощутимо, чтобы это не могло обидеть.
– Ты чего? – Тиана чуть отстранилась и уставилась на кромешника с удивлением, а вот ругаться или сбегать не стала. Это слегка приободрило, поэтому некромант ответил, хмурясь:
– Когда ты начинаешь вот так нести чушь, это… утомляет. Поцелуй показался мне достаточно безобидным способом это прекратить.
– Ах это был поцелу-уй! – протянула она и звонко рассмеялась. – Как-то не похоже.
– Извини. Не стоило этого делать, – поморщился Теодор, чувствуя себя донельзя глупо. Он отступил на полшага, выпустил девушку из объятий. – Пойдём, ночью надо спать, а не ходить по школе. Завтра, если хочешь…
– Стой, погоди! – опомнилась Тиана, и уже она поймала некроманта за локоть. – Извини, не обижайся. Я не подумала. Ты что, в самом деле не умеешь целоваться?
Тео неопределённо пожал плечами. Ощущение неловкости усилилось, но латорийка была настроена дружелюбно, в её вопросе не было насмешки, только искреннее удивление. А ещё она продолжала удерживать его на месте. Сбросить тонкую руку и уйти было несложно, поймать за запястье и вывести прочь – и того проще. Но что-то мешало. Не недавний сон, некромант о нём и не думал. Голос. Взгляд. Тьма вокруг…
– Это плохо? – вместо ответа спросил он.
– Это странно, – ответила Тиана, глядя на него с недоверием. Кажется, вполне искренним. Но потом вдруг перескочила на другое: – А в храме вообще нельзя ночью находиться?
– Почему нельзя? Можно. Тьма всегда поймёт и всегда примет, ей безразлично время суток.
– Тогда почему Марта сказала, что мне сюда рано?
– Не знаю, – Тео опять неопределённо повёл плечами. – Это надо спрашивать у неё.
– А покажи мне тут всё? Что можно. В закрытые части вести не надо, я же понимаю.
– Какие закрытые части? – озадачился Теодор. – Здесь таких нет. Весь храм – вот он.
– И что, никаких комнат, куда можно только посвящённым?
– Ты ни разу не была в её храмах? – уточнил некромант. – Здесь нет ничего такого. Тьма не делает различия между теми, кто приходит под её крыло.
Повисло неловкое молчание. Тиана рассеянно разглядывала зал, а кромешник – смотрел на девушку. Он понимал, что сейчас самое время что-то сказать или сделать, но боялся опять всё испортить. Как минимум, то, что она продолжала держать его за локоть, и прикосновение горячей ладони словно растапливало что-то внутри. Ему не было холодно, да и как вообще можно замёрзнуть летом в Адарай? Но сейчас почему-то казалось, что в стороне от этой девушки – было.
Наконец, обратив внимание, что взгляд Тианы чаще всего замирает на алтаре в глубине зала, он предложил:
– Ладно, пойдём осмотримся, раз уж мы тут.
– А как же необходимость спать ночью? – улыбнулась она. Но ответить не позволила, подцепила его под локоть и сама потянула вглубь храма. – Пойдём. И, кстати, ты должен был рассказать мне правила поведения в школе.
Тиана
Я в шоке, дорогая редакция!
Вот этот эффектный мужчина с тёмной некромантской харизмой, такой весь хладнокровный, строгий и подтянутый, у которого в КУМе от девчонок отбоя бы не было, не умел целоваться! Вот уж точно тьма кромешная! То есть темнота, так правильнее.
Поначалу-то я подумала, что он и не собирался целовать, просто вот так аккуратно воплотил мечту многих моих знакомых, то есть ловко заткнул мне рот. Но в ответ на простую подначку он так заметно смутился и растерялся, что никакого ответа уже и не потребовалось.
А потом и я настолько растерялась от этого открытия, что даже перестала бояться всех тех зловещих ритуалов, которые успела себе нафантазировать. Моё воображение отказывалось помещать рядом их и этакого вот трогательного рыцаря Кромешной Тьмы.
Иррациональная глупость, конечно, потому что его личная жизнь с этими ритуалами никак не соотносилась, но всё же… Он был таким искренним и таким милым, что продолжать подозревать его в недостойном стало откровенно стыдно. Да и в храме я ничего зловещего или хоть немного напоминающего следы ритуала так и не смогла рассмотреть, как ни старалась. Он вообще оказался не таким уж большим, как представлялось от двери.
Мы прошлись вдоль всех стен в окружении моих светлячков. Очень хотелось расспросить спутника о деталях их служения и внутренних порядках ордена, но я не решилась. А вот спросить об отличиях давелийской и латорийской школ некромантии оказалось тактически верным ходом. Я-то этой отраслью магии никогда не интересовалась, у нас она вообще была факультативом, который я игнорировала: ну зачем бытовику некромантия, в самом деле! Теодор же в вопросе разбирался отлично, рассказывал уверенно – куда только девалась немногословность!
Впрочем, если он тут преподаёт основы некромантии, надо думать, привык всё это рассказывать. И я конечно слушала краем уха, потому что рассказать не заумно и увлекательно он умел, но куда больше внимания привлекал сам рассказчик. Я рассматривала резкий профиль, опиралась на его твёрдую, надёжную руку и вспоминала, как он нёс меня к школе. И тщетно пыталась отыскать остатки своей паранойи, позорно бежавшей под натиском совсем других эмоций.
И бежали они, очевидно, вместе со здравым смыслом, потому что только его полным отсутствием можно было объяснить моё внезапное предложение.
– Пойдём обратно? – закончив неспешный круг по залу возле алтаря, предложил кромешник, выжидательно глянув на меня.
– Пойдём. А хочешь, я тебя научу?
– Чему? – озадачился Хольт.
Кажется, за разговором он совершенно забыл о той неловкости, с которой началась нынешняя встреча.
– Целоваться, – предложила отчего-то немного севшим голосом, ловя себя на том, что не свожу взгляда с его губ. Не дожидаясь ответа, подалась ближе, провела ладонями по кителю на его груди вверх, попросила тихо: – Нагнись, ты же высокий, я так не дотянусь.
Вот смеху было бы, если бы он отказался! Достойный ответный щелчок по самолюбию, да уж.
Но кромешник оказался не мстительным, неуверенно обнял меня за талию, склонился, кажется, ожидая подвоха.
Наивный. Мне самой было любопытно до ужаса, и хотелось его коснуться, а ещё очень хотелось исправить это досадное недоразумение. Ну как же так, в самом деле? Такой мужчина, а целоваться не умеет! Непорядок.
Учеником он оказался старательным и… наверное, талантливым. Потому что вскоре я совершенно забыла, для чего всё затевалось изначально, и увлеклась.
Нет, не увлеклась. Это слово недостаточно отражало всю глубину и полноту действительности. Я ухнула в этот поцелуй целиком, с размаху, из головы вымело все посторонние мысли, она в прямом смысле закружилась. От осторожности, от нежности, от чуткости мужчины… Даже вполне освоившись, Тео обнимал и целовал так бережно, что я чувствовала себя не обыкновенной женщиной, а каким-то драгоценным сокровищем. Одной рукой он мягко прижимал меня к себе, другой – гладил спину, шею, потом уверенно накрыл затылок…
Далеко не сразу я обратила внимание на некую странность происходящего, тем более странность была приятной. Но в какой-то момент затуманенный поцелуем разум всё-таки очнулся и сумел удивиться, насколько удобно нам целоваться. Разница в росте-то большая, а тут…
Ещё некоторое время эта мысль не давала покоя, и наконец ей удалось меня отвлечь, так что я прервала поцелуй, чтобы заодно перевести дух. На всякий случай продолжая цепляться за кромешника, глянула вниз.
– Ой. Какая у тебя удобная и незаметная магия. И навыки самоконтроля. Я бы вот не смогла одновременно колдовать и целоваться…
Теодор проследил за моим взглядом, посмотрел на стелющиеся по полу щупальца тьмы, которые обвивали наши ноги до бёдер и незаметно приподнимали меня над полом. Там, внизу, волновалось подвижное чёрное море, скрывшее контрастную плитку, и плавающие в воздухе стрекозы этот мрак разогнать были не в состоянии.
Кромешник прижал меня крепче и заметил тихо:
– Наверное, не следует это говорить, но… Это не я.
– А кто? – пробормотала я, уставившись на него с подозрением.
– Кромешная. – На его лице появилась растерянность, которая сменилась почти испугом. – Шмырь! Тиана, прости, я…
Но продолжить он не смог: мы вдруг провалились в клубящуюся под ногами тьму. Я вскрикнула от неожиданности и крепче вцепилась в мужчину, он – ругнулся и прижал меня обеими руками.
Падение оказалось недолгим и закончилось тем, что мы кубарем прокатились по каменному полу. В отличие от меня, Теодор сумел сгруппироваться, да ещё и прикрыл от ударов меня. Финишировали тоже друг на друге, и мне повезло оказаться сверху.
– Мы где? – спросила растерянно, приподнимаясь и озираясь. Вставать не спешила, да и кромешник продолжал меня придерживать.
– Наверное, где-то в катакомбах под храмом. Что ты видишь?
– Каменная комната, мои стрекозы провалились следом, несколько выходов… А ты что, видишь другое?
– Я вообще ничего не вижу, – противоестественно спокойным голосом ответил он, сел, вынуждая подняться и меня.
– Ой! У тебя глаза стали совсем чёрными, целиком. Жутковато выглядит… Что это? Ты ударился? Это пройдёт?! – всерьёз забеспокоилась я, встала на колени и, не дожидаясь ответа, принялась ощупывать его голову. Благо волосы короткие, и любые повреждения должно быть видно.
– Нет, я не ударился, – ответил он, поморщился, но обнял меня одной рукой и не стал вырываться, позволив убедиться в этом самостоятельно. – Наверное, пройдёт. Посмотри внимательно, что здесь есть? Какие-нибудь знаки? Я не думаю, что сидеть на месте – хорошая идея.
– То есть нас не станут искать? Или не найдут? Ты же говорил, в храме нет никаких тайных ходов!
– Мы не в храме, мы… не знаю, – признался он. – Катакомбы простираются под всей территорией школы и за её пределы. Искать… даже если начнут, это бесполезно.
– Почему? – всерьёз встревожилась я.
– Давай поговорим об этом на ходу, – предложил Теодор, поднялся и протянул мне руку, медленно крутя головой. Оглядываться он не мог, наверное, прислушивался. – Сколько выходов? Они чем-нибудь отличаются?
– Сейчас, постой тут, я посмотрю поближе. Темно же. А ты пока расскажи, почему нас не смогут найти, – попросила я, внимательно разглядывая ближайшую арку. – Храм же прямо над нами… Или нет?
Квадратная комната с совершенно целым гладким потолком, выходы – на четыре стороны. Простой коричневый камень, сухой и ровный, и воздух совсем не как обычно в подземельях – никакой спёртости и сырости, словно поверхность где-то совсем рядом. Поскольку никакого движения воздуха не чувствовалось, оставалось списать это на магию, пусть я её и не видела.
– Не обязательно, – негромко отозвался некромант. – Нас куда-то перенесло. Кажется, Кромешная назначила нам испытание.
– Нам? – растерянно оглянулась я на него. – А при чём тут я?
Выглядел кромешник впечатляюще и зловеще. По лицу и рукам его опять змеились узоры живой татуировки, по полу стелились тонкие щупальца тьмы, стекающей с его пальцев – кажется, Хольт пытался «осмотреться» доступным способом. Непроглядно чёрные глаза на бледном лице довершали картину.
Никогда я не понимала такой вот тёмной эстетики, но теперь, кажется, момент настал. Потому что был он, конечно, грозен, но одновременно с этим – нечеловечески красив.
– Прости. Я не подумал...
– О чём не подумал? Тео? – окликнула я, потому что продолжать он не спешил.
– Когда рыцарь ордена находит свою избранницу, они вдвоём приходят в храм, чтобы предстать перед богиней.
– А, то есть ты намекаешь, что нас приняли за такую вот пару? – предположила я, потому что Тео опять умолк. – Из-за поцелуя?
– Я не знаю, – признался он. – Не знаю, что и как происходит. Нет единого ритуала или традиции. И те, кто прошёл это посвящение, ничего о нём не рассказывают. Запрещено.
– Так. Прекрасно. Какой процент выживших?
– Что? – опешил кромешник. – Нет, что ты, ничего настолько ужасного! Я не знаю ни одного случая, чтобы кто-то погиб во время этого посвящения. Избранной не станет случайная женщина, и если она согласится прийти в храм – значит, и её выбор сделан.
– Ещё лучше, – тяжело вздохнула я. – То есть у нас есть все шансы стать первыми жертвами, потому что и ты меня не выбирал, и я согласия не давала…
– Тьма не назначила бы непосильного испытания. Если мы здесь, значит, можем выйти.
– Ладно, давай попробуем, – я снова вздохнула. – Ты прав, стоя на месте, мы точно никуда не придём. Ходов четыре, на разные стороны света, я проверила. Восточный вверх, западный вниз, другие два вроде бы прямо, больше никакой разницы. Вверх?
– Вверх. И, Тиана… Боюсь, там, в переходе, от меня будет мало пользы. Я не могу нащупать никаких проёмов. Возможно, там моя сила просто не будет действовать. Такого обычно не бывает, но здесь…
– Ясно, божественное испытание, – оборвала я. Тео выглядел растерянным и, кажется, чувствовал себя виноватым, но мне даже со всей паранойей не пришло бы в голову обвинять в произошедшем его: некромант явно понимал во всём этом не намного больше меня. – Ничего, как-нибудь выкрутимся. Пойдём, – я взяла его за руку и потянула к проёму. – Осторожно, тут небольшая ступенька вверх, вот сейчас… Ага.
Узкий коридор не позволял идти рядом, поэтому пришлось вытянуться цепочкой.
– Давай я пойду вперёд, – хмуро предложил он. – Если вдруг…
– Если вдруг, то я тут останусь одна, – возразила я. – Нет уж, давай лучше так. С магией или без, а реакция у тебя точно лучше, и силы больше. Если я куда-нибудь провалюсь или на что-нибудь наступлю, гораздо больше шансов, что ты меня выдернешь, чем наоборот.
– Ты права, – нехотя признал он. – Постой.
С этими словами он перехватил меня за ремень вместо руки, и возражать я, конечно, не стала: это было не так приятно, но зато надёжнее. А приятности… Не до них сейчас, увы. Хотя, конечно, хотелось. И прикосновений, и объятий, и целоваться он очень быстро наловчился.
Учитывая мои недавние размышления о зловещих ритуалах, гораздо логичнее было не отдаваться так охотно собственным эмоциям, а заподозрить давление на разум и держаться от кромешника подальше. Но увы, Теодор нравился мне всё больше. И совсем даже не по причине отсутствия этого самого разума, просто… Хольт ведь действительно очень привлекательный. И милый. Такой серьёзный и уверенный в том, что касалось его магии и службы, и такой растерянно-неловкий в личном. И вот это противоречие его образа цепляло и подзуживало… подразнить? Научить плохому? С поцелуями-то неплохо получилось, и с остальным наверное выйдет...
От этих мыслей и воспоминаний о поцелуе в груди стало тепло и колко, сердце затрепетало с перебоями, и мягкая волна возбуждения прокатилась по телу, дрожью скатившись по позвоночнику. Очень захотелось обернуться, притянуть Тео к себе за китель, и пропади она пропадом, эта Тьма вместе с её испытаниями!
На этой мысли под ногой что-то едва ощутимо щёлкнуло, и… И хорошо, что кромешник, в отличие от меня, был настороже и чутко прислушивался. Он рванул меня назад за ремень, обхватил свободной рукой, одновременно разворачиваясь и прикрывая собой от возможной опасности. А я даже не пискнула. Но успела увидеть, как из невидимых глазу отверстий бесшумно выскочили длинные острые пики, перечеркнули узкий коридор и втянулись обратно.
– Тиана? Ты в порядке? – встревоженно позвал кромешник, разжимая хватку, разворачивая меня к себе и быстро ощупывая. Начал с шеи, явно проверяя пульс.
Я судорожно вдохнула, только теперь сообразив, что в какой-то момент задержала дыхание, и крепко вцепилась в чёрный китель. А потом всё-таки ответила севшим от испуга голосом:
– Да. То есть нет. То есть не в том смысле… Шмырь! – я снова глубоко, со всхлипом, вздохнула. – Я думала, такое только в приключенческих книжках бывает! Ловушка с копьями, с ума сойти... Что это за испытания такие для влюблённых?!
Кажется, истерические ноты в голосе звенели слишком отчётливо, чтобы их можно было не заметить. Тео крепко обнял меня, положил ладонь на затылок, прижимая голову к своему плечу. Выждал с минуту молча, пока я судорожно дышала, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
– Всё будет хорошо. Мы выберемся. Просто нужно быть внимательнее.
Он не ругался на меня за рассеянность, не предъявлял претензий, хотя об опасности предупреждал, и от этого стало ещё более стыдно.
– Прости, я задумалась и совершенно перестала смотреть под ноги, – повинилась тихо. – Постараюсь быть внимательнее. Пойдём.
Я отстранилась нехотя, но – решительно. Не хватало ещё из-за моих страхов и нервов тратить время. Стоило бы взять себя в руки и для начала рассмотреть тот камень, на который я наступила.
Оказалось, отличие его от соседних заметить можно было, но сложно и уж точно не на ходу: он имел немного другой цвет. Специально или нет, но это явно лучше, чем полное отсутствие каких-либо отличий. Правда, как этим воспользоваться – непонятно…
– На четвереньках ползти, что ли? – пробормотала я, рассеянно разглядывая плавающих вокруг стрекоз. – Жаль, нет магии, которая… Стоп! А ведь есть! Подожди минуточку, сейчас попробую сообразить!..
В КУМе я хорошо училась не только ради стипендии, которая давала приятное ощущение финансовой самостоятельности. Мне просто нравилось учиться. Без фанатизма, и прогуливать с друзьями занятия доводилось, но это чаще всего случалось с какими-то «побочными» предметами, вроде истории. Мы называли это «разумной ленью»: если исправно посещать важные занятия и выполнять задания, преподаватели относились гораздо лучше, материал усваивался сам собой и сессия не доставляла особых неудобств. А отличный уровень владения бытовыми чарами позволял здорово экономить время на уборке и прочих домашних делах, которые я тихо ненавидела. И как после этого можно не любить магию?!
Но даже я не могла бы предположить, в каких обстоятельствах мне пригодится заклинание для выведения пятен. Точнее, его распознающая часть.
Управилась я не то чтобы быстро, но могла провозиться дольше. А самое главное – результат! Заклинание тусклой искристой волной прокатилось по коридору, оседая бледной светящейся пылью на некоторых камнях на полу и на стенах, а ещё – окрашивая пятна разного размера и формы. Наверное, те самые ловушки. Особенно меня впечатлило место, где засиял участок потолка протяжённостью в пару метров. Не знаю, что оттуда должно было упасть, но проверять не захотелось.
– Ну что, кажется, сработало? – спросила задумчиво. – Теперь давай попробуем пройти.
Даже с учётом магического подспорья, это оказалось непросто. Заклинание сработало правильно, ни в какие ловушки мы больше не вляпались, но провести через этот лабиринт слепого кромешника – то ещё приключение.
Тео всё это время молчал. Хмурился, скрипел зубами, сжимал свободную руку в кулак и явно едва сдерживался от того, чтобы садануть по стене. Но терпел и слушался, перешагивая и обходя опасные камни. Я тоже не спешила заговаривать о постороннем: во-первых, чтобы и самой не отвлекаться, а во-вторых… Не нужно было иметь дар менталиста, чтобы понимать, насколько зол Хольт и на что именно он злился. Мне-то на его месте было бы тяжело, а что говорить про мужчину и воина? Не очень-то приятно оказаться беспомощным и зависимым от подозрительной девицы, будь она хоть трижды какой-то там свет.
Но шли, куда деваться. Я командовала и колдовала, Теодор – молчал и шагал, куда велели, но через некоторое время мне уже стало не до сочувствия. Состряпанное на скорую руку заклинание оказалось очень неаккуратным и затратным, а применить его пришлось несколько раз, пока этот коридор наконец кончился. Я уже начала бояться, что не хватит сил, когда очередная волна магии окрасила только пару камней поблизости.
– Уф! Выбрались! – облегчённо выдохнула я, когда мы преодолели последнюю ловушку, вцепилась в китель кромешника и ткнулась лбом в грудь. – Во всяком случае, из первой неприятности...
– Как ты? – он одной рукой обнял меня, второй – нащупал мою ладонь, бережно сжал.
– То есть? Я рада, что мы выбрались, а что именно тебя волнует?
– Я не могу пользоваться магией, но чувствую. Ты потратила очень много сил.
– А, ты об этом… Да, ёмкое получилось заклинание. Но это ерунда, у меня ещё есть. Я вообще-то сильный маг, меня очень зазывали на боевой факультет, – вяло похвасталась я, не шевелясь и без зазрения совести наслаждаясь прикосновениями и близостью мужчины.
Чувствовала макушкой его дыхание, ощущала прикосновение ладоней – на спине, сквозь рубашку, и на моей руке. Большим пальцем Тео медленно и, кажется, машинально поглаживал мои пальцы, и это простое прикосновение напрочь лишало воли и желания шевелиться.
Шмырь! Ну почему у меня получается думать головой с трудом и не всегда, а вот терять её в самый неподходящий момент – легко?
Или уж стоит махнуть рукой на все эти подозрения, расслабиться и получить удовольствие? Всё равно изменить моё отношение к этому мужчине не получится. Если бы он ещё вёл себя как подлец и сволочь, тогда да, а он….
– А ты? Не любишь драться? – спросил он.
– Не люблю принудиловку, – я недовольно наморщила нос. – Вообще-то я довольно обязательный человек, но когда нужно выполнять приказы, не разобравшись досконально во всём происходящем, это не ко мне. А ты не жалеешь, что тебя заставили пойти в орден?
– Меня не заставляли, – возразил он. – Это доверие и большая честь. Кромешная не отмечает тех, кто не готов ей служить.
– Что, и никаких проблем не бывает? Все такие благородные и честные, соблюдают устав и вот это всё?
– Нет. Некоторые не справляются – с собой, с искушением. Испытание властью – тяжёлое испытание, – голос кромешника зазвучал глуше, словно вспомнилось что-то неприятное, и он поспешил свернуть разговор: – Пойдём?
– Угу. Хотела бы я знать, что в нас сейчас испытывают, кроме терпения, – я с тяжёлым вздохом отстранилась, взяла Теодора за руку и потянула за собой.
Далеко мы не ушли, одолели буквально десяток метров. Там, вскоре за резким поворотом коридора, обнаружилась лужа от стены до стены. Маслянисто-блестящая, чёрная, неподвижная, она отражала моих стрекоз, словно старое тёмное зеркало. Я ничего особенного в этой луже не видела и магии не чувствовала, но мысль о том, что очень хочется пить, поспешила отогнать. Вряд ли стоило пить это.
Теодор заговорил сразу же, как я остановилась:
– Что здесь?
– Ты начал видеть? – обрадовалась я.
– Нет. Чувствую, что-то не так.
– Лужа. Большая, чёрная, непрозрачная. А за ней… – я отправила стрекоз вперёд, и они бестолково заметались перед преградой. – Хм. А там тупик. Или проход под водой. Подозрительно это всё, не хочется в неё нырять… Может, вернёмся? – предложила нехотя. Моей магии на повторный проход коридора с ловушками уже не хватало, а пока она восстановится…
– Нет. Нельзя.
– Почему? – растерялась я. – А если мы просто неправильно свернули в самом начале?
– Мы выбрали дорогу, по ней надо пройти до конца. Тупика здесь быть не может.
– Значит, придётся нырять. Я не то чтобы хорошо плаваю, но тут, наверное, справлюсь, вряд ли тут далеко. И я могу сделать нам воздушные пузыри, чтобы не приходилось задерживать дыхание. Это не самое энергоёмкое заклинание, но…
– Подожди, – перебил меня Теодор. Подошёл, остановился точно перед лужей, опустился на корточки. Поводил над гладью ладонью, не касаясь, встал. Обернулся, напряжённо хмурясь. – Тиана, тебе придётся остаться здесь.
– Что, совсем? – ужаснулась я.
– Нет. Конечно, нет. Должен быть способ провести тебя иначе. Если нет – я вернусь к тебе, и мы вместе решим, как быть дальше.
– А как же твоё заявление о том, что нам нельзя возвращаться? – спросила я мрачно, глядя на чёрное зеркало с подозрением и неприязнью.
– Неважно. Тебе нельзя туда, это не вода. Тьма. Я не знаю даже, как это скажется на мне, но для тебя это – наверняка смерть.
– А вдруг, наоборот? Это же испытание тьмы или как ты там говорил? Посвящение? Может, именно в этом и есть испытание – решиться?
– Нет. Тиана… – он протянул руку, неловко повёл в воздухе, отыскивая меня. Взял за плечи, провёл одной ладонью по плечу к шее, ощупью добрался до лица, обхватил ладонью. Я нервно закусила губу: ну вот и как его одного отпустить, если он ничего не видит? – Пожалуйста, поверь мне. Хотя бы в этом.
– А если ты не вернёшься? – спросила я тихо.
Не знаю, что меня пугало сильнее – перспектива остаться здесь одной или возможность, что с ним что-то случится. Казалось бы, кромешник мне совсем чужой, я почти ничего о нём не знаю, нас связывает несколько часов общения и всего один поцелуй, но… думать о том, что он может погибнуть, было страшно.
– Вернусь, – сказал твёрдо. И добавил тихо, неуверенно, после нескольких мгновений колебаний: – Если ты дождёшься.
И хотя лицо его было спокойно и неподвижно, в этот момент я остро ощутила, насколько Тео волнуется и насколько трудно далось ему это признание.
Всё же до чего странно он выглядел с такими вот чёрными бельмами на глазах! Странно, пугающе, но… Но что-то в этом было завораживающее. Словно стоишь на краю бездны и смотришь вниз, в шаге от того, чтобы не упасть – прыгнуть!
– А если нет? – вырвалось у меня.
– Тогда всё это не имеет смысла, – уронил он, коротко коснулся губами моих губ, не позволив ответить. А потом развернулся и шагнул в тёмную воду, придерживаясь рукой за стену.
Я испуганно охнула, подалась за ним – и замерла, наблюдая, как кромешник медленно исчезает в густой жидкой черноте.
Там, кажется, были ступени, по которым он спускался, преодолевая сопротивление вязкой жижи. По поверхности темноты не шли круги, она лишь тягуче волновалась, расступалась лениво, нехотя. Но когда Тео зашёл по пояс, распробовала угощение и медленно поползла вверх, стремясь поскорее поглотить жертву.
По спине стекла ледяная дрожь, собралась у сердца колючим комом. Я вскинула ладони, зажала самой себе рот, чтобы не закричать от страха.
А потом жижа негромко, сыто булькнула, сомкнувшись над головой Хольта, и через пару мгновений выровнялась, словно ничего не происходило. И я осталась одна.
Я зажмурилась, глубоко задышала, пытаясь задушить накатившую панику. Но почти сразу опять открыла глаза – в тишине пустого коридора чудились какие-то невнятные шорохи, тихие шаги, беззвучное дыхание. Вторя моему настроению, светящиеся стрекозы метались заполошно, нервно.
