Текст книги "Пикник на Лысой горе"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Наташа с Инной вернулись из Риги домой поздно вечером. На этот раз им не так повезло, как прежде. Их отсутствие не прошло незамеченным. Прямо у дверей они наткнулись на инспектора Пельше, который как раз распекал Алексея, стоявшего тут же с белоснежной повязкой на руке. Заодно досталось и Ингриде. Впрочем, на сестер у инспектора запала тоже хватило. Он высказал им все, что думает об их поведении, и велел отправляться к себе в комнату и носа оттуда не высовывать.

– Какая муха его укусила? – недоуменно спросила Ингрида, поднимаясь к себе. – Обычно он вел себя вполне прилично. Ну что страшного, если мы с Алексеем выехали ненадолго в больницу. А потом выпили по чашечке кофе. В конце концов мы ни в чем не виноваты. Девочки, а что ищет полиция у нас в саду?

– В саду? – искренне удивилась Инна. – Не знаю. Мы там еще не были.

– Сад полон полицейских, – сказала Ингрида. – Приехали незадолго до нашего появления.

Сестры приникли к ближайшему окну и убедились, что Ингрида их не разыгрывает. В темном саду действительно то тут, то там мелькали огни фонарей и слышались голоса.

– Пойдем посмотрим, – предложила Наташа. – Все равно ужин, пока полиция не уйдет, Эмилия не подаст. И не знаю, правильно ли, чтобы она и дальше продолжала исполнять обязанности поварихи. В конце концов она родная тетка Эрнеста и Алексея.

– Пусть решает сама, – сказала Инна. – Может быть, ей пока удобней оставаться для них чужой. Кто их знает, этих родственников. Не забывай, кто-то из них отравил дедушку и пытался убить Алексея. А что, если они захотят избавиться и от Эмилии?

Сестры поежились и спустились в сад. Предварительно они заглянули на кухню и взяли большую кружку с горячим кофе. Плеснув туда солидную порцию коньяка, они пошли устанавливать дружеские отношения с полицией.

– Что ищете? – спросила Инна у одного из полицейских, который показался ей посимпатичней.

Парня звали Юлием, и он очень обрадовался горячему напитку. Полицейский являл собой классический образец мужественности: мощный раздвоенный подбородок, густые брови, выступающие надбровные дуги и глубоко упрятанные глаза. Вдобавок он был обладателем каменных мускулов, роста под два метра и широченных плеч.

– Приказано обыскать сад, – отчитался он, с удовольствием допив кофе. – Дом мы еще утром обыскали. А идея с обыском сада нашему инспектору только что пришла в голову. Что-то он там разнюхал. Нам, ясное дело, не сообщил. Велел обшарить сад и доложить о любом подозрительном предмете.

Из сада донеслись крики.

– Что-то нашли! – обрадовался Юлий. – Пора бы уж. Мороз все-таки.

Он отдал кружку Инне и помчался по дорожке. Девушки последовали за ним. В конце концов они были обязана присмотреть за тем, что там полиция нашла. Вдруг что-то важное. Сестры устроились среди кустов так, чтобы их не было видно полиции, и принялись наблюдать.

Полицейские обнаружили что-то под кучей старых веток в углу сада. Ветки были обильно засыпаны снегом и больше напоминали собой холм. Один из полицейских по чистой случайности наткнулся на него, споткнулся и упал. Ветки под ним провалились и обнаружили тайник.

– Они говорят, что там под ветками лежит что-то большое, – пояснила Инне, не понимающей по-латышски, Наташа.

– Большое?

– Да, вот они уже вытаскивают. Сама убедись.

Инна посмотрела и увидела, как из-под веток вытащили какой-то бесформенный куль. Полицейские взволнованно переговаривались. Инна посмотрела на Наташу в ожидании перевода.

– Они говорят... это человек, – прошептала Наташа, тихо опускаясь на землю. – Мертвый!

Последнего сестра могла бы и не говорить. Инна и сама догадывалась, что живой человек не станет в мороз столько времени лежать припорошенный снегом. Инна сгорала от нетерпения побыстрее узнать хоть что-то об этом убийстве. Пользуясь тем, что инспектору Пельше было не до них, Инна подкралась поближе и встала за спинами полицейских. Видно ей было не так уж много. Но достаточно.

Перед ними лежал труп молодого мужчины. Симпатичного. Его как раз перевернули на спину, но Инна успела рассмотреть огнестрельную рану. Убили бедного парня выстрелом сзади. На трупе был темный пуховик и черные джинсы. На голове черная шапочка. Кто-то из полицейских посветил в лицо трупа фонариком. И Инна едва сдержала крик. Но сказать она ничего не успела, так как перед ней выросла фигура инспектора.

– Опять вы! – негодующе воскликнул он. – Вам же было приказано сидеть у себя в комнате! Немедленно уходите. И если вы еще раз попадетесь мне, я буду вынужден посадить вас под арест! Где ваша сестра? Позаботьтесь лучше о ней, а с трупами мы сами разберемся.

За инспектором была сила. И в общем-то он был прав. Детям тут было явно не место. Инна повернулась и молча потрусила в сторону дома. Да она уже и увидела все, что ей было нужно. По дороге она вытащила из кустов совсем обмякшую Наташу и потащила к дому. Наташа шла словно пьяная, качаясь и подвывая. Вид у нее был не слишком хорош. Инна остановилась, набрала пригоршню снега и энергично потерла Наташе щеки и лоб.

– Инна, там и в самом деле труп? – первым делом спросила Наташа, придя в себя. – Мне не показалось?

– Не показалось, – заверила ее Инна. – И я даже знаю, кто это.

– Знаешь?

– Это тот бедняга Арвид, – сказала Инна. – Недаром его невеста себе места не находит. И он лежит там со вчерашнего вечера.

– Откуда ты знаешь?

– Что? Что он именно Арвид или что лежит там с вечера?

– И то, и другое.

– Я успела взглянуть на труп до того, как инспектор меня прогнал. И разглядела его лицо. А фотографию Арвида я видела на столе у Майи в офисе. Их там не меньше десятка. Пока она плакала, а ты ее утешала, у меня было время хорошенько рассмотреть и запомнить ее жениха. Так что теперь я легко его узнала. А насчет того, что он там лежит со вчерашнего вечера... Ну, мы знаем, что днем тридцать первого он был еще жив. А сейчас вечер первого января. Тело Арвида, когда полиция его нашла, лежало на снегу. А сверху были набросаны ветки, засыпанные снегом. Снег шел только вчера вечером. К полуночи он почти уже закончился.

Инна немного помолчала.

– Во всяком случае теперь можно предположить, что тот незнакомец, которого мы видели в саду в день моего приезда, и был Арвид. Он не хотел ни с кем встречаться в доме. Поэтому и караулил у окна кабинета твоего дедушки.

– Но это было тридцатого, – сказала Наташа. – А тридцать первого он снова приехал?

Инна молча кивнула.

– Мне представляется, что дело было именно так, – наконец сказала она. – Тридцать первого вечером Арвида заманили в сад и выстрелили ему в спину. Но у убийцы уже не было времени, чтобы избавиться от трупа. Он просто закидал его ветками, оттащив в укромный уголок. А снег завершил остальное. Если бы не усердие полиции, бедный парень провалялся бы под снегом до оттепели. И у его убийцы была бы куча времени, чтобы избавиться от тела.

– А почему он не избавился от него вчера ночью? – спросила Наташа.

– Ты с ума сошла. Новогодняя же ночь. Кругом полно гуляющих. Все соседи тут друг друга знают. Кто-нибудь мог увидеть. Представь себе такую картину. Убийца тащит труп, а к нему подходит какой-нибудь сосед с поздравлениями и пожеланиями долгих лет счастья. И помимо прочего любопытствует, что это он тащит на спине.

– Почему ты думаешь, что убийца – кто-то из местных?

– Интуиция, – пожала плечами Инна.

– Бедная Майя, – вздохнула Наташа. – Не дождется она теперь своего жениха.

Сестры вернулись в дом и первым делом направились на кухню. Там у плиты хлопотала Эмилия.

– Где вы ходите? – спросила она. – Слышали новость? Полиция нашла на соседней улице брошенную машину. Я слышала, как инспектор по телефону звонил в участок и просил установить владельца машины. И знаете что? Им оказался какой-то сыщик. Думаю, тот самый, которого нанял Роланд. Теперь полицейские зачем-то рыщут по саду. Неужели они думают, что парень до сих пор там?

– Он действительно там, – мрачно сказала Инна. – И не в лучшем виде.

– Боже мой! – ужаснулась Эмилия. – Должно быть, он продрог до костей.

– Точно, – кивнула Инна, не вдаваясь в подробности. – А кто убирает в комнатах? Зина?

– Вообще-то да, – кивнула Эмилия, – но сегодня она еще не делала уборку. А что? Вам что-то нужно?

– Нет, просто хотела узнать, где метла и совок, – сказала Инна. – Я привыкла сама все делать. Могу и у остальных прибраться.

И Инна выскользнула из кухни, вытащив за собой сестру.

– Какая еще уборка? – возмутилась Наташа. – До того ли сейчас?

– Просто мне нужен предлог, чтобы осмотреть комнаты гостей, – сказала Инна. – Если у Арвида были с собой компрометирующие кого-то из твоих родственников бумаги, то убийцу они должны были интересовать в первую очередь. Арвиду удалось узнать чью-то тайну, и он хотел за эту тайну получить деньги. Арвида убили, а бумаги оказались у убийцы.

– И ты хочешь их найти?

– Думаю, что он их уже сжег, – сказала Инна. – Убийца не такой дурак, чтобы держать их при себе. Но хотя бы посмотрим, кто из гостей пользовался камином за минувшие сутки. А с этой целью ты, моя милая Наташенька, возьмешь в ручки метлу.

– Я?!!

– Ты, – кивнула Инна. – Не могу же я тащиться к твоему дяде, чтобы подмести у него в комнате. Это будет выглядеть подозрительно. А ты ребенок. Решат, что ты хочешь проявить таким образом свою симпатию. Ты обойдешь всех своих родственничков и уберешь в их комнатах. Или хотя бы предложишь это сделать. Одним словом, подметай возле каминов и смотри в оба глаза, нет ли там пепла от сгоревшей бумаги.

– А ты что будешь делать?

– Я пойду с визитом к Зине, Эдгару и попытаюсь влезть в комнату Эмилии. Никого нельзя исключать. Убийство дедушки – это одно. А убийство Арвида, совсем другое. Убийц может быть уже двое. И если Эмилии не было нужды убивать Роланда, поскольку она собиралась за него замуж, то резоны заставить Арвида замолчать навеки у нее имелись.

И сестры отправились в обход спален. Наташа начала со спальни тети Иды, потому что мать Дюши и Стаси всегда ласково разговаривала с девочкой. Чего нельзя было сказать об Ингриде. При одной мысли, что ей придется добровольно сунуться в комнату Ингриды, у Наташи волосы вставали дыбом. Наташа постучала в комнату тети Иды и с облегчением вздохнула, услышав теткин голос.

– Можно я у вас приберу? – робко предложила Наташа.

Не дождавшись ответа от обалдевшей тетки, Наташа быстро скользнула к камину и принялась деловито мести выложенный кафелем участок пола. Ида наконец пришла в себя и торопливо сказала:

– Не нужно. Что ты! Я и сама могу.

– Ладно, – быстро согласилась Наташа, которая увидела, что камин в комнате Иды не трогали по крайней мере месяц. – Просто хотелось сделать вам приятно.

– Ты уже сделала! – растрогалась Ида. – Ты добрая девочка. Я тебя очень люблю. Когда я была в твоем возрасте, я тоже осталась сиротой. Так что я хорошо понимаю, что тебе пришлось пережить. Мне даже было еще хуже. Мои родители покинули меня без гроша. Они понадеялись на одного друга семьи, что он позаботится обо мне, распорядится состоянием, которое оставили мне. А он вместо этого присвоил себе мои деньги. Меня же отправил в приют. Бр-р! Жуткое место. Но ты не бойся, как бы ни развернулись события, уж от приюта я тебя точно защищу.

– Спасибо! – поблагодарила ее Наташа. – Тогда я пойду.

И она вышла, раздумывая о том, что оказаться в доме дяди Эрнеста будет ничуть не веселей, чем в приюте. В комнату Стаси и Сильви идти было нечего. Там каминов не было. Оставались комнаты Ингриды с мужем. И комната Дюши. Наташа решила начать с наиболее приятного и заглянула к Дюше. Тот был у себя и радостно приветствовал Наташу.

– Привет, сестренка! – закричал он. – Ты что метелку притащила? Уже к сиротской доле готовишься? Не бойся, я не допущу, чтобы тебе пришлось идти в прислуги или на завод, как мечтает мой папаша. Но ты его тоже не вини, он сам начал работать чуть ли не с четырнадцати лет. Вот ему и кажется, что и другим ранний трудовой стаж принесет только пользу.

Наташа подошла к Дюше поближе и краем глаза уставилась на камин. Он явно был в том же состоянии, что и в прошлый приезд Дюши. Затем Наташа перевела взгляд на стол и вздрогнула. Перед Дюшей лежало письмо, Наташа могла в этом поклясться, написанное той же рукой, что и письмо к Эдгару. Итак, Дюша состоял в переписке с неуловимым Робертом. Это уже было кое-что.

– А ты очень привязан к Сильви? – брякнула Наташа первое, что ей пришло в голову, лишь бы иметь возможность подойти поближе к Дюше и ухватить хоть общий смысл письма Роберта.

– Сильви? – задумчиво спросил Дюша. – Как тебе сказать. Я бы женился на ней в любом случае. Мне это необходимо. Дед в какой-то мере был прав. А Сильви – наиболее подходящая невеста. Она богата и из хорошей семьи. И к тому же еще более здраво смотрит на вещи, чем я. И она влюблена в меня. Ты бы видела, как она злится, когда я начинаю говорить о том, что не касается ее лично.

Наташу совершенно не интересовало, что он там плетет про Сильви. Все ее внимание было сконцентрировано на листке бумаги, лежащем перед Дюшей. Она прямо всю голову свернула, стараясь прочесть хоть что-то. Одновременно проклинала себя за то, что не удосужилась толком научиться читать на латышском. Некоторые слова оставались ей непонятны. К тому же разобрать рукописный текст было совсем не то же самое, что читать книгу.

– Ты собиралась заняться уборкой? – спросил у нее Дюша. – Это не обязательно. Но раз ты сама захотела. Я пока выйду, чтобы тебе не мешать. Но ты поторопись, скоро ужин.

И он вышел. Но при этом аккуратно сложил письмо Роберта и положил его к себе в нагрудный карман, явно собираясь перечесть и насладиться им в тишине зимней оранжереи. Наташа пошумела для виду, смахнула пыль с кровати и стола и вышла следом за ним. Последними в списке числились дядя Алексей с женой.

Мысленно помолившись, чтобы Ингриды не было в комнате, Наташа постучала и вошла. В комнате был один Алексей, мольба Наташи была на небесах услышана. К тому же там сегодня все явно находились в добром расположении духа. Потому что Алексей лежал на своей кровати и здорово храпел. Должно быть, поэтому Ингриды тут и не было. Наташа осторожно прокралась к камину со своими щетками и едва сдержала радостный крик.

Камин недавно топили. Может быть, всего несколько часов назад. А может быть, и того меньше. Угли еще не успели остыть. Наташа радостно принялась копаться в пепле. В глубине камина ей показалось, что она видит какой-то полуобгоревший кусок плотной бумаги. Наташа вся сунулась в глубокий камин, чтобы дотянуться до вожделенного предмета. За этим занятием ее и застала вернувшаяся из кухни со стаканом сока Ингрида. При виде племянницы, по уши влезшей в камин, стакан выпал из ее рук и, естественно, разбился.

– Это еще что!? – воскликнула женщина.

Наташа испуганно отпрянула и в результате здорово стукнулась головой о каменную кладку.

– Это я, – простонала она, вылезая из камина. – Тетя Ингрида, не бойтесь! Я хотела немного убраться у вас в комнате. Стала подметать, вижу, что и камин весь в золе. Вот и решила его немного почистить тоже. Вы, я вижу, его топили недавно?

– У Алексея Роландовича начался озноб, – сказала Ингрида. – Что это ты делаешь?

А Наташа тем временем принялась деловито сгребать золу из камина на совок. Непонятно, почему, но это действие привело Ингриду в состояние паники. Она взвизгнула и кинулась отнимать у Наташи щетку. Наташа не отдавала. Между теткой и племянницей завязалась борьба. Уверенная, что в ее руках ключ к разгадке смерти дедушки, Наташа сражалась, как лев. Перемазанная золой Ингрида не сдавалась и пыталась вырвать из рук Наташи совок.

При этом она вопила так, что и мертвого бы разбудила. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Алексей проснулся и сел на кровати. С минуту он смотрел, как его жена сражается с Наташей. Потом достал из кармана свисток и резко свистнул.

– Стоп! – крикнул Алексей. – Что тут происходит?

– Я хотела убраться, а она не дает! – наябедничала Наташа.

– Она всю золу по комнате разогнала, сам посмотри! – не осталась в долгу Ингрида. – Если не умеет, то нечего и браться!

– Так помоги ей, – приказал Алексей. – Чем ругаться, покажи девочке, как нужно убираться. Или ты уже сама забыла, как это делается?

Ингрида в ответ фыркнула и демонстративно принялась сгребать золу из камина. Наташа смотрела и в душе ликовала. Драгоценный обуглившийся клочок уже лежал у нее в кармане. Поэтому она спокойно могла наблюдать за тем, как Ингрида старательно чистит камин, чуть ли не между пальцев просеивая серую золу. Наконец с уборкой было покончено, и Наташа получила возможность ретироваться.

Она быстро слетела вниз. И с колотящимся сердцем заперла за собой дверь своей комнаты. Едва отдышавшись, она услышала гонг к ужину. Эмилия оставалась верна традициям. Даже убийство, даже присутствие в доме полиции не могли заставить ее изменить обычаю сервировать стол и собирать всю семью пусть к позднему, но ужину.

Полиция уже покинула дом. Они забрали тело Арвида и уехали. Перед этим инспектор, правда, торопливо опросил всех, не видел ли кто убитого вчера вечером. Но сделал это очень быстро, как бы для проформы. И в сами ответы особо не вслушивался. Наташа успела ополоснуть руки и лицо и поспешила к столу. Обуглившийся кусочек бумаги она положила в спичечный коробок, чтобы не повредить его еще больше.

В столовой еще никого не было, и Наташа отругала себя за спешку. Могла бы спокойно успеть разглядеть свой трофей. Но внезапно ее внимание привлек шум. Это было где-то в отведенной для прислуги части дома. Потихоньку собрались остальные. Инна примчалась одной из последних. В ответ на безмолвный вопрос Наташи она отрицательно покачала головой. Наташа в ответ улыбнулась, пользуясь тем, что тетки Ингриды с мужем еще не было за столом.

После ужина, который был подан на семейном фарфоре, но состоял всего лишь из остатков обеденного супа и сандвичей с ветчиной и копченым угрем, сестры поспешили уединиться в библиотеке.

– Зачем мы тут? – спросила у сестры Инна. – У тебя было такое лицо за ужином, ты что-то нашла?

– Нашла, – кивнула Наташа. – Только не знаю пока что.

И она достала из кармана спичечный коробок.

– Спички! – разочарованно воскликнула Инна. – И это все, что ты нашла?

– Нет, не все, – сказала Наташа, вытаскивая из коробка обрывок бумажного листа. – Смотри, только осторожно.

Сестры направили на клочок настольную лампу.

– Похоже на копию какого-то документа, – сказала Инна. – Вот тут какие-то буквы. Вроде бы: «Выдано 12 отд...» дальше неразборчиво. Бумага хоть и цела, но слов не разобрать.

– Тут у дедушки было оборудовано специальное устройство, с помощью которого он читал свои миниатюры, их у него целое собрание. Это нечто вроде закрепленной в подставке с сильной подсветкой лупы. Может быть, там попробовать?

И сестры подошли к гениальному устройству покойного Роланда Владимировича. В том, что оно гениально, сестры убедились очень быстро. Им удалось разобрать солидную часть обгоревшего документа. И стало совершенно ясно, что перед ними лежит чья-то метрика или свидетельство о рождении. Но, как ни старались сестры, под каким углом ни поворачивали они лупу, сколько ни увеличивали мощность лампы, прочесть имя и фамилии новорожденного им не удалось. Имена его родителей также были безвозвратно утрачены в огне.

– Надо же! – расстроилась Наташа. – Самое важное мы и не узнали. Ну скажи, какая нам польза от того, что ребенок родился в тысяча девятьсот пятьдесят каком-то году.

– По крайней мере мы знаем приблизительный возраст, – сказала Инна. – И знаем, что это была девочка. А так как пепел ты нашла в комнате Ингриды, значит, она и была тем самым ребенком. Сколько лет Ингриде?

– Сейчас, погоди, – принялась вспоминать что-то Наташа. – Дюше уже тридцать исполнилось в этом, верней, в прошлом году. А Ингрида сказала, что родила его, когда ей было всего двадцать. Значит, сама она родилась в пятьдесят втором году.

– И родилась она в Латвии? – спросила Инна.

– Да, еще в городке с таким смешным названием Мадона. Я почему и запомнила, что похоже на Мадонну.

– Городок маленький?

– Крохотный, – подтвердила Наташа.

– Это хорошо. Значит, у нас есть надежда, что копию этой сгоревшей метрики нам удастся получить легко. К тому же если Арвид получал свою копию метрики Ингриды там же, то его быстро вспомнят. Не каждый день в архиве тамошнего загса появляются симпатичные молодые детективы из самой столицы.

– А зачем нам копия свидетельства о рождении Ингриды? – спросила Наташа.

– Пока не знаю, – честно ответила Инна. – Но раз Арвиду она показалась нужной, значит, и нам нужна. Вероятно, дело в ее родителях. Посмотрим.

Внезапно до слуха сестер донесся шум приближающихся шагов. Кто-то направлялся в библиотеку. Инна торопливо погасила лампу, зная, что двери тут сделаны добротно, и в коридоре свет был не виден. А Наташа шмыгнула под огромное кресло, прикрытое большим пледом. Инна заметалась в поисках укрытия. Зачем она прячется, она толком не понимала. Но инстинкт сработал быстрей мысли. Инна спряталась за тяжелую плюшевую портьеру. Сделала она это вовремя, потому что открылась дверь и в библиотеку вошел мужчина.

О том, что это был именно мужчина, Инна могла судить по аромату табака и характерному мужскому покашливанию. Минуту спустя в коридоре зацокали женские туфельки, и по библиотеке разнесся аромат дорогих пряных духов. Инна едва не закашлялась от их запаха.

– Ты уже тут? – раздался женский голос, и затем послышались звуки поцелуев. – Как я соскучилась. Сейчас прижмусь к тебе всем телом и почувствую, что ты все еще мой, и только мой.

– Осторожно, рука, – предупредил девушку мужчина.

– До сих пор болит? – участливо спросила девушка.

Инна удивленно приподняла брови. Оказывается, Алексей вовсю изменяет своей Ингриде. Больная рука ему не помеха. И интересно, с кем он предается разврату? Инне был незнаком голос женщины. Инна подавила в себе желание выглянуть из-за портьеры.

– Детка, – раздался нерешительный голос Алексея, – тебе не кажется, что мы здорово рискуем, находясь здесь вдвоем. Вдруг моя жена или...

– Или мой Дюша? – подхватила девушка. – Не бойся.

Итак, страстная подруга Алексея оказалась не кем иным, как невестой его племянника. Очень интересно. А голос у нее был какой-то другой. И что же нашла девушка в этом пожилом уже мужчине, чего не было в красавце Дюше. Впрочем, Инна догадывалась, что.

– Не бойся! – повторила Сильви. – Дюше сейчас не до нас. Он вовсю мирится с Эдгаром. Теперь, когда ваш дедушка умер, ему нет нужды изображать из себя примерного мальчика и любящего жениха.

– И зная это, ты все равно согласна на брак с Дюшей? – с недоумением спросил у нее Алексей. – Ты хорошо подумала?

– Тысячу раз, – заверила его Сильви. – Все складывается не так уж плохо. Дюша – именно такой муж, какой мне нужен. У него полно денег и он не будет слишком жадничать. А что до его увлечений, так на этот случай у меня есть ты, Леша. Ты ведь у меня есть?

– Конечно, есть, – промямлил Алексей без всякого энтузиазма. – Но ты подумала, что будет, когда Дюша узнает правду про тебя? Он разведется с тобой. Это я тебе обещаю.

– Ну и пусть! – вздохнула Сильви. – Все равно при разводе ему придется раскошелиться, если он не хочет, чтобы его увлечения молодыми мальчиками стали всеобщим достоянием. Или ты думаешь, что я пошла на это дело, не имея на руках никаких козырей? Тогда ты плохо меня знаешь, Алексей. В потайном местечке у меня припрятано с десяток фотографий, где Дюша в обществе своего приятеля, а на некоторых снимках и приятелей, увлеченно предается самому настоящему разврату. Ни одна лаборатория в мире не докажет, что это монтаж. И знаешь почему? Да потому, что фотографии самые что ни на есть подлинные. Я всегда играю честно. Тебе это должно быть известно не хуже меня. Фотографии у меня всегда подлинные.

– Да уж, – совсем печально промямлил Алексей. – А что будет со мной?

– Не волнуйся, ты будешь свободен от своих обязательств передо мной в тот день, когда мы обвенчаемся с Дюшей. Пойми, я иду на брак с Дюшей не только ради его денег. Я хочу быть рядом с тобой. И чем дольше нам с тобой удастся водить Дюшу за нос, тем лучше. Сомневаюсь, что Дюша будет рад узнать, что ты – его родной дядя – помог мне обвести его вокруг пальца.

– А Ингрида? – спросил Алексей. – Что скажет она? Она ведь не дура, поймет, зачем я помогал тебе.

– Ну и что? Она ничто без тебя, пустое место, – сказала Сильви. – На развод она не решится, во-первых, потому, что католичка. А во-вторых, вся ее жизнь заключена в детях. Она будет терпеть от тебя все что угодно. Все твои измены. Лишь бы правда не вышла наружу. Ведь тогда будущее Вилли с Яном будет погублено.

Возникло недолгое молчание, заполненное сопением Алексея.

– Что ты так погрустнел? – спросила Сильви. – Что случилось с моим котеночком? Пойми, нам с тобой лучше всего быть друзьями. Иначе мы можем здорово навредить друг другу. А я вредить тебе не хочу. По крайней мере пока. Ну, поцелуй свою кошечку. Ты же это любишь.

Судя по последовавшим дальше звукам, Алексей это и в самом деле любил. И делал с большим азартом и интересом. Инне прямо плохо стало от мысли, что Наташа сидит буквально в метре от того места, где эта развратная парочка тискает друг друга. Бедный невинный ребенок! Что ей приходится пережить из-за своей сестрицы! А Сильви разошлась вовсю. От ее дыхания портьеры развевались, словно от урагана.

– О, ты дьявол! – вопила Сильви. – Еще, еще сильней. Давай! Давай! О-о!

Инну попеременно бросало то в жар, то в холод. Лично ей не давала покоя мысль об Ингриде, которая могла в любой момент заглянуть в библиотеку. Но влюбленная парочка на ковре ни о чем таком и думать не думала. И что там такое у них есть на Ингриду, чтобы она не устроила скандала?

Всякая нормальная женщина, заставшая мужа на ковре с молоденькой девчонкой, показала бы ему, где раки зимуют. Мужу бы жизнь не мила стала. А тем более такая женщина, как Ингрида, она бы уж точно обиды не простила. Но тем не менее парочка развлекалась, ничуть не боясь гнева обманутой жены. Инна прямо извелась вся, пытаясь представить, что это могла быть за постыдная тайна, которая удержала бы Ингриду от расправы над изменниками.

Наконец Сильви испустила последний стон и затихла. Инна облегченно перевела дыхание и с удивлением отметила, что она вся покрыта потом. Словно не Сильви, а она сама только что скакала на Алексее. Надо же, и про больную руку сразу же забыл, кобель. Парочка обменялась прощальными поцелуями, заверила друг друга в вечной любви и преданности, причем заверения с обеих сторон звучали одинаково фальшиво. Затем Сильви с Алексеем покинули поодиночке библиотеку.

– Ну и ну! – сказала Наташа, когда Инна вытащила ее из-под кресла. – Им бы в порнухе сниматься. Денег бы загребли!

– Наташа, надеюсь, ты заткнула себе уши и закрыла глаза, когда все это началось? – поинтересовалась у сестры Инна.

– Как же? – усмехнулась та. – Чтобы пропустить самое волнующее зрелище в моей короткой жизни? Ты меня за идиотку принимаешь?

Инна тяжело вздохнула и решила, что лучше об этом больше не говорить. Постепенно само забудется.

– Что ты так волнуешься? – раздался голос Наташи. – Тебе ли смущаться?

– Я не за себя, а за тебя переживаю, – растерялась Инна. – Ты еще так молода.

– Зрелище здорового секса никому и ни в каком возрасте не помешает, – наигранно бодро сказала Наташа. – Вот если бы сюда явился Дюша со своим любовником или даже любовниками, то это было бы тяжеленько пережить.

– Меня больше интересует, что там Сильви говорила об афере, которую она задумала провернуть с Дюшей, – попыталась Инна увести разговор от опасной темы в сторону.

И ей это удалось вполне.

– Да, я тоже не поняла, – с готовностью подхватила Наташа. – Зачем Сильви что-то выдумывать и суетиться, чтобы женить на себе Дюшу? Он сам ведь только и мечтает о браке с этой дрянью.

– Что-то тут не то, – сказала Инна. – Нужно получше выяснить про эту Сильви. Кто бы нам мог про нее рассказать? Что там с Сильви такое ужасное, что даже деньги ее папаши не смогут это перетянуть.

– Думаю, что если кто-то и сможет нам помочь, то это прислуга в доме папаши Сильви, – сказала Наташа. – Прислуга все семейные тайны всегда знает.

– Знать-то прислуга много чего знает, но как заставить их поделиться своими знаниями?

– Особенно по этой части хороша уволенная прислуга, – сказала Наташа. – Или чем-то обиженная. Завтра же поедем в дом папаши Сильви.

– Постой, мы завтра собирались ехать в Мадону в архив загса, – сказала Инна. – Чтобы узнать тайну Ингриды. А тайна точно есть, раз Сильви собирается припугнуть ею Ингриду.

– В архив завтра рано, – сказала Наташа. – Там никого не будет. Праздники же еще. Поедем к папаше Сильви и по пути заглянем к Роберту. Может быть, он наконец явился домой.

– Ты знаешь адрес Сильви? – удивилась Инна.

– Не знаю, но могу узнать, – сказала Наташа. – Хотя бы у того же Дюши. Он ведь наверняка побывал в доме будущего родственника.

И Наташа отправилась к Дюше. Тот до сих пор еще не пришел в себя от шока после того, как Наташа предложила прибраться у него в комнате. Поэтому адрес дал почти без борьбы. Дом находился в месте элитной застройки на берегу Даугавы. Дюша объяснил, как туда добраться, и лишь затем поинтересовался, зачем он Наташе нужен.

– Нужен и все, – отрезала Наташа, которая могла себе позволить быть грубой. Как-никак вожделенный адрес был уже у нее в руках. – Потом скажу.

– Ты там не напорти мне ничего, – предупредил ее Дюша. – Не болтай языком попусту. А то отец Сильви знаешь какой крутой. Мигом запретит дочери выходить за меня замуж, если пронюхает, что тут что-то не то. Эх, зря я тебе, дурак, адрес дал.

– Не беспокойся, все будет в порядке, – успокоила его Наташа. – Я не собираюсь там с твоим будущим тестем беседовать. Просто охота посмотреть, как живут миллионеры. Вот и все. Я даже внутрь в господские хоромы заходить не буду.

– Ага! – обрадовался Дюша. – Снаружи посмотри и все. Дом у него замечательный. Три этажа, всюду чугунное литье, черепица и белая штукатурка. Очень стильно.

– А отец Сильви, он из себя какой? – спросила у него Наташа.

– Сейчас покажу, – сказал Дюша и пошел к своей дорожной сумке.

Из бокового отделения он достал кожаный бумажник, из него – цветную фотографию, на которой была запечатлена хорошенькая смеющаяся девушка и седовласый мужчина с тяжелыми чертами лица. Немного полный, если уж говорить откровенно. В девушке Наташа без труда признала Сильви.

– Это Сильви, – подтвердил Наташину догадку Дюша. – А это ее отец.

– Суровый какой! – ужаснулась Наташа. – Одни брови чего стоят. А ты уверен, что он отец Сильви? Она не очень-то на него похожа.