Текст книги "Много шума и... ничего"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Может, мы узнали бы еще немало интересных подробностей, но мамаша подхватила младшего отпрыска на руки, и все семейство поспешило прочь.

– Интересно, что же в тех тюках? – произнес Андрей.

– Какие-нибудь детали для их автосервиса, – предположила я.

– А почему они их перевозят на прогулочной яхте и к тому же занимаются этим каждый день? – не унимался Андрей.

– Сейчас рыночная экономика, – пояснила я. – Кто как может, тот так и зарабатывает. Нет желающих покататься, так яхта может послужить складом или еще чем.

Но развить эту тему мне не удалось, так как с яхты спустился Лысый и сел в машину. Пришлось нашей команде спешно разделиться, Андрей поехал за Лысым, а мы остались на причале и присоединились к гуляющим. Внезапно с яхты раздался крик, сопровождаемый несколькими выстрелами. И тут же все стихло. Гражданки с детишками поспешно отхлынули в стороны, а наиболее нервные и вовсе ретировались. Но не успели мы решить, кого раньше вызывать, милицию или «Скорую помощь», как на палубу яхты вышли двое уродов, хромой старикашка и наш толстый знакомый. При виде меня, стоящей на берегу, он испуганно протер глаза. Пока он их тер, я успела спрятаться за ларьком продавца воздушных шариков, а Васька за гроздью уже надутых шариков, поэтому Толстый быстро успокоился. Во всяком случае, попрощавшись с остальными, он купил себе несколько пирожков и банку лимонада и принялся с аппетитом их уписывать, прогуливаясь взад и вперед по пристани.

Наконец, когда Васька уже из последних сил прижимал к себе синего надувного зайца с огромными пестрыми ушами, к причалу подъехала черная «Волга», и Толстый поспешил к ней. Андрей подъехал минуту спустя.

– Быстро садитесь, – прошипел он нам. – Яхту можем осмотреть и потом, а пока надо проследить за этими двумя.

И не успела я подумать, что стоило бы осмотреть яхту именно сейчас, когда на ней никого нет, как выяснилось, что я уже сижу в машине и мы мчимся прочь из города. Зелени и гор вокруг было в достатке, и вообще вид из окна машины открывался замечательный, однако темнота сгущалась, и в ней терялись окружающий пейзаж и черная «Волга».

– Река Агура, – прочитал мой шибко грамотный братец. – Они туда? Порыбачить захотелось?

Машина наших неприятелей свернула с шоссе и, проехав несколько сотен метров, остановилась возле ресторана, перед которым маячил парень в черкеске, старательно изображая из себя джигита.

– Это «Кавказский аул», – пояснил нам Андрей. – Тут вы сразу вспомните, что вы на Кавказе. Каждый столик располагается в сакле, официанты будут с кинжалами, а подадут нам шашлык и чахохбили.

– Думаю, что нам хватит только на поминальную фасоль и какой-нибудь салат, – пробормотала я, подавленная чувством голода и окружающим колоритом.

– Скажи спасибо, что они не поехали в «Рэдисон отель», – бросил мне Андрей. – Там нам точно только на вход на дискотеку и хватило бы.

Наша парочка расположилась в беседке, которую здесь называли саклей. Видно нам их было довольно плохо. Успокаивало только, что и им нас тоже видно не лучше. Но пока нас вели к нашей сакле, мы все-таки разглядели, что за их столиком сидят четверо.

– Деловой ужин, вот бы подслушать, – прошептал Васька.

К нам подошел официант, и Андрей радостно воскликнул:

– Тимка!

Официант вздрогнул и выронил из рук блокнотик и ручку. Однако Андрей, не обращая внимания на откровенное недоумение у парня на лице, тискал его в объятиях. Наконец Андрей понял, что надо как-то представиться, и сказал:

– Я – Машкин брат. Конечно, ты меня не узнаешь, а я вот вижу твою фотографию по сто раз на дню, поэтому ты мне как родной.

Тима не выразил по этому поводу большого восторга, но Андрей не унимался.

– Сестра просто места себе не находила весь год, только и разговоров было, что летом поедем в Сочи и она с тобой встретится. Фотография у нее над кроватью висит, и она каждый вечер тебе спокойной ночи желает.

На миловидном лице официанта на этот раз отразился просто ужас.

– Она уже приехала, и скоро вы встретитесь, – продолжал бурлить восторгом Андрей. – Сеструха не говорила мне, что ты здесь работаешь, наверное, не знала, но теперь она уж точно здесь появится.

Тима затравленно оглянулся, словно ожидая, что Машка выскочит из-за зеленых кустов, и смущенно пробормотал:

– Дело в том, что у меня теперь другая подруга. Только ты пойми меня правильно, Маша – прекрасная девушка, но она приезжает раз в год, а что мне делать все остальное время?

– Бедная Маша, – загрустил Андрей. – Она будет очень разочарована.

Судя по отчаянному выражению физиономии Тимы, он хорошо представлял, сколь опасна для него разочарованная Маша.

– А мы как раз следили за одним типом, который уже третий раз делал ей предложение, – продолжил Андрей, делая вид, что не видит перемены настроения Тимы. – Вон он сидит, – и он указал на беседку, где находились Толстый и Лысый. – Она к нему относится вполне терпимо, только ее смущает, что он ей мало про себя рассказывает. Вот если бы нам удалось узнать, что они там болтают, то вполне возможно, она бы согласилась принять его ухаживания. И тогда твоя измена не так бы ее расстроила.

Видимо, все мысли Тимы были заняты грядущим появлением Маши в виде грозового облака на горизонте его личного счастья. Поэтому он и не заметил откровенной несуразности в рассказе Андрея, а просиял словно новенький самовар и сразу же предложил:

– Я могу одолжить тебе свою запасную форму. Да я просто обязан это сделать ради твоей сестры, я всегда любил ее и восхищался ею.

После этого Тима умчался за формой. Васька смотрел ему вслед мрачнее тучи.

– И этот тип висит у нее над кроватью? – недоуменно произнес он наконец.

– Да ты что! – усмехнулся Андрей. – Я и фотографию-то его видел всего один раз и то в помойном ведре. Сестрица наводила у себя в столе порядок. Но память у меня что надо, через столько времени я его узнал и так кстати! Правда, я молодец?

Но ответить мы ему не успели, так как у нашего столика словно из воздуха возник Тима и буквально силой вытащил Андрея из-за стола и потащил переодеваться, приговаривая, что счастье Маши для него важнее какой-то там работы. Через несколько минут нашим глазам предстала в высшей степени странно одетая фигура. Андрей был на полторы головы выше Тимы, поэтому рукава его новой одежды заканчивались где-то на уровне локтей, а черкеска едва прикрывала зад, что со стороны выглядело несколько двусмысленно.

– Надеюсь, никто из начальства не заметит, что столик обслуживает какой-то не такой официант, – пробормотал Тима, к которому, похоже, частично начал возвращаться здравый смысл. Однако он тут же бодро добавил: – Штат у них тут постоянно меняется, поэтому на новое лицо могут и не обратить внимания. Конечно, если ты не будешь ронять подносы и бить посуду.

Андрей легкомысленно пообещал и был отправлен к столику наших неприятелей.

– Что-то я за него волнуюсь, – проговорил Васька.

– У него все получится, – несколько неуверенно заверил Тима. – Ему только надо взять у них заказ и отдать мне, а самому возвращаться к столику и слушать, чего они там болтают.

Я тяжело вздохнула. Андрей умудрялся оступиться десять раз подряд на одном и том же, причем идеально ровном месте, а что уж там говорить про местные дорожки и беседки, прямо-таки усыпанные опасностями. И первая не заставила себя ждать. Андрей споткнулся обо что-то и в беседку к нашим знакомым влетел подобно выпущенному из пушки ядру, сокрушив по пути часть плетеной стенки. Понятное дело, что разговор за столом прервался и гости с жадным любопытством уставились на Андрея.

– Э-э, – проблеял Андрей. – Заказывать будете?

– А что у вас сегодня особенно удалось? – спросил его Лысый.

Этого Андрей не знал, но предположил, что шашлык.

– Его и несите и побыстрей, потому что мы страшно голодны, – произнес Лысый, снова переключаясь на беседу, но слушать ее у Андрея времени уже не было, он помчался передавать заказ Тиме.

Вернувшись, он приготовился занять удобное местечко в углу, но случайно зацепил ногой за ножку стула одного из гостей. В результате эта ножка непостижимым образом отвалилась, а гость рухнул на пол. Разумеется, пока его поднимали, отряхивали и приводили в чувство, о деловых разговорах не могло быть и речи. Зато Андрей узнал о себе немало нового. К тому времени, как Андрей услышал условный свист, означавший, что снаружи его дожидается Тима с готовым шашлыком, гости уже несколько успокоились и снова заговорили.

– Последний раз связываюсь с этим типом, – сказал Лысый. – Подсунул нам совершенно дохлое дело. Мотаемся туда-сюда, а толку чуть. И главное, машины жалко. Эти дети, они же не соображают, когда нужно остановиться.

Андрей успел удивиться, что у бандитов к нам, оказывается, есть еще и претензии, но в это время Тима засвистел совсем уж зверски. Проигнорировать его на этот раз было никак невозможно, так как гости начали беспокойно оглядываться по сторонам в поисках источника странного звука. Водрузив перед своими клиентами тарелки с шашлыком и умудрившись ничего не уронить, Андрей услышал:

– А где вино?

Пришлось мчаться за вином, потом искать штопор, потом бежать за новой бутылкой, потому что первая разлетелась вдребезги в ту же минуту, как Андрей к ней прикоснулся. Потом заменять остывший шашлык и снова искать штопор, который оказался у него в кармане. Новая бутылка имеющимся штопором открываться не хотела. Обстановка накалялась, гости начали выражать недовольство.

Мы с Васькой с интересом следили за передвижениями Андрея. Издалека все это выглядело довольно смешно – он делал круги вокруг стола, стараясь ни упустить ни одного слова.

Андрей как раз начал разливать вино, когда один из гостей спросил Толстого:

– А то, что от них остается, куда вы деваете?

– На яхту, – пожал плечами Толстый. – Потом по дороге сбросим в море. Дешевле, чем мотаться на свалку. Мы так всегда делали.

– А как с детьми поступите, они могут навредить?

– Дети будут молчать, – уверенно произнес Лысый. – Об этом мы позаботимся.

Рука у Андрея дрогнула, и струя красной «Хванчкары» пролилась на скатерть, попутно обрызгав рубашку Лысого. Видимо, эта рубашка была ему особенно дорога, потому что Лысый издал громкий вопль и подскочил на месте. Андрей такой реакции от него никак не ожидал и не успел вовремя убраться подальше. В итоге Лысый вышиб бутылку у него из рук, и она, перелетев, словно ракета, через стол, угодила в голову одному из гостей, который немедленно обвинил в случившемся именно Андрея, и напрасно бедняга-официант пытался внушить гостю правильный взгляд на происшедшее, тот вникать не желал.

Мы с Васькой увидели только последнее действие трагедии. Андрей вылетел из беседки и, описав дугу в несколько метров по воздуху, смешно перебирая ногами, приземлился. К сожалению, на том месте, куда он приземлился, его поджидал Тима с подносом, на котором стояли красивые вазочки с мороженым. Вазочки мигом разлетелись на кусочки, издав прощальный звон, а поднос покатился по дорожке.

– Андрей! – закричал Васька, вскакивая с места и кидаясь к другу.

Я помчалась за ним, чтобы оказать посильную помощь Тиму как существу, пострадавшему за чужие грехи и собственную доброту. Пока мы хлопотали над пострадавшими, Толстый с Лысым, видимо, решили, что здесь для них слишком шумно, покинули беседку и направились мимо нас к выходу. Я подняла голову как раз в момент, когда Толстый проходил рядом. При виде меня он как-то крякнул и ускорил шаг, хотя глаза от меня не отвел. Поэтому тут же налетел на какую-то дородную матрону с солидным бюстом, на котором сияла огромная брошь. Именно в эту брошь и вцепился Толстый, чтобы не упасть. Матрона в общем-то была польщена, но ее спутник преисполнился негодованием.

Трудно было сказать, что его больше задело. Оскорбился ли он отношением к его даме или усмотрел в Толстом потенциального похитителя драгоценностей, однако взревел он не хуже горного быка и вцепился в оторопевшего Толстого. От ужаса нахал не догадался отпустить брошь, и потому матрона была вынуждена семенить следом за своим кавалером и умолять его отпустить свою жертву. Такой образ действия только подлил масла в огонь. Теперь ее спутник был твердо уверен, что раз она так защищает этого носатого субъекта, значит, дама к нему неравнодушна, и он тряс бедного Толстого в руках, требуя извинений.

Застежка броши не выдержала такого натиска и расстегнулась. Дама взвизгнула и отстала, а Толстый завопил, так как булавка впилась в его ладонь. Лысый наконец заметил, что дело неладно, и бросился на помощь своему приятелю. На шум сражения из беседки выскочили недавние сотрапезники Толстого и Лысого и тоже немедленно вступили в бой. В азарте никто и не вспоминал ни про Андрея, ни про Тиму.

Андрей же пришел в себя на диво быстро, может, благодаря тому, что удар о землю был существенно смягчен кругленьким Тимой. К тому моменту, когда Толстый первый раз врезал кавалеру дамы, Андрей уже пришел в себя и сразу ринулся в пустующую беседку, откуда вернулся через несколько минут. В руках он сжимал два прозрачных пакетика со стеклянными фужерами, из которых недавно пили Лысый с Толстым.

– Судьба сестры для меня все, – таинственно пояснил он вконец опешившему Тиме. – Проверю отпечатки пальцев, возможно, эти типы в розыске.

Тима, ошеломленный падением, только кивнул в ответ.

– Возьмите еще, – пролепетал он.

– Не надо, – с достоинством отозвался Андрей, удаляясь по дорожке. Он величественно прошествовал мимо не желавшего успокоиться защитника слабого пола, придавленного к земле четырьмя противниками, и печальной дамы, ползавшей рядом в поисках утраченной драгоценности.

Вдали нарастал вой милицейских сирен.

– Пора нам отсюда сматываться, – заметила я. – Не люблю давать показания.

Толстый с Лысым, к их великому сожалению, не могли последовать нашему примеру: их противник не оставлял попыток подняться с земли и при этом перечислял, что он сделает с обидчиками, как только освободит хоть одну конечность. Оставить его в этой ситуации было сродни самоубийству. Ведь Лысый сидел на его левой руке, Толстый на правой, а их приятелям пришлось охранять ноги.

Мы разминулись с милицией около входа. Молодой лейтенант взглянул на нашу компанию и особенно внимательно проводил взглядом Андрея, который гордо вышагивал в изрядно потрепанной черкеске, но задерживать нас не стал: из-за деревьев неслись такие громкие проклятия, что внимание лейтенанта поневоле обратилось туда, и ходи Андрей даже голым, на него все равно махнули бы рукой.

– Куда дальше? – прыгая в машину, спросила я у Андрея. – У тебя есть еще один ресторанчик на примете? Я бы не прочь поужинать наконец.

– Надо посмотреть, что у них там творится на яхте, – глубокомысленно произнес он в ответ, надеясь, что у него не спросят, что же, собственно говоря, ему уже удалось узнать. – А потом уж будем есть.

В глубине души Андрей сомневался, что это «потом» наступит, и под ложечкой у него тоскливо заныло. Но он напомнил себе, что как студент юридического факультета, а стало быть, будущий защитник закона, не имеет права пасовать перед трудностями и опасностями.

К яхте мы подъехали в глухую полночь, потому что по дороге у нас кончился бензин и нам пришлось пару километров толкать машину. Потом над нами сжалился водитель какого-то грузовика и кинул нам буксировочный трос. Потом мы долго носились по территории бензоколонки и пытались найти хоть одну живую душу. Наконец мы ее нашли в облике в хлам пьяного заправщика, и тут судьба нам улыбнулась, заправщик налил полный бак и немедленно удалился досыпать, гордо отказавшись принять плату.

Яхта выглядела не слишком приветливо. Я хочу сказать, что никаких там огней по бортам и вообще никакой иллюминации на ней не наблюдалось.

– Пошли, что ли? – неуверенно предложила я, сама ужасаясь тому, что говорю.

И мы пошли. Фонарика у нас не было, и мы ориентировались исключительно по памяти и полагаясь на свет звезд, которые в качестве осветительных приборов оставляют желать лучшего. Первым на трап шагнул Андрей. И зря. Природная неуклюжесть дала себя знать, и уже через два шага он полетел в воду.

– Одно хорошо, – заявил бедняга, когда мы его вытащили и вытрясли из него излишек воды, – теперь совершенно ясно, что на яхте никого нет. Если бы там кто-нибудь был, то давно бы выскочил, чтобы узнать, что тут творится.

Осторожно перебравшись на палубу и чутко прислушиваясь к каждому звуку, мы прошли в каюту. Тут было еще темнее, чем на улице. Я споткнулась обо что-то и грохнулась лицом вниз. Но вместо твердого пола я уткнулась лбом во что-то мягкое.

– Ай! – взвизгнула я. – Что это?

– Тише ты, – шикнул на меня Андрей. – Где ты там?

– Здесь, – пискнула я.

Андрей присел рядом со мной и принялся шарить по полу.

– По-моему, это чья-то нога, – сообщил он наконец результаты своих исследований.

– Идиот, – прошипела я. – Это моя нога.

– Ой, извини, – смутился Андрей. – Но тут еще две.

– А по-твоему, сколько ног у меня должно быть? – окрысилась я.

– Нет, кроме твоей ноги, тут еще две, – сообщил Андрей, и в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками, похожими на икоту.

– Кто здесь есть? – неуверенно спросила я. – Кто это икает?

– Я, – послышался сдавленный Васькин голос. – От голода. А этот с двумя ногами, он чего там лежит?

– Сами хотели бы знать, – отозвался Андрей. – Может быть, включить свет?

Мысль была хороша, как это она нам раньше не пришла в голову. Я стала шарить рукой по одной стене, Васька по другой. Наконец Ваське повезло и в каюте вспыхнул свет.

– Ох! – выразил общее впечатление Андрей.

Покойник лежал на полу, и казалось, что он безмятежно спит. В том, что это именно покойник, не оставлял ни малейшего сомнения тот факт, что фигура была без головы. При этом крови на полу не было.

– Не трогай его! – завизжала я, видя, что Андрей нагнулся над ним.

– Я должен удостовериться... – брякнул будущий юрист в ответ и тут же пробормотал: – Ты права, конечно, без головы долго никто не протянет. К тому же убили его в другом месте, потому что вокруг нет крови.

– А может, они сделали уборку? – предположил Васька.

– И так захлопотались, что забыли прихватить с собой тело, – съехидничала я. – А голову все-таки взяли, просто на память.

– Это может быть заказное убийство, тогда голову унесли, чтобы показать заказчику. А может быть, кровная месть, тогда голову засушат и вся семья будет плевать на нее еще долгие годы, – рассуждал Андрей. – В любом случае надо сообщить в милицию. Я побегу к телефону, а вы оставайтесь здесь и караульте.

И он исчез.

– Как думаешь, если убийцы этого мужика вспомнят про тело и вернутся за ним, то что они с нами сделают? – дрожащим голосом спросила я у братика через несколько минут.

– Сам об этом думаю, – признался Васька. – Давай на всякий случай выключим свет и переместимся на палубу. Оттуда мы в крайнем случае сможем прыгнуть в воду, а здесь мы как в мышеловке.

Оказалось, что это решение было просто провидческим. Буквально через несколько минут возле яхты затормозила черная машина и из нее вышел человек.

– С одним мы точно справимся, – шепнул мне Васька, сжимая в руках какой-то трос. – Как только он повернется к нам спиной, ты на него прыгай, а я буду его вязать.

– Давай лучше ты на него прыгай, а я буду вязать, – возразила я.

– Не бойся, я его к этому времени уже оглушу, – показывая внушительную железку, сказал Васька.

– А зачем он нам? – поинтересовалась я.

– Как зачем? – поразился Васька. – Это же убийца или его сообщник. Пришел ликвидировать следы преступления. Следить за ним мы не сможем – Андрей-то в милицию уехал на машине. Значит, надо его обезвредить и дождаться милиции.

– Ладно, – согласилась я.

К сожалению, с самого начала все пошло не так, как планировал Васька. Началось все с того, что мужик оказался очень высокого роста, и для того, чтобы его оглушить, Ваське пришлось бы встать на табуретку или забраться на какое-нибудь другое возвышение. Это мой братик и сделал, воспользовавшись тем, что мужчина мерил палубу шагами из конца в конец. Но теперь нужно было ждать, пока преступник приблизится к Ваське, а он этого делать не торопился. Ему, видите ли, пришла охота покурить. Теперь длинный стоял на палубе, курил и поглядывал на часы. Огонек зажигалки осветил его гладко выбритое лицо с волевым подбородком и красивым прямым носом. Цвета глаз было не рассмотреть, но волосы у него были вьющимися и спускались почти до плеч. Наконец человек докурил сигарету, тяжело вздохнул и... закурил следующую.

Погруженный в свои мысли длинноволосый красавец ничего вокруг не замечал. В это время послышался шум подъезжающей машины, потом быстрый топот ног, и на палубу влетел запыхавшийся Андрей.

– Какого черта?! – успел удивиться красавец прежде, чем Васька метнул свою железку, которая угодила длинному прямо в затылок.

Я тут же рванула из своего укрытия, но вязать красавца не пришлось. Он был без сознания, к этому состоянию был близок и Андрей. Но, скажу искренне, я любовалась точеными чертами лица падшего красавца, Васька же любовался делом своих рук, и нам было не до Андрея. К тому же в эту минуту к яхте подъехали две роскошных иномарки, и из них начали выходить люди и подниматься на палубу судна. Мы с Васькой как-то сразу сообразили, что, заметив нас склоненными над неподвижным телом длинноволосого красавца, они будут этим очень недовольны. Поэтому решили, что пора сматываться. Однако мы увидели, что Андрей вовсе не торопится последовать нашему примеру, а стоит все на том же месте, тупо глядя перед собой. Между тем на палубу уже поднимались первые гости.

Мы выхватили Андрея буквально у них из-под носа и потащили за собой. Первый яростный крик раздался, когда мы прыгали за борт. Вода была теплая, до берега – рукой подать, поэтому ничего страшного с нами не случилось. Правда, у двоих вновь прибывших оказались пушки, и они принялись палить в нашу сторону. К счастью, было еще недостаточно светло или стрелки были никудышные, но мы добрались до берега без травм. Погони за нами не было. Видимо, на яхте всей компанией они приводили в чувство оглушенного Васькой красавца. Лично я могла им только позавидовать.

Количество людей, работающих в сочинской милиции, за последние годы возросло в несколько раз. Этому способствовал мэр города, охотно выделяя средства для поддержания порядка в своем городе. Казалось бы, после этого милиция должна была свести на нет всю преступность в окрестностях. Но вместо этого она только возросла. Милиционерам оставалось этому только удивляться и засучив рукава бороться с новым наплывом хулиганов и бандитов.

– Такое впечатление, что к нам съехался преступный элемент со всей страны, – жаловался начальник сочинской милиции своей супруге. – Какие-то воры из Магадана промышляют в «Жемчужине», а на улицах появились бандитские группировки откуда-то с Урала. И добро бы ребята понаехали просто отдыхать, так нет же. Им и на отдыхе неймется. Наши преступники жалуются. И это еще не все, с этими можно было бы еще мириться, но к нам прут и из-за рубежа! Из Турции едут вместе со шлепанцами и купальниками, а про обезумевших выходцах из воюющих республик Закавказья я и говорить не хочу. Решают свои проблемы прямо у нас под носом. А еще дети! Кто их воспитывает? В наши дни дети знали свое место, а теперь они все с мобильниками, на «Мерседесах» и с вот такими пачками денег.

Жена уважительно покосилась на предполагаемый размер пачки и тяжело вздохнула. Все, что говорил ее муж, было ей хорошо известно, как, впрочем, и всем остальным сотрудникам сочинской милиции. Поэтому они были не особенно шокированы сообщением, сделанным тонким мальчишеским голосом, что на яхте обнаружен труп взрослого мужчины без головы.

– Хорошо, хоть книжки читают, – сказала операторша своей подруге. – Правда, поздновато ему. Судя по голосу, парню уже значительно больше двенадцати, а я «Всадника без головы» читала именно в двенадцать.

– Пошли туда кого-нибудь, – посоветовала ей подруга. – Мало нам неуловимой шайки, что машины портят, так теперь еще и это.

Таким образом наряд к причалу все-таки был послан, но по пути милиционерам пришлось еще прекратить драку подростков, возвращавшихся с дискотеки, потом отвести двух совершенно пьяных и почему-то очень расстроенных этим турок домой, и только к утру наряд оказался у берега моря.

– Какая хоть яхта? – недовольно спросил лейтенант Гаврилов у своего напарника.

– Вон та с сотней долларов на борту, – ответил сержант Потапов, вылезая из служебной машины.

Подойдя к яхте, они достали оружие и поднялись по трапу. На борту было тихо, только над морем кричали чайки да плескалась вода у причала. Внезапно сзади раздалось старческое кряхтенье. Милиционеры, вздрогнув от неожиданности, оглянулись. Метрах в двух от них стоял старикашка в бледно-голубой кепчонке на голове и с костылем под мышкой.

– Вам чего? – поинтересовался он.

– Нам хозяина, – ответил Потапов, смущенно пряча пистолет.

– Я – сторож, а хозяина вам не достать, – с достоинством отозвался старик.

– У вас на судне находится труп мужчины без головы, – сурово поставил его в известность лейтенант, демонстративно не убирая свое оружие.

Если старик и ожидал какой-нибудь пакости, то только не такой. Изумленно крякнув, он спросил:

– С чего вы взяли?

– В отделение позвонили, – ответил сержант, не обращая внимания на сердитый взгляд Гаврилова, который полагал, что откровенничать с вероятным укрывателем трупа не стоило бы.

– Пошутили, – предположил дед.

Пропустив деда вперед (еще треснет своим костылем по башке), Гаврилов последовал за ним. В каюте было еще не очень светло, но все-таки не настолько, чтобы не увидеть, что трупа не было.

– Видите, – с торжеством сказал дед.

– Не видим, – уныло подтвердил Потапов.

– Не возражаете, если мы тут все осмотрим? – спросил у старика Гаврилов.

Дед секунду поколебался, но потом махнул рукой.

– Осматривайте, все равно мне скрывать нечего. Когда здесь закончите, я вас провожу в капитанскую каюту и на камбуз. Сдается мне, что если что-нибудь мясное и имеется на катере, то только там.

Мы с Васькой уже второй час пытались привести Андрея в чувство. То есть сознания он и не терял, но на яхте что-то с ним случилось нехорошее, так как на наши вопросы он не отвечал и вообще на внешние раздражители не реагировал. Нам это занятие уже порядком надоело, страшно хотелось есть и спать или хотя бы сменить мокрую одежду. А для этого надо было сначала добраться до дома, а чтобы сделать это, необходимо было посадить Андрея за руль. Поэтому мы и трясли его изо всех сил, пытаясь довести до его сведения, что каждую минуту нас могут прихватить друзья длинноволосого красавца. Наконец Андрей окончательно очнулся и кивнул головой. Мы облегченно перевели дух и, держась берега моря, поплелись к нашей машине, опасливо косясь в сторону причала.

– Что бы там ни было, – сказал Васька, – а с той компанией нам не совладать. Ты видел, какие лбы приехали? Настоящие убийцы, с Лысым и Толстым не сравнить. Если такие возьмутся за нас, то мы и двух раундов не протянем.

За всю обратную дорогу Андрей не проронил ни слова. Только дома, отогревшись за чашкой чая, он произнес:

– Я знаю этого типа.

Тон, которым он это сказал, заставил меня поперхнуться. Васька замер с недожеванным бутербродом, а Андрей мрачно кивнул головой.

– Это сынок одного городского воротилы, – сказал он. – Этот тип уже был замешан в нескольких скандальных историях, в том числе и с летальным исходом. Но папаше до сих пор удавалось заминать все его художества. Один раз, правда, дело дошло до суда, и что вы думаете, в день суда трое свидетелей не смогли дать показания, так как лежали в разных точках города с перерезанными глотками. А тогда дело касалось какой-то жалкой пьяной драки, которая и разгорелась-то из-за девчонки. Представляете, что папаша устроит сейчас, когда дело идет об убийстве, да еще таком зверском. Можно смело считать, что свидетелей он уберет.

Васька медленно засунул в рот кусок ветчины и заметил, что мы никому про труп рассказывать не собираемся, люди мы маленькие и тихие. Так, может быть, пронесет?

– Поздно, – пророкотал Андрей. – Милицию мы вызвали? Вызвали. Лица наши этот красавчик и его приятели видели? Видели. Милиция приедет, сообщит, кто ее вызвал, а значит, все эти типы будут считать, что мы хотим дело с безголовым трупом раскрутить. И вообще, мне за тебя, Вася, стыдно. Нельзя прятаться в кусты, когда вокруг такой произвол.

– Неужели Лысый и Толстый тоже работают на этого воротилу? – удивилась я. – Не очень-то они похожи на бандитов.

– Много ты понимаешь, – охладил меня Андрей. – Завтра, нет, уже сегодня, я пойду к одному своему приятелю, который работает в милиции, и поспрашиваю у него, что милиционерам удалось обнаружить. А дальше будем действовать по обстановке.

Нам с Васей стало плохо при мысли о том, что нужно будет действовать еще дальше. Вася даже заметил, что в принципе он совсем и не горит желанием отдыхать у моря. Его вполне бы устроила и средняя полоса или даже Крайний Север. Он, мол, давно мечтал посмотреть, что из себя представляет тундра.

– Уехать вам уже не удастся, – обрубил все наши надежды Андрей. – Они вас в первую очередь будут искать по вокзалам, потом по санаториям, а потом по теткам, которые сдают комнаты курортникам. Хорошо еще, что моя бабка никогда этим не занималась и ее адреса нет ни в одном агентстве по найму квартир.

Уже в десятом часу утра энергичный Андрей был в комнатке у своего приятеля, работавшего в милиции, и с нетерпением смотрел, как тот дожевывает завтрак.

– Труп, говоришь? – заглатывая сваренное вкрутую яйцо, повторял приятель. – А ты не врешь?

– Не вру, не вру, – приплясывая от нетерпения, подтвердил Андрей. – Сам видел. Димон, постарайся, а?

– У меня сегодня выходной, – подчищая корочкой хлеба подливку с тарелки, сообщил ему приятель. – Глупо идти на работу в выходной, может, до завтра подождешь?

Но ни до завтра, ни даже до вечера Андрей ждать не соглашался.

– Разговаривать надо с отделением, что в морском порту. Позвоню туда, может, чего и узнаю, – наконец решился приятель и поднял трубку.

Дальше Андрей услышал следующее:

– Говорят, у вас труп без головы на катере нашли? – как бы между делом поинтересовался Димон, на этом мирная беседа завершилась.

– Кто подслушивает вашу частоту? – завопил Димон. – Ничего мы не подслушиваем. Надо нам очень подслушивать, у нас своих дел выше крыши. Откуда знаем про труп? Свидетель рассказал. Куда его послать?

После этого Дима повесил трубку и сурово уставился на Андрея.

– Тебе это что, шуточки? Ты думаешь, у нас дел больше нет, как твои розыгрыши расхлебывать?