Текст книги "Много шума и... ничего"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ребята, зовите своих родителей, – воскликнул он. – Я приглашаю вас к себе. Есть что обмыть.

Мы молча уставились на него, потом Васька понимающе заулыбался.

– Какой негодяй, – прошептал мне на ухо Андрей. – Вас же еще и приглашает. Можно сказать, на собственных поминках побываете.

– А что же все-таки будем отмечать? – спросила я.

– Потом узнаете, – таинственно произнес Суреныч.

Тут он увидел мою маму, которая благодаря своим пышным формам пользовалась его повышенным вниманием, и устремился к ней.

– Гад он все-таки! – с чувством произнес Васька ему вслед. – У меня от злости даже аппетит разыгрался. Пошли хоть поужинаем, кто знает, может, в последний раз.

Зоя налила нам по тарелке умопомрачительно вкусной золотистой ухи и дала по куску жареной рыбы, обильно посыпанной зеленью.

– Вечернего улова, – похвасталась она. – Утренняя рыбка, которую Слава купил у рыбаков, тоже была хороша, но с этой не сравнить. – А еще остался кусок курицы, хотите?

Я запихнула в рот огромный сочный кусок вкусно пахнущей рыбы, и тут мои глаза просто вылезли на лоб. Нет, рыба тут была ни при чем, просто возле меня неожиданно возник Суреныч и вкрадчиво поинтересовался, не ужинаем ли мы случайно.

– Какая славная рыбка, – хищно глядя в мою тарелку, заметил он. – И курица! Можно?

И, не дожидаясь разрешения, протянув руки, схватил в одну кусок курицы, а в другую – кусок рыбы из утреннего улова, который так нахваливала Зоя. Тетка сделала движение, словно хотела помешать ему, но вовремя вспомнила о правилах вежливости и не стала препятствовать гостю. Суреныч проворно сожрал этот кусок и потянул всю миску на себя.

– На здоровье, – кисло промямлила Зоя.

Я наконец справилась со своей порцией, родственники тоже. Теперь ничто нам не мешало наблюдать, как Суреныч лопает нашу рыбу и нахваливает самого себя. Мама гипнотизировала взглядом Зою, призывая ее сделать хоть что-нибудь, но тетка только беспомощно разводила руками. Единственный, кто извлек пользу из ситуации, был Васька. Пользуясь благодушным настроением Суреныча, он выпросил у него на завтра его надувную лодку. Наконец Суреныч отставил опустевшую миску и повторил свое приглашение прийти к нему завтра в гости.

– Значит, это случится уже сегодня, – страшным голосом произнес Васька, когда после ужина, подчистую уничтоженного Суренычем, мы сидели под звездами и курили. – Надо что-то делать.

– Во-первых, никуда теперь по одному не ходим, – сказала я. – Во-вторых, предупредим родителей, им тоже грозит опасность.

– Никакая им опасность не грозит, – возмутился Васька. – И не надо их сюда впутывать, а то они нам весь отдых испортят. Просто поставим палатку и переночуем в ней.

И мы приступили к делу. Палатки стояли довольно тесно, и найти подходящее место нам долго не удавалось. Наконец нашлось нечто подходящее. Правда, справа стоял чей-то вездеход типа джипа, а справа разместилась многочисленная молодежная компания, которая наше появление восприняла как попытку ущемить их интересы. Однако мы, не обращая внимания на их недовольство, начали устанавливать свою палатку, и первым же движением Ваське удалось включить сигнализацию на джипе. Вой огласил окрестности, а из оранжевой палатки выскочил бородатый мужик с ружьем для подводной охоты. Высказав нам все, что он думает о нас, и отключив сигнализацию, мужик ушел обратно.

– Еще бы акваланг надел, – пробормотал ему вслед Васька. – И зачем включать сигнализацию, если вокруг столько палаток, что выехать все равно невозможно.

– Не болтай! – прервала его я. – Давай работать! Спать хочется.

С колышками мы как-то справились, но полотно упрямо не желало натягиваться. В итоге мы с грехом пополам с ним почти справились и решили, что одну ночь сможем переночевать и так.

– Надо палатку как-то замаскировать, – озабоченно произнес Васька, глядя на плоды наших трудов. – Так она слишком бросается в глаза.

Тут я с ним была полностью согласна. Палатка получилась какая-то кособокая. Соседская молодежь откровенно потешалась над нашим творением, а так как в ее среде попадались и хорошенькие девчонки, то я Васькино смущение понимала и разделяла. Васька исчез и вскоре снова появился уже с целой охапкой веток магнолии и каких-то буйно цветущих кустарников, которыми принялся украшать стены нашей палатки. Молодежь попритихла и стала опасливо перешептываться, косясь в нашу сторону. Не обращая на соседей никакого внимания, мы забрались в нашу палатку и приготовились заснуть. Во всяком случае, я приготовилась, у Васьки же было на этот счет другое мнение.

– Кто-то должен дежурить, – заявил он, как только я забралась в свой спальник. – Вдруг эти мерзавцы окажутся дьявольски проницательными и разыщут-таки нас.

На это я ему заметила, что раз такая мысль пришла ему в голову, то ему первому и дежурить. Васька согласился беспрекословно. Однако заснуть никому в этот вечер не пришлось. Ребята рядом с нами извлекли из недр палатки гитару, а под студенческий фольклор, перемежающийся фальшиво исполняемыми шлягерами сезона, спать было невозможно. Едва они утихли и я смогла задремать, как меня разбудил Васька, уверявший, что наступила моя очередь дежурить. Поэтому не было ничего удивительного в том, что стоило ему заснуть, как меня тоже сморил сон.

Проснулась я оттого, что кто-то осторожно трогал меня за плечо. Не вдаваясь в дальнейшие подробности, я энергично брыкнула ногой и попала во что-то мягкое. Мой убийца взвыл, и мое плечо освободилась. Но зато чем-то придавило ногу. У меня в запасе оставалась вторая нога, которую я и использовала, благословляя себя за то, что заснула не в мешке. В этот раз я сшибла какую-то подпорку. Видимо, подпорка была важной частью конструкции нашей палатки, потому что наше убежище обрушилось нам на головы вместе со всеми Васькиными украшениями – изрядно колючими ветками цветущего кустарника.

В полной уверенности, что на нас совершено нападение и я только что нейтрализовала одного из бандитов, я устремилась к выходу. Естественно, нужно представлять себе, во что превращается ваша палатка при падении и в каких складках мне пришлось барахтаться, чтобы определить, в какой стороне этот самый выход. Мне просто-напросто повезло. Внезапно стало значительно светлее, я бы даже сказала, что стало совсем светло, и я увидела людей просыпающихся, готовящих себе завтрак и тех, кто возвращался с утреннего купания.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы сообразить: среди бела дня вряд ли на нас стали бы нападать убийцы, да еще в таком совершенно неподходящем месте, где свидетелей пруд пруди. Палаточные складки в этот момент заколыхались, и из-под них показалась подошва пляжной тапочки. Почему-то именно она убедила меня в том, что наш гость не представляет собой никакой опасности, а, наоборот, сам может пострадать. Я внимательно осмотрела эту подошву, и мне пришло в голову, что она как-то уж слишком пассивно себя ведет, не иначе как ее обладателю совсем плохо. Я приподняла этот край палаточной ткани и наткнулась на знакомые шорты...

– Какого черта ты меня так испугал? – обратилась я к Андрею, который, оставив всякие попытки выбраться, молча лежал на земле.

– Никогда в жизни больше не попрусь будить вас, – пожаловался он, когда мы помогли ему выпутаться из складок нашей палатки и поставили на ноги.

– И правильно, – одобрила я. – А зачем тебе это сегодня потребовалось?

– Машина, – таинственно прошептал Андрей.

– Какая машина? – не поняли мы.

– Машина, на которой ездили ваши убийцы, – так же шепотом пояснил Андрей. – Она здесь!

Утреннее солнышко стремительно село за тучи, а вокруг все потемнело. Во всяком случае, мне так показалось.

– Ты уверен? – спросил Васька.

– Желтая «шестерка» с черной полосой понизу и несколькими круглыми дырочками, разбросанными в беспорядке на левой передней дверце, – сказал Андрей. С этими его словами последний лучик солнца исчез, погода стремительно портилась.

– Это она, – согласился Васька. – Значит, и парни уже тут.

Лучше бы он это не говорил.

– Так, – бодро произнес Андрей. – Ночь мы пережили, а это уже кое-что.

– Ты бы так не веселился, если бы голову открутить собирались тебе, – буркнула я.

– Надо действовать на опережение, – важно подняв палец, произнес Андрей.

– Как это?

– Допустим, они собираются подкараулить нас во время купания в уединенной бухточке и уже все подготовили для преступления, а мы возьмем да и не поплывем туда. А напротив, скажем Суренычу, что пойдем совсем в другое место. Пусть спешат туда, а мы их там уже будем ждать.

– Гениально! – восхитился мой не очень умный братец. – Так и сделаем. Пошли к нему. Лодку возьмем, все равно погода не для загара.

На наш зов из домика Суреныча выползло нечто отдаленно напоминавшее бывшего завхоза. Цвета это нечто было блекло-зеленого, словно недозрелый помидор, и вдобавок качалось на ногах.

– А! – кровожадно произнесло существо. – Явились, отравители. Небось надеялись, что помру, так не на того напали.

Мы вытаращили глаза на него в полном недоумении и молчали.

– Все ваша рыбка! – зло произнес Суреныч. – Накормили меня отравой, небось специально приготовили для меня. Мало вам того, что вы мою машину уничтожили, так еще и самого меня решили извести. Нельзя же быть такими завистливыми! И чего сейчас приперлись, позлорадствовать?

– Мы хотели сказать, что вашу лодку... – начал Вася.

– Лодку вам еще?! – в полном упоении от нашей наглости завопил Суреныч. – Подавитесь вы моей лодкой. Убирайтесь вон и передайте вашей мамочке, что меня так просто не отравишь. Пусть покупает отраву посильнее и не скупится!

Вопли Суреныча привлекли к нам повышенное внимание общественности, люди перешептывались и нехорошо на нас поглядывали. Пришлось спешно ретироваться.

– Похоже, план предвосхитить события провалился, – заметил Андрей. – Пошли просто на пляж.

На пляже – на редкость безлюдном – мы наткнулись на Фиму, который в голом виде больше напоминал большой белый холм. Загар к нему не прилипал категорически. Фимка мог лежать на солнце часами и в лучшем случае покрывался волдырями, а в худшем хватал солнечный удар. Поэтому для воздушных ванн ему годилась только облачная погода. Он приветливо помахал нам рукой и добродушно спросил:

– А чего вы не на лодке? Отец вроде вам вчера обещал. Сам-то он плох, я ушел, он еще спал. А ночь мне тоже пришлось провести у приятеля, потому что папаша своими стонами спать никому не давал. Так чего там с лодкой?

– Поздней поплывем, – зачем-то соврал Васька, должно быть, ему не хотелось вдаваться в подробности.

Фима был человеком физически хорошо развитым явно в ущерб мозгам, а при таком раскладе он легко мог поверить, что мы пытались отравить его драгоценного папочку. Вся его беда была в том, что мысль, раз попав ему в голову, ни за что не хотела ее покидать. Поэтому Фиму, с одной стороны, надлежало удержать при себе, это могло быть гарантией, что к нам не сунется ни один убийца, а во-вторых, необходимо было отвлечь его от скользкой темы про лодку, а то он что-то очень уж разволновался. Но, к сожалению, нам это удалось только наполовину. То есть Фима про лодку больше не упоминал, но и с нами остаться не пожелал.

– Пора мне домой, – заявил он. – Все равно загар не пристает. Авось папаша уже оклемался и сможет внятно рассказать, что с ним приключилось. Ночью-то ему не до разговоров было.

– Так, – мрачно заключил Андрей, – в нашу палатку вам лучше не возвращаться. Фима человек мстительный, лучше бы уж вы и в самом деле отравили Суреныча, не так обидно было бы.

– Куда же нам податься? – поинтересовалась я у него. – Везде нам опасно. Сюда вот-вот явятся наши убийцы, а вокруг ни души, как назло.

Но вместо подосланных к нам убийц мы дождались самого Суреныча, которому уже стало настолько хорошо, что он тащил на себе надувную плоскодонку и полный комплект удочек, собираясь отправиться в море.

– Специально, чтобы нас подразнить, – заметил Васька.

– Вот это сила характера! – восхитился Андрей, наблюдая, как все еще зеленоватый Суреныч кряхтит под тяжестью лодки. – Себя не жалеет, лишь бы другим насолить.

Суреныч кинул в нашу сторону торжествующий взгляд и приступил к спуску лодки на воду. Ветра не было, поэтому мероприятие прошло благополучно. Мы наблюдали за медленно удалявшейся лодкой и делали вид, что нам ни капельки не завидно.

– Не иначе как крупную поймал, – меланхолично заметил Васька, когда существенно уменьшившийся в размерах Суреныч внезапно забегал в своей лодке.

– Руками машет, – поддержал его Андрей. – Такую крупную взял, что даже не вытащить.

– А прыгает он зачем? – на всякий случай поинтересовалась я, так как была мало осведомлена в тонкостях рыбалки на море и полагала, что при клеве так и нужно.

– Странный он какой-то, – задумчиво протянул в ответ Васька. – Кричит чего-то.

– Помогите! – донес до нас ветер.

– Вот дает! Мы ему еще и помогать должны! – возмутился Андрей. – Совсем у некоторых нет совести.

– А ведь он тонет! – вдруг воскликнул Васька. – Лодка уже наполовину в воде.

– Так ему и надо, – мстительно прошипела я. – Пусть без лодки рыбачит, как все остальные.

– Он же плавать не умеет! – закричал Васька и начал стягивать с себя жилетку, футболку, кроссовки, носки, джинсы...

В общем, погода была прохладной, и одел он на себя многое. К тому времени, как Вася нырнул в волну, лодка Суреныча уже перевернулась, а сам он замолчал, что могло быть обнадеживающим признаком – он тратил все силы, стремясь удержаться на поверхности. Могло быть и иначе: он уже отчаялся и тихо шел ко дну.

– Доплыл! Доплыл! – радостно закричал Андрей. – Тащит его!

Ваське и в самом деле каким-то образом удалось вцепиться в Суреныча, и теперь они двигались к берегу. Андрей тоже вошел в воду и на середине пути присоединился к Ваське. Я тоже хотела войти в воду, но, потрогав ее большим пальцем ноги, вспомнила, что я женщина и мне полагается ждать на берегу. Мальчишки вытащили бесчувственного и ставшего совсем уж сине-зеленым Суреныча на песок и выжидающе уставились на него.

– Похоже, он не дышит, – заметил Васька. – Искусственное дыхание нужно.

– Ты предложил, ты и делай, – буркнула я.

К чести моего брата, надо сказать, оставлять сделанное на середине не было в его привычках. Он оседлал Суреныча и крепко обхватил за шею. Не успела я подумать, что искусственное дыхание процедура не очень простая, как завхоз выпустил целый фонтан воды и в ужасе уставился на Ваську, который машинально продолжал сжимать его шею. После этого Суреныч повел себя просто неприлично. Энергично отпихнув от себя Ваську, так что тот кубарем скатился на песок, он возопил:

– Убийцы вы! Продырявили мне лодку в отместку за то, что я вам ее не дал. И знали ведь, что я не умею плавать. Чистая работа!

– А как же вы в таком случае оказались на берегу? – ехидно поинтересовалась я у несостоявшегося утопленника, но доводы разума до Суреныча всегда слабо доходили. Сейчас же он и вовсе никого не слушал, причитая в свое удовольствие:

– А увидев, что дело не выгорело, еще и задушить пытались!

Мы в его глазах превратились в каких-то многопрофильных убийц, стремящихся во что бы то ни стало сжить его со свету.

– Но я вам еще покажу, на что способен Суреныч, – заговорил о себе в третьем лице Суреныч. – Вы еще пожалеете.

После этих слов он удалился, не забыв прихватить две бамбуковые удочки, которые для него выловил Васька. Из чего мы заключили, что с ним все будет в порядке.

– И что нам теперь делать? – сокрушался Васька. – Теперь он нам точно отомстит. Видали, как почесал? Небось отправился поторопить своих головорезов и заодно сообщить им, где нас искать. Давайте сматываться.

Но последовать этому умному совету никто из нас не успел. Из-за огромного камня на пляж неторопливо вышли двое наших знакомых. Толстый шлепал по песку в своих видавших виды тапочках, а Лысый держал сандалии в руках и припрыгивал от боли, когда наступал на острые края ракушек. Мы затравленно уставились на них.

– Водичка ничего? – дружелюбно осведомился Толстый, не глядя на нас.

Мы с Васькой подавленно молчали, не зная, как реагировать на это. Один Андрей сохранил присутствие духа, предложив в ответ им самим попробовать. Тут Толстый оторвал взгляд от морской дали и неодобрительно взглянул на Андрея.

– Хамить взрослым нехорошо, – наставительно заметил он и, увидев нас с Васькой, воскликнул: – Старые знакомые! Как поживаете? Искупаться не желаете?

«Снова издеваются, – подумали мы с Васей одновременно. – Топили бы уж сразу».

– Мы вам так просто не дадимся, – сообщил им Васька, принимая боевую стойку и ничуть не смущаясь тем, что был в половину меньше Толстого.

– Вы лучше к нам и не суйтесь, – поддержала я братца, вставая рядом с ним.

Толстый растерянно посмотрел на Лысого и сказал:

– Да мы ничего, мы только искупаться хотели. Парень, ты держи свою сестрицу, она ведь у тебя ненормальная.

– Кто это ненормальная? – рассвирепела я, делая в их сторону несколько маленьких шажочков.

На мой взгляд, в этот момент я не могла бы испугать даже котенка, но на незваных пришельцев они оказали удивительное по силе воздействие. Толстый стремительно отступил назад, налетел на Лысого и отдавил ему ногу. Лысый запрыгал на одной ноге и, конечно, немедленно наступил на особенно острый край ракушки.

– Ой! Ой, – застонал он, цепляясь за Толстого. – Поехали отсюда, не хочу я купаться. Найдем местечко поспокойнее.

И, хромая на обе ноги, он поплелся прочь. Толстый последовал за ним, стараясь не поворачиваться к нам спиной.

– Испугались, – поразилась я.

– Как же, – усмехнулся Васька. – Посмотри вон туда.

Я посмотрела, куда он указывал, и увидела штук десять молодых парней, которых сопровождали их девушки. Компания со смехом располагалась неподалеку от нас. Конечно, при таком скоплении народа на берегу убийцам топить нас было не с руки.

– Что он там говорил про местечко поспокойнее? – вспомнила я. – Что, теперь нам и вовсе у моря показаться будет нельзя? Здесь полно таких местечек. Так что, они нас везде подкарауливать будут?

– Все, оставаться тут вам нельзя, – решил Андрей. – Можете немного пожить у меня дома. Там вас ни один бандит не достанет.

– Отлично! – воодушевился Вася. – А когда будем в городе, можно будет незаметно еще немножко последить за этой парочкой.

– Уже следили, и много мы узнали? – недовольно буркнула я.

– Зато мы всегда будем твердо уверены, что эта парочка не подкрадывается к нам из-за спины. Вспомни, как ловко получилось у нас с Суренычем. Не проследи мы за ним, когда он намылился в город, как бы узнали, что он затевает? – принялся отстаивать свою идею Васька.

– Вам там будет спокойно, – продолжал тем временем соблазнять нас Андрей. – Мать с сестрой уехали к бабушке в Чернигов, поэтому сможете делать, что хотите, и не перед кем не отчитываться.

Услышав про Чернигов, Васька заметно скис и пробубнил, что мы и с родителями делаем, что хотим, так как им не до нас. И вообще, он лично не видит разницы, где нас пришьют, в палатке на берегу моря или в двухкомнатной квартире почти в центре Сочи. Одним словом, мне пришлось его уговаривать, и, по-моему, решающим козырем было сделанное Андреем вскользь сообщение о том, что его сестрица собирается в скором времени возвращаться домой, так как отпуск у нее не резиновый.

Тем временем Суреныч, горя жаждой мести, мчался к лагерю. То есть в мыслях он мчался, реальность сильно корректировала его планы. Переживая факт нескольких покушений на его драгоценную персону, Суреныч чувствовал некоторую тяжесть в ногах и плелся едва-едва. На полпути он встретил тетку Зою, которая обратила внимание на зеленый цвет его лица, не зная, что это трагические последствия ее стряпни. Она участливо поинтересовалась, не болен ли он. К ее немалому удивлению, Суреныч дико взвыл и бросился бежать.

– Мама, что это с ним? – спросила она бабушку. – Вся семейка словно свихнулась. Сначала ко мне является его жена и, заговорщицки улыбаясь, требует рецепт вчерашней рыбы. При этом она просто умоляет не говорить об этом мужу, так как собирается сделать ему сюрприз.

– И что здесь странного? – ворчливо перебила ее бабушка. – Обычная забота жены о своем муже. Тебе бы на вооружение взять, а то кормишь Славу одними сардельками, тут любой озвереет.

Тетка было задумалась, с чего это ее маме заботиться о зяте, но тут же снова переключилась на жену Суреныча.

– Странно было то, как она этот рецепт записывала. Я ей диктовала, а она при этом нервно оглядывалась по сторонам и просто тряслась от каких-то чувств. И еще в конце с ехидной улыбочкой, словно я от нее скрыла главный секрет, спросила: «И это все?» Что она в жаренной на растительном масле рыбе хотела найти необычного? Но это еще не конец, потом ко мне снова явился Фима и с милой улыбкой поинтересовался, когда ребята вернутся с пляжа. Говорил, что ему с ними потолковать нужно. При этом он выразительно крутил в руках увесистое весло. А теперь еще и его папаша кидается от меня сломя голову.

– Я бы на твоем месте отправила детей в другое место, – мудро заметила бабушка, которую долгая жизнь научила осторожности.

Вернувшийся к своему домику Суреныч кинул возле него уцелевшие удочки, заскочил на мгновение внутрь и, выбравшись наружу, помчался, прижимая к груди какой-то сверток. И устремлялся он туда, где стояла желтая «шестерка» с простреленным боком. Удостоверившись, что она на месте, завхоз осмотрелся вокруг. Убедившись, что за ним никто не подсматривает, он опустился на четвереньки и принялся разгребать песок перед передней дверцей. Потом выложил в ямку содержимое свертка и чуть прикрыл ее кипарисовыми веточками. После этого Суреныч огляделся по сторонам и, пошатываясь, отправился к себе в домик.

Андрей нас не обманул. Квартира была и в самом деле пуста и при этом очень аккуратно прибрана. У меня мелькнули опасения, что уже после двух дней обитания мы ни за что не сможем привести ее в такое же идеально чистое состояние.

– Ужинать пойдем в ресторан, – предложил Андрей. – Мне мама оставила денег на две недели, а я все это время провел на море и питался исключительно его дарами, поэтому теперь я богатый и приглашаю вас.

– А кто следить за нашими бандитами будет? – охладила я его порыв. – Если не буду точно знать, где они находятся, у меня кусок в горло не полезет. Я все время буду думать, чего мне ждать в следующую минуту.

– Ладно, – согласился Андрей. – Сначала покараулим, а там видно будет. А где вы их будете поджидать?

Это нам и самим хотелось бы знать. Единственное место, которое приходило на ум, был гараж. Но идея болтаться там целый день и привлекать к себе в лучшем случае недоуменные взгляды автовладельцев нас не привлекала.

– Другое дело, если бы у нас была машина, – мечтательно протянул Вася. – Тогда нас никто не заподозрил бы в том, что мы хотим умыкнуть чужую.

– Так и быть, – покорно согласился Андрей. – Выведу в свет по такому случаю нашу старушку. Крыло у нее малость помято, но двигаться ей это не помешает.

«Старушка» выглядела весьма печально. Кроме помятого крыла, она обладала еще массой специфических особенностей. Например, с места двигалась крайне неохотно и только после того, как Андрей протирал и продувал все, что можно было протереть и продуть. Иногда в процессе движения машина начинала странно дергаться, причем с таким грохотом, что, казалось, пришел ее последний час. Кроме того, у нее барахлили фары и отваливался бампер. То, что папа Андрея умудрился на этом транспорте добраться до Сочи, было просто чудом. Зато мы не привлекали к себе внимания, сидя возле авторемонтной мастерской, расположенной возле гаража, где мы видели Толстого и Лысого.

Рядом с нашим находилось еще не меньше десятка механических инвалидов, среди которых преобладали «Волги». Первые два часа нашей засады мы с интересом рассматривали клиентов автосервиса и ждали нашу парочку. Они явно задерживались, а погода между тем разгулялась и солнце припекало довольно сильно. После пяти часов бесплодного ожидания в мою голову впервые закралась мысль, а приедут ли наши знакомые сюда сегодня вообще? К тому же работники автосервиса начали все чаще посматривать в нашу сторону. Один раз они даже приглашающе помахали нам, видимо, полагая, что мы настолько застенчивы, что просто не решаемся подъехать к ним.

– Долго нам еще ждать? – подал голос Андрей. – Скоро эта шарашка закроется, и нам уже не удастся с таким успехом изображать из себя стеснительных клиентов.

– Изобразим полных идиотов, которые решили подождать тут до утра, чтобы быть первыми к открытию, – злобно буркнул Вася. – Кому, кстати говоря, пришла в голову мысль караулить здесь наших приятелей?

Мы дружно заверили его, что эта идея принадлежала ему целиком и полностью. Тогда он переключился на Суреныча, мол, какого черта он это затеял, а потом и на всех армян, вместе взятых. «Как им не стыдно порождать подобных Суренычу», – бурчал он.

– Едут! – внезапно воскликнул Вася.

Я оглянулась назад, ожидая увидеть массовый исход всех армян города Сочи, приехавших принести нам свои извинения за недостойного сына своего. Но оказалось, что это пожаловали наши старые знакомцы на черной «Волге». Купленной вчера «шестерки» на этот раз не наблюдалось. Толстый и Лысый выбрались из «Волги», с кряхтеньем вытащили из багажника объемистый сверток и потащили его в гараж, в котором, собственно, и располагался автосервис. Пробыли они там чуть больше получаса и что делали, нам осталось неведомо, так как приблизиться к гаражу мы не рисковали. Возле двери толпились несколько рабочих, и окажись кто-нибудь из нашей компании возле них, они бы уж утолили свое любопытство и выяснили, чего это ради мы торчим тут с полудня.

Наконец наши убийцы, не торопясь, вышли из мастерской, уселись в машину и отправились в путь.

– Давай за ними! – скомандовала я.

– Сейчас, – растерянно пообещал Андрей и, выскочив из машины, крикнул: – Васька, поверни ключ.

Братец охотно последовал совету, пересел в кресло водителя, повернул ключ и отпустил сцепление. Стоило ему прикоснуться ногой к педали, как машина словно птица рванула вперед.

– Тормози! – вопил Андрей, ловко отпрыгнув и размахивая руками.

Но времени на поиски тормоза у Васьки не оказалась, потому что машина, толком и не разогнавшись, очень быстро остановилась. Правда, при этом она врезалась в спокойно стоявшую серую «Волгу». Впрочем, значительных повреждений мы никому не нанесли. Эта «Волга» и до нас была изрядно помята, а мы врезались в уже ранее травмированное крыло, и несколько новых вмятин на нем общего положения не ухудшили. К сожалению, объяснять это спешившим к нам людям времени не было. Андрей прыгнул в заработавшую наконец машину, и мы смылись.

– Сюда нам лучше тоже больше не соваться, – угрюмо резюмировал Андрей.

Черная «Волга» двигалась перед нами на зависть быстро. Нам, чтобы угнаться за ней, приходилось прилагать все силы.

– Если они опять по городу начнут колесить, у нас бензина хватит? – поинтересовался Васька.

– Не будут, – возразил Андрей. – Мне кажется, я знаю, куда они направляются. Есть тут один славный ресторанчик.

– Тебе лишь бы пожрать, – укорила я его.

– Ты спрячься, – посоветовали мне в ответ. – И ты, Вася, тоже. Не надо, чтобы они вас увидели.

Мы послушно нырнули вниз, что не помешало нам съязвить по поводу того, что Андрею вряд ли удастся приблизиться на своей развалюхе к черной «Волге» настолько, чтобы нас смогли разглядеть. Мы миновали центр Сочи и выехали на улицу Виноградную. Здесь в машину к Лысому и Толстому подсели еще два мужика, внешне еще более колоритные, чем наши знакомые. Один был неимоверно волосат, а второй так же неимоверно прыщав.

– Уроды какие-то, – рискнул заметить Васька, высунувшись в окошко.

Уроды расположились в «Волге», и она помчалась по направлению к набережной. Андрей выжимал из своей колымаги все, что мог, но все равно с каждой минутой мы отставали все больше и больше. И по закону подлости на пути у нас встречались исключительно красные светофоры. Для «Волги» же, напротив, везде был зеленый свет. Наконец в начале улицы Курортной мы окончательно потеряли нашу «Волгу».

– Можете вылезать, – обреченно произнес Андрей.

– Спасибо тебе, – огрызнулся Васька. – Удружил. Стоило нам столько времени париться в том гараже, чтобы в одну минуту снова их упустить.

– И вовсе не в одну минуту, – защищался Андрей. – И потом, мы теперь знаем в лицо еще двух бандитов. Судя по их виду, этим типам вполне можно поручить любую грязную работу. Ложитесь, ложитесь немедленно!

Мы с Васькой послушно бухнулись на заднее сиденье, крепко стукнувшись лбами.

– Я их вижу! – возбужденно вцепившись в руль, вопил Андрей. – Они ждали еще одного мужика, сейчас он садится в машину. Мы их не упустили!

– Симпатичный? – с робкой надеждой поинтересовалась я. – Надоели уроды.

– Жутко симпатичный, если только тебе нравятся хромые старикашки, которые передвигаются на костылях и носят кепочки типа «прощай, молодость».

– Вряд ли старикашка на костылях сам будет нас убивать, – шепотом утешил меня Васька, видя мое вытянувшееся лицо.

Андрей плотно сел на хвост черной «Волге», которая теперь двигалась не очень быстро. Таким тандемом мы и направились к набережной. Черная «Волга» подъехала к причалу и остановилась. Все пятеро вышли из машины и гуськом двинулись к небольшой прогулочной яхте, на борту которой белела надпись: «Поездка – сто рублей».

– Первый раз вижу такое название, – скептически пробормотал Васька. – Кого они тут катают, хотелось бы знать?

И в самом деле, наплыва отдыхающих, жаждущих совершить круг по морю, поблизости не наблюдалось. Напротив, в этот тихий южный вечер на пристани гуляли исключительно мамаши с маленькими детишками, которые не обращали на яхту ни малейшего внимания. Едва мы успели обсудить, что лезть следом за таинственной пятеркой сущее безумие и нужно понаблюдать, как с яхты на пристань сошел Лысый, сгибаясь под тяжестью какого-то тюка, который он тащил на спине. Следом за ним шли Толстый и два урода, они тоже тащили еще три тюка. Старикашка оставался на катере. Загрузив все барахло в машину, они снова поднялись на яхту.

В это время мимо нашей машины продефилировала маменька в окружении целого выводка галдящих детишек. Старший из малышей неожиданно внятно произнес, показывая на «Волгу»:

– Мы эту машину уже видели тут вчера, а дяденьки тоже что-то таскали. Они тут работают?

– Кто же работает по ночам? – авторитетно заметила его сестренка. – По ночам только бандиты промышляют. Правда, мама?

Мама в ответ только рассеянно кивнула, не особенно вслушиваясь. Зато в разговор вступил еще один мальчик.

– А у них из машины что-то капает, – многозначительно заявил он, указывая на асфальт под «Волгой».