Текст книги "Русалочка в шампанском"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

Между тем Александра Александровна, не подозревая о бушующих в груди Мариши чувствах, продолжала свой рассказ:

– Наташка девка справная всегда была. Отличница. Умница. Да я тебе уже говорила. Справная девка была и далеко бы она в жизни пошла, кабы не связалась с этим Аркашкой.

– А чем он был плох?

– Да не плох, – скривилась женщина. – Другие бы сказали, что Наташке крупно повезло, что за такого парня замуж вышла. А только не по ней он был. Все чего-то крутил, мутил, наваривал. В Москву подался, там тоже чего-то крутил. И в результате что?

– Что?

– А в результате наш Аркаша в депутатах местных оказался, а Наташка померла! Там в Москве и померла. Три года уж тому, как прошло, а до сих пор перед глазами ее похороны вижу!

И снова Мариша услышала версию о том, что Наташа умерла много лет назад! Но ведь это же шло вразрез с тем, что знала сама Мариша.

– Послушайте… А как же это случилось, что ее похоронили?

– Умерла Наташка! Сгинула!

– А… А вы не ошибаетесь?

– Все в городе в курсе, что жена у нашего депутата померла. Ох, переживала я! Как же, соседская девчонка. Я ее с рождения хорошо знала. И вдруг померла такой молодой!

– А как умерла-то? Болела?

– Нет, болеть совсем не болела.

– Убили?

– Типун тебе на язык!

– А как же тогда?

– Несчастный случай. Поехала по речке нашей кататься, да и утопла.

– Утонула?

– Ну так!

– В вашей речке?

– Да!

Мариша лишь недоуменно таращила глаза. Очень многое не складывалось у нее в голове.

– А каким спортом занималась Наташа?

– Легкой атлетикой.

– Значит, плавать она не умела?

– Ну, выходит, не умела, коли потонула.

Что же, Наташа обманула Маришу? Сказала ей, что занималась профессиональным спортом, да еще и занимала призовые места по плаванию, а сама врала ей? Но очень быстро Мариша поняла, что если ее приятельница и врала ей, то это была очень безобидная ложь по сравнению с теми делишками, которые проворачивал ее муженек.

И не одна Наташа была недовольна своим мужем. У жителей Старой Руссы также имелся повод, чтобы быть недовольными своим депутатом.

– Взяточник он и жулик! И хитрый! Поначалу, как придешь к нему на прием, на словах никому не откажет. Со всеми ласковый, всем слово доброе скажет, а на деле…

– Что на деле?

– Ничего! Если что и сделает, то через неделю назад отберет. Никакой пользы от такого депутата простому народу нету, да в последнее время он с простым народом и не ручкается.

– А жена его Наташа, она…

– Да какая там Наташа, – отмахнулась Александра Александровна. – Давно уж наш Аркашка на другой девице женился. Как померла Наташка, он ее похоронил, а после, и сорока дней не прошло, он новую свадьбу сыграл. Да и то сказать, поговаривали, что Наташа пить начала, наркотиками баловаться. А уж когда она Аркашу в постели с любовницей застукала, так и вовсе конец ее терпению пришел. Пошла да и в речке утопилась.

– Утопилась!

– А ты думала? У нас бабы шутки шутить не любят. Коли уж замуж, то на всю жизнь. Коли уж развод, то камнем в воду.

На Маришу слова этой пожилой женщины произвели весьма слабое впечатление. Ерунда какая-то! И потом старушка что-то путается в показаниях. То у нее Наташа с мужем жили в Москве, то оказывается, что Наташа умерла и была похоронена тут, в Старой Руссе. То она утонула, то оказывается, что сама утопилась. И потом, чего вдруг Наташе было топиться? Возможно, во времена старушки и были у молодежи такие суровые принципы. А сейчас? Что это еще за камнем в воду? Что за ерунда?

Нет, не верит Мариша в то, что современная молодая женщина, успешная в учебе и в жизни, сиганет в реку просто потому, что уличит своего любимого супруга в измене. И никогда в такую чушь она не поверит! Давно миновали те времена, когда у обманутых жен был лишь этот экстремальный вид борьбы с изменами мужей. Теперь обманутые женщины куда оперативнее орудуют в судах.

Но все равно было ясно, что все в Наташкином родном городе были уверены, что она погибла. А это означало лишь то, что имелся человек, которому были выгодны такого рода слухи. И человеком этим был, Мариша не сомневалась, муж покойной – Аркадий.

– Значит, все вокруг считают, что Наташа умерла уже давно?

– Ну да! Конечно!

– А вы не думали, что Наташа могла оказаться в каком-то другом месте?

– В каком же это?

И Мариша прекратила расспросы. Ей и так было все ясно. Наташа чуток ей приврала. Например, насчет своей спортивной карьеры она зря хвасталась. Не было у нее серьезных достижений в спорте. Но в главном она была искренна. Наташа села на нары, взяв на себя вину своего мужа. А тот, чтобы не выглядеть негодяем перед согражданами, поспешил «похоронить» супругу. А потом еще и женился на новой претендентке.

Новая претендентка! Как же Мариша сразу про нее не подумала! Вот появился и еще повод для расспросов.

– А что вы можете сказать про новую жену Лопатина?

– Да что же про нее скажешь? Молодая девчонка совсем. Лопатину уже скоро за сорок перевалит, а она едва школу окончила.

– Красивая?

– Что да, то да. Хотя по мне так таких долговязых дылд я бы к приличным мужикам на версту не подпускала. Что у нее за дети получатся? Это же невозможно себе даже представить, чтобы женщина с такими бедрами и вдруг нормально родила. Это же извращение какое-то!

– Извращение?

– А вы что не видите, что в современной индустрии моды делается? В телевизоре страх, что показывают! Все эти бедняжки – худенькие, голенькие и несчастненькие, которые по подиумам ходят, они ведь все поголовно жертвы мировой индустрии моды!

– Выглядят они вполне успешными.

– Так то выглядят! Знаю я, как это все делается. У меня невестка в показе мод участвовала. У нее волосы шикарные были, как у всех наших женщин. И что?

– Что?

– Да после пяти этих показов волосы начали лезть. А после десяти пучками выпадать начали! Все эти лаки, краски, закрепители и якобы укрепляющие бальзамы, они только вредят волосам! А пользы от них никакой. То ли дело наши российские травки! Помоешь тем же лопухом или подорожником голову, а волосы у тебя прямо как копна. Даже и не волосы, а грива – и роскошная, и пушистая, и шелковистая. А от этой всей химии, что в магазинах продается, один только вред для волос!

Тут Мариша не могла не согласиться с Александрой Александровной. Она и сама пользовалась самыми дорогими шампунями и бальзамами. И могла точно сказать, что пользы от них не было ей почти никакой. Хорошо, если еще вреда не приносили.

– Так я к чему тебе все это рассказывать-то начала? А к тому, что муж Наташкин не долго один куковал. Нашел себе девушку, да и женился на ней. Блондинка. Хотя, впрочем, Наташа тоже блондинкой была. Только в Наташе стать чувствовалась. Кровь! Порода! А эта так… если не накрасится, так поутру и смотреть не на что будет.

– Значит, Лопатин по своей бывшей жене не сильно убивался?

– Скажешь тоже! Ни одного дня не скорбел! Сразу же пьянки, гулянки, кутежи и загулы у него пошли. Как-то так вышло, что похороны Наташи совпали с его возвращением в наш город. Ну, и пошло-поехало.

– Выходит, он не любил ее совсем?

– Ой, мужики-то не то что мы – бабы! – заголосила вдруг Александра Александровна. – Разве же они любить-то умеют?! Они же если и любят, то только сегодня и сейчас. А завтра заболей у них баба или что другое с ней случись, и нету их! Правду говорят, муж любит жену здоровую, а брат сестру богатую. Все они, мужики, одним миром мазаны. Им всем, что послаще да помягче подавай.

После разговора с Александрой Александровной Мариша чувствовала легкое помутнение в голове. А еще она не понимала, почему жители Старой Руссы считали Наташу погибшей еще много лет назад, если они погибла вот только сейчас. Похоже, что муженек Наташи поспешил распустить слух о кончине супруги, хотя она была жива и всего лишь находилась в тюрьме.

Но одно дело, когда жена у тебя умерла, а другое, когда она в тюряге. Первое, конечно, предпочтительнее. Вдовца все жалеют и спешат ему помочь. А мужу уголовницы никто и руки не подаст!

Получалось, что Лопатин поспешил развестись со своей первой супругой, когда та угодила за решетку. Но этого ему показалось мало, и он ее еще и «похоронил».

Ну, да дело житейское, кабы не одно «но». Наташа утверждала, что села в тюрьму затем, чтобы прикрыть делишки своего супруга. И в такой ситуации она была вправе рассчитывать на его лояльность, преданность и как минимум ежемесячные передачи.

Но передачи ей муж не слал. А значит, Наташа имела все основания быть обиженной на своего мужа. Да еще он и развелся с ней. И женился на молодой и смазливой. Мало кому такое может понравиться. Во всяком случае, у Наташи это точно восторга не вызвало. Она отзывалась о своем муже далеко не в лучших выражениях.

– Скажите, а с кем Наташа дружила? – спросила Мариша.

– А зачем тебе?

Впервые с начала беседы Александра Александровна заинтересовалась, с какой целью явилась к ней незнакомка. Честное слово, этот вопрос следовало задать гораздо раньше.

– Понимаете, – торопливо заговорила Мариша, – я прихожусь Наташе родней. Очень дальней, но все же родней. Отчим мой был родным братом Наташиного папы. И хотя мы с Наташей никогда не виделись, но я много о ней слышала.

Мариша сказала и ужаснулась, сейчас эта женщина, которая всю жизнь прожила рядом с семьей Натальи Гражданки, заявит, что никакого брата у Ивана Федоровича отродясь не было. И прогонит она тогда Маришу за ее вранье из своего дома поганой метлой.

Но вместе этого Александра Александровна внезапно воскликнула:

– Это что же? Погоди-ка! Получается, что ты Никитки Федоровича падчерица?

Мариша лишь машинально отметила, что это имя женщина произнесла с пренебрежением, и тут же закивала головой.

– Да, да! Именно так и есть. Я его падчерица!

– Ну дела! – поразилась еще больше Александра Александровна. – А мы уж думали, что сгинул Никита! Совсем никудышный он был человек. А вот поди же ты, остепенился, да?

– Мама познакомилась с Никитой Федоровичем у них на заводе.

– На заводе! – ахнула женщина. – Это что же, Никитка и работать пошел?

– М-м-м… Да. Работал. И даже кое-какие награды от производства имел.

Вот этого Марише уже точно не следовало говорить. Потому что Александра Александровна вытаращила свои и без того навыкате глаза и воскликнула:

– Никитка? Вот уж в такое ни за что не поверю! Чтобы этот лодырь и бездельник работать пошел, да еще и награды таскать начал! Нет, не поверю! Ты меня обманываешь, девочка!

– Зачем мне это делать?

Мариша брякнула это просто так, но Александра Александровна задумалась и пробормотала:

– Ну, действительно, зачем тебе лгать? Вот чудеса! Выходит, люди все-таки иногда со временем меняются. Наверное, Никита очень полюбил твою маму, если ради нее стал совсем другим человеком – работящим и честным.

– Но дядя Никита никогда не упоминал о том, что у него есть родня в вашем городе. И только незадолго до своей смерти…

– Так он тоже преставился?

– Врачи говорят, жить ему осталось всего ничего. От силы месяц. И поэтому дядя Никита попросил нас с мамой, чтобы мы привезли к нему брата с семьей. Попрощаться.

– А, ну так это он опоздал, – вздохнула Александра Александровна. – Вся его родня померла.

– Какая жалость! Ну, хоть с подругами бы Наташиными поговорить, – гнула свою линию Мариша. – Может быть, кто-то из стариков что-то передавал дяде Никите перед смертью. Как мне к нему совсем с пустыми руками вернуться? Просто даже не представляю.

Александра Александровна как-то странно посмотрела на нее, но спорить не стала.

– Из подруг я тебе только одну назову, – сказала она. – Катьку Прошкину. Жили они с Наташкой твоей в соседних домах. Обе ровесницы. В один класс ходили.

– А как мне ее найти?

– Так она в родительском доме до сих пор и живет, – неодобрительно произнесла Александра Александровна. – Ребенка невесть от кого в подоле принесла. В прежние-то времена ее за такой поступок камнями бы закидали. А нынче еще от государства гулене и деньги платят. Вроде как молодец она, что ребенка себе нагуляла!

Вот в этом Мариша была с ней категорически не согласна. Действительно, если женщина решается в одиночку воспитывать ребенка, то она молодец и почти что героиня. И конечно, то небольшое пособие и льготы, которые государство выплачивает одиноким матерям, ни в коей мере не могут компенсировать затрат на воспитание малыша.

Катя Прошкина нашлась в симпатичном розовом доме с беленькими ставнями с такой же белоснежной ажурной резьбой. Было видно, что резьба уже совсем старая. Кое-где выпали и потерялись детали. Но зато краска была свежая. И в целом домик выглядел очень весело и задорно. Сразу было видно, что живут в нем одни только женщины.

Так оно и оказалось. Семья Кати Прошкиной состояла из трех человек – ее самой, ее матери и маленькой Танечки, которую обе взрослые женщины страшно баловали. Но каким-то образом девочке удалось сохранить хороший характер, не стать капризулей или грубиянкой, остаться веселой и жизнерадостной малышкой.

Катя и ее мать очень удивились, когда услышали, что у незнакомки к ним дело по поводу Наташи Гражданки.

– Она ведь умерла много лет назад! Какое у вас к ней может быть дело? И родители ее умерли. Еще раньше, чем Наташа.

– А муж? Наташа ведь была замужем.

– Муж новую кралю себе нашел, – неодобрительно нахмурилась Катина мама.

– Да и не долго скорбел. Месяца не прошло, как он новую пассию в свой дом привел. А потом еще и еще одну. Ну а потом уж и женился на Маринке.

И обе женщины с воодушевлением принялись перемывать косточки новой жене Лопатина. Оказалось, что Марина регулярно летает на самолете в Милан, где скупает чуть ли не все магазины. Еще чаще молодая женщина ездит в Москву, где также опустошает прилавки магазинов. Что она бывшая модель и даже победительница каких-то там конкурсов красоты. Всем говорит, что она коренная москвичка, но явно, что врет.

– На свадьбе у них никого с Маринкиной стороны и не было. Все только друзья мужа.

– А врет, что отец у нее олигарх.

– Какой там олигарх, небось простой человек.

– Но Маринка все равно корчит из себя невесть что.

Конечно, ни Катя, ни ее мать никогда лично не общались с новой женой Аркадия Лопатина.

– Как говорится, рылом не вышли. Хотя когда Лопатин был на Наташке женат, то мы с ним частенько виделись. И в доме у них тоже бывали.

По словам Кати, благосостояние к Лопатину пришло уже после смерти его первой жены. До того они с Наташей жили хоть и не бедно, но все же довольно скромно. Во всяком случае, ни о каких полетах в Милан речи даже не шло.

– А как Наталья умерла, так Аркашке и поперло. Что ни год, у него новое приобретение. То дом себе отгрохал на полгектара, то магазин построил, то ресторан. Машины каждый год меняет. И он, и его мымра.

– А как умерла Наташа?

– Утонула она.

– Утонула? Но ведь она же спортом занималась?

– Да. В секцию по плаванию мы с ней вместе ходили. У Наташи хорошие результаты были. Только она вместо того, чтобы карьеру делать, за Лопатина замуж вышла. А он сразу же поставил условие, чтобы жена домом занималась. И никакого карьерного роста или занятий спортом.

– И Наташа его послушалась?

– Она мужа своего очень любила. Даже не любила, а обожала.

– А Аркашка этим бессовестно пользовался.

– Наташа ему во всем в рот смотрела.

– И никогда ни слова поперек ему сказать не хотела. Боялась семью порушить.

Мариша пожала плечами. Если семья такая шаткая, что ее можно разрушить одним словом, то стоит ли вообще эта семья того, чтобы за нее бороться?

– А тело? – уточнила Мариша. – Где Наташина могила?

– Памятник на нашем городском кладбище, только тела там нет.

– Нету?

– Нет. Хоронили пустой гроб. А тела так и не нашли.

Вот еще странность! Куда же подевалась Наташа? Взаправду ли она во время своих «похорон» сидела в тюрьме? Или просто сбежала от своего деспотичного муженька, а потом решила вернуться да обнаружила, что место уже занято? Мариша окончательно запуталась во всех этих историях. И понимала, что ей нужна точная информация, а не вся эта болтовня досужих кумушек.

Теперь Мариша хотела знать точно, сидела Наташа в тюрьме или не сидела? А если сидела, то как ее мужу удалось скрыть этот факт от сограждан? И как ему удалось «похоронить» свою жену, которая была вполне живой, хотя и лишенной свободы?

Во всем этом следовало подробнее разобраться. И естественно, следующим пунктом своей поездки Мариша назначила отделение полиции, в котором побывала не далее как сегодня утром. Но уже садясь в свою арендованную машину, которая показала себя надежным и верным другом, она передумала.

«Дом себе отгрохал на другом берегу Порусьи, – вспомнились ей неожиданно слова Кати Прошкиной. – Да не дом, а целый домина получился! Как взгляну на замок, так сердце и переворачивается. Сразу Наташку вспоминаю. Не довелось ей, бедной, в том доме пожить, богатой жизни вкус попробовать!»

И Мариша передумала ехать в полицию. Сначала она побеседует с муженьком Наташи. Послушает, что он ей скажет. А потом уж можно будет и в отделение наведаться.

– Сейчас в отделении мне все равно ничего не скажут. Будто бы я не знаю, как они работают. Дай бог, чтобы завтра к вечеру хоть какой-то отчет смогли предоставить. А то и дольше застрянут. Знаю я их!

И Мариша развернула машину и поехала в сторону дома депутата Лопатина.

Катя Прошкина совершенно справедливо назвала его жилище дворцом. Оно именно таким и было – с башенками под яркой черепичной крышей, с флюгерами и балкончиками. Как ни странно, в целом впечатление от этого дома складывалось радостное и светлое.

Конечно, Мариша не была великим знатоком архитектуры, но все же ей показалось, что как раз знаток таки пришел бы в ужас от всего этого нагромождения бесчисленных башенок и флигелечков. А с другой стороны, кто их будет слушать, этих знатоков? Да и где в провинции найдется хотя бы один, который посмеет критиковать дом одного из здешних «хозяев жизни»?

А впечатление дом производил неизгладимое, что да, то да. Не заметить его было просто невозможно. Даже по сравнению с другими соседними домами, тоже отнюдь не бедными, дом-замок бросался в глаза.

К тому же стоял он на природном возвышении, на холме, и вокруг него не было других построек.

«Участок в полгектара взял», – снова вспомнила Мариша слова Кати, и ей показалось, что в данном случае Катя не преувеличила, а, наоборот, преуменьшила площадь участка депутата Лопатина.

Разумеется, возле такого дома имелась и надлежащая охрана. И Маришу не хотели пускать к Лопатину, допытываясь, по какому вопросу она явилась и назначено ли у нее. Сначала Мариша пыталась соврать, что назначено:

– Я к господину Лопатину записана на четыре часа дня.

Но въедливый голос, звучащий из динамика, с которым и приходилось общаться сыщице, немедленно разоблачил и пристыдил ее:

– На четыре часа дня у господина Лопатина назначена встреча с господином Шварцем. И вы – это точно не он!

– Значит, господин Лопатин дома? – обрадовалась Мариша. – Сообщите ему о моем визите.

– Запись на прием через секретаря.

– А как мне поговорить с секретарем?

– Запись на прием к секретарю у помощника секретаря. Телефон и приемные часы узнаете в администрации города.

– Погодите! – воскликнула Мариша, поняв, что бесстрастный голос сейчас отключится и она останется перед закрытыми воротами. – Я не могу столько ждать! Мне нужно поговорить с господином Лопатиным о его жене. Срочно! У меня есть важная информация о ней!

Вот это, кажется, произвело впечатление. Голос неожиданно закашлялся, а потом смущенно произнес:

– Подождите минутку. Я сейчас уточню, возможно, господин Лопатин и сможет вас принять.

Ждать Марише пришлось минут пять, а то и все десять, видимо, обладатель занудного голоса разыскивал хозяина по всему особняку. Но в конце концов, долгое ожидание было вознаграждено. Замок щелкнул и все тот же бесстрастный голос произнес:

– Войдите. Вам все время прямо, там вас встретят.

Мариша шагнула во владения господина Лопатина и сразу же свернула налево. Почему она так сделала? Она и сама не могла это четко объяснить. Наверное, из духа противоречия. Очень уж допек ее противный голос, диктующий ей указания через динамик.

Так что Мариша пошла не по центральной дорожке, как ей было указано, а по самой крайней правой, которая углублялась в сад, плутала по нему, а в конечном итоге выходила куда-то к подсобным помещениям. Тут пахло свежим хлебом, жареным мясом и луком, из чего Мариша сделала вывод, что она набрела на кухню или тесно примыкающие к ней строения.

Интересно, а как ей теперь попасть на хозяйскую половину дома?

Но долго размышлять об этом ей не удалось, потому что буквально у нее над головой раздался громкий женский голос:

– Где моя дочка, Аркадий?! Куда ты ее дел?

– Не волнуйтесь, мама, все будет хорошо. Марина найдется.

– Да как же хорошо, коли ее с самого утра дома нету и мобильник ее не отвечает!

– Мама, Марина уже не маленькая девочка, не пропадет.

– А если бы и пропала, ты бы не заплакал, верно? Она ведь тебе уже надоела? На других красавиц, помоложе заглядываешься! Думаешь, я не вижу глаз твой горящий!

– Мама, ну что вы такое говорите?

– А что есть, то и говорю! Я человек простой. Это Маринка может из себя корчить черт знает что, а я свое место знаю. Всю жизнь у плиты простояла, по сто человек в день кормила, и ничего! Одни только благодарности и похвальные грамоты за свою работу имею. Поэтому могу говорить прямо и что вздумается.

– Мама, это была не моя идея поставить вас у плиты!

– Знаю я, чья это была идея. Маринка на своем настояла. А твоя бы воля, ты бы меня к своему дому и на пушечный выстрел не подпустил!

– Мама, мне казалось, что этот вопрос мы с вами уже давно обсудили и закрыли. Вы работаете на кухне главным поваром, кормите меня и Марину, а также всех тех, кто живет в доме. Имеете возможность каждый день видеть свою дочь, чего вам всегда очень хотелось, и за это вы еще получаете деньги, и очень неплохие, скажу я вам. Чем вы недовольны?

– Я всем довольна, – отбрила Лопатина женщина, по всей видимости, мать его новой жены – Марины. – Ты мне одно скажи, где Маринка? Куда ты ее подевал?

– Мама, я же вам объясняю, я был в командировке. Вы же знаете, я уезжал.

– Странная у тебя командировка, зятек! На одну ночь.

– Вернулся я только сегодня утром, – терпеливо продолжал говорить мужчина. – И не меньше вашего был изумлен тем, что моей дорогой жены нету дома.

– А где она?

– Вот вы мне это и скажите. Я-то отсутствовал, а вы были дома. Разве вам Марина не говорила, куда она уходит?

– Нет, – неожиданно жалобно всхлипнула женщина. – Не говорила. Я даже не знала, что она ушла. Утром к ней в комнату сунулась, а ее нету! Туда, сюда, мне сказали, что со вчерашнего вечера ее никто не видел.

– И она вам не сообщила, куда собирается?

– Будто бы ты Маринку не знаешь, – еще жалобнее всхлипнула тетка. – Она родную мать ни в грош не ставит. Будет она еще передо мной отчитываться, куда идет и зачем идет!

– Но вы же сами и без всякого приглашения всегда свой нос в чужие дела совали. Уж вам ли не знать, где ваша дочь?

– Ох, не знаю, Аркаша, что и сказать тебе. Чудная Маринка в последнее время какая-то была. Ох, чудная. То плакать принималась, то смеяться без причины. Уж я думала, не беременная ли она, часом?

– О чем вы говорите! Мы предохраняемся.

– Знаю я! – недовольно отозвалась женщина. – Регулярно в ваших мусорных корзинах роюсь, все про ваши таблетки знаю! А все-таки надежда у меня была. Очень уж с внучком повозиться охота. Старая я уже стала, вот ты до моих лет доживешь, вспомнишь тогда мои слова.

– Мама, мы сейчас с вами будем говорить про Марину, а не про наше с ней гипотетическое потомство! – вспылил Лопатин.

Но теща на него ничуть не обиделась.

– Умный ты больно, – вздохнула она. – Прямо беда с вами, с умными. Ни единого слова в простоте не скажете, все у вас тайны и заковырки какие-то.

– Мама, куда могла пойти Марина?! К любовнику?

– Упаси господь! Что ты такое говоришь? Нет у Маринки никого! Она тебя одного обожает без памяти, будто бы не знаешь!

Лопатин проворчал что-то в том духе, что все бабы хитрые стервы и верить им ни в коем случае нельзя, но мать Марины снова кинулась на защиту дочери. И Лопатин был вынужден отступить перед ее натиском:

– Не хотите помочь, не надо. Сам все узнаю.

– Откуда это?

– Сейчас ко мне придет человек, который сказал, что имеет информацию о моей жене. От него и узнаю, где Маринка целый день болтается! А возможно, где она была и ночью!

– Я с тобой!

– Сидите на кухне, мама! Будто бы вы свое положение в доме забыли! Марина хочет, чтобы все считали вас простой поварихой. Никто не должен знать, что у моей жены мать – кухарка! Сидите и помалкивайте. Что нужно, я вам сам скажу!

И с этими словами Лопатин стремительно покинул кухню. А оставшаяся в одиночестве женщина уронила голову на руки и заплакала еще горше. Марише тут было больше делать нечего, и она потихоньку начала отступать назад.