Текст книги "Воспоминания о прошлом (СИ)"

Автор книги: Дария Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Именно поэтому, подгоняемая неизвестностью, Стефания, собрав оставляющие её силы и волю в кулак, не оглядываясь, бросилась бежать по тропинке, идущей от дома в лес.

Она не оглядываясь, двинулась в глубь леса, задыхаясь от слёз, комом стоявших в горле, мысленно ругая себя, за неосмотрительность, глупость, излишнюю доверчивость, слишком дорогой ценой обошедшихся ей. В сердцах проклиная день встречи с тем, кто причинил сейчас такую нестерпимую боль и страшную обиду – унизив и раздавив в ней всё то, что как поначалу казалось Стефании, взращивал в ней сам – веру, любовь и надежду на счастливое будущее, и она все время искренне в это верила.

Дом Даниэля находился практически на самой вершине неприступной скалы, представляя собой одно целое с гранитным утесом, поднимавшимся ввысь, а перед ним расстилал свои безбрежные просторы океан, лазурные волны которого с шумом разбивались о неприступные каменные глыбы, полируя их поверхность до перламутрового блеска, в которой днём, играя всеми оттенками радуги искрились солнечные лучи, а по ночам – две Луны облекали камень своим светом в серебристо-золотую искрящуюся дымку.

Вокруг, вся прилегающая территория сплошь была покрыта лесным массивом, не считая небольшого песчаного пляжа, где Даниэль и Стефания так любили проводить время долгими ночами.

Однако всё это было в прошлом, таком счастливом, безмятежном, полным радужных надежд, в один миг обернувшихся полной лжи и обмана бездной иллюзий.

Как такое могло случиться с ней? – Стеф не понимала. Неужели она настолько легковерна и глупа, что за столько времени так и не смогла разглядеть подмену искренней любви, на игру чувствами?

Возвращаясь мыслями в прошлое, она не находила в нём, хоть какого-то ни было намёка на фальшь в словах и поступках мужа, он, как казалось ей тогда, да и сейчас тоже, всегда был искренен и в чувствах и словах, и поступках. Что же тогда произошло? Что подвигло его на раскрытие своих истинных намерений по отношению к ней? Как теперь ей верить другим? Как жить дальше с таким омутом страданий в сердце?

Думая обо всем пережитом Стефания понимала ясно лишь одно: ей надо уходить, убегать и, как можно дальше от него, от всего того, что помогало так заблуждаться ей, не допустить повторения еще более сильного разочарования, которого может просто и не перенести её израненное сердце.

На счастье бедной женщины, охраны видно не было, то ли Даниэль отпустил стражей, то ли они отдыхали, а возможно просто были заняты какими-то своими делами. Главное, что путь для Стефании был свободен, погони не было.

Кроны деревьев сплелись над её головой в сказочный свод, кое-где свешиваясь до самой земли, лианы древовидных цветов образовали растительный купол, который был настолько плотным, что даже сияние звёзд в ночном небе она не могла рассмотреть.

Стояла глубокая ночь, вдалеке слышался шум прибоя, грохот волн, разбивающихся о скалы, доносился до неё, минуя не малое расстояние, на которое Стеф уже успела удалиться. Надрывно и глухо кричала ночная птица, монотонный стрекот ночных насекомых, заставлял Стефанию то и дело оборачиваться назад, ей все чудился шум воздушной машины. Одно из этих непрерывно жужжащих существ, пролетая мимо, больно ударило её по лицу.

Целиком погруженная в свои горестные мысли, она и не заметила, как пересекла лесной массив, выйдя на перекресток двух дорог. Осталось немного пройти и вот она – её конечная цель на этой планете – добраться до космопорта незамеченной, а там…

Слыша отдаленный рокот волн, Стефания особенно остро ощущала чувство горечи расставания, с тем, кто так был ей дорог – океаном, родными и близкими. В душе превращались в прах, оставляя позади себя невыносимую пустоту, планы и надежды на счастливое будущее, образуя жуткую черную дыру внутри сердца.

Несколько раз, замирая, она, оглядывалась назад, прислушиваясь – нет ли погони, но все вокруг было тихо. Смутное чувство разочарования терзало душу беглянки. Стефания осознавала необратимость событий, происходящих с ней сейчас, и это было – подобно умиранию.

Порой утопическая по своей реальности мысль, о том, что Даниэль всё же успеет догнать и перехватить Стеф до того, как она успеет добраться до космопорта, словно последний луч надежды вспыхивала в её разуме. Надежда на то, что он извинится и объяснит свой непонятный и ужасный поступок – теплилась где-то в самой глубине исстрадавшегося сердца женщины слабым пламенем. К сожалению, с каждым шагом, удаляющим её от дома, огонек всё таял и таял внутри души, погружая во тьму прошлое, затуманивая всё то, тёплое и доброе ещё жившее в измученном сердце Стефании.

Наконец, вдалеке, показались огни космопорта. Небо было чистым, ни корабля, ни катера, лишь одни звезды мерцая на небе, сопровождали женщину в пути, переливаясь, и казалось, тихо шепча Стеф вслед: «вернись, вернись».

Но мысль о том, что ей опять придется столкнуться с тем, теперь уже чужим для неё Даниэлем, приводила Стефанию в ужас. Волосы начинали шевелиться на голове от того, что ей снова придется увидеть холодный и безразличный взгляд мужа, услышать полные цинизма и убийственного холода его слова. Осознанно уходя от всего этого, Стефания всё чаще и чаще склонялась к одному желанию: больше никогда не видеть и не слышать его.

На данный момент лишь только одна проблема волновала Стеф – как можно дальше находиться от Даниэля, никогда не встречаться с ним, забыть произошедшее, как страшный сон.

Нет, ненависти к мужу не было в её сердце, но там была страшная пустота, словно выжженная земля. Любое воспоминание о нём, причиняло невыносимую боль, боль незаслуженной обиды и унижения. Внутри Стеф боролся рок и любовь. Любовь -истерзанная и измученная разочарованием, безысходностью, неизбежностью погибала, рок побеждал, заполняя ледяным расчётом душу, выхолаживая сердце.

Полная противоречивых чувств раздиравших её изнутри, она наконец решила избегать мыслей о Даниэле, вспомнив, что пока она думает о нём, то до сих пор между ними двумя существует информационная связь.

Стефания старалась думать о себе, своих последующих действиях: сначала она попытается добраться до космопорта, попав на его территорию, сядет на любой корабль, лучше транспортный, их не так строго досматривают, а просто сканируют. Ну, а затем, затем оказавшись на другой планете, а если сильно повезёт, то и в другой галактике, начнет новую жизнь, забыв, что с ней произошло, как кошмарный сон.

Эти мысли успокаивали Стефанию, заставляя сосредотачиваться на цели, а не на событиях. Лишь бы хватило сил, она чувствовала, как они таяли с каждым шагом.

Небосвод освещало две Луны, Стеф несколько раз сбивалась с тропинки, ведь единственным четким ориентиром для неё в ночи, были лишь огни космодрома. В который раз, оскользнувшись на траве, покрытой росой, она упала, и разодрала руку, по всей видимости, глубоко – из неё сразу сильно пошла кровь. Пришлось рвать платье и кое-как перевязывать рану.

Всхлипывая от боли, и обиды где-то через пару часов, она наконец-то добралась до космопорта. Набрав общий код, она без проблем попала на его территорию.

Однако, дежурный страж, увидев женщину с закрытым лицом, преградил ей путь. Проклиная всё на свете, Стефания назвала свой личный код доступа на территорию, и слегка приоткрыла лицо. Вахтенный, узнав жену стража, пропустил.

Стеф, не теряя времени, сразу же направившись к тому сектору, где производили посадку грузовые корабли, и стала наблюдать, какой из них готовят к полету. Заприметила один, с которого шла погрузка и подошла к нему, как можно ближе, затаившись неподалеку, женщина стала ждать удобного момента, чтобы при случае незаметно проникнуть внутрь звездолёта.

Наконец отгрузка завершилась, Стефания незаметно поднялась на эскалатор, который не успели отогнать рабочие обслуживающие корабль, и проскользнула внутрь, затаившись между контейнерами.

Спустя некоторое время на площадку, где находился транспортный звездолёт, подошел один из дежурных стражей, не спеша проверил данные на мониторе, встроенном у лифта звездолёта, что-то пометил у себя в табеле, и на счастье бедной, измученной женщины, не заходя внутрь, дал добро на вылет.

Люк звездолёта закрылся и Стефания облегченно вздохнув, присела на пол, прислонившись спиной к обшивке и впервые за весь день, насыщенный такими страшными событиями, вздохнула с облегчением.

Как потом уже, спустя время, догадалась Стеф – этот корабль совершал транзитный полет через космопорт на Земле, отправляясь в далекую галактику, находящуюся от этой планеты в несколько миллионов парсеков. В тех краях не было военных действий, именно поэтому, забрав у него груз, стражи лишь формально досмотрели грузовое судно, задержавшееся у них на базе, лишь несколько минут, даже не просканировав его.

Стефания сидела одна в темном отсеке и с горечью, граничащей с отчаянием, вспоминала всё, что произошло с ней за последние годы.

Тяжелым камнем на сердце лежали слова отца, предупреждавшего дочь не раз о печальных результатах браков с Сынами Неба, подкрепленные примерами из реальных судеб молодых земных женщин, но она тогда, не внимала его заботе, считая слишком обременительной для себя.

Возвращалась мыслями к разговорам с Дэном, неприятным для неё в то время, из которых она так же не извлекла для себя полезных выводов, Стефания казнила себя в этом сейчас. Отец Даниэля – Тамаани – ведь даже он, желая ей добра, предостерегал о скоропалительной поспешности брака с сыном, о его разрушающем влиянии, но как же она не хотела верить ему и всем тем, кто, храня её, предупреждали и пытались уберечь от столь разрушительных последствий её необдуманного, скоропалительного, пусть и вынужденного поступка.

Оглядываясь назад, в прошлое, Стефания осознавала, что сама виновата в том, что сейчас от прежней жизни остались одни руины, а впереди – неопределенность, тоска и боль разочарований. И один только Создатель знает, сколько понадобится времени, чтобы эти события изгладились из памяти, а в сердце затянулась огромная рана невосполнимых потерь. Устав от тяжелых мыслей и горестных переживаний она, кое-как устроившись на полу звездолёта, уснула тяжелым сном.

Сколько времени продолжалось отдых, скорее напоминающий забытье, она не знала. Проснулась Стеф от сильной боли в животе, казалось, там полыхал огонь, она села, старясь дышать неглубоко, чтобы хоть как-то ослабить болевой приступ. Просидев так несколько часов, казавшихся для неё вечностью, она снова как в бездну провалилась в сон, практически теряя сознание от боли.

Сколько времени находился звездолёт в пути, трудно сказать, но когда Стефания снова открыла глаза, корабль не двигался в пространстве, а завис на одном месте.

«Запрашивают посадку» – мелькнула мысль у нее в голове. Боль отпустила, дышать стал намного легче.

Стеф чтобы ненароком не попасться кому-нибудь на глаза, снова ушла в самую глубь грузового отсека и спряталась за последним контейнером. Корабль начал плавное движение вниз, и наконец-то осуществил посадку, довольно жёсткую по земным меркам. На скалы, что ли приземляется, подумала Стефания, с трудом удерживая равновесие, хватаясь за всё, что подворачивалось ей под руку.

Спустя некоторое время болтанка прекратилась, двигатели машины заглохли, дверь люка плавно открылась. Стеф не выходя из своего укрытия, ждала, когда же, начнут проверять корабль, но почему-то никто не торопился этого делать.

Где же все? Почему нет дежурного? Немного выждав, она осторожно подошла к выходу и выглянула наружу – ни одной живой души, не веря своей удаче и не теряя времени даром, Стефания бегом выбежала из отсека, благо платформа, к которой припарковался грузовик, была достаточно высокой.

Стараясь оставаться незамеченной, женщина попыталась найти проходной пункт, но бродя мимо кораблей, к слову их здесь было немного, да и образцы звездолётов, в основном были старые, Стефания поняла, что ни дежурных, ни проходных здесь нет. Степь, покрытая, как казалось с первого взгляда, наспех огромными плитами, и обозначенной на них транспортной разметкой, и всё… а дальше – полное доверие к окружающему миру.

Сняв палантин с головы и лица, подставив лицо порывам свежего ветра, Стеф осмотрелась по сторонам:

Куда же дальше? Где тот путь, которой теперь ей предстоит начать и пройти одной без Даниэля?

****

От площадки шли две тропинки, одна – через степь и скрывалась за холмами, другая уходила в лесной массив, находящейся на возвышенности, напоминающей скальный рельеф. Деревья, которые росли там, были странными на вид, абсолютно не такие, как на Земле. Их голые стволы уносили небольшие кроны высоко вверх, листья были мелкими, а на некоторых, вместо них – колючки, наподобие игл.

Местная растительность была скудная и неприглядная на вид: мхи, высохшая колючая трава, стелющиеся по поверхности голые низкорослые кустарники, с корявыми ветками и кое-где оставшимися на них пожухлыми серыми листьями.

Было холодно, дул пронизывающий ледяной ветер, а Стефания была в легком платье, и легких туфлях, такая форма одежды вообще не подходила для местного климата. Зябко кутаясь в палантин и осматриваясь вокруг, она начинала осознавать, сколько проблем её ждет впереди, тяжело вздохнув, женщина пыталась собраться с духом, но, то ли от холода, то ли от страха, зубы сами собой выбивали дробь, всё тело колотила мелкая дрожь.

Стараясь, не попадаться никому из экипажа звездолёта на глаза, Стефания поспешила покинуть территорию космопорта и интуитивно выбрала ту тропинку, которая шла через высохший луг. Одной в незнакомой местности ей и так было, мягко говоря, неуютно, а если идти через лес – размышляла молодая женщина, – то велик шанс, заблудиться, а именно этого ей сейчас совсем не хотелось.

Судя по внешнему виду местной флоры, климат на этой планете, был далеко не теплым. Стефания посильнее закуталась в палантин, с тяжелыми думами и тревогой в сердце, тронулась в путь.

Небо имело серовато-фиолетовый оттенок, местное светило, опускавшееся к линии горизонта, было чем-то похоже на Солнце, разве только спектр его лучей был ближе к белому, холодному свету, нежели как у неё на Земле – к оранжевому оттенку, да и тепла от него, по всей видимости, было маловато.

Климат на родной планете Стеф был мягкий, снег лежал только на высочайших вершинах гор. Давно, в самом раннем детстве отец брал дочь с собой туда, и хотя будучи маленьким ребенком, она на всю жизнь запомнила этот печальный безжизненный вид ледяных шапок – голые обветренные скалы, покрытые снежной коркой, а поверх ледяных голубых панцирей – дюны белого снега, блестящих так, что на них было больно смотреть.

Скорее похоже на закат, чем на рассвет, подумала Стеф, плотнее кутаясь в накидку, подняв глаза к небу, разглядывая утопающее в холм светило. Холодало, а вокруг, как на зло, ни жилья, ни строений, лишь степь, с пожухлой растительностью, неприятно колющей ноги при ходьбе и отдельно растущими кустарниками, постоянно цепляющимися за ее платье и вокруг – холмы, холмы, холмы, напрочь закрывающие линию горизонта.

Что же это за место, куда она попала? Напрягая свою память, пытаясь мысленно представить карту звёздного неба, она никак не могла припомнить хоть какую-то информацию о планетах, похожих на эту. Край Вселенной какой-то, знать бы хоть, в какую галактику её занесло. Но, ни карт, ни приборов навигации у Стефании не было. Насквозь промерзшая, с трудом сопротивляясь ледяным порывам ветра, она продолжала двигаться вперед, наугад, к своей новой судьбе.

Рана на руке болела нещадно, кусок ткани насквозь пропитавшись кровью, прилип к ней намертво, и возможности посмотреть насколько она серьезна, у Стеф не было. Продолжая двигаться дальше и дальше по тропинке, она пыталась, хоть как-то спрогнозировать дальнейшие события, ожидающие её, но ничего не получалось. Неопределенность… кругом одна неопределенность.

Действительно – закат, – Стефания оказалась права. Светило медленно уходило за горизонт, делясь с миром, своими последними скудными и совсем не теплыми, лучами, окрашивая небосклон в лилово-розовый оттенок. Темнело, пронизывающий ветер усилился, стало невыносимо холодно, ко всем неприятным ощущениям, которыми сполна одаривали природа бедную беглянку, добавились странного вида осадки: с неба начала сыпаться какая-то белая крупа, лёд, снег, град… что-то среднее.

Внизу живота снова заболело, идти стало трудней, каждый шаг усиливал боль, лишая Стефанию сил. Она уже почти потерялась во времени, да и пространстве тоже, стало совсем темно, крупа все сильнее сыпала с неба, больно стегая женщину по лицу, каждым новым порывом ветра. Стеф с трудом различала тропинку в нескольких шагах от себя. Организм отказывался сопротивляться боли и усталости, единственное желание было лечь и отдохнуть. Силы покидали её. Пройдя ещё несколько десятков шагов и обессилив совсем, она присела на мерзлую траву.

Совсем стемнело. Куда идти дальше? Никаких ориентиров, кругом голое пустынное пространство. Тропинку и ту, она уже практически не видела. Так захотелось просто умереть, лечь и забыться в вечном сне, в вечном покое. Боль усилилась.

«Ты, же боец, Стеф, как можно так сдаваться?» – лишь одна эта мысль и заставляла женщину встать и двигаться вперед, мобилизуя все силы организма и сознания.

«Неужели я одна, без Даниэля ничего не стою?» «Я должна бороться, хотя бы ради того существа, которое уже живёт во мне».

«Да покоя не получится, пока ещё моё сознание живо и не даёт мне расслабиться», – подумала Стефания и, с трудом поднявшись на ноги, продолжила путь. Куда? Да она сама не знала.

Пройдя с огромными усилиями некоторое расстояние и поднявшись на очередной небольшой холм, Стеф увидела или ей померещилось – огни. Она пригляделась… да, точно, вдалеке светились окна, какого-то невысокого, но довольно длинного одноэтажного строения.

Лицо женщины горело посеченное ледяной крошкой, ноги замерзли и практически ничего не чувствовали, но всё это перекрывала невыносимая постоянная режущая боль внизу живота, Стефания делала каждый шаг с большим трудом, уже не чувствуя холода, ей было жарко, очень жарко от постоянных усилий, которые приходилось прикладывать, чтобы хоть как-то идти вперёд.

С большим трудом, скользя по мокрой траве, а с тропинки в полной темноте она сбилась уже давно, Стеф спустилась с холма. До строения оставалось всего – ничего, рукой подать, но это при полном здравии тела и духа. Она же, практически совсем выбилась из сил.

Стефания присела, чтобы немного передохнуть, но сил подняться уже не было, крича во весь голос, буквально хватаясь за всё, что подворачивалось ей под руку, она попыталась встать, сперва – на одно колено, потом на другое, с трудом поднявшись на ноги, Стеф снова двинулась вперед, сознание затуманивалось.

Стефания шептала какие-то слова, заставляя себя двигаться туда, где уже хорошо различались контуры постройки, и горел свет: «Там мне помогут, облегчат боль, …. Пить так хочется пить», – от горячего дыхания пересох рот, мысль о воде придала изможденной женщине силы.

Наконец-то, она добралась до здания, с трудом поднявшись на крыльцо, постучала в дверь, но время шло, а никто на стук не выходил. Стефания присела на мокрый камень, и стала ждать. Тщетно, никто не открывал. Она из последних сил, прислонясь спиной к притолоке, чтобы не упасть, ещё несколько раз ударила кулаком по двери. Новая вспышка боли была такой сильной, что застонав, женщина упала и отключилась от реальности.

****

К Стефании понемногу возвращалось сознание. Пытаясь вспомнить, что же с ней случилось, женщина открыла глаза, и тут же зажмурилась от слишком яркого света. Где она? Память никак не хотела возвращаться к ней. Тело казалось невесомым, но боли она не чувствовала, лишь слабость… лень думать, лень вставать, сил не хватало даже на то, чтобы попытаться вспомнить как она сюда попала. Где Даниэль? Дэн?

Где же все-таки она находится? Что за голоса слышатся? Чьи они? Разговаривают двое, мягкий, мелодичный женский голос и низкий басистый мужской, но эти люди не знакомы ей.

Мужчина отдавал какие-то приказы командным тоном, а женщина, судя по быстрому топоту её ног, бегала по комнате и что-то приносила ему, то одно, то другое. Стеф очень не хотелось ничего делать, даже открывать глаза было лень. Она просто лежала и слушала, о чём говорят эти люди. Они беседовали о погоде, о какой-то вакцине, анализах, женщина то и дело сокрушалась, о её – Стеф, тяжёлом состоянии.

Стефания, лежа с закрытыми глазами, осторожно прислушиваясь к себе, своим ощущениям но, как ни странно, однако боли нигде не чувствовалось. Чем больше она сосредотачивалась на своих ощущениях, тем яснее проступали в её сознании тяжелые воспоминания, о событиях, произошедших с ней, в недавнем прошлом. Стеф с тяжелым грузом на душе потихоньку возвращалась в мир реальности.

Она теперь одна, – от этой мысли сердце снова защемило, да так, что она с трудом сдержала слёзы. Тот, кого она считала самым родным и близким, предал, посмеявшись над её чувствами, разрушив, как выяснилось, всего лишь иллюзорные надежды на будущее.

Как теперь жить? Ребёнок?! Как же она могла забыть? Это, пожалуй, единственное, ради чего ей сейчас стоило жить и бороться. Она снова прислушалась к себе, боли внизу живота не было, только сильная слабость, окутывала тело словно пеленой, не давая сил ни приподняться, ни заговорить.

Надо спросить у них, как моё состояние, что со мной? – подумалось ей. Стеф с трудом повернула голову и приоткрыла глаза. По всей видимости, был вечер, комнату освещал теплый, ярко-желтый свет, струившийся откуда-то сверху. Мужчина стоял к ней спиной и просматривал какие-то бумаги.

– Принеси чистый лист, я напишу перечень процедур. Не ошибайся, только, делай всё по плану, – говорил он строгим тоном, мы еле достали бедняжку оттуда, теперь главное всеми силами сохранить и стабилизировать её состояние, достигнутое таким трудом.

– Да. Хорошо. Я сделаю, как надо, как полагается. А она выживет? – поинтересовался женский голос.

– Да выживет-выживет, куда она денется?! Слаба, но ничего, бывает хуже, вовремя ты её нашла, а то бы замерзла. Сегодня ночью видать, температура опять в минус уйдет. Ты, главное смотри за давлением в крови, мы ей переливание, то сделали, но что-то реакция на него, мне не нравиться, организм отторгает донора что ли? Странно как-то, первый раз с таким явлением сталкиваюсь в своей жизни, никак не пойму, что происходит? – судя по шагам, мужчина направился к двери и, остановившись, добавил:

– Напомни Михаилу-то о находке рассказать, все-таки его территория, мало ли что?

Стефания снова закрыла глаза, совсем нет сил расспрашивать их… потом, вот малость отдохну и все выясню.

Женщина наклонилась над ней и, прикрыв её чем-то теплым и мягким выключив яркий свет, села рядом.

Стефания, впервые за последние дни, почувствовала себя окруженной заботой и защищенной от невзгод. О ней заботятся, значит – всё наладится. Тишина, воцарившаяся в комнате, умиротворяла Стеф и клонила в сон. Прислушавшись ещё раз к своему организму, и вновь не ощутив боли, она подумала – похоже, со мной всё в порядке, а остальное выясню позже, и больше не в силах бороться с надвигающимся сном, Стеф успокоившись своими мыслями, уснула.

****

Стефанию будил женский голос, мягко, но настойчиво:

– Просыпайся, просыпайся, да как же тебя звать-то? Просыпайся, – Стеф открыла глаза. Над ней склонилась белокурая женская головка, довольно симпатичная, выражение лица которой было озабоченным:

– Ну вот, наконец-то… ты меня испугала. Бужу, бужу тебя, еле-еле дышишь и на слова не реагируешь. Как тебя звать-то? – она приподняла под головой у Стеф подушку чуть повыше, и продолжила допрос:

– Откуда ты? Что произошло? Как ты оказалась здесь, у нас?

– Меня зовут Сте…, Стефания вовремя остановилась, чуть не произнеся своё настоящее имя, …Стелл, я случайно села не на тот корабль, перепутала, – она попыталась улыбнуться, но вместо этого её лицо исказила болезненная гримаса.

– Так бывает, торопилась, не на тот звездолет попала, вот теперь здесь оказалась… у вас.

Стефания понимала, её ложь выглядела крайне жалко, на объяснение вообще никак не тянула.

– Ладно, не хочешь, не говори, через день прибудет Михаил, будешь с ним объясняться.

Стеф перепугалась:

– А кто этот Михаил?

– Да начальник нашего хозяйства, тут ведь космопорт и всё…, больше ничего нет, и мы – обслуживающий персонал, этой базы. Как и на чём тебя сюда занесло-то? Тут даже пассажирские звездолёты никогда не приземляются, только грузовые. Ладно, потом поговорим, а сейчас – поешь, – женщина протянула Стеф лоток с едой, и, увидев, что Стефания отвернулась, командным тоном приказала:

– Ешь, кому сказала, ты слаба, столько крови потеряла, хорошо у нас запас был именно твоей группы, иначе – всё, не выбраться бы тебе, с такой кровопотерей…

Поставив лоток с едой Стефании на колени, она направилась к двери, и вдруг, вспомнив о чём-то, вернулась, и достала из кармана браслет:

– На, это твоё, возьми, пока зашивали тебе руку, а рана была глубокая, да еще делали инъекции, мешался он сильно, вот доктор и приказал его снять, мучились долго, никак не смогли раскрыть замочек, всё было залито кровью, поэтому пришлось его взять и перекусить. Испортили такую красивую вещь, но что делать-то? Когда речь шла о твоей жизни и смерти, не до безделушек было. Жалко конечно, вещица красивая, сразу видно – работа тонкая, люди так делать не могут

Стефания с ужасом уставилась на браслет. Из-за всех переживаний, свалившихся на неё, она совсем забыла про датчик, установленных на браслете, подаренным ей Даниэлем. И, сейчас видя это украшение, и вспомнив слова мужа, о вездесущем и повсеместном контроле за ней и её состоянием, от панического страха быть найденной, и разоблаченной, и как следствие – депортированной на Землю, Стеф вся покрылась холодным потом.

Посмотрев внимательнее на украшение, она заметила, что камушки не светятся. Слава Богу, – она вздохнула облегчённо, – значит, сигнал не доходит до Даниэля. Успокоившись и улыбнувшись через силу, она сказала женщине:

– Возьми, – и, увидев её изумленные глаза, утвердительно кивнула головой:

– Да-да возьми себе, как благодарность за моё спасение, ведь это ты меня нашла, я тебе, получается, жизнью обязана. Только, вот скажи мне, пожалуйста, сколько времени я тут у вас уже нахожусь?

– Меня Мариной зовут, – женщина засмеялась, да, если бы не я… кто знает, как случилось. У нас тут зверёк живёт неподалеку, я его приручила – выходила раненого. Вот и подкармливаю каждый вечер, по привычке. Месяц назад тоже пошла – дверь толкаю, а она не открывается. Хорошо Алексей здесь был, еле открыли, а там ты. Он тебя на руках и принёс, потом доктора позвал, м-да, повезло тогда тебе, не обнаружь мы тебя вовремя – замерзла бы.

Ладно, ты отдыхай, тебе силы восстанавливать надо, а я сейчас вернусь.

Марина, кивнув Стефании, куда-то вышла.

Оставшись одна, Стеф через силу съела пару кусочков хлеба, намазанных какой-то странной пастой белого цвета, и выпила сладкую белую жидкость непонятного вкуса, она никогда не пробовала ничего похожего, раньше.

Сдвинув лоток на край постели, она принялась размышлять:

Как быть дальше? Говорить правду ей совсем не хотелось, она не знала, можно ли доверять этим людям. Стефания панически боялась разоблачения и возвращения на Землю, в дом Даниэля, а о том, что он сделает дальше с ней, думать совсем не хотелось, один Бог знает, как повернется её судьба в руках столь могущественного стража. Как поведут себя оказавшие ей помощь люди, ведь по закону – беглую жену стража любой нашедший обязан вернуть мужу, иначе – наказание неминуемо. Кому захочется подставлять свою голову под удар из-за незнакомки.

Врать?… никакая правдоподобная версия не приходила к ней в голову, сколько она не пыталась, что-либо придумать. Да ещё этот Михаил?! Она чувствовала, с ним будет не просто, ох, как не просто объясняться. Что же ей делать?

Размышления Стефании прервал вошедший в комнату, пожилой мужчина невысокого роста, в белом костюме, с окладистой бородой:

– Ну как дела, рыжая? Жаль, мне искренне жаль, но ребенка твоего мы не спасли. Да, не переживай ты так, не надо не мучь себя понапрасну – увидев, как у Стеф округлились и наполнились слезами глаза, он присел к ней на пастель и утешая обнял за плечи:

– Ты молодая, всё у тебя еще впереди, главное сама жива, а ведь все могло быть гораздо хуже. Ты, вот проясни мне, пожалуйста, следующее, я так и не понял, почему по нашим анализам у тебя была одна группа крови, а по результатам твоего ДНК – иная?

Стеф откинулась на подушку. Её не столько испугал вопрос доктора, сколько поразила новость о потере ребёнка. До женщины с трудом и болью душевной доходило, что последнее, что связывало её с Даниэлем – ушло. Все кончено раз и навсегда. Зыбкая, практически нереальная надежда, что всё со временем проясниться и наладиться ускользнула от неё. Слёзы потекли у Стефании по щекам.

– Ну, ну, не надо, не плачь, он был не жилец, видать по анализам. Беременность была у тебя непростая, отторжение плода уже шло вовсю, так что это бы всё равно закончилось печально.

– На, вытри глаза, – он протянул ей салфетку.

– Судя по твоему виду, и по сегодняшней картине течения болезни, состояние твоё, не так уж и плохо. Единственно, что меня беспокоит на данный момент – плохая приживаемость красных телец крови донора в твоём организме. Ты почти месяц пролежала у нас в искусственной коме, мы трижды делали тебе переливание, последний раз неделю назад, вроде пока отторжения не наблюдается, и меня это уже радует, значит организм начал восстанавливать силы. – Он похлопал её по руке и, встав, направился к столу. Просмотрев какие-то бумаги, лежащие на нём, включив монитор, на котором забегали строки цифр, оптимистично поцокав языком добавил:

– Сейчас Марина сделает ещё один забор крови, посмотрим результаты, я думаю, всё будет хорошо, – он встал, поправил одеяло на постели Стефании, подмигнул ей, и вышел из комнаты.

****

Пока Марина брала анализ крови, Стеф расспросила женщину про базу. Оказывается, построили её, несколько десятков лет назад, стражи, как форпост, для защиты от серых. Тогда в этих окраинах галактики было очень неспокойно, поначалу и хозяевами здесь были сами стражи. Однако, спустя время, военные действия переместились ближе к окраине Млечного пути и Солнечной системе, тогда стражи обучили и подготовили группу людей для обслуживания этого космопорта, строительство его прекратили, и соответственно транспортное развитие базы сошло практически на нет.