Текст книги "Level Up. Рестарт (СИ)"
Автор книги: Данияр Сугралинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 5. Признаки жизни
«Жизнь всегда с треском ломает все формулы. И разгром, как бы он ни был уродлив, может оказаться единственным путём к возрождению»
«Военный летчик», Антуан де Сент-Экзюпери
До прихода Яны еще есть время. Суп сварился, я успел убраться, вынес мусор и закинул грязное белье в стиралку. Теперь, когда с домашними делами покончено, можно заняться работой. Если, конечно, она будет.
Быть домохозяйкой, перебиваясь случайными заработками, и сидеть на шее у жены на десять лет младше… Внезапно это стало меня беспокоить. Беспокоило и раньше, но я успешно глушил совесть, как же, я – творческая личность! Я – писатель! Наш клан – второй на сервере! Да и если сравнить Янину зарплату и то, что удавалось заработать мне, – все равно я зарабатываю больше. Не намного, но больше.
Сейчас это не утешает. Затертые джинсы, застиранные до выцветания футболки, рваные кроссовки, – и это если только говорить обо мне. А каково Яне, выбравшей провести лучшие годы со мной?
Сажусь за компьютер. В игровом клиенте куча сообщений от соклановцев, но мне не до них. Проверяю почту в надежде на новые заказы. В ящике больше сотни новых сообщений за последние два дня. Нетерпеливо перебираю письма, не читая, определяю и удаляю спам. Ничего полезного.
Странно. Раньше я бы только обрадовался этому – нет работы, значит с чистой совестью можно в игру. Сейчас чувствую разочарование.
Открываю биржу фриланса – одну, другую, третью. Ни одного обращения. Никто не соблазнился моими услугами написания статей, речей, отчетов, пресс-релизов и буклетов. Возможно, их – заказчиков – смущает моя слегка завышенная цена? Смеюсь над собой, какой же я идиот! Оправдывал стоимость своих услуг тем, что писатель, крутой профи и далеко не вчерашний студент, а человек с опытом. На самом деле просто боялся того, что придется работать, трудиться, переделывать и переписывать тексты.
А это не только не интересно, но и отвлекает от игры. Сейчас я бы рад «отвлечься».
Беру телефон и перебираю контакт-лист. Думаю, кому можно позвонить насчет какой-нибудь подработки.
Звоню Ваньке в рекламную фирму, который иногда подкидывает заказы на статьи для их блога. Преувеличенно бодро здороваюсь и интересуюсь, есть ли что у них для меня.
– Ага, привет, – слышу вялый Ванькин голос. – Пусто. Кризис-шмизис, все дела. Но ты позванивай, Фил, не пропадай.
Все экономят, и в первую очередь на таких, как я. В воздухе все еще пахнет моими плохо переваренными амбициями, которые хорошо выглядели на тарелке лет десять назад, но очень скоро завершат путешествие через мой богатый внутренний мир и неотвратимо покажут себя миру в виде полного дерьма. И Яна будет первой, кто это увидит.
Промотав телефонную книгу до конца, так и не решаюсь набрать еще хоть кого-то. До смерти боюсь отказов, да и чувствую себя неловко от того, что собеседник чувствует себя неловко, отказывая.
Следующий час я посвящаю обновлению своих объявлений. Отбираю свои лучшие работы, красиво оформляю, выкладываю в портфолио. В своем описании указываю лишь большой опыт и умение работать быстро. Дополнительно указываю скилл работы в авральных условиях. Рейды сутками без сна учат такому быстро.
Втрое снижаю стоимость работ – придут клиенты, вырастет статус на бирже фриланса, тогда и можно будет растить ценник.
Думаю о том, что фриланс фрилансом, но может, стоит и нормальную работу подыскать? Попробовать пожить обычной жизнью – просыпаться с Янкой, завтракать, выходить вместе из дома, ехать на работу, работать в офисе, а вечером, с чувством выполненного долга – домой. Стабильная зарплата позволит выправиться, вернуть немного самоуважения, получить новых друзей среди коллег, да и вообще, почему нет?
В хламе сваленных в кучу древних файлов нахожу свое старое резюме. Редактирую его, добавляю свежую фотографию, обновленное портфолио и захожу на портал вакансий. Подумав, регистрируюсь и выкладываю свое резюме. Хрен с ними, с рейдами, с Игрой, покачаюсь-ка я в жизни.
Закончив, выхожу на балкон, закуриваю. Смахиваю уже привычное сообщение о полученных дебафах от курения, а губы сами по себе растягиваются в улыбке, как всегда со мной случается, когда я доволен правильно принятым решением. Солнце уже садится, окрашивая горизонт в багряные тона. Во дворе слышны звонкие детские голоса и звуки выбиваемого ковра. О чем-то переругиваются птицы. Все это перебивает рев Ягозы – мат на мате. Кто-то из подручных закосячил, похоже.
Вдруг слышу, как Яна отпирает дверь. Гашу сигарету, не докурив, и выхожу ее встречать. Она заходит, у нее в руках пакеты из супермаркета – похоже, заехала после работы за продуктами. Мне стыдно. Я перехватываю пакеты, чмокаю ее. Она вяло отвечает.
– Привет, Яна!
– Панфилов? А ты чего не…
Она смущается, но я понимаю, что она хотела сказать. Каждый раз, возвращаясь с работы, она видела меня либо за компьютером в наушниках, либо спящим.
– Да вот… – жму плечами. – Соскучился.
Заношу пакеты в кухню и начинаю разбирать. Системный текст над Яной ввел меня в замешательство.
Янина ‘Яна’ Орловская, 24 года
Текущий статус: юрист.
8 уровень социальной значимости.
Класс: служащий 3 уровня.
Замужем. Муж: Филипп Панфилов. Дети: нет.
Отношение: Дружелюбие 5/60.
Дружелюбие? Даже не полное? Пытаюсь утешить себя мыслью, что, возможно, «любовь» в системе вообще отсутствует в градации репутации. Поглощенный этими мыслями, накрываю на стол. Между делом думаю, что Яна – первая, кого я встретил за день, кто не замечен в противоправных действиях.
Яна, переодевшись, садится за стол.
– Как прошел твой день, Панфилов?
– Хорошо! Прибрался дома, решил найти постоянную работу и закинул резюме на Headhunter…
– Ты же мой бедненький! Прибрался и резюме загрузил! Устал, наверное, маленький?
Я в шоке вглядываюсь в системное сообщение:
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 25/30.
Почему? Что я сделал не так? Чувствую, как кровь приливает к лицу, уши горят. Сглатываю. Собираюсь с мыслями и поднимаю голову. Яна буравит меня взглядом, и в нем нет любви. Начинаю говорить, думая над каждым произнесенным словом, как можно спокойнее.
– Ян, я понимаю твои чувства. Ты работаешь с утра до вечера, пока я отсыпаюсь после рейдов, сама таскаешь тяжелые пакеты с продуктами… Я все понимаю. Именно поэтому я и решил, что хватит. Хватит игр, хватит рейдов! Мне нужна нормальная работа.
– Ну надо же! – она деланно удивляется. – Не прошло и года!
– Я серьезно! Я и на фрилансе снизил расценки намного, чтобы больше заказов было, пока не нашел постоянную работу.
– Ого-го, Панфилов, ты меня удивляешь! Может еще и над книгой поработал?
– Над книгой – нет, не успел. И в ближайшее время не буду, а может…, – я запинаюсь, но испытываю облегчение от того, что впервые об этом говорю, что думаю и без нелепых оправданий, – и вообще, не буду.
Яна приподнимает бровь.
– Что-то случилось?
Случилось, Яна, Яночка, Янина, случилось. Но тебе я пока говорить не буду – не поверишь и решишь, что живешь с психом.
– Все хорошо, родная. Ешь.
Янка хмыкает.
Ужинаем молча, думая каждый о своем. Не знаю, о чем думает Яна, а я думаю о том, что ее периодически проскальзывавшая неприязнь ко мне сегодня получила подтверждение. В цифрах.
После ужина она уходит в спальню. Помыв посуду, иду перекурить, после чего захожу к ней и сажусь рядом. Хочу с ней поговорить, как-то исправить или прояснить наши отношения, но она лежит в наушниках и листает ленту инстаграма, словно меня нет рядом. Я вглядываюсь в цифры над ней:
Янина ‘Яна’ Орловская, 24 года
Отношение: Неприязнь 25/30.
И вдруг выскакивает сообщение:
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Я дотрагиваюсь до Яны, что-то говорю, и тут же всплывает новое, выше первого:
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 15/30.
Вскакиваю с кровати и выметаюсь из комнаты, пока жена не сагрилась окончательно. Ее напрягает одно только мое присутствие!
Следующие пару часов маюсь, мотая круги по залу и кухне, начинаю гуглить то хоть какие-то новости по такой же, как у меня оцифрованной реальности, то про отношения в семье, скуриваю несколько сигарет, завариваю кофе, не думая, выливаю его, мою кружку, снова завариваю, думаю, идти ли в рейд, что покажет поход в клинику, захожу в Игру, параллельно ежеминутно проверяя почту в надежде на новую работу, в общем, медленно схожу с ума в полном раздрае от того, что теряю Яну.
Личка разрывается от сообщений соклановцев – время рейда, я в игре, но не реагирую и стою на месте в столице.
Не замечаю, как она выходит из спальни и видит меня за компьютером с открытой Игрой, зато вижу, как всплывает системное сообщение о рухнувшей репутации.
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Враждебность 20/30.
– Хватит игр, хватит рейдов, значит? Мудак ты, понял? Это с меня хватит! – слышу я в спину, но не хочу даже оборачиваться. «Враждебность» значит, что со мной даже говорить не будут, станет только хуже.
Она хлопает дверью спальни. Слышу, как она там собирает вещи, говорит с кем-то по телефону, и голос при этом такой нежный, флиртующий, даже радостный, словно и не она только что психанула и злилась.
Натягиваю свои рваные кроссовки неудачи, кидаю в рюкзак мобилу, сигареты, зажигалку, ключи от дома и бумажник, и в чем был – в шортах и линялой растянутой футболке (-1 к харизме, прочность 2/20) выхожу из дома.
Иду к почему-то пустующей беседке и сажусь там. Долго гляжу на мигающую над входом в подъезд лампочку, мой взгляд плывет.
Если бы не эти проклятые цифры репутации, я бы, как и раньше, пытался мириться, все прояснить, вымолить у Яны прощения, и мы, как и раньше, долго, до первых утренних взмахов метлой таджикского дворника, ссорились бы, орали друг на друга, я бы пытался ее обнять, а она царапалась и требовала бы убрать руки, но вместе с первыми лучами солнца мы бы помирились, как делали это всегда до сна – такой уж у нас был уговор, никогда не ложиться спать в ссоре, помирились бы и занялись любовью, злой, но страстной, такой, что рвет крышу и тонешь в ощущениях – это твоя женщина, а ты ее мужчина, и мы – одно целое.
Но в этот раз я знал – это финиш. Это произошло не сегодня, и ее чувства – любовь, дружба, восхищение, уважение – все померкло, день ото дня опускаясь на единицу-другую, и сегодня просто все закончилось, и любовь, и дружба, и капли уважения, а восхищением уже давно и не пахло.
Где-то на периферии зрения вижу, как у подъезда останавливается какой-то внедорожник, оттуда выскакивает парень, перехватывает у Яны чемодан, кладет в багажник. Они обнимаются, целуются (в щечку?), он открывает дверь, и она садится за переднее сиденье. Машина резко трогается.
Рядом появляется чья-то тень.
– Будешь, Фил?
Сява протягивает мне банку пива. Мой вскинутый взгляд он воспринимает за согласие и вскрывает банку.
Я жадно выпиваю полбанки. Системный текст не заставляет себя ждать – снижаются ловкость и восприятие, совсем немного подрастает харизма и уверенность.
– Уоу-уоу, полегче! Случилось что?
Сява подкуривает мне и себе и кивает в сторону моего подъезда.
– Все нормально, – отвечаю я и через затяжку на выдохе зачем-то говорю, как есть. – Жена ушла.
Ваша репутация у Вячеслава ‘Сявы’ Заяцева повысилась.
Текущее отношение: Дружелюбие 5/60.
Я начинаю смеяться, бьюсь в истерике и, наконец, хохочу как безумный. Дружелюбие! С гопником! Просто из-за разового акта искренности, совместно распиваемого пива или выкуренной сигареты? Да не суть, но разве не смешно? Любимая и любящая жена, не один год вместе, прошли огонь и воду; и локальный гопник, с которым общего несколько перекинутых фраз – и у меня с ним такая же репутация, какая была несколько часов назад с Яной.
Если бы дело было в игре, я бы решил, что у меня точно какой-то бустер или премиальный аккаунт, дающие ускоренное получение опыта и прокачку репутации. И если это так…
Сява спокойно реагирует на мою истерику и хлопает меня по плечу.
– Бывает, Фил. Как ушла, так и вернется, если захочешь. Не бери в голову!
– Да, нет, конечно, – невпопад отвечаю.
А сам думаю – бустер? О-о, если это так, то «мне не передать, что в моей черепной коробке телепередач… я подаю вам признаки жизни!»[27]. Я верну Яну!
Хватит жалеть себя и терять время.
– Спасибо за пиво, за сочувствие! – жму руку Сяве. – Пойду, прогуляюсь, проветрю мозги.
Ваша репутация у Вячеслава ‘Сявы’ Заяцева повысилась.
Текущее отношение: Дружелюбие 10/60.
– А хочешь, с тобой пойду? – предлагает он.
Это алкоголь? Или бустер так работает? Надо проверять, и чем быстрее, тем лучше.
– В другой раз, бро, в другой раз, – киваю ему, возвращаю недопитую банку пива и выхожу из беседки.
Иду на улицу, постепенно ускоряя шаг, на ходу подключаю к телефону наушники, включаю плеер и начинаю бег, вдыхая весенний вечерний воздух, наполненный запахами цветения, зелени, выхлопных газов, бензина; огибая прохожих и перепрыгивая лужи. Бегу квартал за кварталом, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться.
Начинается дождь, и я на бегу ловлю капли открытым ртом. Бегу, вытирая лоб запястьем, и добегаю до самых окраин.
Кроссовки набрали воды, я не чувствую ног и выплевываю легкие. Не знаю, сколько прошло времени, но дождь давно перестал, и небо светлеет. Лают собаки. А я… Я широко улыбаюсь.
Показатель выносливости увеличился! Выносливость: +1.
Текущее значение: 4.
Я, подложив под себя рюкзак, сажусь на бордюр, вытаскиваю промокшую пачку сигарет, долго прикуриваю, вытягиваю глубокими затяжками одну, следом, подкурив от первой – вторую. После бега прочистившиеся легкие и кровь пропитываются свежей дозой. Никотин бьет в голову, ноги слабеют – сыплются сообщения о дебафах. Но я курю, фиксируя в памяти все эти ощущения, вкус и навалившуюся слабость…
А потом, пошатнувшись, встаю, сминаю пачку и вместе с зажигалкой выкидываю в урну.
Глава 6. Новый уровень
«Всё возможно, если никто не доказал, что этого не существует»
«Гарри Поттер и Дары Смерти», Джоан Роулинг
«Люди должны осознать, что здоровый образ жизни – это личный успех каждого»
Путин В. В.
Смутно помню, как добрался домой после ночного забега. Помню, как долго шел по дороге, подняв руку; как уснул в машине и спросонья рассчитывался с бомбилой, выгребая всю мелочь; помню как, спотыкаясь, снял шорты, футболку, бросил на пол и завалился в нашу с Яной постель, уткнувшись лицом в ее подушку. Засыпал, вдыхая ее запах, но перед тем, как окончательно провалиться в сон, поставил будильник на половину десятого – на одиннадцать утра у меня назначен прием в клинике.
Проснувшись, хотел, было, по привычке переставить будильник, но вспомнил, что надо к врачу и вскочил.
Вскочил, это громко сказано, потому что как вскочил, так и свалился снова в кровать с абсолютно четким диагнозом «ушиб всего Фила». Тело ломило, словно меня сначала обвесили дотами локи[28], следом всю ночь прогоняли через пресс, а потом по мне пробежался табун тундровых мамонтов. Медленно, не делая резких движений, сумел добраться до ванной и, нежно потирая убитое проклятым бегом тело, принял душ. Потом так же осторожно почистил зубы, побрился и умылся. Ожил.
В груди засело ноющее чувство потери. Мне сильно не хватало Яны, ее голоса, ее привычного «Панфилов, завтракать!». Руки порывались набрать ее номер, и только усилием воли я запрещал себе это делать, понимал, что пока рано, сделаю только хуже.
Вместо этого я попробовал поприседать и поотжиматься, чтобы немного прокачать показатель силы, но ничего не вышло. Если несколько приседаний я еще смог осилить, преодолевая боль в ногах и скрип в коленях, то отжаться не смог ни разу. Руки подогнулись, и я просто свалился на пол. Хорошо, живот самортизировал.
Заварив кофе, по привычке вышел на балкон покурить, не нашел сигарет, вспомнил, что бросил, – в этот раз (в отличие от прошлых безуспешных отказов от курения) эта мысль меня не расстроила, а напротив, обрадовала, и просто стоял на балконе, запивая свежий воздух горячим крепким кофе. Получил кофеиновый баф, оделся в чистое и побежал в клинику. Остатков денег на карте должно было хватить и на прием и на анализы, если таковые понадобятся.
Они понадобились. Врач, молодая симпатичная блондинка, задав кучу вопросов, отправляет меня на дорогущую магнитно-резонансную томографию головного мозга.
– Нужен снимок, – говорит она. – По вашей симптоматике это может быть что угодно, так диагноз не поставить.
– Спасибо, – я всматриваюсь в системный текст над ней, – Ольга Михайловна! Снимок потом вам?
– Да-да, конечно.
– Пока не ушел… Вы очень красивая!
Она смущенно улыбается и жестом показывает, иди, мол. Но систему не обманешь! Улыбаюсь и ей в ответ и от сообщения:
Ваша репутация у Ольги «Ляли» Шведовой повысилась!
Текущее отношение: Равнодушие 5/30.
Ляля, Лялечка, как же так? Еще пять комплиментов, и мы дружим?
Мне повезло, что клиника имеет собственный аппарат МРТ, так что ехать никуда не пришлось. Зато пришлось долго дожидаться своей очереди, что позволило мне немного покопаться в мыслях, чувствах, ощущениях и прикинуть, что делать дальше.
Мимоходом посмотрел на очки здоровья – их уже больше, чем вчера, 73,17102 %, и последние цифры, доли процента, постоянно растут. Лучшая антитабачная реклама!
Возвращение Яны мне казалось тесно связано с тем, смогу ли я вернуть ее уважение и любовь. Хочу ли я быть с ней – такой вопрос даже не стоит, конечно, хочу. И пусть эмоции уже не такие яркие, как четыре года назад, но, думаю, люблю я ее даже больше и крепче.
Вернуть Янино уважение… Я может, не большой знаток женщин, но что-то мне подсказывает, что одних «прости, люблю, жить не могу» будет недостаточно. Можно выяснить, где она теперь живет, или явиться к ней на работу с букетом цветов, можно преследовать ее эсэмэсками, сообщениями в соцсетях, звонками, усыпать лепестками роз и вымаливать прощения в реалити-шоу, но это все не сработает. Раньше срабатывало. Сейчас – нет.
Будь у нее ко мне хоть какие-то чувства… Но система не врет, ее отношение ко мне – враждебность, и связано это, уверен, с моей неуспешностью, пассивностью, инертностью, довольством тем, что есть.
«Панфилов, ты же жуткий неудачник», – вроде бы в шутку говорила она мне, смеясь. – «Ни квартиры, ни машины, ни работы нормальной! В тридцать лет сидишь на шее жены и в игрушки играешь!». Мне бы тогда понять, что не шутки это никакие были, а первый звоночек. Какое там! Тогда меня беспокоило лишь только смогу ли я стать первым рогой на сервере, обогнав некого Нюрро. Не смог. Ни топ-рогой стать не смог, ни Яну удержать.
– Панфилов, пройдите, – слышу из аппаратной.
Пятнадцать минут в кошмарной для любого клаустрофоба полукапсуле под жуткие звуки в полной неподвижности, еще полчаса ожидания, и я получаю снимок своего серого вещества в разных ракурсах. С этим возвращаюсь к врачу Ольге.
Тяну руку к ручке двери, как слышу мужской голос:
– Куда собрался, парень? Тут очередь!
Рука зависает в воздухе, оборачиваюсь и вижу сидящего на лавке крепко сбитого лысого мужика с борцовской шеей. К нему тут же присоединяются другие:
– Ишь ты, какой! Наглец! – качает головой старушка в ярком цветастом платке.
– Давай-ка, занимай очередь, неча тут… – то ли советует, то ли угрожает толстая скуластая женщина с ярким макияжем.
– Да я уже был здесь, мне просто снимок отдать! Я по записи!
– Нам тоже просто спросить! – вдруг шепотом вспыхивает щуплый старичок с козлиной бородкой.
– Все мы тут по записи! – кричит толстуха.
– Слышь, малой, – встает со своего места лысый. – Не мути, вставай в очередь! А то…
Понимаю их правоту. Но мне ведь, действительно, просто отдать снимок, и я свою очередь уже отстоял. Запись записью, но очередь двигалась в явном несоответствии времени записи. Я, например, больше часа отсидел, хотя пришел вовремя.
Ох, черт! Поле зрения завалило системными сообщениями:
Ваша репутация у Анатолия Махарадзе снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Ваша репутация у Айгуль Рамазановой снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Ваша репутация у Виолетты Ребровой снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Ваша репутация у Марка Залесского снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Беру тайм-аут – отхожу от двери, для проформы спрашиваю, кто крайний, им оказывается щуплый старичок, и встаю рядом, мест на лавках уже нет. Ловлю взгляд лысого борца. Есть контакт!
Анатолий Махарадзе, 44 года
Текущий статус: шофер.
9 уровень социальной значимости.
Класс: транспортник 6 уровня.
Женат. Жена: Ирина Махарадзе. Дети: нет.
Замечен в противоправных действиях!
Переглядываюсь с каждым, снимая необходимую мне информацию. Пару минут продумываю стратегию, жутко обидно тратить время на банальную очередь, ведь если окажется, что у меня с головой все в порядке, мне надо, наконец, разобраться в интерфейсе, вытащить свои статы, продумать развитие и прокачку, понять, как вернуть Яну. А ведь, чтобы ее вернуть, нужны деньги, работа – ну да, все так банально, но это будет самый ощутимый показатель того, что я взялся за ум. Да и скинуть жирок было бы нелишним, на сидячей пивной диете мой живот и бока уже вываливаются за ремень…
Итак, что я помню из курса психологии толпы? Толпу надо удивить, потом шокировать, а потом можно лепить из нее, что хочешь. Конкретно в моем случае – не толпу, а четырех человек, связанных общими целями – не нарушить очередность и попасть на прием к врачу. Тот отпор, который они дали агрессору в моем лице, дает мне надежду, что то, что я задумал, сработает.
Хватаюсь за голову, мои колени сгибаются, и я медленно сползаю по стене на пол. Громко мычу, чтобы привлечь внимание.
– Че эт с ним? – спрашивает толстуха по имени Айгуль Рамазанова.
– Вот артист, да по нему Голливуд плачет! – восклицает лысый борец-шофер Махарадзе.
– Мы-ыы-ыыы! – тяну я как можно тоскливее.
– Господи! – крестится старуха Виолетта. – Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!
– Ишну-у-уу-ала-а-аа! – продолжаю стонать, вспомнив дарнасский.
– Нехристь! – тычет в меня пальцем старуха. – Как есть нехристь! Господи…
– Да помолчите вы, бабушка! – раздраженно перебивает ее Махарадзе. – Эй, парень, с тобой все нормально?
Я замолкаю. В тишине поднимаюсь, опираясь спиной о стену, и слышу, как отчетливо хрустнули мои колени. Поднимаю правую руку, и опускаю ее в направлении старухи Виолетты:
– Ты! Раба божья Виолетта! Фамилия твоя Реброва, услышь же меня!
Старуха неистово крестится, шепчет молитвы, но отвести глаза не может. Она почти парализована.
Перевожу руку на толстуху.
– Ты! Айгуль Рамазанова, внимай!
– Ты! – мой указательный палец чуть не упирается в лоб шофера-борца. – Анатолий Махарадзе, слушай меня!
– И ты! – очередь доходит до старика. – Гражданин Марк Залесский, повинуйся и слушай!
У Рамазановой изо рта вываливается жвачка. Перст старухи замер у левой груди. Залесский на грани инсульта. Один Махарадзе ухмыляется:
– Фокусник, да?
– Не устал шоферить, Анатолий Гивиевич? – спрашиваю его уже обычным голосом. – Ирина Ароновна как, не скучает?
Вот и Махарадзе впечатлился, только заиграл желваками.
– Люди, у меня что-то не то с головой. Я вижу вас насквозь! Но из-за этого, боюсь, голова не выдержит! Мне очень, повторяю, очень надо как можно скорее к врачу. Пустите вне очереди?
– Да и пусть идет! – оживает Айгуль. Речь зашла о материях приземленных, а мое сольное выступление лично ей больше ничем не угрожает.
– Иди, соколик, иди, – бормочет бабка Виолетта.
Махарадзе просто кивает в сторону двери.
– Спасибо, – чуть не шепотом благодарю и встаю возле двери.
– Слушай, парень, не знаю, как тебя зовут… – трогает меня за плечо шофер.
– Филипп.
– Скажи, Филипп… А Ирина сильно скучает?
Я смотрю в его выпуклые, с сеткой морщин вокруг, повидавшие жизнь глаза, и через паузу отвечаю:
– Сильно скучает, Анатолий Гивиевич.
Махарадзе стискивает меня в объятьях.
– Спасибо, дорогой, век не забуду! – чуть не кричит он и, не прощаясь, бежит по коридору клиники на выход.
Ваша репутация у Анатолия Махарадзе повысилась!
Текущее отношение: Почтение 10/210.
Вот это номер! Один маленький поступок – всего-то два слова, но большой скачок с неприязни сразу к почтению.
В этот момент из кабинета врача выходит посетитель, а за ним сама Ольга.
– Что это вы тут расшумелись?
Очередь молчит.
– О, Панфилов! Сделал снимок? Заходи!
Закрывая дверь, слышу, как, перебивая друг друга, вступают в бурную дискуссию Айгуль с Виолеттой.
Сажусь на стул в ожидании вердикта. Кулаки сами сжимаются, а меня бьет мелкая дрожь. Ольга внимательно изучает снимок на просвет, наклоняя голову в сторону, вздыхает и начинает что-то писать. Псих? Нормальный? Реальность? Галлюцинации? Опухоль мозга?
– Ну как? – я с трудом выталкиваю слова из пересохшей глотки.
– Все нормально, Панфилов, вы здоровы. – Она окидывает меня взглядом. – Относительно. Налицо избыточная масса. Так сказать, степень предожирения. Диета, физическая активность – в вашем возрасте лучше не запускать.
Она что-то говорит о риске сердечно-сосудистых заболеваний, раннем инсульте, но я ее перебиваю:
– Ольга Михайловна! Я сегодня же сяду на диету и начну здоровый образ жизни. Вчера я бросил курить и стал бегать… Но скажите… – я показываю пальцем на висок. – Здесь все нормально?
– Беспокоиться не о чем. Никаких отклонений, нарушений структур и прочего, о чем бы вам стоило переживать. Слегка повышено давление, но поводов для беспокойства нет.
– Спасибо, Ольга Михайловна! Вы – чудо! – на одном импульсе хватаю ее за руку и целую пальцы.
На ее щеках появляется румянец.
Ваша репутация у Ольги «Ляли» Шведовой повысилась!
Текущее отношение: Равнодушие 10/30.
– Ну все, все, Панфилов, успокойтесь, – улыбаясь, говорит Ольга. – Это все, можете идти.
Встаю, не отрывая взгляда от ее глаз, вливая в него все восхищение и радость от того, что здоров. Она словно дразнит и поощряет, не отводя взгляд.
Ваша репутация у Ольги «Ляли» Шведовой повысилась!
Текущее отношение: Равнодушие 15/30.
Ух! Беру себя в руки и иду к двери. Открывая ее, оборачиваюсь:
– Спасибо еще раз, Ляля.
Под звук ее выпавшей челюсти выхожу из кабинета.
У двери толпятся люди из очереди, включая нескольких только подошедших.
– Вот он! – кричит Айгуль.
– Филипп, родненький! – причитает старуха Виолетта.
– Филипп, Филипп, – гомонит очередь, хватая меня за руки, плечи, гладя по лицу.
Кажется, я сделал большую ошибку. Нельзя так играть с людьми, тем более с пожилыми и больными – а других здесь нет. Чувствую себя обязанным этим людям. Поднимаю вверх руки – толпа расступается и замолкает.
– Ты, Айгуль! Ты, Виолетта! Ты,… – пробегаюсь по ним взглядом, называя всех поименно. – Слушайте меня! Внимайте!
Слышно, как за дверью Ольга, распинаясь, зовет следующего пациента.
– Вы! Все! Будете! Счастливы! И! Никто! Не уйдет! Обиженным!
Сделав это предсказание, я быстро удаляюсь.
Хватит фокусов, хватит демонстраций. Как мальчишка, чесслово.
Уже по дороге домой меня заваливает системными сообщениями о поднятии моей репутации в глазах Айгуль, Виолетты, Марка и еще каких-то незнакомых мне людей. А следом…
Следом я получил новый уровень!
Поздравляем! Вы подняли уровень!
Ваш текущий уровень социальной значимости – 6!
Доступны очки характеристик: 1.
Доступны очки навыков: 1.
Пора разобраться с интерфейсом.
