Текст книги "Level Up. Рестарт (СИ)"
Автор книги: Данияр Сугралинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Первые минут десять все терпимо, хоть лицо и заливает потом, но чем больше сижу, тем больше мне хочется выскочить отсюда и прыгнуть в прохладные воды бассейна.
К моменту, когда владелец торговой сети выбирается из бассейна и заходит в соседнюю парилку, я уже еле дышу под дебафом «Жажды». Выбегаю из сауны и стакан за стаканом поглощаю воду. Сняв дебаф, стираю пот полотенцем и захожу к Виницкому, который сидит, закрыв глаза, в войлочной банной шапочке.
Он приоткрывает глаза и кивает мне, здороваясь. Отвечаю ему тем же. Сразу оцениваю, в какой он хорошей форме – сухощавое крепкое тело, широкие плечи, плоский живот.
Сажусь чуть дальше от него, соблюдая личное пространство. Внимательно изучаю его профиль и наблюдаю за его показателями.
Николай Сергеевич Виницкий, ‘Князь’, 47 лет
Текущий статус: магнат.
94 уровень социальной значимости.
Класс: бизнесмен 73 уровня.
Женат. Жена: Арина Виницкая, 38 лет. Дети: сын Сергей, 16 лет; дочь Полина, 11 лет.
Замечен в противоправных действиях!
Отношение: Равнодушие 0/30.
Интерес: 0 %.
Радует, что он ко мне равнодушен. У меня были опасения, что, нарушив его уединение, я вызову его неприязнь.
– Николай Сергеевич? – делаю попытку начать разговор.
Он еле заметно напрягается, цепким взглядом оценивает меня, и, видимо, делает вывод о моей безопасности.
– Мы знакомы?
– Вряд ли, но было бы странным мне, – делаю упор на «мне», – и не знать вас.
– Почему?
– Наша компания поставляет упаковочную продукцию многим торговым сетям, и я заочно знаю всех, кто что-то решает в этой сфере.
Он кивает, удовлетворившись ответом и усмехается:
– Похоже, наша встреча здесь не случайна?
– Не случайна, – признаюсь я.
– Вы – владелец компании?
– Нет, и даже не коммерческий директор. Если честно, я обычный продажник на испытательном сроке.
– Еще интереснее. Так чего же вы от меня хотите, обычный продажник?
– От вас лично – ничего, Николай Сергеевич. Напротив, я хочу помочь вашей сети снизить издержки на упаковку…
Я делаю паузу, отслеживая его уровень интереса к разговору. Из красной зоны безразличия шкала его интереса к разговору поднялась в оранжевую до 11 %.
– Продолжайте, – говорит он.
– Я не знаю, как и на каких условиях работают ваши закупщики, но на 100 % уверен, что они закупаются более чем на 50 % дороже, чем это можем предложить мы…
Интерес Виницкого подскакивает чуть ли не до середины шкалы! Это вдохновляет меня, как голодного Остапа.
– Возьмем, к примеру, БОПС-упаковку. Мы готовы отпускать ее по три рубля двадцать четыре копеек. Готов поспорить, что ваша сеть закупает ее дороже, примерно за четыре с чем-то за штуку. А может и по пять…
Он показывает мне остановиться, приоткрывает дверь сауны и кричит:
– Миша!
Через пару секунд в сауне появляется его помощник.
– Шеф?
– Миша, вызови Германа сюда! Срочно!
Миша исчезает. Виницкий встает.
– Предлагаю перенести нашу беседу в местный бар. Здесь делают хорошие детокс-коктейли…
– Филипп.
– Очень приятно, Филипп! Идемте…
Ваша репутация у Николая Сергеевича Виницкого повысилась.
Текущее отношение: Равнодушие 5/30.
Приехавший в фитнес Яков Герман, краснея, по стойке смирно выслушал поток брани Виницкого, когда выяснилось, что их закупщики, действительно, переплачивали за упаковку.
– Вы наши объемы потянете? – спрашивает меня Виницкий.
– Потянем, – не моргнув глазом, отвечаю ему, надеясь, что так и есть.
– Ладно, – он смотрит на часы. – Мне пора. Яша, обменяйтесь с Филиппом контактами. Скорее всего, его руководство захочет само встретиться с тобой, но ты настаивай на его, – он кивает в мою сторону, – присутствии.
Большой босс уходит, и мы остаемся с Яшей. Вижу, что он зол, не в настроении, и относится ко мне с неприязнью. Но по его тону этого не определить.
– Филипп, вот моя визитка. Сможете организовать встречу с вашим руководством?..
В офис еду на такси. В машине меня окрыляет системное уведомление:
Показатель удачи увеличился! Удача: +1.
Текущее значение: 7.
Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.
Спасибо системе – теперь я полон уверенности и чувствую, что движусь в верном направлении. Рабочий день заканчивается, мне обязательно надо застать Павла или директора компании на месте. Мне везет, Горюнов на месте.
– Павел Андреевич, есть разговор.
– Никаких «еще один день» или «дайте шанс», Филипп, – он сразу отметает все мои, как ему кажется, попытки зацепиться за место.
– Мне не нужен еще один день. Я продал нас «Джей Марту». По всем позициям, долгосрочный контракт. Хотят встретиться с вами или генеральным уже сегодня – они меняют поставщика упаковки, контракт им горит, и поставки нужно начать завтра.
Если щуку выкинуть подальше на берег, она будет так же беспомощна, как и карась. Будет разевать рот, двигать жабрами, извиваться, но останется пусть хищной, зубастой, но той же рыбой. Горюнов, шкала интереса которого взлетела до 100 %, замирает с открытым ртом, но быстро берет себя в руки.
– Идем! – он встает, накидывает пиджак и пружинистой походкой идет к генеральному директору. Я иду за ним, замечая на нас взгляды сотрудников и стажеров. Вижу, как мне подмигивает Кириченко. Подмигиваю в ответ.
У генерального Горюнов представляет меня и быстро объясняет ситуацию.
– Короче, думаю вам надо общаться, Петр Иванович, – резюмирует Павел. – Ваш уровень.
– С кем договаривался? – спрашивает меня директор, подтянутый жилистый мужик.
– Сначала с Виницким, потом он переключил меня на Германа. При мне дал тому поручение заключить контракт с нами.
– Орел! – восхищается Петр Иванович. – Ты как умудрился с Виницким пересечься?
– Случайно, – жму плечами. – Повезло.
– Слушай, – вдруг напрягается Павел. – А ты не свистишь?
Я протягиваю ему визитку Германа. Выскакивают уведомления о моей поднявшейся репутации и с коммерческим директором и с генеральным. Все еще равнодушие, но близкое к дружелюбию.
– Понял! – цокает языком гендир. – Ну что, орел, я звоню?
Он берет телефон и внимательно на меня смотрит.
– Я могу и сам позвонить, Петр Иванович, но детали контракта Герман хочет обсудить с вами.
Подслеповато щурясь, Петр Иванович, сорокавосьмилетний директор компании «Ультрапак», набирает номер Яши Германа…
Мы встретились с ними – Германом и еще парой топов – в головном офисе «Джей Марта». С нашей стороны были Петр Иванович, Павел и я. Через час присутствующие высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам. Сомневаюсь, что такая оперативность свойственна такому гиганту, как и в том, что Герман обычно присутствует при таких рядовых сделках. Скорее, сыграло роль личное указание Виницкого.
Вот он завтра на совещании спросит: «Яша, а что там с упаковкой?». А Яша ему: «Все в порядке, Николай Сергеевич, уже заключили договор, с утра была первая отгрузка, экономия за год составит тысячи миллионов, виновные наказаны, «крысами» уже занимается служба безопасности!». И всем хорошо, кроме пронырливых закупщиков и бывших поставщиков.
До позднего вечера юристы обеих компаний шлифуют договор. Никто из административных сотрудников, включая стажеров, не осмеливается уйти раньше шефов. Я голоден, хотел было отойти перекусить, но Горюнов не дал мне отлучиться, требуя моего нахождения в офисе. Может, хочет, чтобы я лично присутствовал на каждом этапе заключения договора, набираясь опыта?
В одиннадцатом часу ночи из своего кабинета выходит Петр Иванович с парой бутылок хорошего односолодового виски. К нему присоединяется Павел Андреевич.
– Минуточку внимания! – говорит Павел. – Филипп, подойди.
Мне становится неуютно: не люблю быть в центре внимания.
– Коллеги! Сегодня мы празднуем! Сейчас немного выпьем, а потом поедем в ресторан, поужинаем за счет компании! Петр Иванович, вам слово.
– Коллеги, ребята… – генеральный прокашливается. – Наша компания сделала большой скачок наверх, заключив эксклюзивный контракт с «Джей Мартом». Излишне объяснять, что это значит. И тем необычнее, что этот контракт нам принес наш новенький, Филипп, – первый день на работе! Давайте ему поаплодируем!
Хотелось бы мне сказать, что раздались бурные аплодисменты, но нет. Люди вяло похлопали, и больше, наверное, тому, что поужинают за счет компании.
– Паша, наливай! – заканчивает речь Петр Иванович, и все вокруг оживляются, подгребая к боссам со своими бокалами…
Меня смущает, что квест «Шанс одного дня» не закрылся. Спрашиваю у Павла, прошел ли я испытательный день. Чуть замявшись, он отвечает:
– Конечно, прошел! Завтра можешь писать заявление о приеме на работу!
Завтра? Вот же они – кадровики в полном составе! Поздравляют шефа, чокаются бокалами.
Павел отходит, и я стою со стаканом виски в одиночестве, не зная, куда деваться.
Замечаю в дальнем углу Марину, иду к ней.
– Привет! А ты почему не празднуешь?
– А, это ты… – она говорит едва слышно. – Ты – молодец, поздравляю. А мне не везет.
– Что случилось?
Марина вздыхает и ничего не отвечает. Ее интерес к разговору, как и настроение, около нуля. Отхожу от нее, чтобы не напрягать, видно, что ей хочется побыть одной, и она бы давно свалила, будь у нее выбор, но корпоративный дух и стадный инстинкт требуют остаться.
От толпы продажников отделяется Гриша и идет ко мне.
– Гриша, как первый рабочий день?
– Поздравляю с продажей, Филипп! – сухо, преодолевая зависть, говорит он и протягивает бокал. Стукаюсь с ним, благодарю, и он возвращается к своим.
Своим? Даже Гриша, который еще даже из своих «Окон» не уволился, уже для них почти свой.
Они посматривают в мою сторону, о чем-то шепчутся.
Похвала босса не прошла даром – я получил болезненную серию системок о падении моей репутации почти со всеми сотрудниками отдела продаж. Как работать в коллективе, где все испытывают к тебе неприязнь?
И на какие бонусы я могу рассчитывать, если формально не имею к «Ультрапаку» никакого отношения?
– Народ! – обращается к коллективу Павел. – Мы выдвигаемся в «Серебро»! Ужин за счет компании!
Все быстро сворачиваются и небольшими группами выходят из офиса. Спускаюсь со всеми, выхожу на улицу. Народ расходится по машинам.
Через пять минут я остаюсь один у входа в бизнес-центр.
Глава 15. Всего лишь человек
«Нынче ночью, верь не верь,
Томминокер, Томминокер,
Томминокер стукнул дверь.
Я хотел бы выйти, но не смею,
Я боюсь его там,
За закрытой дверью»
«Томминокеры», Стивен Кинг
В играх основные и второстепенные характеристики персонажа, конечно, влияют друг на друга, но очень избирательно. Интеллект может влиять на силу магии и объем маны, сила – на урон и грузоподъемность, ловкость – на скорость атаки и шанс увернуться. Но как сила влияет на интеллект? Выносливость на ловкость? Никак.
В жизни – и здесь без всякого интерфейса понятно – иначе. Тело и личность взаимосвязаны много больше, чем аватара персонажа с игроком, управляющим ею.
Отличное восприятие может быть только при хорошем здоровье. Не куришь – смакуй и упивайся всей гаммой вкусов и запахов. Отличное зрение позволяет подмечать детали, недоступные очкарику без очков. Хорошего здоровья не может быть при низкой выносливости, и выносливость – это не цифровые очки жизни, а крепкое сердце и прокачанная кровеносная система. В здоровом теле не только здоровый дух, но и высокий интеллект, и хотя история знает немало исключений, самые большие достижения науки и культуры за людьми молодыми и здоровыми, находившимися на пике работы мозга – от 30 до 40 лет.
Сейчас интерфейс мне все это наглядно демонстрирует. Полный статус-бар самообладания отображает способность сохранять уверенность при любых обстоятельствах. При полном отсутствии сомнений в успехе в любом решении или действии индикатор уверенности показывает 100 %. Мое самообладание в желтой зоне – меня выбила из колеи явная несправедливость произошедшего.
Низкое самообладание – низкая уверенность. Ехать в ресторан? А смысл? Может, меня умышленно продинамили, не взяв с собой и уже поставив на мне крест? Со всеми преимуществами, которые дает интерфейс, с видением отношения ко мне людей, навыком познания сути и со всем своим восемнадцатибалльным интеллектом я, как какой-то хрестоматийный неудачник из тупой комедии, мокну под монотонным дождем у стен офиса, когда коллеги в сытном тепле ресторана празднуют совершенную мной продажу. Хотя, какие к черту коллеги? Ведь со всеми стажерами трудовые договора, хоть и с испытательным сроком, подписаны.
Можно, конечно, никуда не ехать, упиваясь жалостью к себе и лелея обиды. Как же, я ведь сделал, казалось, невозможное! Где мои геройские почести в виде трудового договора и места в салоне машины с директоратом?
Но нет, я не хочу себя жалеть, предполагая, что меня хотят кинуть с бонусом и работой, видеть во всех коллегах недоброжелателей, и, как обычно, сетовать на несправедливость. Хватит. Это, как сказала бы Марта, непродуктивно. Продуктивным будет отключить воображение и ехать в ресторан. Забыли обо мне? Ну, немудрено, в такой-то суматохе, да и поддали уже все. Никто со мной нянчиться ведь не обязан, приглашение озвучено, место известно, хочешь – езжай, Панфилов, не хочешь – никто не заставляет.
С ранее незнакомым мне чувством омерзения давлю в себе сомнения, подозрения и обиды. Выхожу из-под козырька в дождь, окунаюсь лицом в его струи, и, раскинув руки, наслаждаюсь моментом. Да плевать мне на чужую зависть, на неконкретность боссов, на то, что не успел ни с кем подружиться! Главное, я смог! Я поборолся и добился своего, и мне даже плевать на незасчитанный пока системой квест и возможную потерю бонуса за продажу – смог сегодня, смогу всегда!
Только в этот момент, улыбаясь дождю, воплотившему в себе весь мир – хороший и плохой, добрый и злой, уродливый и прекрасный, – я осознаю, что я не против мира, и мир не против меня. Меня переполняет уверенность, а мое самообладание вырастает до максимума.
Я жив, я здоров, я спокоен. Все будет хорошо.
Далеко не всегда я поступал правильно, зачастую выбирая собственные эгоистичные желания. Надо помочь Яне по дому? Не могу, у меня рейд. Родители зовут в гости? В другой раз, у меня рейд. Заказчик ждет выполненную работу? «Простите, заболел, все будет к понедельнику!», а сам – нет, даже не в рейд, а просто – лень. К чему это привело, видно и без глубокой аналитики.
Поэтому без колебаний, с осознанием правоты, ловлю такси и еду домой. Потому что в любой ситуации, требующей выбора, надо выбирать семью и близких.
А у меня дома Ричи весь день не выгулянный.
Рациональное зерно в этом решении есть. Пока коллеги доедут, пока рассядутся, пока сделают заказ, перебивая друг друга, пока им принесут заказ… У меня есть час точно, и здорово, что работа не очень далеко от дома, а пробок уже нет – я успеваю выгулять пса, перекинуться в сухое и добраться до ресторана.
Скулеж Ричи слышен, когда я еще поднимаюсь в лифте. Он уже не в силах терпеть – я только начинаю открывать дверь, как в образовавшуюся щель, обиженно лая, проскакивает черная молния, тычет влажным носом мне в ладонь и бежит к лифту.
– И тебе здравствуй, Ричард! Идем гулять! – отвечаю собаке и любезно жму кнопку вызова. Ричи нетерпеливо скребет лапой по створкам кабины.
В кабине лифта он чуть не ползает по стенам, но терпит. Вот с кого бы пример брать некоторым жильцам нашего дома!
Выгул не занимает много времени. Через полчаса я сижу в такси и еду в «Серебро»…
– Ну и погодка, да? – начинает разговор усатый таксист пятого уровня. – Сейчас бы дома за столом у телека посидеть, грамм сто опрокинуть, а потом борщеца со шкварками да со сметанкой навернуть, хлебушка черного с чесночком…
От нарисованной картины рот наполняется слюной. В салоне машины жарко, я зеваю, но поддерживаю беседу.
– Это да, я бы тоже не отказался. Весь день на ногах, и не ел ничего толком.
– А это ты зря, сынок, кушать надо по расписанию! Ты, небось, и в армии не служил, что о таких простых вещах понятия не имеешь? – он начинает немного злиться, вижу по индикатору. – Откосил, небось? Сейчас все косят, а долг Родине отдать – ищи ветра в поле!
Таксист внимательно смотрит на меня в зеркало заднего вида, ожидая ответа на свой вопрос о моей службе в армии. В армии я не служил, но его снисходительно-покровительственный обвиняющий тон мне не нравится.
Прикрываю глаза, не желая с ним общаться…
От ответа на неудобный вопрос меня спасает чей-то звонок. Водитель убавляет громкость радио – то ли из соображений тактичности, то ли, чтобы не пропустить, о чем буду говорить.
– Алло, Филипп, это ты? – узнаю голос Павла.
– Да, Павел Андреевич, слушаю.
– Ты далеко?
– Еду, скоро буду.
– А, ну так даже лучше. Короче, шеф просил передать, что мы не нуждаемся в твоих услугах, и ты можешь не приезжать. Удачи!
Удачи? Да они охренели!
– Паша, погоди! – я еле скрываю бешенство.
– Чего еще, Филя? – он передразнивает мой тон и смеется, после чего резко серьезнеет. – У меня нет времени с тобой лясы точить, нам горячее уже принесли.
– Да просто скажи, как мужик мужику, почему? Я ожидал чего угодно, вплоть до кидалова с бонусом, но чтобы так – вы в своем уме? Я за полдня принес вам контракт, который ранее вам мог только сниться – я что, плохой продажник?
Павел молчит. Я слышу, как он встает из-за стола и отходит от веселого шума застолья.
– Я не знаю, какой ты продажник! Сегодня тебе повезло, ты сам говорил, что встретил Виницкого случайно. Собственно, саму продажу сделали мы с шефом: договорились и подписали договор. В чем было твое участие? В молчаливом присутствии?
– Да ни хрена бы вы не продали, если бы я не убедил владельца!
– Да откуда нам знать, встречался ты с ним или нет? Может ты просто нашел визитку Германа? Короче, все, мне пора.
Связь обрывается. Сижу, уткнувшись взглядом в телефон, и он снова звонит. Это мама. Откашливаюсь, чтобы придать голосу невозмутимость.
– Мама, привет!
– Филипп, ты где? – мамин голос взволнован и напряжен.
– Еду по работе…
– Кира умерла!.. – Мама перебивает, не дослушав, и начинает рыдать. – Сынок! Кирочку убили!
– Мам…
Я оглушен. У меня разрывается сердце и отнимается речь. Рыдания матери сотрясают трубку. Слышу глухой голос отца:
– Филипп, приезжай в третью городскую. Мы здесь.
Слышу, как отец успокаивает мать, забыв отключиться. Я слушаю мамин плач и неловкие утешения папы, и мне хочется выть.
– Шеф, мне надо в больницу, сестра умерла.
– Соболезную, – отвечает таксист.
Он везет меня какими-то окольными путями – через какие-то дворы, маленькие улочки. Я закрываю глаза, чтобы прочувствовать горе, остаться с ним один на один. Через какое-то время понимаю, что он не уточнил, в какую больницу мне нужно, а потом чувствую слабый укол в шею и отключаюсь…
Очнувшись, понимаю, что не могу ничем пошевелить. Сквозь полуоткрытые глаза где-то вдали вижу ярко освещенный потолок. Верхний край поля зрения забит иконками дебафов – интоксикация, паралич, обезвоженность, голод, бессилие, подавление силы воли. Слышу чей-то глухой безэмоциональный голос:
– Объект пришел в себя.
Силюсь посмотреть, но ничего не чувствую. Пытаюсь спросить, где я, но язык прилип к нёбу.
– Илинди, сними с него дот, – говорит чей-то знакомый голос.
Меня обволакивает туманная серебристая дымка, всем телом чувствую прикосновение чего-то невесомого, что на мгновение резко впитывается в меня и тут же выделяется из всех моих пор, уже окрашенное в красно-черное. Меня выворачивает, и хорошо, что я снова владею телом – перегибаюсь через бортик ложа и выполаскиваю на пол какую-то слизь.
– Дай ему воды, – говорит тот же голос.
В поле зрения появляется фляжка с открученной головой.
– Пей.
Алчно пью, даже не сполоснув рот – каждая пролившаяся капля кажется чудовищным расточительством.
– Оклемался?
– Еще воды.
– Сотвори еще одну, Илинди.
Мне протягивают еще одну флягу. Напившись, чувствую облегчение.
Фокусирую взгляд – зрение пока недостаточно острое, я вижу какие-то размытые силуэты – человеческие и… нечеловеческий, ростом под три метра. Идентификация не срабатывает.
– Не старайся, бесполезно, у тебя восприятие сейчас под дебафом. И «Познание сути» невысокого уровня для работы со старшими расами.
– Я хочу сесть.
– Садись.
Осторожно, преодолевая боль в мышцах, сажусь и вижу Виницкого. С ним рядом, видимо, та самая Илинди – высокая девушка в голубом вечернем платье. Ее платиновые волосы ниже плеч. Виницкий, на полголовы ниже спутницы, в иссиня-черном бронекостюме. Его броня напоминает мне высокоуровневый сет доспехов разбойника из Игры. Из-под его наплечников клубится черный дым.
Мы находимся в большом просторном хорошо освещенном помещении. Я не вижу источники света – свет стелется повсюду, не создавая теней, он насыщенный, но не слепит глаза.
Нечеловек внимательно смотрит мне в глаза, считывая информацию. Чувствую, как что-то копошится в моей голове, перебирая пласты памяти. Быстро отвожу взгляд, и вторжение в мой разум прекращается.
– Николай Сергеевич? Виницкий?
– Он самый, Филипп. Прости за грубое вмешательство в твою жизнь, за дебафы – это требование старших рас при выеме любого кандидата.
– Выеме? Старших рас? Кандидата? Сколько я здесь? Где я?
– Ты получишь ответы на все вопросы, Фил…
– У меня сестра погибла! – я вскакиваю. – Мне надо к ней!
– Мы знаем и соболезнуем твоей утрате. Илинди, накинь на него умиротворение.
Меня снова обволакивает, на этот раз изумрудная дымка. Чувствую себя прекрасно. Беспокойство, тревога, паника – все исчезает.
– Филипп, – говорит Виницкий, убедившись, что я уже никуда не рвусь и спокойно сижу. – Хочу познакомить тебя с Хфором. Он представляет цивилизацию ваалфоров – таково их самоназвание в нашей речевой транскрипции. Ваалфоры – одна из трех влиятельнейших рас в Галактике.
Перевожу взгляд на Хфора. Срезанное восприятие не дает разглядеть инопланетное существо в деталях, но мне хватает и того, что я вижу – массивное гуманоидное тело, упакованное в бесшовный облегающий скафандр или броню с мерцающим энергетическим (?) полем. Две ноги, две руки, покрытая шлемом голова. А еще копыта и хвост. Демон во плоти.
– Приветствую, человек! – в голове звучит голос Хфора.
– Здравствуйте, Хфор. Рад знакомству, – отвечаю я и слышу сдержанный смешок Илинди.
Виницкий улыбается.
– Ладно, продолжим. Филипп, вы можете не обращать внимания на Хфора, он будет только наблюдать. Наша беседа – необходимый этап проверки тебя, как кандидата.
– Кандидата на что? Куда?
– Позволь, я начну сначала. Три старейшие расы Галактики составляют Дро-Раг – Совет старших, придерживающийся принципов блага Сообщества разумных рас. Совет старших не вмешивается в развитие младших, но постоянно наблюдает за ними с момента, как обнаруживает во вселенском инфополе первые сигналы новых разумных. Как только младшая раса самостоятельно выходит во вселенское инфополе, Совет устанавливает с ней контакт.
– А мы уже вышли в это инфополе? – удивляюсь я. – Что-то в новостях об этом не говорили.
– Человечество обнаружит и начнет активно взаимодействовать с вселенским инфополем в конце этого века.
– Как?
– Что как? Как обнаружит?
– Нет! Каким образом все это касается меня, если этого еще не произошло?
– Илинди, обнови умиротворение… И сотвори попить. Спасибо.
Виницкий делает несколько глотков из фляжки, сотворенной девушкой, и продолжает.
– Филипп, я отвечу на твой вопрос, но прояви терпение. Итак, человечество открыло, прости, откроет вселенское инфополе. Люди смогут, используя интерфейс дополненной реальности, мгновенно получать информацию о чем угодно. Абсолютное знание сделает людей всемогущими в рамках Солнечной системы: начнется колонизация и терраформирование планет, крупных астероидов системы, между ними откроются телепорты. Люди вступят в наибольший расцвет в своей истории. Но, подключившись к вселенскому инфополю, человечество обнаружит себя для других цивилизаций. Мы не одни во вселенной – это знание шокирует и напугает человечество: ведь наша цивилизация самая молодая и неразвитая. В случае агрессии мы будем беззащитны против невообразимых инопланетных технологий. Но никакой агрессии не произойдет. Мы получим приветственное сообщение от Сообщества разумных рас и предложение пройти стандартную диагностику, которое определит роль человечества в иерархии разумных Галактики.
– Не просто роль, – снова слышу мысленную передачу Хфора. – Но возможность. Диагностика человечества определит саму возможность интеграции вашей расы в Сообщество.
– Да, Филипп, так и есть. И если мы не пройдем испытание…
– Мы обнулим вашу расу, – звучит это именно так, но картинка в голове показывает другое.
Пустые, постепенно разрушающиеся города, через тысячелетия слившиеся с природой, новая эволюция, меняющийся ландшат, природные катаклизмы, движущиеся континенты, новые моря, горы, животные и новый разумный вид на планете. Мыслепередача намного эффективней в плане коммуникаций. Четыре слова и пронесшиеся в миг перед глазами сотни тысяч лет возможной истории Земли без людей.
– Продолжайте, – севшим голосом прошу Виницкого.
– Нам надо будет предоставить около двадцати тысяч наиболее достойных представителей человечества для участия в испытании…
– Двадцать тысяч семьсот тридцать шесть человек, – уточняет Хфор.
– …И этих кандидатов мы отберем сами, из числа тех, что пройдут предварительный этап.
– И на каком этапе сейчас я? – Я больше не могу удивляться. Происходящее настолько нереально, что вопросы задаю машинально, просто поддерживая разговор. – И почему я?
– На предварительном. Кандидатов для него отбирал Совет.
– Хфор? – я обращаюсь к ваалфору.
– В испытании не могут принять участие пассионарии – выдающиеся экземпляры расы. У Сообщества был печальный опыт допуска к диагностике лучших представителей расы-кандидата. Произошла переоценка расы, и дальнейшее развитие событий показало, что это в корне неверный подход. Основная масса представителей любого вида не способна на то, что могут ярчайшие образцы расы.
– Для предварительного этапа совет отобрал кандидатов по своему разумению – обычных, ничем не примечательных людей без каких-либо достижений, – резюмирует Виницкий. – В том числе из нашего времени. Дальше шерстить в прошлое они не пошли – человеческий разум до создания интернета не был готов к адаптации к интерфейсу дополненной реальности. Велик риск отторжения и нарушения психики.
– Но как они это сделали? Из будущего?
Мне мысленно отвечает Хфор:
– Операции с временными потоками – важное достижение Совета.
Виницкий, не услышав этого, отвечает сам.
– Филипп, это пока вне нашего понимания и познания сути. Тем более, я такой же кандидат, как ты, за тем исключением, что уже вышел в следующий раунд.
– Так вы тоже… – понимающе шепчу я.
То-то взлет Виницкого показался мне таким стремительным, когда я изучал его биографию. Обычный инженер, потерявший работу в девяностые, развод, затишье и внезапный взлет!
– Я уложился в год, – он подтверждает мои мысли.
– Как это сделать? И что будет, если я не пройду испытание?
– Здесь мне тебя нечем порадовать. Вернешься в свою серую никчемную жизнь без интерфейса. Память о нем, естественно, сотрут.
– Хотя бы не аннигилируют… И в чем заключается отбор?
– Тебе надо…
– Достаточно! – раздается властный шелестящий голос Хфора.
Мы с Виницким удивленно смотрим на нечеловека.
– У меня достаточно данных, – говорит он магнату и обращается ко мне. – Человек, ты можешь идти.
– Куда? – я оглядываюсь и не вижу никаких выходов.
Илинди указывает мне в сторону дальней стены за моей спиной.
– Смелее, человек, – говорит она.
Я осторожно встаю с ложа. Мне хочется разглядеть девушку поближе. Делаю шаг вперед, другой, но вдруг натыкаюсь на невидимую преграду.
Она назвала меня человеком, значит ли это, что она – тоже нечеловек?
Сужаю глаза, чтобы разглядеть в ее облике хоть что-то нечеловеческое и ахаю. Ее большие радужные глаза смотрят с легким презрением, а сквозь копну сияющих волос пробиваются кончики ушей.
– Филипп, лучше иди. Илинди легко вывести из себя.
И я иду. Эффект умиротворения уже спал, и мне хочется поскорее выбраться отсюда и ехать к родителям. Меня снова наполняет горечь потери Киры.
Когда я подхожу к стене, которая больше похожа на чешуйчатый бок крокодила-альбиноса, в ней раскрывается проем, за которым я вижу плавно изгибающийся в сторону узкий коридор.
Стоит мне переступить порог, как проход закрывается, меня плавно подталкивает, и мне ничего не остается, кроме как идти вперед.
Прохожу по причудливо меняющему направление туннелю метров сто, когда замечаю впереди какое-то движение. Сливаясь с полом и стенами, в мою сторону быстро ползет какая-то полупрозрачная масса. Идентифицирую и вижу красный текст:
Кислотный студень
7 уровень.
Студень высотой мне по пояс и занимает всю ширину прохода, мне его не обойти. Перепрыгнуть тоже вряд ли удастся – надо было качать ловкость.
И он опасен.
Делаю несколько шагов назад, рыщу взглядом – ищу хоть что-то, что может сойти в качестве оружия – пусто. Отрывая пуговицы, снимаю рубашку, обматываю ею кулак. Жду приближения твари.
Она не заставляет себя ждать. Подобравшись, она каким-то образом делает прыжок в мою сторону. Изо всех сил я, закрыв глаза, бью тварь обмотанным кулаком.
Вы нанесли урон кислотному студню: 1 (удар кулаком).
Шкала здоровья твари даже не шелохнулась. А вот мое резко поползло вниз – студень поглотил меня всей своей массой, и все, что я дальше чувствую – адская непереносимая боль разъедающей меня заживо кислоты.
Я кричу, но тут же давлюсь залившейся в глотку желеобразной кислотой.
Задыхаюсь, грудь раздирает изнутри, и мой болевой порог многократно превышен. Я теряю сознание…
…но окончательно не умираю. Сквозь забытье слышу чьи-то голоса вокруг:
– …разве стал убегать, Хфор?
– Чем? Голыми руками?
– …эффект неожиданности!
– …объекта свидетельствует о низком…
– Деинсталляция интерфейса Augmented Reality произведена успешно!
– …Приехали!
Меня кто-то пихает в плечо. Открываю глаза.
– Приехали, говорю, сынок! Просыпайся! – я в машине, и меня трясет, ухватив за ворот рубашки, усатый таксист.
– Куда приехали? – у меня полная дезориентация в пространстве и времени. – Где я?
– В Караганде! – рычит водитель. – Тебе «Серебро» нужно было? Вот оно, твое «Серебро»!
– Серебро… – я смотрю в окно и вижу ресторан. – Сколько с меня?
– Восемь сотен.
Расплачиваюсь и, с трудом двигая онемевшим телом, вылезаю из машины. Такси резко трогается и уезжает.
Дождь уже закончился. Я смотрю под ноги и понимаю, что стою в луже. Выхожу из нее и ощущаю вибрацию в кармане брюк. Вытаскиваю телефон – номер мне не знаком.
– Да!
– Ты где потерялся, пропаданец? – голос Павла весел и бодр. – Шеф тебя требует, уже весь ресторан на уши подняли, еле твой номер нашли – хорошо у Дарьи был записан!
