Текст книги "Кошмары Сергея Чернова (СИ)"
Автор книги: Данил Кузнецов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
КОШМАРЫ СЕРГЕЯ ЧЕРНОВА
(повесть в сновидениях с прорывами в явь)
Явь – 0. Перед сном
(Вместо пролога)
Небо за окном тёмно-синее, почти чёрное, с оттенком фиолетового. Не видно ни единого огонька.
В комнате темно. На столе сидит мужчина лет двадцати восьми и смотрит в окно, двумя пальцами держа дымящуюся сигарету.
Нет-нет, Сергей Чернов так-то не курил – бросил пару лет назад после не очень удачных первых попыток. Но теперь, в ноябре 2028 года, он понял, что пришла пора начать снова.
Дело в том, что Сергею стали сниться кошмары.
Это не были обычные страшные сны, когда пугаешься обычных, а потому неожиданных в навеваемом ужасе вещей. Каждое из сновидений Сергея кончалось тем, что его убивали.
Но страшен был даже не сам факт его смерти, а сюжет сна, неизбежно подводящий к такому финалу, то, что гибель Сергея была абсолютно логичной и естественной, – как будто она могла что-то значить. Но что именно, Сергей не понимал.
Ему приснились три кошмара, каждый из которых стал серьёзным испытанием для его психики. И вот он теперь сидит и курит, боясь, что в эту ночь увидит четвёртый сон с таким же концом.
Сигарета потухает. Сергей хочет зажечь ещё одну, но видит, что пачка пуста. Идти в магазин ему не хочется. Хочется спать. И – по возможности – не видеть снов.
Желание непреодолимо. Он слезает со стола и делает неуверенный шаг к кровати. Думает: «Стоит ли?..» Но физиологическая потребность одерживает верх.
Сергей кладёт голову на подушку, укрывается одеялом... и видит очередной кошмар.
Сон – 1. Vehikiller
Был обыкновенный облачный день поздней осени, которая, по сути, уже претендовала на звание ранней зимы. Сергей ехал на своей чёрной машине с работы – вернее, стоял в пробке. Светофор смотрел на ряд машин красным глазом далеко впереди.
Сергей стоял в крайнем справа ряду, почти впритык к тротуару, и от скуки глядел в окно на всё подряд.
Навстречу по тротуару шёл Кирилл Краснов, его приятель. Увидев его, Сергей опустил стекло и, высунувшись в окно, крикнул ему:
– Эй, привет, Кирилл!.. – но тут произошло что-то странное.
Машина Сергея внезапно (совершенно без его участия) рванулась вперёд, словно желая наехать на Кирилла. У неё не получилось: тот успел отпрыгнуть в сторону, а Сергей, повинуясь проснувшейся на мгновение интуиции, быстро поставил автомобиль на ручник.
– Совсем с ума сошёл?!! – крикнул явно напуганный Кирилл. – Ты мог меня убить!
– Да я сам не понял, что случилось! – ответил Сергей, сжимая вспотевшей ладонью рычаг ручника. – Машина как будто сама поехала...
– Иди лечись! – сказал напоследок Кирилл и пошёл дальше.
Сергей услышал сзади недовольный вопль клаксонов, увидел, что уже зажёгся зелёный сигнал, а очередь перед светофором начала помаленьку рассасываться, выключил ручник и плавно выжал газ, направляя машину к дому.
На оставшемся пути он размышлял над неожиданным происшествием. Как автомобиль мог сам поехать, да ещё не прямо, а повернув вправо градусов на двадцать – точно на Краснова?! Сергей не понимал этого. Ему в голову лезли всякие мистические объяснения в духе рассказов Стивена Кинга, но он упрямо отгонял их, отказываясь верить в то, что, по его глубокому убеждению, было нереальным.
После того как Сергей загнал машину в гараж, он несколько минут неторопливо протирал тряпочкой стёкла и при этом разговаривал с автомобилем. Эта привычка выработалась у него пару лет назад, когда он только начал водить, и иногда проявлялась до сих пор.
Правда, раньше автомобиль не отвечал.
– ...Знаешь, ты поступил сегодня очень некрасиво, – говорил Сергей своему чёрному «опелю», рассеянно водя куском ткани по лобовому стеклу. – Ты чуть было не наехал на моего – теперь уже, возможно, бывшего – друга...
Тут произошло то, чего Сергей никак не ожидал – и что стало первым шагом в изменении его представлений о мире, в котором ему приходилось жить.
Сами собой включились фары; Сергей в испуге отпрыгнул от автомобиля и застыл, не понимая, что происходит. Завёлся двигатель; а Сергей помнил, что сам его заглушил. А в следующую секунду от переда машины отлетели номерные знаки; казалось, транспортное средство само выплюнуло их. И раздался низкий, почти рычащий голос:
– Ты не понимаешь... Ты ничего не знаешь о моём отношении к этому человеку.
Пару секунд Сергей был настолько ошарашен, что просто стоял столбом, открыв рот и не зная, что делать. Затем до него дошло: это говорил его чёрный «опель».
– Ты... ты умеешь разговаривать?! – севшим голосом произнёс Сергей, всё ещё не веря в происходящее.
– Умею, как видишь, – сказала машина, и шум мотора смолк. Наверное, самопроизвольный запуск двигателя был всего лишь демонстрацией возможностей разума, неожиданно обнаружившегося внутри стальной коробки на колёсах.
Сергей заметил, что «опель» говорил почти так же, как человек: место, откуда слетели номера, шевелилось наподобие рта; но голос звучал словно из-под капота.
– Ну... и что такого Кирилл сделал тебе, что ты решился убить его? – спросил Сергей свой автомобиль, мысленно успокаивая себя: «Ничего особенного. Просто моя машина заговорила. А так в целом всё нормально». Однако он знал, что уже почти ничего не нормально. И вряд ли будет в дальнейшем.
– Когда-то он был моим владельцем, – начал «опель», – года три назад. Он, как и ты, пока я с тобой не заговорил, видел во мне псевдоживое существо – но не заботился, как ты. Он пинал меня, со всей силы захлопывал двери и багажник, любил играться с ключом зажигания, ради забавы копался в моих внутренностях, разливал газировку по приборной панели... хорошо хоть коробка передач у меня автоматическая... Я решил прибегнуть к ненасильственному сопротивлению: отказывался заводиться, собирал по дорогам все неровности, старался как можно чаще прокалывать шины. Не помогло – издевательства продолжались. Тогда я объявил «стоячую забастовку» – стоял в гараже с нажатой педалью тормоза, а также (на всякий случай) ручником, пока не пришёл какой-то незнакомый человек и не уехал на мне. Тогда до меня дошло, что тот урод, с которым ты дружишь, меня продал. – Сергею показалось, что он услышал грустный смешок, донёсшийся из металлического чрева машины. – Я вынашивал планы мести, но осуществить их мне не удалось: этот урод ни разу не встретился мне!.. Потом меня продали тебе. А сегодня, когда я всё-таки увидел его, ты помешал мне переехать этого гада. Я расстроен. Но ничего: возможность, наверное, ещё представится...
– А если нет? – спросил Сергей. – Если ты больше никогда его не увидишь?
– Я знаю, где он живёт, – ответил автомобиль.
– А если я не дам тебе осуществить задуманное?
– Тогда я сначала убью тебя.
Бампер машины изогнулся в злобном оскале.
"Если я открыто заявлю о своём намерении спасти Кирилла, то он прикончит меня прямо здесь, – подумал Сергей. – Значит, придётся что-нибудь придумать, чтобы он не догадался. А потом... солью бензин, чтобы он не мог никуда поехать, оболью и подожгу, а то эта колымага представляет серьёзную опасность.
Смешно. Мой автомобиль – убийца. Vehicle killer. Vehikiller. Как всё просто".
– Ты знаешь, что убивать человека, который тебя когда-то всего лишь достал, – это вообще-то немного слишком? – попытался Сергей наставить «опель» на путь истинный. – К тому же, по нашим законам это серьёзное преступление. Официально ты принадлежишь мне, поэтому, убив Кирилла, ты автоматически сделаешь меня главным подозреваемым, а я с большой вероятностью сяду в тюрьму, потому что в полиции люди ни во что не верят, а тем более – в говорящие автомобили! То есть, осуществив свой план, ты сделаешь хуже и Кириллу, у которого вообще-то есть семья, и мне, а значит, и себе: кто будет присматривать за тобой, пока я буду гнить на зоне? Ты об этом подумал?
– Если я предварительно перееду тебя, это избавит тебя от ответственности. Даже по вашим тупым законам, – невозмутимо пророкотала машина.
«И ведь не поспоришь», – подумалось Сергею.
– Отговорить тебя, как я понял, не удастся?
– И не мечтай, – ухмыльнулся «опель». – Хотя попробовать можешь. Но вряд ли у тебя получится.
«Это я уже понял», – подумал Сергей, а вслух сказал:
– А если я попрошу тебя просто повременить с дерзкими планами, ты меня послушаешь?
Несколько секунд автомобиль молчал, видимо, обдумывая слова своего «хозяина».
– Хм... это, пожалуй, возможно. И даже в какой-то мере разумно. Всё зависит от того, сколько времени ты будешь меня удерживать – и что станешь делать потом.
– Обещаешь, что хотя бы в эту ночь ты не уедешь из гаража для осуществления своего замысла? – спросил Сергей.
– Да, – подумав, прорычал «опель».
– Хорошо.
Сергей вышел на улицу и привычно запер дверь гаража. Увидел невдалеке валяющийся шлакоблок массой примерно в полцентнера и, недолго думая, припёр им тонкую стальную дверь – от греха подальше.
А придя домой, он стал думать, что ему делать.
Когда человек ушёл, «опель» тоже стал думать, как ему поступить. С одной стороны, он дал своему «хозяину» обещание в эту ночь оставаться на месте; с другой, это были всего лишь слова, точнее, даже одно слово. Но «опель» был не из тех, кто не выполняет данные кому-либо обязательства. Поэтому нарушить обещание ему было бы очень трудно.
А отомстить он ещё успеет. Обязательно. Но – чуть позже. Ведь обещание распространяется только на ночь...
Автомобиль выключил фары и провалился в некий эквивалент сна.
А когда он «проснулся» утром, то обнаружил, что номера прикручены на место, ручник привязан верёвочкой к вентилю опускания стекла у бокового окна, а из бака слит почти весь бензин.
И, естественно, это ему не понравилось. Даже очень.
Сергей вышел из пункта приёма объявлений популярной городской газеты, куда он только что подал объявление о продаже машины. Он надеялся ещё несколько дней водить «опель» за бампер (так как носа у автомобиля в человеческом понимании нет), а там уже отыщется покупатель, и Сергей наконец-то избавится от проблемной тачки – а заодно и от связанных с ней неприятностей.
Он шёл по тротуару по направлению к своему дому – а жил он на двадцать девятом этаже высотки, – как вдруг увидел впереди такое, что у него чуть не остановилось сердце.
По дороге навстречу Сергею ехал его «опель». Должно быть, тот как-то вырвался из гаража – и теперь мчался прямо на своего владельца.
Фары были разбиты, номера сорваны, да и вообще весь перед помят – наверное, прошибить дверь, припёртую шлакоблоком, оказалось нелегко. В салоне лежала порванная верёвочка" значит, «опель» смог освободить ручник. А ехал он сейчас на последних каплях бензина: абсолютно весь у Сергея слить не получилось.
Расстояние стремительно сокращалось. Только теперь Сергей подумал о том, что нужно бежать. Но в то же время какая-то его часть настойчиво твердила, что уже слишком поздно.
«Это конец. Он меня сейчас задавит».
Поднялась волна паники. Сергей закричал, развернулся и понёсся было вперёд – и прочь, но «опель» в этот момент выжал газ, доворачивая в нужную сторону.
Страшный удар в спину отбросил Сергея на несколько метров вперёд; он почувствовал страшную боль и коротко крикнул. Потом и на это не осталось сил.
Последнее, что он увидел, лёжа на холодном асфальте, – это оскаленная пасть автомобиля, несущегося прямо на него с целью размазать по дороге.
Сон – 2. Волосы
Тишину в ванной нарушало, кроме стука капель, выбегающих из подтекающего крана, лишь монотонное жужжание машинки для стрижки. На пол и на одежду падали клочки волос, но человек, в руке которого находилась машинка, не обращал на это внимания, с интересом смотря в висящее напротив него зеркало.
Сергей Чернов стригся.
Когда результат труда стал более-менее удовлетворительным, Сергей убрал устройство обратно на полку, отряхнул одежду от прилипших волос, подержал пару минут голову под струёй воды из-под крана и, вытерев шевелюру полотенцем, подмёл пол в ванной.
Вышел оттуда, направился на кухню, поставил чайник. Почувствовал, как зачесалась под футболкой спина. «Наверное, волосы под одежду залетели», – подумал Сергей и поскрёб кожу пальцами, достав с того места несколько небольших волосков.
Минуту или две всё было нормально. Чайник почти вскипел, как вдруг у Сергея зачесались сразу и спина, и живот. Чернов подумал: «Что такое?..» – стал чесать напомнившие о себе части тела; дождавшись, пока закипит и автоматически отключится чайник, прошёл в ванную и, встав перед зеркалом, сдёрнул футболку.
На голом торсе были видны волосы, с виду также попавшие туда при стрижке, – и довольно много, больше, чем теоретически могло залететь под одежду. В голове Сергея заворочалось какое-то смутное подозрение, но он только вздохнул, открыл кран и стал смывать налипшие на кожу волосы.
Постепенно у него складывалось ощущение, что их не становится меньше, а наоборот, волосы прибывают буквально из ниоткуда. Там, где Сергей проводил рукой, собирая несколько граммов роговых образований, через секунду было столько же волос, сколько до этого, а ещё через секунду – уже даже больше.
Ко всему прочему, зачесались также шея и ноги. Сергей чертыхнулся, снял остальную одежду, залез в ванну и включил душ.
Тёплая вода не бодрила, но и не расслабляла. Сергей намылился и принялся смывать с себя волосы новым способом.
Сначала ему казалось, что он достигает успеха, но вскоре Сергей понял, что волосы продолжают накапливаться на нём. Тогда ему стало немного страшно.
К тому же, эти «обрезки», кажется, начали борьбу за право поселиться у него на лице.
Сергей провёл мокрой ладонью по бритому недавно подбородку – и почувствовал, что волосы добрались и туда. Поспешно ощупал всё лицо – и пришёл к неутешительным выводам.
Волосы постепенно, но неудержимо захватывали его тело.
В голове начали прорастать семена страха. Сергей заработал ладонями ещё активнее, но ничего не вышло: маленьких, но оттого не менее противных врагов меньше не становилось. Волосы, неизвестно как появлявшиеся на его теле, кололи всё сильнее. Ощущение это было почти невыносимым. Впрочем, частица «почти» в скором времени отпала – Сергей не выдержали вместо того, чтобы елозить руками по коже, стал беспорядочно чесаться, стараясь теперь не убрать плодящихся «паразитов», а хотя бы прогнать выводящую из себя чесотку.
И опять – тщетно. Вскоре мучительный свербёж распространился по всему кожному покрову; «обрезки» волос теперь покрывали тонким слоем почти всё его тело, и слой этот постепенно утолщался. Лишь на лице им всё ещё было трудно закрепиться.
А Сергей уже был в панике. Когда ни с того ни с сего происходит такое, невольно начинаешь терять рассудок. Если раньше Сергей совершенно отказывался верить в существование мистического мира, то в этот момент его непоколебимая уверенность начала понемногу рассыпаться в прах.
Вода всё ещё лилась из душа, но особого влияния не оказывала – наоборот, теперь только приклеивала волосы к коже, а также не давала открыть глаза, попадала в уши, втягивалась с дыханием в нос: охваченный ужасом Сергей, стоя в ванне, дышал часто и неровно. Мозг отказывался внятно думать; все успехи Чернова по релаксации свелись к тому, что он осознал тот факт, что сам себе он помочь не в состоянии. И кто-либо другой – тоже.
И вот это повергло его в настоящую панику.
Сергей закричал, тем самым открывая волосам дорогу прямо ему в рот. Закашлялся, когда те проникли ему в глотку. Тем временем «враги» добрались до его носа.
При следующем вдохе маленькие иголки из биомассы разлетелись по всей слизистой оболочке носовой полости, заставив чихнуть и втянуть воздух ртом. Стало ещё хуже: после этого волосы получили возможность распространяться по дыхательным путям, исколов изнутри трахею и погружаясь дальше, в бронхи.
Сергей стал задыхаться: каждый вдох добавлял боли в дыхательной системе и способствовал продвижению волос в лёгкие. К тому же, паника увеличивала потребность в кислороде, а Сергею в таком ситуации и обычную-то норму отрабатывать было нереально.
Волос становилось всё больше. Их в носу скопилось так много, что воздух едва проталкивался дальше – и уж совсем маленькая его части достигала-таки лёгких. Сергей, чувствуя прогрессирующее удушье, осел под душем на покрытый эмалью чугун ванны.
Наконец, он больше не мог дышать. Мозг пронизала последняя отчётливая мысль: «Это конец. Я умираю».
Умирал он ещё полторы минуты – очень долго, с его точки зрения, и мучительно.
Сон – 3. Чайник
Сергей Чернов сидел на кухне и гипнотизировал взглядом только что включённый чайник, из которого доносилось едва слышное шипение.
Всего несколько минут – и он станет обладателем кружки свежего горячего чая...
Вдруг в голове буквально ниоткуда появилась непрошеная мысль: «Нет, не стану. Чайник взорвётся. И убьёт меня».
Пару секунд Сергей в недоумении хлопал глазами, а затем начал безмолвный диалог с самим собой.
«Что за чушь?! Чайник вроде относительно новый; даже то, что он хотя бы просто сломается, очень маловероятно. Даже если в нём появится трещина, то ничего фатального не случится: я успею его отключить... А взорваться чайник теоретически не может: в нём пар не создаст необходимого давления; а когда вода достигнет точки кипения, он сам выключится. Именно выключится, а не взорвётся!»
Но «альтер эго» Сергея, по его ощущениям, не было удовлетворено этими доводами. Чернов оперировал лишь обычными жизненными понятиями, а той части его разума, которая и затеяла весь этот разговор, этих доводов, видимо, было недостаточно.
«Ты знаешь, что он взорвётся, – нашёптывал Сергею внутренний голос. – Знаешь, что об этом позаботилось я, твоё шестое чувство, но не хочешь поверить в это. Можешь, но не хочешь. Поэтому и сдохнешь».
«Даже если чайник лопнет, это вряд ли меня убьёт, – ответил Сергей своему „альтер эго“. – В крайнем случае я получу ожоги – скорее всего, не смертельные, но, конечно, неприятные. Если чайник взорвётся, я выживу; но этого, я знаю, не случится!»
«Случится, – печально произнёс внутренний голос. – Кстати, он уже почти закипел». Действительно, шипение погружённого в воду нагревательного элемента давно перешло в низкий, почти неслышный рокот, свидетельствующий о том, что температура воды подбирается к стоградусной отметке.
«Он выключится», – сказал себе Сергей, но это было неубедительно. «Тогда лучше я отойду на безопасное расстояние», – подумал он, кое-как поднялся со стула и пошёл через коридор к комнатам, впрочем, после двух шагов перейдя на бег.
Но добраться до комнаты, где мог бы найти спасение, Сергей не успел. Последовал обжигающе горячий удар в спину и затылок, затем – пустота.
Сон – 4. Фейерверк
Сергей Чернов шёл по вечерней улице домой. Ботинки утопали в снегу, но одежда надёжно предохраняла его от холода.
Был праздник Четвёртого ноября; по тротуарам ходили чуть менее редкие, чем обычно, прохожие; тёмное небо в призрачной дымке облаков изредка прорезали вертикальные столбы дыма от фейерверочных ракет, в высшей точке расцветающие взрывом с образованием расходящихся струй разноцветного пламени.
Настроение у Сергея было приподнятым; почему – он не знал, да и не старался понять. Ему просто было хорошо, и он желал, чтобы это продолжалось как можно дольше.
Фейерверк приближался. Ракеты, по-видимому, располагались в одну ломаную линию: каждый новый запуск происходил примерно на полметра ближе, звучал чуть громче и был чуть ярче – а пущенных подряд ракет Сергей насчитал уже не менее тридцати.
Внезапно у Сергея появилось странное безотчётное чувство опасности, как будто сейчас произойдёт что-то нехорошее. От неожиданности от замедлил шаг, удивлённо заглянув в себя и обнаружив очаг нехорошего предчувствия неизвестно чего.
Опомнившись, он продолжил движение, сосредоточившись на дороге. Под снегом как раз в тот момент оказалась замёрзшая лужа, и ботинок Сергея скользнул по гладкой ледяной поверхности, заставив Чернова пошатнуться и чуть не упасть.
Отвлёкшись на это, Сергей пропустил первый этап начавшихся кошмарных событий, в отличие от некоторых прохожих. Он услышал только слабый крик, прежде чем почувствовал на своём лице то, что сразу превратило тяжкое предчувствие в молчаливый ужас.
Послышавшийся ему крик Сергей принял за радостный возглас кого-то из празднующих. Тихого хлопка, последовавшего за этим, он вообще не расслышал, но в следующую секунду ощутил, как на его физиономии появились какие-то тёплые брызги.
«Что за?..» – промелькнуло у Сергея в голове, он провёл по лицу ладонью – и был ошарашен, увидев на пальцах капли тёмно-красной жидкости с какими-то противными склизкими сгустками.
«Что это?!!!» – завопил его разум, а тело замерло на месте. Вскоре Сергей сообразил: «Да это же...»
Фейерверк стал понемногу уходить в сторону; место, откуда донёсся тот крик, оказалось точкой поворота.
«...кровь!!!»
Сергея затрясло. Он стоял на одном месте и дрожал, не зная, что делать. В нём бурлил страх неизвестности; он знал, что происходит что-то страшное, но незнание – что именно – разрывало его сознание.
«Надо спасаться!» – кричала какая-то часть Сергея, но сам он думал о другом: «Ничего этого не было. Кровь мне привиделась. Надо идти домой».
Две составляющие его разума начали борьбу друг с другом; призом был контроль над его телом и, следовательно, направление, в котором Сергею нужно было бы двигаться. Однако то, что случилось в следующие секунды, обеспечило в этой незаметной борьбе безоговорочную победу первого варианта.
Человек, шедший на десяток метров впереди Сергея и остановившийся, когда раздался первый крик, неожиданно стал подниматься вертикально вверх подобно стартующему космическому кораблю. Он-то не преминул, поняв, что это не сон, огласить улицу рёвом, в котором слышались безграничное изумление и абсолютный страх.
А взлетев за три секунду метров на тридцать, он с негромким чавкающим хлопком... взорвался, словно фейерверочная ракета, и его кровь и ошмётки внутренностей коротким дождём упали на пешеходную дорожку, облив ближайших прохожих (в том числе Чернова) и заставив снег в некоторых местах порозоветь, покраснеть или даже побуреть.
Сергей заорал и помчался прочь.
«Так вот что это – фейерверк, в котором в роли ракет выступают люди, – думал он на бегу. – Только бы это не случилось со мной!..»
Люди на тротуарах заметались в панике, поражённые увиденным. Под звуки праздничного салюта это выглядело немного алогичным, но кровь на снегу делала начавшийся беспорядок вполне оправданным.
Люди бежали – кто домой, кто вообще куда глаза глядят, а кто-то – на месте, кругами. И несколько раз в минуту кто-то из них взмывал ввысь и разлетался красными брызгами, увеличивая всеобщее смятение и сея ужас.
Сергей нёсся вперёд, не разбирая дороги. Он надеялся, что, если отойти подальше от места начала всей этой круговерти, то его этот страшный «фейерверк» не заденет. Очень сильно надеялся.
Отчаяние пришло, когда ноги Сергея стали отрываться от земли. Он попытался, изменив позу, своим весом притянуть себя обратно к заснеженному асфальту, но безуспешно: он продолжал подниматься. И ровным счётом ничего не мог с этим поделать.
Кричать он не стал, сразу смирившись с неизбежным. «К тому же, я знаю, что это сон», – подумал Сергей, возносясь в чёрное небо вечера поздней осени, прежде чем неизвестная сила разорвала его на части.
Если это был сон, то называться он мог только настоящим кошмаром.
Явь – 1. Таблетки
В тот день – кажется, десятое ноября 2028 года – в аптеке было мало покупателей, поэтому продавщица Анюта развлекалась тем, что чатилась по Сети, болтала по телефону и смотрела по висевшему над входом телевизору какую-то мелодраму. Ей, несмотря на всё это, было ужасно скучно: сюжет сериала казался ей пошлым и неинтересным, а темы для бесед и переписки имели привычку исчерпываться.
Она как раз раздумывала, выключать ей «зомбоящик» или нет, когда звон повешенных на застеклённую дверь колокольчиков известил её о приходе покупателя. «Наконец-то с живым человеком поговорю», – подумала Анюта и встала, поворачиваясь к долгожданному посетителю.
Это был ничем не примечательный человек лет под тридцать в чёрной куртке и джинсах; таких на улицах – каждый пятый. Но продавщице сразу бросилось в глаза необычное выражение его лица, – словно он чем-то напуган, причём точно не знает, чем именно. Такой человек вполне мог стать психом, совершить самоубийство или умереть каким-нибудь другим способом.
Анюта передёрнула плечами, отгоняя непрошеные мысли, и обратилась к покупателю:
– Что вас интересует?
– У меня тут такая проблема... – неуверенно начал мужчина, и Анюта поняла, что это связано с его загашенным видом. – В общем, короче, у вас есть что-нибудь от кошмаров?
Будь продавщица на пару лет моложе (сейчас ей было двадцать пять, и она уже ничем не удивлялась), она бы обязательно прыснула от смеха при таком вопросе. Но в данный момент Анюта невозмутимо поинтересовалась:
– Глицин подойдёт?
Мужчина рефлекторно кивнул: по-видимому, ему было вообще без разницы, какими таблетками насиловать свой мозг. Продавщица вздохнула и взяла с полки нужную упаковку.
Когда мужчина, расплатившись, выходил из аптеки, Анюта задумчиво проводила его взглядом и зачем-то подумала: «Только бы он прожил подольше...»
А потом вернулась к сериалу и своему мобильнику.
Сергей Чернов в тот день ушёл с работы пораньше, чтобы успеть в аптеку до закрытия. Кошмары заставили его задуматься над тем, всё ли с ним в порядке. Напрашивался ответ – нет, но Сергей не был до конца уверен в этом – вот и решил проверить это, пропив курс каких-нибудь лёгких таблеток. Если это просто небольшое расстройство, то кошмары, скорее всего, прекратятся. Но если нет... Сергей надеялся, что в его случае всё же реализуется первый вариант.
Придя домой, он открыл коробку с двумя блистерами маленьких белых таблеток и сразу же высыпал в себя штук десять «колёс». А что, глицин реально лёгкий, побочные эффекты от такого количества вряд ли будут ощутимыми...
Сергей надеялся, отходя ко сну, что таблетки ему помогут и он в эту ночь не увидит кошмаров.
Напрасно надеялся.
Сон – 5. Кошмар в поезде
Сергей Чернов лежал на нижней полке в купе грохочущего по рельсам поезда и смотрел вверх. Мыслей не было. Заняться было решительно нечем. Даже Интернет не приносил удовольствия. А ехать ещё долго...
Смешно, конечно, – но Сергей не знал, куда он едет. Что ж, на то и сон, чтобы не знать лишних подробностей. Но для Сергея в тот момент поезд был реальным.
Состав начал замедлять ход – наверное, приближался к какой-то станции. Сергей знал одно: ему там выходить не надо. Поэтому он продолжал не двигаться с места.
Через пару минут он услышал звук открываемой двери купе и сел, желая посмотреть на своего новоявленного попутчика.
Это был высокий светловолосый мужчина чуть старше Сергея в бурой кожанке и с небольшим рюкзаком на плече. Увидев, что купе не пустое, вошедший запоздало стукнул в дверь с внутренней стороны и поинтересовался:
– Можно?
– Угу, – ответил Сергей, поворачиваясь боком к попутчику. – Располагайся.
Незнакомец подумал и выбрал соседнюю – тоже нижнюю – полку. Поставил рюкзак на пол и ногой задвинул под «спальное место». Сел на полку, откинулся затылком на стенку купе и удовлетворённо выдохнул.
– Далеко едешь? – спросил Сергей.
– Ага, – зевнув, сказал попутчик. – А ты?
– Ещё дальше.
– Как зовут?
– Сергей.
– А меня – Кеша. Как попугая, – хихикнул попутчик.
Сергей с интересом разглядывал нового знакомого. Уж на кого-кого, а на попугая Кеша нисколько не походил. С ним было что-то другое... Но ничего конкретного Чернову в голову не приходило. Просто было в Кеше нечто... загадочное, что ли. И глаза – две бездонные пропасти цвета маренго.
Поезд тронулся. Пейзаж за окном вновь превратился в длинный и скучный видеофайл.
– А ты кто по роду деятельности? – спросил Кеша, жуя вытащенный из рюкзака шоколадный батончик.
– Менеджер. И на ближайшее время, кажется, в отпуске.
– А я некромант. Шутка, – добавил Кеша, увидев, как изменился в лице Сергей, и довольно хохотнув. – Всем так говорю. Никто пока прикол не оценил... На самом деле я веб-дизайнер. Как и ты, чепухой страдаю на рабочем месте... Я тоже в отпуск еду. Зачем – не знаю...
– И я не знаю... – пробормотал Сергей, заставив попутчика в очередной раз коротко хохотнуть.
Но Сергею не было смешно: он внезапно осознал, что «признание» Кеши необязательно являлось шуткой. Что-то в облике соседа по купе было присуще скорее уж действительно некроманту, чем веб-дизайнеру.
Однако спросить об этом Сергей не решился.
Какое-то время они говорили о всяких пустяках, лучше узнавая друг друга и налаживая отношения. Сергей понял, что Кеша мог бы быть его приятелем, напарником, но никак не близким другом. Долгое время контактировать с человеком, в котором есть что-то странное, – от этого кто угодно сойдёт с ума. Так что Сергей был даже рад, что Кеша (тот так и не открыл своего полного имени) – всего лишь его случайный попутчик.
Дверь купе так и осталась приоткрытой, и мужчинам было видно, как пассажиры ходят по коридору в направлении вагона-ресторана и обратно.
– Ты пойдёшь? – спросил Кеша, подбородком указывая в сторону местной столовой.
– Не, у меня своё есть, – ответил Сергей, достал из своей сумки бутылку воды и демонстративно отпил несколько глотков.
– И у меня. – Кеша зачавкал очередным батончиком. – Хорошо, что мы здесь ни от чего не зависим.
В его словах Сергею почудился некий подтекст, словно веб-дизайнер на что-то очень тонко намекал. Но догадаться, на что именно, менеджер так и не смог.
Вскоре наступил вечер; за квадратным окном сгустились серые сумерки. Пора было устраиваться на ночь.
Сергей и Кеша просто легли на полки, подложив предплечье под голову. При этом «некромант» произнёс:
– Если ночью увидишь что-то необычное, не пугайся. Просто разбуди меня. Если, конечно, к тому моменту я не проснусь сам.
Сергей набрался смелости и спросил:
– Эй, ты о чём вообще?
Кеша не ответил. Через пару минут Чернов услышал его ровное и глубокое дыхание.
Засыпая, Сергей размышлял над словами соседа по купе. Что тот имел в виду под «чем-то необычным»? Не связано ли это со странностями самого Кеши – в том числе и с его «признанием»?
