Текст книги "Иная Эра: Закат"

Автор книги: Данил Ивакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ты что, не рад меня видеть? – кокетливо, крутя тонкий локон волос в пальчиках, спросила Лилиан.

– В… входи, конечно, – все еще не придя в себя, заикаясь, сказал хозяин. Он отошел от двери, приглашая девушку внутрь.

– Ах, какой же ты нерешительный! – с игривой улыбкой сказала ему Лилиан.

Она бросилась на шею эльфа, обнимая его. И именинник понял, что все закончилось, она действительно здесь, рядом с ним. Он подхватил любимую на руки и закружил. Ее волосы пахли розами, выросшими на полях ее родины – красивейшего города под горой Моунфута. Они развевались, обдавая эльфа пьянящим ароматом, и влюбленные кружились, кружились и кружились.

– Ну, ну, хватит уже, будет еще много времени, давайте праздновать! – с ухмылкой сказал Янис (главный мечник в их отряде). Он не был высокого роста, но его заслуги перед Родиной возвышали Яниса над многими обывателями. Несмотря на то, что он часто учил эльфа уму-разуму, тот прощал ему все, так как мечник был одним из его лучших друзей.

Эльф с большой неохотой отпустил Лилиан, взглянув ей в глаза. Там он увидел не только безграничное счастье, но и какое-то смутное беспокойство. Прекрасные глаза девушки были как будто затуманены. Чтобы не омрачать радость встречи, эльф пока не стал ее ни о чем спрашивать.

Растерянно оглянувшись, хозяин виновато сказал:

– Друзья, мне очень жаль, но я не собирался праздновать. Стыдно признаться, но мне нечем вас угостить.

– Ха, что бы ты делал без отличного парня Грукхока! Я все предусмотрел, – как всегда весело пророкотал орк, вытаскивая из огромной сумки, которую он всегда носил с собой, никому не показывая содержимого, бутыли с вином и разнообразные яства. Все удивились. Редко выпадал случай увидеть содержимое его удивительной сумки.

Несколько секунд потребовалось огромному воину, чтобы накрыть далеко не скудный стол. Перед друзьями возникли сыры, запеченный окорок, несколько копченых рыбин нескромного размера и каравай прекрасного свежевыпеченного хлеба. Тут же радовали глаз смелых вояк бутыли с отличным вином из погребов самого Бьернгаута.

– Ну что ж, к столу! – с неописуемым счастьем сказал эльф.

Но прежде он набрал в легкие побольше воздуха и воздел руки к небу. И, о чудо, еда, окутавшись малиновым свечением, взмыла в воздух и как по команде приземлилась на белоснежный стол гостиной, уже нарезанная и уложенная на прекрасные фарфоровые блюда и тарелки. Звякнули бокалы и наполнились красным вином. Все было готово.

Гости уселись на свои любимые места. Рассел (мастер бесшумных убийств) сел прямо около горящего камина. Грукхок расположился на кожаном диване, который был ему слегка маловат. Янис развалился в красивейшем, сделанном в пятом цикле, кресле. Мартин (человек, предпочитающий только короткие, быстрые клинки со щитами) сел в точно такое же кресло, но напротив Яниса. Незаменимый член их команды – Таран (он единственный понимал толк в алхимии и был прекрасным стрелком из арбалета) – предпочитал праздновать около окна, сидя на подоконнике. А Лилиан и виновник торжества подобрали себе простенькие стулья и сели во главе стола.

– Можно я первая скажу тост? – мило покраснев, спросила девушка.

Она посмотрела на друзей и увидела одобрительные кивки их голов. Набравшись смелости, так как всегда нервничала, произнося торжественные речи, Лилиан встала из-за стола и начала говорить. Ее непокорные волосы упали на мраморный лоб, но это не помешало ей высоко поднять стакан с прекрасным вином и с нежностью посмотреть на любимого.

– Сегодня знаменательное событие, нашему другу, командиру и моему возлюбленному исполнилось тридцать три года. Насколько я знаю, это не так много для эльфа, но ты уже успел многого добиться: статуса, звания, дружбы и любви. Ты очень важная часть моей жизни, ты даешь мне крылья, придаешь мне силы и смелости, ты моя радость и счастье, – яркий румянец залил щеки девушки.

– Я поднимаю этот бокал за лучшего из эльфов, за лучшего из воинов, за лучшего из мужчин. За тебя, любимый!

Эльф нежно поцеловал ее в лоб, и все вокруг заулюлюкали и засмеялись.

– Ну, теперь я скажу все, что о тебе думаю! – скрывая улыбку, сказал Рассел, вставая со скрипящего кресла.

– Ты, мой друг, стал настоящим примером для подражания для многих студентов академии магов. Да что там для студентов… Даже для учителей, которые считают себя лучшими, ты можешь стать очень серьезным соперником. Да, кстати, а знаете ли вы, – он обвел взглядом присутствующих, – что наш друг окончил высшее заведение по изучению магических искусств в пятнадцать лет? А ведь многие студенты только переходят на предпоследнюю ступень в его возрасте. Ты много раз спасал наши жизни и жизни других существ, не пренебрегая самыми опасными заданиями. Мы все обязаны тебе. Будь здоров и успешен, пусть твой взгляд всегда будет верным, а удар точным. За нашего командира и моего друга! Ура!

Друзья удивленно переглянулись, такая длинная речь для Рассела была просто подвигом. Эльф похлопал друга по плечу, и все с криками сдвинули бокалы.

После этого тоста гости расслабились, разговор потек в своем привычном русле. Влюбленная парочка отошла в сторону, им было что друг другу рассказать. Янис и Мартин продолжили свой извечный спор о приоритетах своего оружия. Мартин утверждал, что двуручные клинки очень тяжелы и сковывают движения в бою. Блэйд же возражал, утверждая, что их сила и размер способны победить даже самого серьезного противника. Со стороны Тарана и Грукхока раздавались постоянные взрывы хохота. Наконец слово взял Янис.

– К сожалению, ты последний из северных эльфов – очень серьезно начал он. – Ты не знал, что такое жить среди своих сородичей, не знал своего родного дома и отца, но все мы всегда чувствовали, что ты один из нас, мы – твоя семья. Поэтому… я никогда не сомневался, что ты изменишь этот мир к лучшему.

Все слушали в полной тишине, понимая, что Янис говорит от чистого сердца. Эльф сидел в полном ошеломлении. Он чувствовал души и сердца своих друзей и был полностью счастлив. Все они действительно были его настоящей и единственной семьей.

Глава 4

Хасиис очнулся в странном пугающем месте. Кровать, на которой он лежал, скрипела на все лады при каждом движении его исхудавшего тела. Грязные, не знавшие отделки стены, без орнамента и каких-либо украшений, давили на него своей безысходной тоской. В глубине комнаты в небольшом подсвечнике горела оплывшая свеча. Ее огонек был неподвижен. Воздух в комнате был тяжелым и затхлым, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Ящер отбросил порванное одеяло и встал со своего ложа. Прихрамывая, он подошел к окну, чтобы понять, куда же его занесла нелегкая. В окне, кроме бескрайних свинцовых вод, он ничего не смог разглядеть. Вокруг простиралась бескрайняя водная поверхность. Только одинокий месяц, закрываемый пролетающими тучами, висел над замком, отбрасывая на воду призрачную лунную дорожку. Жутковатая картина. Хасиис вздрогнул.

В комнату вошел высокий худой эльф. В его облике хасиис почувствовал скрытую угрозу. Ящер и сам не смог бы объяснить себе, что так насторожило его в пришельце.

– Тебя ждут, – с натянутой улыбкой протянул гость, – одевайся, одежда лежит на той тумбе, я тебя буду ждать в холле внизу.

Он резко развернулся и быстро вышел из комнаты, с грохотом захлопнув дверь. Ничего не понимая, ящер послушно выполнил приказ. Он подошел к некоему подобию тумбы и надел такое же некое подобие одежды. В красном жакете, застегивающимся только на половину пуговиц, в серых потрепанных штанах, но в прекрасных кожаных сапогах, которые ему было очень тяжело надеть из-за специфического строения когтистой ноги, хасиис выглядел нелепо. Ящер спустился по каменной лестнице вниз в огромный холл, наполненный странными запахами, среди которых угадывались запахи гнили, тлена и еще чего-то, что заставило хасииса покрыться потом. Там его ждал эльф, уже успевший опустить на голову глубокий черный капюшон.

– Ну, наконец… – недовольно процедил сквозь зубы незнакомец, – пойдем, кое-кто мечтает с тобой познакомиться.

С кривой улыбкой эльф      взял хасииса под руку мертвой хваткой и повел по темному коридору, открыв проход незаметным рычагом, расположенным за сломанной статуей.

По лапам ящера прошел озноб, напряжение все больше возрастало. Он не решался взглянуть в глаза своему спутнику. На одном из крутых поворотов капюшон слетел с головы эльфа, и ящер увидел его глаза. Они были черны, как ночь, а зрачки светились ярко-желтым светом.

– Вампиры! – с ужасом подумал хасиис, осознав, что его ведут на пир, основным блюдом на котором, вероятно, будет именно он.

– Пришли, – язвительно процедил эльф сквозь зубы, открыв потайную дверь, ведущую в комнату из огромного на всю стену камина. В зале, куда они вошли, стояли пятеро. Четверо были одеты в уже знакомую ящеру одежду с капюшонами, пятый выглядел совершенно иначе. Он был облачен в красную мантию, окаймленную золотом, кожаные сапоги с серебряными узорами, на груди висел медальон, напоминающий череп с клыками. В странной пятиугольной комнате стоял алтарь, на котором лежал старик со связанными руками и повязкой на глазах. Мысли в голове ящера стали проноситься с огромной скоростью, паника охватила его.

– Все исполнено, – сказал эльф.

– Отпусти его, Дариан! – приказал человек в красном одеянии и, переведя взгляд на хасииса, добавил, – не бойся, мы тебя не убьем, подойди поближе.

Помешкав, эльф ослабил хватку и отпустил пленника. Ящер медленно подошел к алтарю. Хозяин сделал повелевающий жест рукой, и четверо черных фигур разошлись по углам комнаты. Они сели на колени и вытащили свитки из-под одеяний.

– Здравствуй, – величественно кивнул гостю вампир, – я Двэйн Эрсэр – хозяин этого замка и предводитель северного клана вампиров. С моего позволения ты будешь удостоен великой чести, станешь одним из нас.

Хасиис растерялся. Только что он думал, что его дни сочтены, а тут вдруг такая «милость». «И что я мог такого сделать, дабы быть удостоенным такой сомнительной чести. Не понятно, радоваться или грустить», – пронеслось у него в голове.

– Как твое имя? – спросил Двэйн.

– Додж Раптис, – хриплым голосом прошипел ящер, его горло сдавил спазм.

– Когда я тебя встретил, ты был практически мертв. Как ты теперь себя чувствуешь? Моему лекарю пришлось немало повозиться, чтобы подлатать тебя.

– Спасибо, ваша милость. Мне уже значительно лучше, – ответил ящер с благодарностью.

– Кто те люди, которые везли тебя? Ты помнишь, что случилось?

– Я точно не могу припомнить… последнее, что я помню – это мой фамильный дом, который пожирает пламя пожара. Вероятно, я потерял память и много лет скитался по городам и дорогам, не помня себя и не осознавая, кто я и откуда. Обрывки памяти подсказывают мне, что я был пойман работорговцами, и моя бедная судьба была предрешена. Но однажды мои хозяева получили письмо от некоего Рюка из Южных земель. Не знаю, чем я ему приглянулся, но меня бросили в повозку и, как мешок с зерном, повезли неведомо куда. Часы превращались в дни, а дни в недели, и я уже давно потерял счет времени. Какой сейчас год?

Двэйн хотел ответить, но Дариан его опередил.

– Десятый цикл, девятьсот девяносто пятый год, я надеюсь, мы уже можем начать? – раздраженно сказал он и поймал на себе испепеляющий взгляд Эрсэра.

– Начинайте! – сквозь зубы приказал вампир.

Люди в темных одеяниях раскрыли свитки и тихо монотонно забормотали. Ящер затравленно озирался вокруг, все происходящее пугало его. А когда он увидел, как с рук старика стекает кровь, то его чуть не стошнило. Через некоторое время над алтарем появилась отвратительная голова. Ящер не выдержал, и его все-таки вырвало.

Эльф бросил на него полный негодования взгляд и закричал, схватив хасииса за горло:

– Да ты знаешь, кто перед тобой, ничтожное существо, преклони колено и прояви уважение!

– Отпусти его, Дариан, живо! – приказала голова.

– Да, – повинуясь, сказал эльф, – да, мой господин, – уже тише прибавил он, отпуская ящера.

– Двэйн, это он, тот, о котором ты говорил? – спросил Остарот.

– Да, повелитель, и поверьте, на этот раз я не ошибся, – решительно ответил Эрсэр.

– Подойди ближе к алтарю, хасиис, встань на символ «Та», – приказала голова, повернувшись к Раптису. Случайно взглянув в глаза демона и увидев его клыки, ящер испытал животный ужас. Он попытался что-то ответить, но язык его не слушался. Внезапно голова ящера закружилась, ноги перестали чувствовать пол. Взмыв на несколько метров вверх, Додж, повинуясь воле Остарота, подлетел к алтарю и опустился на указанный символ. Потом была яркая вспышка, тьма и небытие.

– Где я? – очнулся через секунду ящер.

Хасиис висел в абсолютной темноте. Он попытался оглянуться, но ощутил только пустоту, наполненную страшным холодом. Его окружала абсолютная, кромешная тьма, сжимавшая грудную клетку. Ящер стал задыхаться, липкая рука страха сдавила ему горло. Тут раздался громкий звук, похожий на шум огромных крыльев. Ушные перепонки заныли, и ящер сдавил их руками. Сжавшись в комок, он повернул голову. Скорее почувствовав возникшее перед ним нечто, источавшее отвратительный запах, ящер попытался представить его размеры. Хасиису показалось, что оно находится везде. Оглушающий ужас наполнил несчастного. Внезапно вспыхнула молния, и он увидел Остарота в его естественном обличье.

Перед Раптисом в черном небытии возник глаз. Хасиис не мог оторвать взгляда от холодного и абсолютно пустого зрачка демона, но постепенно он заметил, что в нем загораются тысячи звезд.

– Тебе страшно? – оглушающе спросил демон.

Ящер не знал, что ответить. Показать ему свою гордость, сказав нет, или быть честным, ответив да. Он выбрал второе.

– Да, – крикнул Додж, чтобы демон его услышал.

– Это хорошо, – прогремел Остарот, и его страшный глаз закрылся. Наступила полная темнота, в которой мысли пульсировали в голове ящера: «Что же будет дальше, какова же моя участь, неужели я умру?». Но вдруг он услышал:

– Приготовься принять мой дар, – глаз демона открылся, и все мерцающие в нем звезды слились в одну сияющую, – ты будешь наделен великой силой, силой, которая не подвластна обычным смертным. Не многие вампиры удостаиваются чести быть обращенными лично мной, и это будет моим даром тебе. Ты приобретешь улучшенный геном. Совладай с ним, если сможешь.

Сказав эту фразу, демон захохотал. Подул сильный ветер, снова загрохотал гром, молнии засверкали в пустоте. Раптис потерял сознание.

Он лежал все в той же башне на скрипящей кровати. Голова гудела. Кровь пульсировала в висках, в глазах стояла серебряная пелена. Через завесу он разглядел фигуру, сидящую на краю его ложа.

– Очнулся, наконец, – сказал Двэйн. Его глаза как будто потухли, а голос был уставший, – как там в «Пустошах»? – тихо произнес вампир.

– Где? – переспросил ящер, ему было сложно говорить.

– Запомни, «Пустоши» – это царство нашего хозяина. Именно там произошло твое перерождение. Ты теперь один из нас.

Раптис ничего не ответил, он крепко заснул.

Ящер открыл глаза. Пелена прошла, тело еще пока болело, но он уже мог двигаться, сжав зубы. Протирая глаза, он услышал, как кто-то крикнул: «Очнулся, скоро приведу!». Додж осмотрел покои и увидел морского эльфа, стоящего у двери.

– Кто ты? – спросил хасиис.

– Я Бэрк. Хозяин приказал присматривать за тобой. Мне поручено отвести тебя на «Серый двор».

Эльф не был похож на типичного представителя своей расы. Одет он был в кожаный жакет, в самые простые сапоги и белую рубашку с запонкой на одном из рукавов. На его шее висел кулон с изумрудом, пристегнутый к ремню, держащему накидку. Черты лица эльфа были неправильны и вызывали неприятные ощущения. Это впечатление усиливалось, когда он улыбался, а голубоватый оттенок кожи делал его похожим на утопленника. Довершали портрет коротко стриженные волосы, свисавшие засаленными прядями на лоб и уши эльфа.

Додж уже собрался одеться все в ту же нелепую одежду, но услышал голос эльфа.

– Не нужно надевать эти лохмотья, тебе приготовили особый наряд. Сейчас я его принесу.

– Не понял, – удивленно пробормотал ящер.

И в эту же секунду в открытое окно влетело десяток летучих мышей, несших красное одеяние с серебряной вышивкой. Мыши отпустили одежду в руки хасииса и полетели в сторону Бэрка. И только сейчас ящер заметил правую руку эльфа, на которой полностью отсутствовала кисть. Именно туда и стали залетать мыши, исчезая там одна за другой. Вскоре на месте обрубка образовалась новая кисть.

– Что это было? – одеваясь, ошарашенно спросил ящер.

– Мой особый дар – улучшенный геном, я могу превращать любую часть своего тела в стаю летучих мышей и управлять ею. Между прочим ты тоже им владеешь, – ответил эльф.

– Я смогу управлять мышами? – удивленно спросил Додж.

– Нет, у каждого свой талант: кто-то может обращаться любым зверем, кто-то делать свою кожу невероятно прочной, а кому-то вовсе не нужно питаться кровью. Мы с тобой высшие вампиры, те, которым выпала честь родиться или приобрести свой уникальный дар и способности. Низшие представители нашей обители не имеют этого генома, он у них обычный, простой. Тебе же выпала честь быть обращенным самим лордом Остаротом.

– А почему я вообще сюда попал и зачем нужно было меня обращать? – непонимающе спросил Додж, застегивая ремень.

– Понимаешь… у господина Двэйна особое чутье, что-то он в тебе увидел, раз даровал перерождение. Но не все так просто, он, конечно, редко ошибается, но в последнее время это стало происходить все чаще и чаще. Репутация нашего царя падает, и не все из клана им довольны.

– Почему?

– Не задавай много вопросов. Ты оделся? Нам пора идти, – ушел от ответа Бэрк, и тут, глянув на лапы хасииса, удивленно спросил, – ты что… не надел сапоги?

– Они мне малы. Представители нашего вида обычно не носят обувь, – смущенно ответил Додж.

Эльф, одобрительно кивнув, указал ему на дверь:

– Пойдем, все уже ждут.

Хасиис, с трудом застегнув последнюю пуговицу, посмотрел на себя в зеркало и обомлел. Его тело набрало мышечную массу, все чешуйки отросли заново, когти на руках увеличились вдвое, а зрачок стал точно таким же, как и у Дариана.

– Привыкнешь, – ухмыльнулся Бэрк.

Они шли по старым коридорам замка, стены которых были украшены древними письменами, с большим искусством высеченными мастерами прошлого. Доджу хотелось все рассмотреть детальнее, но его спутник двигался в ускоренном темпе и не давал времени на остановки. Наконец вампиры добрались до массивной двери, обитой серебристым металлом.

– Пришли, – коротко сказал Бэрк и потянул дверное кольцо.

Дверь распахнулась в просторный двор, где уже сгущались сумерки, окутанные туманной пеленой. Холодный свет месяца падал на землю. Двор выглядел намного опрятнее самого замка. У подножья стен на маленьких клумбах были высажены розы. Несмотря на сгущавшуюся тьму, Додж разглядел их кроваво-красный цвет и вдохнул пьянящий аромат. Плющ, закрывавший зияющие дыры в стенах дворца, дорос и до трибун. По всему периметру были воздвигнуты статуи горгулий. На мощенном серым камнем дворе, привезенным с далеких краев Хасанара, кинжалом был небрежно начертан огромный круг, внутри которого стоял Двэйн.

– Дружище, зажги те жаровни, – вампир указал эльфу на два больших блюда с углями, – и садись на трибуны к остальным.

– Да, повелитель, – поклонился эльф.

В то же мгновение из его плеч вылетели две летучие мыши и, пронесшись мимо ящера, устремились в одно из отверстий замка. Бэрк сел на самое дальнее место в углу, где не было «низших».

Прошло несколько минут, и из той же дыры вылетели те же мыши. Они двигались намного медленнее, держа в своих лапках какой-то предмет. Хасиис с удивлением узнал в нем огниво. Подлетев к жаровне, мыши стали высекать огонь. Им это удалось не сразу. Искры гасли на ветру, и огонь никак не хотел разгораться, но мыши огромными усилиями все-таки добились своего, и в ночное небо взвились языки пламени. Додж стоял пораженный чудом. В его голове не укладывалось, как эти крохотные существа могли зажечь огромные жаровни. Когда пламя разгорелось, мыши вернулись к хозяину, усевшись на его плечи, и с писком залезли под накидку. Додж посмотрел на Бэрка, на его лбу отчетливо была видна капля пота.

– Сегодня лучше, поздравляю, – одобрительно сказал Двэйн.

– Благодарю, – отозвался Бэрк.

– Ну что ж, Додж, встань в круг, – приказал Эрсэр, сложив руки на поясе.

– А что я должен буду делать? – спросил хасиис.

– По правилам нашего клана, после перерождения ты должен проявить дарованную тебе силу. А так как ты являешься обладателем особого гена, поединок с соперником будет решающим испытанием.

– Если это поединок, то кто будет моим соперником? – робко спросил ящер, пытаясь сдержать дрожь в хвосте.

– Этот выбор должен быть сделан тобой, мы все хотим узнать, какие особенности и силы в тебе сокрыты, – пряча улыбку в усах, Двэйн добавил, – но не жди, что это случится так просто. Выбирай, все претенденты – на трибунах, – добавил Эрсэр, обводя широким жестом всех присутствующих.

Додж окинул взглядом зрителей. Вампиры свистели, бросали камни и кривили рожи. Со всех концов двора было слышно: «Эй, выбери меня, я тебя вмиг уложу, свежее мясо!». И тут взгляд ящера упал на Дариана. Он единственный был спокоен и сосредоточен на чем-то своем. Казалось, все происходящее его ничуть не трогало.

– Я выбираю его, – показал когтистым пальцем Додж.

Все разом оглянулись. Двэйн занервничал:

– Ты уверен?

– Да, – ответил хасиис, и его ответ вызвал взрыв хохота:

– Глупец!

– Ты не жилец!

– Легче самому сунуть голову в петлю!

Дариан, сидевший все это время с закрытыми глазами, едва заметно улыбнулся. Он встал со своего места и медленно начал спускаться с трибун. Заходя в круг, он сказал:

– Ты сделал правильный выбор, маленький хасиис. Я должен пробудить в тебе способности, и я это сделаю. Только помни, что они возникают либо в момент сильного стресса, либо на пороге смерти!

При этих словах эльф прикрыл глаза, и его голос стал очень тихим. Странная улыбка змеилась на губах: «Много раз вампиры умирали, так и не узнав своей силы».

Тут его прервал Двэйн. Похлопав по плечу Доджа, он сказал:

– Дружище, я дам тебе очень хороший совет – не пересекай огненной границы.

– Что еще за граница? – спросил Додж, и в это мгновение начертанный круг вспыхнул голубоватым пламенем. Статуи горгулий начали трескаться. Воздух наполнился пылью и запахом гари. У ящера участилось дыхание.

– Они будут следить за твоими действиями и не дадут тебе слинять, – процедил эльф сквозь зубы.

В то же мгновение статуи ожили. Разрушив каменную оболочку, они подползли к внешнему краю огненного круга. Додж ничего подобного никогда не видел, тем более не знал, как ему сражаться. Сражаться! Это ему-то, жалкому хасиису, которому в жизни не приходилось даже таракана раздавить, хотя тараканов-то он очень любил, особенно жареных и под луковым соусом.

– Что ж, начинайте! – прокричал Двэйн и присел на трибуны рядом с Бэрком.

– Ты готов умереть, маленький хасиис? – ухмыляясь, спросил Дариан.

– Не пытайся меня запугать! – зашипел Додж, открыв пасть и выпустив когти, хотя его левое веко начало подрагивать.

– Ну, тогда… готовься к смерти, – прошептал эльф, устремив горящий взгляд на ящера.

Он чувствовал, что в этой жестокой игре вновь выйдет победителем. Все его существо затопила неутолимая жажда убийства, а на губах появилась улыбка, от которой всем стало не по себе.

Глава 5

Додж, ощущая постепенно наполняющую его необыкновенную силу и привыкая к ней, не торопился нападать. Он пытался прочитать противника, предугадать его движения, а самое главное – его способности. Раптис вгляделся в лицо Дариана, и его пронзил страх. Эльф стоял абсолютно неподвижно, от его огромной фигуры исходила внутренняя угроза, и только на губах змеилась улыбка.

«Пора» – Додж кинулся на соперника, но не смог его достать. Дариан исчез, оставив после себя клубы пыли. Не успев приземлиться на ноги, ящер ощутил сильнейшую боль в правом боку, будто его ударили свинцовым молотом. Он отлетел на несколько метров и упал на камни.

Зрители взревели. Чувствовалось, что все симпатии были на стороне эльфа.

Скрючившись, хасиис посмотрел на источник боли. Его чешуя была разорвана, а на беззащитной коже красовался пульсирующий отпечаток кулака. Шатаясь, Додж поднялся на ноги и увидел, что его соперник абсолютно невозмутим. Та улыбка больше не красовалась на его лице, но глаза до сих пор пугали.

– Партия разыграна, – сказал тихо Дариан.

Ящер захотел повторить попытку. Отставив одну ногу назад, он готов был прыгнуть на эльфа, но сильнейший удар в живот заставил его упасть на спину.

– Не можешь понять, как я это делаю? Тебе этого и не дано, жалкое существо! – высокомерно крикнул эльф.

Додж попытался встать, но это было невыносимо больно. Через нестерпимые муки он смог только подняться на колени. Взглянув на эльфа, он спросил, стиснув зубы:

– Да кто же ты?

– Тебе этого не нужно знать, – ответил Дариан, и в тот же миг вместо него осталась только тень, которая растворилась в воздухе.

«Телепортация?» – подумал Додж и ощутил дыхание возле своего уха.

– Сдохни! – прошептал эльф и с невероятной силой вонзил когти в спину хасииса.

Додж чувствовал, как пальцы Дариана разламывают его позвонки, как брызжет из ран кровь. Все мышцы парализовало, боль жгла его изнутри. Эльф вытащил когти, отряхнув их от внутренностей несчастного.

– Видите, как он ничтожен предо мной, видите, как слабы те, кого приводит к нам наш царь, – взревел Дариан, обращаясь к беснующимся на трибунах вампирам. Резко повернувшись в сторону Двэйна и выбросив вперед руку, он вскричал:

– Двэйн, ты снова ошибся!

Двэйн не мог ничего возразить. Который раз он был повинен в смерти новообращенного вампира. Дариан злобно расхохотался и в мгновение ока очутился у поднявшегося на колени ящера. Удар ногой в грудную клетку сбил дыхание несчастного ящера.

У Доджа пропало зрение, он не мог вздохнуть, перестал ощущать себя в пространстве. Хасиис не слышал звуков, одно лишь гудение и оглушающий рокот смерти. Ящер упал.

– У него перестало биться сердце, – крикнул кто-то.

Дариан выпрямился и, закрыв глаза, вдохнул ночной воздух полной грудью. Эльф стоял возле безжизненного тела.

– Благодарю, – прошептал он, воздев руки к звездному небу.

– Вот и конец нашему гостю, ты снова проиграл, Двэйн! – обратился он к вампиру.

Все зрители ликовали, они обожали, когда на арену выходил их любимец. Бои с Дарианом всегда приносили им удовольствие, пробуждая низменные чувства. Эльф собирался выйти из круга, но с удивлением заметил, что огонь все еще горит.

– Рано радуешься, – наконец ответил Двэйн.

У эльфа вздулись вены на лбу, он резко повернулся, оглядывая соперника. Ему показалось, что Додж начал дышать ровнее. А через несколько секунд ящер стал медленно подниматься на ноги. Его взгляд изменился: из затравленного и полного ужаса он превратился во взгляд опытного зверя перед атакой. Дариан стоял в изумлении. Никому, кроме Эрсэра, не удавалось выжить после встречи с ним.

Хасиис издал рев, похожий на рычание льва. Его тело стало меняться: чешуя, когда-то покрывавшая все его тело, стала отпадать и разрушаться, тело вытянулось и искривилось. Оно стало изгибаться, словно в конвульсиях, наращивая новые кости. Одежда разошлась по швам, а лапы начали сращиваться с новыми перепонками, выросшими из боков. Морда больше не имела ничего схожего с мордой ящера: гребень отпал, а вместо него выросли вдоль позвоночника острые шипы, доходящие до лопаток. Кожа стала темно-серой. По всему телу бугрились огромные мышцы, и даже при беглом взгляде было понятно, что его физическая сила просто поразительна.

Раньше на Дариана смотрел ничтожный хасиис, который вызывал лишь смех и жалость, но теперь перед эльфом стояла огромная летучая мышь, глаза которой были полны злобы. Веко эльфа начало подрагивать. Все вампиры замерли в шоке. Двэйн встал со своего места и, раскрыв рот, застыл, продолжая напряженно наблюдать. Додж посмотрел на свои лапы и ужаснулся, но не подал вида. Огромные когти, способные рвать плоть, готовы были отомстить за нанесенные увечья. Презрительно фыркнув, он пробасил:

– Ну, теперь уже точно партия разыграна?

– Ах ты, – процедил сквозь зубы в натянутой улыбке Дариан. – Но как? Это невозможно!

Эльф ринулся на противника, и тут Доджу все стало ясно. Из-за улучшенных рефлексов он смог увидеть, что Дариан обладал невероятно высокой скоростью, которая позволила ему в мгновение ока ударить в грудь мыши. Боль повторилась, вызвала все те же ощущения безвыходности.

Еще не осознав свои возможности и не привыкнув к габаритам нового тела, Додж попытался задеть противника когтистой лапой, но безуспешно. Живое оружие пронеслось у эльфа над головой, не задев ни единого волоска. Дариан отпрыгнул в сторону и рассмеялся:

– Ты действительно думаешь, что сможешь одолеть меня? Глупец, даже в этой новой форме ты так же ничтожен!

На арене стояли два зверя в телесной и эмоциональной оболочке. Дариан ринулся с еще большей скоростью, крича что-то на эльфийском, но хасиис, уловив его мимолетное движение, смог с помощью крыльев увернуться от когтей и перейти в контратаку. Удар ящера был внезапным и сокрушительным. Кости плеча не выдержали, и рука эльфа повисла безжизненной плетью. Но одержимый жаждой мести, он был слеп, слеп как никогда раньше. Его разум был замутнен стремлением убить во что бы то ни стало. Дариан начал совершать ошибки.

Додж, воспользовавшись этим, решил поймать эльфа в собственную ловушку. Мышь слегка отошла в сторону, позволяя сопернику пробить насквозь его крыло. Раптиса пронзила острая боль, кости разрушились, а мышечная ткань была изрезана как решето. Стиснув челюсти и превозмогая боль, он нанес сокрушительный удар в лицо эльфа. Все это произошло в одно мгновение. Дариан был далеко отброшен к краю поля битвы. Раздался оглушительный крик. Эльф лежал на боку и не мог пошевелиться, его нога находилась за пределами поля. Пламя окутало его и вызвало ощущения, которые непобедимый вампир давно не испытывал. Дариан попытался вытащить ногу из пламени, но подоспевшие горгульи сделали свое дело. Они, удерживая раненого, начали калечить его, вызывая все большие и большие приступы боли. Додж оцепенел. Он не знал, что ему делать, радоваться победе над сложным соперником или помочь ему спастись.

Дариан умолял погасить огонь:

– Мерзкие твари, остановитесь, хватит, прекратите!

Двэйн знал, что по правилам он должен остановить бой и отменить жестокую кару. Но ему очень не хотелось этого делать. Насладившись муками Дариана, он отомстил за все годы унижений и предательства. В конце концов ему пришлось остановить бой. Двэйн поднял руку, и горгульи с недовольным ворчанием отползли от измученного тела эльфа. Пламя погасло. Дариан лежал, корчась в муках. Его нога сильно обуглилась, кости и порванные сухожилия были видны в открытой ране. Вампиры не верили своим глазам. Какой-то чужак смог одолеть сильнейшего из них.