Текст книги "Двойник (СИ)"

Автор книги: Даниил Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Ты знаешь, что происходит? – крикнул я.

Милославский поднял забрало и тихо сказал:

– Нет.

Я перевёл взгляд на него. Я взглянул на него и на секунду впал в ступор – это была девушка. Что?! Что… Берг-Дичевский сука! Знал и ничего не сказал! Даже ещё напутствовал – победи. Тебе дали такого противника, чтобы унизить. И Сон, эта узкоглазая сволочь тоже промолчал. Только сказал «так надо». Сволочи. Одно дело шмалять крупной картечью в мужика, а другое – у худенькую девушку.

– Потерпи, – сказал я сдерживаясь от того чтобы материться. – У меня есть ещё две инъекции обезболивающего, сейчас тебе поставлю.

Девушка ничего не сказала, только закусила губу на побледневшем лице. Я поставил ей ещё два укола. В случае если взвоет сирена, следовало сложить оружие и ожидать прибытия специальной группы, только когда она придёт группа? В этот момент тьма зарычала со всех сторон и из неё начали выходить как я окрестил их про себя адские псы. Выхватив револьвер я начал палить по ним заставляя визжать от боли. Да сколько же их? Откуда они лезут? Перезарядив оружие я схватил девушку и забросив на плечо, благо она оказалась худощавой побежал прочь.

Тьма была кругом и тусклый свет дисплея лишь слегка разгонял её, куда бежать в такой тьме было непонятно, но было понятно только одно – если остаться на месте, то они просто сожрут нас живыми задавив количеством. Следовало укрыться и продержаться до подхода помощи.

Твари хором взвыли со всех сторон и бросились на нас. Я со своей ношей влетел в одноэтажную бетонную коробку и оглянувшись увидел просто море алых огней – собачьих глаз. Пару раз выстрелив, чтобы поумерить их пыл я бросился к лестнице, которая должна была вести на несуществующий второй этаж. Долго я смогу отстреливаться от этих тварей сдерживая на лестнице? Сколько у меня осталось патронов? Я поспешно заглянул в свой патронташ. Всего шесть обойм-звёздочек. Тридцать патронов… До обидного мало.

– Ты умеешь колдовать? – спросил я сглатывая – мне было не по себе.

Девушка слабо кивнула.

– А сможешь как-нибудь их убить?

К бетонной коробке приближались сотни тварей и раздавалось рычание. Патронов на всех просто не хватит.

– Не могу, – коротко ответила девушка.

В тот же миг сотня адских псов пришла в движение.

_________________________

Всех с первым мая, завтрашняя глава выйдет 12.00 по Москве. Всех с праздником.

Глава шестнадцатая 16. Запрещенная техника

Глава шестнадцатая

16

Запрещенная техника

Рыча и скалясь эти твари стали забегать внутрь и нестись по лестнице. Я выстрелил, и твари сбавили напор заскулив и не решаясь рваться всей толпой. И тут же внизу вся свора снова зарычала.

– Как тебя зовут? – спросил я продолжая глядеть в сторону лестницы.

Говорить не хотелось, но тьма кругом, превратившая день в ночь и сотни багровых глаз и рычание вызывали такой адреналин, что сидеть молча просто не получалось.

– Женя, – ответила девушка.

– Обожаю это имя, – пробормотал я переводя пистолет с одной пары алых огоньков на другую.

– Егор… – прошептала девушка прислонившись к стене. – Они просто ждут. Как только они поймут, что у тебя больше нет патронов, то кинуться все разом.

– Патроны у меня ещё есть, – с излишним оптимизмом ответил я.

– Значит время от времени будут пытаться штурмовать лестницу пока они не закончиться,

– Нам же лучше, – ответил я. – Пока они дают нам время к нам идёт помощь.

В это время несколько псов бросились на лестницу и я отвлёкся, сделав выстрел. Одна собака осталась лежать на ступенях, а остальные снова отскочили во тьму.

– Помощь не придёт, – ответила Женя. – Эта тьма кругом – это не ночь и не затмение. Это непроницаемый чёрный купол, который не пропускает ни солнечный свет, ни звук, ни людей, а эти адские псы формируются, когда кто-то снаружи ударяет магией стену купола, чтобы сломать её. Тем кто снаружи – не пробиться к нам. Если попытаться бить магией изнутри, то это тоже будет создавать новых и новых псов. Очень редкая и страшная техника, которая применялась около двадцати лет назад во время Корейской Войны, этот барьер держится трое суток. Мы не успеем дождаться его исчезновения.

Я замолчал, а потом снова выстрелил в темноту отгоняя псов.

– Вот как… – только и сказал я. – Жалко…

Мы замолчали. Псы внизу продолжали рычать.

– Это смерть, – отстранённо сказала Женя. – Всегда хотела увидеть какую-нибудь сильную и забытую технику… Какая ирония, правда?

– Я не жалею, что познакомился с тобой, – ответил я продолжая целиться в тварей внизу, которых становилось всё больше и больше. – Ты очень смелая девушка. Гораздо более смелая, чем я сам. Знаешь, я даже рад, что познакомился с тобой. Мы оба знаем, что не проживём и двух часов, но ты так спокойно говоришь об этом… и не плачешь.

– Не получается, – хмыкнула Женя уголком рта. – Я несколько раз сильно приложилась, когда падала, получила несколько тяжёлых рваных ран и сейчас обколота анестезией. Слёз просто нет. Если бы я была в порядке, то не удержалась бы и поплакала.

Мы замолчали, потому, что мне пришлось сделать ещё один выстрел и перезаряжать оружие так, чтобы псы не видели, что я безоружен.

– А ты тоже храбро держишься, – сказала Женя. – Не думала, что когда-нибудь скажу такое кому-нибудь, но ты сейчас выглядишь очень круто. Глупо звучит, да?

– Да нет, – рассеяно ответил я. – Мне нравиться.

– Если бы могла пошевелиться, то обняла бы тебя, – хмыкнула Женя. – Нежность она всем нужна. Особенно в такие моменты.

– Мне приятно, – ответил я. – Ты не представляешь, как сейчас тепло на моей душе.

БАБАХ! БАБАХ! – твари осмелели настолько, что пришлось сделать сразу два выстрела.

– Скажи, а что такого сказал мой двоюродный брат, что ты избил его до невменяемого состояния?

– А ты что, разве сама не знаешь? – спросил я.

– Неа. Только ту версию, которую тётка рассказала моему отцу. И сейчас мне кажется, что она приписала тебе лишнего. Но ведь похоже и ты не знал, что под этим доспехом не мой брат, а я. У моих родственников свои секреты, у моих – свои.

– Да? Не знал, – ответил я. – Думал это будет мужчина или парень.

– Так ты не сказал, что сделал мой брат.

– Не могу… Гадко сильно. Не охота повторять, и тем более чужому человеку.

– Ну так мы всё равно скоро умрём, – флегматично ответила Милославская. – А я хоть узнаю перед смертью, за что погибла.

Я замолчал сжав челюсти.

– Если коротко, то он обвинил меня в инцесте с родными сёстрами. И ещё добавил лишнего.

– Вот сучонок, – тихо выругалась Женя. – За такое и правда убить мало. И я из-за этого ублюдка умираю. Решено – я вернусь за ним после смерти.

– Угу, – кивнул я. – Извини, что так тебя отделал. Мне и правда очень жаль.

– Пустое, – ответила Женя. – Ты поступал как мужчина. Я не держу зла.

– Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах, – сказал я и сделал ещё пару выстрелов в темноту. – С моим положением неодарённого я не имею особого веса в обществе, но уверен – мы бы подружились. Я бы познакомил тебя со своими сёстрами. Они бы тебе понравились. Они одарённые в отличие от меня. Саша очень добрая, нежная, милая. Аня суровая и сильная строгая но очень справедливая. Они бы тебе понравились.

БАХ! БАХ! – я снова сделал пару выстрелов в темноту.

– Саша очень за меня переживала, и я решил, что больше не заставлю её плакать, – сказал я то, что и правда решил для себя. – А Аня тоже переживала за меня, но скрывала это… Скорее от того, что с одного момента наши отношения стали натянутыми…Пожалуй мне следовало быть несколько другим, но теперь, я уже ничего не смогу сказать ей из того, что хотел сказать…

– Егор… – тихо сказала Женя и всхлипнула. – Вот теперь я плачу.

– Прости, – только и ответил я. – Довёл тебя до слёз.

– Нет… я даже счастлива, что познакомилась с тобой. – уже более твёрдым голосом ответила Женя.

Мы помолчали.

– Знаешь Егор, – вдруг сказала Женя. – Может попробовать уйти так, чтобы нам все позавидовали? Я тебя совращу, у нас будет очень жаркая любовь, а потом нас просто сожрут и мы успеем показать этим тварям факи.

– Шутишь? – попытался улыбнуться я.

– Есть немного, – ответила Женя. – Всегда мечтала побыть плохой девчонкой и сказать что-нибудь такое.

– Круто выглядишь, – кивнул я. – Женя, я так понимаю, что эта техника выдерживает и физические атаки? Просто так, уточнить перед смертью для очистки совести.

– Правильно понимаешь, – кивнула Женя. – Снаружи эту черноту не пробить никаким тараном или взрывом. А изнутри… изнутри можно пробить его только в самой высокой точке и то, сила должна в несколько раз превышать человеческую.

– Что? Что ты сказала? – спросил я.

– Это как скорлупа цыплёнка, – пояснила Женя. – Ему легче всего сломать её изнутри с острого конца, поэтому она имеет такую форму, да и у остальных птиц тот же принцип, это касается и тех, кто несут круглые…

– И ты молчала?! – я аж подскочил. – Почему ты не сказала этого раньше?!

– А смысл Егор? – безмятежно ответила она. – Эта точка – вершина купола. Нам никак не подняться на такую высоту, да и потом у нас нечем сделать удар такой силы.

Я почувствовал, как у меня в груди потеплело.

– Женя… Скажи, какой примерно высоты может быть этот купол? – попросил я. – Хоть примерно.

– Ну… – задумалась Женя. – Шесть или пять этажей.

– А какую территорию он примерно охватывает?

– Ммм… в цифрах сказать не могу, но всю «городскую» часть этого полигона он точно охватывает.

– Женя… ты не представляешь, как я рад тебя слышать, – вымучено улыбнулся я и задышал чаще. – Самое высокое здание на полигоне – как раз пятиэтажная бетонная коробка – имитация паркинга. И он как раз находится в центре полигона. Слабое место прямо над его крышей.

– Егор, нас сожрут быстрее, прежде чем мы доберёмся туда, добраться туда в кромешной тьме при свете двух планшетов просто нереально, расстояние до него огромное, а даже если мы каким-то чудом доберёмся до него и влезем на крышу, то до уязвимой точки останется ещё очень далеко и у нас нечем будет нанести удар. Твой револьвер с картечью не годиться.

БАХ! – я ещё раз выстрелил в темноту.

– Женя, просто поверь мне, – сказал я. – Ни о чём сейчас не думай, не бойся и не предавайся унынию… Постарайся сейчас придумать, как добраться до паркинга. Просто добраться и не пройти мимо.

– Сигнальные ракеты, – наконец сказала Женя. – Те, которыми мы должны были сообщить о своей капитуляции. Подожди, я посмотрю, что за это модель. Если простая, то света хватит на шесть или двенадцать секунд. Если комбинированная, то на пять секунд с воем…Если парашютная, то тридцать секунд или даже больше…

Пока Женя бубнила чтобы хоть на йоту успокоиться я уже продумывал о том, что мы будем делать. Если до этого я думал, что у нас нет шансов, то теперь считал, что шансы у нас есть.

– Егор… В этом нам немного повезло, – сказала Женя с волнением в голосе. – Нам сунули не простые и не комбинированные ракеты. У нас парашютные ракеты. Одна ракета даст света на тридцать секунд, мощность будет около сорока тысяч свечей. В таком маленьком куполе этого хватит, чтобы осветить нам дорогу.

– А сил у них хватит, чтобы сделать удар? – спросил я.

– Не знаю… – по голосу Жени было слышно, что она волнуется. – Но знаешь Егор, я бы приберегла одну и попробовала выстрелить ей в центр купола с земли. Высота полёта у неё сто пятьдесят метров, а высота купола около двадцати метров. Может быть что-то и получится.

– Отлично… – сказал я.

Женя помолчала, а потом сказала:

– Егор, я всё понимаю. Вдвоём нам уже не выбраться – сама я бежать не смогу, а если ты потащишь меня, стая сожрёт нас раньше, чем мы добежим… Глупо умирая тут, утащить за собой ещё одного человека. Слишком глупо и эгоистично… У тебя будет шанс, если ты возьмёшь ракеты и побежишь один – будет время добежать, плюс стая будет жрать меня. Один ты вполне успеешь добежать.

– Не говори ерунды, – ответил я. – Я потащу тебя, и мы сделаем это вместе. Я не передумаю.

– Спасибо, – слабо отозвалась Женя после некоторого молчания. – Умирать одной не так страшно.

– Женя, а теперь готовься, – сказал я морально готовясь к некоторым вещам… – Сейчас я отдам тебе свою ракету, а после мы выбежим на крышу. Тут высоты то всего – один этаж. После этого ты должна будешь сделать выстрел из ракетницы, чтобы дать нам немного света. А потом будет немного больно – мы прыгнем в кучу гравия, куча которого рядом с этой коробкой и сбежим по нему вниз. После этого я очень быстро побегу к паркингу вместе с тобой на спине. Ты лучше знаешь этот полигон, чем я и тебе нужно будет подсказывать мне дорогу, если я собьюсь. Когда мы окажемся рядом с паркингом ты должна будешь сделать второй выстрел в центр купола. И ещё. Нам нужно будет сбросить бронежилеты и шлемы, чтобы не тащить лишний вес. Какая разница как умирать – с ними или без них?

– Ты прав, – ответила Женя и попыталась улыбнуться. – Даже если ничего не выйдет это будет очень крутая смерть.

– А теперь готовься, – я повернул барабан так, чтобы напротив бойка оказался зелёный патрон – дробь пять миллиметров, сжал зубами кусок одежды, деактивировал «стальную рубашку» направил оружие на уже пострадавшее предплечье, после чего нажал на спуск.

БАХ!

– ВРААААААА! – взревел я раненым бизоном и повалился на пол.

Боль была просто адская. Разум просто застилало. Рядом что-то кричало Женя, но не это было главным – я почувствовал, как Лебен взбесился и закипел во мне. Чем сильнее боль или повреждение – тем сильнее начинает кипеть Лебен в моём теле. Лебен, та сила, которая позволяет аристократам творить их красивые потоки пламени или ходить по воздуху, та сила, которая отказывается покидать моё тело и не даёт творить этого.

Инстинктивно я применил Анестезию, и разогнавшейся Лебен подействовал так, что боль исчезла мгновенно, а осталось только адреналиновое опьянение. Идиот. Надо было сразу активировать Анестезию, а потом ранить себя.

– Егор! – взревела Милославская.

– Я в порядке, – отозвался я.

– Егор! Лестница!

Я обернулся и увидел, как псы уже несутся к нам и разрядил оставшиеся четыре красных патрона в них. Перезарядка удалась мне всего за две секунды.

– А теперь наверх! – скомандовал я хватая Женю и выбегая на крышу. – Женя, ракету!

Хлопнуло и яркий огонёк устремился вверх. В свете «звездочки» стали видны коробки зданий, кучи строительных материалов, и орда псов…. Не то! Вот оно! Паркинг был рядом – в ста пятидесяти метрах. Я выстрелил несколько раз в низ по псам малиновыми патронами. Картечь диаметром девять миллиметров. Выкусите это твари! После этого прыгнул вниз на кучу гравия.

На спине сдавленно крикнула Женя, я плюхнулся на задницу и съехал вниз, после чего снова за рекордное время поменял обойму-звёздочку, выстрелил пару раз и снова закинул Женю себе на спину обхватив руками её бёдра. Осталось около двадцати четырёх секунд – ракета ударившись о купол не погасла, и не рухнула вниз, но зависла на небольшом парашютике продолжая давать свет.

Накачав ноги взбесившимся Лебеном я рванул вперёд. Стометровку я пробегал примерно за десять-одиннадцать секунд, а сейчас под ускорением нёсся в несколько раз быстрее. Только бы не споткнуться. Сзади неслась рыча и воя стая, что-то кричала Женя, а я бежал так, как никогда не бегал, вокруг всё смазывалось.

В очередной раз свернув я увидел псов перегородивших дорогу.

– Егор, влево! – закричала Женя. – Влево, там свободно!

Я рванул влево. Затем вправо – снова показались псы, а потом замер – псы были со всех сторон.

– Нас загнали Егор! – выкрикнула Женя.

– Женя… Держись покрепче, – сказал я. – Сейчас может немного тряхнуть. Сколько у нас осталось времени?

– Пятнадцать секунд!

Я коротко разогнался, и прыгнул. Когда я тренировался с Соном на крыше, то делал прыжки по пять-шесть метров в высоту. Сделал и теперь. Перелетев через четыре ряда ошалевших псов и укрепив тело для перегрузки, которое вызовет падение, я приземлился на ноги, слегка подогнул их, но устоял.

– Егор, – потрясённо выдохнула Женя. – Егор, семь секунд!

Я рванул снова отрываясь от собак, на повороте пришлось замедлиться, чтобы не упасть, а потом рвануть к паркингу.

– Четыре секунды… Три… Я вижу центр купола. Егор… Я выпускаю вторую ракету.

Первая ракета догорела и на миг снова стало темно, а затем хлопнуло, и Женя выпустила вторую. Мы замерли. Ракета стукнулась о вершину купола и ничего не произошло. Рухнув вниз она повисла на парашютике и продолжила освещать пространство.

– Вот и всё, – только и выдохнула Женя.

– Не всё. – прорычал я и рванул к ближайшей лестнице паркинга.

С ногами запитанными под завязку Лебеном я взлетел на крышу пятого этажа за рекордное время. Адские псы пока отставали. Я глянул вверх. Над нами в пять метрах был угольно-чёрный купол, тут же горела звёздочка ракетницы, а внизу бесновались собаки, врываясь в здание.

Всего пять метров. Я прислушался к своим ощущениям. Лебен выделенный клетками кипел, а по ощущениям его количество уменьшилось только на четверть.

Я аккуратно положил Женю на крышу и, встав под наивысшую точку, взял поудобнее подобранный тут же кирпич.

Прыжок вышел идеально, а после рука, накачанная Лебеном, ударила кирпичом. На мгновение ничего не изменилась, а потом раздался трек, звук лопающегося льда, купол пошёл трещинами и начал разваливаться, а псы стали исчезать один за другим. Я обессилено опустился на крышу.

– Не говори никому, – сказал я. – Пожалуйста.

Женя посмотрела на меня, на ясное светлое небо вокруг, после чего встала и пошла по мне.

– Полежи пока, – сказал я. – Ты вся изранена.

– Да ладно, – Женя шатаясь подошла ко мне и легла рядом, после чего приобняла одной рукой и положила голову мне на плечо. – Ты тоже не в лучшем виде.

Я замолчал, слабо улыбаясь, и только сейчас заметил, как она красива – светло-русые волосы до плеч, карие глаза. Улыбка…

– Спасибо Женя, – только и сказал я.

Девушка только хмыкнула и поцеловала меня в щёку.

– Тебе спасибо. Всё… Покрашу волосы в светло-розовый. Сделаю татуировку или даже две… Временные… Одену юбку выше колен или шорты. – бормотала она уткнувшись мне в плечо. – И по хер на всех. А потом… Ты говорил, что мы могли бы стать друзьями в других обстоятельствах? Они у нас будут. Я тебя не отпущу.

Я лежал, слушал её, ни о чём не думая и глупо улыбался. Это было здорово.

Внизу раздался шум, крики, вопли, топот кучи ног, а над нами разом зажужжали все дроны.

– Хм, да, – сказала Женя. – Очень хочу сейчас кое-что сделать.

С этими словами она вытянула одну руку вверх и показала на камеру «фак». Я улыбнулся и повторил её жест. Пусть Берг-Дичевский знает, что я о нём думаю.

___________________________________

Всех с Пасхой! Следующая глава будет уже завтра, 3 мая. В 13.00 по Москве.

Глава семнадцатая 17. Пропажа

Глава семнадцатая

17

Пропажа

А на крышу тем временем входила огромная куча народа – сам Действительный Статский Советник, блин, как долго выговаривать, его охрана, куча людей в военной форме, Милославский-отец, Берг-Дичевский и его верный телохранитель Чон, глава клана Арзет и несколько человек из её клана, санитары, как вишенка на торте – та самая тётка Евгении Милославской из-за которой произошла вся эта ситуация, и Максим Милославский.

Берг-Дичевский стоял так, словно проглотил лом и лишь упёр кончик трости в крышу.

– Женя! – Милославский старший решительно направился к нам. – Ты жива?! Ранена?! Женя?!

Вместе с ним подошла глава клана Арзет, глядя на неё я отметил знакомые черты лица. Так вот значит чья дочь Наталья.

– Вы можете говорить? – подошёл ближе Действительный Советник.

Берг-Дичевский тоже подошёл ближе опираясь на трость.

– Не двигайтесь, – Азат присела на корточки и засветившимися руками ощупала нас. – Лежите, вам необходим покой… Жизнь молодых людей вне опасности.

Милославский тут же склонился к дочери порываясь обнять.

– Папа, Егор, помогите мне встать, – сказала Женя хватаясь одной рукой за меня, а другой за отца.

Я поднялся. Слегка пошатывало от отката адреналина, использованных сил, и начавшей спадать анестезии. Милославский старший не задавая вопросов помог подняться дочери с другой стороны.

Женя неспешно, опираясь на нас подошла к двум родственникам, после чего попросила:

– Отпустите меня на секунду.

Я и её отец молча повиновались готовясь подхватить в случае чего. Девушка шагнула к тётке, а затем влепила ей увесистую пощёчину так, что у той только мотнулась голова. После этого она выхватила у меня из кобуры револьвер и разрядила один патрон в Максима Милославского – любителя грязных оскорблений. Выстрел девятимиллиметровой картечью сбил его с ног и повалил на крышу, обильно забрызгав всё кровью.

Женя вернула мне оружие, после чего обмякла и её отцу пришлось подхватить её.

– Егор Петрович. Пётр Игнатьевич, – сказала Женя посмотрев на нас с Берг-Дичевским. – Я приношу вам извинения за действия моего брата.

Её отец замер каменным изваянием пытаясь понять, что сейчас произошло.

– И да, папа, я проиграла, – сказала она снова. – Но даже рада этому.

– Что ж, – сухо начал Милославский. – Если моя дочь так говорит, то думаю на это должны быть свои причины. Как глава клана Милославских приношу Егору Петровичу и его отцу свои извинения.

Берг-Дичевский подошёл и встал справа от меня довольный как кот. Что он выиграл от моей победы? Чон встал слева от меня и заметив моё не лучшее состояние подставил плечо, на которое я тут же опёрся. Берг-Дичевский наконец понял, что люди кругом видят его со «своим сыном» и положил руку мне на плечо.

– Принимаю ваши извинения Павел Анатольевич, Евгения Павловна… – так же сухо ответил он.

Милославский старший посмотрел на меня.

– Гм… – откашлялся я. – Я не держу зла ни вас Павел Анатольевич, и ни на вас… Евгения Павловна.

– Полагаю о победе можно уже не говорить, – вмешался Действительный Статский Советник. – Молодым людям сейчас нужен отдых и лечение, не будем мучить их допросами сейчас.

Берг-Дичевский медленно кивнул, после чего я с поддержкой Чона и ладонью Петра Игнатьевича направился к автомобилю. Как понимаю – лечить на месте меня не будут, жаль.

Сейчас хотелось только одного – чтобы меня подлатали, заштопали (не хочу показывать свои навыки исцеления) и дали отмыться и наконец лечь и поспать. Ощущения такие, словно я несколько вагоны разгрузил.

Мы прошли в автомобиль Берг-Дичевского. Чон сел на переднее сидение, мы – на заднее.

– Говори, – посмотрел на меня Берг-Дичевский.

– Хорошо, – кивнул я. – Я когда-нибудь говорил вам что вы подлец и сволочь?

Берг-Дичевский нахмурился.

– Не зарывайся, вор, – сказал он.

– Не вор, – ответил я. – И уж точно не убийца юных девушек. Как ты там сказал? Не щади? Против тебя специально выставили слабого противника? И знать кого против меня поставили мне тоже не надо было?

Берг-Дичевский замолчал. Вместо него ответил Чон:

– Ты слишком поспешен в своих суждениях. Евгении Милославской ничего не грозило – самые опасные патроны у тебя изъяли, рядом дежурили медики Арзет, и рядом постоянно дежурили дроны с камерой. Если бы ей грозила опасность бой бы остановили. Мы ценим твоё благородство, но твой гнев не уместен.

Я помолчал желая или обматерить этого азиата или едко высказаться, но Чон высказался так, что подобрать достойный ответ не получалось.

Чон внимательно смотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Ничего не грозило, – наконец ответил я. – Да, совсем ничего. Особенно когда нас накрыло черным куполом и появилась тьма собак.

– Вот об этом мы и хотели поговорить, – кивнул Чон. – Кто-то очень сильный и опасный вмешался в ваш поединок и применил запрещённую магию, которую не применяли более двадцати лет.

– Вот то самое покушение о котором вы говорили, и оно почти удалось, – ядовито сказал я.

– К сожалению состоялось, – кивнул Чон. – К счастью неудачно. Тот, кто его совершил должен был находиться на территории и должен был подготовить все загодя. Ты никого не видел?

– Видел, – честно ответил я.

Чон посмотрел на меня.

– Целую толпу военных и клановых, когда меня привез Сон.

Чон никак не прореагировал на мою подначку.

– Расскажи все, что происходило с того момента как начался поединок.

Я рассказал все умолчав о том, как ускорял себя и ломал купол. Рассказал только о том, что сама Евгения не знала причин нашей битвы, и возможно не ждал её отец.

– Хм… Да, – сказал наконец Чон. – Её Дед видел эту технику и многие другие… Да, кстати, а как вы сломали барьер?

– Прострелили из её пистолета, – пожал плечами я.

– Угу. С тобой ещё возможно свяжется Советник. – кивнул Сон. – Можешь рассказать ему то, что рассказал сейчас нам.

– А где Сон? – просил я.

– Сон ранен, – ответил Чон. – Сейчас он госпитализирован и получает лечение. Его сильно ранил творец барьера и его сообщники.

Плохо. Не сказать, что мы были очень большими друзьями, но Сон очень сильно помог мне за эти дни, плюс мы более или менее нормально общались.

– А что говорит Сон? – поинтересовался я.

– Сон сейчас не может говорить, – сухо оборвал меня Берг-Дичевский. – Он без сознания.

Не хило… Это кто нашёлся настолько сильный, что сумел уделать такого мастера как Сон?

На пару секунд мне стало очень некомфортно.

Чон между тем завел автомобиль и тронулся с места. Дальнейший путь до клиники мы проделали в полном молчании. Чон молча вёл автомобиль, а Берг-Дичевский угрюмо молчал. В этот раз это была не клиника Арзет, а совершенно другая клиника. Решил сэкономить на мне. Хотя с другой стороны моя единственные раны – дробь, которой я выстрелил себе в предплечье и касательное пулевое ранение.

Может есть пара ушибов или трещин в кости.

Точно так же в молчании меня выгрузили, после чего со мной отправился только Чон.

– Это клиника Козовых, – бросил через плечо Чон. – С тобой может говорить Роман или его отец. Смотри не скажи лишнего – они ничего не знают.

– Угу, – кивнул я.

А вот как раз удобный повод познакомиться с Романом. Что я о нем помню… Роман Козов, не аристократ, сын владельца частной клиники подающий надежды молодой врач-терапевт и собирается жениться на Анне, она и сама не против, отношения у молодых людей неплохие. Снежная Королева начала оттаивать.

– Привет Чон, – вышел нам на встречу молодой человек моих лет в прямоугольных очках. – Здравствуй Егор, прошу прощения, я ассистировал отцу при операции и не смог сразу встретить.

– Привет, – нейтрально кивнул я. – Как пациент?

– Уже хорошо. Отцу есть кого позвать подавать инструменты. Пойдем Егор.

Я машинально окинул его взглядом – нет, рост не такой как у того человека, который меня пытал, да и телосложение другое. Форма глаз и переносицы, которые не закрывала маска тоже другие.

Роман тоже внимательно осмотрел меня словно чего-то ожидая. Заподозрил что-то?

Чон уже ушёл.

– Пойдем сразу на рентген, а потом в операционную и перевязочную. – кивнул Роман разворачиваясь.

Я пошёл за ним и прошёл требуемые процедуры.

– Нормально, – присвистнул Роман. – Просто сильные ушибы, даже трещин в костях нет.

– А рука? – спросил я. – Там должно быть немного дроби.

– Ничего нет, – успокоил Роман. – Вскользь прошла, просто порвала кучу тканей. Повезло. Если несколько и попали, то похоже после твоей беготни и падений выпали, а льющаяся кровь только помогла этому.

– Уверен? – спросил его я.

– Будь спокоен, – кивнул он. – Чон сказал, что диаметр был пять миллиметров. Такой запросто мог сделать при касательно ранении сквозное отверстие, расширить его, и вывалиться, или немного задержаться и выпасть. Сейчас сделаю швы, чтобы быстрее зажило, и наложу повязку.

Получив перевязку я активировал превращение клеток Лебена я направил его к месту поражения и активировал медленное превращение в повреждённые участки тела. Эдакое ускоренное самовосстановление плоти.

– Поздравляю, – сел напротив Роман. – Я слышал ты сегодня отделал своего противника так, что ему пришлось несладко.

– Не напоминай, – поморщился я. – И слухи слишком преувеличены.

– Скромничаешь? – спросил Роман.

– Нет. Это была девушка, – ответил я поморщившись. – До последнего не знал кто мой противник, похоже прослушал это. Услышал только, что будет замена. Узнал только когда она сняла шлем.

– Хм. Я бы тоже предпочёл такое забыть, – кивнул Роман. – Как звали барышню?

– Евгения Милославская.

– Тогда даже не знаю, что думать – эта барышня лучший стрелок из пистолета в нашей области. Я имею ввиду гражданских стрелков спортсменов, плюс у неё должны были быть свои козыри. Если она тебя не подстрелила, то Фортуна любит тебя.

– Подстрелила, – мрачно ответил я. – Бронежилет спас, но рёбра и бок до сих пор болят. Если бы она выстрелила ещё несколько раз подряд, то мне бы пришлось совсем нехорошо.

– Как хоть она восприняла своё поражение?

– Ты удивишься, но мы расстались если не друзьями, то неплохими знакомыми. – пожал плечами я.

А что если попробовать спросить его напрямую?

– Скажи, а ты не замечал за мной раньше ничего необычного?

– Замечал, – пожал плечами Рома.

Я навострил уши.

– Патологическую угрюмость и склонность к молчанию. – отмёл он мои надежды. – Тебя что-то беспокоит Егор? Если хочешь могу устроить тебе курс обследования у нас, как в прошлый раз. Никаких очередей и задержек – пройдёшь обследование за один день, да что там – за пару часов, и почти сразу узнаешь результат.

Роман прекратил бродить по кабинету и сев на стул передо мной, и поправил очки.

Опа! Так Рома ещё выполнял функции личного терапевта Егора? А вот это уже очень и очень интересно. Пожалуй не буду спрашивать у него ничего напрямую. Чуть позже можно будет спросить Сона, когда тот очнётся, или Сашу – она точно не откажет.

– Как кстати, нога не болит с того раза? – спросил Егор.

– Как новенькая, – кивнул я. – Спасибо Роман, рад, что знаком с тобой.

Попрощавшись с терапевтом я отправился прочь. Вот как выглядит Анин молодой человек… Задумавшись я замер. А куда идти? Сон сейчас в больнице. А Чон и Берг-Дичевский не давали указаний о том, как мне поступать. Взять такси? Такси брать не пришлось – на парковке скучая ожидал меня Чон.

– Садись, – кивнул второй кореец.

Я сел на переднее сидение.

– Пока можешь ничего не делать, – сказал Чон выруливая с парковки. – Отдыхай и набирайся сил. Помни о том, что можно говорить Советнику, по этому делу уже возбуждено расследование.

– Как там Сон? – спросил я.

– Ещё не пришёл в себя, – отозвался Чон.

– Жаль, – покачал головой я. – Он засранец, но неплохой малый.

Чон не ответил.

– Скажи, Чон, что случилось с настоящим Егором около месяца или более назад?

– Егор Петрович ушёл в поход в горы, – ответил Чон. – Там ему не очень повезло и он разорвал колено. Рана была очень глубокой, и туда попало немного инфекции. В общем вернулся он с плохой повязкой от фельдшеров и ещё более неприятными ощущениями. Воспаление раны, сильные боли, и все прелести. В клинике Козовых он прошёл обследование, его подлатали и прописали курс лечения.