Текст книги "Двойник (СИ)"

Автор книги: Даниил Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Вид сейчас у Кузьмича был такой, словно он держит в руках Экскалибур.

– С двадцати пяти метров стальной пулей бронеэлемент прошибёт в четыре миллиметра. А можно заряжать патроны с дробью или картечью. Если картечью девятимиллиметровой, да даже восьмимиллиметровой россыпью шмальнуть, то медведя остановит. Косуль, да кабанов можно такими патронами валить.

– Понял юный господин? – хмыкнул Сон. – Как раз под твою руку оружие. Можешь стрелять с такого как вчера – не целясь. Облаком полетит – хоть одна попадёт мало не покажется. Пять раз подряд «веером» выстрелишь – так вообще врагу не до тебя станет.

– Да. – ухмыльнулся я. – Действительно, оружие под мою руку.

_____________________

Следующая глава завтра в 8.00 по МСК. Приятного чтения.

Глава четырнадцатая. 14 Дуэль

Глава четырнадцатая

14

Дуэль

– Видишь, мы действительно заботимся о тебе, – сказал Сон, делая глоток чая, когда Кузьмич вышел за очередным ящиком.

– Не думай, что идёшь на закланье. Стрелок из тебя уж извини – никакой, так что мы решили слегка помочь тебе в этом – будешь стрелять облаками картечи. Один раз зацепишь – дальше легче будет. Патронов будет много, но основной упор делаем на твою скорость и силу. Главное не демаскируй себя и не делай тех движений, которые будут сильнее чем, у обычных людей.

– Всего один? – взял пистолет я. – Тяжеловат… Что-то около килограмма.

– Так и у твоего соперника будет один пистолет. А что до тяжести, ты ведь, как мне показалось можешь становиться очень сильным?

– Угу. – кивнул я уже пробуя держать револьвер одной рукой.

И правда тяжеловат. Нужно будет усиливать руку Лебеном, чтобы легко размахивать такой пушкой.

– Сейчас Кузьмич патроны принесёт и будет соловьём про них петь, – сказал Сон. – Попросишь его про оружие рассказать, сам спать ложись – до утра рассказывать будет. Он тебе и подскажет, какими стрелять когда лучше. Как раз будет время, чтобы обстрелять оружие.

– Всего пять патронов? – покрутил револьвер я. – Не густо.

– Ну извини. – развёл руками Сон. – Есть револьверы и на двенадцать патронов, только стреляют пулями, а пуля это не твоё. Пока не твоё.

Я примерился выщёлкивая барабан и нажимая на экстрактор.

– Логично, – кивнул я. – Хм… ладно – меньше патронов – перезаряжать буду быстрей.

Сон широко улыбнулся и сказал:

– Ты в ящике ещё пошарь. Рядом с револьвером.

Я открыл ещё одну картонную коробку и достал горсть жестяных рамок. Пять кружочков соединённых между собой, другого описания я не мог подобрать

– Это что такое? – спросил я.

– Ускоритель, – пояснил Сон и глядя на мой недоумённый взгляд снизошёл до объяснений. – В эти пять колец вставляешь пять патронов. Когда нужно перезарядить револьвер вытряхиваешь из барабана гильзы и суёшь туда ускоритель с пятью патронами. Понял? Эта штука, чтобы разом вставлять пять патронов.

Я тупо посмотрел на Сона и спросил:

– А что, так можно было?

Сон снова иронично улыбнулся.

– Что же вы мне их вчера не дали? – не понял я. – Я как дурак скакал, и пытался наполнить барабан по одному патрону. И не говори, что на тот револьвер таких обойм не было. Во, вспомнил слово – обойма звёздочка.

– Были, – лаконично ответил Сон. – Но ты должен быть готов ко всему.

Ну спасибо Сон, удружил, так удружил. А сразу нельзя было сказать, что я буду сражаться картечью и с обоймами-звёздочками? Хоть тут он конечно прав – лучше готовиться к худшему, а потом узнать, что будет гораздо легче.

– Не желаете опробовать Егор Петрович? – вошёл Кузьмич с ящиком патронов. – Сейчас возьмём несколько штук на пристрелку и самое то.

– Пошли, – кивнул я оставляя возможность Кузьмичу самому выбрать нужные патроны.

Перед стрельбищем Кузьмич положил патроны на специальный стол.

– Вот смотри Егор Петрович, патроны для этой гаубицы. Зелёный калибра двенадцать и три. Там даже не картечь – крупная дробь – пять и пять миллиметров, кучей полетит. Теоретически прицельно ей можно выстрелить на двадцать метров… Практически я советую считать, что только на десять… Чем ближе к цели, тем кучнее войдут. С нескольких метров – разом в одну точку ухнут. С пяти – считай половину торса накроют. С десяти – облако будет такое, что весь торс зацепит. Опробуй.

Я зарядил зелёными патронами все пять камор и пошёл к мишеням. Одну расстрелял с пары метров, вторую – с нескольких метров. Третью с десяти. Пистолет был тяжёлым, и приходилось держать его двумя руками, чтобы «прочувствовать». После внимательно осмотрел ростовые мишени – у первой и в самом деле была дыра в районе шеи, у второй поражена верхняя часть груди разлетевшейся дробью. У третьей были пробоины от плеч до пояса.

– Ну как, лягается? – спросил Кузьмич.

– Ага, – кивнул я.

– Он это любит, – кивнул егерь или кто он там был. – Мой совет – из таких часто не пали – человеку в броне от этого будет не холодно, не жарко. Так, если попугать или за баррикадой удержать. Теперь жёлтые. Жёлтые тоже заряжены картечью. Картечь тут самая крупненькая без промежутков. В жёлтых патронах картечь по семь миллиметров. Кучненько рисунком забита. По точности сейчас видно будет. Красные патроны – там картечь по восемь миллиметров, её меньше, но бьет она мало не покажется – я шести миллиметровой в косулю стрелял – две в шею попали – насмерть. Восьмимиллиметровой я в медведя стрелял.

– Это правда, что таким патронами можно медведя уложить? – спросил я чтобы поддержать разговор.

– Правда барин, но не советую – я той же картечью в медведя из ружья стрелял, и для верности у меня патроны через один с пулями были… А с пистолета можно, но не нужно – он не ружьё, ствол короткий, это опаснее – и лишнего отлететь может в сторону, если только не в упор, а в упор… Миша может и добежать несколько шагов, и царапнуть.

– Понятно, – прокомментировал я. – А против человека в броннике как стаканчик восьми миллиметровых сработает?

– Тормознет однозначно, – ответил Кузьмич. – Удар будет как кувалдой или молотком – свинец не отлетит, а сомнётся и всю силу в удар вложит. И одной мало не покажется – под бронником может и синяк остаться, и ушиб. А если близко и кучно все прилетят – и с ног может сбить, и оглушить, и рёбра сломать.

– А эти?

– Бордовые. Там картечь по девять миллиметров. Это ещё страшнее, чем восьмимиллиметровая, но её меньше. Это запомни барин – чем меньше диаметр у картечин, тем её больше в патроне – такой можешь широко палить. Чем диаметр больше, тем она убойней, но её меньше.

Я пошёл пробовать. Приноровившись влил в руки Лебена и начал с жёлтых. Результат впечатлял – вблизи небольшая картечь буквально разрывала мишени, на отдалении часть уходила в «молоко», а часть пробивала мишень оставляя рваные дыры.

После жёлтых патронов настал черёд красных. Вот это было поистине страшная вещь – даже если мишень цепляла одна, то оставалась огромная рваная дыра, если попадали несколько – результат был ещё страшнее. Закончил я малиновыми – с десяти метров картечь диаметром девять миллиметров не слишком разлетелась – одна угодила в ногу мишени, вторая в живот, ещё пара в грудь и плечи. Страшная штука. Человека даже в бронежилете такой выстрел с ног собьёт и вырубит.

– Последние два вида Егор Петрович. – Кузьмич показал на два патрона. Белая – там свинцовая пуля. Точность будет до двадцати пять метров. Рекомендую считать, что пятнадцать. Страшная штука. И второй – белый патрон с черепом. Это смерть – стальная пуля. Точность – до пятидесяти метров. С пятидесяти метров пробьет стальной лист три миллиметра толщиной, до двадцати пяти – бронеэлемент толщиной четыре с половиной миллиметра.

Я с опасение посмотрел на такие опасные патроны.

– А если броня будет больше пяти миллиметров? – спросил я.

– Всё равно почитай, что смерть. – ответил Кузьмич. – Даже если не пробьет, то рёбра запросто хрустнуть могут и задеть то, что задевать нельзя. А если пробьет, но не до конца, а в броннике застрянет – тот же результат будет. Ну ты пойми Егор Петрович – я утрировано объясняю, бронники они разные бывают, и амуниция под бронниками, и я, среднестатистический результат говорю.

– Ясно, – кивнул я и пошёл пробовать.

Действительно, патроны оказались очень страшные.

– Совет хочешь барин? – спросил Кузьмич.

– Давай, – сказал я.

– У вас будут бронешлемы, с забралами… – Кузьмич помолчал. – Но ты в голову лучше пулями не стреляй. И картечью крупной. Это уже смерть. Причём иногда очень гадкая, или глупая – даже если вскользь пройдёт, может и череп хруснуть, и шею сломать может. А для кого-то будет лучше, если человек проиграет, чем помрёт с проломленным черепом из которого сочится кровь. Густая такая, вязкая.

– Я запомню, – кивнул я Кузьмичу. – Обоймы звёздочки у тебя с собой есть? Перезарядку потренировать?

Я задумался над словами Кузьмича – да, будет очень нехорошо в первую очередь для меня, если я на этой перестрелке убью насмерть чьего-нибудь сына. И вдвойне будет хуже, если парень окажется младше меня. Виноват, по сути, только Максим, и он своё уже получил. И тот, кто за ним стоит.

После того как я пристрелял новое оружие и испытал все патроны Кузьмич нацепил на меня более тяжёлый бронежилет и тактический шлем с односторонне прозрачным забралом – говоря простым языком – солдатскую каску со специальным откидным щитком, который должен уберечь лицо от осколков.

После этого я побегал, попрыгал и поползал уже в полной амуниции тренируясь на ходу и на бегу перезаряжать оружие. И проделал то же самое отстреливаясь от Сона. После этого я почувствовал себя гораздо более уверенно, и получив необходимое иглоукалывание, и прочие процедуры просто принялся ждать.

Военный полигон Войск Специального Назначения оказался не так далеко – сон домчал автомобиль туда менее чем за час. Чтобы попасть туда пришлось миновать несколько КПП с хмурыми вояками на посту и на каждом отзваниваться подтверждая свою личность и договариваться, чтобы нас пропустили. Интересно, а где будут находиться зрители? Не в казармах же? Хотя зачем зрители – хватит пары секундантов, чтобы отвезли раненного домой и только. Хотя насколько я помню, после КПП всегда есть основное здание, в котором находятся комнаты офицеров, столовая, душевая и комнаты отдыха.

– Посмотри туда, – жестом указал Сон неспешно ведя машину.

Я глянул. Ого! Откуда столько народа? Кроме солдат, стоявших абсолютно везде почётным караулом здесь была просто тьма гражданских. Мужчины женщины, парни, девушки.

– Сон, откуда столько много? – спросил я.

– Главы кланов и их люди, – лаконично пожал плечами Сон. – Охранники. Медики. И говоря откровенно – зрители.

– Не много ли на меня одного? – спросил я.

– Много, – ответил Сон. – Но Милославские апеллировали жалобу в совет кланов и подняли крупную бучу. Для многих это шанс надавить санкциями на оппонента или того же Берг-Дичевского, а для кого-то важный момент в переговорах. Если было меньше шума, то были бы только вы и пара секундантов. Не выходи сразу. Тебе по статусу не положено. Я открою дверь.

Машина замерла, после чего Сон вышел, обошёл машину кругом и открыл дверь автомобиля. Я вышел и просто кивнул всем собравшимся. Первым делом ко мне подошёл Берг-Дичевский и отставив трость обнял.

– Постарайся не проиграть Допельгангер, – прошептал он мне в ухо. – Не щади противника. Милославские специально выставили слабого бойца, чтобы унизить тебя.

Вот как? Политика очень грязный бизнес.

– А тебя нет? – тихо спросил я.

– А меня тем более, – умудрился прошептать Берг-Дичевский не двигая губами, – Помолчи немного, до начала ещё как до луны. Отойдём.

Как настоящий отец он пошёл рядом со мной уводя куда-то прочь, похоже в офицерскую часть. Я не ошибся – глав кланов расквартировали в особых помещениях. Сколько же человек тут собралось. Сам Берг-Дичевский одарённый аристократ кланом которого считается его собственная семья из нескольких дочерей и сына. Сына которого я замещаю… Суровый и широкоплечий мужчина высокого роста с седыми волосами и значком клана Хунд – тут и говорить не о чём – глава клана Хунд. Мужчина с аккуратными усами в костюме с жилеткой – точь-в-точь интеллигентный врач, на значке колос – глава клана Милославских. Надеюсь, ума у него будет больше, чем у той бабы. Женщина со светлыми волосами скрученными в узел, и значком Арзет. Благообразный старик с гербом Митрофановых. И куча ещё других мужчин, женщин, стариков.

Все чего-то ждали восседая в креслах.

Наконец раздались властные шаги и вошёл седовласый мужчина в сопровождении четверых охранников. Присутствующие встали и склонили головы.

– Итак приветствую всех присутствующих, и на всякий случай представлюсь если меня кто-то не знает, – мягко начал мужчина. – Владислав Александрович Бурых. Прокуратура, Действительный Статский Советник. Я и мои помощники проследим затем, чтобы дуэль прошла честно и законно. Попрошу участников дуэли или лиц их заменяющих сдать оружие моим людям на проверку.

Сон шагнул с моим револьвером и патронами к нему. Своя броня и шлем не полагалось. Следом вышел человек от Милославских, который так же передал оружие.

– Благодарю, – кивнул седой господин. – Прошу участников поединка так же пройти с моими людьми.

Я прошёл первым за одним из одним из охранников не глядя, кто мой оппонент. В отдельном помещении пара докторов в белых халатах взяла у меня кровь из вены, мышцы, мочу, посмотрела зрачки и проверила тело на наличие уколов. Моего противника, как я понял осматривали отдельно. И слава Богу. Ещё одна гаденькая фразочка в мой адрес и я убил бы его на месте.

После теста на наркотики Действительный Статский Советник зашёл ко мне лично.

– Егор Петрович, – сказал он глядя на меня. – Спрошу вас перед тем, как начнётся дуэль – согласны ли вы отказаться от неё и примириться с противником, или просто отказаться?

– А мой оппонент? – спросил я. – Какой дал ответ?

– Отрицательный, – сухо ответил Владислав Александрович.

– Значит и я даю отрицательный ответ, – пожал плечами я.

– Ваш ответ принимается, – сухо кивнул Владислав Александрович. – Сейчас вас проводят, чтобы вы ещё раз проверили амуницию. Дуэль начнётся через тридцать минут.

Охранник так же молча вывел меня и повёл из одного кабинета в другой. В другом кабинете меня ждал Берг-Дичевский, его телохранитель и по совместительству водитель Чон, ставший уже знакомым Сон, и… Анна Берг-Дичевская, которая задумчиво смотрела на меня.

Вот этого я не ожидал.

– Давай, – снисходительно похлопал меня по плечу Пётр Игнатьевич. – Я верю в тебя, но запомни парень – никаких убийств. Просто победи. Анна – жду тебя.

После этих слов он развернулся и вышел. Чон проследовал за ним.

– Тц, – скривился Сон. – Патроны с пулями забрали юный господин. Оставили только дробь и картечь. Но это к лучшему – не хотят убийства, значит и у вашего противника изъяли что-то опасное.

– Вот как? – флегматично пожал плечами я. – Ты ведь сам говорил, что пули это не моё. Это и к лучшему Сон.

– Бронежилет казённый, шлем тоже, – кивнул на стол Сон. – Слабоват. Такой только пулю семь и шестьдесят два выдержит. Но это значит, что у вашего противника пистолет как раз пот такой патрон. Не убьёт вас – так, если в бронежилет попадёт – максимум перелом рёбер будет, но я думаю до этого не дойдёт. Стрелять будут по рукам, по ногам.

Анна сидела, молча слушая наш разговор, глядя на меня. Я даже почувствовал себя неуютно.

– Спасибо Сон, – кивнул я. – Аня?

Анна поднялась стула и подошла ко мне, после чего положила руку на плечо и сказала:

– Егор. Просто останься в живых.

Не говоря больше ни слова она вышла. Сон присвистнул.

– А у тебя неплохо получилось играть брата, – сказал он. – Ты случайно не был актёром? Или там брачным аферистом?

– Нет, – покачал головой я. – Сон, скажи, а с кем я буду стреляться вместо Максима? Подразумевается, что я знаю, да? Но ни ты, ни Пётр Игнатьевич не сказали.

– Так нужно. – помедлив ответил Сон. – Просто поверь мне. И ещё. Санитаров предоставит известный тебе клан Арзет. Догадываешься, кто будет в их числе?

Экипированный в лёгкий бронежилет с защитой паховой области и бронешлем с забралом односторонней прозрачности я проверил дополнительные вещи, которые нам выдали – аптечку с перевязочными материалами и обезболивающим, тубус сигнальной ракетой, которую следует запустить, если я буду не в состоянии продолжить сражение, и маячок, который будет показывать где примерно находится мой оппонент с точностью до двадцати метров – не само положение, а больше область. Вот и всё – печать Сона не пригодилась – знал стервец, что у меня будет маячок и планшет, и тренировал на своей печати, чтобы не расслаблялся. Второй такой же маячок у моего оппонента – чтобы он мог найти меня. Теперь мне предстоит выйти на полигон с южной стороны. С северной выйдет бретер.

Вот и всё. Надеюсь я не повторю судьбу Александра Сергеевича Пушкина.

_____________________________________________________________________________

30 апреля… Пятница… Как много в этом слове… Новая глава будет завтра – в субботу 1 мая, в 13.00 по Москве. Всех с праздником

Глава пятнадцатая 15. Дуэль. Часть вторая

Глава пятнадцатая

15

Дуэль. Часть вторая

Я бежал вперёд накачивая ноги Лебеном. Сон посоветовал сразу прорываться к центру не пытаясь скрыться в лесу, где моё оружие будет малоэффективно. Прорываться следовало к имитации городских условий – к центру, чем ближе к центру, тем мне будет проще. Чем ближе к нему, тем чаще встречаются искусственные нагромождения – кучи щебня, битого кирпича, траншеи. Дальше будут встречаться Обломки бетонных плит и бетонные коробки в один этаж. Ещё дальше будут встречаться более высокие бетонные коробки, и так же будут строительные баррикады.

Просто идеальное место для меня – можно будет укрываться от пуль за бетонными плитами, и пространство вокруг будет максимально свободным. В смысле, что не будет часто растущих деревьев, которые могут задержать или отклонить мою картечь. Добежав до первой кучи кирпичей я рухнул за неё, и достал «навигатор» в непробиваемом прозрачном пластике.

Красная точка начала свой путь от южных ворот и похоже напрямую двинулась в «город». Если этот тип займёт позицию где-нибудь на верхнем этаже, то мне придётся не сладко. Подстрелить из магазинного нарезного пистолета меня будет всяко проще. Я ускорился по совету Сона двигаясь только за кучами материалов и перебегая открытые пространства.

Знаю твою цель парнишка – пятиэтажная бетонная коробка без делений на комнаты – этакий большой бетонный паркинг. В нём у меня не будет шансов, если я опоздаю – в пустых коридорах я даже не успею спрятаться, как меня найдёт пуля. Если он успеет первым и ляжет так, чтобы контролировать пару входов то мои шансы на победу сократятся.

Я решил срезать и сократил свой путь. Красная точка вильнула. Точность прибора низкая – двадцать метров, так что детально узнать, куда хлопчик побежал и какой манёвр сделал нельзя. Я ускорился и рванул с низкого старта. Этот тип должен зайти на два часа, а я зайду с шести часов. В небе стрекотали беспилотники – пара какие-то сейчас снимают нас, а остальные – так, обманка, чтобы мы не смогли по ним определить положение друг друга.

Я выбежал из-за угла очередной бетонной коробки, и тут же рухнул за кучу кирпичей плашмя – точно так же навстречу мне выбежала фигура в шлеме и бронежилете и вскинув пистолет выстрелила. Около тридцати метров.

Вовремя. Пуля вжикнула где-то рядом с плечом. Какой хороший выстрел. Даже «стальная рубашка» не добавляет уверенности. Хитрый мальчик спровоцировал моё движение к этому зданию, а сам вышел в одном из мест, где я мог появиться. Шанс один к пяти, что я появлюсь там где надо, но повезло. Сейчас наверняка или пятится чтобы скрыться там, откуда пришёл, или обходит сбоку. Рванув назад я сделал крюк и вышел из-за огромной кучи щебёнки. Чисто. Мне нужна дистанция хотя бы в двадцать метров.

Скатившись с кучи я рванул к тому месту, где видел его пусто. Датчик показывал, что он где-то здесь, в этом районе. Куда он мог деться? Я затаил дыхание и зашёл в пустой паркинг. Первый этаж – никого. На второй сейчас две лестницы – одна рядом со мной, а вторая в другом крыле здания. А что если он на одной из лестниц? Зайду на неё, и получу пулю. Я засел под ближней лестницей – со стороны входа меня теперь не увидеть, а если кто-то пойдёт по ней, то я почувствую вибрацию бетона даже быстрее, чем услышу шаги.

«Навигатор» показывал, что красная точка на месте. Значит или в этом же здании, или в соседнем. Или пойдёт на поиски, или будет ждать, когда покажусь я. Я продолжил ждать. Повезло – с улицы послышались тихие шаги, но лестница загораживала обзор. Я высунул пистолет укрывшись за лестницей, и дважды нажал на спуск выстрелив вслепую. Грохот. Жёлтые патроны. Картечь диаметром семь миллиметров. До проёма около семи метров, и при этом я дёрнул рукой. Два свинцовых облака сейчас должны были разлететься так, чтобы перекрыть проём, впрочем, если в проём угодит только пара, мне и этого хватит.

Со стороны проёма раздался тихий вскрик. И поспешный бег. Я рывком выпрыгнул успев выстрелить в сторону проёма ещё раз, но уже зелёным патроном – дробь пять миллиметров покатился по бетонному полу, но этого уже не требовалось – проём был пуст, а на бетоне была пара капелек крови. Попал. Шарик свинца семь миллиметров даже один в руку или ногу это не монпансье, можно и сознания лишиться, если очень хорошо задел. А если пара, то и тем более.

Я разогнался и рыбкой выпрыгнул наружу покатившись по земле скрываясь за ближайшей кучей сломанных бетонных плит. Выстрела не последовало. Куда он мог деться? Влево – слишком чистое пространство с парой куч, добежать не успеет. Прямо тоже. Только за угол. Рванув к углу я чуть не схлопотал пулю – у стрелка дрогнула рука, когда я почти высунулся.

Злорадно улыбаясь я нажал на спуск четвёртый раз, а затем пятый, выставив пистолет из-за угла. Жёлтый патрон, семимиллиметровая картечь, выстрел направлен в ног. Зелёный патрон – пятилилиметровая дробь. Была бы пуля – не попал бы, а тут целое облако. Из-за угла послышалось мычание, как будто кто-то сжал челюстями что-то. Ещё одно попадание. Выщелкнув барабан я вытолкнул экстрактором гильзы и быстро сняв с пояса обойму-звёздочку с жёлтыми патронами сунул её и защёлкнул обратно.

Зарядив револьвер я побежал вокруг здания. В лоб под пули бросаться не стану. Оббежав здание я выскочил из-за угла, и рывком как того требовали инстинкты прыгнул за кучу кирпичей.

БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!

Четыре выстрела подряд раздались из-за бетонного обломка в двадцати метрах. Я почувствовал, как ударило в бок, плечо, предплечье и лодыжку. Свалившись за кирпичи я выстрелил вслепую жёлтым патроном. В глазах потемнело. Ощущение было такое, как будто в бронежилет ударили лёгкой кувалдой несколько раз. Сознание помутнело, я сдержался и сел. Желудок скрутило спазмом и вытошнило желудочным соком. Даже если придавить несколько пальцев, то в голове будет некоторое помутнение и появиться очень сильная тошнота.

Плохо. Пока я валяюсь в таком состоянии меня можно добить как ребёнка. На ноге оказался здоровенный синяк. «Стальная кожа» уберегла од пулевого ранения, но вот от последствий удара не избавила – возможно, сейчас в рёбрах есть трещины, как и в ноге.

Такими темпами я могу погибнуть – двенадцать выстрелов в грудь или меньше, и сломанные рёбра мне обеспечены, да может и менее двенадцати – бронежилеты не могут выдержать очень большого количества попаданий, или могут? Перелом рёбер может сделать меня если не мёртвым, то беспомощным, а попадание нескольких пуль в шлем может и оглушить или стряхнуть мозг. А забрало и вовсе не выдержит выстрела.

В первую очередь я использовал Лебен для анестезии – сейчас главное начать двигаться. С последствиями ранения разбираться буду потом. Анестезия подействовала спустя несколько секунд – ещё бы – она внутри меня. Теперь направить Лебен к месту возможных переломов превращая его потоки в клетки, которые должны будут заменить собой травмы или микротравмы. А теперь направить его в ноги и рвануть прочь. Я рванул обратно, за угол. И тут я почувствовал как кипит Лебен внутри меня простимулированный этой болью. Совсем забыл про свой козырь.

БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!

Похоже парнишка решил меня достать засев в том же месте. Вот только уже зря. Лебен пришедший в возбуждение повысил свою эффектность и накачанные мышцы рванули со очень огромной несли меня с бешенной скоростью. Стоп. Пять метров теоретически человек может пробежать с такой скорость, дальше мне не нельзя себя выдавать.

Замедлившись до скорости обычного человека я снова оббежал здание, сделал крюк, кувыркаясь за кучами строительного мусора, и выбежал за теми кучами, за которыми засел стрелок. Его здесь уже не было, но земля была покрыта пятнами крови – похоже, я не хило зацепил его, и рядом валялись пара пустых инъекторов с обезболивающим. Сдаваться не стал. Исправим. На этот случай можно просто нейтрализовать оппонента и выстрелить его сигнальной ракетой. Перебежками я выбежал к соседним кучам, зашёл за них и тут, с другой стороны хромая зашёл мой оппонент. Между нами было не больше десяти метров.

Мы уставились друг на друга, и одновременно вскинули оружие. Я стрелял не целясь и в прыжке. Грохот выстрелов слился в один. Я почувствовал скользящий удар в рёбра, и резкую боль в правом предплечье. Я выстрелил пять раз. Пять патронов – три самых страшных – бардовых, один – красный, и один жёлтый. Огромное страшное облако и картечи семи, восьми и девяти миллиметров

Кузьмич оказался прав – основной удар крупной картечью пришёлся в грудь бронежилета. Удар был такой, что мой оппонент просто не устоял на ногах и рухнул на спину. Частью разлетевшейся картечи вырвало кусок мяса из его предплечья, а часть похоже угодила во вторую ногу.

Я поморщился от боли – правый бок болел как от сильного удара, а в бронежилете застряла пуля – всё-таки он не выдержал, но хотя бы смог её остановить. По левому предплечью стекала струйка крови – несколько пулей прошли вскользь сорвав шкуру, а одна неглубоко вошло. Как? Я же был покрыт «стальной рубашкой»? Похоже инстинктивно подал больше Лебена в усиление мышц, чтобы не повредить кисть при выстреле и «стальная рубашка» вышла не такой прочной как нужно.

А в следующую секунду мы тихо взревели от боли и стали корчиться – касательное ранение пулей, или лёгкое проникающее ранение очень болезненная штука. Как и рваная рана от картечи. От боли в глазах помутилось. Я выхватил из аптечки нашатырь и вдохнул. Стало легче, но боль усилилась, я схватил иньектор с обезболивающим, но передумал и применил Самоанестезию. Лебен уже не кипел, он рвался – просто взбесился требуя применения.

Мой противник перестал выть и корчиться и сейчас спешно колол себе обезболивающее и перетягивал хлещущую из ноги кровь. Тощий, худощавый и не слишком высокий – они выставили подростка? Пистолет лежал в нескольких метрах от него. Я поднялся и зашагал к нему. Он неловко дёрнулся к пистолету, но растянулся на земле. Я отшвырнул пистолет ногой. Всё. Хватит.

В этот момент случилось то, чего никто не ожидал – оглушительно взревела сирена и в тот же момент прямо на меня выбежал здоровённый пёс покрытый словно чёрным дымом и с горящими неестественно-красным глазами. Сирена это чрезвычайная ситуация – если взвыла сирена – значит нужно сложить оружие и оставаться на своих местах.

Инфернальное воплощение кошмара рвануло прямо ко мне. Не успевая перезарядиться я подхватил лежащий рядом кусок толстой арматуры и направил весь Лебен в мышцы. Рывок, и стальной прут ударил этого пса Баскервили с такой силой, что согнулся, а тварь взвыла и повалилась суча лапами.

Милославский вызвал подкрепление? Решил нарушить правила и применить магию? Я торопливо вытряхнул гильзы и сорвав из поясного патронташа обойму-звёздочку перезарядил револьвер жёлтыми патронами. Выстрел заставил замолчать инфернального пса. Милославский сидел в некотором шоке, словно был к этому непричастен. Я навёл оружие на него, но тут сразу с трёх сторон выскочили точно такие же адские псы. Я завертелся стреляя картечью – псы завизжали – кто-то повалился на землю и задёргал лапами, кто-то отскочил и поджал раненную лапу, а рядом раздался слитный вой.

Я так просто не смогу отбиться – перезарядиться не успею. Перезарядившись я рванул прочь, но на бегу решил оглянуться. К Милославскому скаля пасти неслись сразу двое псов, а он сам подволакивая простреленные ноги отчаянно пытался ползти к оружию. Не похоже, что это его собаки, или ч то они слушаются его. если бросить его так, то они просто разорвут его живым – с раненной рукой, ногами на которые даже встать не может и без оружия он обречён.

– Пригнись! – заорал я. – Пригнись! Плашмя!

Времени ждать, чтобы понять, понял он или нет не было – я снова вскинул револьвер и выстрелил пять раз – три жёлтых патрона и два красных. Визг и корчи собак показали, что я попал. Я рванул обратно перезаряжая револьвер прямо на ходу, как вдруг стало темно как ночью. Небо затянула странная мгла и ничего не стало видно. Рядом раздалось рычание и вскрик. Я рванул на голос и увидел два багровых светящихся пятна.

Стрелять? Нет, могу зацепить мальчишку. На бегу я выхватил планшет и в тусклом свете экрана увидел Милославского и стоящего напротив него пса. Пёс прыгнул. Мальчишка выставил руку и на ней тут же сомкнулись пёсьи челюсти. Крик приглушило забрало. Я поднял своё, которое было и без того затемнённым – стало видно гораздо лучше. Подбежав я приставил пистолет к голове адского пса и нажал на спуск. Тварь захрипела и повалилась.

Что чёрт возьми происходит? Я вытащил аптечку и сделал пару инъекций пареньку. Повязка на левой руке у того была мокрой от крови, на одной из ног тоже, там же был и жгут. Из второй ноги кровь продолжала течь – больше жгута не было. Да он же так скончается от потери крови… Дерьмо… По виду он даже младше меня. Я рывком закатал ему штанину и выхватив из аптечки свой жгут перетянул рану, а потом наспех стал накладывать давящую повязку из бинта.

– Посвети своим планшетом! Нихрена не видно! – рявкнул я. – Что это за тьма?! Что за собаки?! Это ты сделал?!

Орать приходилось с поднятым забралом, чтобы меня было слышно. Милославский достал укушенной рукой свой планшет и тоже стал использовать его как фонарь. Я закатал рукав на и стал бинтовать укус. Да нём просто место живого нет – одно предплечье сочиться кровью сквозь бинты – или рваная рана, или застрявшая картечь. Вторая рука прокушена, на ноге рваная рана, что со второй через повязку не видно, и в добавок может быть пара трещин в рёбрах. Молчит пока действует анестезия, хотя видно что очень хочет кричать – похоже анестезия не смогла снять всю боль от ранений.