Текст книги "Кольцо (Кольцо Кассандры)"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Не нужно волноваться. Ложись поспи. Когда проснешься, поужинай, погуляй, посмотри город. Это свободная страна – никаких нацистов, никаких свастик. Наслаждайся жизнью.
А мы с Арианой присоединимся к тебе завтра ночью.
– Ты думаешь, Ариана выдержит переход от Лераха до Базеля? – с сомнением спросил Герхард.
– Ничего, справится. Я скажу, чтобы она не надевала туфли на высоких каблуках.
Герхард улыбнулся сквозь слезы и в последний раз прижался к отцу.
– Можно, я провожу тебя на станцию?
– Нет, молодой человек, отправляйтесь-ка спать.
– Но ведь ты тоже не отдыхал.
Вид у Вальмара и в самом деле был усталый, но он лишь тряхнул головой.
– Посплю в поезде, пока буду ехать до Базеля. А потом еще и всю дорогу до Берлина буду спать.
Они обменялись последним, долгим взглядом. Все уже было сказано.
– До свидания, папа, – тихо произнес Герхард.
Отец помахал ему рукой на прощание и быстро стал спускаться по лестнице. До базельского поезда оставалось десять минут. Вальмару пришлось бежать до вокзала. Он едва успел купить билет. А Герхард, оставшись в номере один, растянулся на постели и тут же уснул.
Глава 13
– Ну как он? – встревоженно спросила фрейлейн Хедвиг, когда Ариана спустилась в столовую, чтобы отнести наверх поднос с завтраком.
Девушка успокаивающе улыбнулась:
– Ему гораздо лучше, но он еще кашляет. Думаю, еще денек в постели, и все будет в порядке.
– Неплохо было бы, чтобы его навестил доктор. Мы ведь не хотим, чтобы мальчик попал на призывной участок с пневмонией. Хорошенький подарок будет для нашего рейха.
– Ну какая там пневмония, фрейлейн Хедвиг – снисходительно отмахнулась Ариана. – Судя по раздражительности Герхарда, дела его не так уж плохи. Рейх останется им доволен.
Она стала подниматься по лестнице с подносом в руках, намереваясь сразу же спуститься вниз еще раз и взять второй поднос. Но фрейлейн Хедвиг уже схватила его и двинулась следом.
– Не беспокойтесь, я спущусь за ним сама, – поспешно сказала Ариана.
– Зачем же все делать самой? Вы весь день вчера ухаживали за братом, и я с удовольствием немножко помогу вам.
Хедвиг, неодобрительно качая головой, поднялась за Арианой и поставила поднос на стол в гостиной.
– Спасибо, фрейлейн, – поблагодарила Ариана, дожидаясь, пока та выйдет.
– Пожалуйста, очень вас прошу, – взмолилась Хедвиг, не выпуская из рук подноса. – Я хочу отнести ему завтрак сама.
– Нет, Герхарду это не понравится, – твердо отрезала Ариана. – Вы ведь знаете, он терпеть не может, когда с ним обращаются как с младенцем.
– Не с младенцем, а с солдатом. Это минимум того, что я могу сделать, – упорствовала няня.
– Благодарю вас, фрейлейн Хедвиг, но Герхард заставил меня пообещать, что я никого к нему не впущу.
– Я ведь не чужой ему человек, – возмутилась Хедвиг, выпрямившись в полный рост.
В другое время Ариана, несомненно, испугалась бы, но сейчас она была обязана во что бы то ни стало настоять на своем.
– Конечно, вы ему не чужой человек, но сами знаете, какой он бывает упрямый. – Похоже, в последнее время он внезапно стал еще упрямее. Надеюсь, армия пойдет ему на пользу.
– Я обязательно ему это передам.
Ариана озорно улыбнулась, внесла поднос в комнату Герхарда и тут же закрыла за собой дверь. На всякий случай она привалилась спиной к створке, чтобы фрейлейн Хедвиг не могла войти. Однако раздался звук удаляющихся шагов, и Ариана вздохнула с облегчением. Скорее бы уж возвращался отец. Долго от няни отбиваться она не сможет.
Ариана нервно выждала некоторое время, потом отнесла вниз оба подноса, позаботившись о том, чтобы они выглядели так, будто завтракали два человека. Горничная дала ей стопку чистых полотенец, а няни, слава Богу, в столовой не оказалось. Новое наступление она предприняла уже после обеда.
– Ну как он?
– Ему гораздо лучше. Уверена, что к завтрашнему дню он поправится. Думаю, напоследок он может нам еще и взрыв устроить. Просит, чтобы я принесла ему кое-какое оборудование из лаборатории.
– Только этого нам не хватало, – неодобрительно покачала головой фрейлейн Хедвиг.
Ей не нравилось, что девчонка в последнее время ведет себя так высокомерно. Возможно, ей кажется, что девятнадцать лет – вполне зрелый возраст, но для няни она по-прежнему остается ребенком.
– И скажите ему, деточка, что я с ним еще поговорю.
Что за капризы такие? Спрятался у себя в комнате, как мальчишка, отказывается со мной разговаривать!
– Я непременно ему об этом скажу.
– Да-да, обязательно.
Хедвиг сердито протопала к себе на четвертый этаж.
Минут через двадцать в дверь снова постучали. Ариана изобразила на лице вымученную улыбку, уверенная, что это опять Хедвиг. Но на сей раз в дверях стоял Бертольд, шумно дыша после ходьбы по лестнице.
– Звонят из банка. Кажется, что-то срочное. Вы возьмете трубку?
Ариана заколебалась, не решаясь оставить свой пост. Но Хедвиг вроде бы угомонилась. За несколько минут ничего страшного не произойдет. Девушка быстро спустилась вниз и взяла трубку.
– Да?
– Фрейлейн фон Готхард? – раздался голос фрау Гебсен, секретарши отца.
– Да, это я. Что-нибудь случилось?
Вдруг в банке что-то узнали? Не пришлось ли отцу каким-то образом изменить первоначальный план?
– Видите ли… Извините ради Бога… Я не хотела бы вас беспокоить, но господин фон Готхард… Он сказал вчера утром, когда я видела его в последний раз, что… В общем, я думала, что он встречается с министром финансов, а теперь выяснилось, что это не так.
– Вы в этом уверены? А может быть, у отца какая-нибудь другая встреча? И вообще какое это имеет значение?
– Не знаю… Тут был срочный звонок из Мюнхена, я попыталась связаться с господином фон Готхардом в министерстве, а мне сказали, что министр уже целую неделю в Париже.
– Может быть, вы не правильно поняли отца. Где он сейчас?
У Арианы учащенно забилось сердце.
– Потому-то я и звоню. На работу он утром не пришел, в министерстве финансов его тоже нет. Так где же он? Может быть, вы знаете?
– К сожалению, нет. Отец, очевидно, присутствует на какой-то другой встрече. Уверена, что он сам вам позвонит, – Но он не звонил целый день! И кроме того… – секретарша явно смутилась, памятуя о том, что разговаривает с совсем молоденькой девушкой, – Бертольд сказал, что господин фон Готхард не ночевал дома.
– Фрау Гебсен, позвольте напомнить вам, что образ жизни моего отца не касается ни вас, ни Бертольда, ни меня.
Голос Арианы дрогнул как бы от сдерживаемого гнева.
На самом деле это был страх.
– Конечно-конечно, фрейлейн. Ради Бога, извините, но этот звонок из Мюнхена… Я подумала, уж не случилось ли с господином директором чего-нибудь… Понимаете, так странно, что он мне не позвонил…
– Полагаю, он находится на каком-нибудь секретном совещании. Министр финансов – не единственный государственный деятель, с которым моему отцу приходится вести тайные переговоры. Я вообще не понимаю, из-за чего вы так разволновались. Свяжитесь с Мюнхеном, скажите, что господин фон Готхард временно отсутствует. А когда отец вернется домой, я попрошу его немедленно связаться с вами.
Думаю, ждать осталось недолго:
– Надеюсь, что вы правы.
– Я абсолютно в этом уверена.
– Хорошо, непременно попросите его позвонить мне.
– Так и сделаю.
Ариана дрожащей рукой повесила трубку и, надеясь, что страх не слишком явно читается на ее лице, стала подниматься по лестнице. На площадке второго этажа ей пришлось сделать остановку – слишком сильно билось сердце. А на третьем этаже она с ужасом увидела, что дверь гостиной распахнута. Девушка бросилась внутрь и увидела, что Бертольд и Хедвиг о чем-то угрюмо перешептываются, заглядывая в пустую комнату Герхарда.
– Что вы здесь делаете? – чуть ли не крикнула Ариана.
– Где он? – рявкнула Хедвиг, впиваясь в нее взглядом.
– Откуда я знаю? Где-нибудь прячется. Может быть, в подвале. Однако, насколько я помню, я строго-настрого запретила вам…
– А где ваш отец? – перебил ее Бертольд.
– Прошу извинить, но это совершенно вас не касается.
Как, впрочем, и меня.
Лицо Арианы стало мертвенно-бледным. Она внутренне молилась только об одном – чтобы не дрогнул голос, иначе Хедвиг, так хорошо ее знающая, сразу обо всем догадается.
– А что касается Герхарда, то он совсем недавно был здесь.
– Когда это «недавно»? – с подозрением осведомилась Хедвиг. – Мальчик за всю жизнь ни разу сам не застелил за собой постель.
– Постель застелила я. А теперь, если позволите, я хотела бы немного поспать.
– Разумеется, фрейлейн, – чопорно кивнул Бертольд и жестом позвал Хедвиг за собой.
Оставшись одна, Ариана опустилась в любимое кресло Герхарда. Он была бледна и дрожала от страха. Господи, что теперь будет? Закрыв глаза и прижав пальцы к губам, она мысленно представляла себе картины одна страшнее другой, Но действительность оказалась еще ужаснее. Полчаса спустя в дверь решительно постучали.
– Не сейчас! – крикнула Ариана, – Я отдыхаю.
– Неужели, фрейлейн? Тем не менее вам придется извинить мое вторжение.
В комнату вошел лейтенант вермахта.
– Тысяча извинений, фрейлейн.
Ариана изумленно вскочила на ноги. Неужели офицер пришел за Герхардом? Да он не один! В прихожей ждали еще трое солдат. Тем временем лейтенант решительно приблизился к ней и повторил:
– Еще раз прошу извинить, фрейлейн.
– Не стоит извинений, – учтиво ответила Ариана, наскоро закалывая волосы. Она набросила на плечи синий кашемировый свитер и с нарочитой неторопливостью двинулась к двери.
– Может быть, мы поговорим внизу?
– С удовольствием, – кивнул лейтенант. – Заодно вы сможете захватить плащ.
– Плащ? – с бьющимся сердцем переспросила Ариана, – Да. Капитан считает, что будет лучше, если мы побеседуем у него в кабинете, а не будем играть в светские чаепития.
Глаза офицера блеснули недобрым блеском, и Ариана внутренне содрогнулась от отвращения. Судя по всему, этот человек был настоящим нацистом – начиная с отворотов мундира и до самых глубин души.
– Что-нибудь случилось?
– Очень может быть. Надеюсь, вы сами нам все объясните.
Неужели они схватили Герхарда и отца? Нет, этого не может быть! Ариана спускалась по лестнице, сохраняя внешнее спокойствие. Внезапно она сообразила, что они ничего достоверно не знают, иначе им не понадобилось бы устраивать ей допрос. А раз они ничего не знают, нужно молчать.
Любой ценой молчать.
Глава 14
– Итак, фрейлейн фон Готхард, вы считали, что ваш отец находится на каком-то секретном совещании. Как интересно! С кем же он, по-вашему, встречается?
Капитан Дитрих фон Райнхардт рассматривал допрашиваемую с явным любопытством. Хорошенькая штучка. Гильдебранд не обманул, девчонка действительно лакомый кусочек, как и предупредил лейтенант, прежде чем ввести ее в кабинет. Такая молоденькая, а уже столько выдержки. Полнейшее хладнокровие и спокойствие, настоящая дама – от золотистых локонов до кончиков туфель из крокодиловой кожи.
– Так с кем же, по-вашему, встречается ваш отец?
Допрос продолжался уже почти два часа.
Ариану усадили в длинный черный «мерседес» и доставили на Кенигсплац, где возвышалась громада Рейхстага.
Оказавшись в мрачном кабинете старшего офицера, Ариана, как и многие до нее, ощутила озноб ужаса. Но внешне она не выказывала ни страха, ни гнева, ни усталости. Просто отвечала на вопросы вежливо, спокойно, как и подобает барышне из аристократической семьи.
– Я не знаю, господин капитан, с кем встречается отец.
Он не посвящает меня в свои профессиональные тайны.
– Значит, по вашему мнению, у него есть тайны?
– Конечно. Но лишь те, которые связаны со служением рейху.
– Прекрасно сказано. – Капитан откинулся на спинку стула и закурил. – Не хотите ли чаю?
Ариана с трудом сдержалась – чуть было не напомнила ему, что игра в чаепития на повестке дня вроде бы не стоит.
Однако вместо резких слов девушка лишь вежливо покачала головой:
– Нет, спасибо, капитан.
– Может быть, шерри?
Все это была пустая трата времени. Ариана все равно не смогла бы «чувствовать себя как дома» в этом кабинете, где с портрета на стене на нее пялился Гитлер.
– Нет, капитан, благодарю.
– Расскажите-ка мне про тайные встречи, в которых участвовал ваш отец.
– Я не говорила, что он участвовал в каких-то тайных встречах. Мне известно лишь, что папа иногда возвращался домой довольно поздно.
Ариана очень устала, и хладнокровие стоило ей все больших и больших усилий.
– Может быть, речь идет о даме?
– Сожалею, капитан, но мне ничего об этом неизвестно – Разумеется. Как неделикатно с моей стороны! – В его глазах зажглись злые, насмешливые огоньки. – А ваш брат, фрейлейн? Он тоже участвует в каких-нибудь «тайных встречах»?
– Что вы, ему всего шестнадцать.
– Насколько мне известно, в деятельности молодежных организаций он тоже не принимает участия. Значит ли это, фрейлейн, что ваше семейство относится к рейху с меньшей симпатией, чем можно было бы предположить?
– Вовсе нет. Просто у брата нелады с учебой, к тому же он болен астмой. И потом, знаете ли, после смерти нашей матери… – Она не договорила, надеясь, что капитан не станет развивать эту тему.
Но фон Райнхардт не смутился:
– Когда же умерла ваша матушка?
– Десять лет назад.
«Из-за таких типов, как вы», – мысленно добавила она.
– Понятно. Очень трогательно, что ваш брат до сих пор ее помнит. Должно быть, весьма чувствительный молодой человек.
Ариана кивнула, не зная, что на это ответить, и отвела глаза.
– Боюсь, он слишком чувствителен для службы в армии. Может быть, ваш отец решил увезти его из страны в этот тяжкий час лишений и испытаний?
– Это совершенно невозможно. Неужели вы думаете, что они оставили бы меня здесь одну?
– Об этом следует спросить вас. Кстати, не могли бы вы рассказать мне о вашем друге Максимилиане Томасе? Помните, был такой господин, навещавший вашего отца. Или, может быть, он навещал не его, а вас?
– Господин Томас был другом моего отца.
– А пять месяцев назад он сбежал. Любопытно, что исчез господин Томас в ту самую ночь, когда угнали один из автомобилей вашего отца. Потом, разумеется, машина нашлась. Она стояла в целости и сохранности возле одного из берлинских вокзалов. Безусловно, случайное совпадение, так ведь?
«Господи, – подумала Ариана, – неужели они знают и про Макса? Все-таки выследили!»
– Не понимаю, какое отношение угнанная машина имеет к господину Томасу.
Капитан не спеша затянулся.
– Давайте-ка вернемся к вашему брату, фрейлейн. Куда он все-таки запропастился? – Фон Райнхардт разговаривал с ней так, словно имел дело с маленькой девочкой или умственно отсталой. – Насколько мне известно, вы ухаживали за вашим братом, который простудился и провел в постели два дня.
Ариана кивнула.
– Потом произошло чудо. Вы спустились вниз поговорить по телефону, а когда вернулись, мальчик испарился.
Как некрасиво с его стороны! Мне, правда, более вероятной кажется другая гипотеза – что мальчик испарился не сегодня, а несколько ранее. Например, вчера утром, когда, кстати, в последний раз видели и вашего отца. Опять совпадение?
– Ваша гипотеза несостоятельна. Герхард все время находился у себя в комнате вчера, ночью, сегодня утром.
– Счастлив, что у этого юноши столь преданная сестра.
Как мне рассказывали, вы защищали вход в его комнату с самоотверженностью львицы, оберегающей своего детеныша.
Внутри у Арианы все похолодело. Такого рода информацию капитан мог получить только от слуг – от Бертольда и Хедвиг. Только теперь она поняла, как и почему все произошло. Ее чуть не затошнило от отвращения, Ариана была до глубины души возмущена этим гнусным предательством.
Но высказывать свои чувства перед офицером было нельзя, следовало любой ценой продолжать игру.
Капитан все усиливал натиск:
– Я одного не могу понять, фрейлейн, – как они могли бежать, бросив вас здесь. Вероятно, ваш отец хотел спасти вашего брата от армии. Не исключаю также, что причины их бегства носят еще более зловещий характер. Как бы там ни было, факт налицо – они вас бросили. И все же вы продолжаете их покрывать. Означает ли это, что ваш отец должен вернуться? Скорее всего так и есть. Иначе ваше нежелание вести откровенный разговор было бы невозможно объяснить.
Тут Ариана в первый раз не выдержала нервного напряжения и раздраженно воскликнула:
– Мы с вами разговариваем уже два часа, а вы все не можете понять, что я просто не знаю, как отвечать на ваши вопросы! Ваши обвинения нелепы, ваши инсинуации смехотворны. С какой стати отец и брат будут куда-то убегать, да еще не взяв меня с собой?!
– Мне это тоже кажется странным, дорогая барышня.
Поэтому мы подождем и посмотрим, как будут развиваться события дальше. А когда ваш отец вернется, мы с ним потолкуем по душам.
– О чем это? – с подозрением взглянула на него Ариана.
– Устроим небольшой торг. Он получит свою очаровательную дочурку в обмен на… Но не будем сейчас обсуждать детали. Я с удовольствием помогу вашему отцу выпутаться из неприятной ситуации. А сейчас, фрейлейн, прошу меня извинить. Лейтенант Гильдебранд проводит вас в вашу комнату.
– Мою комнату? Значит, я не вернусь домой?
Ариана с трудом сдержала слезы. Фон Райнхардт непреклонно покачал головой и просиял своей фальшивой улыбкой:
– Увы, фрейлейн. Боюсь, нам придется предложить вам свое гостеприимство, по крайней мере до возвращения вашего отца. У вас будет весьма удобная комната.
– Понимаю.
– Да, пора бы уже понять. – Он мрачно воззрился на нее. – Когда я увижусь с вашим отцом (если эта встреча вообще произойдет), непременно скажу ему, что восхищен его дочерью. Замечательная девушка – очаровательная, умная, хладнокровная и превосходно воспитанная. Вы ни разу не заплакали, ни о чем меня не просили, не унижались. Наша маленькая беседа доставила мне истинное наслаждение.
«Маленькая беседа» продолжалась больше двух часов и была для Арианы жестокой психологической пыткой, поэтому при этих словах она едва сдержалась, чтобы не влепить офицеру пощечину.
Капитан нажал кнопку, намереваясь вызвать своего помощника. Однако пауза затягивалась, Гильдебранд все не появлялся. Тогда фон Райнхардт нажал на звонок еще раз.
– Очевидно, наш славный лейтенант чем-то занят. Придется подыскать вам другого провожатого.
Он произнес это таким тоном, словно Ариану должны были сопроводить в какой-нибудь номер люкс, однако девушка прекрасно понимала, что ей уготована тюремная камера. Терпение капитана лопнуло – он раздраженно вскочил и, сверкая ярко начищенными сапогами, распахнул дверь.
Было почти семь часов вечера. Гильдебранд, судя по всему, отправился ужинать. В приемной за письменным столом сидел еще один офицер – высокий мужчина с мрачным лицом и длинным шрамом через всю щеку.
– Фон Трипп, куда подевались все остальные?
– Ужинают. – Офицер взглянул на часы. – Уже поздно – Свиньи. Им бы только брюхо набить. Ну да ладно, ничего. Вы тоже сгодитесь. Кстати, вы-то почему не ужинаете?
Он недовольно уставился на обер-лейтенанта, который в ответ чуть скривил губы в холодной улыбке:
– Я сегодня на дежурстве, господин капитан.
Фон Райнхардт жестом показал на приоткрытую дверь своего кабинета:
– Я с ней закончил. Отведите ее вниз.
– Слушаюсь.
Фон Трипп вытянулся, щелкнул каблуками и вошел в кабинет.
– Встать! – негромко приказал он.
Ариана от неожиданности чуть не подпрыгнула.
– Что, простите?
Глаза капитана фон Райнхардта вспыхнули недобрым блеском.
– Обер-лейтенант приказал вам встать, фрейлейн. Извольте выполнять его распоряжения. Иначе у вас могут возникнуть неприятности…
Он красноречиво пощелкал хлыстиком по сапогу.
Ариана немедленно вскочила, охваченная паникой. Что они собираются с ней делать? Высокий блондин, столь бесцеремонно приказавший ей встать, имел довольно устрашающий вид, а больше всего ее напугал шрам. Офицер был похож на бесчувственный, жестокий автомат.
– Желаю приятно провести время, фрейлейн, – насмешливо сказал ей вслед капитан.
Ариана ничего ему не ответила. В приемной обер-леитенант крепко взял ее за локоть.
– Идти рядом со мной, не прекословить. Я не вступаю в пререкания с арестованными, в особенности с женщинами Не усложняйте задачу мне и себе.
После этого сурового предостережения Ариана старалась не отставать от офицера ни на шаг, хотя шел он очень быстро. Итак, все стало окончательно ясно: она арестована. Ни больше и ни меньше. Девушке стало страшно – сумеет ли отец выручить ее из беды?
Высокий офицер провел ее одним коридором, потом другим, затем они долго спускались по лестнице куда-то в подземелье. Навстречу дохнуло сыростью и холодом. Перед массивной стальной дверью обер-лейтенант остановился, открылось окошечко, оттуда выглянул охранник и внимательно оглядел их обоих. Дверь распахнулась и тут же с ужасающим лязгом захлопнулась, впустив арестованную и конвоира. Заскрежетали замки и засовы. Ступеньки лестницы снова вели куда-то вниз. Все это напоминало какое-то жуткое средневековое подземелье, и когда Ариана увидела уготованную ей камеру, она поняла, что так оно и есть.
Фон Трипп подождал, пока охранница с унтер-офицерскими погонами обыщет арестованную, а затем вошел вслед за Арианой в отведенную ей камеру. Из коридора доносились женские крики, рыдания, девушке даже показалось, что где-то плачет ребенок. Но лиц она не видела, ибо каждая камера находилась за стальной дверью с крошечным зарешеченным окошечком. Ариана и не представляла, что на свете могут существовать столь кошмарные места. Оказавшись в темном каменном мешке, она сжалась в комок. Ей неудержимо хотелось кричать, биться, выть от ужаса. В зарешеченное оконце проникали тусклые лучи света, и когда глаза Арианы привыкли к темноте, она увидела в углу большой белый таз, очевидно исполнявший здесь функцию туалета. Эта малозначительная деталь окончательно дала ей понять, что она действительно находится в тюрьме.
Задыхаясь от зловония, Ариана жалобно вскрикнула, потом опустилась на корточки в углу камеры, закрыла лицо руками и зарыдала.
