Текст книги "Кольцо (Кольцо Кассандры)"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 5

В феврале Вальмар и Кассандра присутствовали на Весеннем балу. Погода была еще зимняя, но все уже праздновали приближение весны. Под длинной горностаевой шубой на Кассандре было изысканно-простое бархатное платье с низким вырезом и расширяющейся от талии юбкой. В этом белоснежном наряде, дополняемом легкими атласными туфельками, с распущенными волосами, Кассандра казалась небесным созданием, лишенным каких бы то ни было земных забот. Невозможно было догадаться, что эта молодая женщина полдня ссорилась со своим возлюбленным из-за его неопубликованной рукописи, что она находится в крайне натянутых отношениях с мужем, с которым почти не разговаривает. С колыбели Кассандру приучили не проявлять на публике своих чувств – для чувств предназначена супружеская спальня. Поэтому фрау фон Готхард вела себя, как всегда, безупречно: ласково улыбалась всем знакомым, танцевала с друзьями и коллегами Вальмара. Ее появление в зале привлекло всеобщее внимание – Кассандра фон Готхард всякий раз поражала окружающих элегантностью своих туалетов и неземной красотой.

– Вы обворожительны, фрау фон Готхард. Просто настоящая снежная королева, – сказал очередной партнер по танцу, кажется, какой-то банкир. Вальмар был знаком с ним, и когда тот попросил позволения пригласить Кассандру на тур вальса, разрешение было тут же дано.

Плавно кружась по залу, Кассандра то и дело посматривала на мужа, беседовавшего о чем-то с друзьями.

– Спасибо, – поблагодарила она за комплимент. – Вы знакомы с моим мужем?

– Немного, Имел удовольствие встречаться с ним на ниве делового сотрудничества. Но последний год моя… деятельность почти не связана с финансами.

– Вот как? Решили устроить себе отпуск? – любезно улыбнулась Кассандра.

– Отнюдь. Просто я перестал заниматься коммерцией и помогаю нашему фюреру отрегулировать финансовую систему рейха.

Эти слова были произнесены с таким апломбом, что Кассандра взглянула на своего партнера с некоторым удивлением.

– Ясно. Должно быть, вы очень заняты.

– Безусловно. А чем заняты вы?

– Дети и муж отнимают довольно много времени.

– А что вы поделываете в свободное время?

– Что, простите?

Кассандре стало неуютно рядом с этим бесцеремонным господином.

– Я слышал, что вы вроде бы покровительствуете искусствам.

– В самом деле?

Ей уже хотелось только одного – чтобы этот танец поскорее закончился.

– Да, мне так говорили. – Финансист вежливо улыбнулся, но взгляд его оставался ледяным. – На вашем месте я не стал бы тратить столько времени на ерунду. Видите ли, наша концепция искусства в скором времени претерпит значительные изменения.

– Вот как?

Кассандре показалось, что она сейчас упадет в обморок.

Кажется, этот человек предостерегал ее насчет Дольфа. Или, может быть, она сходит с ума и ей уже слышится угроза в самых невинных словах?

– Да, это так. Дело в том, что наши писатели – люди слабые и психически неполноценные. Так дальше продолжаться не может.

Нет, она ошиблась – он действительно намекает на Дольфа! Кассандра вспылила:

– По-моему, вы и так уже положили этому конец. Насколько я заметила, кое-кого из писателей больше не печатают. Или я ошибаюсь?

О Господи, что это на нее нашло? Хорошо, что не слышал Вальмар… В это время танец подошел к концу. Сейчас этот мучительный разговор закончится. Но Кассандра почувствовала, что ей хочется высказаться до конца; приходилось сдерживаться.

– Пусть вас не заботит вся эта чушь, фрау фон Готхард.

– Она меня и не заботит.

– Рад слышать это.

Вот опять. Что это было – угроза? Но партнер уже подводил ее к Вальмару. Разговор был окончен. Больше в тот вечер Кассандра этого человека не видела. На обратном пути она хотела рассказать обо всем Вальмару, но не решилась – знала, что он рассердится или, хуже того, испугается. А на следующий день Дольф был в таком хорошем расположении духа, что Кассандра не стала говорить о вчерашнем инциденте и ему. В конце концов, ничего особенного не произошло. Какой-то полоумный банкир, влюбленный в Гитлера и Третий рейх, наговорил ей всякой чепухи. Ну и что с того?

Дольф наконец принял решение. Он будет продолжать писать, даже если не сможет печатать свои произведения.

Он продолжит поиски издателя. Но из страны он не уедет – даже если ему будет грозить голодная смерть. Они не смогут вынудить его оставить родину. Он имеет право жить в Германии, а еврейство тут ни при чем.

– Не хочешь ли прогуляться возле замка? – с улыбкой спросила Кассандра.

За последние две недели они ни разу не были в парке.

– С удовольствием.

Прогулка продолжалась почти два часа. Они бродили вокруг пруда, возле замка, наблюдали за играющими детьми, обменивались улыбками с прохожими. Все было совсем как прошлой зимой, когда Дольф и Кассандра встретились здесь по чистой случайности, а потом эти случайные встречи повторялись вновь и вновь. Они тянулись друг к другу, хотя каждый страшился будущего.

– Знаешь, о чем я думал, когда выискивал тебя тут? – улыбнулся Дольф, сжимая ее руку.

– О чем?

– Я думал, что ты самая загадочная, самая неуловимая из всех женщин. Думал, что если смогу провести с тобой наедине один день, то этого счастья хватит на всю оставшуюся жизнь.

– А сейчас ты счастлив?

Кассандра прижалась к нему. На ней были длинная твидовая юбка, коричневые замшевые ботинки и короткое меховое манто.

– Счастливее, чем когда бы то" ни было. А ты? Тебе в этот год пришлось нелегко.

Дольф все время помнил о той сложной ситуации, в которой находилась Кассандра, о ее отношениях с Вальмаром и детьми – особенно теперь, когда муж обо всем знает.

– Мне не было тяжело. Мне было чудесно. – В ее взгляде читалась неподдельная любовь. – Я всегда мечтала о таком, но была уверена, что подобного счастья мне не испытать.

Конечно, ее счастье было далеко не безоблачным, но Кассандре хватало и такого, хватало драгоценных часов, которые она проводила в обществе Дольфа.

– Я всегда буду с тобой, – уверил ее он. – Всегда. Даже после своей смерти.

– Не нужно так говорить, – расстроилась она.

– Я имел в виду, глупая барышня, тихую смерть от старости – лет в восемьдесят. И учти – без тебя я никуда не уеду.

Эти слова вызвали у Кассандры улыбку, и они, взявшись за руки, побежали вдоль пруда по направлению к дому. Вернувшись, они с удовольствием выпили чаю, однако чаепитие продолжалось недолго – обоим хотелось совсем другого. Они занимались любовью страстно и жадно, словно ничего более важного на свете не существовало. Потом оба уснули, прильнув друг к другу.

Первым проснулся Дольф. Его разбудил грохот, доносившийся снизу. Потом на лестнице загрохотали сапоги.

Окончательно проснувшись, Дольф сел на кровати. Тут проснулась и Кассандра. Она инстинктивно почувствовала опасность, и глаза ее расширились от ужаса. Не говоря ни слова, Дольф накинул на нее одеяло и, совершенно обнаженный, бросился к двери, но было слишком поздно. В спальню ворвались люди в коричневой форме с красными повязками на рукавах. В первый миг Кассандре показалось, что их целая толпа, но на самом деле штурмовиков было всего четверо.

Дольф натянул халат и недрогнувшим голосом спросил:

– Что это значит?

Но они лишь расхохотались в ответ, а один схватил его за горло и плюнул ему в лицо.

– Вы только послушайте этого еврея!

Двое штурмовиков схватили Дольфа за руки, а третий со всей силы ударил его в живот. Согнувшись пополам, Дольф обмяк. Штурмовик ударил его сапогом в лицо, из разбитого рта хлынула кровь. Тем временем четвертый, очевидно бывший у них за главного, не спеша осмотрелся по сторонам.

– Так-так. А кто это у нас там под одеялом? Еврейская сучка, согревающая нашего великого писателя?

Он шагнул к кровати и сдернул одеяло. Молодчики с интересом уставились на обнаженную Кассандру.

– Да еще какая смазливенькая! Ну-ка, поднимайся!

Помедлив мгновение, Кассандра выпрямилась и грациозно спустила ноги на пол. Ее гибкое, стройное тело дрожало, застывшие от ужаса глаза были обращены к Дольфу. Трое штурмовиков, державших Штерна, вопросительно взглянули на своего начальника. Тот не спеша осмотрел женщину с головы до ног, а она видела лишь Дольфа, задыхающегося от боли и истекающего кровью. Командир обернулся к своим людям и рявкнул:

– Утащите его отсюда. – И добавил, расстегивая ремень:

– Или, может, он предпочитает присутствовать?

Тут к Дольфу вернулось сознание. Он резко вскинул голову, взглянул на Кассандру и яростно крикнул главному из штурмовиков:

– Нет! Не смейте ее трогать!

– Это еще почему, господин знаменитый писатель? У нее что, триппер?

Коричневорубашечники громко расхохотались, а Кассандра затрепетала от ужаса. Только теперь она поняла, что ей угрожает. Никогда в жизни не испытывала она такого страха.

По сигналу командира трое штурмовиков вытащили Дольфа из спальни, и по кошмарному грохоту, донесшемуся в следующий миг, Кассандра поняла, что его скинули с лестницы.

Раздались шум голосов, гневные крики Дольфа. Он звал ее по имени, пытался сопротивляться, но после непродолжительной возни все стихло. Кассандра услышала, как по полу волочат что-то тяжелое. Дольф больше не звал ее. Окоченев от ужаса, она обернулась к командиру штурмовиков и увидела, что он расстегивает штаны.

– Вы убьете его… О Господи, вы его убьете!

Кассандра попятилась; ее сердце бешено колотилось.

Даже в этот миг она думала не о себе, а о Дольфе, которого, возможно, уже не было в живых.

– Ну и что с того? – ухмыльнулся штурмовик. – Для общества потеря будет небольшая. Да и для тебя тоже. Подумаешь, какой-то еврейчик. А ты у нас кто? Маленькая еврейская принцесса?

Синие глаза Кассандры вспыхнули огнем – теперь они горели не только страхом, но и гневом.

– Да как вы смеете! – воскликнула она и вцепилась ногтями ему в лицо. Однако коричневорубашечник отшвырнул молодую женщину ударом кулака.

Лицо его исказилось от ярости, но голос звучал тихо:

– Ну, хватит. Ты лишилась своего дружка, а сейчас тебе предстоит узнать, каково это – принадлежать представителю высшей расы. Я преподам тебе, киска, маленький урок.

Он ловко выдернул из брюк ремень и с размаху хлестнул Кассандру по обнаженной груди. От обжигающей боли она согнулась пополам, обхватив себя руками.

– Господи! – едва выдохнула Кассандра.

Она поняла, что он может убить ее. Сначала изнасилует, а потом убьет. Сгорая от стыда и ярости, Кассандра решила, что у нее нет выбора. Она не такая смелая, как Дольф. Придется во всем признаться этому негодяю. Зажимая ладонями кровоточащие груди, она злобно крикнула своему мучителю:

– Я не еврейка!

– Ах вот как?

Он сделал шаг вперед, вновь занося ремень.

Кассандра увидела, что у него спереди оттопыриваются брюки. Еще немного – и он впадет в неистовство, после чего остановить его будет невозможно.

– Мои документы в сумочке! – поспешно произнесла она с гримасой стыда и отвращения на лице. – Я Кассандра фон Готхард. Мой муж – президент банка «Тильден».

Нацист недоверчиво прищурился, глядя на нее с ненавистью и злобой. Однако замер на месте – похоже, не знал, как себя вести.

– А ваш муж знает, что вы здесь?

Кассандра затрепетала. Если ответить, что Вальмар обо всем знает, он попадет в беду. Если же сказать, что мужу неизвестно ее местонахождение, живой она отсюда не выйдет…

– Муж ничего не знает. Но моя домоправительница в курсе…

– Ловко.

Он медленно вдел ремень в брюки.

– Документы?

– Вон там, – показала Кассандра.

Штурмовик схватил сумочку крокодиловой кожи, щелкнул золотой застежкой и вытащил бумажник. На пол полетели сначала водительские права, потом удостоверение личности. Свирепо оскалившись, нацист обернулся к своей жертве. Кассандра поняла, что документы ее не спасли. Ему все равно, кто она такая. Молодая женщина приготовилась к самому худшему.

Штурмовик долго стоял перед ней, разглядывая свою жертву. Потом со всей силы влепил ей пощечину.

– Шлюха! Стерва поганая! На месте твоего мужа я бы тебя прикончил. Ничего, скоро наступит день, когда за такое мы будем убивать. Надо было бы прикончить тебя вслед за твоим еврейским ублюдком. Ты – грязная, подлая сука! Ты позоришь свою расу, свою страну. Шлюха!

Он развернулся и, грохоча сапогами, вышел из спальни.

Внизу громко хлопнула дверь.

Кончено, все кончено… Дрожа всем телом, Кассандра опустилась на колени. Из обеих грудей сочилась кровь, лицо распухло от ударов, из глаз текли слезы. Молодая женщина легла на пол и затряслась от рыданий.

Она пролежала так долго, возможно, несколько часов.

Она бы отдала все на свете, лишь бы вернуть Дольфа. Думать о дальнейшем было страшно. Внезапно Кассандра подумала, что убийцы могут вернуться, могут поджечь дом, чтобы замести следы. Она лихорадочно стала одеваться. На пороге спальни Кассандра замерла, еще раз глядя на комнату, где родилось их счастье. Она не могла отвести глаз от того места, где видела Дольфа в последний раз. Кассандра непроизвольно подняла его одежду, разбросанную по полу. Всего несколько часов назад, прежде чем броситься друг другу в объятия, они беззаботно сбрасывали с себя все до последней нитки.

Кассандра поднесла к лицу его рубашку, вдохнула знакомый аромат, отдававший лимоном и пряностями. Потом, не выдержав, выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице.

В прихожей на полу растеклась лужа крови; алый след тянулся к двери – здесь палачи тащили тело к выходу. Кассандра выскочила на улицу, со всех ног бросилась к автомобилю, припаркованному возле тротуара.

Она не помнила, как добралась до Грюневальда. Всю дорогу Кассандра судорожно держалась за руль, сотрясаясь от рыданий. Перед домом она кое-как выбралась из машины, открыла ворота, отперла входную дверь. Стараясь не шуметь, с залитым слезами лицом, она взбежала по лестнице, юркнула в спальню и затравленно огляделась по сторонам. Наконец она дома. Вот ее комната, ее розовая спальня… Розовый цвет был повсюду, розовые стены начали кружиться все быстрее и быстрее. Кассандра без чувств рухнула на под.

Глава 6

Очнулась она в кровати, с холодным компрессом на лбу.

В комнате было темно, но откуда-то доносилось странное гудение. Кассандра не сразу поняла, – что этот гул звучит у нее в голове. Затем она увидела Вальмара. Он смотрел на нее сверху вниз, прикладывал к ее лицу что-то влажное и тяжелое. Потом ее обнаженной груди коснулась горячая ткань, и Кассандра дернулась от мучительной боли. Прошло много времени, прежде чем гул умолк, а взгляд прояснился. Теперь Кассандра смогла отчетливо видеть Вальмара – он сидел на стуле перед кроватью. Муж ничего не говорил, и Кассандра тоже молчала, глядя в потолок остановившимся взглядом.

Вальмар не задавал ей никаких вопросов, лишь время от времени менял компрессы. В спальне было темно. Иногда раздавался стук в дверь, но Вальмар отсылал прислугу прочь.

Наконец, бросив на мужа благодарный взгляд, Кассандра погрузилась в сонное забытье. Когда она проснулась, была уже полночь. Из соседней комнаты пробивался приглушенный свет лампы, и Кассандра увидела, что муж по-прежнему сидит рядом.

Он понял, что она больше не спит, что шок прошел. Он должен был выяснить, что произошло, – ради нее и ради себя.

– Кассандра, поговори со мной. Расскажи мне, что случилось.

– Я тебя опозорила, – едва слышно прошептала она.

Он резко качнул головой и взял ее за руку:

– Не говори глупостей. Дорогая, объясни мне, в чем дело. Я должен это знать.

Вальмар сидел у себя в кабинете, когда вбежала горничная Анна и закричала, что фрау фон Готхард лежит у себя в спальне полуживая. С ней произошло что-то ужасное. Вальмар в панике бросился к Кассандре и увидел, что она лежит без сознания, жестоко избитая. Догадаться о том, что произошло, было нетрудно.

– Кассандра, говори же, – попросил он.

– Этот человек… Он хотел убить меня… Изнасиловать…

Я рассказала ему, кто я…

У Вальмара сжалось сердце от страха.

– Кто это был?

– Они… они схватили его. – Кассандра перешла на шепот:

– Они схватили Дольфа… Они его били… Он лежал весь в крови… Потом… Они утащили его…

Она рывком села на постели, и ее долго, мучительно рвало. Вальмар беспомощно суетился возле нее, держа в руках розовое полотенце с монограммой.

– Один из них остался… Он хотел… Я сказала ему… Я сказала… – Ее лицо скривилось. – Они думали, что я еврейка.

– Ты правильно сделала. Иначе тебя уже не было бы в живых. Его они, возможно, не убьют, но тебя бы точно не оставили в живых.

Вальмар знал, что на самом деле все было бы наоборот, но солгал, чтобы ее успокоить.

– Что они с ним сделают?

Вальмар молча обнял ее за плечи, и Кассандра проплакала еще целый час. Когда ее силы иссякли, она откинулась на подушку, а Вальмар уложил ее поудобнее.

– Тебе нужно выспаться. Я буду сидеть рядом.

Муж действительно просидел у ее изголовья всю ночь и ушел только под утро. Когда Кассандра проснулась, его рядом уже не было! Долгие часы Вальмар с болью смотрел, как от кошмарных видений искажается ее бледное личико, изуродованное синяками. Тот, кто бил Кассандру по лицу, явно не делал скидки на то, что перед ним женщина. Фон Готхард почувствовал, как в его душе пробуждается лютая ненависть.

Так вот он какой, этот Третий рейх. Чего же ожидать в будущем? Неужели человек должен благодарить Бога за то, что не родился евреем? Как вышло, что Германия, его любимая Германия, превратилась в страну бандитов и головорезов, в нацию преступников, избивающих и насилующих женщин, истребляющих людей искусства? Почему прекрасная Кассандра должна расплачиваться за грехи и преступления этого злосчастного общества? Вальмар клокотал от гнева. И несмотря ни на что, скорбел по Дольфу.

Утром фон Готхард отправился принять душ и выпить чашку кофе. Газету он развернул с трепетом, зная, как будет выглядеть извещение о гибели Дольфа. Какая-нибудь маленькая заметка о «несчастном случае». Обычно они проделывали это именно так. Но на сей раз никаких сообщений не было, даже на последних полосах, где печатали всякие незначительные новости. Впрочем, возможно, извещение умудрились втиснуть так, что Вальмар его вообще не заметил.

Два часа спустя он вернулся в спальню жены и увидел, что Кассандра проснулась. Она неподвижно лежала и смотрела в потолок. Когда Вальмар вошел, она даже не взглянула на него.

– Тебе лучше? – спросил он.

Она не ответила, лишь закрыла глаза, потом открыла их вновь.

– Принести тебе что-нибудь?

Она едва заметно качнула головой.

– Я думаю, тебе станет лучше, если ты примешь ванну.

Кассандра долго молчала, а затем с неимоверным усилием перевела взгляд на мужа.

– А что, если они убьют тебя и детей? – спросила она таким тоном, словно все время думала только об этом.

– Не говори глупостей, этого не будет.

Но Кассандра ему не поверила. Теперь она знала, что эти люди способны на все. Они врываются в дом, вытаскивают ни в чем не повинного человека из собственной постели, тащат куда-то, убивают.

– Кассандра, дорогая моя, не беспокойся. Мы в безопасности, – утешал ее Вальмар, отлично понимая, что говорит не правду.

В этой стране ни о какой безопасности не могло быть и речи. И скоро под ударом окажутся не только евреи.

– Не правда, они придут и убьют вас. Я вас выдала. Они обязательно заявятся…

– Этого не будет. – Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Подумай сама. Я банкир, они во мне нуждаются. Они не сделают ничего плохого ни мне, ни моей семье. Достаточно было тебе упомянуть мое имя, и они оставили тебя в покое, так ведь?

Кассандра кивнула, но оба знали, что над их домом отныне нависла опасность.

– Я опозорила тебя, опозорила, – повторяла Кассандра.

– Прекрати! – не выдержал он. – Все позади. Это был кошмарный сон, но он кончился. Тебе нужно проснуться!

Проснуться? Зачем? Дольф исчез. Кошмарный сон никогда не кончится. Впереди только пустота, боль и ужас. Забыть об этом невозможно. Кассандра хотела только одного – уснуть, навсегда уснуть. Погрузиться в глубокий черный сон, после которого не будет пробуждения.

– У меня на два часа назначены переговоры в банке по бельгийской сделке. Сразу после этого я вернусь домой и проведу с тобой весь день. Ты уверена, что сможешь быть одна?

Кассандра кивнула. Вальмар наклонился и, нежно поцеловал ее тонкие пальцы.

– Я люблю тебя. Поверь мне, все образуется.

Перед уходом он велел Анне отнести наверх поднос с легким завтраком и оставить его возле постели. «Остальным слугам – ни слова», – строго предупредил он.

Анна понимающе кивнула и через полчаса после ухода хозяина отнесла наверх завтрак. На этом плетеном подносе, накрытом белой кружевной салфеткой, Кассандре приносили завтрак каждое утро. Посередине, как обычно, стояла ваза с одной-единственной красной розой; посуда была из лиможского фарфора, который так любила покойная, бабушка.

Кассандра даже не взглянула на горничную. Но когда Анна вышла, молодая женщина встрепенулась – сбоку на подносе лежала сложенная утренняя газета. Вдруг там есть что-нибудь о Дольфе – хотя бы маленькая заметка? Кассандра с трудом приподнялась на локте и зашелестела страницами. В отличие от Вальмара она не просматривала заголовки, а читала все подряд. На самой последней странице петитом было напечатано извещение, что писатель Дольф Штерн минувшей ночью погиб в автомобильной катастрофе. Кассандра пронзительно вскрикнула, и мир для нее погрузился в гулкую тишину.

Примерно с час она лежала неподвижно, потом рывком поднялась и села на постели. Кружилась голова, плохо слушались ноги, но Кассандра все же добрела до ванной и включила воду. Пока наполнялась ванна, она смотрела на себя в зеркало. Вот глаза, которые так любил Дольф. Эти глаза видели, как его выволакивают из собственной спальни, из собственного дома, из ее жизни.

Когда ванна наполнилась, Кассандра заперла дверь на задвижку. Час спустя Вальмар обнаружил ее мертвой жизнь вытекла через перерезанные вены; вода была красной от крови.