Текст книги "Раса (СИ)"

Автор книги: Даниэль Зеа Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

Время стремительно бежало вперед. Я закончил учебу с отличием и поступил на работу в «Генезис», в отдел исследований патологии человека. Гарриет и Джошуа поженились. Они купили собственный дом на побережье, куда и уехали сразу после свадьбы. Мы с Еленой обосновались недалеко от них в небольшой, но уютной квартирке.

Мне потребовалось три недели, чтобы сделать ей предложение. А ей достаточно было секунды, чтобы ответить мне "да". О своем решении соединить наши судьбы, мы объявили на семейном званом обеде за несколько дней до свадьбы Джошуа и Гарриет. Естественно, мы ожидали, что наши близкие не воспримут эту новость с такой же радостью, как сообщение о женитьбе наших брата и сестры. В итоге, все наши предположения оправдались.

После объявления о помолвке мой отец залпом осушил бокал вина, затем молча поднялся, подошел к бару и налил себе виски. Мама натянула улыбку на лицо и быстро отправила в рот кусочек курицы со своей тарелки. Братья просто молчали. Тишину нарушил Джошуа, чем спас их всех от моего праведного гнева.

– Ну, что ж, чего-то подобного, признаюсь, я ждал. Скажу больше: я со спокойным сердцем вверю Лайо руку своей сестры. Поздравляю Вас, ребята. Вы уже назначили день?

– Пока мы решили пожить вместе, – ответил я. – А церемонию планировали провести в июне следующего года.

– Очень хорошо, – ответила мама. – У вас будет время подготовиться к этому важному шагу. Поздравляю, Вас, дети.

– Спасибо, мама, – поблагодарил ее я.

– А Вы подумали о детях? – напрямую спросил нас отец. – Надеюсь, Вы оба отдаете себе отчет, что ваш брак будет бесплодным?

– Отец, мы с Еленой прекрасно знаем, на что идем, – ответил я.

– А я думаю, что не знаете, – продолжал отец. – Ты мужчина, Лайо. Ты можешь прожить жизнь без детей, но Елена. Пока она еще не поняла всю силу материнского инстинкта, но когда поймет, прочувствует, что тогда будешь делать ты?

На его выпад Елена ответила за меня.

– Я понимаю Ваши чувства. Вы отец и желаете своему сыну счастья. Если говорить начистоту, я уже в том возрасте, когда начинают задумываться о детях. И "материнский инстинкт", как Вы его только что назвали, у меня уже развит. Да, я бы хотела иметь детей. Но только от Лайо. И, поскольку это невозможно, я останусь бесплодной до конца своих дней. Мы с Лайо разговаривали об этом, и пришли к обоюдному решению в будущем усыновить ребенка. Я сама выросла в семье приемных родителей и считаю, что они самые родные для меня. А перед тем, как удалиться, я скажу: Ваш сын – взрослый человек, способный самостоятельно принимать решения в своей жизни, точно так же, как и я. Если он захочет расторгнуть наш союз, я никогда не стану препятствовать этому. Если он передумает связывать свою судьбу со мной, я отпущу его. Он свободен в своих действиях, и сам волен выбирать, что для него важно.

Она поднялась с места, бросила салфетку на стол, и, не сказав ни слова, отправилась к себе в комнату.

– Вы все слышали, – ответил я и последовал вслед за ней.

Потребовалось еще немало времени, чтобы успокоить ее, убедить в том, что она не разрушит мою жизнь, что я просто не могу жить без нее, и что приемные дети – это так же прекрасно, как и свои собственные.

Время летело быстро и осенью меня перевели в подразделение, специализирующее на лечении бесплодия у людей. Я понимал, что это назначение целиком и полностью заслуга отца, но противостоять его влиянию в корпорации не мог. Именно с того времени я всерьез начал задумываться о правильности принятых мною решений.

Каждый день я встречал людей, мечтающих завести ребенка, но в связи с заболеванием, лишенных этой возможности. Одно дело говорить о бесплодии, но совершенно другое видеть боль и страдания в глазах у тех, кто стал его жертвами. "Так вправе ли я становиться причиной отсутствия детей у фертильной человеческой женщины?" Этот гадкий вопрос я задавал себе ежедневно, и с течением времени он стал терзать мою голову постоянно. Однако, от мысли, что мне следует оставить Елену, что другой мужчина будет касаться ее, так же как и я, что другому она будет дарить себя так же, как дарит мне, что другой станет свидетелем моего сокровенного видения, мне становилось невыносимо больно. Конечно, я не исключал той возможности, что однажды она бросит меня сама, осознав, что желание стать матерью перевесит силу ее чувств ко мне. Но если так, я смогу ее понять и отпущу, только сам никогда больше ни к кому не прикоснусь. Я это знал, я в это верил, и я надеялся, что она никогда не оставит меня.

Каждый день я возвращался с работы домой, погруженный в свои неприятные раздумья. Она видела, что со мной что-то происходит, она пыталась расспросить меня, помочь, но я не хотел говорить с ней об этом. Все произошло очень спонтанно, когда в один из вечеров, который мы неизменно проводили вместе, я вдруг ее спросил:

– Ты уверенна, что сможешь ради меня отказаться от возможности родить?

– Почему ты спрашиваешь меня об этом? Разве я уже не отказалась от этого ради тебя?

– Возможно, сейчас ты по-настоящему не думаешь о материнстве, но потом?

– Потом мы усыновим детей и попробуем стать хорошими родителями.

– Ты уверена? Я имею ввиду, ты точно знаешь, что сможешь справиться с этим?

– Я, да. А, ты, Лайо?

– Я? Я надеюсь, что ты не изменишь своего решения.

– А ты?

– Что я? – не понял вопроса я.

– Ты не изменишь своего решения?

– Почему ты спрашиваешь об этом меня? Ведь ты знаешь мой ответ.

– Потому что я люблю тебя, Лайо. Люблю больше всего на свете!

Елена заплакала, но все еще продолжала говорить:

– Я никогда не захочу ребенка от другого человека. Поэтому, я решила для себя, что как бы не повернулась судьба, у меня никогда не будет своих детей. И давай оставим эту тему. Я не хочу об этом больше говорить. Никогда.

Этот разговор не принес мне ничего, кроме боли и сожаления. Я не мог видеть ее слезы, я не хотел быть их причиной.

Спустя некоторое время после нашего разговора мы поехали к родителям на выходные. Гарриет и Джошуа тоже приехали. Гарриет была в положении. Ее животик уже стал заметным, а женские формы немного округлились. Беременность украшала мою сестру, и все с восхищением постоянно обсуждали ее интересное положение. Казалось, все это не трогает Елену. Она так же живо, как всегда, общалась с моими родными, шутила, смеялась. Но я слишком хорошо ее знал, чтобы понять: она расстроена. Я никогда не забуду ту ее улыбку, когда она смотрела запись ультразвуковой диагностики Гарриет. Маленькое беззащитное существо спонтанно шевелилось, дергая то ручками, то ножками, его сердце усиленно колотилось, и всем было понятно – вот она, новая жизнь. Пока они радовались, я смотрел на ее улыбку. Натянутая, словно маска, она скрывала боль, скользящую в ее глазах. Хуже той ее улыбки для меня ничего не могло быть.

Последней каплей стало видеописьмо, которое прислали ее бывшие сокурсники на адрес семьи Маден. Джошуа взялся передать его для Елены, но преднамеренно сначала показал его мне.

– Лайо, сказал он, посмотри это один, пожалуйста. И только потом передай ей. Это – моя личная просьба.

Я заперся в кабинете отца, уселся в кресло и включил проекцию. Там была запись, сделанная в то время, когда Елена ездила навещать своих сокурсников, прямо перед нашим с ней знакомством. Я узнал свое любимое лицо. Она игралась с двумя детьми, очевидно, сыновьями ее друзей:

– Елена, ты думала о том, чтобы завести своих детей? – спросила ее подруга.

– Конечно! Найду любимого мужчину, выйду замуж и рожу ему троих маленьких сорванцов, – она засмеялась.

– Я смотрю, ты твердо решила, чего хочешь от жизни. Только мужчин такими разговорами не пугай, они при слове "дети" уже готовы бежать без оглядки.

Все засмеялись.

– А ты, разве никогда не планировала беременность? – спросила Елена.

– Нет, ты же знаешь, как все быстро произошло, – ответила подруга.

– Мне бы не знать!

Снова смех.

– Да, никогда бы не подумала, что стану мамой, – рассуждал неизвестный мне голос.

– Ты что? – удивилась Елена. – Материнство – это самое главное в жизни. Собственно – ее смысл. Представь, какого это – не иметь возможности завести ребенка. Ужас! Радуйся, что тебе повезло и у тебя есть эти чудесные мальчуганы.

Она защекотала одного из них и рассмеялась. В тот момент она была счастлива. Невольно, я вспомнил ее сегодняшнюю улыбку – это была другая Елена. Такой сделал ее я.

Именно тогда я все для себя решил. Я уже отпустил ее. Оставалось только одно: найти в себе силы уйти.

Я поднялся в нашу комнату: Елена уже лежала в постели и читала какую-то книгу. Я выключил свет, лег в постель и притянул ее к себе. Это был последний раз, когда мы были близки.

Я ушел на рассвете, оставив записку, написанную от руки, на столе:

"Прости меня за все. Я всегда любил тебя, и буду любить. Но лишать тебя возможности стать матерью, я не вправе. Поэтому я делаю то, на что не решилась ты. Я отпускаю тебя. Не ищи меня. Прощай".

Видеописьмо от ее друзей я положил рядом с запиской.

Глава10

С тех пор, как я оставил Елену, прошло два месяца. Тем злополучным утром, я вернулся в нашу квартиру, собрал некоторые из своих вещей, взял ее фотографию и улетел на Орию. Почему я выбрал именно эту планету? Потому что ее она любила больше всех остальных. Без знания нордического языка первые недели мне пришлось очень туго. Но я радовался этому, потому что времени думать о ней у меня практически не оставалось. Денег хватало, поэтому я решил пройти здесь своего рода стажировку. Это было не сложно, особенно с моей знаменитой фамилией.

Два долгих месяца я вкалывал как проклятый. Утром – в лабораторию, днем – в больницу, вечером – на курсы языка. А ночи… Ночи были самым отвратительным временем суток. Если не удавалось заснуть сразу, я мучился, вспоминая ее, и чертовы мысли о том, как кто-то другой к ней прикасается, уничтожали меня изнутри. Никому в жизни я не пожелал бы испытать то, что довелось пережить мне.

Поначалу казалось, что время притупит боль и частично сотрет воспоминания о Елене. Но каждый новый день не приносил желаемого облегчения. Вдали от нее я по-прежнему так же сильно ее любил, и, что гораздо хуже, все так же хотел.

Никто не знал, куда я исчез. Я никому не звонил и не посылал сообщений. Я специально не просматривал свой информационный ящик, предполагая, что от этого все только еще более усложниться.

Норды оказались точно такими, какими их описывала Елена: добрыми, открытыми и всегда говорящими, что думают. Я сдружился с некоторыми из них. Ко всему прочему, наше общение способствовало изучению языка. К концу второго месяца моего пребывания здесь, я смог научиться более или менее изъясняться с окружающими и понимал все, что они говорят мне.

Уровень развития генетики у нордов значительно превосходил земной. За то время, что я провел здесь, я не только научился с помощью простых подручных материалов картировать геном человека, но и самостоятельно сверять его. На Земле для этого была создана целая база данных.

Сегодня был особенный день. Я, наконец-то, собрался просмотреть сообщения из информационного ящика, в надежде, что все страсти дома улеглись, и я смогу вернуться на Землю. Должен признать, что такого количества видеописем я не ожидал увидеть. Мне писала мама, Джошуа, Гарриет, друзья, знакомые. От Елены не было ничего. Может, оно было и к лучшему.

Первым пришло сообщение от мамы:

"Лайо, сыночек, куда ты исчез? Ничего никому не объяснил. Утром после твоего исчезновения у Елены случились судороги. Она в таком состоянии упала с лестницы. Папа и Джошуа отвезли ее в больницу. Сыночек, как только увидишь это сообщение, немедленно позвони нам и возвращайся".

Мое сердце остановилось. Елена заболела? Что с ней? Я сразу же включил следующее сообщение от мамы:

"Лайо, Елена находиться в больнице. Состояние расценивают как крайне тяжелое. Судороги бьют ее так часто, что она уже совсем без сил. Лайо, она зовет тебя. Умоляю, сынок, скорее возвращайся".

Следующее от мамы:

"На четвертые сутки Елена пошла на поправку. Она никого не хочет видеть, даже Джошуа. Диагноз ей так и не поставили. Лайо, мы очень волнуемся. Напиши, хотя бы, что с тобой все в порядке".

Следующее от мамы:

"Лайо, я не знаю, что и думать? Похоже, ты просто не просматриваешь сообщения! Елена самовольно ушла из больницы на пятый день. Без диагноза! Специалисты не ручаются за ее состояние. Она отдала кольцо Гарриет, сынок. Прислала с посыльным. Сейчас, никто не знает, где она. Ее родители, как и мы, места себе не находят. Она так же, как и ты, не отвечает на сообщения. Джошуа очень переживает за вас обоих. Где ты, Лайо? Я волнуюсь за тебя! Не знаю, что там у вас с Еленой произошло, но запомни, безвыходных ситуаций не бывает".

Следующее от Джошуа:

"Здравствуй, Лайо. Мне довольно тяжело записывать это сообщение. Я чувствую свою вину в том, что произошло. Гарриет сказала, что ты должен быть в курсе всех событий. Мы очень волнуемся за вас обоих. Мало того, что о тебе ничего не известно, теперь и Елена куда-то исчезла. Когда я видел ее в последний раз, она сказала, что ничего даже слышать о тебе не хочет, что мы оба ее предали. Она винит меня в том, что я тебе отдал запись. Я надеюсь, что ты скоро прочтешь это сообщение и попытаешься ее найти. Я совершил ошибку, я не должен был вмешиваться в ваши отношения, и теперь все так запуталось… Я знаю, что она тебя все еще любит, а значит все поправимо. Прости меня, Лайо, за все, что я сделал. Возвращайся скорей, мы все тебя ждем".

Сообщение от Гарриет:

"Лайо, я записываю это сообщение только потому, что знаю, что такое любить. Я понимаю, почему ты уехал, но, поверь мне, ситуация изменилась. Это покажется тебе невероятным, я сама бы не поверила, если бы не видела своими глазами. Они все молчат об этом и не хотят тебе говорить, потому что Елена приказала им. Сразу после твоего отъезда у Елены начались судороги, и мы были вынуждены отвезти ее в больницу. Елена запретила брать кровь на исследование генома и врачи развели руками. Она билась в судорогах три дня, у нее была такая высокая температура, что практически все время она находилась в ванне со льдом. А на четвертые сутки все симптомы ее непонятного заболевания самостоятельно исчезли. Но ее глаза… Лайо, поверь мне, я видела это сама. Они обесцветились. Это было так страшно: белоснежные радужки! А на пятый день они просто посинели! Когда я ее видела в последний раз, Лайо, ее глаза были ярко синие с небольшим фиолетовым отливом. Она ушла из больницы ночью, никому ничего не сказав, как и ты. Я не знаю, что с ней произошло, но тогда она выглядела как сверхновая. Я искренне советую тебе вернуться, найти ее и попытаться во всем разобраться. Отец уже начал искать подобные случаи в практике. Он сутками не вылазит из архивов и библиотек. Но пока все тщетно. Если бы мы могли картировать ее геном… Но мы с тобой знаем правду и понимаем, что это будет серьезный риск. Я люблю тебя, братик, и уверенна, что ты все сделаешь правильно".

Я сидел на своем месте не в силах пошевелиться. Что же все это такое? Ну, почему это случилось именно тогда, когда я уехал! Где она? Что с ней? Кто она?

Голова стала раскалываться, а чувство реальности вообще испарилось. Где ее искать и что мне теперь делать?

Последнее сообщение от мамы, поступило сегодня:

"Сыночек, я уже и не надеюсь, что ты прочтешь это сообщение. Несчастье случилось в доме Маденов. Отец Джошуа и Елены, Карл, вчера разбился на машине. Я знаю, что ты его очень уважал. Похороны состоятся послезавтра на их семейном кладбище. Решай сам, Лайо, ехать или нет. Возможно, это твой единственный шанс встретить Елену".

Глава 11

Дорога до Земли заняла сутки. Я приехал в город, где жили родители Елены, за день до похорон. В голове до сих пор не укладывалось, как все это могло произойти. Сначала Елена заболела, теперь ее отец. Не могу поверить, что его больше нет…

Я выбрал отель на окраине города и сразу же взял машину напрокат. Я не хотел объявляться до процессии. Во-первых, потому, что не хотел причинять лишние хлопоты и усугублять состояние Джошуа и матери Елены, Анны Маден. Во-вторых, если Елена все-таки объявится – выяснять отношения лучше после похорон.

Всю ночь я не мог заснуть. Оглядываясь назад, я задавал себе вопрос, все ли сделал правильно, поступил ли так, как нужно, и почему, если все было необходимо, жизнь преподнесла мне самый большой сюрприз.

Поминальная служба начиналась в два часа. Я остановился недалеко от церкви и наблюдал за происходящим из автомобиля, максимально затемнив салонные стекла. Машин с каждой минутой становилось все больше. Незнакомые мне люди постепенно заполняли церковь. Елены нигде не было.

Наконец, приехала и моя семья. Мама и отец выглядели очень подавленными. Роберт и Александр шли позади них с огромными букетами цветов в руках. Джошуа и Гарриет еще не было. Я решил, что ждать не имеет смысла, вышел из машины, достал корзину с цветами, которую купил по дороге, надел на глаза темные очки и пошел внутрь. В церкви было настолько темно, что оправу немедленно пришлось снять.

Мое появление шокировало всех. Я молча, не обращая внимания на перешептывания и удивленные взгляды, подошел к гробу. Он был закрыт. Логично, если предположить, на какой скорости разбился Карл. Попрощавшись с человеком, которого я всегда очень уважал и любил, я подошел к матери Елены и Джошуа.

– Лайо, я так рада, что ты вернулся, – со слезами на глазах произнесла она и обняла меня.

– Мне так жаль, Анна. Это невосполнимая утрата.

– Я знаю, Лайо. Так тяжело… – она расплакалась.

– Все образуется.

– Я надеюсь.

Я ничего не стал спрашивать у нее о Елене, осознавая, что рано или поздно все узнаю сам. Я обернулся. Мама сидела рядом с отцом в правом углу и плакала, глядя на меня. Я подошел к ним, поздаровался и присел на скамейку перед ними.

– Сыночек, я не могу поверить, что это ты! – шептала мама.

Отец молчал.

– Со мной все в порядке, мама. Елена приедет?

– Я не знаю, Гарриет не звонила.

– Отец, ты нашел что-нибудь?

Папа понял меня с полуслова.

– Нет, Лайо. Никаких упоминаний.

– Понятно.

– Где ты был? Мы тут извелись все! – упрекнул меня отец.

– Папа, я все потом объясню, ладно?

– Хорошо, сынок, потом поговорим.

Я обернулся и увидел, как Гарриет вошла внутрь. Ее живот уже был довольно большим. Она пересеклась взглядом со мной, приветственно кивнула, подошла к гробу, затем к Анне, а потом присела возле меня.

– Я очень рада видеть тебя, Лайо, пусть даже при таких обстоятельствах.

– Как ребенок?

– У нас все хорошо.

– А где Джошуа?

– Он с Еленой.

– Когда она приехала?

– Вчера ночью. Она ужасно выглядит. Обвиняет себя в смерти отца. Джошуа не отходит от нее. Они сейчас придут.

– Она что-нибудь спрашивала обо мне?

– Нет, ничего.

Я услышал, как двери открылись, и по залу пронесся шепот. Я обернулся. Джошуа медленно шел по центральному проходу, ведя под руку Елену. Волосы собраны в пучок, на глазах – темные очки, которые, судя по всему, она не собиралась снимать, и мертвенно бледная кожа. Она прижимала платок к носу. Слезы скатывались ручейками по ее щекам и падали куда-то вниз. Мне показалось, будто я чувствую их внутри.

Я не знал, увидела она меня или нет, потому что ее лицо вообще не выражало никаких эмоций. В голове зазвенело. Я не мог пошевелиться. Я смотрел на нее и понимал, насколько сильно обидел ее, как разочаровал, как бросил одну страдать здесь, в этом пустом для нее мире. Это я должен был вести ее под руку, я должен был быть рядом с ней, когда она узнала о случившемся, я должен был утешать ее, я… Но меня не было. Так имел ли я право приходить сюда сегодня? В праве ли я был бы просить ее простить меня? Или мне вообще не следовало возвращаться? Я не знал ответов на свои вопросы.

Елена подошла к гробу и припала к его крышке. Джошуа молча стоял рядом. Вдруг плач вырвался из ее груди.

Я рефлекторно попытался встать с места, чтобы подойти к ней, но Гарриет вовремя меня остановила.

– Не сейчас, Лайо.

Я сел на свое место и надел очки. Глаза, почему-то стали влажными. Ком в горле не позволял воздуху проникать в легкие. Меня обуяла такая злоба на себя за то, что я не мог ей помочь сейчас. Руки сжались в кулаки.

Джошуа пытался увести Елену от гроба отца, но она как будто приросла к нему.

– Елена, не нужно, пойдем, – он с силой потянул ее.

Она поднялась, сняла очки и повернулась в мою сторону. Я понял, что она пока не заметила меня. Я снял свою оправу, и в этот момент наши взгляды пересеклись. Большие, ярко-синие с примесью фиолетового тона глаза смотрели прямо на меня. Они были отечными, красными и полными слез. Но это были самые лучшие на свете глаза. Я любил их, когда они были карими, теперь я любил их, когда они стали синими.

Елена не двигалась и молчала. Джошуа взял ее под руку и усадил на первый ряд рядом с матерью. Кроме нее, я больше уже ничего не видел.

После похорон, все стали разъезжаться по домам. Я ждал Елену возле машины Джошуа. Первой ко мне подошла Гарриет.

– Не дави на нее. Может лучше нам всем поехать к нам, там и поговорите.

– Если она согласиться, – заключил я.

Джошуа подошел ко мне.

– Я рад тебя видеть, Лайо. Спасибо, что приехал.

– Мне очень жаль, Джошуа, – мы обнялись как братья и похлопали друг друга по спине.

– Джошуа, я предложила Лайо поехать к нам, – объяснила Гарриет. – Думаю, что лучше им будет поговорить наедине вдали от чужих глаз.

– Конечно, дорогая. Поехали, Лайо. Ты на машине?

– Да, но мне кажется, что следует сначала спросить ее.

Елена молча стояла поодаль и наблюдала за происходящим.

– Тебя два месяца где-то носило, а теперь ты поговорить со мной хочешь? – сорвалась она на крик. – Хорошо! Поехали, поговорим!