Текст книги "Очень древний каменный век"

Автор книги: Даниэль Клугер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Клугер Даниил
Очень древний каменный век

Даниил Клугер

Очень древний каменный век

Из космоса, с высоты сорока тысяч километров, Протей-4 очень напоминал Землю – такая же слегка сплюснутая у полюсов голубовато-зеленая сфера, кое-где подернутая дымкой облачного слоя, – и всякий раз, глядя на экран внешнего обзора, капитан Альварец ощущал легкий укол ностальгии. Все-таки шесть лет вдали от Земли, на неблагодарном посту начальника орбитальной станции "Протей – КСС I", весь штат которой состоял из двух человек капитана и штурмана.

Но сегодня Альварецу было не до воспоминаний. И голубовато-зеленый шар на экране вызывал в нем только раздражение. Как, впрочем, и вся до мелочей знакомая обстановка капитанской рубки.

Тяжело вздохнув, Альварец вернулся к своему столу и молча уставился на два предмета, лежащих поверх бумаг. Это были каменные рубила, доставленные на станцию роботами-разведчиками, вернувшимися из очередного рейса на Протей-4. Самые обычные, верхнепалеолитические рубила. Такими орудиями пользовались и на Земле. В незапамятные времена. Такими же... Но не совсем.

Альварец нажал кнопку внутренней связи и мрачно сказал:

– Штурмана Кошкина немедленно ко мне, – как будто на станции, кроме Кошкина и его, был кто-нибудь еще.

Кошкин явился через две минуты. Альварец некоторое время смотрел на него, неопределенно улыбаясь, пока с лица самого Кошкина не сползла приветливая улыбка, а потом сказал:

– Все.

– В каком смысле? – не понял Кошкин. – Что значит – все?

– Все – значит все, – пояснил Альварец. – Я принял решение законсервировать станцию, и – чао. Протей, здравствуй, матушка-Земля. Усек?

– То есть как это? – заморгал длинными ресницами Кошкин. – Как законсервировать? На сколько? Почему?

– Объясняю, – кивнул Альварец. – Как – что у тебя надо спросить. Ибо ты у нас не только штурман, но и бортинженер. На сколько? Объясняю: ближайшие три-четыре миллиона лет нам здесь делать нечего. А может, и... – он недоговорил, махнул рукой.

Изумленный Кошкин продолжал молча хлопать глазами. Изумляться было чему. В кои-то веки нашли планету, населенную гуманоидами. Не разумными грибами системы Альдебарана, которые оказались и не грибами вовсе, да и не особо разумными. И не мыслящей плесенью с единственной планеты Проксимы, которая, как выяснилось, возникла и эволюционировала в результате оплошности экипажа "Альбатроса-3" – оставили на пустой планете использованные ампулы от пенициллина. Настоящую разумную жизнь земного типа. Правда, на более низком уровне развития – на уровне древнекаменного века. Но тем интереснее!

Все это, разумеется, Альварец знал не хуже Кошкина. Но штурман все-таки сказал дрожащим от негодования голосом:

– У человечества впервые появилась возможность увидеть, как происходит эволюция общества...

– Да? – сардонически улыбнулся Альварец. – А вы посмотрите вот на это! – и он кивнул на лежащие перед ним рубила.

Штурман внимательно осмотрел орудия и поднял недоумевающий взгляд на капитана:

– Ну и что? Ну, посмотрел, ну? Нормальные рубила. Очень тщательно сработанные. Что вам не нравится?

Альварец задумчиво посмотрел на него.

– Мне не нравится, – серьезно ответил он, – что вот это рубило, – он указал на лежащее слева, – сделано позавчера мастером по имени Белая Вода из племени скртчей. А вот это, – Альварец взял в руки второе, – найдено роботами во время геологических раскопок, и, как показал анализ, ему около пятнадцати миллионов лет. А есть между ними разница? Заметили вы ее?

Кошкин еще раз осмотрел рубила. Послюнив палец, протер скол на одном из них. Пожал плечами.

– Я, конечно, неспециалист, – неуверенно сказал он. – По-моему, они ничем не отличаются друг от друга...

– По-моему, тоже, – невесело усмехнулся Альварец. – Так как же насчет эволюции, дорогой мой друг Кошкин, а?

Штурман молчал. То, что сказал капитан, не укладывалось в его голове. Молодая цивилизация Протея на деле оказывалась в несколько раз старше земной. Только почему-то преспокойно находилась в состоянии древнекаменного века.

Поднявшись из-за стола, Альварец, раздраженно зашагал по рубке. Словно отвечая на мысли Кошкина, он проворчал:

– Хороша планетка. За двадцать миллионов лет не выйти даже из палеолита. Топор – и тот не изобрели. Хоть каменный – черт с ним. Землю копают заостренными палками! – рявкнул он, останавливаясь перед Кошкиным. – До мотыги не додумались. Вот ты тоже с ними общался. Что скажешь, а?

Штурман несмело откашлялся.

– По-моему... э-э... н-ну, в общем... – он задумался. – Нормальные люди. Так сказать... в смысле... Развитые. Умственно. Т-трудолюбивые... Мн-н-э-э... Терпеливые, стойкие, я бы сказал... Н-ну... – он развел руками и замолчал.

– Вот-вот, – буркнул Альварец. – Именно. Трудолюбие, терпение. Могут сутками трудолюбиво долбить рубилами дерево. Никому и в голову не придет, что занятие нудное. Никому просто не станет лень рубить это дерево рубилом. И никто не придумает топор! Могут сутки терпеливо сидеть в засаде. И никому не надоест! Никто не пораскинет мозгами и не придумает капкан, силок какой-нибудь! А-а!.. – он отвернулся от Кошкина.

Штурман потерянно молчал, а капитан хмуро смотрел на изображение Протея-4 – голубовато-зеленый шар, слегка сплюснутый у полюсов, кое-где подернутый дымкой облачного слоя. Так похожий на Землю – отсюда, с высоты сорока тысяч километров.

– Беда в том, что среди них нет ни одного лентяя, – грустно сказал Альварец.