Текст книги "Чайки над Кремлем"

Автор книги: Даниэль Клугер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

4

Лейтенант Макс Вальдхайм и Вольфганг Келлер неторопливо шли по набережной. Дождь, с самого утра барабанивший по окнам и крышам домов, сделал ее пустынной, хотя время было еще почти курортное – начало сентября.

– А здесь прохладнее, чем в Берлине, – сказал Келлер. – Наверное, из-за дождя. Часто идут дожди?

Вальдхайм неопределенно пожал плечами. Он все еще не оправился от неожиданности.

– Странный городок, вы не находите? То ли гарнизон, то ли курорт. Ранняя осень, ранняя зима. Летом – жарко, комары и, видимо, обилие туристов… Вам нравится это место? – спросил приезжий.

– Нет, – на самом деле Вальдхайму не нравился приезжий, вернее, его беззаботная и, как думалось лейтенанту, бессмысленная болтовня.

– А раньше нравилось?

– Раньше нравилось, – сухо ответил лейтенант.

– Вы бывали здесь до войны?

Вальдхайм остановился.

– Вы же наверняка изучали мое досье, – сказал он. – К чему этот допрос?

Келлер удивленно посмотрел на лейтенанта.

– Это вовсе не допрос. Просто мне интересно ваше мнение. О городе, о погоде. О здешних людях. Что в этом плохого? Считайте, что я очень любопытен.

– Я был бы вам признателен, господин Келлер, если бы вы нашли другой способ удовлетворения любопытства, – резко сказал Вальдхайм.

Вольфганг Келлер внимательно посмотрел на него и улыбнулся.

– Вы бывали здесь до войны, Макс? – повторил он свой вопрос.

– Да, я бывал здесь до войны. Вернее, не здесь, – лицо лейтенанта болезненно дернулось. – Я бывал в Москве.

– Покойный Рейнсдорф настоятельно рекомендовал мне морскую прогулку, – сказал Келлер. – Советовал осмотреть архитектурный памятник на острове. Вы там, наверное, часто бываете?

– Бывал, – нехотя ответил Вальдхайм. – Но нечасто.

– В таком случае вам, наверное, тоже будет интересно. Почему бы не отправиться туда сейчас? – Келлер снова остановился. – Если не ошибаюсь, причал прогулочных катеров в той стороне?

– Да, в конце набережной.

– Прекрасно, в таком случае, пойдемте к причалу.

Келлер коротко взглянул на лейтенанта и отвернулся.

– Я вам не нравлюсь, лейтенант Вальдхайм, – мягко произнес он. – Что ж, ничего не поделаешь. Должен вам признаться честно: я от вас тоже не в восторге. И от вашего друга Алекса Гертнера, можете сообщить ему при встрече. Но вынужден напомнить: на ближайшие две недели вы – мои подчиненные, я – ваш начальник. И мои просьбы рекомендую рассматривать как приказы. Ясно?

– Так точно!

– Щелкать каблуками не обязательно, – бросил Келлер. – Мы еще немного прогуляемся, и вы расскажете мне о Нойштадте. Не возражаете? Кстати, – он посерьезнел, – вам не пришло в голову, что если бы не ваше дурацкое упущение, полковник Рейнсдорф остался бы жив?

Вальдхайм почувствовал, что краснеет.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

Келлер резко повернулся к нему.

– Я должен был знать о поездке вашего агента в Берлин, – отчеканил он. – И о ее возвращении одним рейсом со мной.

Поскольку я не был поставлен в известность – и Центр, судя по всему, тоже – я вправе был предположить, что она следит за мной. С какой целью? Если ее послали не вы, то кто?

– Это просто совпадение, – сказал Вальдхайм. – Ее отправило в Берлин начальство. Какая-то рутина…

– Я не уверен в этом, – возразил Келлер. – Совпадений в нашем деле не должно быть. А случайности крайне редки. Кто встречал ее в аэропорту?

Вальдхайм растерялся.

– Я не обратил на это внимания… Я боялся пропустить вас…

– И все-таки, пропустили… Хорошо, – сказал Келлер. – Я поинтересуюсь этим у руководителя вашей группы. Надеюсь, он обратил на это внимание.

– Я не уверен, что Алекс подумал об этом, – пробормотал Вальдхайм. – Во всяком случае, ни он, ни я не придали этому значения.

Келлер насмешливо присвистнул:

– Подпольщики… Что ж, теперь знайте – любое нарушение инструкции влечет за собой смерть. Хорошо, если чужую. Ладно, забыли. Дело сделано.

– Ольга – не агент, – неуверенно сказал Вальдхайм.

– Вот как? А кто же она, в таком случае?

– Товарищ.

– Разумеется, – Келлер кивнул. – И предмет тайных воздыханий. Не спорьте, лейтенант, лучше выполните мою просьбу. Расскажите о Нойштадте.

– Что именно вас интересует, господин Келлер? – Зовите меня Вольфганг. А я буду называть вас Макс, не возражаете? Вот и отлично. А интересует меня… – Келлер улыбнулся. – Представьте себе, что я турист, а вы – гид.

5

Мелкий осенний дождь, барабанивший по витринам, наконец-то, прекратился. Тучи начали расходиться, так что два или три раза в разрывы облаков уже проглянуло осеннее солнце.

– Содержательный рассказ, – сказал Вольфганг Келлер, когда они с лейтенантом Вальдхаймом подошли к причалу. – Вот и наш катер. Симпатичная посудина. Бывший торпедный, верно?

– Похоже на то, – сказал лейтенант. – Ничего удивительного. Очередная волна перевооружения, военную технику прежних лет передают гражданским учреждениям. Вот и эти катера передали туристскому бюро Нойштадта.

– Его порядком переделали, – заметил Келлер, подойдя к трапу. – Обратите внимание: на корме, вместо торпедных аппаратов – скамьи под тентом. Очень удобно, даже намек на некую комфортабельность, верно? Что ж, лейтенант, воспользуемся любезностью туристского бюро Нойштадта и поднимемся на борт.

Катер с туристами медленно отошел от причала. Удобные скамьи на его корме, под холщовым тентом, о которых говорил Вольфганг Келлер, сразу же заняли две дюжины туристов. Обвешанные фотоаппаратами, в охотничьих шляпах, они вели себя довольно шумно. Вольфганг Келлер и Макс Вальдхайм стояли в некотором отдалении от них, лейтенант с легкой неприязнью рассматривал приезжих, Келлер не отрывал взгляда от разворачивавшейся с моря панорамы Нойштадта.

– Давайте продолжим рассказ о городе отсюда, с моря, – весело сказал Келлер. – Прекрасный вид. Кстати, Макс, что это за высотное здание? – спросил Келлер, глядя на берег.

Вальдхайм посмотрел туда, куда указывал его спутник.

– Это и есть рейхскомиссариат Новых Восточных Земель, – сухо сказал он. – Я вам рассказывал.

– Вероятно. Но отсюда он выглядит иначе, я бы сказал – внушительнее. А вот это, правее? Похоже на замок в романском стиле.

– Резиденция рейхскомиссара.

– Понятно… Именно там и работает ваша очаровательная… Как вы сказали? Товарищ?.. Ваш очаровательный товарищ по имени Ольга… – Вольфганг Келлер поднял воротник плаща. – А здесь не жарко… Новые Восточные Земли… – он невесело усмехнулся. – Раньше это называлось Россией.

– Раньше это называлось Советским Союзом, – поправил его Вальдхайм.

– Да-да, конечно… Лейтенант, вы никогда не задумывались над тем, что было бы, если бы немцы не взяли Москву? Тогда, тринадцать лет назад, в сорок первом?

Вальдхайм криво усмехнулся.

– Неужели есть хоть один человек на свете, который бы не задумывался над этим? – он полез в карман за очередной сигаретой. – Конечно, задумывался, и не один раз, – Макс безуспешно щелкал зажигалкой, пытаясь укрыть колеблющийся язычок пламени от ветра. Пока он возился, сигарета намокла от брызг.

– Думай, не думай, что толку? Судя по всему, победа немцев была неизбежна.

Келлер вздохнул:

– Все в истории неизбежно и, тем не менее, все возможно… – он распрямился, посмотрел на туристов из рейха, сгрудившихся у противоположного борта катера, шумно и весело обсуждавших предстоящую экскурсию на Славянский остров. – Поспели бы резервы, сибирские дивизии, или наши растерялись бы, чуть замешкались бы наступавшие… – Келлер невесело усмехнулся. – Может быть, эти туристы сейчас оказались бы далеко отсюда. Хотя, наверное, вы правы, Макс. Победа немцев была неизбежна. Особенно при том главнокомандующем, которого, к несчастью, имела в то время Красная Армия, – лицо его словно окаменело.

– Вы имеете в виду Сталина? – осторожно спросил Вальдхайм.

– Кого же еще? – Келлер зло сплюнул за борт. – Вот уж в чем я бы, единственный раз в жизни, оказался солидарным с фюрером, так это если бы он повесил ублюдка. Нет, ускользнул, сукин сын.

– Ускользнул? – Вальдхайм удивленно посмотрел на своего товарища. – Он ведь покончил с собой.

– Не верю, – буркнул Келлер. – Не верю. Наверняка смылся. Зарылся в снег где-нибудь в этом… как его… Туруханске. Такие прохвосты уходят из жизни лишь тогда, когда им это кажется выгодным. Если доживете, убедитесь в моей правоте на примере Гитлера…

Он замолчал и снова уставился на пенный след, остающийся на воде за катером. Вальдхайм тоже молчал, оценивая сказанное, потом не выдержал и спросил:

– Скажите, Вольфганг, вы верите в победу? Вы верите в то, что Германия и Япония раздавят, наконец, Восточную Сибирь? И Америку?

Вольфганг Келлер оторвался от созерцания волн и внимательно посмотрел на собеседника.

– Я сейчас скажу то, что вам, возможно, не понравится, – медленно произнес он. – Но меня вовсе не интересует исход войны между Германией и остатками Советского Союза. Так же, как и между Японией и Америкой. У меня своя война, Макс.

6

Прогулочный катер медленно описывал широкую дугу по чуть дернутой рябью поверхности Адольф-Гитлер-Зее. Видимо, туристическая компания представляла своим клиентам возможность полюбоваться общей панорамой города, прежде, чем направить их к главной достопримечательности маршрута – искусственному острову, находившемуся в центре овального водохранилища. Когда глазам туристов предстали, словно вздымающиеся прямо из зеркальных вод, купола храма Василия Блаженного, на корме появился гид:

– Господа, попрошу минутку внимания! – Гид говорил с прочувствованными, торжественными интонациями, хотя ни в лице его, ни в глазах нельзя было прочесть никаких чувств, кроме тщательно скрываемой усталости. – Господа, через несколько минут начнется наша экскурсия, иными словами – через несколько минут катер приблизится к историческому месту.

Катер сбросил скорость, замер почти неподвижно – чтобы дать возможность гиду произнести вступительную лекцию. Туристы притихли, некоторые начали готовить к съемке фотоаппараты.

– Именно здесь, в сердце Евразии была поставлена точка в исторической борьбе Запада и Востока, – продолжал гид. – Здесь германский военный гений сломил сопротивление большевистских орд. Здесь была раз и навсегда остановлена опасность, дамокловым мечом висевшая над цивилизацией… – гид сделал паузу и снял с головы тирольскую шляпу с перышком. – Склоним головы перед нашими героями. И вспомним, с чувством печального удовлетворения, о том, что здесь, где сейчас проходит наш катер, находилась столица большевистской империи – Москва. Она была уничтожена, согласно историческому решению фюрера, и на ее месте появилось рукотворное море, носящее имя – Море Адольфа Гитлера.

– Плохой актер, – шепотом заметил Келлер Вальдхайму. – Не умеет держать паузу. И жесты не отработаны. Впрочем, для этой аудитории сойдет.

Лицо Макса было непроницаемым, но кулаки сжаты так, что костяшки пальцев побелели.

– Спокойнее, Макс, спокойнее, – прошептал Келлер.

Гид высморкался в платок, – видимо, простуда была профессиональным заболеванием – и продолжил тем же патетическим тоном:

– Никогда более большевистско-азиатские орды, управляемые мировым еврейством, не смогут вторгнуться в колыбель цивилизации. Никогда более эти бескрайние равнины не увидят миллионных армий красных. Отныне и навсегда – это Новые Восточные Земли Рейха. Отныне и навсегда в их сердце – рукотворное море, Море Адольфа Гитлера. Хайль Гитлер! – он выбросил руку вперед и вверх.

– О Господи… – пробормотал Келлер. – Как все это бездарно…

– Хайль Гитлер! – нестройно проорали туристы.

– Я не буду останавливаться на инженерных и технических трудностях осуществления грандиозного замысла, – сказал гид. – Обо всем этом, господа, вы можете прочитать в туристских справочниках, представляемых нашим бюро. Скажу лишь еще следующее. Рейхсминистр Шпеер предложил тогда фюреру сохранить в качестве заповедника уголок наиболее характерной части Москвы. И фюрер согласился. В центре искусственного моря был сохранен небольшой островок – часть так называемой Красной площади, с кроваво-красной, цвета запекшейся крови, стеной и нелепой для глаза европейца церковью. Именно к этому искусственному острову, символу побежденной Азии, и направляется сейчас наша экскурсия. Если вы посмотрите внимательно, то увидите, что на другом берегу, точно напрот в этого варварского ансамбля, установлена монументальная статуя германского воина с обнаженным мечом – недремлющего стража нордической расы…

– Господин доктор, – к гиду обратился пожилой турист, видимо, в прошлом, летчик или танкист, с характерными следами ожогов на лице. – Я слышал, что на Красной площади, в специальном сооружении, хранилась мумия большевистского вождя. Так ли это, и если так – какова ее судьба?

– Совершенно верно, – сказал гид. – Здесь действительно хранилась мумия Ленина, первого советского лидера. Она хранится в Берлинском музее, и вы в любой момент можете пойти и увидеть ее там.

– Прибываем, – хмуро бросил Вальдхайм.

– Да-да, я вижу… Передайте вашему другу, Алексу Гертнеру, что я собираюсь навестить его вечером. Вы мне тоже понадобитесь. И пожалуйста, без глупостей, Макс, я сказал – только вы двое.

7

– Начнем с мелочей, – сказал Вольфганг Келлер. Он расположился в кресле за письменным столом, спиной к окну, в маленьком кабинете Алекса Гертнера. Гертнер снимал квартиру на окраине Нойштадта, неподалеку от запасного аэродрома «Люфтваффе», так что разговор то и дело прерывался ревом низко пролетавших реактивных истребителей «Мессершмдт-1420». Квартира была максимально дешевой, так что кабинет одновременно служил Алексу и спальней. – Думаю, ваш друг уже сообщил вам о причинах моего недовольства.

Сидевший в углу на диване Вальдхайм поднял голову и с вызовом посмотрел на берлинца.

– Я что, не имел права этого делать?

– Успокойся, Макс, – одернул его Гертнер. И холодно ответил Келлеру: – Сообщил. Не могу сказать, что у вас не было для этого повода, однако считаю…

– Будьте так любезны, – перебил его Келлер, – все, что вы считаете, пока оставить при себе. То же самое относится и к вашему другу. На время моего пребывания здесь, я – ваш командир, и требую от вас строжайшей дисциплины, к которой вы, как мне кажется, не очень привыкли.

– Слушаюсь, – Алекс коротко поклонился.

– Вот так-то лучше. Садитесь рядом с лейтенантом и послушайте меня.

Гертнер сел. Теперь они оба походили на двух нашкодивших школьников, получающих взбучку в директорском кабинете.

– Итак, – сказал Келлер, – я остановился в отеле «Палас», – несмотря на громкое название, «Палас» был самым маленьким и самым дешевым из трех отелей Нойштадта. – Меня вы можете посещать только в одном случае: если я вас вызову. В любое другое время вы не имеете права подходить к отелю ближе, чем на сто метров. Ясно? Что бы ни произошло: Америка выиграла войну, Гитлер застрелился, лейтенант Вальдхайм женился, и прочее. Это во-первых.

– Ясно, – ответил Гертнер. – Как вы будете связываться с нами?

– Найду способ. Теперь следующее: я знаю, что вам не терпится начать действия. Я прекрасно понимаю вас, но придется еще немного повременить – завтрашним рейсом из Берлина мне должны доставить кое-какие документы, без которых я не могу начинать. Поэтому до завтра – никакой подготовки к операции, тем более, – он перевел взгляд холодных голубых глаз на лейтенанта Вальдхайма, – никакой самодеятельности. Я категорически запрещаю без моего ведома заниматься хоть чем-то, имеющим отношение к операции. Это во-вторых.

– И это ясно.

– Замечательно. А теперь, – он слегка улыбнулся, – у меня есть две просьбы. Будем считать, что это в-третьих и в-четвертых.

– Слушаю, – Алекс поднялся с дивана.

– В-третьих – чаю, а в-четвертых – ознакомьте меня с вашими предварительными идеями.

– Мы планировали провести акцию… – начал Гертнер.

– Сначала чаю, пожалуйста, – перебил его Келлер.

– Прошу прощения, – Алекс вышел в кухню.

– Вам действительно интересны наши идеи? – спросил Вальдхайм.

– Почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что вы изначально считаете нас ни на что не способными, – вызывающим тоном объяснил лейтенант.

Вольфганг Келлер засмеялся.

– Напротив, лейтенант, я считаю вас способными на очень многое. Просто мне не хочется, чтобы ваши способности пропали раньше времени.

Вошел Алекс, держа в руках поднос с тремя чайными чашками.

– Благодарю… Вот теперь я готов вас выслушать.

Гертнер немного подумал, собираясь с мыслями.

– Все, что относится к операции, я подробно изложил в шифровке, отправленной нами в Центр, – сказал он.

– Я внимательно ознакомился с нею, – заметил Келлер. – Но хотел бы прослушать все еще раз. Если это, конечно, не кажется вам затруднительным.

– Разумеется, нет. Наша группа спланировала уничтожение рейхскомиссара Восточных земель группенфюрера СС Франца фон Шредера, – начал он. – Как вам должно быть известно, мы приняли это решение три месяца назад, и оно было одобрено Центром.

Келлер молча кивнул и отпил немного из чашки.

– Ликвидация группенфюрера СС фон Шредера – часть плана «Возмездие.» Наша группа приговорила к смертной казни за…

– Мне все это известно, продолжайте.

– Взрывное устройство готово. Все необходимые планы выполнены – план резиденции, план здания самого Рейхскомиссариата. Я могу представить их немедленно.

– Представите, Алекс, представите, но сейчас – продолжайте.

– Существует вероятность преждевременного обнаружения взрывного устройства, – продолжил Гертнер. – После нескольких покушений на фон Шредера, имевших место в начале этого года, он усилил меры безопасности.

– Нескольких?

– Мне известно о трех попытках.

– Эти попытки были, каким-то образом, связаны с деятельностью вашей группы?

– Что вы! Не знаю, может быть мы и производим со стороны впечатление недисциплинированных людей, но…

– С чьей же стороны имели место эти попытки?

Гертнер покачал головой.

– Нам не удалось установить выйти на контакт с этими людьми. Я полагаю, что это диверсионные группы из-за Урала.

– Жаль… – задумчиво сказал Келлер. – Жаль, что вы не смогли установить… Нет-нет, я не высказываю никаких претензий, продолжайте.

– Во всяком случае, попытки оказались неудачными. Но нам они осложнили подготовку. Рейхскомиссар стал стократно осторожен. Первоначальные планы пришлось похоронить. Остался тот, о котором я сообщал в Центр и о котором только что сообщил вам. Взрыв в личных апартаментах, причем рассчитанный по времени с точностью до секунды. Нам пришлось собрать подробнейшие сведения о распорядке дня фон Шредера, о его личных привычках… – он немного замялся. – Именно в этом нам неоценимую помощь оказала Ольга. теперь вся надежда только на нее.

– Ага! – Келлер отставил полупустую чашку. – Вот теперь-то вы и расскажете мне все об этом вашем… агенте, – он насмешливо покосился на зардевшегося лейтенанта.

– Разумеется, – Гертнер тоже взглянул на товарища. – Ольга работает в секретариате рейхскомиссара и пользуется там доверием.

– Вот как?

– Да. Из всего штата секретариата она дольше всех работает с фон Шредером.

– Очень существенно, – Келлер кивнул. По его лицу непонятно было, как он относится ко всему сказанному. – Может быть, вы расскажете, каким образом она оказалась в вашей группе?

– Все очень просто, – вмешался Вальдхайм. – Ольга – русская.

– Вот как? – Вольфганг Келлер насмешливо прищурился. – Я понял это уже по имени.

– Это не имя, Вольфганг, это псевдоним. Вообще-то она Маргарита Готтберг.

– То есть, немка?

– Нет, господин Келлер. В возрасте восьми лет она была подвергнута насильственной германизации. Тогда это уже начали осуществлять с использованием методов гипнотического внушения, и…

– Все это я знаю, – перебил его Вольфганг Келлер. – Это вы, как раз, сообщили в Центр. Но я не нашел главного в вашем сообщении: каким образом вы проверили эти сведения. И проверяли ли вы их вообще? Насколько я понимаю, речь идет о человеке, ответственном за всю операцию. Вы указали, что именно она должна будет установить взрывное устройство в спальне рейхскомиссара.

– Мы проверяли, – снова заговорил Гертнер. – У нас есть связи в гестапо. Мы имели возможность ознакомиться с досье Ольги. Все в точности соответствовало ее рассказу. Даже название учебного лагеря для русских детей, отобранных при участии специалистов расового отдела партии.

– Прекрасно, – Вольфганг кивнул. – Этого было бы достаточно в любом случае. Кроме одного.

– Какого именно?

– Если Ольга является агентом гестапо, ее досье, естественно, было препарировано соответствующим образом. Поэтому, с вашего позволения, Алекс, я проведу еще одну небольшую проверку.

На лице Гертнера появилось выражение легкого неудовольствия, но он не стал возражать.

– Очень хорошо, – сказал Келлер. – Я хочу видеть ее завтра же вечером. Вместе с вами, разумеется. Только после этого я приму окончательное решение. А сейчас… – Келлер поднялся. – Благодарю за чай и за информацию. Провожать меня не нужно. Надеюсь, вы понимаете, что Ольга не должна знать, к кому и зачем идет.