Текст книги "Влюбленный холостяк"
Автор книги: Данелла Хармон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 11
Челси поспешила назад в зал и, не найдя Эву среди гостей, бросилась наверх в ее апартаменты.
– Эва?
Она постучала, а затем резко открыла дверь. Кузина стояла у окна. В свете свечи ее волосы переливались, как дорогое вино.
– Добрый вечер, Челси. Уверена, что бал проходит с большим успехом, – тихо проговорила она не поворачиваясь.
– Почему ты не сказала мне? – набросилась на нее Челси.
Женщина продолжала задумчиво вглядываться в ночь.
– Потому что я сама едва могу в это поверить.
– Но… это же ребенок!
– Это ребенок Блэкхита.
– Он знает?
– Конечно, нет. Никто не знает… теперь кроме тебя.
– И Нериссы.
– Да… Бедное дитя. Мне кажется, с ней очень жестоко обошлись. Я буквально налетела на нее в саду, она безутешно рыдала. – Эва обернулась, ее глаза были пустыми и жесткими. – Конечно, из-за мужчины.
– Она рыдала оттого, что узнала, кто именно отослал Перри, да еще под фальшивым предлогом! Это сделал ее собственный брат! Будь он проклят! Будь он проклят, Эва! Плохо уже то, что он играет людьми, как он считает, ради их блага, но то, что он делает это со злым умыслом и получает от этого удовольствие, просто низко, непростительно.
Эва подняла бровь.
– Это сделал Блэкхит?
– Да, и на этот раз он зашел слишком далеко! – Челси гневно топнула ногой. – Попомни меня, на этом все не кончится. Как ни крути. Клянусь, Эва, это был последний – последний! – раз, когда он вмешался в чужую жизнь, никогда больше этого не случится!
Челси предложила провести семейный совет в столовой сразу после бала.
Было уже поздно, но, несмотря на усталость, все пришли. Чарлз, все еще в мундире своего полка, сев рядом с Эми, встревожился. Гаррет вошел в комнату, обнимая за талию Джульетт. Его вечная ухмылка стала беспокойной, когда он увидел пылающий в бледно-голубых глазах сестры яростный огонь. Последним пришел Эндрю. Почесав щетину на месте сожженных бровей, он сел рядом с насупившейся Нериссой, вопросительно посмотрел на Челси. В ее взгляде читался едва сдерживаемый гнев. И еще злорадство. Это сулило крупные неприятности.
Челси подождала, пока все рассядутся. Жестом отослав слуг, она начала говорить.
– Вы, наверное, удивлены тем, что мы с Нериссой созвали вас сегодня вечером, да еще в такой поздний час, но то, что я скажу, крайне важно. Я бы дала Нериссе рассказать вам о том, что ваш брат натворил на этот раз, но, как вы видите, она сейчас не в настроении говорить.
– Я не в силах даже упоминать имя этого… этого негодяя, – взорвалась Нерисса, ее глаза горели.
Чарлз едва не захлебнулся портвейном. Гаррет вскинул брови. Они не привыкли слышать такие грубости от сестры. Эндрю подался вперед вместе со своим стулом.
– И что же он натворил на этот раз?
Звенящим от гнева голосом Челси поведала им то, что Нерисса узнала от Айлингтона.
– Испанское поместье! – воскликнула она. – Ясно, что он просто хотел разлучить Перри с Нериссой, чтобы тот заскучал по ней и, приехав, предложил ей стать его женой!
– Ну и дела, – начал Чарлз, качая головой. – Не могу поверить, чтобы Люсьен зашел так далеко.
– Ну так поверь! На этот раз его махинации привели к трагическим последствиям, – бросила Челси. – На этот раз он не только сделал несчастной еще одну родственницу, но и докатился до убийства!
Чарлз, который всегда предпочитал рассматривать вопросы с различных точек зрения, сидел, поигрывая бокалом.
– А кто сказал, что гибель Перри не очередная уловка?
– Не уловка, – отозвался Гаррет. – Сын одного из моих соседей был в экипаже этого корабля. Он действительно утонул.
Нерисса сидела очень прямо, она храбро пыталась сдерживать новый поток слез.
– Люсьен всех нас заставил подчиниться своей воле, – продолжала Челси. – Мы все были безвольными марионетками в его дьявольских планах заставить всех братьев – а теперь и сестру – связать себя брачными узами. Он самый настоящий Искуситель! Посмотрите, как он поступил с вами, Гаррет и Джульетт! А Чарлз! Способ, которым он свел вас с Эми, совершенно возмутителен.
– Но он не был с нами столь жесток, как с остальными, – заявила Эми. У нее был мягкий нрав, и она даже чувствовала симпатию к Люсьену. Остальные ее чувств не разделяли.
– Как бы там ни было, он по-прежнему строит планы и по-прежнему добивается своего, – продолжала Челси. – И он совершенно перешел границы приличий, когда при помощи любовного эликсира вынудил Эндрю и меня вступить в брак! Ну что ж, настало время и ему попробовать свое собственное лекарство.
Все глаза разом обратились на Челси. Она принялась вышагивать взад-вперед у камина, ее юбки шелестели при каждом движении.
– Уверена, что все вы обратили внимание на то, что Эва приехала сюда для того, чтобы каким-то образом отомстить Люсьену. А кто-нибудь из вас задумывался по-настоящему над тем, что он в действительности ей сделал? Что ж, а я задумалась, и это является второй причиной, почему я вас здесь собрала. Видите ли, с приездом Эвы для нас возникла самая благоприятная ситуация. Именно с ее помощью мы зададим Люсьену взбучку, которой он давно заслуживает.
– Не выношу эту женщину, – холодно проговорил Чарлз.
Эндрю качнулся на стуле.
– Я тоже, но хочу выслушать, что скажет жена.
– Да, расскажи нам, Челси, – поддержал Гаррет, подняв бровь.
Она по очереди посмотрела на них, потом на несчастную Нериссу, сидящую за столом, устремив взгляд в пространство.
– Он сделал ей ребенка, – объявила она, сложив в знак триумфа руки на груди.
– Что? – в унисон воскликнули Гаррет, Чарлз и Эндрю.
– Ре-бен-ка, – по слогам повторила Челси. – Я только что разговаривала с ней, и она все подтвердила.
– Господи!
– Она беременна?!
– А он-то сам знает об этом?
– Нет, не знает. И именно этим мы воспользуемся, чтобы поменяться с ним местами. – Челси опять начала ходить по комнате, ее глаза сияли. – Эва приехала сюда в поисках убежища. Она рассказала мне, что он разрушил ее жизнь, но я никак не могла понять, что именно она имела в виду. Но думала об этом. Эндрю, помнишь, как прошлым вечером она выскочила из комнаты, почувствовав себя нехорошо? А как вы думаете, почему она так неестественно бледна? Сегодня на балу я видела, как она, держась за краешек стола, делала глубокие вдохи и выдохи. Она сказала мне, что ей немного не по себе от жары и тесноты в комнате, но как Джульетт и Эми вам подтвердят, это тоже признак того, что она в положении.
– Не могу в это поверить, – покачал головой Чарлз. – Люсьен не может быть таким не осторожным.
– Что ж, позвольте пояснить вам еще кое-что, – продолжала Челси. – Когда Эва приехала сюда, она рассказала мне, что «взяла вверх» над Люсьеном и привела его в совершенно беспомощное состояние. Полагаю, что если она способна сделать с ним такое, то вполне способна и поступить с ним по-своему.
– Да ладно, Челси, – беззлобно сказал Гаррет. – Мы знаем, что она в некотором Смысле шпионка и очень отважная женщина, но не думаю, что она из тех, кто охотится на мужчин таким образом.
– Да, особенно когда каждый дурак скажет, что она весь вечер изо всех сил старалась отвязаться от них, – вставила Джульетт.
Эми покачала головой.
– Может, она и впрямь изо всех сил старалась отделаться от мужчин, танцевавших на балу, но это не означает, что она изо всех сил старалась отделаться от Люсьена. – Она огляделась вокруг. – Что бы вы все ни думали о Люсьене и Эве, одну вещь никто из нас не может отрицать: они идеально подходят друг другу.
– Именно! – воскликнула Челси, торжествующе хлопнув в ладоши.
Чарлз во все глаза глядел на них.
– Уж не думаете ли вы попытаться заставить Люсьена жениться на этой женщине…
– Именно это я и планирую сделать, – повернулась к нему Челси. – Только подумайте. Многие годы мы мечтали о том, чтобы Люсьен расхлебывал кашу, которую заварил. Так вот Эва станет для него лучшей затрещиной от нашего имени.
– Думаю, что он и в самом деле разрушил ей жизнь, – сказал Гаррет, потирая подбородок.
Эндрю добавил:
– Он также добился того, что ее выгнали из Франции, стоил ей доверия американских соотечественников и обесчестил.
– Чарлз?
– Я слушаю.
– Думаю, что мы все согласны в одном, – промолвила Челси, – Люсьен свое получит…
– А Эва де ла Мурье станет бесподобной герцогиней, – закончил за нее Гаррет.
Джульетт просто сияла.
– Ой как мне нравится этот план! Продолжай, Челси.
– Хорошо. Если мы хотим соединить их, нам понадобится план, столь же дьявольский, как и его. Эва, конечно, никогда добровольно не согласится выйти замуж за Люсьена. И Люсьена будет не так просто заставить жениться. Вот что мы должны сделать. – Она остановилась у камина, приложив палец к губам. – Гаррет, ты, как член парламента, можешь убедить пэров, что Эва опасна и должна быть нейтрализована единственным человеком, который на это способен: Люсьеном.
Гаррет наклонил голову.
– С удовольствием.
– Тем временем мы с Нериссой обратимся к королю по тому же поводу, обрисовав Эву как обманутую женщину, которая заслуживает большего, чем получила от Люсьена. Если нам повезет, мы сможем убедить его величество приказать Люсьену жениться на этой женщине не только для того, чтобы не позволить ей в дальнейшем проказничать с Францией, но и для того, чтобы наконец произвести на свет наследника титула герцогов Блэкхитов.
Она помолчала, оглядев по очереди все лица.
– Итак, что вы об этом думаете?
– Полагаю, что это блестящий план, – заключил Эндрю.
– Дьявольски хороший, – добавила, кивнув, Джульетт.
– Да, настало время отмщения, – проговорил Гаррет, которого эта идея воодушевила.
– Чарлз?
Майор взглянул на сестру.
– Я ненавижу эту женщину и не собираюсь ее прощать, но если Люсьен и в самом деле виноват, даже косвенно, в смерти Перри, то эти двое чертовски здорово подходят друг другу.
Челси улыбнулась. Когда все наполнили бокалы, она подняла свой.
– Тогда тост! – сказала она. – За затрещину Люсьену!
– За затрещину Люсьену! – подхватили все.
Глава 12
Люсьен вернулся из Франции после неудачной попытки обнаружить следы Перри и нашел, что, пока он отсутствовал, его жизнью взялись управлять другие и она ему больше не принадлежит.
Он был вне себя от злости.
– Как кто-то смеет диктовать мне условия? – процедил он сквозь зубы, когда Чарлз вручил ему указ, подписанный самим королем, в котором содержалось требование о немедленном браке между его светлостью герцогом Блэкхитом и Эвой де ла Мурье.
– Ну же, Люс, король это тебе не кто-то, – весело проговорил Эндрю, когда Люсьен с мрачным, как туча, лицом, глядел на указ, словно это был его смертный приговор. – Думаю, что тебе придется подчиниться.
– Да, было бы крайне неблагоразумно отказывать его величеству, – добавил Гаррет, беззаботно развалившись на диване в библиотеке.
– Это было бы катастрофой, – вставил Чарлз. Поднявшись, Гаррет плеснул в стакан щедрую порцию виски.
– Получается, что у тебя нет выбора, кроме как жениться на этой леди, особенно когда она носит в себе наследника семьи Блэкхит. – Он передал стакан Эндрю.
Эндрю отдал стакан Чарлзу.
– А мы все знаем, как серьезно ты относишься к семейным делам. Род должен продолжаться, ты же понимаешь.
– Вот именно, – сказал Чарлз, поднеся стакан своему застывшему на месте брату. – А главное – твоя будущая невеста уже здесь, в Розбриаре.
– Что очень удобно, – проговорил Гаррет.
– Да, и не нужно ехать опять за ней во Францию, – добавил Эндрю.
– Мы даже позаботились о том, чтобы выправить тебе специальное разрешение. Ты можешь жениться прямо сейчас.
Люсьен опустил указ и понурился. Чарлз взял у брата указ, вместо него отдав старшему в роду стакан с виски.
– Из нее получится прекрасная герцогиня, Люс. Просто великолепная.
Люсьену удалось сохранять полное самообладание, хотя на душе у него кошки скребли. В груди его клокотала ярость какой он еще не знал. На мгновение его глаза застлало красным туманом. Он даже испугался, что его голова вот-вот взорвется. Кулаки сжались – но нет. Воспитание взяло свое. Поджав губы и сверкая глазами – нетронутый стакан с виски в руке, – он повернулся к братьям спиной, не в состоянии смотреть на эти три добродушно-невинных лица, каждое из которых выглядело слишком счастливым, слишком довольным и слишком… торжествующем.
Не они ли стоят за всей этой страшной кутерьмой? Не собираются ли они распоряжаться его жизнью, как он распоряжался ими?
Они не стали бы.
Они не посмели бы.
Но он понимал, что они посмели… и что он свое получит.
Он услышал, как Эндрю откуда-то сзади сказал:
– В самом деле, Люс, все не так плохо. Просто подумай обо всех хитрых штучках, которые ты проделал, чтобы заставить нас жениться, когда мы этого вовсе не хотели. Но тебе было лучше знать, не правда ли? Что ж, теперь нам лучше знать. Тебе нужна герцогиня. Семья Блэкхит нуждается в наследнике. Черт, с Эвой ты получаешь и то и другое, все готово и ждет тебя.
Люсьен отставил нетронутый стакан, стоя спиной к братьям и напрягая каждый нерв, чтобы не взорваться. Он не покажет им, как сильно они его разозлили. Он мог не сдержаться. Ударить их. Наорать. Сказать грубость.
Лучше уйти, прежде чем он это сделает.
С напряженной спиной, с лицом мрачнее тучи он выдел из комнаты, не произнеся больше ни слова.
Ничего не видя вокруг, Люсьен вышел из дома на бодрящий, сырой зимний ветер. Ему нравилась промозглая погода. Ему нужно было подумать. Выработать какой-то план. О мести он и не помышлял, ему требовалось только принять какое-нибудь решение. Он побрел к конюшням и подозвав конюха, приказал оседлать Армагеддона. Слуга бросил взгляд на его страшное лицо и побледнев, кинулся выполнять приказ.
Люсьен вышагивал взад-вперед в ожидании, когда подведут жеребца, кровь бурлила у него в жилах. Он слышал, как конь бьет копытами у себя в стойле, затем последовала суматоха, когда черного как вороново крыло арабского скакуна, подаренного бедуином-шейхом во время одного из многочисленных путешествий Люсьена, стали выводить из конюшни. Норовистое животное мотало головой, взбрыкивало и едва не свалило двоих конюхов, которые пытались сдерживать его.
Спустя несколько секунд Люсьен уже галопом мчался от имения.
Оказавшись вдали от чужих глаз, он отдался на волю коня. Конь молнией летел по пастбищам, из-под копыт сыпались камни, разлетались фазаны, два зайца бросились наутек, под прикрытие колючих кустов ежевики. Насыщенный запахами влажной земли зимний ветер бодрил, но ярость Люсьена никак не унималась. Даже этот сумасшедший галоп по продуваемым холодным ветром пустошам не мог ее остудить.
Внезапно Армагеддон задрал голову, прижал уши, и Люсьен понял, что он не один.
Он оглянулся через плечо. Еще один всадник на взмыленном гнедом появился позади и стал быстро приближаться.
Это была Эва.
На мгновение ее вид – разгоряченное ветром лицо, летящие юбки – вся она, гибкая, стройная, красиво сидящая в седле, – заставила его ощутить истому в паху и затаить дыхание. Но только на мгновение. Он слишком зол на нее, чтобы позволить себе восхищаться ее мастерской ездой, безукоризненной посадкой и чувством равновесия. Эва была великолепна – пышные рыжие волосы отброшены назад и ниспадают из-под шляпки, глаза сияют возбуждением от езды. Он натянул поводья, чтобы она смогла его догнать.
– Вам в вашем положении не следует носиться по пустоши, – холодно произнес он, когда она поравнялась с ним.
– Значит, вы в курсе.
– Конечно, в курсе. Мои злорадные родственники не замедлили сообщить мне. – Он повернулся и очень пристально взглянул на нее. – Вам будет приятно узнать, мадам, что во имя сохранения вашей и моей гордости я не стал рассказывать им всю правду.
– О чем, о том, что я делала с вами что хотела? Он устремил холодный взгляд вперед.
– Именно.
– Что ж, Блэкхит, пусть будет так. Но, если мне не изменяет память, вы так же желали обладать мной, как и я вами. Я думала, что вы понимаете это. Не валите с больной головы на здоровую.
– Вы были неосторожны.
– Я была неосторожна? Позвольте напомнить вам, Блэкхит, чтобы зачать ребенка, нужны два человека.
– Не трудитесь читать мне лекции, мадам. Я сейчас не в том настроении.
– И вы не трудитесь рассказывать мне о подходящих настроениях, – едко парировала она. – Достаточно плохо почувствовать себя беременной, но знать, что отец не кто иной, как вы, – это причиняет мне бесконечную муку.
Он обернулся и испытующе посмотрел на нее, умело сдерживая рвущегося вперед, гарцующего жеребца.
– А вам точно известно, что отец я, мадам?
Она прищурила глаза, которые вспыхнули из-под украшенной перьями шляпки для верховой езды.
– Ненавижу мужчин, – ледяным тоном сказала она. – Вы были первым с тех пор, как умер мой жалкий муж, и, уверяю вас, последним. – Она отвернулась. – Я пустила вас в свою постель лишь для того, чтобы удостовериться, что у меня в руках настоящий эликсир.
– Который, позволю себе напомнить вам, теперь находится на безопасном расстоянии от ваших вероломных когтей и там останется.
– Поскольку он дважды послужил причиной моей опалы, то я в нем больше не нуждаюсь, так что постарайтесь не демонстрировать свое торжество.
– Нет, вы нуждаетесь в нем. А каких же еще тогда мерзких целей ради, мадам, вы были готовы причинить физический ущерб моим братьям и пробирались в мою спальню, чтобы раздобыть его?
– Это вас абсолютно не касается.
– Может быть, и нет. – Его улыбка вызывала озноб. – Но будьте уверены, я это выясню. Между тем я все еще жду, когда вы мне расскажете, как заставили меня в Париже потерять сознание даже без единого удара.
– Я не собираюсь ни с кем делиться своими секретами.
– А-а, значит, вы намерены оставаться таинственной женщиной, не так ли?
– Я намереваюсь оставаться независимой женщиной. А теперь прекратите болтать, Блэкхит. Я… я должна «подумать.
Они продолжали ехать стремя в стремя, из лошадиных ноздрей вырывались клубы пара, их копыта вязли в густой белой грязи, когда тропа начала подниматься в гору между группками кленов и буков. Голые ветви, казалось, доставали до низкого, свинцового неба. Люсьен искоса взглянул на свою спутницу. Лицо разрумянилось, глаза искрятся. Прелестна. Легкая улыбка тронула его губы. Он достаточно – более чем достаточно – хорошо знал женщин, чтобы понимать, что это означает. Он смутил ее. Поразил. Выбил из колеи.
Она хотела его так же сильно, как и он ее.
И как он может не хотеть? Люсьен скользнул взглядом по ее груди, наслаждаясь тем, как красиво она натягивает темно-фиолетовый бархат амазонки. Он подумал, что соски должны быть упругими, их коралловые бутоны изнемогают в ожидании его прикосновений. Что ж, им не придется долго страдать. И ему тоже – поскольку, что уж притворяться, он давно желал ее. Ему ничего другого не хотелось, только потянуться к ней, обнять за талию и поцелуями смыть с ее лица это гордое, несчастное выражение.
Ничего другого не хотелось, только просунуть руку под ее облегающий, плотно застегнутый жакет и положить ладонь на эту идеальной формы грудь.
Ничего другого не хотелось, только стащить ее с лошади, прижать к земле и заниматься с ней любовью прямо здесь, на влажной траве, раз за разом, пока он не насытится ею.
Он с трудом отвел глаза.
– Итак, мы оказались вовлечены в ситуацию, которой ни я, ни вы не хотим. Скажите, мадам, каким вы видите урегулирование этого вопроса?
— Я бы предпочла, чтобы вы нашли выход, поскольку именно по вашей вине мы оказались в подобном затруднении.
– По моей вине?
– Да, по вашей. Если бы ваша сестра не обнаружила, что вы, а не какой-то мифический испанский родственник, подстроили отъезд лорда Брукхэмптона из Англии, то ваши братья никогда не решились бы зайти настолько далеко. Знаете ли, все они очень раздосадованы. А теперь и я должна расплачиваться за ваши дьявольские козни.
Люсьен почувствовал, как кровь при этих словах отхлынула от его лица.
– Моя сестра… она знает?
– Конечно, она знает! И не думаю, что она скоро простит вас. Вы чудовище.
Люсьен глубоко вздохнул, пытаясь справиться с внезапно заколотившимся сердцем. Дьявол и проклятие! Нерисса знает. Она знает. О Господи…
Он сжал зубы.
– У моих братьев достаточно поводов, чтобы замыслить козни против меня, но уверяю вас, это не имеет никакого отношения к Нериссе и лорду Брукхэмптону.
– Ах да. Я слышала о том, что вы вмешались и в их жизнь тоже. Вы просто невыносимы, Блэкхит.
– Да, это мне говорили. Однако бессмысленные пререкания относительно моего характера не разрешат наших собственных проблем. Я полагаю, что вы рассчитываете на мою женитьбу?
– Женитьбу? Ха! Брак, особенно с таким ужасным чудовищем, как вы, стал бы ярмом, а не благословением. – Она вскинула голову, устремив взгляд вдаль. – Кроме того, я слишком много знаю о мужчинах, чтобы второй раз совершить ту же ошибку.
– Моя дорогая Эва, – насмешливо проговорил он, – вы, конечно же, думали о замужестве, в противном случае вы бы никогда не стали искать меня в Англии, не говоря уж о том, чтобы оставаться здесь после того, как узнали о планах, которые вынашивают мои братья на наш счет.
– Я приехала в Англию потому, что меня попросили покинуть Париж и мне некуда больше было ехать, – еще одно несчастье в моей жизни, всю вину за которое я могу возложить непосредственно на вас.
– Око за око.
– Это не смешно, Блэкхит.
– А я вовсе и не смеюсь, мадам. На самом деле мы обсуждаем очень серьезную проблему.
– Я не понимаю, о чем мы можем говорить.
– Ребенок – вот о чем стоит поговорить. Независимо от обстоятельств, при которых он был зачат, независимо от того, как мы относимся друг к другу, независимо от нашей общей антипатии к идее брака истина в том, что вы беременны. Я не стану расплачиваться с вами и отсылать прочь, как ненужный багаж. Я не позволю вам в одиночку разбираться с этим затруднением.
Она искоса взглянула на него.
– Что это вы говорите, Блэкхит?
– То, что я не вижу альтернативы тому, чтобы сделать вас герцогиней.
Она побледнела и резко натянула поводья.
– Ну нет, Блэкхит, не смейте даже мечтать об этом. Я не собираюсь выслушивать ваши предложения.
– У вас нет выбора. – Он загородил ей дорогу, заставив повернуть обратно. Схватив за повод ее лошадь, он посмотрел в дерзкие зеленые глаза Эвы. – И у меня, должен добавить, тоже.
– Конечно, у вас есть возможность выбирать, у мужчин всегда есть выбор. А поскольку вы герцог, то у вас больше вариантов, чем у простых смертных.
– Нет никаких вариантов, когда король издает указ, в котором написано, что этот герцог должен жениться.
– Ваш король – не мой. Мне нет нужды потакать его желаниям, и я не собираюсь этого делать.
– Я не прошу вас потакать его желаниям. Я прошу вас внять потребностям этого ребенка.
Эва еще некоторое время всматривалась в пустошь, сдерживая желание отстраниться от Блэкхита, борясь с нарастающей паникой, с целым вихрем эмоций. Помоги, Господи. Если она выйдет за него замуж и он узнает истинную причину похищения эликсира, то тот же самый король, который желает их брака, отрубит ей голову за измену. Во рту у Эвы пересохло. Она в ловушке. Испуганная. Отчаявшаяся…
Должно быть, что-то в ее лице насторожило его. Он догадался, о чем она думает. Он наклонился к ней так близко, что она могла заглянуть прямо в пустой колодец его черных глаз, прямо за пределы своей собственной свободы. Он взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
– Я предупреждаю вас, Эва, что, если вы вздумаете убежать, я все равно найду вас, Я буду преследовать вас, как волк зайца. И не успокоюсь, пока не догоню. – Он отпустил ее. – Я ясно выразился?
Она, вскинув голову, устремила взгляд на пустошь, чтобы не смотреть на него, в надежде, что он не заметит, как дрожат ее руки.
– Запомните, мы сейчас обсуждаем не ваши желания, а нужды еще не родившегося ребенка. Я даю вам время до конца этой недели, чтобы принять мое предложение, Эва. Не больше. Всего доброго, мадам.
Он в знак прощания едва наклонил голову, и только после того, как он пустил в галоп своего дьявольского коня, Эва решилась глубоко, судорожно вздохнуть… и наконец по-настоящему почувствовать, кто она на самом деле.
Испуганная женщина.
