Текст книги "Сладкие сны (ЛП)"

Автор книги: Дана Мари Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2

Темно– зеленый деревянный фасад и серый сланцевый фундамент дома Саймона, построенного в стиле Крафтсмен 66
  Вот домик в стиле Крафтсмена
  


[Закрыть]возглавляла темно-серая трапециевидная крыша, опиравшаяся на традиционные столбики и фигурные опоры, столь привычные для такой архитектуры. Его излюбленной частью дома был открытое широкое переднее крыльцо. Оно опоясывало половину дома и выходило в палисадник, что делало его больше похожим на террасу, чем на крыльцо. Строя его, он специально расширил его в одну сторону, чтобы иметь место, где мог бы спокойно посидеть и поразмыслить за баночкой пива после напряженного трудового дня. Стеклянная вставка на его парадной двери со стилизованной головой кошки с нефритовыми глазами -такими же, как у Бекки, – была его собственным творением. Дом больше вытянулся в глубину, чем в ширину, с гаражом на пару автомобилей позади него.

Саймон свернул на свою подъездную дорожку, довольный в данный момент тем, что его пара находится рядом с ним, несмотря на запах ее крови. Он нажал кнопку дистанционного управления, чтобы открыть двери гаража, завел туда пикап и заглушил двигатель. Затем снова нажал на кнопку, закрывая двери гаража и заключая Бекки в своем доме. Пума внутри него мурлыкал, зная, что их подруга находится в их логове, пусть даже и временно.

Ее кровотечение замедлилось; если бы не это, он укусил бы ее еще до того они ушли с места происшествия, и к чертям всех тех, кто мог бы это увидеть. Ее здоровье было для него важнее всего на свете. Вид Ливии с испачканными кровью губами, – ее, Бекки, кровью! – подстегнул его решимость привести девушку домой. Если до этого у него и были какие-то сомнения в том, что Бекки является его парой, то небольшая сцена в саду Фриделиндов, окончательно их развеяла.

Суке повезло, что Бекки не потребовала ее жизнь, пусть даже шутя. За пролитую кровь своей половинки Саймон убил бы любого, не сомневаясь ни доли секунды. А то, что в тот момент рядом был Альфа, только упрочивало его право. Джонатан Фриделинд и ухом бы не повел. Как бывший Альфа, он посчитал бы кровопролитие справедливым возмездием.

Единственное, что остановило его – это страх на хорошеньком личике Бекки. Страх перед ним.

Саймону пришлось заставить себя переключиться на это.

Выйдя из машины, он несколько мгновений внимательно разглядывал ее. Она была слишком худенькой и нервной, но у него было на уме кое-что по этому поводу.

Она сидела, со своими разметавшимися вокруг лица буйными светло-каштановыми кудряшками и наблюдала, как он обходил капот. Когда он открыл дверь с ее стороны, ей хватило ума чтобы остаться на месте и позволить ему внести ее в дом. Саймон понес ее через прихожую и, не останавливаясь, через кухню в гостиную. Он был уверен, что, понеси он ее сразу в спальню – его злющая подруга пнула бы его по яйцам. Он бережно посадил ее на свою шалфейно-зеленую кушетку, наслаждаясь тем, как этот цвет оттенил ее бледную кожу. Саймон, думая о ней, выбирал цвета интерьера неосознанно. Но только теперь, когда посадил ее на кушетку и увидел, как ее кожа оживилась, понял, что отделал весь дом в цветах, подходящих для нее. Результатом были стены легких, теплых золотистых тонов, и яркие забавные ткани, которые придавали чувственный колорит ее коже. Ткани были мягкими, на ощупь почти как бархат. Он выбирал тона светлого дерева, отдавая предпочтение, где это было возможно, клену, разбросав по нему небольшие вкрапления черного, чтобы это стало похожим на землю. В очередной раз его Пума попытался привлечь его внимание, но он проигнорировал его.

Если бы человек мог пнуть свой собственный зад, задница Саймона была бы сплошным синяком. Если бы он соединился с ней месяцы назад, когда впервые понял, что происходит, она сама смогла бы надрать задницу Ливии. Короче говоря, это по его ошибке ей причинили боль.

– Вау! – Бекки осмотрелась, к его изумлению, сразу принимая все. Она впервые оказалась в его доме. Он надеялся, что ей понравилось, потому что если он добьется своего, она останется здесь навсегда. Диван, на который он ее посадил, соединялся с шезлонгом; журнальный столик и развлекательный центр – сделаны по последней моде. В центре кленового журнального столика стоял стеклянный стакан; на нем красовалась гордо выступающая из леса пума с горящими глазами из драгоценных камней – еще одна работа Саймона.

– Это не то, что я ожидала.

– А чего ты ожидала?

Выражение ее лица было радостно удивленным.

– Что-то более схожее с «холостяцким бардаком» и менее с «уютной современностью».

Он усмехнулся:

– Тебе нравится?

– Да. – Попытавшись выпрямиться и осмотреться, она снова невольно вздрогнула. Он склонился над ней и помог передвинуться, морщась вместе с ней, пока ее положение не стало более удобным. Ее благодарный взгляд был для него лучше всех наград.

Саймон вышел, но быстро вернулся с миской теплой воды и полотенцем.

– Ладно, давай, долой рубашку.

Бекки осуждающе подняла бровь.

Саймон вздохнул.

– Я должен посмотреть, насколько плохи порезы. И состояние укусов. – Он пристально посмотрел на ее шею, его губы сжались, руки вцепились в миску. Даже с ферментом, который ее обратит, шрам, скорее всего, останется. Черт, ему следовало бы пойти и убить эту суку.То, что Ливия оставила на его подруге шрам на всю жизнь, заставило его Пуму снова зарычать.

– Я не сниму рубашку. – Она почти скрестила руки на груди, но вздрогнула, когда боль в животе остановила ее.

– Конечно, снимешь, детка. – Саймон поставил миску на стол и присел на край шезлонга. – Эти раны нужно промыть.

– Для этого и существуют доктора. Артист…

Саймон усмехнулся. Одним быстрым движением он разорвал ее рубашку от шеи до талии.

– Ох, блин… ты не носишь лифчика. – Он даже прищелкнул языком. Его восхищенному взору предстали прелестные грудки Бекки. Они были маленькими, их соски, подобно розовым гвоздикам, заострились на холодном воздухе. Он ощутил, как его IQ рухнул куда-то сразу на десять баллов только от того, что он смотрел на эти восхитительные соски. Саймон буквально почувствовал, как его мыслительные способности отключились, потому что вся кровь, что была в его голове, устремилась прочь и скопилась в члене. Если бы не кровоточащие раны на ее животе и плече, ему бы пришлось намного тяжелее, чтобы не взять ее тут же, на месте. Хотя и сейчас приходилось нелегко.

Бекки скрестила руки, прикрывая ими свою грудь, и издала возмущенный пронзительный крик, сопровождаемым визгом боли:

– Моя рубашка!

–  Моярубашка. – Он попытался мягко оторвать ее руки от груди, но она не позволила. Он надул губы из-за того, что она скрывала от него свои такие аппетитные грудки. Проклятье, ему так сильно хотелось попробовать их на вкус, что даже слюна во рту собралась. Он представил, как замечательно подойдут они к его рту и не смог сдержать стон. Его члену стало тесно внутри его черных штанов, и тонкий материал не мог этого скрыть.

– Чего?

Он пристально посмотрел на нее, пытаясь вспомнить, о чем это они говорили. Ах да. Рубашка.

– Я заплатил за нее.

– Что?

Он оторвал взгляд от ее грудей и рассеянно нахмурился.

– Я выбрал эту одежду и заплатил за нее, так что это – моя рубашка, и я могу разорвать ее в любое время, когда захочу. – Саймон начал осторожно смывать кровь с ее живота, обращая особое внимание на те места, где остались следы от когтей Ливии.

– Я прибью Эмму, клятвы там в вечной дружбе или нет – кипятилась Бекки, какое-то время борясь с Саймоном, который снова попытался убрать ее руки со своего пути.

– Я только хочу посмотреть, не поцарапала ли она тебя там.

Она вперилась в него яростным взглядом, – нет сомнений, что она не купилась.

– Поверь, тамцарапин нет.

– А тут? – Он мягко провел кончиками пальцев через вершинку ее левой груди.

Бекки хлопнула его по руке и отшвырнула.

– Плохой котенок! – когда он потянулся к ней снова, она шлепнула его по макушке.

Саймон усмехнулся, восхищаясь ее огнем.

– Ничего не могу с собой поделать. Так давно на моей кушетке не сидела такая красивая полуголая женщина.

– Да уж, конечно, это такая редкость. – Она закатила глаза и со стоном отодвинулась от него. – Учти, эта полуголая женщина на пределе, приятель.

Хмурый взгляд Саймона стал свиреп.

– Ты снова это делаешь.

– Что я снова делаю? – Бекки понемногу отодвигалась от него на шезлонге, пока не уперлась в подлокотник – дальше деваться ей было уже некуда.

– Отстраняешься. Отступаешь. – Он вздохнул и бросил полотенце в теплую, теперь розоватую воду. – Бекки, я…

– Твой телефон звонит. – Бекки посмотрела в сторону кухни и усмехнулась, забавляясь.

– Что? Вовсе нет.

Телефон зазвонил. Бекки ухмыльнулась. Саймон как-то странно посмотрел на нее и встал, чтобы подойти к телефону.

– Алло?

– Эй, Саймон!

– А, привет, Адриан.

– Как там Бекки? – он мог слышать отдаленные звуки маскарада. Адриан, должно быть, решил позвонить после прогулки вокруг особняка.

– Ты уже слышал, да?

– Слухи быстро разносятся, особенно если дело касается Альфы и его только что обретенной Кураны. Она в порядке?

Он вздохнул:

– Да, с ней все хорошо.

– И она твоя пара? – В голосе Адриана ясно слышалась усмешка.

– Да. – Он озадаченно посмотрел на девушку, расслабившуюся на его шезлонге. Как, черт побери, она узнала, что зазвонит телефон?

– Ничего если я… займусь Белиндой? Кажется, сейчас она немного расстроена.

– Белинда? Да черт с ней, делай что хочешь. Только помни, она спит и видит, чтобы стать чьей-нибудь подругой.

Адриан засмеялся:

– Не волнуйся; спать с ней я не собираюсь, просто помешаю ей помчаться вслед за тобой. Кровотечение у Бекки еще не прекратилось? Это, должно быть, сводит тебя с ума.

Он оглянулся на девушку и нахмурился, глядя на ее самодовольную улыбку.

– Да, она истекает кровью на моей кушетке, пока мы тут с тобой болтаем.

– Ты промыл раны и перевязал их?

– Ну и дела, доктор Дуфус, чем, черт побери, ты думаешь, я занимался до того как ты позвонил?

– Задница. – Веселье Адриана снова стало очень заметным. – Планы на следующую субботу еще в силе?

– Ага, мы придем. Что-нибудь принести?

– Нет, я все беру на себя. Я до сих пор помню кое-что, о чем мы забыли, когда делали твоиполы.

Саймон и Макс помогали Адриану устанавливать новые деревянные перекрытия в его гостиной. Вспомнив все, что они начудили, когда занимались егополами, Саймон не мог не усмехнуться.

– Хорошо. Тогда до встречи.

– К вашему приходу у меня будут готовы пончики и кофе. И передай Бекки, что я желаю ей выздоровления, и – добро пожаловать в Прайд. Пока.

Саймон повесил трубку и повернулся к ней, с поднятым пальцем и открытым ртом.

– Телефон звонит.

Саймон наклонил голову, прислушиваясь. Телефон зазвонил спустя секунду. Бекки захихикала.

– Как, черт возьми, ты это делаешь? Блин, даже жутко. – Он покачал головой и поднял трубку. – Алло?

Бекки прислушивалась, как половина Прайда интересовалась ее самочувствием и втихомолку посмеивалась над недоумением Саймона. Она всегда знала, когда должен зазвонить телефон, даже когда была ребенком. Тогда это настораживало людей, да и сейчас все еще продолжало волновать многих. За исключением Эммы, которая не считала это чем-то слишком странным.

Она была тронута; она не думала, что столько людей о ней беспокоятся. Или это потому, что Саймон был Бетой Прайда и объявил ее своей парой? Возможно, что вся эта ерунда о «дружеских чувствах» была чисто тактическим ходом. Обнюхивание кошачьей задницы Беты – вот что это было.

– Точно, надо включить автоответчик. – Хохотнув, Саймон закончил еще один телефонный звонок.

– Телефо…

– Только не говориэтого! – Саймон угрожающе помахал ей пальцем, но его тон не одурачил ее. Она могла поспорить, что он старается не улыбаться. Он включил автоответчик, и сразу же зазвонил телефон. Оставив автомат отвечать на звонки, он вернулся к ней с новой миской с водой. – Должно быть, Эмму это сводит с ума.

Он снова присел на край шезлонга, опершись одной рукой на спинку дивана.

Бекки закусила губу, стараясь удержаться от хихиканья при взгляде на его лицо.

– Она привыкла. Она просто просит меня отвечать на звонки. – Она с шипением выдохнула, когда он снова начал промывать ее раны. – О, о-ох!

– Я знаю, что больно, малышка. – Его руки были нежными, но выражение лица отнюдь нет. – Я выслежу ее и убью, если ты захочешь. – Посмотрев на него, Бекки снова увидела в нем мрачный гнев. Это был тот самый гнев, который испугал ее, когда он навис над Ливией, а его когти глубоко впились в тело блондинки. – Я очень хорош в преследовании добычи.

– Ага, вот только учти, Гарфилд, что есть законы против преследования.

Он улыбнулся, его лицо немного просветлело. Он начал осторожно промывать рваную рану на ее шее. Она почувствовала его дыхание на своем плече и задрожала. Ощущение его рук на своей коже отвлекало ее от боли.

– Как только закончу, я укрою тебя хорошеньким теплым одеялом, моя крошка, – тихонько промурлыкал он ей на ухо. Чем снова, к ее раздражению, заставил ее задрожать. Самодовольная улыбка появилась на его лице, когда он склонился к ране на ее плече.

Она стиснула зубы и закатила глаза. Самонадеянный нахал.

– Укуси меня, Саймон.

Он накинулся на нее со стремительностью, от которой она не смогла уклониться. Острое, жгучее чувство, вызванное его зубами, проникающими в ее кожу, заставило ее задохнуться от боли.

Но на смену ей пришло удовольствие, – настолько интенсивное, что она начала извиваться, издавая стоны в чистейшем экстазе. Оно распространялось от того места, где его клыки полностью вонзились в ее шею, вниз, по всему телу, вплоть до кончиков ног. Она почувствовала, как его большая ладонь накрыла ее киску и мягко погладила ее через ткань юбки и трусиков. Она не могла бы чувствовать себя лучше, даже если бы он касался ее голой кожи. Ощущение было таким, словно все ее тело сотрясал оргазм. Даже ногтям на пальцах ног было хорошо.

Он застонал у ее шеи, изогнувшись над ней и устраиваясь между ее бедрами. Его руки двинулись к ее грудям, пощипывая ее за соски, когда его бедра соприкоснулись с ее. Он осторожно устроил свой напряженный член напротив нее, и она снова застонала.

Бекки захныкала, когда его зубы оставили ее кожу. Она чувствовала шероховатость его языка, которым он усердно зализывал ранки, оставленные его зубами. Бекки погладила его по спине и ощутила, что что-то странное пульсирует под его кожей.

Саймон мурлыкал. Она снова успокаивающе погладила его по спине, заставив его замурлыкать еще громче. Бекки закусила губу, стараясь не захихикать.

Это, должно быть, самая фантастическая ночь в моей жизни.

Саймон замурлыкал, когда Бекки погладила его спину. Он просто не мог ничего с собой поделать. Ощущение ее рук, скользящих вверх и вниз по его телу, было таким замечательным.

Наконец– то она моя.Он не мог поверить, настолько невероятным было это чувство -отметить Бекки, как свою принадлежность. Ощущение того, как она двигалась под ним, когда почти кончила, едва не вызвало его собственный оргазм. Он, не думая, двинулся между ее бедрами, его член ломило от потребности войти в ее тело. Он хотел прочувствовать каждый дюйм ее тела, взять ее, пока они оба были в таком возбуждении, а потом сделать это снова. Побуждение завершить процесс спаривания было таким сильным, что если бы запах ее крови все еще не витал в воздухе, он раздел бы и вошел в нее за пару секунд.

– Ой, – прошептала она. Саймон почувствовал, как она вздрогнула от боли, когда попыталась двинуться под ним, и проклял себя как нетерпеливого идиота. Конечно, она исцелится быстрее в результате укуса, – благодаря ферменту, который он ввел в нее, большинство ран затянутся к исходу часа, но она до сих пор чувствовала боль. Он осторожно поднялся с нее, все вожделение исчезло, когда он почувствовал запах ее крови.

– Прости, малышка. – Он убрал непокорные локоны с ее щеки. Ее кожа была настолько мягка, что хотелось уткнуться в нее носом. – Я потерял голову.

Он ласково поцеловал ее в лоб, прежде чем отправиться в свой кабинет и достать красочный шерстяной плед, которой связала его мать. Затем Саймон прошел в спальню и вытащил из ящика одну из своих футболок. Она была настолько большой, что вполне могла послужить девушке ночной рубашкой. У него не было никаких намерений отвозить ее в квартиру над «Желтофиолями» 77
  Wallflowers – это слово в английском языке помимо названия цветка с приятным фиалковым ароматом (желтофиоль, лакфиоль, хейрантус) означает кого-то или что-то, что до поры оказалось невостребованным: девушку, которая не пользуется вниманием у противоположного пола, корабль, слишком долго стоящий на приколе, пьяницу, слоняющегося по кабаку в надежде на угощение и т. п. Древняя шотландская легенда рассказывает, что одна прекрасная девушка полюбила такого же прекрасного юношу из враждующего клана. Она была готова бежать с ним. Спускаясь по веревке со стены замка она не удержалась и упала. По одной версии – богиня превратила ее в желтофиоль, вьющуюся по стене, по другой – бедный юноша, взяв с собой желтый цветок, навсегда покинул родные места.


[Закрыть]. Сегодня, как и каждую ночь впредь, его пара должна спать в егопостели.

Вернувшись в гостиную, Саймон протянул ей футболку.

– Надень это. – Он проигнорировал ее поднятую бровь в ответ на это распоряжение и выжидающе скрестил руки на груди. Бекки сняла порванную кружевную рубашку и надела вместо нее белую футболку. Бережно укрыв ее вязаным шерстяным пледом, он сел на краю кушетки рядом с ней.

Неотрывно глядя в ее лицо собственническим взглядом, Саймон взял одну ее руку в свои и начал ласково поглаживать ее. Затем поднес руку Бекки ко рту и нежно прикусил кончики пальцев.

– Теперь ты моя.

Глава 3

Ей снился самый лучший сон за всю ее жизнь. Жесткие, требовательные руки ласкали ее грудь, возбуждая соски. Теплый язык надавил на клитор. Она немного переместилась и вздохнула, когда он нашел ее средоточие. Урчащее, вибрирующее мурлыканье сорвалось с языка, и Бекки задохнулась от этих ощущений. Она издала низкий стон, ощущая язык, который все скользил и скользил по ее влажной киске.

– М-м-м. Вкусно.

Глубокий, урчащий голос послышался между ее ног. Саймон.Она открыла глаза, чтобы увидеть его темные волосы, рассыпавшиеся по ее ногам, когда он в последний раз провел языком по ее клитору. Бекки подпрыгнула. Не сон. Осмотревшись в спальне и задумавшись, как, черт возьми, оказалась здесь, она вспомнила, как сонно смотрела на огонь, который он разжег, пока делал наброски для нового витража. Должно быть, Саймон перенес ее в спальню, когда она уснула. Бекки понятия не имела, куда подевалась ее юбка, трусики и… ее руки дотронулись до груди… ой, футболка.

– Черт, Саймон, что ты делаешь?

– Завтракаю, – ответил он, глядя на нее с сексуальной улыбкой.

Он был раздет. Его великолепное мужское тело оказалось над ней, когда он нежно поцеловал ее.

– Доброе утро, детка.

Бекки облизала свои губы и почувствовала вкус их обоих.

– Доброе утро, Саймон.

Она все еще была теплой и сонной; воспоминания об оргазме затуманили мозг. Саймон наклонился для более настойчивого поцелуя, его язык попытался мягко скользнуть в ее рот. Она осторожно прикусила его, почувствовав, как его член толкается в нее.

– Ой. Маху я сабрать мои ясык?

Бекки хихикнула и отпустила его.

– За что? – Он сел. Милое мальчишеское выражение появилось на его лице. Его член уперся в нее.

– Первое – мне надо почистить зубы, второе – мне надо в туалет, третье – почистить зубы надо тебе.

Он вздохнул с преувеличенным нетерпением, когда она вздрогнула.

– Ладно. Ванная здесь. – Он скатился с нее и помог ей подняться. Легкая улыбка появилась на его лице.

– Что-нибудь болит?

– Плечо побаливает. Но живот в порядке.

Облегчение, которое отразилось на его лице, заставило ее сердце растаять. Бекки улыбнулась ему. Но когда его глаза стали золотистыми – испугалась.

Он положил руку на ее талию.

– Чистка зубов и туалет. Правильно? – Саймон направил ее в хозяйскую ванную. Взяв зубную щетку, он начал выдавливать пасту, пока она пристально смотрела на него.

– Саймон?

– Хмм?

Она подумала скрестить ноги и попрыгать, но сомневалась, что он поймет намек.

– Я хочу в туалет. Срочно.

Он посмотрел на нее в замешательстве и ткнул зубной щеткой в сторону.

– Вот он, туалет, детка.

– Я не могу, пока ты здесь.

– Почему?

– Между нами дело еще даже до настоящего секса не дошло, а ты хочешь, чтобы я при тебе писала?

– Я только что довел тебя до оргазма, а ты беспокоишься о том, что я буду рядом, пока ты писаешь?

– Да! Блин!

Саймон оперся бедром о раковину. Восхитительное замешательство проскользнуло в его самоуверенном мужском взгляде. Из-за чего ей захотелось наброситься на него с туалетной щеткой.

– Женские штучки, да?

– Вон!

– Хорошо, хорошо! – Он вышел, посмеиваясь. Зубная щетка торчала из угла его рта. Бекки старалась не смотреть на его зад, пока он выходил. Но, очевидно, ее сила воли не могла справиться с этим непомерным заданием. Она почти подбежала к двери, чтобы посмотреть, как этот зад пересекает спальню и спускается в холл. Почти, если бы зов матушки-природы не был столь настойчив.

И только закончив, Бекки осознала, как уютно чувствовала себя голой рядом с ним, раз уж даже забыла об этом.

– Держи.

Окей, я не забыла, что он обнажен. Ням!Бекки судорожно вздохнула и уставилась на что-то, чем он размахивал у нее перед носом. Она нахмурилась, уставившись на зубную щетку в его руке. Это была ее зубная щетка.

– Откуда она у тебя?

– Когда ты уснула, я съездил к тебе и собрал кое-какие вещи. – Он приложил палец к ее губам, предупреждая ее реакцию.

– Я подумал, что с ними тебе будет удобнее.

Как мило.

– Спасибо, Саймон.

– Не за что. Теперь чисть свои зубы. – Он ухмыльнулся и нежно ущипнул ее за сосок. – Я еще не закончил свой завтрак.

На сей раз, когда его аппетитный зад покидал ванную, Бекки и в самом деле выглянула за дверь. Она смотрела, как Саймон выходил из спальни, двигаясь так, что аж слюнки потекли. Он сексуально улыбнулся, выходя из комнаты. И Бекки поняла, что тот прекрасно знает, чем она занята.

Облокотившись о дверь, девушка вздохнула. Окей. Очевидно, я в коме – после несчастного случая или еще чего-нибудь там. На самом деле я лежу на больничной койке, вся в трубках, а какая-то хрипатая медсестра бинтует мои ноги так, что мышцы потом атрофируются. Потому что, черт возьми, я вижу самый лучший, проклятье, сон в своей жизни.

Бекки взяла зубную щетку и начала чистить зубы. Ведь даже во сне он мог почувствовать утренний запах из ее рта.

Саймон стоял в кухне и ждал, когда кофеварка закончит свое колдовство. Он слышал всплески воды, доносящиеся из ванной, и это наполняло его ощущением покоя, какого он никогда не испытывал раньше. Его подруга, голая, находилась в его ванной, кофе варился, а пончики, лежавшие на столе, были готовы к употреблению. Все в мире было абсолютно правильным.

Он услышал, что вода выключилась, и достал две чашки. Саймон только начал разливать напиток, когда почувствовал ее за спиной.

– Кофе?

– Мм-хмм. – Он протянул чашку. – Поцелуй меня, тогда получишь.

Ее губы искривились в рычании: – Коофеее!

Саймон закусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Присаживайся, детка. – Он передал ей чашку и застонал, увидев выражение истинного блаженства, отразившееся на ее лице. Когда его язык впервые задел ее клитор, у нее было такое же выражение лица. Саймон осторожно подсадил ее на столешницу, стараясь не разлить ни капли из чашки, которую она, защищая, прижала к груди. Черта с два он допустил бы, что бы она снова пострадала. Даже из-за своего любимого напитка.

Бекки не противилась, когда он раздвинул ее колени. Он даже не был уверен, что она заметила это поначалу. Девушка была настолько занята поглощением кофеина, что едва ли обратила бы внимание даже на то, что сидит верхом на лиловом слоне. Саймон убедился, что его рука надежно удерживает чашку и дотронулся до ее киски.

– Саймон?

– Я же сказал, что не закончил свой завтрак.

Она вздрогнула, когда он очертил круг вокруг клитора. Кофе какой-то другой. Этот намного лучше.

– Пей, милая.

Одним глотком она прикончила свой кофе. Забрав у нее чашку, он сомкнул ее ноги вокруг своей талии и понес ее в спальню.

К черту пончики. У него на уме было кое-что послаще.

Саймон практически бросил ее на постель. Выражение свирепого голода на его лице испугало бы ее, если бы она не заметила в нем проблесков юмора. Он потер один сосок, пристально наблюдая, как он набухает под его пальцами.

– О чем ты думаешь, детка?

Бекки ухмыльнулась. Она просто не смогла отказать себе в этом.

– Ммм. Пончики.

Его крупное тело застыло. Лицо шокированно натянулось, и он пробормотал:

–  Пончики?

Бекки прикусила губу, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Рассматривать его в тот момент было бесподобным удовольствием. Она только жалела, что под рукой не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть эту гримасу для потомства.

– Пончики, да? – Она взвизгнула, когда он начал щекотать ее. Девушка извивалась под ним, хихикая, когда они начали бороться. Ей удалось перевернуться на живот, и она попыталась удрать, но он набросился на нее, удерживая под собой своим большим телом. Бекки оказалась в невыгодном положении, поскольку Саймон не давал ей перевернуться.

Все эти извивания имели огромный, вполне предсказуемый результат, который Бекки могла ощущать своими ягодицами. Эрекция Саймона прижалась к ней, и неожиданно она поняла, что в касаниях Саймона было намного больше ласки, чем щекотки. Она посмотрела на него и не удивилась, что его глаза стали полностью золотистого цвета.

Саймон застыл над ней, запыхавшись от этой борьбы. Выражение его лица постепенно менялось с игривого на собственническое. Он медленно наклонился и поцеловал ее с ненасытной жаждой. Этот поцелуй перебил ей дыхание. И она едва ли почувствовала, когда он перевернул ее на бок и обвил подобно виноградной лозе, беря в плен ее губы и предъявляя на них права.

Бекки чувствовала дрожь его руки, когда он накрыл ею грудь. Саймон застонал, целуя ее. Его руки гладили ее кожу, будоража каждый дюйм ее тела. Его язык двигался вперед и назад, обещая любовные ласки и приглашая ее к игре.

Бекки позволила себе принять приглашение. И впервые по-настоящему попробовала на вкус Саймона Холта. Ее пальцы кружили в темных волосках на его груди, слегка подергивая, пока он медленно сползал вниз по ее телу. Когда его рот достиг ее груди, она задохнулась и притянула его голову к себе еще ближе. Ее пальцы запутались в его волосах. Бекки глубоко вздохнула, готовая пригласить его в свое тело, и вдруг поняла, что способна осязатьего возбуждение. Его аромат, этот мускусный, темный аромат, наполнил ее кровь, увеличивая ее собственное возбуждение тысячекратно. Когда он оторвался от ее груди и укусил за шею, Бекки, оседлав его бедро, которое Саймон неожиданно засунул ей между ног, содрогнулась и кончила, пронзительно вскрикнув, потрясенная и невероятно возбужденная. При этом его собственное крайнее возбуждение граничило с исступлением.

О, да. Ей следовало бы привыкнуть к этим штучкам Пумы.

– Господи, да, еще, – простонал он и буквально обезумел.

Его рот сосал, лизал и кусал ее везде. Она перекатилась на спину и раскинула ноги, страстно желая больше оральных ласк, которыми он одарил ее этим утром. Но у него на уме, очевидно, было что-то другое.

– Не двигайся. – Саймон стоял около кровати, поглаживая свой член.

– Еще бы! – Ее настойчивый взгляд был прикован к самой лакомой части мужского тела, которую ей когда-либо доводилось видеть. Это было нечто прекрасное и, если верить Саймону – все это было ее.

Он приподнял ее за руки и усадил на край кровати. Потом подтолкнул ее голову к своему паху, и хрипло приказал:

– Соси.

Она вздрогнула, когда его искусные пальцы погрузились в ее влажную киску. Его большой палец ласкал ее клитор именно так, как ей нравилось. Он, должно быть, сильно сосредоточен этим утром.

Она сосала его член изо всех сил, втягивая щеки и стараясь вобрать в себя как можно больше.

– Господи, да, детка, да. – Его стоны усилились, когда она начала водить языком по его древку. Он начал тихонько мурлыкать. – Хорошо, как же хорошо!

Когда он двигал бедрами, вонзаясь в ее рот, его золотистые глаза, не отрываясь, смотрели на нее с отчаянной жаждой, которая подстегивала и разжигала ее собственную.

Его пальцы ускорили свое движение, и, прежде чем она поняла, оба одновременно кончили. Бекки сглотнула. Его солоновато-сладкий вкус переполнил ее ощущения, увеличивая ее жажду еще сильнее. По выражению его лица она поняла, что скоро получит свое.

Саймон, счастливо вздохнув, вынул свой член из ее рта.

– Ты даже представить себе не можешь, сколько времени прошло с тех пор, как я кончал с кем-нибудь еще. В моем запястье уже начал развиваться кистевой туннельный синдром. – Он вздохнул и плюхнулся на кровать рядом с ней.

– Бедный малыш.

Улыбнувшись, Саймон свернулся вокруг нее, нежно поглаживая ее грудь.

– Угу.

Склонившись над ней, он мягко провел языком по набухшему соску.

– Готова ко второму раунду?

– Вообще-то, к третьему – для меня. – Она улыбнулась, поглаживая его полуобмякший член медленными, скользящими движениями. Бекки уткнулась лицом в его шею и лизнула его именно в то место, где он отметил ее. Его стон, когда он переворачивал ее на спину, сказал ей, как сильно ему это нравится.

Бекки задрожала, когда он лизнул свою метку на ее шее. Это место было странно чувствительным – почти в той же мере, как и соски – и вызывало такой же трепет в интимном месте. Саймон начал урчать, посылая языком вибрации, которые вызывали в ней нечестивые и очень грешные мысли. Бекки была на грани того, чтобы начать умолять его укусить ее снова, когда он поднял голову.

– Хочешь ощутить это своей киской, детка?

Проклятье, она кивнула, чуть не захныкав.

Саймон изогнулся над ее телом, раздвинув ногами ее бедра. Его улыбка была беспощадной.

– Лучше, чем пончики?

Он лизал и посасывал ее тело, опускаясь все ниже и оставляя любовные укусы по всей ее светлой коже.

– Вкусная, сладкая Бекки на завтрак. Я мог бы есть тебя каждый день.

Его шершавый, мурлычущий язык лизнул ее соски и вывел ее за грань одним только этим. Греховная улыбка, блуждавшая на его лице, ясно говорила о том, что он совершенно точнознал, что делает с ней.

Бекки испытала краткий укол ревности, задумавшись, с кем еще он делал такое, прежде чем оказался способен сознательно отказаться от этого. Он нежно подул на ее холмик, и ее тело покрылось мурашками. Рукой он поглаживал мягкие каштановые завитки, в то время как его высунутый язык легко коснулся ее клитора. Он начал медленно водить по нему языком, не меняя темпа и не промахиваясь, попадая кончиком именно в самую точку. Ему приходилось придерживать ее бедра своей мускулистой рукой, иначе ее тело ходило бы ходуном по всей кровати.

Его вибрирующее мурлыканье довело ее до оргазма так быстро, что это испугало ее. Саймон застонал, когда она кончила. Он жадно слизывал ее соки, пока она содрогалась и извивалась.

– Саймон, – Бекки задохнулась и сжала его голову руками. Потом, едва замечая его смех, с силой притянула его туда, где его язык был ей необходим. Он лизал, кусал, сосал и кружил языком по ее киске так, будто в его распоряжении была целая вечность, пока она еще дважды не кончила.

С диким стоном он высвободился из ее удерживающих ладоней и одним мощным ударом вошел в нее с такой свирепостью, что мог бы пронзить ее насквозь. Этот необузданный секс был способен вдолбить в стену дубовую спинку кровати. Саймон приподнялся, опираясь на пятки и, схватив ее за бедра, притянул к своему телу, трахая ее жестко и грубо.